В последнее время увеличилось количество судебных разбирательств, связанных с деятельностью религиозных организаций, признании их экстремистскими, приостановлении их деятельности или ликвидации.
Религиоведческая экспертиза в нашей стране стала востребованной сферой деятельности. Вместе с тем, механизм проведения религиоведческой экспертизы в России на современном этапе имеет ряд проблем.
Одной из основных проблем производства религиоведческой экспертизы является компетентность эксперта. Зачастую в качестве эксперта выступает специалист, являющийся эрудитом только в одной узкой области, как правило, в отношении уже существующих и известных религий. Однако если учесть, что наибольшее число социальных проблем связано именно с новыми религиозными движениями, о религиоведческой эрудиции вообще трудно говорить. Иногда специалисты дают двусмысленные, внутренне противоречивые заключения, что совершенно недопустимо. Подчас, признав, что в публикации определенная национальность характеризуется в неприглядном свете, берутся судить, достаточно ли этого для возбуждения вражды и насколько это оскорбительно для национального достоинства, т. е. выходят за рамки своих специальных познаний. Некоторые эксперты берут на себя несвойственную им роль комментатора законодательных норм .
Все это позволяет сделать выводы о том, что при назначении экспертизы не всегда в надлежащем объеме выясняется уровень компетентности привлекаемого для этой цели лица: соответствует ли сфера его деятельности, профессиональный опыт, научные труды той области специальных познаний, к которой относятся вопросы, подлежащие разрешению.
В настоящее время даже к судебно-религиоведческой экспертизе, необходимой по уголовным делам о преступлении, предусмотренном ст. 239 Уголовного кодекса РФ «Организация объединения, посягающего на личность и права граждан», привлекаются ученые-религиоведы из вузов, которые, как свидетельствует Е. Лапин, в большинстве своем не имеют опыта производства судебных экспертиз .
Таким образом, в целом вопрос о позитивной роли экспертов сегодня никем не оспаривается. Однако правовая и социальная проблемы заключаются в том, что зачастую экспертизы проводятся либо лицами, далекими от механизма государственных экспертиз, либо прямо или косвенно заинтересованными в деле. Например, к такого рода основаниям может быть отнесена причастность привлекаемого специалиста к организациям и группам, от имени которых написан или против которых направлен представленный на исследование материал. Либо же случай, когда в качестве консультантов к работе экспертного совета привлекаются специалисты, не являющиеся его членами, а также представители религиозных организаций. На практике случается, что в состав экспертного совета в качестве его члена или консультанта, включают представителя той или иной конфессии, к примеру, священнослужителя местной епархии Русской Православной Церкви. Как отмечает А.В. Пчелинцев, при наличии реальной религиозной конкуренции, передача представителю одной конфессии функции государственного эксперта либо специалиста-консультанта, может вызвать предвзятую и неадекватную оценку других вероучений, поскольку сложившиеся стандарты мышления зачастую мешают подняться над уровнем привычных конфессиональных представлений, что в свою очередь может спровоцировать межконфессиональный конфликт. Имеют место и факты необоснованного отвода экспертов. В этой связи при их подборе следует соблюдать требования процессуального законодательства .
Отсутствие порядка и строго определенных методик проведения судебной религиоведческой экспертизы является правовым пробелом действующего российского законодательства. И это зачастую чревато негативными последствиями. Так, известны случаи, когда судебное решение было принято на основе всего одной экспертизы, проведенной специалистами в области психологии и языкознания, имевшими весьма смутное представление о религиоведении. Напротив, представленные суду авторитетные экспертные заключения религиоведческого характера во внимание приняты не были. Как отмечают члены экспертного совета при Минюсте России А.Г. Залужный и А.В. Пчелинцев, многие аспекты института религиоведческой экспертизы теоретически еще не до конца разработаны. Неисследованными остаются такие важные вопросы, как природа и признаки религиоведческой экспертизы, условия и специальные методы ее проведения, предмет и объект экспертизы, статус эксперта при производстве религиоведческой экспертизы и пределы применения специальных знаний, проблемы комплексной и комиссионной религиоведческой экспертиз и другие. Многие изученные экспертные заключения не соответствуют процессуальным требованиям, предъявляемым к такого рода документам. В их вводной части не содержится указаний на характер используемых познаний, сведений о самом эксперте (образование, специальность, ученая степень и звание, занимаемая должность и др.). Нередко в них нет описания проведенных исследований, ссылок на использование специальных методов научного познания .
Еще одной из наиболее актуальных проблем проведения религиоведческой экспертизы является тот факт, что при регистрации местных религиозных организаций проводят советы в субъектах Федерации. К сожалению, не во всех субъектах эти советы созданы, поэтому возникает необходимость обращаться в совет при Минюсте России.
В широком смысле под экспертизой (expertus – опытный) понимается исследование экспертом каких-либо вопросов, решение которых требует специальных познаний в области науки, техники, искусства и пр.
Определение.
Религиоведческая экспертиза – это независимое и объективное исследование учредительных и иных документов, а также практика регистрируемой организации, основанное на достоверных и научно-обоснованных методиках, проводимое по решению регистрирующего органа уполномоченными экспертами и специалистами в области религиоведения и государственно-конфессиональных отношений на предмет определения религиозного характера организации и достоверности сведений относительно основ вероучения религиозного объединения и соответствующей ему практики. (Пчелинцев А.В.)
Пункт 8 статьи 11 Федерального закона «О свободе совести и религиозных объединениях предусматривает возможность проведения данной экспертизы.
Государственная религиоведческая экспертиза (далее ГРЭ) была введена в 1998 г. Тогда Постановлением Минюста РФ был определен порядок проведения ГРЭ. Приказом Минюста РФ от 18 февраля 2009 г. Порядок проведения ГРЭ был принят в новой редакции (см. приложение 1).
Согласно Приказу МЮ РФ:
Объектами экспертизы являются:
а) учредительные документы религиозной организации, решения ее руководящих и исполнительных органов;
б) сведения об основах вероучения религиозной организации и соответствующей ему практики;
в) формы и методы деятельности религиозной организации;
г) богослужения, другие религиозные обряды и церемонии;
д) внутренние документы религиозной организации, отражающие ее иерархическую и институционную структуру;
е) религиозная литература, печатные, аудио- и видеоматериалы, выпускаемые и (или) распространяемые религиозной организацией.
Задачами экспертизы являются:
а) определение религиозного характера организации на основании учредительных документов, сведений об основах ее вероучения и соответствующей ему практики;
б) проверка и оценка достоверности сведений, содержащихся в представленных религиозной организацией документах, относительно основ ее вероучения;
в) проверка соответствия заявленных при государственной регистрации форм и методов деятельности религиозной организации формам и методам ее фактической деятельности.
При проведении экспертизы могут быть разъяснены иные возникающие при осуществлении государственной регистрации и контроля за деятельностью религиозных организаций вопросы, требующие экспертной оценки.
ГРЭ осуществляют:
1. В отношении централизованных религиозных организаций, имеющих местные религиозные организации на территории двух и более субъектов Российской Федерации, осуществляется Экспертным советом по проведению государственной религиоведческой экспертизы при Министерстве юстиции Российской Федерации ;
6. Проведение экспертизы в отношении местных религиозных организаций и централизованных религиозных организаций, имеющих местные религиозные организации на территории одного субъекта Российской Федерации, осуществляется Экспертным советом по проведению государственной религиоведческой экспертизы при Управлении Министерства юстиции Российской Федерации в субъекте Российской Федерации.
В случае необходимости территориальный орган Минюста России вправе обратиться за заключением в Совет.
20 апреля 2015 г. утвержден новый состав Экспертного Совета при Минюсте РФ (см. приложение 2)
Государственная экспертиза проводится в сфере, которая признается значимой с точки зрения государственных интересов и поэтому требует особых охранительных гарантий, обеспечиваемых государственным институтом. При этом необходимо учитывать, что:
во-первых, ГРЭ затрагивает конституционное право на свободу совести и вероисповедания,
во-вторых, выводы, сделанные в отношении того или иного религиозного образования могут повлечь за собой серьезные правовые последствия. Например, отказ в государственной регистрации религиозного объединения. А это в свою очередь затрагивает интересы многих граждан.
Безусловно положительным является сам факт конституирования религиоведческой экспертизы, задействования потенциала религиоведения при вынесении решения по сложным ситуациям. Ведь до введения религиоведческой экспертизы представители религиоведческого сообщества были лишены даже формальной возможности высказать свое суждение о вероучении, обрядовой практике, социально-этических ориентациях регистрируемых объединений, их соответствии российским законам. Решением всех этих проблем занимались только и исключительно служащие государственных учреждений, в большинстве своем не обладающие глубокими религиоведческими познаниями.
Насыщенность религиозного пространства, возникновение новых, никогда ранее не существовавших в России религиозных групп и движений постоянно порождали ситуации, для правильной и своевременной оценки которых одного лишь опыта аппаратной работы уже становилось недостаточно. К этому следует добавить и качественно возросший уровень правосознания верующих, их нежелание мириться с чиновничьим произволом, для защиты от которого как отдельные верующие, так и религиозные объединения стали все чаще обращаться за помощью к квалифицированным и авторитетным юристам
Специалисты отмечают следующие проблемы и возникающие правовые вопросы при осуществлении государственной религиоведческой экспертизы.
1. Немало проблем порождает коллизия, существующая между нормами закона «О свободе совести и о религиозных объединениях» и отсутствием в современном теоретическом религиоведении единого подхода к пониманию природы религии и ее сущностных характеристик . В законе устанавливаются такие признаки религиозных организаций, как наличие вероисповедания, совершения богослужений, обучения религии и религиозного воспитания. Таким образом, законодательно закрепляется только лишь одно из значений слова «религия» - объективно общее (религия как институальное вероисповедание, конфессия, традиция). Наряду с этим существует субъективно-личная трактовка значения термина религии (как индивидуальная вера, религиозность). Кроме того, в переносном смысле религией называют все, чему поклоняются.
Основная причина методологической разноголосицы коренится в сложности самого феномена религии, гигантское множество форм и способов проявления которого побуждает искать различные подходы к их изучению. Даже само слово «религия» трактуется двояко, исходя из разных исторических традиций: философской, идущей от римского оратора и философа Цицерона, выводившего ее из глагола relegere – «перечитывать», «размышлять», и теологической - от раннего христианского писателя Лактанция, выводившего его от глагола religare – «связывать». В известной монографии проф. Е.И. Аринина «Философия религии. Принципы сущностного анализа» приводится свыше 80 определений религии, сформулированных в разное время философами, теологами, социологами. Хотя эти дефиниции не являются исчерпывающими, все же они достаточно убедительно свидетельствуют о многообразии подходов к пониманию религии. И даже принадлежащие авторитетным мыслителям определения сущности религии не воспринимаются современным религиоведческим сообществом как аксиомы, безошибочные мерила при оценке религиозного характера конкретного объединения.
Поэтому когда отдельный эксперт или экспертный совет в целом выносит заключение о религиозной или нерелигиозной природе организации, то оно, по существу, основывается только лишь на одном из нескольких десятков суждений о сущностных признаках религии. Таким образом, коллизии между «юридизмом», предусматривающим четкие и однозначные формулировки и не допускающим различные их толкования, и множественностью существующих в религиоведении дефиниций сущности религии - это вовсе не только лишь одна из тем теоретических дискуссий. И регистрирующий орган, обращающийся к помощи религиоведов, но руководствующийся в своей работе, прежде всего, предписаниями закона, не должен и не может выступать в этих дискуссиях в роли арбитра.
2. Религиоведческий подход к религии означает непредвзятое понимание природы данного феномена. Представление о нем формируется на основании определенных фактических данных о сущности как религии в целом, так и наличных особенностей ее конкретных типов. Вопрос об истинности или ложности религиозных представлений не должны ставиться , поскольку попытки его решения заводят в методологический тупик, и, как многократно подтверждалось практикой, дезорганизуют работу экспертных советов. Религиоведу, проводящему экспертизу, надлежит воздерживаться от суждений об истинности или ложности вероисповедания еще и потому, что вероучительная доктрина является объектом веры последователей религиозного образования вне зависимости от того, как такое вероучение квалифицируется светским религиоведением или иной конфессией. Таким образом, при проведении религиоведческих экспертиз эксперт должен четко знать, что в его компетенцию не входит оценка легитимности религиозных убеждений.
Это вовсе не означает, что эксперт должен отказаться от собственных мировоззренческих убеждений и оценок. Просто он должен оставить их за пределами религиоведческой экспертизы.
3. Религиоведческая экспертиза не должна взваливать на себя решение проблем, для вынесения заключения о которых религиоведение не располагает ни соответствующим методологическим инструментарием, ни категориальным аппаратом. Поэтому использование в лексиконе религиоведческих экспертиз таких терминов, как «псевдорелигия» , «лжерелигия», вполне уместных в конфессиональной среде, следует расценивать как выход за пределы компетенции предмета и задач рассматриваемого типа экспертизы. Высказанное замечание отнюдь не следует истолковывать как призыв автоматически признавать религиозными любые образования только лишь на том основании, что по тем или иным причинам они считают себя таковыми. Предметом тщательного религиоведческого анализа должны стать все случаи использования религиозной символики, догматики, обрядовой практики для достижения целей , весьма далеких от образований, создаваемых для совместного исповедания и распространения веры, совершения богослужений. Выявленная в ходе экспертизы несостоятельность претензий выдать то или иное образование за религиозное надлежит аргументированно обосновать в заключении о нерелигиозном характере данного образования.
4. Особую значимость приобретает категориальный аппарат, применяемый в религиоведческой экспертизе. Из него должны быть исключены термины, оскорбляющие взгляды и чувства верующих, независимо от их конфессиональной принадлежности. Поэтому в наименованиях религиозных объединений лучше всего использовать их самоназвания. Кроме того, следует иметь в виду, что закон «О свободе совести и о религиозных объединениях» вводит в оборот такие типы религиозных образований, как «религиозная группа», «религиозная организация», «местная и централизованная религиозная организация», «иностранная религиозная организация». Применение в религиоведческих экспертизах понятий «тоталитарная секта», «деструктивный культ» можно расценивать как отступление от объективности и непредвзятости - необходимых условий честного и квалифицированного суждения о религиозном объединении. По мнению большинства отечественных религиоведов, названные понятия не имеют устойчивых, повторяющихся признаков и применяются избирательно.
5. И сегодня нередки факты религиозного фанатизма в среде экспертов. Известны случаи, когда отдельные исследователи пытаются свое религиозное понимание окружающего мира перенести на тот или иной юридический предмет и придать ему некий сакральный смысл, который не подлежит обсуждению. Пытаясь быть современными и «прогрессивными», они предлагают свою религиозно окрашенную методологию экспертного исследования выступающего с позиции не научного религиоведения, а с позиции борьбы с так называемым религиозным инакомыслием, принося в жертву принцип научной беспристрастности. Такие упрощенно-вульгарные подходы, а также попытки деления на «наших» и не «наших», хотя и востребованы среди незначительной части религиоведов, по сути, являются спекулятивными и малопродуктивными. Более того, они вредны для науки, поисковым инструментом которой не могут являться оценочные суждения ученого. В равной степени данное замечание относится и к той части атеистически настроенных ученых, которые оценивают религию и веру исключительно с отрицательной стороны.
6. Также на результаты исследования влияет инерционное мышления экспертов, устойчивая привычка к мировоззренческой комфортности, одномерные оценки многообразия религиозных образований, их вероучений и обрядовой практики, организационных форм. Перечисленные изъяны проявляются главным образом в оценках вероисповеданий и обрядов религиозных объединений через призму какой-то одной религиозной традиции, которая берется в качестве «образца», «стандарта» религиозной организации. В таком качестве чаще всего выступает иудейско-христианская традиция, для которой характерны вера в существование Бога-творца, персонифицированного существа, отдельного и отличного человека, а также то, что молитв этому Богу является высшей формой человеческой деятельности. Руководствуясь этими критериями, некоторые религиоведы не считают религиозными организациями не отвечающие им. Например, в тексте экспертного заключения по учению «Свидетелей Иеговы», проведенного в 2000 году, эксперты сравнивают эмоциональную атмосферу религиозных текстов (например, статей из журнала «Сторожевая башня») с эмоциональной атмосферой торговой или политической рекламы и служебного устава. Вот цитата: «В сравнении с рекламой, [в текстах «Свидетелей Иеговы»] повышен тонус фаталистической обреченности человека перед лицом вселенского зла; в сравнении со служебными уставами, повышен уровень страха, внушаемого возможным неисполнением инструкций». Подобный подход вызовет недоумение у любого религиоведа, но данная комплексная экспертиза проводилась двумя филологами, психологом и историком, и в своих положениях является довольно типичной среди других подобных экспертиз. Не обладая необходимыми специальными религиоведческими знаниями в силу специфики своего образования, эксперты прибегают к таким средствам, как, например, сравнение неизвестной религиозной организации с общеизвестной, например Русской православной церковью. Вот еще одна цитата: «К числу общественных институтов, отвергаемых «Свидетелями Иеговы», относится и христианская церковь, за которой, в лице православия, российский Федеральный закон «О свободе совести и религиозных объединениях» признает особую исторически созидательную роль». Или такая цитата: «Дисциплина, требующая, согласно текстам сообщества, безапелляционного послушания и детально контролирующая выполнение нормированных обязательств и пр., также не является типичной для традиционных (согласно общественным представлениям, правосознанию, науке и Федеральному закону) религий» (Комплексное экспертное заключение по учению «Свидетелей Иеговы» по гражданскому делу 2–452/99 (Головинский межмуниципальный суд САО г. Москвы) г. Москва, 4 октября 2000 г.) Эксперты не находят лучшего выхода, чем просто взять то, что уже «разрешено», и сравнить с этим предмет своего исследования. Такой подход не может считаться ни научным, ни юридически правомерным.
7. Серьезной проблемой государственной религиоведческой экспертизы является вопрос о том, какие действия, связанные с выражением религиозности, считать «незаконными» или «экстремистскими». В подобных координатах институт религиоведческой экспертизы является одним из необходимых средств регулирования взаимоотношений государства и религиозных организаций в России; проведение таких религиоведческих экспертиз на предмет признания материалов экстремистскими представляется центральной проблемой. Например, специалист-религиовед знает, что сознание верующего человека склонно к суггестии - некритическому восприятию собственных идей как истинных; это характерно для подавляющего большинства религиозных традиций. «Суггестивная компонента» в религиозных текстах является доминирующей по отношению к информационной по психологическим причинам: верующему психологически трудно воздержаться и не сказать, что его вера истинная или правая, а прочие верования - не правые и не истинные. В случае если экспертиза проводится без участия религиоведа, зачастую высказывания о «неправильности» других религий воспринимаются экспертами как разжигание ненависти и вражды, а также пропаганда религиозного превосходства, что на практике приводит к судебным процессам о признании данных текстов экстремистскими.
Необходимо обратить внимание на следующее: п. 23 Постановления Пленума Верховного суда Российской Федерации от 28 июня 2011 г. N 11 «О судебной практике по уголовным делам о преступлениях экстремистской направленности» содержит в себе прямой запрет на постановку перед экспертом не входящих в его компетенцию правовых вопросов, связанных с оценкой деяния, а именно: «При назначении судебных экспертиз по делам о преступлениях экстремистской направленности не допускается постановка перед экспертом не входящих в его компетенцию правовых вопросов, связанных с оценкой деяния, разрешение которых относится к исключительной компетенции суда. В частности, перед экспертами не могут быть поставлены вопросы о том, содержатся ли в тексте призывы к экстремистской деятельности, направлены ли информационные материалы на возбуждение ненависти или вражды». Однако, несмотря на этот прямой запрет, до сегодняшнего дня на практике данные вопросы продолжают ставиться перед экспертами и специалистами, как при назначении судебных экспертиз, так и при проведении внесудебных исследований.
8. Еще одной проблемой является статус религиоведческой экспертизы, а именно – является ли она обязательной для органов исполнительной власти или ее характер носит рекомендательный характер. Ни в одном нормативном акте не говорится о том, каковы последствия ГРЭ для органов власти, в том числе осуществляющих государственную регистрацию религиозных организаций. Например, Экспертным советом для проведения ГРЭ при министерстве юстиции РФ по запросу данного министерства в декабре 2000 г. была проведена экспертиза вероучения и практики религиозной организации Армия Спасения в России. Эксперты скрупулезно изучили вероучительные основы и богослужебную практику данной конфессии, по архивным документам проследили историю ее формирования, сами присутствовали на некоторых мероприятиях Армии Спасения, в том числе богослужениях. По единогласному мнению экспертов данная организация признана религиозной, а ее вероучительная практика не противоречащей российскому законодательству. Однако Главное Управление юстиции Министерства юстиции по г. Москве демонстративно проигнорировало данное авторитетное заключение, сделав прямо противоположные выводы о якобы «военизированном» характере Армии Спасения. На основании этого Армии Спасения было отказано в государственной перерегистрации. Впоследствии состоялись многочисленные разбирательства в различных судебных инстанциях, вплоть до Европейского суда по правам человека, который 5 октября 2006 г. вынес решение в пользу Армии Спасения (Религия и право. 2007. № 1. С. 53-63).
9. Также проблемным до сегодняшнего дня остается вопрос о качественном составе экспертного совета Насыщенность религиозного пространства, непростые взаимоотношения между некоторыми конфессиями предъявляют повышенные требования к профессиональной компетентности религиоведов-экспертов. Проведенное выборочное исследование (Загребина, Пчелинцев, Жеребятьев) состава Экспертных Советов по проведению ГРЭ в различных субъектах Федерации показало, что количество религиоведов в них не превышает 25 процентов. Анализ также показывает, что в составе Экспертных Советом немало государственных служащих и представителей органов юстиции, в ведении которых и находится вопрос государственной регистрации религиозных организаций.
Привлечение в качестве экспертов государственных служащих органов государственной власти нарушает принцип объективности и независимости эксперта. Поскольку слишком велика вероятность его административной зависимости от органа, в котором он служит.
Также вряд ли целесообразно привлечение к работе советов в качестве консультантов представителей религиозных организаций. В том случае, если речь идет о регистрации входящих в централизованную религиозную организацию местных религиозных организаций участие в качестве консультанта представителя данного религиозного объединения бессмысленно. Поскольку в данном случае представитель будет выступать как заинтересованное лицо. Если же регистрируется религиозная организация с иным вероучением, нежели исповедует представитель религиозной организации, привлекаемый в качестве консультанта, то со стороны такого консультанта возможно противодействие в регистрации. В обоих случаях решение такого консультанта не будет объективным.
Приказ Минюста РФ от 18 февраля 2009 г. N 53
"О государственной религиоведческой экспертизе"
Положение об Экспертном совете по проведению государственной религиоведческой экспертизы при Министерстве юстиции Российской Федерации (приложение N 2);
образец бланка Экспертного совета по проведению государственной религиоведческой экспертизы при Министерстве юстиции Российской Федерации (приложение N 3).
2. Приказ применять с даты признания утратившим силу постановления Правительства Российской Федерации от 03.06.1998 N 565 "О порядке проведения государственной религиоведческой экспертизы" (Собрание законодательства Российской Федерации, 1998, N 23, ст. 2560; 2006, N 3, ст. 297; 2008, N 50, ст. 5958).
Регистрационный N 13430
С 1 января 2009 г. порядок проведения государственной религиоведческой экспертизы определяет не Правительство РФ, а уполномоченный им федеральный орган исполнительной власти. Таковым является Минюст России.
Экспертизе подлежат учредительные и внутренние документы религиозной организации, формы и методы ее деятельности, распространяемые материалы и т. д. Задачи экспертизы - определение религиозного характера организации, проверка и оценка достоверности указанных в документах сведений.
Экспертизу проводит специальный Совет при Минюсте России или Совет при Управлении Министерства (в отношении местных религиозных организаций и централизованных религиозных организаций, имеющих местные религиозные организации в одном субъекте Российской Федерации). Определен порядок работы Совета.
Основаниями для проведения экспертизы являются, в частности, государственная регистрация религиозной организации, внесение изменений в ее учредительные документы, необходимость оценки религиозной деятельности.
Решение о проведении экспертизы оформляется распоряжением, которое в течение 3 дней направляется в религиозную организацию. В Совет (Совет при Управлении) подается запрос с приложением документов, представляемых для государственной регистрации или при проведении проверки деятельности религиозной организации.
Экспертиза проводится в течение 3 месяцев с даты поступления запроса.
По результатам экспертизы оформляется заключение (форма приводится в приложении), которое представляется в Минюст России в трехдневный срок, а затем публикуется на официальном сайте Министерства (территориального органа).
Порядок проведения религиоведческой экспертизы, определенный Правительством РФ, признан утратившим силу.
Регистрационный N 13430
Настоящий приказ применяется с даты признания утратившим силу постановления Правительства Российской Федерации от 3 июня 1998 г. N 565
Пчелинцев А.В., кандидат юридических наук, профессор РГГУ, главный редактор журнала "Религия и право".
Статья посвящена проблемам производства государственной религиоведческой экспертизы, условиям и методам ее проведения, предмету и объекту экспертизы, а также статусу эксперта при производстве религиоведческой экспертизы.
Из всего многообразия существующих в современной юридической практике экспертиз государственная религиоведческая экспертиза остается, пожалуй, самой неясной областью экспертного права. Пункт 8 ст. 11 Федерального закона от 26 сентября 1997 г. N 125-ФЗ "О свободе совести и о религиозных объединениях" предусмотрел возможность проведения данного вида экспертизы. Однако кроме упоминания названия экспертизы в законе не называются даже ее задачи, условия и порядок назначения, не говоря уже об иных процедурных правилах ее проведения.
Тема государственной религиоведческой экспертизы оказалась незаслуженно обойденной не только законодателем, но и учеными юристами и религиоведами. На сегодняшний день она практически не нашла должного теоретического осмысления. Неисследованными остаются такие важные вопросы, как природа и признаки государственной религиоведческой экспертизы, условия и специальные методы ее проведения, предмет и объект экспертизы, статус эксперта при производстве религиоведческой экспертизы и пределы применения специальных знаний, проблемы комплексной и комиссионной религиоведческой экспертиз и другие. Наряду с правовыми вопросами весьма актуальными являются этические проблемы назначения и производства религиоведческой экспертизы. При этом следует заметить, что принципиальные положения, на которых основывается проведение любой экспертизы, имеют типологически сходный характер. Они уже сформулированы учеными и вполне могут быть применимы к данному виду экспертизы <1>. Прежде всего это соблюдение законности, профессионализм лиц, осуществляющих экспертизу, независимость экспертов, объективность и самостоятельность в определении выводов, ответственность экспертов за полноту и объективность заключения и т.д. Остановимся на некоторых проблемах подробнее.
<1> См., например: Сахнова Т.В. Судебная экспертиза. М.: Городец, 2000; Нагаев В.В. Основы судебно-психологической экспертизы: Учеб. пособие для вузов. М.: Закон и право, 2000.
Как видно из Федерального закона "О свободе совести и о религиозных объединениях", законодатель предусмотрел возможность проведения не просто религиоведческой экспертизы, а именно государственной религиоведческой экспертизы. Насколько оправданно придание данному виду экспертизы статуса государственной?
Если мы обратимся к анализу различных видов государственных экспертиз, то обнаружим, что государственная экспертиза как особый вид экспертизы имеет ряд характерных признаков.
Во-первых, она назначается, как правило, по наиболее значимым вопросам общественной и государственной жизни, затрагивающим интересы безопасности общества, промышленных и иных объектов, природных ресурсов и т.п. Например , согласно Федеральному закону от 23 ноября 1995 г. N 174-ФЗ "Об экологической экспертизе" государственной экологической экспертизе подлежат такие проекты, реализация которых может привести к неблагоприятным воздействиям на окружающую природную среду и связанных с ним социальных, экономических и иных последствий <2>. В соответствии с Законом Российской Федерации от 21 февраля 1992 г. N 2395-1 "О недрах" государственной экспертизе подлежат запасы полезных ископаемых <3>. Государственной экспертизе подлежит проектная документация на строительство предприятий, зданий и сооружений на территории Российской Федерации и т.д.
<2> Собрание законодательства РФ. 1995. N 48. Ст. 4556.
<3> Собрание законодательства РФ. 1995. N 10. Ст. 823.
Во-вторых, важным признаком государственной экспертизы является то, что она проводится специально уполномоченным на то государственным органом, осуществляется от имени государства и является обязательной к исполнению соответствующими органами государственной власти либо учреждениями (организациями).
В-третьих, государственную экспертизу отличает строгая процедура ее проведения, нередко близкая к процессуальной форме судебной экспертизы.
Безусловно, государственная религиоведческая экспертиза в значительной степени отвечает всем названным признакам. Однако возникает естественный вопрос - насколько оправданно регулирование порядка проведения данного вида экспертизы актом органа исполнительной, а не законодательной власти? Очевидно, что в данном случае имеет место факт недооценки верховенства закона и умаления его роли. По нашему мнению, процедурные нормы, регламентирующие деятельность экспертных советов и порядок проведения государственной религиоведческой экспертизы, должны быть включены непосредственно в Федеральный закон "О свободе совести и о религиозных объединениях". Тем самым им будет придана большая юридическая сила, а следовательно, обязательность.
Нуждается в уточнениях и более четких процедурных правилах организация и порядок проведения государственной религиоведческой экспертизы. И здесь начать следует с задач данной экспертизы.
В настоящее время эти задачи названы в Порядке проведения государственной религиоведческой экспертизы, утвержденном Постановлением Правительства РФ от 3 июня 1998 г. N 565 (далее - Правила) <4>. Согласно п. 3 Правил данная экспертиза проводится по решению регистрирующего органа, и основными задачами экспертизы являются:
<4> Религиозные объединения. Свобода совести и вероисповедания. Религиоведческая экспертиза. Нормативные акты. Судебная практика. Заключения экспертов / Сост. и общ. ред. А.В. Пчелинцева и В.В. Ряховского. 2-е изд., испр. и доп. М.: ИД "Юриспруденция", 2006. С. 310 - 311.
Однако на практике экспертные советы для проведения государственной религиоведческой экспертизы, в том числе и Экспертный совет при Министерстве юстиции РФ, почти всегда выходят за пределы этих задач. И это не прихоть экспертного совета или регистрирующего органа, а практическая потребность в полной и объективной информации о регистрируемой организации. Тем более речь идет, как правило, о малоизученных либо незнакомых новых религиозных движениях. Не случайно в Положении об Экспертном совете для проведения государственной религиоведческой экспертизы при Министерстве юстиции Российской Федерации в п. 3, помимо упомянутых задач, указывается также на "разъяснение иных, возникающих при осуществлении государственной регистрации религиозных организаций вопросов, требующих экспертной оценки" <5>. То есть перечень этих задач должен быть расширен с учетом реальных потребностей практики. В частности, на государственную религиоведческую экспертизу могла бы быть возложена задача по определению наличия признаков экстремизма в религиозной литературе, разжигающей религиозную рознь и вражду. Именно от качества проведения такой экспертизы в последующем зависит принятие судом законного и справедливого решения о признании либо непризнании литературы экстремистской и запрете ее к распространению.
<5> Утверждено Приказом Министерства юстиции РФ от 8 октября 1998 г. N 140 // Там же. С. 374 - 376.
Следующий важный вопрос - состав экспертных советов и уровень профессиональной подготовленности экспертов. Эта одна из ключевых проблем государственной религиоведческой экспертизы, поскольку от профессиональной подготовки экспертов во многом зависит научная обоснованность и объективность результатов исследования, а следовательно, и судьба организации.
Пункт 5 Правил предусматривает, что в состав экспертного совета входят работники органов государственной власти, специалисты в области религиоведения, отношений государства и религиозных объединений. В качестве консультантов предусмотрена возможность привлечения специалистов, не являющихся его членами, а также представителей религиозных организаций. Однако на практике это требование нередко нарушается и в состав экспертного совета в качестве его членов включают священнослужителей и иных представителей религиозных организаций. Так, М. Жеребятьев пишет: "Формирование экспертных органов в Костромской, Воронежской, Орловской и Липецкой областях осуществлялось по "идеологическому признаку". И далее: "В двух из четырех изученных нами экспертных советов... в числе членов экспертных советов оказались штатные сотрудники епархий РПЦ и православные активисты из числа мирян, а в Воронеже членом экспертного совета является епархиальный эксперт-сектовед" <6>. Автору настоящей статьи известны случаи, когда в качестве члена совета и привлеченного консультанта выступали сразу два представителя РПЦ. Такой подход вряд ли способствует объективности и беспристрастности экспертизы. При наличии реальной религиозной конкуренции передача представителю одной конфессии функции государственного эксперта либо специалиста-консультанта может вызвать предвзятую и неадекватную оценку других вероучений, поскольку сложившиеся стандарты мышления зачастую мешают подняться над уровнем привычных конфессиональных представлений и религиозных убеждений. Государственная религиоведческая экспертиза должна быть мировоззренчески нейтральной и не содержать оценочных суждений об истинности той или иной религии. В противном случае совет может отдаленно напоминать суд инквизиции, что способно привести к незаконному ограничению прав и свобод граждан. Это вовсе не означает, что эксперт должен отказаться от собственных мировоззренческих убеждений и оценок. Просто он должен оставить их за пределами проводимой экспертизы и высказывать их не как специалист, а как частное лицо.
<6> Жеребятьев М. Практическое религиоведение. Государственная религиоведческая экспертиза в субъектах Российской Федерации // Религия и право. 2001. N 3. С. 5.
К этому следует добавить, что уровень научной религиоведческой подготовки представителей религиозных организаций, как правило, не отвечает требованиям светской науки.
С учетом изложенного представляется, что в законодательстве должен содержаться прямой запрет на членство в экспертных советах священнослужителей и представителей любых конфессий. В противном случае нарушается не только принцип объективности, но также принцип светскости государства и отделения религиозных организаций от государства. Подобная точка зрения уже высказывалась отечественными учеными <7>. Экспертом государственной религиоведческой экспертизы также не может быть и любой иной представитель организации, подлежащей экспертизе, а также гражданин, состоящий с ней в трудовых или иных договорных отношениях.
<7> Дозорцев П. Возможна ли объективная религиоведческая экспертиза? // Религия и право. 1998. N 3. С. 26.
В качестве примера скрупулезности в подборе специалиста уместно привести допрос в американском суде в качестве эксперта-религиоведа одного из выдающихся религиоведов современности Джона Гордона Мэлтона. Речь идет о типологически сходной религиоведческой экспертизе. Так, судья вначале тщательно выясняет уровень образования эксперта, его научный и педагогический стаж, количество и содержание написанных им книг, в том числе подробно о книге "Энциклопедия американских религий", вплоть до количества книг в библиотеке эксперта. "Судья: Не могли бы вы сообщить суду, какое приблизительно у вас в библиотеке количество религиозных книг? Д-р Мэлтон: в момент выхода книги ("Американская энциклопедия религий" - А.П.) в моей библиотеке насчитывалось около 18000 книг. Сейчас их около 25 тысяч" <8>.
<8> Говорят эксперты / Пер. с англ. Анахайм: Живой поток, 1999. С. 24 - 25.
Думается, что подобный тщательный и принципиальный подход к подбору экспертов должен лежать в основе работы экспертных советов по проведению государственной религиоведческой экспертизы.
Весьма актуальной является потребность законодательного закрепления прав и обязанностей экспертов государственной религиоведческой экспертизы.
По нашему мнению, эксперт при проведении экспертизы должен иметь право:
Эксперт государственной религиоведческой экспертизы обязан:
Согласно п. 11 Правил экспертное заключение считается принятым, если оно одобрено большинством членов экспертного совета. Однако остается неясным, о каком большинстве идет речь - от списочного состава совета или от количества явившихся на заседание членов совета, а также о простом или абсолютном большинстве? Эта неопределенность должна быть устранена, поскольку она оставляет простор для возможных злоупотреблений.
Нуждается в уточнениях и вопрос о сроках проведения государственной религиоведческой экспертизы. Пункт 8 Правил предусматривает, что экспертиза проводится в течение 3 месяцев с даты поступления запроса регистрирующего органа в экспертный совет. В случае необходимости получения разъяснений по представленным документам от религиозных организаций, а также дополнительных материалов и информации по линии дипломатических представительств Российской Федерации в иностранных государствах срок проведения экспертизы может быть продлен на месяц с уведомлением об этом регистрирующего органа. В то же время согласно п. 8 ст. 11 Федерального закона "О свободе совести и о религиозных объединениях" заявление о государственной регистрации религиозной организации, создаваемой централизованной религиозной организацией или на основании подтверждения, выданного централизованной религиозной организацией, рассматривается в месячный срок со дня предоставления всех предусмотренных настоящей статьей документов. В иных случаях регистрирующий орган вправе продлить срок рассмотрения документов до шести месяцев для проведения государственной религиоведческой экспертизы. Простое арифметическое сложение показывает нестыковку Федерального закона и Постановления правительства в части сроков экспертизы. Очевидно, это недоразумение должно быть устранено и сроки проведения экспертизы унифицированы.
Следующим немаловажным моментом государственной религиоведческой экспертизы является ее обязательность для органов исполнительной власти. К сожалению, ни в одном нормативном акте не говорится о том, каковы последствия государственной религиоведческой экспертизы для соответствующих органов исполнительной власти, в том числе осуществляющих регистрацию религиозных организаций. Является ли она обязательной или носит рекомендательный характер? Является ли государственная религиоведческая экспертиза, проведенная Экспертным советом при Министерстве юстиции РФ, обязательной для органов власти субъектов Федерации? Вопросы не риторические и не праздные. Например , Экспертным советом для проведения государственной религиоведческой экспертизы при Министерстве юстиции РФ по запросу данного Министерства в декабре 2000 г. была проведена экспертиза вероучения и практики религиозной организации Армии Спасения в России. Эксперты (среди них ведущие ученые страны в области религиоведения и государственно-конфессиональных отношений) скрупулезно изучили вероучительные основы и богослужебную практику данной конфессии, по архивным документам проследили историю ее формирования, в целях более глубокого исследования организации присутствовали на некоторых мероприятиях Армии Спасения, в том числе богослужениях. По единогласному мнению экспертов, данная организация признана религиозной, а ее вероучительная практика не противоречащей российскому законодательству. Однако Главное управление юстиции Министерства юстиции по г. Москве демонстративно проигнорировало данное авторитетное заключение, сделав прямо противоположные выводы о якобы "военизированном" характере Армии Спасения. На основании чего Армии Спасения было отказано в государственной перерегистрации. Впоследствии состоялись многочисленные разбирательства в различных судебных инстанциях, вплоть до Европейского суда по правам человека, который 5 октября 2006 г. вынес решение в пользу Армии Спасения в России <9>.
<9> Решение Европейского суда по правам человека от 5 октября 2006 г. по делу "Московское отделение Армии Спасения против России" // Религия и право. 2007. N 1. С. 53 - 63.
Представляется, что заключение государственной религиоведческой экспертизы должно иметь для органов исполнительной власти обязательный, а не рекомендательный характер. Как мы уже отмечали, это один из важных признаков любой государственной экспертизы. В то же время в случае несогласия с выводами экспертизы необходимо предусмотреть в законе возможность оспорить их в судебном порядке.
Отсюда вытекает другой немаловажный вопрос - при каком органе должен функционировать Экспертный совет для проведения государственной религиоведческой экспертизы? По нашему мнению, вряд ли при органе, осуществляющем регистрацию религиозной организации как юридического лица, поскольку совет получается как бы "карманным". Более всего для этих целей подходят государственные органы, наделенные в том числе функциями взаимодействия с религиозными объединениями и регулирования государственно-конфессиональных отношений (министерства, комитеты, отделы), созданные во многих субъектах Федерации.
В этой связи вряд ли можно согласиться с мнением П.Н. Дозорцева о том, что в сомнительных случаях изначально регистрацию религиозных организаций следует осуществлять через суд в открытом судебном разбирательстве с приглашением сторон, в том числе экспертов <10>. Сам факт подобного изъятия из общих правил регистрации уже вызывает определенные возражения. Кто определит, какую организацию следует зарегистрировать без обращения в суд, а какую через суд и как тут быть с принципом равенства религиозных объединений перед законом, закрепленным в ст. 14 Конституции РФ? Очевидно, требования по процедуре государственной регистрации религиозных организаций должны быть едиными для всех организаций исходя из презумпции добропорядочности организации.
<10> Дозорцев П. Указ. соч. С. 27.
Безусловно, для эффективной работы экспертные советы должны иметь необходимое государственное финансирование. К сожалению, на сегодняшний день эта важная для общества и государства работа осуществляется на энтузиазме ученых и специалистов.
Одним из условий эффективной работы экспертных советов является гласность их деятельности. Учитывая, что государственная религиоведческая экспертиза проводится, как правило, по малоизвестным и малоизученным новым религиозным движениям, то ее результаты являются актуальными не только для специалистов, но и для широкой аудитории и поэтому нуждаются в открытом обсуждении и освещении через средства массовой информации. Представляется, что было бы целесообразно предусмотреть обязанность экспертных советов предоставлять средствам массовой информации по их запросам сведения о результатах проведения государственной религиоведческой экспертизы. Например , подобное требование содержится в Федеральном законе "Об экологической экспертизе". Кроме того, эти результаты весьма полезно было бы публиковать в религиоведческих и правовых изданиях, ориентированных на специалистов. В журнал "Религия и право", главным редактором которого является автор этих строк, приходит немало подобных предложений от работников органов юстиции, муниципальных и государственных служащих, от исследователей в области государственно-конфессиональных отношений. Данная информация просто необходима для учета в повседневной работе.
В заключение следует отметить, что устранение указанных недостатков будет способствовать улучшению качества государственной религиоведческой экспертизы, занимающей важное место в системе правовых гарантий прав и свобод человека. Совершенствованию работы, связанной с проведением государственной религиоведческой экспертизы, способствовали бы системный анализ состояния этой работы, проведение семинаров, научно-практических конференций специалистов, участвующих в проведении экспертизы, обсуждение научных публикаций и методик проведения данной экспертизы.
Процесс экспертного исследования состоит из нескольких основных этапов. Каждый этап выполняет определенные функции и обеспечивает решение промежуточных задач.
Любая экспертиза как юридическое (процессуальное) взаимодействие подразумевает как минимум операцию назначения экспертизы, операцию выполнения экспертизы и операцию проверки, оценки и применения заключения экспертизы .
Для ГРЭ так же, как и для других видов экспертиз, характерны следующие этапы:
Рассмотрим более подробно содержание каждого этапа.
1. Назначение экспертизы. В соответствии с п. 8-10 Порядка проведения ГРЭ решение о направлении документов религиозной организации на экспертизу принимается уполномоченным должностным лицом центрального аппарата Минюста России, курирующим вопросы государственной регистрации и контроля за деятельностью религиозных организаций (руководителем территориального органа), и оформляется распоряжением Минюста России (его территориального органа). Запрос о проведении экспертизы (далее - запрос) направляется на рассмотрение Совета (Совета при Управлении) с приложением копий документов, представляемых для государственной регистрации или проведении проверки деятельности религиозной организации. В своем запросе орган, принимающий решение о регистрации, должен обосновать необходимость проведения экспертизы, а также определить вопросы, требующие экспертной оценки. Поставленные регистрирующим органом вопросы не должны выходить за рамки основных задач государственной религиоведческой экспертизы, должны носить конкретный характер и предполагать, что содержащее ответы экспертное заключение станет надежным подспорьем при решении вопроса о государственной регистрации религиозной организации, в отношении которой проводилась религиоведческая экспертиза 1 . Поскольку речь идет о проведении религиоведческой экспертизы требования к формулировке вопросов, т.е. так называемого экспертного задания, сводятся к тому, что решение этих вопросов невозможно без применения специальных знаний в области религиоведения, которое является гуманитарной наукой. Гуманитарные науки как область знания в экспертизе подразумевают использование общеизвестных фактов, здравого смысла и т.д. в качестве инструментария при выполнении исследования . Экспертное задание не должно выходить за пределы компетенции эксперта (в рассматриваемом случае группы или комиссии экспертов).
Как отмечает Т. В. Томаева, вопросы, которые могут быть поставлены перед экспертами, могут быть разделены на две категории. Первые из них требуют констатировать определенное положение дел относительно исследуемой религиозной организации - наличие религиозной природы, состав вероучения и практики или отдельных их аспектов. Вторая категория вопросов требует от экспертов дачи квалифицирующих заключений. Например, не противоречат ли законодательству деятельность и учение религиозного объединения, могут ли ими нарушаться права граждан и т.п.
Однако такое разделение вопросов возможно при осуществлении религиоведческой экспертизы, проводимой, например, в рамках судебного разбирательства. При осуществлении ГРЭ в соответствии с требованием законодательства все вопросы, поставленные перед государственной религиоведческой экспертизой, должны исходить из главного вопроса - вопроса о предоставлении объединению граждан правового статуса религиозной организации, который предполагает наличие набора конкретных признаков, указанных в п. 1 ст. 6 ФЗ о свободе совести:
Только о выявлении этих признаков, т.е. сакрального содержания
в мировоззренческой доктрине и соответствующей ей практике, может идти речь при проведении ГРЭ согласно п. 8 ст. 11 ФЗ о свободе совести 1 .
Тем не менее, в некоторых заключениях и выводах ГРЭ содержится информация о противоречии законодательству деятельности и учения религиозной организации и о нарушении ею прав граждан.
Например, в и. 3 Экспертного заключения о типе организации, вероучении, соответствующей ему практике, истории деятельности и других особенностях «Древнерусской инглиистической церкви православных староверов-инглингов», проведенного 4 апреля 2002 г. по запросу Департамента по делам общественных и религиозных объединений Минюста России Экспертный совет приходит к следующему выводу: «Доктрина “Древнерусской инглиистической церкви православных староверов-инглингов” содержит утверждение, что община инглингов объединяет всех людей с белым цветом кожи, который якобы служит свидетельством того, что они являются потомками Рода Небесного и Расы Великой (часть 2-я книги 3-й “Славяно-Арийские Веды”). То есть, члены общины наделяются особыми качествами, а на вступление в нее вводятся ограничения расового характера. Очевидно, что данное положение заключает в себе идею расового превосходства, пропаганда которого запрещена Конституцией Российской Федерации {ст. 29), а также вступает в противоречие со ст. 19 Конституции Российской Федерации, запрещающей любые формы ограничения прав граждан по признакам социальной, расовой, национальной, языковой или религиозной принадлежности, и ст. 26 Международного пакта о гражданских и политических правах» .
Думается, что постановка перед ГРЭ вопросов о противоречии законодательству деятельности и учения исследуемого религиозного объединения на сегодняшний день вполне оправданна. Особенно, когда речь идет о малоизученных либо незнакомых новых религиозных движениях. Однако следует заметить, что в данном случае ГРЭ будет выходить за рамки своей компетенции, в связи с чем исследуемое религиозное объединение в случае несогласия с выводами, изложенными в заключении, может оспорить данные выводы в суде по формальным процедурным основаниям.
Согласно п. 7 Положения об Экспертном совете рассмотрение запроса, касающегося конкретной религиозной организации, производится, как правило, в присутствии ее полномочного представителя, заблаговременно приглашаемого на соответствующее заседание Совета. При этом представитель религиозной организации имеет право давать экспертам пояснения, относящиеся к предмету экспертизы.
В случае назначения экспертизы при государственной регистрации религиозной организации в распоряжении Минюста России (его территориального органа) должен быть определен срок, на который продлевается срок принятия решения о государственной регистрации религиозной организации.
Копия распоряжения Минюста России (его территориального органа) направляется в адрес религиозной организации, в отношении которой назначено проведение экспертизы, в течение трех дней.
2. Проведение государственной религиоведческой экспертизы. В соответствии с п. 5 Положения об Экспертном совете поступившие на экспертизу документы регистрируются в журнале входящей корреспонденции Совета ответственным секретарем в порядке, установленном инструкцией но делопроизводству в Минюсте России. Датой представления документов является дата их фактического поступления в Совет и регистрации в указанном журнале.
Пунктом 11 Порядка проведения ГРЭ определено, что экспертиза проводится в течение трех месяцев с даты поступления запроса в Совет (Совет при Управлении). В случае необходимости получения разъяснений по представленным документам религиозных организаций, а также дополнительной информации дипломатических представительств РФ в иностранных государствах, иных государственных органов РФ срок проведения экспертизы может быть продлен на один месяц с письменным уведомлением об этом Минюста России (его территориального органа) в течение семи дней.
Согласно п. 6 Положения об Экспертном совете при проведении экспертизы Совет наделен правом через Минюст России запрашивать и получать от федеральных органов государственной власти, органов государственной власти субъектов РФ, органов местного самоуправления, а также от организаций, независимо от их организационно-правовой формы, в том числе от регистрируемых религиозных организаций, документы, справочные и иные материалы, необходимые для проведения экспертизы.
Переписка, протоколы и другие документы Совета формируются в номенклатурные дела Департамента Минюста России по делам некоммерческих организаций.
Как было указано выше, ГРЭ имеет комплексный характер. В комплексной комиссионной экспертизе взаимодействие между экспертами может производиться разными способами: а) последовательное комплексирование имеет место в том случае, когда в перечне вопросов, поставленных перед экспертами, одни относятся к одной области знания, а другие - к иной. При данном виде комплексиро- вания эксперты различных специальностей дают ответы только на вопросы, входящие в их компетенцию;
Как правило, эксперты, входящие в комиссию, по мере возможности проводят одну или несколько личных встреч для обсуждения отдельных моментов дела, обмена мнениями и необходимыми знаниями по делу. Далее, используя материалы для исследования, эксперты работают над ответами на вопросы, поставленные определением. В случае если эксперты сходятся во мнениях по всем пунктам, оформляется общее заключение экспертизы. Если же эксперты в своих мнениях расходятся, каждый эксперт (или же один несогласный) может написать собственное заключение и отправить его заказчику в отдельном порядке, либо просто отказаться подписывать общее заключение. В последнем случае отказ должен быть зафиксирован в конце экспертного заключения.
В состав первичных источников, представляемых для проведения государственной религиоведческой экспертизы, должны входить преимущественно источники, предоставляющие информацию и оценки из первых рук (тексты и устные свидетельства самих приверженцев исследуемой религиозной организации). Кроме того, допустимо пользоваться научными источниками информации о вероисповедании исследуемой религиозной организации и содержащимися в них оценками, которые могут быть приняты к сведению экспертами, но при этом должны быть тщательно сверены с собственными данными, полученными в результате исследования. Использование апологетических и полемических источников, принадлежащих религиозным конкурентам, возможно лишь ограниченное и осторожное - в той степени, в какой изучение таких источников может помочь экспертам прояснить некоторые вероучительные особенности исследуемой религиозной организации. Однако в связи с тем, что такие источники нередко содержат крайне эмоциональные оценки или заведомую ложь, распознание и проверка которой потребует дополнительных усилий и времени, подходить к ним нужно со всей возможной критичностью .
3. Составление заключения .
Процедура составления заключения ГРЭ состоит в следующем. В соответствии с п. 11 Положения об Экспертном совете по результатам проведения экспертизы членами Совета по поручению председателя Совета, его заместителя готовится проект экспертного заключения, содержащий обоснованные выводы в отношении возможности (невозможности) признания организации в качестве религиозной и достоверности сведений относительно основ ее вероучения и соответствующей ему практики, иных сведений, содержащихся в представленных религиозной организацией документах.
В экспертном заключении отражаются (п. 13 Порядка проведения ГРЭ):
Если при проведении экспертизы установлены обстоятельства, имеющие значение для ее результатов, но не указанные в запросе, Совет (Совет при Управлении) вправе включить выводы по этим обстоятельствам в экспертное заключение (и. 14 Порядка проведения ГРЭ).
Согласно и. 13-15 Положения об Экспертном совете проект экспертного заключения рассматривается на заседании Совета, который принимает по нему решение, оформляемое протоколом. Экспертное заключение считается принятым, если оно одобрено простым большинством голосов членов Совета, присутствующих на заседании, в результате открытого голосования. В случае отсутствия члена Совета на заседании он имеет право представить свое мнение по рассматриваемым вопросам в письменной форме.
Экспертное заключение подписывается председателем Совета или в его отсутствие - заместителем председателя.
Экспертное заключение с приложением копий документов, использованных при проведении экспертизы, и заверенной ответственным секретарем Совета копии протокола соответствующего заседания Совета направляется в Минюст России в трехдневиый срок.
Следует особо обратить внимание, что в соответствии си. 15 Порядка проведения ГРЭ экспертное заключение имеет для Минюста России (его территориального органа) рекомендательный характер.
Залужный А. Г. Право. Религия. Закон. М.: Научная книга, 2008. С. 188.
