В конце апреля 2017 года вступил в действие Федеральный закон от 17.04.2017 № 73-ФЗ «О внесении изменений в Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации». Некоторые введенные им в УПК РФ формулировки просто поражают своей непродуманностью. По меньшей мере из-за этого можно ожидать неоднозначности их толкования и применения.
В пункте 2 Федерального закона от 17.04.2017 № 73-ФЗ закреплены изменения, вносимые в ст. 49 УПК РФ. Первое предложение новой редакции ч. 4 названной статьи закона звучит так: «Адвокат вступает в уголовное дело в качестве защитника по предъявлении удостоверения адвоката и ордера». А кому он его предъявляет? Соседу по кабинету, своему заведующему? Адвокат становится защитником, не выходя из юридической консультации? Или опять же предъявить удостоверение адвоката и ордер он должен следователю (дознавателю и др.), суду (судье)? Ответа на эти вопросы законодатель не дает. Причем если предъявление удостоверения и ордера может состояться только в органе, в производстве которого находится уголовное дело, у следователя (дознавателя и др.) всегда есть возможность воспрепятствовать такому предъявлению. И будет в этом случае адвокат жаловаться на то, что его не допускают до участия в уголовном процессе. И что изменилось?
Хорошо, согласно ч. 4 ст. 49 УПК РФ «Адвокат вступает в уголовное дело в качестве защитника по предъявлении удостоверения адвоката и ордера». Предполагается, после этого он является защитником и наделен всеми правами защитника. Но как понимать значение ч. 4.1, которой Закон № 73-ФЗ дополнил все ту же ст. 49 УПК РФ? А из нее следует, что «по предъявлении удостоверения адвоката и ордера» «в случае необходимости получения согласия подозреваемого, обвиняемого на участие адвоката в уголовном деле перед вступлением в уголовное дело адвокату предоставляется свидание с подозреваемым, обвиняемым». То есть адвокат «по предъявлении удостоверения адвоката и ордера» не вступает в уголовный процесс в качестве защитника, ему лишь предоставляется свидание, да и то не на правах защитника, а на правах иного лица. А это означает, если подозреваемый (обвиняемый) находится в карцере, то ему запрещены свидания с «иными», не являющимися защитником лицами.
И опять вопрос, допускается или вступает и участвует адвокат в качестве защитника? Изменится ли что-либо на практике наделения адвоката статусом защитника? Или мы имеем дело лишь с игрой слов законодателя, которая ни к чему кроме путаницы не приведет? Мы попытаемся ответить на поставленные вопросы и дать рекомендации по применению указанных правовых положений.
Законодатель в ч. 4 ст. 49 УПК РФ заменил выражение «адвокат допускается к участию в уголовном деле» на «адвокат вступает в уголовное дело» (в качестве защитника по предъявлении удостоверения адвоката и ордера). Но не определил орган (должностное лицо, участник уголовного процесса), предъявление которому удостоверения адвоката и ордера наделяет адвоката статусом защитника. Поэтому, когда адвокат предъявит удостоверение адвоката и ордер не следователю (дознавателю и др.), в производстве которого находится уголовное дело (материал проверки сообщения о преступлении), а другому лицу, вполне может быть заявлено, что предъявление, о котором идет речь в ч. 4 ст. 49 УПК РФ, состоялось.
Причем, думается, именно такую возможность и желали иметь адвокаты. Они хотели предъявлять в следственном изоляторе удостоверение адвоката и ордер и, даже не уведомляя следователя (дознавателя и др.) о том, что они вступили в уголовное дело, пользоваться всеми правами защитника в уголовном процессе (прежде всего правом иметь с заключенным под стражу подозреваемым, обвиняемым свидания наедине и конфиденциально).
Когда ранее адвокат «допускался к участию в уголовном деле», предъявление кому-либо другому, помимо органа предварительного расследования (суда), в производстве которого находится уголовное дело (материал проверки сообщения о преступлении), удостоверения адвоката и ордера не могло наделить адвоката статусом защитника. Ведь без ведома следователя (дознавателя и др.), суда адвокат не мог быть допущен к участию в уголовном деле. Сейчас ситуация иная. Сегодня достаточно простого предъявления адвокатом, причем получается (пока законодателем не определено, кому именно) кому угодно, удостоверения адвоката и ордера, после чего согласно ч. 3 ст. 49 УПК РФ он станет в качестве защитника участником уголовно-процессуального производства.
Выбор, кому предъявить удостоверение адвоката и ордер, законодатель оставляет за адвокатом? Ну не за следователем (дознавателем и др.), судом же. Иначе мы вновь придем к ситуации, когда следователь (дознаватель и др.) будет решать, состоялось ли предъявление удостоверения адвоката и ордера или же нет. В этом случае, если следователь (дознаватель и др.) посчитает, что предъявление удостоверения адвоката и ордера осуществлено неправильно или, по его мнению, по той или иной причине (например, он скажет, что у него в этот день был отгул) не состоялось, адвокат не вступит в уголовное дело.
Конечно, адвокат может жаловаться руководителю следственного органа, прокурору и (или) в суд, что его не «допускают к участию в уголовном деле». Заметьте, «не допускают к участию в уголовном деле». Вряд ли он будет жаловаться, что «не участвует в уголовном деле». Тогда, получается, в рассматриваемой части правоприменения Закон № 73-ФЗ на деле ничего не изменил.
Приведенный довод указывает, по крайней мере, на то, что защитник «вступает в уголовное дело» по предъявлении удостоверения адвоката и ордера не только следователю (дознавателю и др.), в производстве которого находится уголовное дело (материал проверки сообщения о преступлении).
Представители адвокатуры, участвующие в разработке Закона № 73-ФЗ, полагаем, стремились прежде всего к тому, чтобы после предъявления сотрудникам следственного изолятора удостоверения адвоката и ордера адвоката пускали во внутрь учреждения в качестве защитника, а равно обеспечивали ему возможность свидания с его подзащитным. Однако прямо такого правила в законе не прописано. Соответственно, применительно к характеристике факта предъявления удостоверения адвоката и ордера у закрепленного в первом предложении ч. 4 ст. 49 УПК РФ положения может быть только два толкования:
предъявление удостоверения адвоката и ордера, о котором идет речь в ч. 4 ст. 49 УПК РФ, может быть осуществлено только следователю (дознавателю и др.), суду, в производстве которого находится уголовное дело (материал проверки сообщения о преступлении);
предусмотренные ч. 4 ст. 49 УПК РФ последствия наступают и при предъявлении адвокатом удостоверения адвоката и ордера иным лицам.
Причем перечень лиц, предъявление которым удостоверения адвоката и ордера порождает возникновение у адвоката статуса защитника, никаким нормативно-правовым актом, а тем более УПК РФ, не установлен. В то же время вряд ли круг таковых может быть безграничным. Несомненно, например, не порождает указанных в ч. 4 ст. 49 УПК РФ последствий предъявление адвокатом удостоверения адвоката и ордера лицам, не имеющим никакого отношения к процессу реализации защитником своего процессуального статуса.
Данное обстоятельство наводит на мысль, что в первом предложении ч. 4 ст. 49 УПК РФ закреплена норма, которая прежде всего устанавливает процедуру доказывания наличия у адвоката прав защитника должностному лицу, препятствующему реализации искомого процессуального статуса, а не момент вступления адвоката в качестве защитника в уголовное дело. После заключения соглашения об оказании защиты адвокату с соответствующим адвокатским образованием ордер может быть выписан неоднократно. И в каждом случае возникновения необходимости подтверждения наличия у него статуса защитника конкретного подозреваемого (обвиняемого и др.) адвокат вправе предъявить свое удостоверение адвоката и ордер.
Этого должно быть достаточно, чтобы ни у кого не возникло сомнений в наличии у адвоката соответствующих прав и обязанностей и тогда, когда у него нет какого-либо иного, в том числе и подписанного следователем (дознавателем и др.), документа, доказывающего его процессуальный статус (статус защитника). Вот что хотел закрепить законодатель в ч. 4 ст. 49 УПК РФ. Но тогда так и следовало в ней написать: «Наличие у адвоката статуса защитника подтверждает предъявление им удостоверения адвоката и ордера» или «Наличие у адвоката статуса защитника может быть подтверждено предъявлением удостоверения адвоката и ордера».
Законом № 73-ФЗ ст. 49 УПК РФ дополнена новой частью – ч. 4.1. Как было отмечено выше, в последней вновь речь идет о предъявлении удостоверения адвоката и ордера. Но теперь это предъявление уже имеет (почему-то) иные последствия.
Полагаем, в ч. 4 и 4.1 ст. 49 УПК РФ законодатель нарушил закон тождества. Он не пояснил, что ордер, о котором идет речь в ч. 4 ст. 49 УПК РФ, и ордер, о котором упоминается в ч. 4.1 ст. 49 УПК РФ, – это не одно и то же. Иначе ч. 4 и ч. 4.1 ст. 49 УПК РФ, безусловно, противоречат друг другу.
Предъявление удостоверения адвоката с ордером на исполнение поручения об оказании защиты и появление у адвоката статуса защитника – это одно (не несколько) событие. Не может быть для «вступления в уголовное дело» адвоката в качестве защитника не только дополнительных условий (как то получение адвокатом на то согласия от подозреваемого, обвиняемого), нет между предъявлением искомых документов и появлением защитника-адвоката в уголовном процессе промежутка времени. Предъявление удостоверения адвоката с ордером (в значении, употребленном в ч. 4 ст. 49 УПК РФ) и является тем юридическим фактом, который подтверждает наличие у адвоката статуса защитника.
Если ордер выписан в связи с заключением адвокатом соглашения об оказании защиты, предъявление такового вместе с удостоверением адвоката порождает «вступление в уголовное дело» адвоката в качестве защитника. Если ордер выписан на оказание иной юридической помощи, он может быть предъявлен также вместе с удостоверением адвоката, но в этом случае статус защитника у адвоката будет отсутствовать. После того как подозреваемый, обвиняемый даст согласие на участие адвоката в уголовном деле в качестве его защитника, будет заключено новое соглашение – соглашение об оказании защиты (вынесено постановление о назначении защитника) и, соответственно, будет выписан новый ордер. Предъявление такового вновь вместе с удостоверением адвоката породит возникновение у адвоката статуса защитника.
В ином случае будет иметь место, скорее, не дача согласия «на участие адвоката в уголовном деле перед вступлением в уголовное дело», а подтверждение подозреваемым (обвиняемым и др.) отсутствия у него возражений против участия в его деле определенного адвоката в качестве защитника. Или иначе рассматриваемая встреча состоится для удостоверения подозреваемым (обвиняемым и др.) факта нежелания воспользоваться своим правом отказаться от услуг данного защитника.
На момент выяснения мнения подозреваемого (обвиняемого и др.), не желает ли он отказаться от помощи конкретного защитника, последний уже «участвует в уголовном деле». Исходя из содержания ч. 4 ст. 49 УПК РФ, он вступил в уголовный процесс сразу после того, как им были предъявлены удостоверение адвоката и ордер на исполнение поручения об оказании защиты. То есть это произошло, безусловно, до того, как (по той или иной причине) подозреваемый (обвиняемый и др.) узнал о заключении с адвокатом, например, его родственником соглашения об оказании защиты или о назначении последнего защитником органом предварительного расследования (судом).
Вот об этом и следовало написать. По меньшей мере стоило уточнить, что в ч. 4.1 ст. 49 УПК РФ упоминается об ордере, выписанном не в связи с заключением соглашения об оказании защиты.
На одном из последних Советов ФПА был рассмотрен вопрос о создании электронного ордера адвоката и распространении этого «ноу-хау» на все адвокатские образования России.
Зададимся вопросом – каким образом должны удостоверяться полномочия адвоката при осуществлении адвокатской деятельности и как это делается в других странах?
Когда моего доверителя В. Бута доставили в Нью-Йоркскую тюрьму, к нему выстроилась очередь из адвокатов, предлагавших юридическую помощь. Ни одному из них для беседы с ним как с потенциальным клиентом не пришлось просить у следователя «допуска» или показывать для прохода в тюрьму соответствующим образом оформленный «ордер». При этом нужно понимать, что в США у Бута вообще не было никого, кто мог бы заключить договор с американским адвокатом, а сам Бут обвинялся в терроризме и для американцев ассоциировался с другом Бен Ладана. Но и в таких условиях помощь адвоката ему была обеспечена.
Могу с уверенностью утверждать, что ни в одной стране мира с развитой правовой традицией (думаю, что и в неразвитых странах также) нет документа, являющегося аналогом нашего ордера, как бы удостоверяющего право адвоката на работу по конкретному делу. Российское же отраслевое процессуальное законодательство, кроме арбитражного, требует наличия у адвоката ордера.
С моей точки зрения ордер как документ, опосредующий полномочия адвоката, является социалистическим анахронизмом, не соответствует экономическим и правовым реалиям сегодняшнего дня и должен быть исключен из действующего законодательства.
Ни в Судебных уставах 1864 г., которыми был введен институт адвокатуры, ни в Положении «Об адвокатуре в СССР» 1939 г., ни в Положениях «Об адвокатуре РСФСР» 1962 и 1980 гг. упоминания об ордере не содержится. В силу ряда исторических причин, а также особого статуса адвоката в советское время сложилось так, что удостоверение его полномочий получило самостоятельное, отличное от других представителей, регулирование в процессуальном законодательстве. Появление в процессуальном отраслевом законодательстве ордера в это время было связано с необходимостью отчетности адвокатского образования за проделанную адвокатами этого образования работу. Ордер также опосредовал распоряжение руководителя адвокатского образования адвокату принять конкретное поручение.
Сегодня правовой статус и сфера деятельности адвоката коренным образом изменились. Наш статус подтверждается адвокатским удостоверением, выдаваемым управлением юстиции, а сведения об адвокате содержатся в публичном реестре адвокатов.
Согласно ст. 25 Федерального закона «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации» эта деятельность осуществляется на основе соглашения между адвокатом и доверителем, которое представляет собой гражданско-правовой договор, заключаемый в простой письменной форме между доверителем и адвокатом, на оказание юридической помощи самому доверителю или назначенному им лицу.
Следовательно, отношения адвоката и доверителя, независимо от вида оказываемой юридической помощи, должны подчиняться принципам и нормам гражданского права, а в случае судебного представительства – также требованиям применимого процессуального законодательства.
УПК РФ и ГПК РФ сегодня исходят из возможности допущения адвоката в процесс на основании ордера. Но действительно ли ордер удостоверяет полномочия адвоката, а если нет, тогда зачем он нужен? Давайте задумаемся, какова правовая природа ордера?
Согласно п. 1 ст. 182 ГК РФ полномочие на совершение одним лицом от имени другого лица юридических действий, которые создают, изменяют и прекращают гражданские права и обязанности последнего, может быть основано помимо договора на указании закона. Очевидно, ордер следует отнести к разряду таких полномочий.
В то же время форма ордера, утвержденная приказом Минюста России, не предусматривает включения в нее конкретных полномочий адвоката. Ордер содержит лишь указание на адвоката, которому поручено дело, доверителя и сущность поручения (кстати, очень нелепо выглядит ситуация, когда ордер, выдаваемый адвокатским кабинетом, подписывает сам адвокат, который и выполняет поручение).
Ордер сегодня – по существу документ, подтверждающий в публичном поле лишь принятие поручения адвокатом в силу закона без указания полномочий, которые предоставлены доверителем, и не предоставляет адвокату важнейших из них. При таких условиях, очевидно, что правовое значение ордера фактически сведено к нулю.
В отличие от случаев ведения гражданских дел, в уголовных и административных делах публичный элемент в деятельности адвоката сохраняется. Но приходится признать, что и в производстве по таким делам ордер оказывается неэффективен. Вместо того чтобы упростить вступление адвоката в дело, ордер может осложнять или даже препятствовать деятельности адвоката. На практике должностные лица, осуществляющие уголовное преследование, а также суды могут отказывать адвокату в доступе к доверителю, в праве участия в следственных действиях, судебных заседаниях, беспрепятственного прохода в места изоляции обвиняемых на основании отсутствия ордера или ошибках, допущенных при его составлении. Кто из действующих адвокатов не сталкивался с подобным?
Такое положение дел существенно ограничивает право на получение квалифицированной юридической помощи в ситуации уголовного преследования, поскольку иногда оформить ордер не представляется возможным (например, в случае задержания лица ночью и вызова адвоката из дома, проведения обыска и т.д.).
Полагаю, что единственным документом для допуска адвоката к ведению уголовных и административных дел, а также участия его в судебных заседаниях должно быть просто его адвокатское удостоверение.
«Улучшить» ордер можно и нужно не созданием его электронной версии, а путем исключения его из числа документов, удостоверяющих полномочия адвоката во всех процессуальных кодексах России и из Закона об адвокатуре.
Порядок изготовления, хранения и выдачи ордеров адвокатам.
В соответствии с ч. 2 ст.6 Федерального Закона от 31.05.2002 № 63-ФЗ «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации» в случаях, предусмотренных федеральным законом, адвокат должен иметь ордер на исполнение поручения, выдаваемый соответствующим адвокатским образованием. Форма ордера утверждена Приказом Минюста РФ от 08.08.2002 № 217 «Об утверждении формы ордера».
1.1. Ордером адвоката является документ, выдаваемый соответствующим адвокатским образованием, который адвокат должен иметь на исполнение поручений в случаях, предусмотренных федеральным законом.
В иных случаях адвокат представляет доверителя на основании доверенности.
1.2. Форма ордера в соответствии с п. 2 ст. 6 Федерального закона «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации» утверждается приказом Министерства юстиции Российской Федерации.
1.3. Бланки адвокатских ордеров (рекомендуемый формат А-5) изготавливаются типографским способом или с использованием множительной техники, нумеруются арабскими цифрами, брошюруются в ордерные книжки, прошиваются, концы прошивочных нитей заклеиваются бумагой, на которой указываются номера ордеров в ордерной книжке, скрепляются подписью руководителя адвокатского образования или уполномоченного им лица и печатью соответствующего адвокатского образования.
Ордер и корешок к нему должны иметь одинаковые номера и другие реквизиты.
Ордерные книжки подлежат учету адвокатским образованием в журнале учета ордерных книжек.
1.4. Порядок обеспечения адвокатских образований бланками ордеров устанавливаются адвокатскими палатами субъектов Российской Федерации.
1.5. Пронумерованные бланки ордеров являются документами строгой отчетности.
2.1. Основаниями для выдачи ордера адвокату являются: соглашение адвоката с доверителем или поручение в порядке назначения на оказание юридической помощи, подлежащие регистрации в документации адвокатского образования.
Строки: «поручается» и «Основание выдачи ордера» заполняются только после заключения адвокатом соглашения с доверителем или получения поручения в порядке назначения на оказание юридической помощи.
2.2. При заполнении ордеров на защиту по уголовному делу, либо на свидание адвоката по уголовным делам с обвиняемым (подозреваемым) в абзаце «поручается» следует указывать:
— в строке «сущность поручения» после даты принятия поручения и перед ФИО, чьи интересы представляются, необходимо указывать: «участие в уголовном деле в качестве защитника», либо «свидание с подзащитным», либо «свидание с обвиняемым (подозреваемым) для получения его согласия на участие в уголовном деле в качестве защитника».
— в строке «наименование органа, учреждения, организации», кроме соответствующего органа следствия (дознания) необходимо указать номер СИЗО, где содержится лицо, с которым уголовный адвокат намерен встретиться.
2.3. Нумерация и другие реквизиты ордера адвоката и корешка к нему могут заполняться от руки чернильной или шариковой ручками с использованием красителя фиолетового, синего или черного цвета.
Помарки, подчистки и не оговоренные исправления в ордерах и корешках к ним не допускаются.
2.4. Ордер адвоката и корешок к нему подписываются руководителем адвокатского образования или иным уполномоченным лицом и скрепляются печатью адвокатского образования.
Корешки ордеров в ордерной книжке обеспечивают контроль выдачи и использования ордеров.
2.5. Адвокат не вправе использовать не полностью заполненный ордер.
2.6. Порядок выдачи ордеров адвокатам и отчетности по ним устанавливают совет адвокатской палаты субъекта РФ или руководитель адвокатского образования.
3.1. Ордера (ордерные книжки) должны храниться в условиях, исключающих их бесконтрольное использование, порчу или хищение.
3.2. Ответственность за организацию хранения, выдачи ордеров и ведение журнала учета ордерных книжек несет руководитель адвокатского образования или иные уполномоченные лица.
Ответственность за полное и правильное заполнение адвокатских ордеров и корешков к ним несет адвокат, которому выдан ордер.
3.3. Неиспользованные и испорченные ордера подлежат сдаче выдавшему их лицу, перечеркиваются и хранятся вместе с корешками.
3.4. Корешки ордеров адвоката, неиспользованные и испорченные ордера, журнал учета ордеров хранятся в адвокатских образованиях, их филиалах или иных структурных подразделениях не менее трех лет, после чего могут быть уничтожены по акту.
Порядок изготовления, хранения и выдачи ордеров адвокатам утвержден Советом Федеральной палаты адвокатов Российской Федерации «04» декабря 2017 г.
Анализирует положения законодательства, регулирующие оформление полномочий адвоката в гражданском процессе, и рассматривает применение этих норм закона в судебной практике.
Поводом для данной публикации послужило недавнее обсуждение в социальных сетях вопроса: как реагировать на отсутствие ордера у адвоката, представляющего одну из сторон по гражданскому делу? Тему поднял юрист, не обладающий статусом адвоката. Оставив в стороне провокационность постановки вопроса, я к своему удивлению обнаружил комментарии коллег-адвокатов, которые утверждали, что отсутствие ордера адвоката в гражданском процессе однозначно влечет нарушение Кодекса профессиональной этики адвоката и является достаточным поводом для обращения в адвокатскую палату субъекта РФ с заявлением о привлечении адвоката к дисциплинарной ответственности.
Для того чтобы окончательно внести ясность в этот вопрос, предлагаю свое видение решения проблемы.
Согласно п. 1 ст. 6 Федерального закона от 31 мая 2002 г. №63-ФЗ «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации» (далее – Закон об адвокатуре), полномочия адвоката, участвующего в качестве представителя доверителя в конституционном, гражданском и административном судопроизводстве, а также в качестве представителя или защитника доверителя в уголовном судопроизводстве и производстве по делам об административных правонарушениях, регламентируются соответствующим процессуальным законодательством Российской Федерации.
Там же, в п. 2, указано, что в случаях, предусмотренных федеральным законом, адвокат должен иметь ордер на исполнение поручения, выдаваемый соответствующим адвокатским образованием. Форма ордера утверждается федеральным органом юстиции. В иных случаях адвокат представляет доверителя на основании доверенности.
Таким образом, Закон об адвокатуре не должен регулировать положения об удостоверении полномочий адвоката, вступающего в тот или иной процесс. Поэтому законодатель и отправляет нас при выяснении данного вопроса к соответствующему процессуальному закону. При этом Закон об адвокатуре указывает на необходимость иметь ордер на исполнение поручения исключительно в случаях, прямо указанных в законе, а там, где нет императивного указания закона, полномочия адвоката подтверждаются доверенностью.
Данный постулат важен, чтобы исключить всякие рассуждения на предмет того, что адвокат во всех случаях исполнения поручения обязан иметь ордер. Такое утверждение не выдерживает критики по следующим причинам.
При анализе ст. 53 ГПК РФ, именуемой «Оформление полномочий представителя», сразу обращает на себя внимание п. 1, согласно которому полномочия представителя должны быть выражены в доверенности, выданной и оформленной в соответствии с законом. И только в п. 5 указанной статьи закреплено, что право адвоката на выступление в суде в качестве представителя удостоверяется ордером, выданным соответствующим адвокатским образованием.
Таким образом, мы наблюдаем коллизию двух положений:
Из текста указанных норм следует, что если адвокат вступает в процесс на основании ордера, выданного соответствующим адвокатским образованием, то специальное оформление его полномочий не требуется. Важно отметить, что ордер на исполнение поручения удостоверяет право только на осуществление общих процессуальных полномочий представителя. А если буквально – то только на выступление в суде.
На мой взгляд, само право на «выступление в суде» – не конкретное.
Так, возникает вопрос: а подразумевает ли оно право на то, чтобы знакомиться с материалами дела, делать выписки из них, снимать копии, представлять доказательства, давать объяснения суду в письменной форме, получать копии судебных постановлений? Ответ не предлагаю, так как вопрос дискуссионный и не является предметом настоящей публикации.
Очевидно следующее: данное право не дает возможности адвокату представить от своего имени какое-либо письменное заявление, объяснение, ходатайство, мировое соглашение, жалобу. Исключение из этого правила законодатель допускает только в одной ситуации. Если адвокат назначается судом в соответствии со ст. 50 ГПК РФ (например, в случае отсутствия представителя у ответчика, место жительства которого неизвестно), то у него появляется право обжаловать судебные постановления по данному делу, и такое правомочие возникает в силу прямого указания закона. Соответствующее разъяснение дано Верховным Судом РФ (см. п. 10 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 19 декабря 2003 г. №23 «О судебном решении»).
Буквальное понимание текста закона о допуске адвоката в гражданский процесс только на основании ордера приводит к утверждению, что его представительство, скорее всего, не будет эффективным. Для того чтобы обладать всем арсеналом полномочий, адвокат вынужден требовать от своего доверителя постоянного присутствия в судебном процессе (последний должен, например, вовремя поддержать и подписать тот или иной процессуальный документ). Однако такое присутствие может оказаться весьма затратным мероприятием, особенно если судебный процесс идет в другом регионе, не по месту жительства доверителя.
В этом случае наиболее эффективным и правильным представляется оформление полномочий адвоката (включая процессуальные) путем выдачи ему доверенности, в которой содержались бы не только общие процессуальные полномочия, например, право на ознакомление с материалами дела, но и специальные, которые прямо оговорены в ст. 54 ГПК РФ.
В силу прямого указания ст. 54 ГПК РФ, специальные полномочия, т.е. подписание искового заявления, предъявление его в суд, предъявление встречного иска, полный или частичный отказ от исковых требований, уменьшение их размера, признание иска, изменение предмета или основания иска, заключение мирового соглашения, обжалование судебного постановления и еще ряд других, могут быть оговорены только в доверенности. Их оформление с помощью ордера адвоката невозможно.
И что же получается, если вторить утверждениям сторонников допуска адвоката в любой процесс исключительно на основании ордера: адвокат, вступая в гражданский процесс, должен представить суду ордер адвоката и доверенность со специальными полномочиями только для того, чтобы подтвердить свой статус?
В данном случае мы имеем классический пример конкуренции норм, где п. 5 ст. 53 ГПК РФ является общей нормой по отношении к специальной – ст. 54 ГПК РФ.
При конкуренции общей нормы со специальной применению подлежит последняя. Данное правило основывается на непреходящей римской максиме lex specialis derogat legi generali – «закон специальный отменяет закон общий».
С учетом приоритета специальной нормы права в итоге получаем следующее: для совершения любых процессуальных действий в гражданском процессе полномочия адвоката могут быть оформлены доверенностью со специальными полномочиями без приложения ордера адвоката.
Сделанный вывод, помимо теоретических изысканий, подтверждается сложившейся судебной практикой.
О необходимости оформления адвокатом специальных полномочий, предусмотренных ст. 54 ГПК РФ, посредством выдачи доверенности указано в ответе на вопрос 15 «Обзора законодательства и судебной практики Верховного Суда Российской Федерации за третий квартал 2003 года (по гражданским делам)» (утв. постановлениями Президиума ВС РФ от 3 и 24 декабря 2003 г.), а также в ответе на вопрос 15 «Ответов Судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации на вопросы судов по применению норм Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации» (утв. Президиумом ВС РФ 24 марта 2004 г.).
Еще одним примером служит «Обзор судебной практики Верховного Суда Российской Федерации № 3», утвержденный Президиумом ВС РФ 25 ноября 2015 г. Несмотря на то что в приводимом примере речь идет об административном процессе, аналогия с гражданским процессом вполне уместна.
Так, в ответе на вопрос 16 – «какими документами подтверждаются статус и полномочия адвоката, участвующего в качестве представителя по административному делу?» – Верховный Суд РФ указал следующее: «В силу п. 2 ст. 6 Закона об адвокатуре в случаях, предусмотренных федеральным законом, адвокат должен иметь ордер на исполнение поручения, выдаваемый соответствующим адвокатским образованием. В иных случаях адвокат представляет доверителя на основании доверенности. Согласно п. 3 ст. 15 Закона об адвокатуре удостоверение адвоката является единственным документом, подтверждающим статус адвоката. Исходя из изложенного, полномочия адвоката в административном процессе подтверждаются доверенностью на представление интересов доверителя, а его статус – соответствующим удостоверением. Вместе с тем по смыслу ч. 4 ст. 54, ч. 4 ст. 57, ч. 6 ст. 277 КАС РФ и ст. 6 Закона об адвокатуре при назначении судом административному ответчику в качестве представителя адвоката его полномочия подтверждаются ордером, выданным соответствующим адвокатским образованием».
В моей практике встречалось, что при вхождении в гражданский процесс в судах общей юрисдикции судьи требовали ордер адвоката, если вместо паспорта я предъявлял адвокатское удостоверение. Однако после высказывания позиции относительно применения правила о конкуренции норм вопрос о моем допуске в процесс на основании доверенности и предъявленного удостоверения адвоката всегда решался положительно.
Данный подход считаю правильным. Иное же толкование идет вразрез с действующим законодательством до тех пор, пока соответствующие поправки не будут внесены в закон.
Ордер адвоката не является доказательством того, что адвокат получил вознаграждение от доверителя. Доказательством получения вознаграждения адвокатом от доверителя является соответствующий приходный ордер или платежное поручение.
Данный тезис я добавляю, чтобы исключить реплики о якобы сокрытии своих доходов адвокатом, который вместо ордера в гражданском процессе предъявляет доверенность.
уголовное право, экономические преступления
