© Фото пресс-службы УФСБ по Петербургу
Госдума в третьем чтении приняла законы о регулировании работы мессенджеров и запрете средств обхода блокировок сайтов. В соответствии с первым документом администрация сервисов будет обязана устанавливать личность пользователей по номеру телефона, а также ограничивать передачу сообщений. Второй закон предусматривает блокировку анонимайзеров и VPN, которые предоставляют доступ к заблокированным Роскомнадзором сайтам. Одновременно депутаты приняли в третьем чтении закон об усилении уголовной ответственности за склонение к самоубийству.
Кроме того, группа парламентариев от «Единой России» внесла в Госдуму документ, который обязывает соцсети удалять противозаконную и недостоверную информацию по заявлению пользователей. За недобросовестную модерацию сайтам грозят штрафы до 50 млн рублей. Правда, выяснилось, что документ практически списан с решения немецкого Бундестага, принятого в конце июня 2017 года. Законопроект сняли с рассмотрения и внесут заново в Госдуму уже в новой редакции.
Это не первый случай, когда российские депутаты отсылают к зарубежному опыту. Зачастую заявления народных избранников, провластных СМИ и блогеров звучат в духе «у них там еще хуже». Корреспондент «Росбалта» исследовал западный опыт и выяснил, почему и те, и другие, мягко говоря, лукавят.
Угрозы президенту и арест за лайки
Довольно часто от сторонников жестких мер против Интернета звучит аргумент о том, что в США невинного гражданина могут посадить за обычный лайк в соцсети. Такие прецеденты действительно были, однако все эти истории не столь однозначны, как могло бы показаться на первый взгляд.
Так, в 2014 году популярного радиоведущего из Мемфиса арестовали за лайк под статусом бывшей подруги в Facebook. В действительности же девушка обладала так называемым «защитным ордером», который запрещал экс-ухажеру предпринимать попытки общения и приближаться к ней на определенное расстояние. В этом же году СМИ сообщили о том, что «полиция США продержала подростка 19 месяцев в колонии за лайк». Правда, в тех же заметках указывалось, что юношу заподозрили в связи с одной из гарлемских банд. Основанием для этого стал тот самый лайк, а также то, что брата фигуранта арестовали за нелегальное владение оружием.
Вообще в США еще в 2013 году суд приравнял лайк на Facebook к выражению свободы слова. А значит, право на лайк в США защищает первая поправка к Конституции.
Также СМИ неоднократно сообщали об арестах американских граждан за нелестные высказывания в адрес американского президента. Однако в США нет закона о защите чести и достоинства главы государства. Более того, в отличие от России федеральное законодательство Соединенных Штатов не рассматривает подобное как уголовное преступление. При этом в нескольких штатах за клевету действительно можно отправиться под арест. И здесь Россия явно смотрится более свободной и демократичной. Уголовный кодекс предусматривает наказание до 5 млн рублей или обязательные работы на срок до 480 часов. И никаких посадок.
Немного другая ситуация с так называемыми «высказываниями ненависти». Та самая 282 статья российского УК. Посчитать, сколько людей получили наказания за возбуждение ненависти хотя бы за год, не представляется возможным — ГАС «Правосудие» не дает такой статистики. Однако, по словам экспертов, в последние годы количество приговоров по делам, связанным с публикациями в Интернете, постоянно увеличивается.
«Сегодня все чаще встречаются дела по ст. 282 УК РФ в связи с возбуждением ненависти или вражды к социальной группе. Проблема в том, что как таковое понятие „социальная группа“ нигде не определено, что позволяет подводить под эту норму даже записи, в которых содержится критика сотрудников правоохранительных органов и так далее. То же самое и с сепаратизмом — любое публично выраженное мнение о возврате территории или об отделении регионов РФ приводит к уголовному преследованию, причем, далеко не во всех этих высказываниях можно увидеть действительно призывы к каким-либо действиям», — сказал «Росбалту» председатель третейского суда Москвы и Московской области, адвокат Олег Сухов.
Примеров, когда в РФ людей сажали за репосты, а также записи или комментарии в соцсетях, — масса. Судьи выносили обвинительные приговоры с разной аргументацией — от «неприязни к гражданам, проживающим на территории ДНР и ЛНР», до приравнивания к экстремизму заявления о том, что Крым входит в состав Украины.
Апофеозом стало ставропольское дело за фразу «Бога — нет». Впоследствии, к счастью, это производство было прекращено в связи с истечением срока давности.
Но и на Западе можно легко отправиться в колонию за репост. Правда, совершенно определенный — связанный с оправданием терроризма. Так, в 2015 году в американском штате Огайо за репост гифки с ИГИЛ (организация запрещена в РФ) был арестован 25-летний мужчина. Его обвинили в попытке добиться убийства американских военных.
В Европе одним из самых жестких является Уголовный кодекс Германии. Документ предусматривает ответственность за клевету, отрицание Холокоста, богохульство, пропаганду антиконституционных организаций и так далее. За оскорбление церкви там можно отправиться в колонию на три года. В ЕС богохульство также запрещено в Италии, Испании, Польше, Норвегии и ряде других стран.
По словам Олега Сухова, в Европе возбуждение ненависти к представителям какой-либо общности считается серьезным преступлением.
«В законодательстве большинства европейских стран содержатся нормы, которые запрещают так называемые „высказывания ненависти“, то есть возбуждающие национальную, расовую, религиозную вражду и так далее. Подход к пресечению таких высказываний очень жесткий. В США подход к подобным высказываниям другой — там в приоритете первая поправка к Конституции, защищающая свободу слова. Однако в США преступления, которые совершены по подобным мотивам, наказываются более строго», — отмечает Сухов.
«Машина только раскручивается»
Чуть больше года назад Владимир Путин подписал комплекс «антитеррористических» законопроектов, который расширил полномочия правоохранительных органов, обязал операторов связи хранить звонки и сообщения абонентов, ввел ответственность за недоносительство, увеличил сроки за экстремизм. СМИ назвали эти поправки «пакетом Яровой» по фамилии одного из инициаторов — депутата Госдумы Ирины Яровой — и подвергли массовой критике. В марте не выдержал даже Владимир Жириновский, назвавший закон «сверхдурацким». Случилось это после того, как воспитательницу приговорили к шести месяцам колонии за репост во «ВКонтакте».
Однако дело Чудновец напрямую не связано с «законом Яровой», отмечает директор аналитического центра «Сова» Александр Верховский.
Между тем, по его словам, практика преследования людей за высказывания и публикации (в том числе репосты) в соцсетях расширяется с каждым годом.
«Количество такого правоприменения действительно поражает. Так же, как и качество. Когда человек делает репост на своей странице, он фактически цитирует высказывание. Но тогда суд должен оценить, с какой целью он сделал репост. К сожалению, судами это очень плохо оценивается — на контекст они вообще не смотрят. Также появились случаи, когда людям на стене написали комментарий, и те подверглись уголовному преследованию. Но это вообще противозаконно, потому что отдельный пользователь не несет ответственности за чужой комментарий. Это постоянная машина, которая только раскручивается», — считает Верховский.
По данным центра «Сова», только в 2016 году за экстремистские высказывания были осуждены около 500 человек. Из них 85% — за публикации в Интернете. Из числа последних — почти все отметились во «ВКонтакте».
«У нас и судят в основном за публикации в этой соцсети, поскольку спецслужбы, даже по статистике, особенно следят за этим сайтом. На остальные соцсети приходятся крохи. Поэтому совет может быть очень простым: чтобы обезопасить себя полностью, лучше не пользоваться „ВКонтакте“», — заключил Верховский.
Никита Кочетов
По сравнению с 2011 годом в России . Всё чаще заводят дела и дают реальные сроки за записи, лайки, репосты и другую активность в соцсетях. От судебного разбирательства не застрахован никто - практически любой пользователь интернета может столкнуться с преследованием за высказывание своих мыслей; согласно статистике Центра экономических и политических реформ, большая часть осуждённых - это обычные граждане.
Как себя вести, если на вас завели дело об экстремизме или оскорблении чувств верующих? Как работает «список Росфинмониторинга»? Каких слов и призывов стоит избегать в своих публикациях в соцсетях? Мы публикуем материал, написанный авторами проекта «Команда 29» - «Как защитить право говорить то, что думаешь ».
Как защитить право говорить то,
что думаешь
Почему это важно?
От интереса борцов с экстремизмом не застрахован никто. Вот несколько примеров наказаний за высказывания в сети. В 2011 году жителя Татарстана оштрафовали за лайк под скриншотом кадра из фильма «Американская история X» про неонацистов (сам фильм не запрещён в РФ). В 2013 году жительница Первоуральска получила 120 часов обязательных работ за комментарий под записью о встрече Нового года, где она назвала праздник «древним кельтским ритуалом». В 2015 году журналистку из Смоленска оштрафовали на 1000 рублей за демонстрацию нацистской символики: девушка выложила фото своего двора времён войны и проглядела там флаг гитлеровской Германии. В том же году анархистку из города Иваново оштрафовали на 100 тыс. рублей за репост записи с призывом протестовать против существующего политического режима.
Это только вершина айсберга. Иногда дела возбуждают по совсем странным поводам: против нелестно высказавшейся о поведении своих сограждан в Турции россиянки, написавшего стихи о президенте РФ школьного учителя и сравнившего Россию с Венесуэлой блогера. Более подробно об абсурдной борьбе с экстремизмом в современной России можно прочитать и . А информационно-аналитический центр «Сова» уже давно ведёт хронику «неправомерного антиэкстремизма».
Александр Верховский
руководитель информационно-
аналитического центра «Сова»
Антиэкстремистские статьи, надо помнить, это еще и статьи о насильственных преступлениях ненависти. И лет пять назад именно они давали основной массив правоприменения. Теперь основной массив - разного рода высказывания (в основном ст. 280 и 282, но не только). Из них подавляющее большинство приговоров не могут быть названы неправомерными. Чаще всего речь о призывах к насилию и дискриминации или о грубых формах расизма. Хотя нередко преследуются не очень опасные высказывания - просто из-за их малой аудитории. Неправомерные приговоры за высказывания всегда были и остаются в пределах 10% от общей массы. Много это или мало? Как посмотреть… Было некоторое ухудшение, связанное с войной в Украине, но оно сходит на нет. Конечно, доля приговоров (неважно, правомерных или нет по существу) за высказывания, сделанные в интернете растет, и доросла уже до 90%. Это понятно: во-первых, именно там почти все и высказываются, во-вторых, искать там тоже легче, особенно в «ВКонтакте», от которого легко получить данные авторов.
По каким законам вас могут осудить за высказывание собственного мнения?
За неосторожное высказывание собственного мнения в России предусмотрена как уголовная, так и административная ответственность. Вот основные статьи.
В Уголовном кодексе:
Статья 282.
Действия, направленные на возбуждение ненависти либо вражды, а также на унижение достоинства человека либо группы лиц по признакам пола, расы, национальности, языка, происхождения, отношения к религии, а равно принадлежности к какой-либо социальной группе, совершенные публично или с использованием средств массовой информации
Статья 280.
Публичные призывы к осуществлению экстремистской деятельности
Статья 280.1.
Публичные призывы к осуществлению действий, направленных на нарушение территориальной целостности Российской Федерации
Статья 148.
Публичные действия, выражающие явное неуважение к обществу и совершенные в целях оскорбления религиозных чувств верующих
В Кодексе об административных правонарушениях:
Статья 20.29. Массовое распространение экстремистских материалов (если их к тому моменту признали экстремистскими).
Какую норму применить в каждом конкретном случае, решает следователь.
О дна из главных проблем, связанных с этими законами, - размытость понятий. Особенно ярко это проявляется в случае со 148 и 280 статьями УК.
Александр Верховский
руководитель информационно-
аналитического центра «Сова»
Когда закон формулируется под некий срочный (или предположительно срочный или острый) общественный или политический запрос, редко получается хорошо. [Законопроект об оскорблении чувств верующих в 2012 году] явно делался задним числом под кейс Pussy Riot. Получилось плохо. Получился гибрид составов статей 213 и 282, непонятно, зачем нужный в конструкции УК.
Правоприменение соответствующее. Статья 280 до 2002 года имела вполне нормальный состав, но переименованная в «призывы к экстремистской деятельности» оказалась зависима от нелепого определения этой деятельности в соответствующем законе. На примере этого закона можно определенно сказать, что он планировался не для репрессий, а для того, чтобы облегчить жизнь правоохранительным органам и в ответ на запрос общества о противодействии ультраправым. Но неудачная конструкция сделала правоприменение заведомо избирательным, что через несколько лет привело и к идее использовать закон как дубинку.
Как появляются такие дела?
По доносу. Многие уголовные и административные дела за высказывания в интернете появляются после доносов. Их пишут «верующие», чьи чувства якобы были оскроблены, профессиональные борцы с инакомыслием и просто «бдительные граждане». В таком случае доносчик получает статус «заявителя», и его данные фигурируют в материалах следствия.
От полицейских. В роли инициатора уголовного дела могут выступать сами правоохранители. Уголовно-процессуальный кодекс предусматривает возбуждение дела на основании рапорта об обнаружении признаков преступления (ст.140). В этом случае, даже если в основу дела и был положен донос, узнать об этом не получится. Теоретически возможна ситуация, когда некий следователь для повышения статистики раскрываемости сам просматривает страницы в соцсетях, находит контент, который, по его мнению, может стать поводом для обвинения, и пишет рапорт.
Актуальный список признанных экстремистскими материалов доступен на сайте Минюста . Однако иногда написанное вами (процитированное, выложенное в сети) не является изначально экстремистским материалом. Чтобы признать его таковым, следствие должно провести экспертизу. Как пишут в материале «Открытой России» , доходит до того, что у некоторых следственных органов появляются «карманные эксперты», которые готовы подтвердить любые обвинения. Таким образом, потенциально любой текст или картинка могут быть признаны разжигающими ненависть или оскорбляющими чувства верующих.
Иван Павлов
руководитель «Команды 29»
Главным критерием для определения статьи, по которой могут привлечь за экстремизм - умысел. Возьмем такой пример: типографии заказывают печать книги из списка экстремистских материалов. Менеджер, не зная об этом, принимает заказ, типография его выполняет, то есть производит экстремистскую литературу, а затем хранит тираж у себя на складе. Здесь налицо состав административного правонарушения - руководители типографии выполнили работу и получили за нее вознаграждение, не задумываясь о том, что именно они печатают.
Теперь другая ситуация: некий интернет-пользователь выкладывает на своей странице текст запрещенной книги. В самом по себе этом поступке нет состава уголовного преступления. Следствию предстоит доказать, что действие было произведено умышленно, то есть с целью возбудить ненависть или вражду. Для этого собирают доказательства. Ими могут быть, например, комментарий автора публикации в духе «вот книга, которая подскажет, как правильно действовать» или другие выражения поддержки написанного в экстремистском произведении. Для того, чтобы доказать умысел, следователи могут изучать иные публичные высказывания подозреваемого и в качестве довода использовать даже его «лайк» под комментарием другого человека, который одобрил содержание экстремистской книги.
Что делать, если на вас завели уголовное дело?
Молчать. Ход предварительного следствия по «экстремистским» статьям не отличается от других уголовных дел и регулируется УПК. Если вы стали фигурантом такого дела, вас должны письменно об этом уведомить. Обязательно последуют вызовы на допросы. Помните, что у вас есть право отказаться давать какие-либо показания - об этом мы писали в памятке «Как общаться с силовиками» .
Найти адвоката. Во время любых следственых действий крайне желательно присутствие адвоката. Он может зафиксировать все нарушения ваших прав и дать советы о том, как правильно действовать. Поисками юриста стоит озаботиться сразу после того, как вас известили об уголовном деле. Не стоит пользоваться услугами адвоката по назначению. Не все они поголовно играют на стороне следствия, но такие случаи крайне распространены. Самый частый совет от таких защитников - «покайся, тебе скидка выйдет». Стоит ли прислушиваться к таким рекомендациям, решать вам.
Инициировать альтернативную экспертизу.
Цель защиты в любом судебном разбирательстве - разбить доводы обвинения, которое пытается доказать вину подсудимого. «Экстремистские» дела исключением не являются. Один из важнейших этапов действий защиты - проведение альтернативной экспертизы, которая покажет несостоятельность документа, написанного под диктовку следствия. Идеальный вариант - когда суд назначает такую экспертизу по ходатайству адвокатов и выбирает для её проведения неангажированных экспертов. В таком случае судья хотя бы изучит выводы и будет выносить решение, ознакомившись со всеми точками зрения.
Заказать альтернативную экспертизу, не дожидаясь ее назначения судом . К сожалению, гарантировать ее приобщение к материалам дела невозможно. Решение об этом принимает судья, руководствуясь собственными соображениями.
В последние годы суды крайне неохотно принимают решения в пользу обвиняемых по «экстремистским» статьям. Такие дела если и прекращают, то, как правило, по формальному основанию - за истечением срока давности. Тем не менее, бывали прецеденты, когда проведение альтернативной экспертизы помогало доказать отсутствие состава преступления. Пожалуй, самый яркий пример - уголовное дело по статье 282 в отношении челябинского блогера Андрея Ермоленко. В 2011 году его обвинили в разжигании ненависти к чиновникам. Через несколько месяцев защитеудалось добиться прекращения дела.
Вас признали виновным. Что теперь?
Вашу технику уничтожат. Если суд признает вашу вину в экстремизме, вам грозит не только наказание, предусмотренное соответствующей статьей УК. Иногда судьи приговаривают к уничтожению «орудия преступления». Такой случай произошел, например, в Екатеринбурге. Компьютера и мыши лишилась осужденная по 282 статье жительница Екатеринбурга, которая делала репосты публикаций об украинском конфликте .
Вы лишитесь сбережений и возможности получать деньги через банк. Серьёзное последствие - включение в так называемый «список Росфинмониторинга». Его фигуранты не могут совершать практически никакие банковские операции на территории России, их счета блокируют, им не перечисляют в полной мере социальные выплаты. Причём попасть в "перечень" можно даже будучи подозреваемым по делу об экстремизме. Закон предусматривает исключение из списка фигурантов, в отношении которых прекращают уголовные дела и тех, у которых погашены судимости, но на деле выйти из этого перечня бывает очень трудно.
Как работает «список Росфинмониторинга» и как из него выйти?
Чтобы лишиться средств к существованию достаточно стать подозреваемым. Если вас объявили подозреваемым, то ваше имя попросту публикуют в течение нескольких дней на официальном сайте Росфинмониторинга. Потом данные из списка ведомство посылает в Центральный банк РФ. Программа с обновлённым Перечнем автоматически расходится по операторам денежных средств и автоматически блокирует все ваши счета.
Вас не уведомляют о включении в перечень. Вы просто однажды не сможете снять деньги в банкомате.
Блокируются не только счета в банках, но и в системах электронных платежей. Например, "Яндекс-деньги", "Киви". Говорят, что удавалось получить деньги переводом через "Почту России" и WebMoney. Без проблем можно пользоваться только счётом осуждённого в колонии или арестованного. Он привязан к счёту учреждения и не идентифицируется.
Вы можете:
Вы не можете:
Об исключении из Перечня можете позаботиться только вы сами. Когда ваша судимость погашена, уголовное преследование против вас прекратили, появляется законная возможность исключения из Перечня. Теоретически МВД должно послать документ со сведениями о погашении судимости. Однако лучше всего позаботиться о выходе из списка самостоятельно. Например, можно самостоятельно обратиться в Росфинмониторинг со сканом приговора. После этого ведомство должно обратиться в орган, обязанный «предоставлять сведения». Как только сведения предоставлены, фигурант Перечня попадает в список исключённых из перечня на одну-две недели, а потом и вовсе исчезает из него.
Лариса Романова
сотрудник Комитета за гражданские права, бывший фигурант списка Росфинмониторинга
Никто не отслеживает вашу судимость, кроме вас самих. Поэтому быстрое исключение из Перечня происходит только у тех, кто громко и долго пишет и кричит о нарушении своих прав законом № 115 и Перечнем. В целом, процедура исключения может занимать от месяца до года.
До погашения судимости, прекращения уголовного дела, снятия судимости в судебном порядке, смерти исключиться из Перечня нельзя. Законы РФ такой возможности нам не дают. Несколько фигурантов пошли таким путём: заведомо проигрышно судиться с Росфинмониторингом вместе с органом, предложившим включение в Перечень, проходим все инстанции, подаем в ЕСПЧ. Можно обратиться в КС РФ. Таких не знаю.
Лидер правозащитной группы «Команда 29» Иван Павлов о свободе слова
и количестве дел об экстремизме
Иван Павлов
руководитель «Команды 29»
Что показывает динамика по количеству дел об экстремизме в России?
Наше государство долгое время не обращало внимания на интернет, просто не воспринимало всерьёз то, что там происходит. Потом, несколько лет назад, обратило, увидело в нём опасность и теперь пытается всячески зарегулировать его с изяществом слона в посудной лавке. Экстремизм - очень удобное обвинение: 282-я статья «резиновая», в ней полно неопределённостей, что позволяет выборочно наказывать неугодных. А что касается самых обычных людей, которые попадают под это обвинение, расшарив, например, репост про то, что Крым - это Украина на всех своих 12 друзей в контакте, - тут, думаю, дело в «палочной» системе. Правоохранители так улучшают статистику, раскрывая «преступления», не выходя из кабинета.
В соцсеях посты можно размещать посты для друзей и для всех. В чём принципиальная разница с точки зрения состава преступления (если пост признан экстремистским)?
С точки зрения состава преступления особой разницы нет. Вот на отношение судьи это может повлиять, если защитник будет настаивать на том, что информация распространена среди небольшого, ограниченного круга лиц, и наказание может быть в итоге мягче.
Каких слов, призывов точно стоит избегать в своих публикациях?
Как я уже упомянул, 282-я статья грешит нормативной неопределённостью. Вот сядут два эксперта искать в одном и том же тексте признаки возбуждения межнациональной розни. И вот одного эксперта возбуждает, а другого не возбуждает. Пример из моей практики: в рамках дела директора Библиотеки украинской литературы Натальи Шариной недавно проводилась экспертиза изъятых из библиотеки книг. Эксперт, лингвистическая карьера которого началась в год смерти Сталина, черпал сведения об украинском национализме из статьи «Фашизм и русофобия - основы идеологии украинского фашизма» из сборника «Бандеризация Украины - главная угроза для России». Понятно, что экстремизм он нашёл даже в детском журнале «Барвiнок». Поэтому вопрос о том, что можно писать, а чего нельзя, - это вопрос личного культурного и политического чутья. Я за свободу слова и информации, каждый сам должен решать, о чём говорить и как формулировать свои мысли. Хотите написать что-то рискованное - делайте это с умом, используйте эзопов язык, иронию. Любой смысл можно донести таким безопасным с точки зрения драконовских статей УК способом. Что точно не стоит публиковать, так это призывы к нанесению вреда здоровью и имуществу, но это, надеюсь, и так всем понятно.
Что нужно учитывать, прежде чем оставлять потенциально экстремистский/оскорбительный комментарий, картинку в интернете? С чем сверяться?
Теоретически можно свериться со списком Минюста, но никаких гарантий это не даст - он не всеохватывающий. Может быть назначена экспертиза на предмет наличия экстремистского контента в вашей публикации, и тут ваша судьба окажется в руках эксперта с его субъективным мнением.
Какие бывают экспертизы помимо лингвистической?
Бывают разные экспертизы: лингвистическая, психолингвистическая, культурологическая, религиоведческая - зависит от направленности текста. Как я уже говорил, это очень субъективная вещь. Эксперт указывает авторитетные, по его мнению, источники по теме (словари, монографии и прочую специальную литературу) и сверяет с ними текст. Вот, например, . От таких «экспертов» никто не застрахован.
Если я хочу провести альтернативную экспертизу, где и как искать эксперта для неё?
Ищут обычно по знакомым, или можно обратиться в профильное научное учреждение. Экспертиза будет платной, стоимость может быть очень разной. Обратить внимание стоит на стаж и регалии эксперта - ваш эксперт должен быть более статусным, чем эксперт, привлечённый следователем. Кстати, не факт, что суд согласится приобщить альтернативную экспертизу к материалам дела.
Отличается ли как-то степень ответственности по статьям за экстремизм для частных лиц, СМИ, организаций? Скажем, если это SMM коммерческого бренда или статья в журнале.
Уголовная ответственность, в частности, за экстремизм, в нашей стране предусмотрена только для физлиц. Значит, организация или СМИ могут понести гражданско-правовую ответственность - их, например, обяжут выплатить штраф и убрать публикацию. Также могут найти крайнего - человека, ответственного за распространение информации, например выпускающего редактора, эсэмэмщика или, как в случае с Шариной, директора библиотеки, - и привлечь его к уголовной ответственности. Для уголовного обвинения, по идее, должно быть доказано наличие злого умысла, но на практике правоохранители и суд чаще всего закрывают на это глаза и принимают во внимание последствия распространения этих сведений.
Есть ли какое-то ограничение по сроку давности таких дел? Стоит ли проверить свои записи трёх-/пятилетней давности?
Нормы, связанные с применением срока давности, несколько раз менялись в последние годы. Я рекомендую перестраховаться и просмотреть свои посты за последние шесть лет.
Как в таких делах суд определяет «орудие преступления»? По сути, им может быть абсолютно любой гаджет, имеющий доступ в интернет.
Суд далеко не всегда бывает компетентным в плане информационных технологий, как и следователи. Могут и мышку конфисковать, и клавиатуру. Был случай, когда у фирмы конфисковали мониторы, а системники оставили.
Сколько людей посадили за репосты и лайки в России по скандальной 282-й статье. Ужасающая статистика политических репрессий в стране, где за картинку в социальной сети или ловлю покемонов можно получить три года колонии.
Еще вчера ты мирно готовился к лекциям, гладил кота и строил планы насчет будущей работы, а сегодня сидишь с наркоманами и гопниками в грязной камере и переживаешь из-за обещаний следователя пришить тебе пару «висяков». Столь скоротечная смена обстановки в России – обычное дело, особенно, если ты неосмотрительно ведешь себя в Интернете.
Сажают сегодня, как за дело (за пропаганду нацизма или терроризма), так и за полную ерунду. Например, за скриншот из кинофильма «17 мгновений весны», выражение недовольства по поводу больших дотаций Кавказу, поддержку вывода войск из Украины и осуждение авианалетов в Сирии. Угодить на нары можно не только за собственные мысли или картинку, но и за обычный репост или лайк.
Естественно, российское правосудие действует только в одну сторону. Если ты ругаешь украинцев или американцев, иеговистов или протестантов, геев или феминисток, то тебе не будет ничего. Если же посмеешь выразиться против вторжения в Украину, наглых кавказцев или православных радикалов, жди наказания – от штрафа и общественных работ, до условного срока и реальной колонии.
Согласно статистике МВД доля осужденных за экстремистскую деятельность занимает около 10% от общего числа преступлений. Ежегодно фиксируется около 100000 деяний (с января по июнь 2018 уже зарегистрировано 80217 зафиксированных дел) совершенных «с помощью компьютерных и телекоммуникационных технологий».
Большую часть материалов блокирует Роспотребнадзор и до тюрьмы дело не доходит. Дело тут, скорее, не в гуманности, а в том, что раскрыть ряд авторов (особенно с иностранных сайтов) для МВД проблематично. Поэтому основная масса попавшихся поступает из соцсетей, блогов и крупных ресурсов, сотрудничающих с ФСБ и МВД.
В пересчете на обычные цифры количество осужденных по статьям 282 «Возбуждение ненависти и вражды» и ст. 148 «Нарушение права на свободу вероисповеданий» может составлять от 1500 до 3000 человек в год. Большая часть подвергается административным взысканиям или условному осуждению, однако, 400-900 человек в год отправляются отбывать сроки в колонии.
Исследование ЦЭПР подтверждает эти цифры. Так, в 2015 году достоверно известно о 414 осужденных по 282-статье. В 2016 говорилось о свыше 600 осужденных, в 2018 некоторые издания говорят об увеличении приговоров в 1,5 раза, что может говорить о 600-1000 человек в год.
Точная статистика тщательно скрывается. Ведь это политический козырь для оппозиции и правозащитных организаций, а еще миллионные потери по искам в ЕСПЧ.
Кстати, статья 282 под амнистию не попадает. Никогда. Есть слабая надежда выйти по УДО, однако, в виду беспредела в пенитенциарной системе такое счастье постигает далеко не всех.
Итак, небольшая выдержка из наиболее глупых дел по «русской» и «религиозной» статьям.
Конечно, разжигание межнациональной ненависти или пропаганда нацизма (а хорошо бы и коммунизма) должны быть наказуемы. Но одно дело сажать в колонию убежденного скинхеда, а совсем другое – безобидного студента. А сколько людей пострадали из-за случайности, неосторожности, глупости? Государство почти не принимает во внимание фактор социальной опасности конкретного человека перед обществом.
Пугает и большое количество реальных сроков. Это не только поломанные судьбы, но и высокие затраты. На содержание 1 заключенного Россия тратит около 300 тысяч рублей в год.
Целые отделы, десятки человек, занимаются полной ерундой – собирают информацию, проводят экспертизы, расследования, когда можно было бы ограничиться простой модерацией внутри тех же соцсетей (что сэкономило бы миллионы) с блокировкой пользователя.
Во-вторых, есть проблемы, которые нельзя замалчивать. Цензура и уголовные преследования могут сдерживать массы до определенного момента, пока обида на государство не станет сильнее, чем страх перед тюрьмой. Уже были локальные прецеденты – Бирюлево, Манежка, Кондопога, Верхний Уфалей. И здесь намного важнее не доводить до бунтов цензурой и посадками активистов, а наоборот, открыто способствовать диалогу между диаспорами, справедливо расследовать малейшие жалобы и инциденты, проводить общественные слушания и так далее. Обязательны культурные мероприятия, постоянная работа с населением. Мирными шагами и диалогом можно свернуть горы.
Кроме того, русские – это вовсе не тот народ, у которого ненависть к другой этнической группе может возникнуть от репоста или картинки. Чтобы полыхнуло – нужно годами создавать почву. В России внимания этому почти не уделяют. К сожалению, борьба идет только со следствием, а не с причиной, тогда как в многонациональной стране отношениями между народами необходимо заниматься постоянно.
Бесполезные уголовные дела за репосты в России продолжаются, количество осужденных продолжает расти, что может не вызывать серьезных опасений.
Согласно которому вводятся тюремные сроки за публичные призывы к экстремизму с помощью интернета, а также за финансирование экстремистской деятельности. За экстремизм в Сети теперь можно угодить в тюрьму на пять лет, за финансовую помощь экстремистам суд имеет право наказывать шестью годами заключения, передает ИТАР-ТАСС. Поводом для уголовной статьи может стать репост или лайк провокационных записей в интернете .
Иными словами, за лайки и репосты любой информации, которая кому-то может показаться опасной, оппозиционной, разжигающей, провокационной и т.д. человек теперь может реально сесть в тюрьму на пять лет! Благо, за интернетом в наши времена следят не только специальные машины, в режиме онлайн просматривающие все посты пользователей в тех же соцсетях, но и отряды хунвэйбинов, нашистов, кремлеботов, которые за очередной донос на слишком свободно мыслящего гражданина могут получить прибавку к жалованию, а потому количество доносов будет лишь расти, сайты и аккаунты подозрительных пользователей блокироваться, с ними-самими будут проводиться специальные действия по выявлению в их действиях и высказываниях признаков экстремизма. Тем более что согласно принятым в прошлом году законам любые сайты можно блокировать в досудебном порядке.
Как этот закон будет действовать? Так же, как и остальные репрессивные законы, то есть сугубо избирательно, как орудие борьбы с неугодными блогерами и лидерами мнений в интернете. Сами депутаты, провластные спикеры и нашисты смогут и дальше делать любые высказывания, призывающие к уничтожению различных национальных или социальных групп, оправдывающие Гитлера и нацизм и т.п. Их никто не тронет. А вот если кто-то будет критиковать Путина, "Единую Россию" и прочие ужасы, то их возьмут на карандаш и начнут усиленно мониторить на предмет экстремизма. Там, где не найдут - спровоцируют или подставят, чтобы заткнуть свободным гражданам рот. Благо, это не трудно. Уже писалось, что самый . С 1 августа также вступит в силу , фактически приравнивающий топовых блогеров к СМИ и ограничивающий свободу на информацию. Как остроумно заметил по этому поводу историк Алексей Миноровский: "Для признания человека популярным блогером совсем не обязательно, чтобы у него был блог. Блог ему в ходе следствия сделать можно".
Но почему вдруг власть стала ужесточать борьбу с экстремизмом? Википедия дает замечательное пояснение : "Росту экстремизма обычно способствуют: социально-экономические кризисы, резкое падение жизненного уровня основной массы населения, тоталитарный политический режим с подавлением властями оппозиции, преследованием инакомыслия, В таких ситуациях крайние меры могут стать для некоторых лиц и организаций единственной возможностью реально повлиять на ситуацию, особенно если складывается революционная ситуация или государство охвачено длительной гражданской войной — можно говорить о «вынужденном экстремизме»".
То есть получается, что тоталитаризм в России подошел к черте, когда экстремизм может стать "вынужденным", и власть играет на опережение, начиная сажать за высказывания и мысли?
Вот примеры недавних случаев борьбы с т.н. "экстремизмом" в России:
- 23 мая 2014 года жителя Казани, сопредседателя Казанского гражданского союза Бориса Бегаева в экстремизме за ролик с критикой "Единой России" и Путина.
- 14 мая 2014 года в отношении жителя Челябинска, члена местного отделения партии «Демократический выбор» Константина Жаринова по статье о «призывах к экстремизму» за перепост обращения украинской националистической организации «Правый сектор».
- В марте 2014 года , что в Государственной думе хотят приравнять «антироссийские статьи журналистов» к государственному преступлению.
- 28 явнаря 2014 года был задержан прямо в здании МГУ доцент философского факультета Вячеслав Дмитриев. Ему грозит уголовное дело за экстремизм.
- 9 января 2014 года популярный блогер Сергей ottenki_serogo
Мухамедов в своем твиттере о том, что к нему домой пришли сотрудники центра по борьбе с экстремизмом из-за его критических постов о сочинской олимпиаде.
- В апреле 2013 года Центр "Э" на предмет экстремизма учение каббалы, которым могли заниматься представители пермской хасидской общины.
- 20 февраля 2013 года Прокуратура Набережных Челнов экс-заведующему музеем археологии Елабужского филиала Казанского Федерального университета Раушану Валиуллину предостережение о недопустимости экстремистской деятельности. Поводом стало поступившее прокурору города Александру Евграфову письмо из ФСБ, в котором гражданский активист упрекается в «формировании резкого негативного отношения общественности к первым лицам государства», «дискредитации органов власти», провоцировании «сомнения в легитимности власти и правильности реализуемого в стране политического курса».
- 24 января 2013 года председатель Отдела Московского патриархата по взаимодействию с Вооруженными силами и правоохранительными учреждениями протоиерей Димитрий Смирнов проверить на экстремизм сочинения вождя мирового пролетариата Владимира Ильича Ленина.
- В августе 2012 года глава Ассоциации православных экспертов Кирилл Фролов обратился в Генеральную прокуратуру с , не является ли Общество защиты прав потребителей экстремистской организацией. Поводом к разбирательству послужила шутка ОЗПП, члены которой предложили выдвинуть патриарха Кирилла на "соискание Нобелевской премии по экономике за 2012 год за прорывной вклад в экономическую теорию товарно-денежного обмена".
Таких примеров очень много, но суть их сводится к одному: экстремизмом в нынешних условиях можно признать любую критику правящего режима, а экстремистом признать любого гражданина РФ, у которого нет денег, чтобы откупиться от коррумпированных силовых структур, или надежной крыши, которая защитит его от каких-либо наездов. Впрочем, если есть прямое указание с самого верха посадить такого-то человека во что бы то ни стало, то не помогут ни деньги, ни крыша, - единственный выход - эмиграция.
Экстремизм можно усмотреть и в "оскорблении чувств верующих", даже если эти "верующие" сами ходят громить музеи, срывают театральные постановки, крушат выставки, жгут книги и т.п. Отныне граждане окончательно поделились на два сорта. Гражданам первого сорта разрешено все, как к примеру, Дугину, Димитрию Смирнову, Жириновскому и т.п. Что бы они ни сказали и ни сделали - их никто не тронет. Граждан же второго сорта могут посадить в тюрьму даже за лайк записи на чужой странице, ибо повод не важен, а причина ясна - во-первых, они относятся к земщине, а не к опричнине, а, во-вторых, надо выполнять план по посадкам, ибо чем больше экстремистов будет выявлено, тем более эффективной будет признана работа силовиков. Кстати, год назад вице-премьер Дмитрий Рогозин заявил , что считает социальные сети одним из элементов кибервойны. А на войне, как известно, действуют законы военного времени.
Как поясняют эксперты, принятый Госдумой закон, скорее всего, облегчит правоохранителям доказательство вины в таких случаях, как с оппозиционером Дмитрием Бычковым, которого обвинили в призывах к терроризму за перепост картинки с пулями и комментарий в социальной сети "ВКонтакте". В Барнауле в настоящее время начинается процесс по этому делу , сообщает портал "ОВД-Инфо".
А вы готовы сесть в тюрьму за экстремизм из-за лайка или репоста записи из блога того же Навального? Сам Алексей уже находится под арестом, буквально вчера у него провели дома обыск и по его итогам возбудили очередное дело . С такими законами Россия возвращается в сталинский 37 год, в эпоху тотального государственного террора по отношению к собственным гражданам.
Вы также можете подписаться на мои страницы:
- в фейсбуке:
Что сажать людей за лайки и репосты нельзя, если в их действиях нет злого умысла. Пока же сетевым экстремистом можно стать без всякого умысла, для этого и лайкать ничего не надо. пообщалась с людьми, которых отправили под суд из-за их активности в соцсетях.
Евгений Корт, Зеленоград. На момент возбуждения уголовного дела был выпускником колледжа, поступал в Московский лингвистический университет. В 2016 году был приговорен к году колонии-поселения за с Тесаком, которую он сохранил у себя в альбоме «ВКонтакте»; позже приговор был изменен на штраф в размере 200 тысяч рублей:
Если был бы такой рейтинг, то я занял бы одно из первых мест, как крайне законопослушный человек. Бывал и понятым, и вместе с другом спас жизнь человеку, когда он ночью лежал с ножевым ранением, и мы на него натолкнулись. Я ни разу не привлекался, даже административно.
Но случилось так, что в апреле 2016 года, когда я проснулся и готовил себе завтрак, ко мне в дверь постучались полицейские. Я увидел в глазок очень много людей. Я открыл им, сначала не понимал, что происходит, но они сразу сказали, что в отношении меня возбуждено уголовное дело и начали проводить обыск. Я сразу попытался позвонить брату, мне казали - «а ну быстро положь телефон!» и вообще действовали пипец жестко.
Когда пришел мой брат, а меня увезли в следственный отдел, его стали допрашивать. Он был после тяжелой аварии, перенес серьезную черепно-мозговую травму, и вообще во всем, что касается юридических моментов - полный ноль. Он даже не читал документы, которые ему дали, и подписал их. Там такой [******] был написан! Например, что я несколько раз говорил, что во мне течет кровь Гитлера. На суде он, конечно, сказал, что такого не было. Но суд, по-моему, отказался учитывать его слова.
Звучит как бред? А если я вам скажу, что прокурор на суде зачитал даже мой статус во «ВКонтакте» - а-ля «Продам гараж»?
Но до суда еще было далеко. Меня повезли в следственный отдел и даже не говорили, что за дело возбуждено. Потом, мол, узнаешь. Уже в отделе дали несколько распечатанных документов, в которых были мои «сохраненки». Мне объясняют: вот, смотрите. И там картинка, на которой Тесак (националист и лидер запрещенной в России организации «Реструкт» Максим Марцинкевич, - прим. «Лента.ру» ) держит человека в костюме Пушкина за грудки. «Из-за вот этого вы возбудили уголовное дело?!» - спросил я. Мне на полном серьезе ответили - «да».
Очень важно, что у меня был даже не репост, а сохраненная картинка. Именно после моего дела «ВКонтакте» закрыли альбомы с сохраненными изображениями по умолчанию. Вряд ли это совпадение.
Закон «О противодействии экстремистской деятельности» дает достаточно широкое понятие экстремизма. Лайками и репостами в соцсетях можно получить обвинения по следующим пунктам:
Публичное оправдание терроризма;
- возбуждение социальной, расовой, национальной или религиозной розни;
- пропаганда исключительности, превосходства либо неполноценности человека по признаку его социальной, расовой, национальной, религиозной или языковой принадлежности или отношения к религии;
- пропаганда и публичное демонстрирование нацистской атрибутики или символики либо атрибутики или символики, сходных с нацистской атрибутикой или символикой до степени смешения;
- публичные призывы к осуществлению указанных действий либо распространение заведомо экстремистских материалов, а равно их изготовление или хранение в целях массового распространения;
У меня спрашивали - как я отношусь к нацизму, к Тесаку. В СМИ потом писали, что я симпатизирую нацизму и фашизму, что я играю в World of Tanks за Вермахт. Но на самом деле я просто сохранял к себе в альбом картинки. Там были и солдаты Вермахта, и я не вижу в этом ничего плохого. К самому нацизму я отношусь отвратительно - это убийство людей, это война. Если кто-то считает меня фашистом или нацистом из-за того, что я сохранял картинки - пусть думают, что хотят. Я же не постил свастоны, призывы какие-то, не реабилитировал фашизм?
Мне помогли нанять очень хорошего адвоката, который ознакомился с делом и сказал, что никакого приговора, кроме оправдательного, быть не может. Мне стало полегче, и я до последнего не верил, что может быть реальный срок, даже когда обвинитель попросила два года лишения свободы. Почти никакие мои ходатайства не принимались, и адвокат что-то, видимо, понял, и сказал - ко дню приговора привлекать СМИ.
Судья зачитывал приговор очень быстро. Я все еще думал, что максимум будет условный срок, и я это переживу. Услышал «один год». Не услышал «условно». Я переспросил. Этот момент я запомнил на всю жизнь. «Евгений, вам назначен один год заключения с отбыванием в колонии-поселении». За картинку в интернете год колонии? Это была полная жесть. Я понимал, что могу сейчас отправиться на зону, но ведь я ни тогда, ни сейчас не считал себя виновным.
Когда пошли новости о приговоре, мне писали многие друзья - не верили, что такое возможно. Через два месяца после апелляции мне изменили приговор на 200 тысяч штрафа, которые помогли выплатить «Открытая Россия» и неравнодушные люди.
Еще в самом начале, когда меня привезли в прокуратуру Зеленограда, там был прокурор, который мне говорил очень серьезным тоном, «чего ты фигней какой-то занимаешься, офигел что-ли?» А потом, когда я появился на «Первом канале», и там депутат от обещал сделать запрос, прокуратура Зеленограда выслала апелляционное постановление, в котором говорилось, что они сами выявили какие-то нарушения, и вообще, год колонии - слишком сурово. Вот это все одна и та же .
Прошло уже два года, и я до сих пор не понимаю, почему они выбрали меня. Первые день-два после приговора были самыми жесткими. Давление скакало и так далее. Я хотел поступать в очень хороший университет в Москве, сдал туда экзамены, но, видимо, из-за этой ситуации меня не приняли. Вот, что самое обидное. Не считая, что я год жизни потратил на все эти экспертизы, допросы и суды.
, адвокат, Чебоксары. В 2018 году был оштрафован на 1000 рублей за то, что в 2014 году сделал во «ВКонтакте» репост статьи портала «Православие и Мир» - «Вторая мировая. Первые залпы», в иллюстрациях к которой была карикатура на Гитлера со свастикой (сейчас она заретуширована):
В январе 2018 года, а именно тогда на моей стене в ВК был найден репост трехлетней давности, я работал по договору в штабе Навального. Конечно же работа в штабе подразумевала определенный риск, однако именно эту публикацию, которую я репостнул 1 сентября 2014 года, я никак не рассматривал, как возможный повод для привлечения к административной ответственности. Ну, во-первых, я давным-давно забыл про нее, во-вторых, материал был размещен на портале «Православие и мир», который не относится к так называемым оппозиционным СМИ, и никаких дискуссий в инете этот материал не вызывал. Обычный текст к дате.
Кстати, он до сих пор вполне спокойно висит на портале.
Обнаружили репост статьи оперативники . Ну тут два варианта: либо они целенаправленно искали что-то подходящее на моей странице в ВК, чтобы привлечь сотрудника штаба Навального, либо постоянно мониторили страницу и отмечали подходящие им материалы, чтобы в нужный момент использовать их. Учитывая, что я довольно активно репостил в ВК, операм пришлось посидеть пару деньков, чтобы что-то накопать на меня.
В общем, где-то 30 января мне позвонил помощник прокурора и сказал, что имеется на меня материал из ФСБ, и мне надо подойти дать объяснения. Я сходил, посмотрел скрин публикации, чтобы хоть понять, о чем вообще речь. Написал пояснения по факту, где указал уже на юридическую несостоятельность претензий. Прокурорский взял паузу на неделю, чтобы посоветоваться со старшими товарищами. Они дополнительно к позиции начальства, учитывали, что я адвокат, думаю, «прощупывали», пройдет ли дело через суд. Разумеется, «простого» гражданина по такому делу отправили бы в суд на следующий день.
Ровно через неделю этот же помощник прокурора позвонил мне и сообщил, что все же решено дело направить в суд, чему я конечно же не удивился.
9 февраля дело рассматривалось в районном суде. На все про все - ушло около получаса, судья спешил и нервничал, когда я заявлял ходатайство. В общем, недолго побыв в совещательной комнате, огласил - штраф 1000 рублей. Постановление я обжаловал, но его, разумеется, оставили в силе, хотя на момент «совершения» действовала более мягкая норма этой статьи, а место «совершения» установлено не было.
Фото: Роман Яровицын / «Коммерсантъ»
По большому счету лично я никаких последствий не ощутил, за исключением того, что один год буду считаться административно привлеченным, но это меня никак не напрягает.
А вот сама тенденция, конечно же, крайне неприятная, и иначе, как попытка власти заставить людей замолчать, рассматриваться не может. Конечно, политических активистов это не остановит, а вот люди из категории «неравнодушных», которые привыкли реагировать на события, высказывать свои мнения, они, конечно же, стали осторожнее. Но большинства населения эти меры не коснулись. Они либо не постят ничего, что могло бы повлечь 20.3 КоАП, либо попросту не знают об ответственности за перепосты.
Сейчас в МВД говорят, что они против ответственности за репосты. Но здесь позиция неоднозначная. Руководству МВД, которое отвечает не только за борьбу с «экстремизмом», наверное, действительно нет резона, чтобы сотрудники «вздували» показатели в отчетности таким путем, требовали расширения штатов, выделения средств и т.д. Ведь МВД надо и остальными преступлениями заниматься. А вот непосредственным исполнителям - «эшным» операм и их непосредственному начальству - эта практика очень выгодна - быстро, без беготни и усилий можно срубить «палки».
Поэтому к заявлению Макарова из ГУ по противодействию экстремизму я отношусь с большой долей скепсиса. Думаю, что ситуация в ближайшем будущем не изменится, потому что позволяет бороться с инакомыслящими, причем делать это избирательно - кого надо привлечем, а если человечек нам неинтересен - то и не будем. Автора упомянутой выше статьи никто же не привлек и статью не потребовали удалить, значит, дело-то не в статье, а в том, что надо было меня привлечь.
Поэтому ситуация может измениться только тогда, когда у власти не будет необходимости в репрессиях, а когда это наступит - одному Богу известно.
Екатерина Вологженинова, мать-одиночка, Екатеринбург. В 2016 году была приговорена к 320 часам исправительных работ за репосты и лайки проукраинских текстов и картинок:
Я, конечно, сразу поняла, что все серьезно, и очень. Когда еще происходил обыск, и меня отвезли на допрос в следственное управление, я поняла, что жизнь моя изменилась, и прежней уже не будет.
Следователи, которые занимались моим делом, были похожи скорее на исполнителей, понимающих весь абсурд дела, но над ними довлели силы тех, кто спустил это сверху. Скорее всего, ФСБ. Кто-то был косвенно заинтересован в погонах и звездочках, в положительной отчетности по делам об экстремизме.
О каких разговорах с ними может идти речь? Что им сказать? Они ж винтики в системе. А тех, кто выше них стоит, сломанные судьбы не волнуют. У нас в стране миллионы людей сгноили в лагерях. О чем вы?!
Поэтому и о возможности смягчения наказания думаю со скепсисом. Сейчас только все ужесточают.
Жизнь моя входит в прежнее русло, но очень медленно и болезненно. Больше всего эти события повлияли на возможность трудоустройства. Судимость, все же.
Очень помогла поддержка, которая шла отовсюду - незнакомые люди писали, слали подарки. В общем, было такое чувство, что поднялась вся страна, и хороших людей в ней больше, чем плохих. Дело, конечно, повлияло на отношение людей ко мне. Настоящие друзья как были, так и остались рядом. Друзья-однодневки испарились. В принципе я встретила больше сочувствия, чем осуждения и от незнакомых людей.
Все, что произошло со мной, конечно же, меня изменило. Вырастило, закалило и заложило какие-то духовные стержни, что-ли… Наверно, Бог сам выбрал мне такую стезю. О том, что со мной произошло, я собираюсь написать книгу.
За последние шесть лет приговоров за экстремизм в России стало в четыре раза больше. В 2017 году по экстремистским статьям к ответственности привлекли 604 человека. Причем это официальная статистика судебного департамента при Верховном суде. Однако правозащитники уверены, что эта цифра серьезно занижена. Как минимум в нее не вошли люди, получившие судимости за оскорбление чувств верующих, пропаганду терроризма и реабилитацию нацизма.
Более половины осужденных за экстремизм - это молодые люди до 25 лет, среди которых националисты, люди проукраинских взглядов и исламисты.
В МВД не скрывают, что в борьбе оперативников с экстремистами случаются ошибки, однако, как заявлял замначальника профильного управления МВД России Макаров, «эти ошибки - небольшая доля».
В информационно-аналитическом центре «Сова» считают , что в 2017 году 26 приговоров по экстремистским статьям были вынесены неправомерно, от них в общей сложности пострадали 47 человек.
