Пчелинцев А.В., кандидат юридических наук, профессор РГГУ, главный редактор журнала "Религия и право".
Статья посвящена проблемам производства государственной религиоведческой экспертизы, условиям и методам ее проведения, предмету и объекту экспертизы, а также статусу эксперта при производстве религиоведческой экспертизы.
Из всего многообразия существующих в современной юридической практике экспертиз государственная религиоведческая экспертиза остается, пожалуй, самой неясной областью экспертного права. Пункт 8 ст. 11 Федерального закона от 26 сентября 1997 г. N 125-ФЗ "О свободе совести и о религиозных объединениях" предусмотрел возможность проведения данного вида экспертизы. Однако кроме упоминания названия экспертизы в законе не называются даже ее задачи, условия и порядок назначения, не говоря уже об иных процедурных правилах ее проведения.
Тема государственной религиоведческой экспертизы оказалась незаслуженно обойденной не только законодателем, но и учеными юристами и религиоведами. На сегодняшний день она практически не нашла должного теоретического осмысления. Неисследованными остаются такие важные вопросы, как природа и признаки государственной религиоведческой экспертизы, условия и специальные методы ее проведения, предмет и объект экспертизы, статус эксперта при производстве религиоведческой экспертизы и пределы применения специальных знаний, проблемы комплексной и комиссионной религиоведческой экспертиз и другие. Наряду с правовыми вопросами весьма актуальными являются этические проблемы назначения и производства религиоведческой экспертизы. При этом следует заметить, что принципиальные положения, на которых основывается проведение любой экспертизы, имеют типологически сходный характер. Они уже сформулированы учеными и вполне могут быть применимы к данному виду экспертизы <1>. Прежде всего это соблюдение законности, профессионализм лиц, осуществляющих экспертизу, независимость экспертов, объективность и самостоятельность в определении выводов, ответственность экспертов за полноту и объективность заключения и т.д. Остановимся на некоторых проблемах подробнее.
<1> См., например: Сахнова Т.В. Судебная экспертиза. М.: Городец, 2000; Нагаев В.В. Основы судебно-психологической экспертизы: Учеб. пособие для вузов. М.: Закон и право, 2000.
Как видно из Федерального закона "О свободе совести и о религиозных объединениях", законодатель предусмотрел возможность проведения не просто религиоведческой экспертизы, а именно государственной религиоведческой экспертизы. Насколько оправданно придание данному виду экспертизы статуса государственной?
Если мы обратимся к анализу различных видов государственных экспертиз, то обнаружим, что государственная экспертиза как особый вид экспертизы имеет ряд характерных признаков.
Во-первых, она назначается, как правило, по наиболее значимым вопросам общественной и государственной жизни, затрагивающим интересы безопасности общества, промышленных и иных объектов, природных ресурсов и т.п. Например , согласно Федеральному закону от 23 ноября 1995 г. N 174-ФЗ "Об экологической экспертизе" государственной экологической экспертизе подлежат такие проекты, реализация которых может привести к неблагоприятным воздействиям на окружающую природную среду и связанных с ним социальных, экономических и иных последствий <2>. В соответствии с Законом Российской Федерации от 21 февраля 1992 г. N 2395-1 "О недрах" государственной экспертизе подлежат запасы полезных ископаемых <3>. Государственной экспертизе подлежит проектная документация на строительство предприятий, зданий и сооружений на территории Российской Федерации и т.д.
<2> Собрание законодательства РФ. 1995. N 48. Ст. 4556.
<3> Собрание законодательства РФ. 1995. N 10. Ст. 823.
Во-вторых, важным признаком государственной экспертизы является то, что она проводится специально уполномоченным на то государственным органом, осуществляется от имени государства и является обязательной к исполнению соответствующими органами государственной власти либо учреждениями (организациями).
В-третьих, государственную экспертизу отличает строгая процедура ее проведения, нередко близкая к процессуальной форме судебной экспертизы.
Безусловно, государственная религиоведческая экспертиза в значительной степени отвечает всем названным признакам. Однако возникает естественный вопрос - насколько оправданно регулирование порядка проведения данного вида экспертизы актом органа исполнительной, а не законодательной власти? Очевидно, что в данном случае имеет место факт недооценки верховенства закона и умаления его роли. По нашему мнению, процедурные нормы, регламентирующие деятельность экспертных советов и порядок проведения государственной религиоведческой экспертизы, должны быть включены непосредственно в Федеральный закон "О свободе совести и о религиозных объединениях". Тем самым им будет придана большая юридическая сила, а следовательно, обязательность.
Нуждается в уточнениях и более четких процедурных правилах организация и порядок проведения государственной религиоведческой экспертизы. И здесь начать следует с задач данной экспертизы.
В настоящее время эти задачи названы в Порядке проведения государственной религиоведческой экспертизы, утвержденном Постановлением Правительства РФ от 3 июня 1998 г. N 565 (далее - Правила) <4>. Согласно п. 3 Правил данная экспертиза проводится по решению регистрирующего органа, и основными задачами экспертизы являются:
<4> Религиозные объединения. Свобода совести и вероисповедания. Религиоведческая экспертиза. Нормативные акты. Судебная практика. Заключения экспертов / Сост. и общ. ред. А.В. Пчелинцева и В.В. Ряховского. 2-е изд., испр. и доп. М.: ИД "Юриспруденция", 2006. С. 310 - 311.
Однако на практике экспертные советы для проведения государственной религиоведческой экспертизы, в том числе и Экспертный совет при Министерстве юстиции РФ, почти всегда выходят за пределы этих задач. И это не прихоть экспертного совета или регистрирующего органа, а практическая потребность в полной и объективной информации о регистрируемой организации. Тем более речь идет, как правило, о малоизученных либо незнакомых новых религиозных движениях. Не случайно в Положении об Экспертном совете для проведения государственной религиоведческой экспертизы при Министерстве юстиции Российской Федерации в п. 3, помимо упомянутых задач, указывается также на "разъяснение иных, возникающих при осуществлении государственной регистрации религиозных организаций вопросов, требующих экспертной оценки" <5>. То есть перечень этих задач должен быть расширен с учетом реальных потребностей практики. В частности, на государственную религиоведческую экспертизу могла бы быть возложена задача по определению наличия признаков экстремизма в религиозной литературе, разжигающей религиозную рознь и вражду. Именно от качества проведения такой экспертизы в последующем зависит принятие судом законного и справедливого решения о признании либо непризнании литературы экстремистской и запрете ее к распространению.
<5> Утверждено Приказом Министерства юстиции РФ от 8 октября 1998 г. N 140 // Там же. С. 374 - 376.
Следующий важный вопрос - состав экспертных советов и уровень профессиональной подготовленности экспертов. Эта одна из ключевых проблем государственной религиоведческой экспертизы, поскольку от профессиональной подготовки экспертов во многом зависит научная обоснованность и объективность результатов исследования, а следовательно, и судьба организации.
Пункт 5 Правил предусматривает, что в состав экспертного совета входят работники органов государственной власти, специалисты в области религиоведения, отношений государства и религиозных объединений. В качестве консультантов предусмотрена возможность привлечения специалистов, не являющихся его членами, а также представителей религиозных организаций. Однако на практике это требование нередко нарушается и в состав экспертного совета в качестве его членов включают священнослужителей и иных представителей религиозных организаций. Так, М. Жеребятьев пишет: "Формирование экспертных органов в Костромской, Воронежской, Орловской и Липецкой областях осуществлялось по "идеологическому признаку". И далее: "В двух из четырех изученных нами экспертных советов... в числе членов экспертных советов оказались штатные сотрудники епархий РПЦ и православные активисты из числа мирян, а в Воронеже членом экспертного совета является епархиальный эксперт-сектовед" <6>. Автору настоящей статьи известны случаи, когда в качестве члена совета и привлеченного консультанта выступали сразу два представителя РПЦ. Такой подход вряд ли способствует объективности и беспристрастности экспертизы. При наличии реальной религиозной конкуренции передача представителю одной конфессии функции государственного эксперта либо специалиста-консультанта может вызвать предвзятую и неадекватную оценку других вероучений, поскольку сложившиеся стандарты мышления зачастую мешают подняться над уровнем привычных конфессиональных представлений и религиозных убеждений. Государственная религиоведческая экспертиза должна быть мировоззренчески нейтральной и не содержать оценочных суждений об истинности той или иной религии. В противном случае совет может отдаленно напоминать суд инквизиции, что способно привести к незаконному ограничению прав и свобод граждан. Это вовсе не означает, что эксперт должен отказаться от собственных мировоззренческих убеждений и оценок. Просто он должен оставить их за пределами проводимой экспертизы и высказывать их не как специалист, а как частное лицо.
<6> Жеребятьев М. Практическое религиоведение. Государственная религиоведческая экспертиза в субъектах Российской Федерации // Религия и право. 2001. N 3. С. 5.
К этому следует добавить, что уровень научной религиоведческой подготовки представителей религиозных организаций, как правило, не отвечает требованиям светской науки.
С учетом изложенного представляется, что в законодательстве должен содержаться прямой запрет на членство в экспертных советах священнослужителей и представителей любых конфессий. В противном случае нарушается не только принцип объективности, но также принцип светскости государства и отделения религиозных организаций от государства. Подобная точка зрения уже высказывалась отечественными учеными <7>. Экспертом государственной религиоведческой экспертизы также не может быть и любой иной представитель организации, подлежащей экспертизе, а также гражданин, состоящий с ней в трудовых или иных договорных отношениях.
<7> Дозорцев П. Возможна ли объективная религиоведческая экспертиза? // Религия и право. 1998. N 3. С. 26.
В качестве примера скрупулезности в подборе специалиста уместно привести допрос в американском суде в качестве эксперта-религиоведа одного из выдающихся религиоведов современности Джона Гордона Мэлтона. Речь идет о типологически сходной религиоведческой экспертизе. Так, судья вначале тщательно выясняет уровень образования эксперта, его научный и педагогический стаж, количество и содержание написанных им книг, в том числе подробно о книге "Энциклопедия американских религий", вплоть до количества книг в библиотеке эксперта. "Судья: Не могли бы вы сообщить суду, какое приблизительно у вас в библиотеке количество религиозных книг? Д-р Мэлтон: в момент выхода книги ("Американская энциклопедия религий" - А.П.) в моей библиотеке насчитывалось около 18000 книг. Сейчас их около 25 тысяч" <8>.
<8> Говорят эксперты / Пер. с англ. Анахайм: Живой поток, 1999. С. 24 - 25.
Думается, что подобный тщательный и принципиальный подход к подбору экспертов должен лежать в основе работы экспертных советов по проведению государственной религиоведческой экспертизы.
Весьма актуальной является потребность законодательного закрепления прав и обязанностей экспертов государственной религиоведческой экспертизы.
По нашему мнению, эксперт при проведении экспертизы должен иметь право:
Эксперт государственной религиоведческой экспертизы обязан:
Согласно п. 11 Правил экспертное заключение считается принятым, если оно одобрено большинством членов экспертного совета. Однако остается неясным, о каком большинстве идет речь - от списочного состава совета или от количества явившихся на заседание членов совета, а также о простом или абсолютном большинстве? Эта неопределенность должна быть устранена, поскольку она оставляет простор для возможных злоупотреблений.
Нуждается в уточнениях и вопрос о сроках проведения государственной религиоведческой экспертизы. Пункт 8 Правил предусматривает, что экспертиза проводится в течение 3 месяцев с даты поступления запроса регистрирующего органа в экспертный совет. В случае необходимости получения разъяснений по представленным документам от религиозных организаций, а также дополнительных материалов и информации по линии дипломатических представительств Российской Федерации в иностранных государствах срок проведения экспертизы может быть продлен на месяц с уведомлением об этом регистрирующего органа. В то же время согласно п. 8 ст. 11 Федерального закона "О свободе совести и о религиозных объединениях" заявление о государственной регистрации религиозной организации, создаваемой централизованной религиозной организацией или на основании подтверждения, выданного централизованной религиозной организацией, рассматривается в месячный срок со дня предоставления всех предусмотренных настоящей статьей документов. В иных случаях регистрирующий орган вправе продлить срок рассмотрения документов до шести месяцев для проведения государственной религиоведческой экспертизы. Простое арифметическое сложение показывает нестыковку Федерального закона и Постановления правительства в части сроков экспертизы. Очевидно, это недоразумение должно быть устранено и сроки проведения экспертизы унифицированы.
Следующим немаловажным моментом государственной религиоведческой экспертизы является ее обязательность для органов исполнительной власти. К сожалению, ни в одном нормативном акте не говорится о том, каковы последствия государственной религиоведческой экспертизы для соответствующих органов исполнительной власти, в том числе осуществляющих регистрацию религиозных организаций. Является ли она обязательной или носит рекомендательный характер? Является ли государственная религиоведческая экспертиза, проведенная Экспертным советом при Министерстве юстиции РФ, обязательной для органов власти субъектов Федерации? Вопросы не риторические и не праздные. Например , Экспертным советом для проведения государственной религиоведческой экспертизы при Министерстве юстиции РФ по запросу данного Министерства в декабре 2000 г. была проведена экспертиза вероучения и практики религиозной организации Армии Спасения в России. Эксперты (среди них ведущие ученые страны в области религиоведения и государственно-конфессиональных отношений) скрупулезно изучили вероучительные основы и богослужебную практику данной конфессии, по архивным документам проследили историю ее формирования, в целях более глубокого исследования организации присутствовали на некоторых мероприятиях Армии Спасения, в том числе богослужениях. По единогласному мнению экспертов, данная организация признана религиозной, а ее вероучительная практика не противоречащей российскому законодательству. Однако Главное управление юстиции Министерства юстиции по г. Москве демонстративно проигнорировало данное авторитетное заключение, сделав прямо противоположные выводы о якобы "военизированном" характере Армии Спасения. На основании чего Армии Спасения было отказано в государственной перерегистрации. Впоследствии состоялись многочисленные разбирательства в различных судебных инстанциях, вплоть до Европейского суда по правам человека, который 5 октября 2006 г. вынес решение в пользу Армии Спасения в России <9>.
<9> Решение Европейского суда по правам человека от 5 октября 2006 г. по делу "Московское отделение Армии Спасения против России" // Религия и право. 2007. N 1. С. 53 - 63.
Представляется, что заключение государственной религиоведческой экспертизы должно иметь для органов исполнительной власти обязательный, а не рекомендательный характер. Как мы уже отмечали, это один из важных признаков любой государственной экспертизы. В то же время в случае несогласия с выводами экспертизы необходимо предусмотреть в законе возможность оспорить их в судебном порядке.
Отсюда вытекает другой немаловажный вопрос - при каком органе должен функционировать Экспертный совет для проведения государственной религиоведческой экспертизы? По нашему мнению, вряд ли при органе, осуществляющем регистрацию религиозной организации как юридического лица, поскольку совет получается как бы "карманным". Более всего для этих целей подходят государственные органы, наделенные в том числе функциями взаимодействия с религиозными объединениями и регулирования государственно-конфессиональных отношений (министерства, комитеты, отделы), созданные во многих субъектах Федерации.
В этой связи вряд ли можно согласиться с мнением П.Н. Дозорцева о том, что в сомнительных случаях изначально регистрацию религиозных организаций следует осуществлять через суд в открытом судебном разбирательстве с приглашением сторон, в том числе экспертов <10>. Сам факт подобного изъятия из общих правил регистрации уже вызывает определенные возражения. Кто определит, какую организацию следует зарегистрировать без обращения в суд, а какую через суд и как тут быть с принципом равенства религиозных объединений перед законом, закрепленным в ст. 14 Конституции РФ? Очевидно, требования по процедуре государственной регистрации религиозных организаций должны быть едиными для всех организаций исходя из презумпции добропорядочности организации.
<10> Дозорцев П. Указ. соч. С. 27.
Безусловно, для эффективной работы экспертные советы должны иметь необходимое государственное финансирование. К сожалению, на сегодняшний день эта важная для общества и государства работа осуществляется на энтузиазме ученых и специалистов.
Одним из условий эффективной работы экспертных советов является гласность их деятельности. Учитывая, что государственная религиоведческая экспертиза проводится, как правило, по малоизвестным и малоизученным новым религиозным движениям, то ее результаты являются актуальными не только для специалистов, но и для широкой аудитории и поэтому нуждаются в открытом обсуждении и освещении через средства массовой информации. Представляется, что было бы целесообразно предусмотреть обязанность экспертных советов предоставлять средствам массовой информации по их запросам сведения о результатах проведения государственной религиоведческой экспертизы. Например , подобное требование содержится в Федеральном законе "Об экологической экспертизе". Кроме того, эти результаты весьма полезно было бы публиковать в религиоведческих и правовых изданиях, ориентированных на специалистов. В журнал "Религия и право", главным редактором которого является автор этих строк, приходит немало подобных предложений от работников органов юстиции, муниципальных и государственных служащих, от исследователей в области государственно-конфессиональных отношений. Данная информация просто необходима для учета в повседневной работе.
В заключение следует отметить, что устранение указанных недостатков будет способствовать улучшению качества государственной религиоведческой экспертизы, занимающей важное место в системе правовых гарантий прав и свобод человека. Совершенствованию работы, связанной с проведением государственной религиоведческой экспертизы, способствовали бы системный анализ состояния этой работы, проведение семинаров, научно-практических конференций специалистов, участвующих в проведении экспертизы, обсуждение научных публикаций и методик проведения данной экспертизы.
Процесс экспертного исследования состоит из нескольких основных этапов. Каждый этап выполняет определенные функции и обеспечивает решение промежуточных задач.
Любая экспертиза как юридическое (процессуальное) взаимодействие подразумевает как минимум операцию назначения экспертизы, операцию выполнения экспертизы и операцию проверки, оценки и применения заключения экспертизы .
Для ГРЭ так же, как и для других видов экспертиз, характерны следующие этапы:
Рассмотрим более подробно содержание каждого этапа.
1. Назначение экспертизы. В соответствии с п. 8-10 Порядка проведения ГРЭ решение о направлении документов религиозной организации на экспертизу принимается уполномоченным должностным лицом центрального аппарата Минюста России, курирующим вопросы государственной регистрации и контроля за деятельностью религиозных организаций (руководителем территориального органа), и оформляется распоряжением Минюста России (его территориального органа). Запрос о проведении экспертизы (далее - запрос) направляется на рассмотрение Совета (Совета при Управлении) с приложением копий документов, представляемых для государственной регистрации или проведении проверки деятельности религиозной организации. В своем запросе орган, принимающий решение о регистрации, должен обосновать необходимость проведения экспертизы, а также определить вопросы, требующие экспертной оценки. Поставленные регистрирующим органом вопросы не должны выходить за рамки основных задач государственной религиоведческой экспертизы, должны носить конкретный характер и предполагать, что содержащее ответы экспертное заключение станет надежным подспорьем при решении вопроса о государственной регистрации религиозной организации, в отношении которой проводилась религиоведческая экспертиза 1 . Поскольку речь идет о проведении религиоведческой экспертизы требования к формулировке вопросов, т.е. так называемого экспертного задания, сводятся к тому, что решение этих вопросов невозможно без применения специальных знаний в области религиоведения, которое является гуманитарной наукой. Гуманитарные науки как область знания в экспертизе подразумевают использование общеизвестных фактов, здравого смысла и т.д. в качестве инструментария при выполнении исследования . Экспертное задание не должно выходить за пределы компетенции эксперта (в рассматриваемом случае группы или комиссии экспертов).
Как отмечает Т. В. Томаева, вопросы, которые могут быть поставлены перед экспертами, могут быть разделены на две категории. Первые из них требуют констатировать определенное положение дел относительно исследуемой религиозной организации - наличие религиозной природы, состав вероучения и практики или отдельных их аспектов. Вторая категория вопросов требует от экспертов дачи квалифицирующих заключений. Например, не противоречат ли законодательству деятельность и учение религиозного объединения, могут ли ими нарушаться права граждан и т.п.
Однако такое разделение вопросов возможно при осуществлении религиоведческой экспертизы, проводимой, например, в рамках судебного разбирательства. При осуществлении ГРЭ в соответствии с требованием законодательства все вопросы, поставленные перед государственной религиоведческой экспертизой, должны исходить из главного вопроса - вопроса о предоставлении объединению граждан правового статуса религиозной организации, который предполагает наличие набора конкретных признаков, указанных в п. 1 ст. 6 ФЗ о свободе совести:
Только о выявлении этих признаков, т.е. сакрального содержания
в мировоззренческой доктрине и соответствующей ей практике, может идти речь при проведении ГРЭ согласно п. 8 ст. 11 ФЗ о свободе совести 1 .
Тем не менее, в некоторых заключениях и выводах ГРЭ содержится информация о противоречии законодательству деятельности и учения религиозной организации и о нарушении ею прав граждан.
Например, в и. 3 Экспертного заключения о типе организации, вероучении, соответствующей ему практике, истории деятельности и других особенностях «Древнерусской инглиистической церкви православных староверов-инглингов», проведенного 4 апреля 2002 г. по запросу Департамента по делам общественных и религиозных объединений Минюста России Экспертный совет приходит к следующему выводу: «Доктрина “Древнерусской инглиистической церкви православных староверов-инглингов” содержит утверждение, что община инглингов объединяет всех людей с белым цветом кожи, который якобы служит свидетельством того, что они являются потомками Рода Небесного и Расы Великой (часть 2-я книги 3-й “Славяно-Арийские Веды”). То есть, члены общины наделяются особыми качествами, а на вступление в нее вводятся ограничения расового характера. Очевидно, что данное положение заключает в себе идею расового превосходства, пропаганда которого запрещена Конституцией Российской Федерации {ст. 29), а также вступает в противоречие со ст. 19 Конституции Российской Федерации, запрещающей любые формы ограничения прав граждан по признакам социальной, расовой, национальной, языковой или религиозной принадлежности, и ст. 26 Международного пакта о гражданских и политических правах» .
Думается, что постановка перед ГРЭ вопросов о противоречии законодательству деятельности и учения исследуемого религиозного объединения на сегодняшний день вполне оправданна. Особенно, когда речь идет о малоизученных либо незнакомых новых религиозных движениях. Однако следует заметить, что в данном случае ГРЭ будет выходить за рамки своей компетенции, в связи с чем исследуемое религиозное объединение в случае несогласия с выводами, изложенными в заключении, может оспорить данные выводы в суде по формальным процедурным основаниям.
Согласно п. 7 Положения об Экспертном совете рассмотрение запроса, касающегося конкретной религиозной организации, производится, как правило, в присутствии ее полномочного представителя, заблаговременно приглашаемого на соответствующее заседание Совета. При этом представитель религиозной организации имеет право давать экспертам пояснения, относящиеся к предмету экспертизы.
В случае назначения экспертизы при государственной регистрации религиозной организации в распоряжении Минюста России (его территориального органа) должен быть определен срок, на который продлевается срок принятия решения о государственной регистрации религиозной организации.
Копия распоряжения Минюста России (его территориального органа) направляется в адрес религиозной организации, в отношении которой назначено проведение экспертизы, в течение трех дней.
2. Проведение государственной религиоведческой экспертизы. В соответствии с п. 5 Положения об Экспертном совете поступившие на экспертизу документы регистрируются в журнале входящей корреспонденции Совета ответственным секретарем в порядке, установленном инструкцией но делопроизводству в Минюсте России. Датой представления документов является дата их фактического поступления в Совет и регистрации в указанном журнале.
Пунктом 11 Порядка проведения ГРЭ определено, что экспертиза проводится в течение трех месяцев с даты поступления запроса в Совет (Совет при Управлении). В случае необходимости получения разъяснений по представленным документам религиозных организаций, а также дополнительной информации дипломатических представительств РФ в иностранных государствах, иных государственных органов РФ срок проведения экспертизы может быть продлен на один месяц с письменным уведомлением об этом Минюста России (его территориального органа) в течение семи дней.
Согласно п. 6 Положения об Экспертном совете при проведении экспертизы Совет наделен правом через Минюст России запрашивать и получать от федеральных органов государственной власти, органов государственной власти субъектов РФ, органов местного самоуправления, а также от организаций, независимо от их организационно-правовой формы, в том числе от регистрируемых религиозных организаций, документы, справочные и иные материалы, необходимые для проведения экспертизы.
Переписка, протоколы и другие документы Совета формируются в номенклатурные дела Департамента Минюста России по делам некоммерческих организаций.
Как было указано выше, ГРЭ имеет комплексный характер. В комплексной комиссионной экспертизе взаимодействие между экспертами может производиться разными способами: а) последовательное комплексирование имеет место в том случае, когда в перечне вопросов, поставленных перед экспертами, одни относятся к одной области знания, а другие - к иной. При данном виде комплексиро- вания эксперты различных специальностей дают ответы только на вопросы, входящие в их компетенцию;
Как правило, эксперты, входящие в комиссию, по мере возможности проводят одну или несколько личных встреч для обсуждения отдельных моментов дела, обмена мнениями и необходимыми знаниями по делу. Далее, используя материалы для исследования, эксперты работают над ответами на вопросы, поставленные определением. В случае если эксперты сходятся во мнениях по всем пунктам, оформляется общее заключение экспертизы. Если же эксперты в своих мнениях расходятся, каждый эксперт (или же один несогласный) может написать собственное заключение и отправить его заказчику в отдельном порядке, либо просто отказаться подписывать общее заключение. В последнем случае отказ должен быть зафиксирован в конце экспертного заключения.
В состав первичных источников, представляемых для проведения государственной религиоведческой экспертизы, должны входить преимущественно источники, предоставляющие информацию и оценки из первых рук (тексты и устные свидетельства самих приверженцев исследуемой религиозной организации). Кроме того, допустимо пользоваться научными источниками информации о вероисповедании исследуемой религиозной организации и содержащимися в них оценками, которые могут быть приняты к сведению экспертами, но при этом должны быть тщательно сверены с собственными данными, полученными в результате исследования. Использование апологетических и полемических источников, принадлежащих религиозным конкурентам, возможно лишь ограниченное и осторожное - в той степени, в какой изучение таких источников может помочь экспертам прояснить некоторые вероучительные особенности исследуемой религиозной организации. Однако в связи с тем, что такие источники нередко содержат крайне эмоциональные оценки или заведомую ложь, распознание и проверка которой потребует дополнительных усилий и времени, подходить к ним нужно со всей возможной критичностью .
3. Составление заключения .
Процедура составления заключения ГРЭ состоит в следующем. В соответствии с п. 11 Положения об Экспертном совете по результатам проведения экспертизы членами Совета по поручению председателя Совета, его заместителя готовится проект экспертного заключения, содержащий обоснованные выводы в отношении возможности (невозможности) признания организации в качестве религиозной и достоверности сведений относительно основ ее вероучения и соответствующей ему практики, иных сведений, содержащихся в представленных религиозной организацией документах.
В экспертном заключении отражаются (п. 13 Порядка проведения ГРЭ):
Если при проведении экспертизы установлены обстоятельства, имеющие значение для ее результатов, но не указанные в запросе, Совет (Совет при Управлении) вправе включить выводы по этим обстоятельствам в экспертное заключение (и. 14 Порядка проведения ГРЭ).
Согласно и. 13-15 Положения об Экспертном совете проект экспертного заключения рассматривается на заседании Совета, который принимает по нему решение, оформляемое протоколом. Экспертное заключение считается принятым, если оно одобрено простым большинством голосов членов Совета, присутствующих на заседании, в результате открытого голосования. В случае отсутствия члена Совета на заседании он имеет право представить свое мнение по рассматриваемым вопросам в письменной форме.
Экспертное заключение подписывается председателем Совета или в его отсутствие - заместителем председателя.
Экспертное заключение с приложением копий документов, использованных при проведении экспертизы, и заверенной ответственным секретарем Совета копии протокола соответствующего заседания Совета направляется в Минюст России в трехдневиый срок.
Следует особо обратить внимание, что в соответствии си. 15 Порядка проведения ГРЭ экспертное заключение имеет для Минюста России (его территориального органа) рекомендательный характер.
Залужный А. Г. Право. Религия. Закон. М.: Научная книга, 2008. С. 188.
Публикуем статью религиоведа, доктора философских наук, профессора Академии труда и социальных отношений Екатерины Элбакян, проанализировавшей роль религиоведческой экспертизы в резонансных судебных процессах, касающихся религиозных организаций, а также принципы, на которых должна основываться такая экспертиза.
«Adomonere voluimus, non
mordere; prodesse non
laedere; consulere moribus
bominum, non otticere»
«Мы намеревались предупредить, но не обидеть,
принести пользу, но не ранить,
улучшить нравы людей, но не оскорбить человека»
Эразм Роттердамский
«Votta a petrella, e tira a manella»
(«Кидай камень и прячь руку за спину»).
Венецианская поговорка
Любые знания и информация могут передаваться различными путями – фонетически, то есть через набор звуков устной речи (если письменности нет или, в силу тех или иных причин, она не используется); знаково – через написанный буквами (знаками) текст на каком-то носителе – глиняных табличках, папирусе, бумаге, ну а теперь еще и на «электронных носителях», не всегда предполагающих «бумажные версии»; наконец, символически, когда смысл той или иной информации зашифрован либо в неких «изобразительных» символах, либо в контексте, выступающем в роли символа. В последнем случае, вольно или невольно, для постижения подлинного смысла текста читатель вынужден прибегать к ряду герменевтических процедур, вплоть до эмпатии, т.е. «вчувствования» в текст, когда лежащие на поверхности сведения, заключенные в нем, совершенным образом преобразуются и обретают глубокий, зачастую иной, смысл в процессе осознания контекста. Именно этот смысл, как правило, и выступает «ключом» к пониманию всего текста (в широком смысле) как некоего осмысленного набора знаков и символов.
Особое место, в этой связи, принадлежит сакральному тексту, выступающему своего рода посредником между верующим человеком и тем священным, которому он поклоняется. Религиозное сознание, будь то глубоко потаенное чувство, смутное представление или отчетливая идея, нуждается в словесном выражении. Закрепленные в словах религиозные чувства, представления и идеи становятся основой вероучений, объединяющих единоверцев в религиозные группы, сообщества, конфессии и религии.
Вербальный пласт религий выражается в устной традиции (народные поверья, поучения, проповеди, наставления и т.п.), в священных текстах и церковных преданиях, в теологических и религиозно-философских трактатах. Он постоянно изменяется; некоторые его части устаревают и отмирают, другие уточняются и наполняются новым смыслом. Время от времени появляются новые слова и термины, отражающие изменения в религиозном сознании и соответствующие духу времени. Этот бесконечный, по сути, процесс явственно прослеживается в многочисленных комментариях к священным текстам, глоссариях, словарях, справочниках, энциклопедиях. Изучение данной литературы позволяет проследить развитие религиозной мысли, ее историю и современное состояние.
Вместе с тем большинство сакральных текстов остаются древними, и их прочтение и восприятие современным человеком существенно отличается от их понимания людьми других эпох. В этом смысле каждый текст проживает множество жизней, в то же время являясь опорой для множества жизней. Из книги могут делаться и делаются разнообразные, зачастую прямо противоположные, выводы – все зависит от точки зрения читающего и интерпретирования им прочитанного. Глубинный, очищенный от исторически ограниченных деталей, смыслообразующий элемент любого текста, его «ключ», остается своим для каждого – с одной стороны, и, в то же время, претендующим на некую всеобщность – с другой. Такая вот «власть ключей».
Дабы не навлечь обвинений в «солипсизме», замечу, что, безусловно, понимаю всю важность акцентирования внимания на объективности текста, когда порой он, вообще оторвавшись от своего автора, начинает жить собственной жизнью, приводя к тем последствиям, которые автор вовсе не подразумевал. Тем не менее, субъективное восприятие играет важнейшую роль в существовании и развитии, в судьбе текста, в том числе, конечно, и сакрального.
В последние годы по России прокатилась волна судебных процессов, связанных с сакральными текстами и литературой различных религий. Это и в Томске над книгой «Бхагавад-гита как она есть», считающейся у верующих священным текстом, поскольку в нем представлены комментарии основоположника Международного общества сознания Кришны – ачарьи Свами Прабхупады, и шок для исламских религиозных организаций, которым стало Октябрьского районного суда в Новороссийске о запрете на смысловой перевод священного для них Корана на русский язык, выполненный Эльмиром Кулиевым. Следует добавить сюда и ряд религиозных изданий Свидетелей Иеговы, регулярно пополняющих Федеральный список экстремистских материалов Министерства юстиции РФ в результате судебных решений. Количество пунктов списка к началу декабря 2015 года перевалило за 3152 наименования. Из ряда религиозных текстов в этот документ попали и отдельные книги, брошюры, журналы Свидетелей Иеговы, отдельные труды Рона Л. Хаббарда, которые воспринимаются его последователями – саентологами – священными. Апогеем борьбы с сакральными текстами на сегодня стало обращение в прокуратуру Санкт-Петербургского адвоката на предмет «экстремизма» Библии.
Как правило, поводом к обвинению религиозной литературы в проповеди религиозной исключительности и экстремистских действиях против верующих других исповеданий или неверующих становятся вольные интерпретации вырванных из контекста фраз или попросту незнание элементарных основ вероучения и культовой практики того или иного религиозного направления.
Тут опять же утерян «ключ». Потому что если его найти, то можно понять, что религиозному сознанию вообще свойственны и удвоение мира на поту- и посюсторонний, и дихотомия посюстороннего мира на своих единоверцев и всех остальных людей. Эта характерная особенность всех религий определяет позиции любых религиозных организаций – от совсем малочисленных до мировых. У некоторых религиозных направлений это отчетливо видно даже из самих названий. Например, византийские христиане нарекли себя православными , а римские - католиками (греч. католикос – вселенский, всеобщий). Приверженцы ислама именуют себя правоверными . Есть в России и Истинно-православная церковь .
Обратившись к истории религий, нетрудно заметить, что с момента их зарождения до настоящего этапа развития в каждой из них отчетливо прослеживается позиция, утверждающая истинность исключительно самой себя, где все призывы к борьбе с иноверцами – с язычниками в раннем христианстве, неверными – в исламе, брахманистами – в буддизме, не говоря о протестантско-католических разногласиях эпохи Реформации, выражались либо в военных, либо, как при православно-католических разногласиях, в богословско-догматических диспутах.
Почти в каждой проповеди Иисуса Христа, зафиксированной в той части Библии, которая называется Новым Заветом, подчеркивается непохожесть его веры на все прочие – в частности, на иудейскую и языческую, которым противопоставляется новозаветное учение. Вся история формирования и утверждения мировых религий – христианства, буддизма, ислама, – была связана с жестким утверждением их основателями – Иисусом, Буддой и Мухаммадом – исключительной истинности только своих вероучений и призыва сторонников к их защите любым путем.
Критика традиционных христианских церквей и иных религиозных организаций является составной частью непрерывных межрелигиозных споров, в которых участвуют в той или иной степени все религии и религиозные направления мира. Но, представляя собой особый аспект религиозного бытия, могут ли эти споры рассматриваться как «разжигание религиозной розни, вражды и ненависти»? Кроме того, справедливо ли такие споры вменять в вину лишь отдельным религиозным направлениям?
Только закономерность, при которой сторонники той или иной религии истинной считают лишь ее, а все прочие – в разной степени заблуждениями, мотивирует их миссионерскую работу через распространение информации – проповеди (письменной и устной) о своей религии. Без этого религии не могут ни хранить свои традиции, ни рассчитывать на развитие, да и на само существование.
Интересно, что апостолы и члены раннехристианских общин, как свидетельствует о том история, весьма успешно убеждали язычников и иудеев в истинности своей религии. Именно в этот апостольский период они во многом продвинулись на пути ассимиляции с культовыми практиками язычества или теологическим осмыслением отдельных проблем в иудаизме, без чего было невозможно ни культовое, ни теологическое развитие христианства в целом.
Момент зарождения и первоначального оформления той или иной религии, как правило, находит отражение в ее сакральных текстах, содержащих изначальный «ключ» этой религии. Непонимание этого «ключа» не дает права на его конструктивную критику, а тем более отрицание или осуждение, которые, зачастую, имеют место сегодня. Священные для религий тексты и издания зарегистрированных в России религиозных организаций заведомо не могут рассматриваться через призму поиска в них призывов к экстремистским и иным противозаконным действиям. Они могут быть только объектом для поиска смыслообразующего «ключа». Лишь тогда «власть ключей» может подарить неутомимому искателю «ключ власти».
Судебные аллюзии
Одним из нашумевших судебных дел последних лет является так называемое «дело 16-ти», первый судебный процесс по которому длился с 2011 года и завершился в Таганроге 30 июля 2014 года. Речь идет об 16 Свидетелей Иеговы за экстремистскую деятельность в соответствии со ст. 282 УК РФ (возбуждение ненависти либо вражды, а также унижение человеческого достоинства).
Требуя максимального срока наказания, в соответствии с ч. 1 ст. 282 УК РФ, прокуроры обвиняли верующих в создании преступной группы, вовлечении в нее несовершеннолетних, унижении других религий (!) и т.п. При этом четыре старейшины собрания (общины) Свидетелей Иеговы выступали, с точки зрения прокуроров, организаторами преступной группы, а остальные верующие – ее членами.
Итогом, несмотря на то что все аргументы прокуратуры были разбиты и адвокатами и приглашенным специалистом-религиоведом, стал приговор семерым обвиняемым, четверо из которых получили условные сроки от 5 до 5,5 лет, остальных обязали выплатить штрафы. Девять обвиняемых были оправданы.
Непропорциональная мера наказания, вынесенная людям, не совершившим правонарушения.
В августе 2014 года приговор был обжалован одновременно и адвокатами Свидетелей Иеговы, и прокуратурой в Ростовском областном суде. 12 декабря 2014 года приговор был полностью как в обвинительной части, так и в оправдательной части и 26 декабря 2014 года дело было снова направлено на повторное рассмотрение в Таганрогский городской суд. Начался новый виток мучений верующих, которые вместо того, чтобы ходить на работу, заниматься семейными делами, куда-то отъезжать – к родственникам или в командировку, – дни, недели, месяцы вынуждены были проводить в душном зале судебных заседаний. И вот 30 ноября 2015 года вынесен : троих обвиняемых приговорили к 5 годам и 6 месяцам условно, еще одного – к 5 годам и 3 месяцам тоже условного срока, 12 человек приговорены к штрафам, но освобождены от их выплаты из-за истечения сроков давности дела. Обоснование такому решению дала представитель прокуратуры Оксана Сухарева: «Судом установлено, что четверо организаторов экстремистской преступной группы, зная о том, что Ростовский областной суд признал религиозную организацию «Свидетели Иеговы» экстремистской и запретил ее деятельность в Таганроге, Неклиновском и Матвеево-Курганском районах Ростовской области, продолжали развивать ее деятельность. Кроме того, они вовлекли в запрещенную организацию несовершеннолетних».
Честно говоря, помимо множества вопросов, вызванных этим процессом, возникает один (самый простой): куда уходят деньги налогоплательщиков? На борьбу с верующими, принадлежащими к признанной государством религиозной организации? А почему не с бандитами, убийцами, казнокрадами?
Религиоведческая экспертиза как фактор, способствующий справедливости судебных решений
Типы экспертиз
В современной России все чаще приходится слышать о претензиях государственных органов к тем или иным религиозным организациям, в основном относящимся к так называемым «религиозным меньшинствам». Следствием этого становятся судебные прецеденты, когда отдельные религиозные организации вынуждены, зачастую неоднократно, обращаться в суды различных инстанций, включая Европейский суд по правам человека, для решения возникающих у них проблем. Иногда обвинения против религиозных организаций выдвигает государство.
Немалую роль в подобных, как правило, весьма длительных судебных тяжбах играют, понятно, прокурор и адвокат, обычно слабо разбирающиеся в религиозной проблематике. Существенной помощью для них должно становиться мнение эксперта по рассматриваемому вопросу. Такое мнение, как квалифицированный специалист в той области, которая является предметом рассмотрения и в которой представители сторон менее компетентны, эксперт высказывает, как правило, в заключении судебной экспертизы. Кроме того, может быть использована и внесудебная экспертиза с вызовом эксперта в суд для допроса по ходатайству сторон защиты или обвинения.
Согласно Федеральному закону «О государственной судебно-экспертной деятельности в РФ» (ФЗ №-73 от 31 мая 2001), судебная экспертиза – это «процессуальное действие, состоящее из проведения исследований и дачи заключения экспертом по вопросам, разрешение которых требует специальных знаний в области науки, техники, искусства или ремесла, и которые поставлены перед экспертом судом, судьей, органом дознания, лицом, производящим дознание, следователем или прокурором, в целях установления обстоятельств, подлежащих доказыванию по конкретному делу».
Экспертиза считается судебной, если она назначена судом, либо по ходатайству сторон, участвующих в судебном разбирательстве, т.е. стороны обвинения, стороны защиты, истцом или ответчиком и, наконец, самим судьей, а иногда следователем. Выводы, содержащиеся в судебной экспертизе, являются доказательной базой при рассмотрении дела в суде и могут влиять на принятие судьей решения. Судебная экспертиза является частью процессуального действия, подпадающего под регулирование соответствующими нормами административного, гражданского и уголовного права, а автор судебной экспертизы (эксперт) несет уголовную ответственность за недостоверность содержания своего заключения.
Внесудебная экспертиза представляет собой исследование эксперта, проводимое с целью разрешения спорных ситуаций путем установления фактов. Такое исследование может провести только обладающий специальными знаниями в данной сфере профессионал. Внесудебная экспертиза не имеет того правового статуса, которым наделена судебная экспертиза, эксперт не несет уголовной ответственности за свои выводы. Однако она также может являться частью доказательной базы и основанием для вынесения судебного решения или для возбуждения уголовного дела.
Вместе с тем хотелось бы обратить внимание на такой принципиально важный момент, как нравственная ответственность эксперта за последствия выполненной им экспертизы. Это очень тонкий вопрос, поскольку юридическую ответственность установить гораздо проще. Моральную же ответственность квалифицировать сложнее. В данном случае могу сказать лишь одно: если за названием организации и ее институциональными структурами не видеть живых людей с их неповторимой личной судьбой, в которой религия играет значительную, а часто, особенно если речь идет о новых религиозны движениях, где религиозный опыт верующих очень интенсивный, основную роль, то говорить о нравственном сознании эксперта, увы, не приходится. «Росчерком пера» такой эксперт может разрушить жизни многих людей. Конечно, веру таким образом истребить нельзя, более того, она, как известно, лишь крепнет в испытаниях, но создавать заметные трудности социального бытия для последователей «нетитульных» религиозных направлений удается и даже вполне успешно. Поэтому и видится столь важной личная моральная ответственность эксперта по принципу «не навреди» – то есть утверждения истины и только истины.
Помимо статуса, экспертизы могут быть разделены на первичные , (проводимые впервые) и вторичные (повторные), которые проводятся в случае возникновения сомнения в обоснованности выводов первичной экспертизы. Помимо этого, впервые проводимая экспертиза является основной , но при ее недостаточности или возникновении новых обстоятельств, не рассмотренных в основной экспертизе, может назначаться дополнительная экспертиза.
Экспертизы подразделяются на единоличные (подготовленные одним специалистом) и комиссионные (проводимые группой экспертов), а кроме того, на однородные (в рамках одной отрасли знания) и комплексные (требующие для своего осуществления специалистов в двух и более отраслях знания). Естественно, что комплексная экспертиза всегда является комиссионной.
Религиоведческая экспертиза чаще всего бывает частью комплексной психолого-лингвистической комиссионной экспертизы. Однако она может быть и однородной, и единоличной, и комиссионной. Главное, что должно отличать религиоведческую экспертизу, это ее строго научный и независимый характер, что становится возможным при следовании определенным методическим стандартам.
Принципы научности
Независимая религиоведческая экспертиза должна носить строго научный характер и следовать определенным методическим стандартам. Здесь важно понимать, что религиоведение является наукой о религии, возникшей около 150 лет назад в Западной Европе и формировавшейся вокруг предмета (различные стороны проявления религии в жизни человека и общества) и объекта (религия как социокультурный феномен) своего изучения с использованием при этом методов других наук (социологии, психологии, истории, этнологии, антропологии и др.).
В чем же заключается суть «научности»?
Классическая наука, в основе которой лежит механистическая картина мира, в качестве нормы провозглашает объективность , то есть соответствие наших представлений об объекте внешнего мира или о каком-то внешнем явлении самим этим объекту или явлению. Это, в свою очередь, предполагает элиминацию (устранение) субъекта, то есть отстраненность эксперта от своих личностных характеристик, мировоззренческих ориентаций, шкалы ценностей.
Возникшая на рубеже XIX–XX веков как следствие кризиса в физике в результате открытий на уровне микромира, в частности, квантовой механики, неклассическая наука опирается на познавательные способности субъекта. Следствием этого становится «допущение» субъекта в мир объектов, а идеи тождества восприятий и вещей, языка и реальности – являются весьма популярными во многих философских концепциях XX века. Эмансипация субъекта познавательной деятельности вызвала интерес к проблеме субъектности в целом, а взаимодействие индивидов в социальном процессе нашло отражение в актуализации проблемы «Я» и «Другой», в соответствии с решением которой выстраиваются не только модели межличностного взаимодействия, но и координации взаимодействия социальных групп и систем, в том числе и религиозных.
Постнеклассический этап в развитии современной науки, начавшийся в 1970-х годах, предполагает определенную интеграцию различных научных направлений, междисциплинарность научных исследований. Этому способствуют компьютеризация науки, предполагающая новые подходы к получению и хранению информации, невозможность решить ряд научных задач без комплексного использования знаний различных научных дисциплин, без учета места и роли человека в исследуемых системах. Поэтому постнеклассическая наука в определенном смысле способствует конвергенции естествознания и социально-гуманитарных наук.
Метод «объективного» или «внешнего» описания объектов и/или явлений, в первую очередь, социальных в этой связи был дополнен методом их изучения «изнутри» – с точки зрения людей, образующих социальные, в том числе религиозные структуры, и действующих в них. Здесь приоритетное значение остается за постижением (экспликацией) смысла, когда в качестве основной методологической процедуры используется не столько объяснение (как в естественных науках), сколько понимание . Недостаточным в данном случае является и описание исследуемых процессов, которое имеет большое значение в естествознании. Оно дополняется интерпретацией текста в широком значении этого понятия. Еще гностики говорили о важности интерпретации, исходя из того, что все мы видим одно и то же, но воспринимаем это по-разному.
Религиоведение как отдельная отрасль научного знания возникает в парадигме классической науки, объективность и беспристрастность для которой являются важнейшими критериями научности. Наука изучает только то, что существует само по себе и независимо от субъекта. Ее не интересует, почему это есть, что могло бы быть, что должно быть и насколько это хорошо или плохо. То есть, строго говоря, сослагательные и аксиологические суждения научный подход исключает.
В целом, наука базируется на доказательстве, поэтому для нее имеет смысл только то, что можно подтвердить или опровергнуть. На сегодняшний день научным сообществом признается ряд критериев научности, среди которых можно выделить следующие основополагающие принципы:
1. Принцип верификации (от лат. verus – истинный и facere – делать), в силу которого научным является только то знание, которое можно подтвердить. Этот принцип был предложен Бертраном Расселом.
2. Принцип фальсификации (от лат. false – ложь и facere – делать), в силу которого только то знание является научным, которое можно изменить: опровергнуть или дополнить. Этот принцип предложен Карлом Поппером.
3. Принцип объективности – постулирования того, что принадлежит объекту и не зависит от субъекта, то есть тех явлений или процессы, которые не зависят от воли или желания познающего субъекта (отдельного ученого или научного сообщества).
4. Принцип рациональности (от лат. ratio – разум). Рациональность – относящееся к разуму, обоснованность разумом, доступное разумному пониманию, в противоположность иррациональности как чему-то неразумному, недоступному разумному пониманию. В методологии научного познания рациональность понимается двояко. Чаще всего она истолковывается как соответствие законам разума – законам логики, методологическим нормам и правилам. Иногда под рациональностью понимают целесообразность, некое целеполагание, предполагающее определенные логически выверенные шаги по достижению, поставленной цели. Рационально то, что способствует достижению цели, а то, что этому препятствует, – нерационально. Рождение феномена рациональности связывается с коренным реформированием европейской философии в Новое время, выразившимся в ее сциентизации и методологизации. Основоположником этой реформы принято считать Р. Декарта, призывавшего разум человека освободиться и от «оков мистики и откровения», и от рассудочной ограниченности схоластики.
5. Принцип методичности – последовательность логических процедур, заранее нацеленная на достижение определенной цели.
6. Принцип истинности , под которым подразумевают соответствие знания (шире – информации) познаваемому предмету (шире – объекту). На основе признака истинности формулируется дополняющий его признак предметности знания, а именно: всякое знание должно быть знанием предметным, то есть характеризоваться отношением к существующему вне него познаваемому, ибо если нет познаваемого, то нет и знания.
7. Принцип системности : только та информация является научной, которая должным образом структурирована. Структуризация позволит легко определять ее роль и место в общей системе знаний, то есть обеспечивает возможность поиска нужной информации.
8. Принцип изменяемости частей : только та информация является научной, составные части которой можно изменить, то есть опровергнуть или дополнить.
9. Принцип интерсубъективности выражает свойство общезначимости, общеобязательности, всеобщности знания (шире – информации) в отличие, например, от мнения, характеризующегося необщезначимостью, индивидуалистичностью.
10. Принцип аксиологической нейтральности , предполагающий недопустимость вынесения оценочных суждений об исследуемом объекте.
Религиоведческая экспертиза в свете общенаучных принципов
В ряду различных типов экспертиз – лингвистической, психологической, искусствоведческой и др. важное место занимает религиоведческая экспертиза. Религиоведение является академической наукой. Ключевым принципом научной религиоведческой экспертизы является объективность, реальное достижение которой возможно лишь на позиции интерсубъективности и аксиологической нейтральности. Как отмечал западный исследователь религии М. Томпсон, «между наукой и религией есть знаменательное различие, которое заключается в том, что наука старается игнорировать личную реакцию ученого на изучаемый объект, тогда как неотъемлемой чертой религии является именно личная реакция» .
Рассматривая общенаучные принципы применительно к религиоведческой экспертизе, необходимо обратить внимание на следующий факт: только в случае применения общенаучных принципов при подготовке экспертных заключений, можно говорить о действительно религиоведческой экспертизе . Поскольку религиоведение – наука, отвечающая всем критериям научности, постольку религиоведческая экспертиза не может быть ни вненаучной, ни, тем более, антинаучной. При ее осуществлении эксперт обязан руководствоваться принципами верифицируемости, фальсифицируемости, объективности, рациональности, методичности, истинности, системности, изменяемости частей, интерсубъективности и аксиологической нейтральности.
Рассмотрим «работу» этих принципов на конкретном примере. Например, необходимо сделать экспертное заключение на тему, является ли некая община, провозглашающая себя религией, религиозной организацией. Помимо анализа ее правоустанавливающих документов, мы, применяя принципы научности, осуществляем религиоведческую экспертизу в соответствии с принятым в современном религиоведении пониманием: а) структуры религии; б) типологии религиозных организаций; в) классификации религий.
С позиций современного религиоведения, всем развитым религиям свойственна единая в принципе структура. Она включает в себя четыре основных элемента:
Остановимся на этих элементах подробнее, поскольку именно эта структура, принятая в религиоведении, должна лежать в основе религиоведческой экспертизы независимо от конкретной задачи, поставленной в том или ином случае перед экспертом.
Религиозное сознание , главной чертой которого является вера в реальное существование сверхъестественного, имеет два уровня обыденный (религиозное сознание верующих людей) и концептуальный (теологические и религиозно-философские изыскания).
Религиозные отношения – это отношения между верующими людьми, складывающиеся как в процессе отправления культа – богослужений, религиозных праздников, обрядов и др. (культовые отношения), так и в других сферах деятельности – миссионерской, хозяйственно-экономической, издательской, просветительской и др. (внекультовые отношения). Помимо этого, в рамках религиозных отношений можно выделить два пласта: объективный – отношения между членами религиозной общины, и субъективный – отношение верующего человека к сверхъестественной силе.
Религиозная деятельность также бывает культовой и внекультовой. К культовой деятельности относится участие в различных сторонах отправления религиозного культа (религиозные праздники, ритуалы, церемонии, обряды, таинства). К внекультовой деятельности относится активность верующих и религиозной общины в целом в таких сферах, как миссионерство, милосердно-благотворительная, издательская, преподавательская и другие виды религиозной деятельности.
Религиозные организации включают три основных типа (хотя некоторыми исследователями их выделяется вплоть до 15 видов и подвидов): церковь, деноминацию и секту. Исследователями выделяются определенные признаки, которые свойственными тому или иному типу религиозной организации. Так, например,церковь – это тип религиозной организации, объединяющий последователей на основе общности вероучения и культа. Она обладает сложной строго централизованной и иерархизированной системой разделения на священнослужителей, которые проходят специальное обучение, и мирян. Их взаимодействия осуществляют функции выработки, сохранения и передачи религиозной информации; организации и координации религиозной деятельности; контроля за поведением людей. Принадлежность к церкви определяется, как правило, не свободным выбором человека, а традицией (семейной или государственной). Ее последователи в основном анонимны, т.е. отсутствует постоянное и строго контролируемое членство. Обычно церковь сотрудничает с государством или, по крайней мере, не противостоит ему.
Секта возникает в результате отделения от церкви части верующих, провозглашающих оппозицию традиции и господствующей церкви, а нередко и общественному порядку, государству. В современной социологии религии существуют следующие характеристики секты:
§ неприемлемость учения господствующей церкви;
§ претензия на исключительность своей роли в религиозном мире, своей доктрины и идейных принципов. С этим связаны мессианские настроения избранничества и тенденция к изоляционизму;
§ своеобразная трактовка или интерпретация священных книг и религиозных догматов;
§ харизматический характер лидерства организации;
§ готовность к отречению и разрыву с семьей, обществом и установленным бытом и связанная с этим установка на жертвенность и страдание;
§ религиозная мечтательность и идеализация будущего;
§ активная миссионерская деятельность и прозелитизм новых адептов своего учения;
§ сравнительно небольшое количество последователей и постоянно контролируемое членство;
§ отсутствие деления на священнослужителей и мирян, а в ряде случаев всеобщее священство; провозглашение равенства всех членов организации;
§ фанатизм в отстаивании своей веры, нетерпимость и резкое неприятие других учений и т.п.
Одной из разновидной секты можно считать харизматический культ, имеющий те же основные черты, что и секта. Его специфика связана с тем, что ключевую роль здесь играет некая конкретная личность, признаваемая харизматичной (наделенной божественной благодатью) и зачастую воспринимаемая либо в качестве приближенного к божеству, либо даже самим божеством. Харизматический культ обычно малочислен и часто после смерти харизматического лидера прекращает свое существование. В нем наиболее отчетливо прослеживаются представления об исключительности, изоляционизме и мистицизме его последователей.
Деноминация – это промежуточный тип религиозной организации, соединяющей в себе черты церкви и секты. От церкви она заимствует относительно высокую систему централизации и иерархический принцип управления, отказ от политики изоляционизма. Проповедь избранности членов сочетается с возможностью спасения и духовного возрождения для всех. С сектой ее сближает принцип добровольности, постоянства и строгой контролируемости членства, претензия на исключительность установок и ценностей, идея богоизбранничества. От секты деноминацию отличает активное участие в светской жизни, эффективная экономическая деятельность, стремление перерасти в церковь или, по крайней мере, ею назваться.
Важно отметить, что данная типология, предложенная более ста лет назад протестантскими теологами Э. Трёльчем и Р. Нибуром, эффективна исключительно в сфере академического религиоведения с присущей ему аксиологической нейтральностью, то есть при полном отсутствии негативных коннотаций в адрес того или иного типа религиозных организаций, существующих на протяжении всей истории существования развитых религий. Когда же речь о типе той или иной религиозной организации переходит в чисто юридическую плоскость, в частности, в сферу правоприменения, то данная типология перестает работать, ибо содержащееся в ней разделение на определенные типы никак не обозначено в сфере права. В соответствии с Законом № 25-ФЗ «О свободе совести и религиозных объединениях» (1997), в юриспруденции существует иное деление религиозных организаций на централизованные и местные (ст. 8), на религиозные объединения и религиозные группы (ст. 7).
Рассматривая классификацию религий, мы также выделяем ряд признаков тех или иных классов религий и строго в соответствии с их наличием, независимо от личных симпатий и антипатий, относим ту или иную религию к ранним религиозным верованиям, к этнолокальным (народностно-национальным), мировым религиям или к новым религиозным движениям. Так, известно, например, что этнолокальным религиям свойственны политеизм, сложная обрядность с присущими ей жертвоприношениями, наличие профессионального жречества и т.д. В отличие от этого класса религий, мировым религиям свойственны универсализм, эгалитаризм, отмена сложных обрядов и жертвоприношений и т.д.
Аналогичным образом при типологии религиозных организаций, используя знания в сфере социологии религии, мы, анализируя те или иные черты религиозной организации, относим ее к церкви, деноминации или секте. Как и в случае религиоведческой экспертизы, мы применяем здесь научные принципы:
Верифицируемость – проверяем религиозную организацию на наличие в ней всех элементов религиозного комплекса – религиозного сознания, религиозных отношений, религиозной деятельности и религиозной организации как таковой.
Фальсифицируемость – мы подразумеваем, что полученное нами знание может видоизменяться и дополняться с учетом развития данной религиозной организации.
Объективность – наши представления о конкретной религиозной организации совпадают с ее основными свойствами и характеристиками. Мы ничего не придумываем, не приписываем ей и не умалчиваем ни о каких ее свойствах, не фальсифицируем полученную информацию и не «вырываем из контекста».
Рациональность – перед нами стоит определенная задача, которую мы решаем путем процедур, в основе которых лежат принципы формальной логики.
Методичность – мы логично и последовательно достигаем поставленной перед экспертным исследованием цели.
Истинность – в экспертном заключении мы представляем наши знания о данной религиозной организации соответствующими состоянию и функциям этой религиозной организации.
Системность – в экспертном заключении информация должна быть четко структурирована, что позволит сразу же определить то или иное свойство и характеристику религиозной организации.
Изменяемость частей предполагает возможности дополнения информации, содержащейся в экспертном заключении или замены каких-то его отдельных частей при сохранении целого, то есть общих выводов.
Интерсубъективность экспертного заключения указывает на то, что содержащаяся в нем информация о религиозной организации является общезначимой и свободной от личного мнения
Аксиологическая нейтральность , тесно связанная с интерсубъективностью, предполагает устранение субъективных пристрастий эксперта, а также констатацию и анализ конкретных фактов, свойств, отношений, характеристик религиозной организации. То есть предполагает некую элиминацию (устранение) субъекта (эксперта).
Ученый-религиовед будет следовать данным принципам при составлении экспертного заключении имплицитно, даже если они им не прорефлексированы специально. То же относится ко всем аспектам религиоведческой экспертизы, о которых говорится в приложении 1 к Приказу Министерства юстиции Российской Федерации от 18 февраля 2009 г. № 53 «О государственной религиоведческой экспертизе» . Так, в данном документе указывается, что «объектами экспертизы являются:
а) учредительные документы религиозной организации, решения ее руководящих и исполнительных органов;
б) сведения об основах вероучения религиозной организации и соответствующей ему практики;
в) формы и методы деятельности религиозной организации;
г) богослужения, другие религиозные обряды и церемонии;
д) внутренние документы религиозной организации, отражающие ее иерархическую и институционную структуру;
е) религиозная литература, печатные, аудио- и видеоматериалы, выпускаемые и (или) распространяемые религиозной организацией».
Довольно странным в названом документе выглядит, например, разделение пунктов в и г , ибо и то и другое, с позиций религиоведения, относится к формам деятельности религиозной организации – культовой и внекультовой. В пункте б идет смешение вероучительных текстов с культовой практикой, что, напротив, нуждается в разъединении и вынесении в отдельные пункты – основы вероучения необходимо объединить с пунктом е – религиозная литература, где, собственно, они излагаются, а практику присоединить к пункту г . Также, как можно объединить, в принципе, пункты д и а , как «мирские» документы организации. Только в таком случае, с позиций научного религиоведения, объекты исследования будут четко структурированы, то есть будут использованы принципы системности и рациональности.
«4. Задачами экспертизы являются:
а) определение религиозного характера организации на основании учредительных документов, сведений об основах ее вероучения и соответствующей ему практики»;
Думается, что определение религиозного характера организации должно проводиться по другому основанию – насколько данная религиозная организация соответствует структуре религиозного комплекса и обладает всеми его элементами.
«б) проверка и оценка достоверности сведений, содержащихся в представленных религиозной организацией документах, относительно основ ее вероучения»;
Тут совсем непонятно, каким образом религиовед должен проверять «достоверность» сведений об основах вероучения религиозной организации, содержащихся в документах. То есть эксперт должен усомниться в том, что данная религиозная организация достоверно излагает основы своего вероучения, опираясь на сакральные тексты? Тогда как на самом деле она может иметь совсем иное вероучение, которое «тщательно скрывает», не помещает ни в какие письменные источники и тайно передает «из уст в уста»?… Таким образом, и вторая задача сформулирована некорректно.
«в) проверка соответствия заявленных при государственной регистрации форм и методов деятельности религиозной организации формам и методам ее фактической деятельности».
Для исполнения этой задачи, видимо, необходимо «включенное наблюдение», которым пользовались антропологи и этнологи второй половины XIX века, приезжая к дикарям Океании и Полинезии и десятилетиями изучая их магические приемы. В условиях современной цивилизации такое не только вряд ли возможно, но откровенно неуместно.
«При проведении экспертизы могут быть разъяснены иные возникающие при осуществлении государственной регистрации и контроля за деятельностью религиозных организаций вопросы, требующие экспертной оценки».
Последняя фраза слишком неконкретна и может быть истолкована по-разному, вплоть до диаметрально противоположных и взаимоисключающих мнений, что могло бы быть удобным, в том числе, и для свободного манипулирования таким основанием в тех или иных целях.
Таким образом, объекты и задачи, сформулированные в приведенном документе Министерства юстиции РФ, не выдерживают критики с позиций научного религиоведения. Субъектом религиоведческой экспертизы, согласно тому же документу, является Экспертный совет по проведению государственной религиоведческой экспертизы при Министерстве юстиции РФ, председатель и подавляющее большинство членов которого не являются религиоведами. На мой взгляд, подобному Совету целесообразней состоять из религиоведов и юристов, специализирующихся в области государственно-религиозных отношений, стоящих на позициях объективности, толерантности, гармоничного единства в соблюдении общечеловеческих нравственных норм, тактичного отношения к верующим различных религиозных направлений, их ценностям, а также букве и духу закона. Лишь в таком случае экспертные заключения, утверждаемые Советом, будут иметь серьезный вес для религиозного, юридического и научно-религиоведческого сообществ. Таким образом, в просвещенном в целом обществе мнения экспертов будут вызывать уважение и восприниматься основанием для формирования беспристрастного отношения к объектам экспертных исследований и способствовать осуществлению справедливых судебных разбирательств, ибо только при таких условиях «non rex est lex, sed lex est rex» (лат. «не царь является законом, а закон – царем»).
«Власть ключей» (лат. Potestas Clavium) – в христианской теологии символическое выражение апостольского преемства, право отпущения грехов, имеющее свои нюансы в различных конфессиях.
Томпсон М. Философия религии. М.,2001. С.325.
РЕЛИГИОВЕДЧЕСКАЯ ЭКСПЕРТИЗА
КАК ИНСТРУМЕНТ ЭТНОКОНФЕССИОНАЛЬНОЙ ПОЛИТИКИ
Профессор кафедры
теории и истории государства и права
Сибирский институт управления – филиал РАНХиГС
к. и.н., доцент
Религиоведческая экспертиза является одним из видов социальной экспертизы. В соответствии с Федеральным законом «О свободе совести и о религиозных объединениях » (1997 г., действующая редакция от 01.01.2001 г.), постановлением Правительства Российской Федерации «О порядке проведения религиоведческой экспертизы» г., целью данного вида экспертизы является установление религиозного либо нерелигиозного характера организации на основании учредительных документов , сведений об основах вероучения и соответствующей им практики. Как видим, проблема необходимости проведения религиоведческой экспертизы появилась на повестке дня достаточно давно. Необходимость формирования профессионального экспертного сообщества стала актуальной, была осознана обществом и государством в 1997 и 1998 годах соответственно.
Российская Федерация – светское государство. Все религиозные объединения, в соответствии с Конституцией и Федеральным законом, равны перед законом. Основанием для прекращения деятельности религиозного объединения может стать правонарушение, квалифицируемое статьей 282 Уголовного кодекса РФ «Организация экстремистского сообщества». Иных оснований для запрещения деятельности религиозной организации законодатель не предусматривает.
Постановление Правительства РФ «О порядке проведения государственной религиоведческой экспертизы» утратило юридическую силу 24 марта 2009 г. с Приказом Министерства юстиции РФ от 18 февраля 2009 г. № 53. Приказ Министерства юстиции «О государственной религиоведческой экспертизе» устанавливает порядок проведения данного вида экспертизы и вводит Положение об Экспертном совете по проведению государственной религиоведческой экспертизы (Приложение 2). Более того, приказом № 53 от 01.01.01 г. был утвержден также образец бланка заключения Экспертного совета (Приложение 3).
Как видим, процедура проведения государственной религиоведческой экспертизы формально определена. Она проводится по запросам Минюста России и его территориальных органов, носит комплексный характер, основывается на соблюдении права свободы совести согласно общепризнанным принципам и нормам международного права , в соответствии с Конституцией РФ. В каких случаях Минюст РФ (или его территориальный орган) вправе инициировать запрос о проведении экспертизы? Перечень поводов для назначения религиоведческой экспертизы достаточно лаконичен. Первое: поступление в Минюст (его территориальный орган) заявления о государственной регистрации религиозной организации, не имеющей подтверждения, выданного централизованной религиозной организаций того же вероисповедания ; если же такое подтверждение имеется – повод для назначения экспертизы отсутствует. Второе: внесение изменений в устав религиозной организации, в том числе в её наименование, если эти изменения связаны с изменением сведений о вероисповедании (отступлении от ранее зарегистрированного вероисповедания). Третье: при вступлении в законную силу решения суда о признании экстремистскими материалов, изготавливаемых и распространяемых религиозной организацией, либо при вступлении в законную силу решения суда о признании гражданина, являющегося участником религиозной организации, лицом, осуществляющим экстремистскую деятельность. Иных поводов для назначения религиоведческой экспертизы нет и, дополнительно подчеркнем, даже в третьем случае экспертиза может быть назначена только после вступления в законную силу решения суда (а не на стадии расследования преступления). Срок проведения государственной религиоведческой экспертизы четко регламентирован тремя календарными месяцами, и лишь в некоторых случаях может быть продлён ещё на один месяц, с письменным уведомлением об этом Минюста России.
Создается впечатление об узости компетенций и невозможности каким-либо образом оказывать существенное влияние на проведение этноконфессиональной политики в стране. Обратим, однако, более пристальное внимание на объект экспертной деятельности. Так, объектами экспертизы являются: «а) учредительные документы религиозной организации, решения её руководящих и исполнительных органов; б) сведения об основах вероучения религиозной организации и соответствующей ему практики; в) формы и методы деятельности религиозной организации; г) богослужения , другие религиозные обряды и церемонии; д) внутренние документы религиозной организации, отражающие её иерархическую и институционную структуру; е) религиозная литература, печатные, аудио - и видеоматериалы, выпускаемые и (или) распространяемые религиозной организацией».
Собственно, именно в формулировках объекта экспертной деятельности и содержатся «рычаги» формирования этноконфессиональной политики: экспертное заключение призвано дать ответы на вопросы о легитимности и непротиворечии деятельности религиозной организации законодательству Российской Федерации . Кроме непосредственно результатов экспертизы, экспертное заключение обязательно состоит из информации об объектах и документах, представленных для экспертизы, изложения мотивации и доводов, положенных в основу решения, а также обоснование выводов, к которым пришли эксперты. Экспертное заключение носит для Минюста России (его территориального органа) только рекомендательный характер.
Помимо упомянутого нами вида государственной религиоведческой экспертизы, существует также экспертиза коммерческая, судебная. Совершенно типичный пример: на сайте Центра судебных экспертиз г. Санкт-Петербурга «РОСЭКСПЕРТ» религиоведческая экспертиза соседствует с землеустроительной, почерковедческой, товароведческой, трасологической, ветеринарной и т. д. Задачи судебной экспертизы отличаются от той, что проводится в целях государственной регистрации религиозной организации. Так, данная экспертиза назначается на этапе следствия по делу, для проверки соответствия заявленных при государственной регистрации форм и методов деятельности религиозной организации формам и методам ее фактической деятельности. Несмотря на коммерческий характер (стоимость ознакомления эксперта с пакетом документов, представленных религиозной организацией, на сайте «РОСЭКСПЕРТА» определена в 6 000 руб, равно как с любым пакетом документов ветеринарной, искусствоведческой и проч. экспертизы), именно такое экспертное заключение будет принято в судебном заседании и окажет практическое воздействие на формирование этноконфессионального ландшафта конкретного субъекта Российской Федерации.
Существует и третий тип религиоведческой экспертизы – общественная. Так, Консультативный совет по вопросам этнокультурного развития и межнациональных отношений при мэрии города Новосибирска постановил следующее. «Совет вправе образовывать постоянные и временные экспертные и рабочие комиссии с привлечением специалистов по изучению вопросов, возникающих в этноконфессиональной сфере… Перечень и состав комиссий определяется на заседаниях Совета и утверждается решением Совета». Хотя решения Совета также имеют рекомендательный характер, они отражают не точку зрения группы экспертов-специалистов, а широкое общественное мнение, и потому степень их воздействия на дискурсивные практики и медийное пространство, в том числе, имеют огромный потенциал.
Итогом данного исследования является вывод о целесообразности и наибольшей эффективности комплексной религиоведческой экспертизы, так как привлечение профессиональных религиоведов, государственных и муниципальных служащих, правозащитников и общественных деятелей позволит рассматривать её не столько и не только как этап при прохождении регистрационных действий (государственная экспертиза Минюста РФ) либо «третейский суд» (общественная экспертиза), а непосредственно в качестве действенного и эффективного инструмента этноконфессональной политики в Российской Федерации.
О свободе совести и о религиозных объединениях // ФЗ РФ от 01.01.2001 г. .
О порядке проведения религиоведческой экспертизы // Постан. Правительства РФ. Режим доступа: http: //www. lawsforall. ru/index. php (дата обращения 18.05.2015)
Уголовный кодекс Российской Федерации // ФЗ РФ от 01.01.2001 г. (ред. от 01.01.2001 г.)
О порядке проведения религиоведческой экспертизы // Собр. Зак. РФ, 1998, № 23, ст. 2360; 2006, № 3, ст. 297; 2008, № 50, ст. 5958.
О государственной религиоведческой экспертизе // Приказ Мин-ва юстиции РФ г. Режим доступа: http: //www. rg. ru/2009/03/13/religia-ekspertiza-doc. html (дата обращения 04.06.2015).
Объект и задачи экспертизы // О государственной религиоведческой экспертизе. Приказ Мин-ва юстиции РФ г. Режим доступа: http: //www. rg. ru/2009/03/13/religia-ekspertiza-doc. html (дата обращения 04.06.2015).
Религиоведческая экспертиза // «РОСЭКСПЕРТ». Центр Судебных Экспертиз. Электронный ресурс: http: //www. rosexpert. org/vidi-ekspertiz/religiovedcheskaya-ekspertiza (дата обращения 05.01.2015).
О создании Консультативного совета по вопросам этнокультурного развития и межнациональных отношений при мэрии города Новосибирска (с изменениями на 26 сентября 2014 г.) // Постановление мэрии г. Новосибирска № 000 от 22 июня 2012 г. (с изменениями на 26 сентября 2014 г.). Электронный ресурс: http://www. regionz. ru (дата обращения 24.03.2015).
Приказ Минюста РФ от 18 февраля 2009 г. N 53
"О государственной религиоведческой экспертизе"
Положение об Экспертном совете по проведению государственной религиоведческой экспертизы при Министерстве юстиции Российской Федерации (приложение N 2);
образец бланка Экспертного совета по проведению государственной религиоведческой экспертизы при Министерстве юстиции Российской Федерации (приложение N 3).
2. Приказ применять с даты признания утратившим силу постановления Правительства Российской Федерации от 03.06.1998 N 565 "О порядке проведения государственной религиоведческой экспертизы" (Собрание законодательства Российской Федерации, 1998, N 23, ст. 2560; 2006, N 3, ст. 297; 2008, N 50, ст. 5958).
Регистрационный N 13430
С 1 января 2009 г. порядок проведения государственной религиоведческой экспертизы определяет не Правительство РФ, а уполномоченный им федеральный орган исполнительной власти. Таковым является Минюст России.
Экспертизе подлежат учредительные и внутренние документы религиозной организации, формы и методы ее деятельности, распространяемые материалы и т. д. Задачи экспертизы - определение религиозного характера организации, проверка и оценка достоверности указанных в документах сведений.
Экспертизу проводит специальный Совет при Минюсте России или Совет при Управлении Министерства (в отношении местных религиозных организаций и централизованных религиозных организаций, имеющих местные религиозные организации в одном субъекте Российской Федерации). Определен порядок работы Совета.
Основаниями для проведения экспертизы являются, в частности, государственная регистрация религиозной организации, внесение изменений в ее учредительные документы, необходимость оценки религиозной деятельности.
Решение о проведении экспертизы оформляется распоряжением, которое в течение 3 дней направляется в религиозную организацию. В Совет (Совет при Управлении) подается запрос с приложением документов, представляемых для государственной регистрации или при проведении проверки деятельности религиозной организации.
Экспертиза проводится в течение 3 месяцев с даты поступления запроса.
По результатам экспертизы оформляется заключение (форма приводится в приложении), которое представляется в Минюст России в трехдневный срок, а затем публикуется на официальном сайте Министерства (территориального органа).
Порядок проведения религиоведческой экспертизы, определенный Правительством РФ, признан утратившим силу.
Регистрационный N 13430
Настоящий приказ применяется с даты признания утратившим силу постановления Правительства Российской Федерации от 3 июня 1998 г. N 565
