Государство, в котором реализовано верховенство права, называют правовым .
Концепция верховенства права известна ещё с давних времён, когда древнегреческий философ Аристотель писал: «Править должен закон» .
В современной философии права, верховенство права противостоит идее, что отдельные должностные лица или органы власти могут быть выше закона либо обладать чрезмерно широкими полномочиями и таким образом осуществлять произвол. Доктрина верховенства права требует, чтобы нормы были опубликованными, стабильными и предсказуемыми в своём применении. Она требует доступности системы правосудия и её независимости от исполнительной и законодательной ветвей власти с тем, чтобы судьи выносили решения только на основании фактов и законов . В современных вариантах доктрины также утверждается, что члены общества должны иметь возможность участвовать в создании и изменении законов, которые регулируют их поведение.
Можно выделить две основные концепции верховенства закона: формальную и содержательную («тонкую» и «толстую» в английской традиции; связанные с теориями правового позитивизма и естественного права , соответственно). Формальная трактовка верховенства закона не делает суждения о справедливости самих норм, а определяет процедурные атрибуты, которые должна иметь правовая система . Данный подход стремится изолировать эффективность и предсказуемость работы системы от этических вопросов об её ответственности за результат. Содержательные трактовки верховенства права выдвигают требования к содержанию законов и явным образом включают фундаментальные права человека , которые, как утверждают эти концепции, вытекают из высших неписаных принципов законности, морали и справедливости. Такие интерпретации значительно усилили своё влияние после Нюрнбергского процесса , который признал руководство нацистской Германии преступниками вопреки их формальному соблюдению законов, а также после правозащитной деятельности Махатмы Ганди и Мартина Лютера Кинга . Чтобы не путать формальную трактовку с содержательной, Парламентская ассамблея Совета Европы рекомендует для первой использовать термин «верховенство закона», а для последней «верховенство права» .
Согласно определению, данному в 2004 году в докладе Генерального секретаря ООН «Господство права и правосудие переходного периода в конфликтных и постконфликтных обществах», «Господство права - это понятие, составляющее саму суть миссии ООН. Речь идет о таком принципе управления, в соответствии с которым все лица, учреждения и структуры, государственные и частные, в том числе само государство, функционируют под действием законов, которые были публично приняты, в равной степени исполняются и независимо реализуются судебными органами и которые совместимы с международными нормами и стандартами в области прав человека ».
Украинский ученый-юрист А.Н.Костенко, исходя из теории социального натурализма, предложил интерпретировать принцип верховенства права как "принцип верховенства законов естественного права".
Термин используется с начала XVII века (петиция Якову I со стороны Палаты общин в 1610 году; несколько раньше эта идея прозвучала в решении Суда общих тяжб под председательством Эдварда Кока , хотя сам король считал подобный взгляд на свою власть «изменой»). Следует отметить, что сама концепция значительно старше и далеко не всегда связана с представлениями о демократии в современном смысле. Например, Аристотель настаивал, что «править должен закон» . Схожих взглядов придерживался Цицерон , который говорил: «Все мы - рабы законов» . Закон абсолютизировали древнекитайские «легисты» - приверженцы школы фацзя , в период нахождения у власти устанавливавшие в государстве, как правило, очень суровые наказания за многочисленные проступки. Однако, с точки зрения легистов, закон должен был быть не средством народа обуздывать властителей, а скорее средством для властителей управлять народом . Напротив, в XIII веке Фома Аквинский утверждал, что именно верховенство закона представляет собой установленный Богом «естественный порядок» .
Идея, что свобода действий обладающих властью лиц должна иметь правовые ограничения, характерна прежде всего для англосаксонской правовой традиции (в XVIII в. - Джон Локк , Сэмюэл Джонсон , Томас Пейн , Джон Адамс). Во многом, несмотря на некоторые различия в акцентах, верховенство права близко к развивавшемуся в романо-германской правовой философии понятию «правовое государство » (нем. Rechtsstaat , фр. État de droit ). Использование той или иной терминологии связано главным образом с различиями в правовых обычаях и их истории .
Самый древний источник, в котором утверждается идея подчинения власти закону, - Тора (часть Святого Писания) Моисея , согласно традиционной точке зрения жившего в XIII в. до н. э. :
Когда он (царь) сядет на престоле царства своего, должен списать для себя список закона сего с книги, находящейся у священников левитов, и пусть он будет у него, и пусть он читает его во все дни жизни своей, дабы научался бояться Господа, Бога своего, и старался исполнять все слова закона сего и постановления сии; чтобы не надмевалось сердце его пред братьями его, и чтобы не уклонялся он от закона ни направо, ни налево, дабы долгие дни пребыл на царстве своём он и сыновья его посреди Израиля .
И в дальнейшем законодательные акты средневековой Европы регулировали власть монархов, опираясь на главенство Христа и верховенство Святого Писания. Так в - гг. судья Эйке фон Репков составил Саксонское зерцало - старейший правовой сборник Германии, который послужил основой для Швабского зерцала и для права города Магдебурга (см. Магдебургское городское право), откуда распространился в Голландии, Лифляндии и Польше .
Так, опираясь на имя Христа и высоту его закона, идея верховенства права получила силу государственного закона в средневековой Европе, а абсолютная монархия, унаследованная от Римского права, превратилась в монархию, ограниченную законами .
В дальнейшем нормативно-правовые акты демократических государств перестали признавать главенство Христа и верховенство Святого Писания. Однако эти государства не перестали строить свои законодательства на принципе верховенства права, но продолжили развитие этого принципа в своём законотворчестве, положив его основой современного мироустройства .
Проект World Justice Project публикует ежегодный индекс по странам мира , который включает 8 показателей: ограничение власти государства, отсутствие коррупции, порядок и безопасность, фундаментальные права, открытость правительства, правоприменение, гражданское правосудие и уголовное правосудие. В 2012 году страны Скандинавии , Финляндия, Нидерланды и Новая Зеландия заняли верхние позиции в рейтинге почти по всем показателям (по сумме баллов Швеция набрала 7,12 из 8 возможных). Позиция России зависит от показателя и варьируется между 65-м и 92-м местом в общем списке из 97 стран, между 15-м и последним местом среди 21 страны Восточной Европы и Центральной Азии, и между 21-м и 29-м местом из 30 стран в своей группе по доходам.
А. Дайси и его современные последователи
Среди проблем теории и прак-тики отечественного и ми-рового конституционализма приоритет принадлежит тематике верховенства права. Объясняется это, прежде всего, значимостью идеи «верховенства права», которая наряду с понятиями «демократия» и «права человека» составляет триаду европей-ских и общечеловеческих ценностей, фундамент Совета Европы и осно-ву конституционного строя многих стран, в том числе и Украины. К этому следует добавить, что по сравнению с двумя другими составляющими упо-мянутой триады понятие «верховен-ство права» менее разработано. Ак-тивную работу по ликвидации этого отставания ведут ученые различных стран, структуры ООН, Евросоюза, Совета Европы, международные ассо-циации юристов, опираясь при этом на взгляды основоположника идеи верховенства права.
Своим появлением и обретением доктринального характера идея вер-ховенства права обязана профессо-ру Оксфордского университета Аль-берту Дайси и его работе «Основы государственного права Англии: Вве-дение в изучение английской кон-ституции», вышедшей в свет в 1885 году 1 . Вводную часть своей работы ученый посвятил характеристике конституционного права Англии. Порой вместо этого термина он ис-пользует в качестве тождественного ему понятие «государственное пра-во». Сам Дайси объяснял это тем, что «термин "конституционное право"... сравнительно недавнего происхож-дения» (С. 7—8).
А. Дайси об английском конституционализме
Согласно определению видного английского правоведа конститу-ционное право Англии составляют два вида норм. К первому относятся законы писаные (статуты парламен-та — статутарное право) и неписаные (решения судов — общее право). Эти нормы составляют конституционное право в собственном смысле слова и могут быть названы для отличия «за-конами конституции» (С. 28). Другой вид норм составляют соглашения, обычаи, привычки, регулирующие деятельность многих представите-лей верховной власти, но не являю-щиеся законами, так как, в отличие от последних, они не имеют судебной защиты. «Эта часть конституционно-го права может быть для отличия на-звана "соглашениями" (conventions) конституции или конституционной моралью» (Там же).
Предупреждая изучающих консти-туционное право о трудностях, с ко-торыми им предстоит столкнуться, Дайси сравнивает его с «лабиринтом запутанных вопросов». Для выхода из него он предлагает использовать в качестве руководящей нити три основополагающих принципа анг-лийской конституции: верховенство законодательной власти парламента; господство общего права во всем го-сударственном устройстве; зависи-мость конституционных соглашений от законов конституции (С. 43).
Принцип верховенства парламен-та, которому Дайси посвятил первую часть своей работы, в его понимании означает, во-первых, право парламен-та «издавать и уничтожать всевозмож-ные законы» и, во-вторых, то, что ни одно лицо и ни одно учреждение не имеют «права преступать или не ис-полнять законодательные акты пар-ламента» (С. 45).
В подтверждение положения о вер-ховной и неограниченной законода-тельной власти парламента А. Дайси апеллирует к авторитету У. Блэксто-на , приводя отрывок из его сочине-ния «Комментарии». В этом отрывке обращают на себя внимание слова, актуальность которых более чем оче-видна и сегодня, в свете положения дел в украинском парламенте. Полно-мочия английского парламента столь велики, отмечал Блэкстон, что позво-ляют говорить о его всемогуществе, «поэтому для свободы королевства весьма существенно, чтобы эти важ-ные полномочия вверялись лицам, выдающимся по своей честности, стойкости и знаниям» (С. 48).
Вторая часть работы Дайси посвя-щена принципу верховенства (гос-подства) права, в котором заключены три значения.
Суть первого ученый видит в том, что никто не может быть наказан «иначе как за определенное наруше-ние закона, доказанное обычным за-конным способом перед обыкновен-ными судами страны». Иначе говоря, господство права в этом значении «представляет контраст со всякой правительственной системой, осно-ванной на применении правитель-ственными лицами широкой и про-извольной принудительной власти» (С. 210).
Вторым значением «господства права мы, — поясняет А. Дайси, — выражаем не только то, что у нас нет никого, кто был бы выше закона, но и нечто совершенно иное — имен-но, что у нас всякий человек, каково бы ни было его звание и положе-ние, подчиняется обыкновенным законам государства и подлежит юрисдикции обыкновенных судов» (С. 9—10).
Раскрывая третье значение «гос-подства права», Дайси указывает на то, что конституция Англии являет-ся не источником прав и свобод че-ловека, а их следствием (см. С. 227—228).
В отличие от зарубежных кон-ституций, являющихся результатом законодательного акта, «английская конституция не была создана сразу и является результатом не законо-дательства в обыкновенном смыс-ле слова, а тех состязаний, которые велись в судах из-за прав отдельных лиц» (С. 220). Отсюда следует, что конституция Англии основана на господстве права потому, что ее об-щие принципы, под которыми Дай-си понимает права и свободы человека, являются обобщен-ным результатом судебных решений, определяющих пра-ва частных лиц, в то время как в иных странах обеспече-ние прав частных лиц зависит от об-щих принципов кон-ституции (см. С. 219). Для большей ясности Дайси использует ло-гическую формулу, согласно которой в зарубежных странах «права частных лиц являются дедукцией из принципов конституции, тогда как в Англии так называемые принципы конституции представляют индукции или обоб-щения, основанные на отдельных решениях, произнесенных судами относительно прав данных лиц»(С. 221).
Указанное различие приводит Дайси к выводу, что там, где права и свободы являются следствием прин-ципов конституции, их можно либо приостановить, либо отнять вооб-ще. В Англии же, где права и свободы составляют часть конституции, это невозможно без уничтожения самой конституции (см. С. 226). Таким об-разом, конституция Англии не про-возглашает и не устанавливает права и свободы человека, а констатирует факт их объективного существова-ния в качестве своей собственной основы.
В третьей части книги Дайси зада-ется целью «определить и выяснить отношения или связь между строго юридическим и условным элементами конституции» (С. 403). Ее реализацию он связывает с определением харак-тера конституционных соглашений и с выявлением силы, заставляющей по-виноваться им. При этом ученый со-лидарен со своим другом и коллегой Фримэном, который характеризовал конституционные соглашения как «условный кодекс» конституционной морали, как «целую систему полити-ческой нравственности», как «целый свод правил для политических деяте-лей», составляющий дух конституции (С.404—405).
Во множестве разнообразных правил, обычаев, привычек, состав-ляющих конституционную мораль, большая их часть, по мнению Дай-си, представляет правила, опреде-ляющие, как должна применяться произвольная власть короны (см. С. 408). Речь идет о дискреционной власти правительства, не выходящей «из сферы законного произвола ко-роны» (С. 409). Другая часть консти-туционных соглашений относится к осуществлению привилегий пар-ламента или, иначе говоря, к дис-креционной власти каждой из палат парламента.
Главное назначение тех и других Дайси видел в обеспечении парла-ментом и правительством «воли той власти, которая в современной Ан-глии является настоящим верхов-ным правителем государства. воли нации» (С. 415). Такой подход к оп-ределению характера конституци-онных соглашений позволил Дайси найти ответ на вопрос: почему они, не являясь законом, имеют силу за-кона, и какая санкция гарантирует повиновение им? Отвечая на по-ставленный вопрос, он приходит к выводу, «что сила, принуждающая повиноваться конституционной мо-рали, есть не что иное, как сила зако-на» (С. 440).
Используя конкретные примеры, Дайси показывает, как всякий, пося-гающий на то или иное конституци-онное соглашение, неизбежно про-воцирует нарушение закона и должен подвергнуться за это ответственно-сти как нарушитель закона. При этом он не только определил три руково-дящих принципа, «проходящих че-рез всю современную английскую конституцию», но и наполнил их концептуальным содержанием, зало-жив основы трех доктрин: суверени-тета парламента, верховенства права и конституционной морали. Из них особой значимостью, актуальностью и востребованностью как в отдельных странах, так и в международном мас-штабе, поныне отличается доктрина верховенства права.
Ее основы, заложенные Дайси, уг-лубляются и обогащаются новым содержанием соответственно тем изменениям, которые произошли и происходят в социальной и поли-тико-правовой жизни человечества. В результате были созданы теорети-ческие предпосылки для закрепле-ния принципа верховенства права в конституциях многих стран и ут-верждения его в качестве одного из основных принципов международ-ного права.
Верховенство права: интепретация С. Головатого
Краткий аналитический обзор уси-лий международных организаций, общественных образований, поли-тиков и ученых различных стран по развитию идеи верховенства права содержится в докладе Венецианской комиссии «О верховенстве права», принятом на 86-м ее пленарном за-седании, проходившем 25—26 марта 2011 года . Необходимость доклада была вызвана разночтением поня-тия «верховенство права» в контексте концепций «Rule of law», «Rechtsstaat» и «Etat de Droit», а также его общим, лишенным конкретности характе-ром. Это и обусловило цель докла-да — минимизировать упомянутое разночтение, выявить консенсусное определение понятия «верховенство права» и его основных элементов.
В порядке реализации этой цели Венецианская комиссия сочла нуж-ным выделить в своем докладе следу-ющие положения:
— понятие «верховенство права» наряду с понятиями «права челове-ка» и «демократия» составляют фун-даментальную основу общеевропей-ского дома — Совета Европы;
— предметом верховенства пра-ва является осуществление власти и отношения между личностью и госу-дарством;
— понятие «верховенство права» несет в себе не только процессуаль-ное (формальное), но и материальное (субстантивное) содержание;
— необходимыми универсаль-ными элементами понятия «верхо-венство права», носящими не толь-ко формальный, но и материальный характер, являются законность, пра-вовая определенность, запрещение произвола, доступ к правосудию в не-зависимых и беспристрастных судах, соблюдение прав человека, запрет дискриминации и равенство перед законом .
Знакомству с докладом Венециан-ской комиссии украинская научная общественность обязана С. Голо-ватому, который не только перевел его на украинский язык, но и со-проводил публикацию своими ком-ментариями в специальной статье . Солидаризируясь с основными по-ложениями доклада, ученый отме-тил исключительную важность для отечественной юридической науки и практики тех его тезисов, кото-рые посвящены историческим исто-кам понятия «верховенство права». В связи с этим он обращает внима-ние на особую значимость тезиса о том, что современное понятие «вер-ховенство права» выдвинул профес-сор Дайси в своей упоминавшейся выше работе. По мнению Головато-го, глубокое изучение классического произведения Дайси, овладение его творческим наследием являются не-пременным условием современного понимания верховенства права. Бо-лее того, «без всего этого, — считает он, — развитие украинской право-вой науки и практическое утвержде-ние верховенства права в Украине — обречены» .
В связи с отсутствием издания ра-боты Дайси на украинском языке, Головатый рекомендует тем, кто не владеет языком оригинала, свое под-робное изложение ее содержания на украинском языке, которое дано им в монографии «Верховенство права» . При этом автор монографии счел нужным предупредить своих коллег о полной непригодности для потребностей юридической науки и практики изданий работы А. Дайси в переводе на русский язык О. Пол-торацкой и под редакцией П. Виноградова .
В связи с этим предупреждением невольно вспомнилось то время, ко-гда Головатый со своими единомыш-ленниками ссылкой на неточность русского перевода Европейской хартии региональных языков или языков меньшинств пытались под-менить ее политико-правовое содер-жание филологическим. Усомниться в справедливости негативной оценки Головатым русского перевода работы Дайси заставляют и некоторые объ-ективные факторы, характеризую-щие и Полторацкую, и его самого как переводчиков.
Будучи современницей А. Дайси, О. Полторацкая в совершенстве вла-дела именно тем английским язы-ком, на котором говорил и писал английский ученый. К плюсам сле-дует отнести и то, что она ограни-чилась исключительно ролью пере-водчика, призванного осуществить точную передачу текста автора без корректировки его мыслей. В отли-чие от Полторацкой, Головатый вла-деет современным английским язы-ком, который более чем за сто лет, прошедших с момента написания работы Дайси, претерпел определен-ные изменения . Кроме того, Голо-ватый совместил роль переводчика с ролью ученого, который порой не прочь подменить аутентичный пере-вод оригинального текста осовреме-ненным его вариантом, сообразуясь с собственными мыслями.
Оправдывая вольности своего пе-ревода, связанные с корректировкой взглядов Дайси, Головатый пишет: «...с момента написания работы Дай-си и издания ее русских переводов произошли исторические события такого масштаба, которые не могли предвидеть ни англичанин Дайси, ни русский Виноградов. Сегодня никто и нигде в западном мире уже никогда не скажет, что принцип верховенства права означает гос-подство общего права» . Однако это вовсе не значит, что этот вопрос не поднимался Дайси, о чем будет ска-зано ниже.
Головатый исходит из того, что ан-глийский ученый якобы изначально лишил принцип верховенства права его конкретного позитивно-право-вого содержания. В связи с этим он предлагает заменить двухчленный термин Дайси «господство права» (rule of law), в котором указывает-ся как действие, так и субъект этого действия, одночленным термином «правовластие».
В свое время Гегель, говоря о ха-рактере связи между философским и позитивным правом, сравнивал их с душой и телом. «Душа без тела, — писал он, — не была бы чем-то жи-вым, так же и наоборот. Таким об-разом, наличное бытие понятия есть его тело послушное, подоб-но последнему, душе, которая его создала» . Гегелевское сравнение позволяет точно определить попыт-ку Головатого подкорректировать взгляды Дайси путем лишения при-нципа «верховенство права» его «те-лесного» содержания.
Однако анализ работы Дайси, став-шей колыбелью доктрины и прин-ципа верховенства права, свиде-тельствует о том, что ее автору этот принцип виделся иным. Поскольку работа Дайси являет собой сборник лекций, прочитанных им в Оксфорд-ском университете, постольку пред-ставляются важными для понимания правовых идей лектора некоторые его педагогические установки. «Про-фессор, читающий государственное право, — указывает Дайси, — должен сознавать, что он призван быть не критиком, не защитником, не панеги-ристом, а просто истолкователем: его долг — не нападать на конституцию и не защищать ее, а только объяснять ее положения» (С. 4—5).
Ориентируя на объективное ис-толкование конституции и государ-ственного права, Дайси исходит из того, что «опытный юрист не обя-зан знать, какие законы были вчера, еще менее — каковы они были сто лет тому назад или каковы они могут быть завтра; он только должен уметь установить и разъяснить принципы права, действующего в Англии в на-стоящее время» (С. 17). Эти установки свидетельствуют о том, что объектом исследования Дайси являлось право, дей-ствующее в Англии, а предметом — ряд «ру-ководящих принци-пов, проходящих че-рез всю современную английскую конс-титуцию» (С. XIX). Право, действующее в Англии, Дайси рас-сматривал как слож-ное образование, не небесного, а в основ-ном земного про-исхождения. В этом сложном феномене он выделял следу-ющие виды права: обыкновенное, ста-тутарное, общее, кон-ституционное и др.
Первоосновой системы права Ан-глии А. Дайси считал обыкновенное право. Речь идет о совокупности прав и свобод частных лиц и принципов правового статуса личности, которые «были настолько развиты судами и парламентом, что ими определяет-ся даже положение короны и ее слуг. Так что конституция является резуль-татом обыкновенного права страны» (С. 228).
Вопреки утверждению Головато-го о «бестелесном» характере прин-ципа верховенства права, Дайси наделял его «телом», под которым понимал как совокупность всех ви-дов права, действующих в Англии в целости, так и каждый из этих видов в отдельности. Например, в перечне руководящих принципов англий-ской конституции он называет принцип «господство общего права» (см. С. 43). В другом случае, резюми-руя свое положение о трех значени-ях термина «господство права», Дайси перечисляет, что, во-первых, «оно означает. абсолютное верховенст-во или преобладание обыкновенно-го права» и, во-вторых, «одинаковую подчиненность всех классов общему праву страны, применяемому обык-новенными судами» (С. 227). При-меров подобного рода, в которых речь идет о верховенстве, господ-стве, преобладании и силе различ-ных видов права Англии, в том числе и закона, в работе Дайси более чем достаточно.
Центральное место в критической оценке русского перевода работы Дайси Головатый отвел «закону». Дело в том, что английское слово «law» имеет два значения: «право» и «закон». В русском издании используются оба значения. В нем встречаются и по-нятие «господство права», и понятие «господство закона». По мнению же Головатого, закон как правовой акт не вписывается в конструкцию «rule of law», и Дайси якобы никогда не го-ворил о господстве закона. Отсюда следует вывод, что русское издание искажает взгляды Дайси, препят-ствует правильному пониманию его концепции и сущности конституци-онного права Англии . В подтверж-дение сказанному Головатый приво-дит целый ряд примеров перевода в русском издании слова «law» то как «право», то как «закон», относя это к разряду бессмысленной путаницы, мешающей правильному пониманию работы Дайси.
Прежде чем проанализировать не-которые из этих примеров, следует отметить, что работу Дайси Голова-тый интерпретирует с позиций край-не негативного отношения к юриди-ческому позитивизму и присущему ему понятию «верховенство закона». Однако у Дайси было иное отноше-ние к юридическому позитивизму, о чем свидетельствуют и его педаго-гические установки, и его понимание волеустановленности английского права, и определение места и роли закона в действующем праве страны. В иерархии источников права Англии исследователь отводит высшее место закону как акту, осененному верхо-венством парламента. В господстве закона он видит важнейший способ реализации принципа верховенства парламента. Логика Дайси такова: без господства закона не может быть верховенства парламента, а без вер-ховенства парламента — господства закона.
Парламентское верховенство обеспечивает закону не только осо-бое место среди источников права, но и придает ему высшую юриди-ческую силу как акту, выражающему волю юридического суверена, согла-сованную с волей политического су-верена, то есть народа. Отмечая эту особенность природы закона, Дайси пишет, что судьи Англии «не знают воли народа, кроме той, которая вы-ражается парламентскими актами» (С. 85).
Высшая юридическая сила закона находит свое проявление не только в отношении отдельных лиц и учреж-дений, не имеющих права престу-пать законодательные акты парла-мента либо издавать постановления, противоречащие им. Свою высшую юридическую силу закон проявляет и в отношении общего права. «Ан-глийские судьи, — пишет Дайси, — не имеют. права отвергать статуты, между тем как парламентские акты могут отменять или обходить право-вые нормы, установленные судьями» (С. 45-46, 70).
Более того, парламентские акты Дайси ставит выше принципов нрав-ственности и доктрин международ-ного права, о чем свидетельствуют его слова «особенностью Англии была не столько гуманность, сколько закон-ность правительственной системы» (С. 212). Показательно также в этом плане его несогласие с Блэкстоном, по мнению которого человеческие законы, противоречащие естествен-ному праву, данному самим Богом, яв-ляются недействительными. Ни один судья Англии, замечает Дайси, нико-гда не признает парламентский акт недействительным на том основании, что он противоречит общественной или личной нравственности, так как «наши суды неизменно действуют на основании принципа, что закон, называемый дурным законом, есть все-таки закон; следовательно суды должны требовать его исполнения» (С. 72-73).
В отличие от некоторых своих нынешних последователей, Дайси не «витал в эмпиреях» и не прино-сил право, действующее в стране сегодня, в жертву даже идеальному праву завтрашнего дня. Свой праг-матизм он обусловливал понима-нием того, что любое покушение на парламентский акт неизбежно обернется покушением на руково-дящие принципы конституции Ан-глии, а следовательно, и на право-вой порядок, который англичане выстраивали на протяжении не-скольких столетий.
Сказанное выше позволяет утверж-дать, что правопонимание Головато-го, основанное на крайне негативном отношении к юридическому позити-визму и к его порождению, именуе-мому «верховенство закона», мягко говоря, не соответствует правопони-манию Дайси, в контексте которого «господство закона» рассматривает-ся как один из способов объективи-зации конституционных принципов верховенства парламента и господ-ства права.
Короче говоря, использование в русском издании работы Дайси раз-личных значений слова «law» — это не путаница, как утверждает Головатый, а высокий уровень перевода, который характеризует точное изложение не только мыслей Дайси, но даже их нюансов. Кстати, это подтверждают и многие из тех примеров, которые Головатый приводит для дискреди-тации русского издания работы анг-лийского ученого. Проанализируем некоторые из них.
Один из таких примеров Головатый обнаружил на странице 211 русского издания работы Дайси 1907 года . Здесь его внимание привлекло вы-ражение: «Господство, преобладания или верховенства закона», которое, считает он, при правильном пере-воде должно выглядеть так: «Господ-ство, преобладание или верховенства права» .
Чтобы установить, чей перевод яв-ляется точным, рассмотрим это выра-жение в контексте, из которого оно было вырвано. Речь идет о коммен-тировании Дайси процитированного им отрывка из сочинения А. Токвиля , в котором тот сравнивал Швейцарию и Англию относительно духа, гос-подствовавшего в их законах. В ре-зультате сравнения Токвиль приходит к выводу, что «швейцарцы, в сущно-сти, не проявляют уважения к право-судию, любви к закону и ненависти к насилию», то есть свойств, «которые так сильно бросаются в глаза иност-ранцу в Англии» .
Для Дайси является очевидным, что сравнение Токвиля — это сравне-ние человека, прибывшего в Англию из страны, которой, как и Швейца-рии, присуще «царственное презре-ние к законам» и в которой нет ниче-го похожего на «господство закона». Поскольку Токвиля прежде всего по-разило совершенно иное отношение англичан к законам, постольку «он особенно ясно указывает, — пишет Дайси, — на господство, преоблада-ние или верховенство закона (кур-сив мой. — А. Ф.)» (С. 208). Вместе с тем, отмечает Дайси, Токвиль увидел в Англии нечто большее, чем господ-ство закона, однако определить, что это такое, не смог. Он «затруднился определить одну из самых замеча-тельных особенностей английской жизни», речь идет «о любви англичан к господству права» и «о том, что гос-подство права есть характерная осо-бенность английской конституции» (С. 209).
Отсутствие понимания идеи, за-ключенной в термине «господство права», не только у Токвиля, но и у большинства использующих его людей, побудило Дайси провести соответствующее исследование. В связи с этим он пишет: «Поэтому, если мы желаем оценить все значе-ние идеи, выражающейся в терми-не "господство, верховенство или преобладание права (курсив мой. — А. Ф.)", то мы должны, прежде всего, определить точно, что мы должны понимать под этим выражением» (70м же).
Итак, если О. Полторацкая, осу-ществляя перевод работы А. Дайси, стремилась к точному воспроизведе-нию мыслей автора текста, то С. Го-ловатый в данном случае попытался подогнать их под свои собственные. Вот почему первая сумела отразить различие взглядов Токвиля и Дай-си на особенности правовой жизни Англии, а второй — фактически их отождествил.
Для того чтобы показать несо-стоятельность следующего примера С. Головатого, воспользуемся поня-тием «верховенство права в узком смысле». Судя по всему, это понятие Дайси ввел в свою концепцию в свя-зи с оценкой взглядов Токвиля. Им он воспользовался, раскрывая три значения термина «господство пра-ва», о чем речь шла выше. Содержа-ние, вкладываемое Дайси в каждое из этих трех значений, позволяет ут-верждать: применительно к первому значению понятие «в узком смысле» означает «господство закона», орга-нически связанного с общим пра-вом; применительно ко второму — господство принципа равенства всех перед законом и подсудность всех обыкновенным судам; применитель-но к третьему — господство прав и свобод человека, гарантированное судами (см. С. 209—226).
С помощью понятия «господ-ство права в узком смысле» Дайси подходит к определению особен-ностей правовой жизни на конти-ненте дифференцировано, с учетом каждого из его значений в отдель-ности.
Анализируя положение дел в кон-тинентальных государствах с реа-лизацией верховенства права в пер-вом его значении, Дайси отмечает ошибочность мнения своих сооте-чественников о том, что господство закона якобы «составляет принад-лежность не какой-нибудь одной нации, но черту, общую всем циви-лизованным и благоустроенным го-сударствам». Реалии правовой жизни Европы приводят его к выводу, «что "господство права", даже в этом узком смысле, свойственно исключитель-но только Англии или тем странам, которые... унаследовали английские традиции» (С. 210).
Однако вскоре после выхода в свет своей работы Дайси, в связи с изме-нением ситуации в Европе, вынужден был внести коррективы в сделанный им ранее вывод. «Но если мы, — пи-шет он, — ограничим круг наших на-блюдений Европой 1889 года, то мы можем действительно сказать, что в большинстве европейских госу-дарств господство закона почти так же прочно установлено, как и в Ан-глии» (С. 211).
Критически оценив русский пере-вод этого места работы Дайси, Голо-ватый предлагает свой, с его точки зрения правильный, перевод: «Одна-ко, как считает Дайси, взгляд на "со-временную Европу" дает возможность утверждать, что "в большинстве евро-пейских стран rule of law [верховен-ство права] уже почти так же прочно установлено, как и в Англии"» . При этом Головатый сделал сноску, в кото-рой подчеркнул, что в русском изда-нии вновь использована фраза «гос-подство закона».
Однако и в этом, как и в предыду-щем, примере русский перевод, в от-личие от перевода Головатого, харак-теризует полная адекватность мыслям Дайси. Ведь в данном случае он вел речь о «rule of law» не в широком смысле, то есть в совокупности всех трех его значений, а в узком смысле, то есть только в одном, первом его значении.
Есть еще один момент, который свидетельствует о несостоятельно-сти попытки Головатого приписать А. Дайси собственный вывод об ут-верждении в Европе верховенства права так же прочно, как и в Англии. Для этого у ученого не было осно-ваний, так как если с первым значе-нием верховенства права в смысле господства закона на континенте он проблем не видел, то положение дел с реализацией других значений вер-ховенства права оставляло желать лучшего. Говоря, например, о реа-лизации в Европе второго значения верховенства права, то есть принци-па равенства всех перед законом, Дайси констатирует: «Но даже и те-перь далеко не во всех континен-тальных государствах все граждане подчинены одним и тем же законам, и не везде суды пользуются неогра-ниченной (судебной. — А. Ф.) вла-стью в стране» (С. 218).
Рассмотренные примеры, пере-чень которых можно было бы про-должить, позволяют утверждать, что русское издание работы Дайси дает подлинное представление об исто-рических истоках доктрины и прин-ципа верховенства права, в отличие от попытки Головатого подменить их осовремененным вариантом. В свете этих подлинных историче-ских истоков становится очевид-ным, что Дайси видел в господстве закона одно из важнейших прояв-лений верховенства права, основу правопорядка в стране. В отличие от него, Головатый противопоставляет одно другому, ведет борьбу с поня-тием «верховенство закона», считая его порождением столь ненавист-ного ему советского юридического позитивизма .
Между тем сведение счетов с про-шлым льет воду на мельницу утверж-дающихся сейчас в стране правово-го нигилизма и беззакония. То, что сегодня на Украине исполнение за-конов является скорее всего исклю-чением, нежели правилом, что ор-ганы публичной власти отдельных регионов отказываются признавать и исполнять не нравящиеся им за-коны, в известной мере может быть отнесено на счет борцов с понятием «верховенство закона». Это тот самый случай, когда данное понятие менее ущербно, чем борьба с ним, которая по своей своевременности и «целе-сообразности» сродни крику «Таскать вам не перетаскать!» при виде похо-ронной процессии. ♦
Несмотря на то что законодательство РФ хорошо проработано, ежегодно многие федеральные законы претерпевают изменения. Регулярно вносятся поправки в главные страны. Это говорит о том, что время меняется и старые законы уже не актуальны в настоящее время. Но в то же время законодательство имеет высшую юридическую силу и все граждане страны должны беспрекословно соблюдать нормативно-правовые акты. Верховенство закона - это основополагающий определяющий, что выше закона ничего нет и все перед ним в равных условиях.
В принципе, данное определение имеет конкретный смысл и не может иметь множества вариаций. Верховенство закона - это доктрина, которая определяет равенство всех людей перед законом. Если человек, вне зависимости от своего социального статуса и положения в обществе, не сделал ничего, что противоречит законодательству страны, он не получит никакого наказания. Это означает, что никто не вправе обвинить человека в каком-либо деянии без имеющихся на то причин. Принцип верховенства закона призван в том числе защитить граждан, помочь им обрести уверенность в справедливости.
Как уже было отмечено, закон наделён высшей юридической силой, и другие нормативно-правовые акты должны издаваться на его основании. Если какой-либо акт противоречит закону, любой гражданин Российской Федерации имеет право обратиться в суд с такого рода жалобой.
Конституция РФ - основной закон страны. Это определение знакомо практически каждому гражданину, и оно является истинным. Все законы, издаваемые на территории страны, должны соответствовать постулатам Конституции и ни в коем случае им не противоречить. В России свод законов представляет собой создание определённых кодексов, которые регулируют отношения в различных направлениях. Таких кодексов очень много: уголовный, гражданский, семейный и т. д.
В каждом кодексе имеются разделы и статьи. Это позволяет при каком-либо нарушении или спорном моменте выявить, кто прав и наказать виновного. Например, уголовный кодекс РФ. Преступник нанёс пострадавшему телесные повреждения. Если эти повреждения угрожают жизни и здоровью человека, наказание будет одно. А если же это пару синяков, то наказание будет совершенно другим.
Одним из важнейших элементов правового государства является именно верховенство права. Оно означает, что все нормативно-правовые акты подчинены закону. Верховенство права и закона подразумевает, что все правовые нормы должны быть общедоступны. Закон должен быть стабилен и предсказуем. Доступной должна являться и судебная система, не зависящая от исполнительной и законодательной власти.
Судья выносит решение, основываясь исключительно на фактах, представленных в деле и законах. Современное право гласит о том, что общество должно быть наделено возможностью корректировать и создавать законы в рамках демократии. В настоящее время верховенство права призвано противодействовать ситуациям, когда должностные лица становятся выше закона или наделяются слишком широкими полномочиями.
Прежде всего, данный принцип не относится ко всем государствам. Он действует только в тех, у кого демократический или либеральный Принцип верховенства закона очень нужен таким государствам, так как он не допустит произвол в стране. В СССР верховенство закона провозглашалось в урезанном виде, важнее закона оставались решения съездов КПСС. В России же данный принцип проявлен в полной мере, так как приоритет в юридической силе принадлежит Конституции и федеральным законам.
Верховенство закона - это главный принцип развития и функционирования правового государства. не терпит никаких исключений. Закон всегда будет выше других правовых актов, и это общепризнанный факт. Принцип верховенства закона, с точки зрения интересов государства, является правильным, так как нельзя допустить того, чтобы высшей юридической силой обладали и другие нормативные акты.
Однако не все законы в равной степени обладают верховенством. Так как законодательство страны нельзя назвать однородным, распределение юридической силы довольно неравномерно. Если составить небольшой своеобразный рейтинг, то лидером будет Конституция. Верховенство закона принадлежит этому документу в полной мере. Далее идут законы о внесении изменений или поправок в Конституцию. Затем кодексы и обычные законы.
Правовое государство имеет множество характеристик, в числе которых права и а также верховенство закона и права. Но последние понятия нельзя рассматривать как единое целое, так как между ними есть значительные отличия. Историки утверждают, что верховенство права появилось гораздо раньше закона.
Однако рассмотрим основные положения именно верховенства закона:
Высшая сила Конституции;
Определённый алгоритм принятия законов;
Соответствие иных нормативно-правовых актов закону;
Наличие определённых органов, призванных следить за соблюдением закона.
Именно эти признаки формируют систему верховенства закона.
Далеко не все, что записано в правовых документах, реализуется на практике в полной мере. Однако это нельзя сказать о принципе верховенства закона. Есть два факта, которые отбросят все сомнения в обратном.
1. Все граждане страны могут и даже обязаны при совершении каких-либо действий опираться на законодательную базу страны, в том числе различные кодексы.
2. Все правовые акты, постановления правительства, а также иные региональные законы должны соответствовать основным федеральным законам РФ. Любой гражданин страны имеет возможность и право подать в суд, если обнаружит, что нормативный акт или другой документ не соответствует закону.
Как можно заметить, благодаря этим признакам, верховенство правового закона осуществляется на практике. В любом суде за основу берётся законодательная база, а уже потом, при возникновении спорных ситуаций, региональные законы. Если какие-либо акты противоречат основным законам, они признаются недействительными. В таком случае законодатель обязан в минимальные сроки изменить документы в соответствии с законом РФ.
Российская Федерация - страна с демократическим политическим режимом. Принцип верховенства закона действует здесь без ограничений и исключений. Любой человек, знающий свои права и обязанности, не допустит незаконных действий в свою сторону.
Верховенство закона - это основа для любого правового государства. К сожалению, в последнее время участились случаи, когда должностное лицо превышает полномочия. В такой ситуации человек может обратиться в суд, и виновного накажут. Также всё больше развивается мошенничество. Всем гражданам РФ рекомендуется ознакомиться со своими правами и обязанностями, чтобы не быть обманутыми преступниками.
Верховенство Закона - господство нормативного акта, принимаемого высшим законодательным органом страны, над иными подзаконными актами. В данном случае верховенство закона рассматривается как принцип законности, под которым понимается подзаконных нормативных актов и актов право применения предписаниям конституции и законам. Это означает, что ни один подзаконный акт не может противоречить закону,а акт правоприменения должен приниматься в точном соответствии с нормами закона. Особая процедура принятия закона, регулирование им наиболее важных общественных отношений и предопределяют ту роль, которую он играет в правовой системе государства. В этом смысле принцип верховенства закона действует только в странах романо-германской системы права (к которым относится и РФ). В других правовых системах закон не занимает главенствующего места в ряду источников права, нередко уступая по значению (в теории или на практике) судебному прецеденту, религиозному предписанию или правовому обычаю. Особый аспект имеет принцип Верховенство Закона в федеративных государствах, где он является выражением государственного суверенитета на всей территории страны. ФЗ имеют высшую силу по тем вопросам, которые отнесены к исключительному ведению федерации или совместному ведению. Ситуация, когда законы субъектов федерации противоречат общефедеральным, может привести к "войне законов" - крайне негативному и нежелательному явлению, подрывающему правовые основы федерального государственного устройства. Верховенство Закона можно рассматривать и как формальный принцип правового государства (формальный потому, что в демократическом правовом государстве закон должен соответствовать праву). В данном контексте Верховенство Закона означает ограничение государства правовыми предписаниями, закрепленными в форме закона.
Верховенство (господство) права предполагает прежде всего наличие законов с правовым содержанием (правовых законов), а также связанность государственной власти с правовыми законами, то есть правом.
Пять основных принципов верховенства права:
Правительство народа, управляемое народом и существующее для народа;
Разделение властей и принципы взаимосвязи между законодательной, исполнительной и судебной властью;
Представительная демократия, процедурные и существенные ограничения в отношении правительственных действий, направленных против частных лиц (защита личной свободы и личного достоинства);
Ограниченное правительство и федерализм;
Судебное разбирательство независимой системой судебных органов как центральный механизм проведения конституционных законов в жизнь.
Понятие верховенства права
Определение 1
Верховенство права (верховенство закона, англ. «ruleoflaw») – правовая доктрина, согласно которой никто не может становится превыше закона, все являются равными перед законом, никто не может наказываться иначе, как в учрежденном законом порядке и лишь за его нарушение.
Верховенство закона также подразумевает, что все подзаконные акты и акты правоприменительного типа подчинены основному закону и не входят в противоречие с ним.
В соответствии с естественно-правовой теорией для верховенства права является необходимым, чтобы все нормативно-правовые акты, в их числе, законодательство и конституция, и вся деятельность власти государства были подчинены цели защиты достоинства, прав и свобод каждого человека.
Определение 2
Государство, всецело реализовавшее принцип верховенства права, именуют правовым государством.
Концепт верховенства права известен ещё с давнейших времён, недаром философ древнегреческого происхождения Аристотель писал: «Управлять должен закон».
Замечание 1
В философии права настоящего времени, верховенство права противопоставляется идее, что конкретные должностные лица или властные органы могут стоять выше закона или иметь чрезмерно широкие полномочия и таким образом творить произвол.
Доктрина верховенства права требует, чтобы его нормы публиковались, являлись стабильными и предсказуемыми в собственном применении.
Она так же требует доступности системы правосудия и её независимости от законодательной и исполнительной властных ветвей с тем, чтобы судьи вершили приговоры лишь на основании законодательства и непреложных фактов.
В современных вариациях доктрины также утверждено, что члены общества должны обладать возможностью участия в образовании и внесении изменений в законы, регулирующие их поведение.
Традиционно выделяют следующие основные концепты верховенства закона:
Формальное понимание верховенства закона не производит суждений о справедливости норм, а выделяет процедурные атрибуты, которыми должна обладать система права. Этот подход призван изолировать предсказуемость и эффективность работы системы от вопросов этики об её ответственности за результаты.
Такие интерпретации верховенства права значительным образом усилили свое влияние после Нюрнбергского процесса, признавшего руководителей нацистской Германии преступниками без соблюдения некоторых формальностей, а также после правозащитной деятельности Махатмы Ганди и Мартина Лютера Кинга.
Замечание 2
Чтобы не смешивать формальную трактовку означенного принципа с содержательной, Парламентская ассамблея Совета Европы советует для первой применять терминологию «верховенство закона», а для последней использовать понятие «верховенство права».
Согласно определению, озвученному в 2004 году в докладе Генерального секретаря ООН «Господство права и правосудие переходного периода в конфликтных и постконфликтных обществах», господство права представляется понятием, которое составляет саму сущность миссии ООН.
Речь в данном случае идет о таком принципе управления, согласно которому все лица, структуры, учреждения государственные и частные, в том числе и само государство, осуществляют жизнедеятельность под воздействием законов, публично принятых, которые в равной степени выполняются и независимым образом реализуются судебными органами, и которые являются совместимыми с международными нормативами и стандартами в сфере человеческих прав».
Ученый-юрист украинского происхождения А.Н.Костенко, отталкиваясь оттеории социального натурализма, выдвинул предложение интерпретировать принцип верховенства права как "принцип верховенства законов естественного права".
Данный термин применяется с начала 17 века (петиция Якову Первому со стороны Палаты общин в 1610 г. Несколько ранее данная идея была озвучена в решении Суда общих тяжб под председательством Эдварда Кока, хоть сам король оценивал подобный взгляд на собственную власть в форме «измены»).
Важно заметить, что концепт значительно старше и далеко не всегда связан с представлениями о демократии в современном ее понимании. К примеру, Аристотель настаивал, что «управлять должен закон». Похожих взглядов придерживался Цицерон, говоривший: «Все мы являемся рабами законов».
Закон абсолютизировали древнекитайские «легисты», которые представлялись приверженцами школы «фацзя», в период нахождения у власти учреждающие в государстве, как правило, слишком суровые наказания за множественные проступки. Но, с точки зрения легистов, закон должен являться не средством народа по обузданию властителей, а больше средством для властителей по управлению народом. Противоположно, в 13 веке Фома Аквинский утверждал, что конкретно верховенство закона представляет собой учрежденный Богом «естественный порядок».
Идеология, утверждающая, что свобода действий обладающих властью лиц должна находить правовые ограничения, является характерной прежде всего для англосаксонской традиции права. В 18 веке ее представляли:
Во множестве, невзирая на некие разногласия в акцентировании, верховенство права приближается к развивавшемуся в романо-германской философии правового типа термину «правовое государство» (нем. Rechtsstaat, фр. Étatdedroit). Применение какой-либо терминологии связывается основным образом с различиями в обычаях правового характера и их исторических аспектов.
Наиболее древний источник, в котором учреждается идеология подчиненности власти закону, - из Торы (часть Святого Писания) Моисея.
