Сайт "Белорусский партизан"
На снимке: Казнь педофила-убийцы в Йемене
О том, как расстреливают в Беларуси, писал в своей книге "Расстрельная команда" Олег Алкаев, работавший в 90-е годы прошлого века начальником минского СИЗО №1 на улице Володарского, где содержатся приговоренные к исключительной мере наказания и где смертные приговоры приводятся в исполнение.
Думаем, сегодня самое время напомнить отрывок из этой книги, посвященный процедуре исполнения смертного приговора в Беларуси:
«Расстрельная команда» имеет официальное название: «Специальная группа по приведению в исполнение смертных приговоров». Так написано в инструкции МВД, регламентирующей этот вид деятельности. Количественный и персональный состав группы также определен инструкцией и объемом задач, стоящих перед ней. Группа, которую я возглавлял, состояла из тринадцати человек. Помимо непосредственных участников "расстрельного" процесса, в нее входили также врач и представитель МВД. Обязанности врача были далеко не врачебные, он только констатировал смерть казненного, а представитель МВД - осуществлял контрольно-регистрационные функции. Главной государственной надзорной инстанцией над деятельностью "расстрельной" группы являлся прокурор, назначаемый Генеральным прокурором Республики Беларусь. Именно прокурор является главным должностным лицом, контролирующим отправление правосудия в строгом соответствии с законом. И только прокурор не является членом группы по приведению в исполнение смертных приговоров. Все остальные члены группы подбираются её руководителем, после чего утверждаются руководством ГУВД Минска (в прежнее время) или МВД (сегодня).
Распределение обязанностей среди членов группы возлагается на его руководителя. Он подбирает не менее двух исполнителей приговоров и не менее трех водителей-профессионалов. Лично я добивался универсальности членов моей группы, где каждый мог выполнить любую задачу, поставленную перед ним, в том числе и привести в исполнение приговор. По понятным причинам, я не могу раскрыть персональный состав моей группы и рассказать о каждом её члена. Скажу только, что я категорически избегал от зачисления в это подразделение каких-либо «суперменов».
В группу подбирались просто физически крепкие мужчины, с устойчивой психикой и крепкими нервами. Комплектовалась "расстрельная" группа, как правило, за счет действующих сотрудников СИЗО, но в целях обеспечения безопасности разрешалось привлекать к сотрудничеству и других граждан.
Все члены группы в рабочее время занимались исполнением своих обычных служебных обязанностей. По поданному мною сигналу они были обязаны незамедлительно прибыть в пункт сбора членов специальной группы. Сбор производился таким образом, чтобы отсутствие члена группы на рабочем месте выглядело естественным и не вызывало ненужных подозрений у коллег. На место сбора личный состав группы прибывал уже вооруженным табельным оружием.
После постановки задачи часть сотрудников специальным транспортом доставлялась в пункт исполнения приговора, и подготавливала место для встречи лиц приговоренных к смертной казни. Другая часть группы возвращалась в СИЗО и по полученным от меня документам организовывала вывод из камеры приговоренных к смертной казни, посадку их в машину и доставку в пункт исполнения приговора.
Это был самый ответственный момент. Транспортировка по городу «смертников» могла спровоцировать нападение на транспорт с целью их освобождения. Поэтому время погрузки осужденных и маршрут движения транспорта я объявлял только перед самым проведением мероприятия, только в устной форме и только тем лицам, кого это касалось непосредственно.
Кроме того, параллельно принимались меры для обеспечения зашифровки маршрута движения конвоя перед сотрудниками СИЗО, посвященными в обстоятельства отправки «смертников» на последний этап.
В случае, если бы нападение на транспорт все-таки состоялось, сотрудники спецгруппы, конвоирующие приговоренных к смертной казни, были обязаны немедленно расстрелять всех конвоируемых прямо в автомобиле, после чего имели право покинуть автомобиль.
После доставки осужденных в пункт исполнения приговора их размещают под усиленной охраной в специально оборудованной камере. Когда объект полностью подготовлен к исполнению приговора, в специальном кабинете, смежном с помещением, где непосредственно производится расстрел осужденных, за небольшим письменным столом занимают свои места: прокурор, руководитель специальной группы (начальник СИЗО) и представитель МВД. На столе находятся личные дела осужденных.
Руководитель группы называет фамилию, и первого осужденного приводят в кабинет. Согласно инструкции, прокурор задает осужденному вопросы, уточняющие его анкетные данные. Убедившись, что перед ним находится именно тот человек, личное дело которого находится у него в руках, прокурор объявляет ему, что его ходатайство о помиловании, направленное на имя Президента Республики Беларусь, отклонено, и что в отношении его приговор будет приведен в исполнение. Осужденный, находящийся в этот момент на грани почти что полного безумия, превращается в покорное, безропотное существо, практически не понимающее, что происходит.
После последних слов прокурора руководитель специальной группы подает команду своим подчиненным об "этапировании" приговоренного к расстрелу. Осужденному завязывают повязкой глаза, чтобы он не ориентировался в пространстве, и уводят в соседнее, специально оборудованное помещение, где его уже ожидает исполнитель с пистолетом наготове. По сигналу исполнителя двое сотрудников перед специальным щитом-пулеуловителем опускают осужденного на колени, после чего исполнитель стреляет ему в затылок.
Смерть наступает практически мгновенно. Вся процедура казни, начиная с момента объявления Указа Президента об отказе в помиловании, до выстрела в голову, длится не более двух минут. Поэтому могу утверждать, что в этот момент осужденный абсолютно не соображает, что с ним происходит, и смерть приходит к нему внезапно. Конечно, после объявления прокурора об отказе в помиловании он испытывает сильнейший стресс, понимая, что его казнят, но он думает, что все-таки это будет не сейчас и не здесь, так как явных признаков того, что это произойдет здесь и немедленно, он не видит. И именно это дает ему надежду на то, что он ещё немного проживет. Хоть день, хоть час, хоть пять минут, но поживет.
За время моей работы в должности начальника СИЗО и руководителя специальной группы было казнено сто тридцать четыре человека, приговоренных к смертной казни. Из них было только четверо, которые, судя по их поведению и способности произносить осмысленные слова, понимали, что они сейчас умрут и ушли из жизни в нормальном сознании. При этом у меня сложилось впечатление, что эти люди искренне верили в бога. Не просто читавшие Библию, в последние годы это делали практически все осужденные, а были истинно верующие люди.
Наверное, трудно поверить в искренность моих слов, но лично я относился к процедуре исполнения смертного приговора с огромным отвращением. Я знаю, что точно такое же чувство испытывали и почти все члены специальной группы. Сотрудники, которые проявляли во время казни какие-то восторженные эмоции, немедленно выводились из состава специальной группы. Садистов я не выносил. В мою бытность таких извращенцев было только двое.
Итак, казнь состоялась. Врач фиксирует наступление биологической смерти. Прокурор, руководитель специальной группы и врач подписывают, как правило, заранее составленный акт о приведении в исполнение смертного приговора. Этот акт является главным учетным и отчетным документом, на основании которого впоследствии делаются соответствующие справки для суда, вынесшего смертный приговор, и органов ЗАГС для оформления свидетельства о смерти.
Акт о приведении в исполнение смертного приговора вместе с актом о захоронении, а так же с другими документами, относящимися к процедуре смертной казни, подшиваются к личному делу казненного и передаются на хранение в архив МВД.
Обычно партия расстреливаемых осужденных составляет от трех до пяти человек, но иногда бывают и одиночные исполнения смертных приговоров. Все зависит от того, как работает Комиссия по помилованиям при президенте и, естественно, сам президент. После расстрела осужденных, их тела упаковывают в полиэтиленовые мешки и производят захоронение. Поскольку места захоронения тел казненных являются тайной, я больше ничего на эту тему говорить не буду.
В качестве примера приведу одно из технических изобретений, применявшееся нашими грузинскими коллегами в тот период, когда в их стране была такая мера наказания, как смертная казнь. Там осужденного в специальном помещении укладывали на пол лицом вниз, при этом голова приговоренного свешивалась в специальный канализационный сток. В таком положении исполнитель не мог произвести точный выстрел и попасть в мозжечок. Для того, чтобы облегчить «работу» исполнителя и обеспечить точное попадание пули в цель, один из членов расстрельной группы обыкновенным сачком для ловли бабочек приподнимал голову приговоренного к казни до нужного уровня, после чего исполнитель производил прицельный выстрел.
Возвращаясь к вопросу о людях, являющихся членами специальной группы, скажу, что все они достойны уважения, ибо выполняют самую черновую и неблагодарную в мире работу. При этом они рискуют своим авторитетом, положением в обществе и приобретением давно забытого в нормальном обществе средневекового клейма - «палач».
И тем не менее они остаются людьми, со своими достоинствами и недостатками, житейскими и бытовыми проблемами, семейными неурядицами и родительскими обязанностями. В быту это абсолютно мирные люди. Многие из них даже не способны ругаться или скандалить. Но, получив приказ, они выполнят его до конца. Внешне эти люди абсолютно неотличимы от других. Никто, даже близкие родственники, не должны знать о роде их занятий. Они не имеют права даже намеком высказать свою причастность к особому виду деятельности. У них есть одно право: точно делать порученное им дело и молчать», — пишет в своей книге бывший начальник минского СИЗО №1 и соответственно руководитель "расстрельной команды" Олег Алкаев.
Сталинские репрессии закончились, но смертная казнь осталась. Некоторое время люди еще боялись, что за ними ночью приедет «воронок» после чего их, не мудрствуя лукаво, поставят к стенке. Но со временем этот страх сжимался как шагреневая кожа, хотя и оставался сидеть где-то глубоко внутри. После Сталина за инакомыслие уже не расстреливали, но для уголовников наличие в Законе высшей меры сохранялось в качестве сдерживающего фактора. Правда, кого-то она сдерживала, а кого-то не очень…
После смерти Сталина были отменены Особые совещания и все внесудебные формы рассмотрения уголовных дел. 25 декабря 1958 года в СССР были приняты новые «Основы уголовного законодательства», согласно которым сокращен максимальный срок заключения с 25 до 15 лет, упразднено понятие «враг народа», смертная казнь признана «исключительной и временной» мерой наказания за особо опасные преступления, возраст наступления уголовной ответственности повышен с 14 до 16 лет, лагеря переименованы в исправительно-трудовые колонии, а ГУЛАГ – в ГУИТК.
Однако в последующем уголовное законодательство пошло по пути увеличения количества составов преступлений, за которые предусматривалась возможность смертной казни. В дополнение к таким деяниям, как измена родине, шпионаж и убийство, Указом Президиума ВС СССР от 5 мая 1961 г. смертная казнь устанавливалась также за хищения в особо крупных размерах, спекуляцию валютными ценностями, дезорганизацию работы исправительно-трудовых учреждений. Следующий Указ от 15 февраля 1962 года предусматривал смертную казнь за посягательство на жизнь работника милиции или народного дружинника, за изнасилование и за получение взятки. В январе 1973 г. УК РСФСР был дополнен статьей об ответственности за угон воздушного судна, и в ней тоже предусматривалась возможность смертной казни.
И, тем не менее, количество «расстрельных» приговоров имело устойчивую тенденцию к снижению. В начале 60-х годов к смертной казни приговаривались тысячи осужденных. В 1961 году к смертной казни было приговорено 2159 человек, в 1981 году - 415, в 1985 году - 407, в 1989 – 100.
Казалось бы, в 90-х годах должен был последовать резкий всплеск количества смертных приговоров. Политическая и экономическая нестабильность в стране вызвала бурный прогресс преступности. В том числе возрастание в десятки раз количества тяжких преступлений. Однако количество «расстрельных» приговоров отнюдь не подскочило. В 1992 году их был 159, в 1993 году - 157, в 1994 году - 160, в 1995 году - 141. Причем, в начале 90-х годов начал широко действовать институт помилования осужденных к высшей мере наказания.
Указом Президента РФ от 12 января 1992 года была образована Комиссия по вопросам помилования, которая после изучения материалов направляет свои рекомендации главе государства, принимающему окончательное решение по помилованию. Уже в 1992 году Комиссией было рассмотрено 56 дел осужденных к смертной казни, помиловано Президентом по предоставлению комиссии 55 человек; в 1993 году - 149 человек, в 1994 году - 134 человека, в 1995 году - 5 человек. 3 июня 1999 года был помилован последний из почти 800 человек приговоренных к смертной казни.
Существовали разные мнения относительно деятельности комиссии по помилованию. Например, говорилось, что этот юридически некомпетентный орган подменяет работу судов. Процент помилованных в период с 1992 по март 1995 года составлял 90-92%. А ведь суды не просто так выносили исключительную меру наказания.
Резкое снижение числа помилованных в 1995 году было вызвано настроениями в обществе после громкого заказного убийства известного журналиста и директора ОРТ Владислава Листьева, произошедшего 1 марта 1995 года. После этого преступления Президент перестал подписывать ходатайства о помилованиях. В 1996 году, по официальным данным, к смертной казни было осуждено 153 человека, комиссия не рассмотрела ни одного дела, но приведено в исполнение только 53 смертных приговора.
По свидетельству бывшего председателя комиссии по помилованию Анатолия Приставкина, с 1962 по 1990 год в СССР было казнено около 21 тысячи человек. И он считает это очень большим количеством. Приставкин говорил:
«И хотя цифры последних лет (95-96 гг.) по смертным казням в России огромные - 139 человек, они могли бы быть, уверяю вас, втрое больше, если бы не отчаянная борьба моих друзей за каждую жизнь. Мы глядели вперед и оберегли наше общество от гибельного пути, куда нас толкали недальновидные правительственные чиновники… Есть и еще один, на первый взгляд довольно убедительный, довод: это организованная преступность, действительно наводящая ужас на население. Но среди дел сотен казненных (и помилованных) ни одного дела мафиозо, наемного убийцы или террориста к нам на Комиссию еще не поступало. ….Главари преступного мира становятся депутатами парламента, губернаторами края и так далее, и они никоим образом не попадают уже на скамью подсудимых. Кого же мы тогда казним? А казнит государство людей самого низшего и незащищенного социального слоя, споенного водкой и доведенного до скотского состояния; они совершают свои бытовые преступления обычно в пьяном виде: восемьдесят и более процентов поступающих к нам дел - это преступления, совершенные в пьяном виде. Так, многие, наверное, помнят случай, когда деревенского парнишку из Архангельской области Михайлова обвинили в изнасиловании двух детей. Подтасовали факты, избили, и он "сознался". Слава богу, казнить не успели, нашелся настоящий убийца. Дело всплыло в печати, и несколько лет мы боролись за его освобождение, поскольку наши органы не умеют отступать назад ».
Активным противником смертной казни был и академик Сахаров, который писал:
«...Государство в лице своих функционеров присваивает себе право на совершение самого ужасного и непоправимого - лишать жизни. Такое государство не может ожидать улучшения моральной атмосферы в стране. Я отвергаю идею о том, что смертная казнь оказывает сколько-нибудь существенное и сдерживающие воздействие на потенциальных преступников. Я убежден, что истиной является противоположное, дикость порождает дикость... »
Однако общественное мнение все же не на их стороне. Давно уже многие политики и граждане ратуют за введение смертной казни для террористов и наркоторговцев. Некоторые говорят про пример Узбекистана, где после введения смертной казни после рецидива по угону автотранспорта, машины практически перестали угонять.
Однако для власти в России гораздо важнее мнение Совета Европы, нежели собственного народа.
С августа 1996 года смертные приговоры в России в исполнение не приводятся. Сами приговоры к высшей мере наказания не выносятся с зимы 1999 года. И это несмотря на то, что число убийств в России растет из года в год. Так, если в 1985 году было совершено 14656 убийств, то в 1988 - 16702, в 1995 - 29213, в 1997 - 29285, в 1999 – 31140.
Уголовный кодекс РФ, вступивший в действие с 1 января 1997 года, предусматривает смертную казнь в виде наказания за 5 составов преступлений. Это: убийство (ч. 2 ст. 105 УК), посягательство на жизнь государственного или общественного деятеля (ст. 277 УК), посягательство на жизнь лица, осуществляющего правосудие или предварительное расследование (ст. 295 УК), посягательство на жизнь сотрудника правоохранительного органа (ст. 317 УК) и геноцид (ст. 357 УК). Все эти составы преступлений связаны с посягательством на жизнь человека и являются по своему характеру особо тяжкими преступлениями. УК РФ запрещает применение смертной казни к женщинам, а также к лицам, не достигшем 18 лет, и мужчинам, достигшим к моменту совершения преступления и к моменту вынесения приговора 65 лет.
Однако Президент РФ своим Указом № 724 от 16 мая 1996 года «О поэтапном сокращении применения смертной казни в связи с вхождением России в Совет Европы», а также распоряжением от 27 февраля 1997 года ввел мораторий на неприменение смертной казни на всей территории. Протокол № 6 к Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод от 4 ноября 1950 года, принятый Советом Европы 28 апреля 1983 года, содержит требование полного отказа от применения смертной казни в мирное время. Россия, вступив в Совет Европы, обязалась выполнять указанное требование.
С введением моратория, начиная с 1997 года, вынесенные судами приговоры о смертной казни не исполнялись, а Конституционный Суд РФ своим постановлением от 2 февраля 1999 года признал неконституционным вынесение смертных приговоров, пока во всех регионах страны не сформируют суды присяжных.
Таким образом, создалась парадоксальная ситуация. С одной стороны, юридически смертная казнь как мера наказания в России по законодательству есть, а с другой стороны по указу Президента она назначаться и применяться не может. Но Россия давно имела репутацию «страны парадоксов». Так что одним больше, одним меньше – большой роли не играет.
Чем дальше уходят в прошлое смертные казни в России, тем скорее забывается, кого и за что к ним приговаривали. И в этой связи можно привести несколько примеров применения высшей или исключительной меры наказания.
В социалистические времена смертная казнь применялась за экономические преступления. Безусловно, это служило серьезным сдерживающим фактором и останавливало многих руководителей перед искушением «погреть руки» на социалистической собственности. Однако жестокость наказания все же не соответствовала вине. Это признавали даже руководители правоохранительных органов. Ветераны БХСС с удовольствием вспоминают, как распутывали ту или иную запутанную махинацию, но с сожалением отмечают, что осужденных махинаторов впоследствии расстреляли. Дело в том, что эти самые махинаторы, как правило были солидными умными людьми, которые никого не убили и не ограбили, они лишь использовали недостатки государственной экономики. И в то время как бандитов-рецидивистов осуждали к лишению свободы, расстрелы «теневых дельцов», выглядели чересчур строгим наказанием.
Из «расстрельных» приговоров послевоенного времени можно вспомнить осуждение к смертной казни Трибуналом Московского военного округа в 1955 году самого интересного афериста 40-х-начала 50-х годов самозваного полковника Николая Павленко. Создав собственную липовую военную часть, он занимался строительством, изрядно разбогатев на этом. Однако деньги не пошли впрок ни ему, ни 16-ти его «офицеров», осужденных к лишению свободы на сроки от 5 до 25 лет.
Ну а самый знаменитый и возможно самый несправедливый смертный приговор был вынесен «королям» теневого валютного рынка Рокотову и Файбишенко. То, что они были достойны наказания по законам того времени, вопросов нет. Это действительно были махинаторы из махинаторов. Достаточно сказать, что при аресте Рокотова из камеры хранения на Ленинградском вокзале было изъято: 440 золотых монет, золотые слитки весом в 12 килограммов, валюта, ювелирные украшения… А Файбишенко в момент задержания имел при себе 148 золотых английских фунтов. Чуть позже на обыске в его квартире сотрудникам КГБ удалось найти тайник в ножке платяного шкафа, где было спрятано валюты почти на полмиллиона рублей. Надо ли говорить, что все эти огромные ценности были нажиты преступным путем. Вместе с ними судили и еще одного крупного валютчика – Яковлева. Он был задержан при получении контрабандной посылки из Финляндии со спрятанной в резиновых сапогах партией женских золотых часов.
Рокотову, Файбишенко и Яковлеву за валютные махинации грозил максимальный срок в 8 лет лишения свободы. Но оказалось, что прописанный в УК постулат, что закон не имеет обратной силы, в СССР не действует.
Обстоятельства этой истории бывший начальник Службы по борьбе с контрабандой и незаконными валютными операциями Сергей Федосеев описывал так:
«В конце 1960 года тогдашний «первый» Н.С. Хрущев был с визитом в Западном Берлине. Распалясь из-за чего-то, упрекнул местные власти за то, что «город превратился в грязное болото спекуляции». В ответ кто-то из западников сказал: «такой черной биржи, как ваша московская, нигде в мире нет!».
По возвращении домой Хрущев потребовал от КГБ справку о том, как ведется борьба с валютчиками и контрабандистами. Делать доклад поручили мне.
Председатель КГБ при СМ СССР А.Н. Шелепин всячески инструктировал меня перед встречей. «Главное, - говорил он, - не увлекайтесь, а спокойно и сжато изложите обстоятельства дела».
31 декабря я отправился в Кремль. На носу был Новый год, но настроение было у меня было далеко не праздничное. Миссия предстояла сложная.
Первую часть доклада, посвященную общим характеристикам «черного рынка», Хрущев, однако, воспринял нормально. Время от времени даже бросал оживленные реплики. Но когда речь зашла о деле Рокотова-Файбишенко, его словно подменили.
«Какое наказание ждет их?» - спросил первый секретарь. «Восемь лет», - ответил я.
Дело в том, что незадолго до этого Указом Президиума Верховного Совета СССР срок наказания за незаконные валютные операции был увеличен до 15 лет. Но поскольку Указ приняли уже после ареста «купцов», такая мера могла быть применена к ним лишь при условии, что закону будет придана «обратная сила». Я попытался объяснить Хрущеву, что это противоречит общепринятой юридической практике, но он меня не слушал.
«Обожглись на молоке, теперь на воду дуете, - раздраженно бросил Хрущев. - Высокая кара за содеянное должна образумить, устрашить других. Иначе это зло приобретет угрожающие государственные размеры».
Спустя несколько дней состоялся Пленум ЦК КПСС. В своем заключительном слове Первый секретарь заговорил о деле валютчиков как о примере «несовершенства» советского законодательства. Требуя повести жесткую борьбу с «черным рынком», он ссылался на письмо рабочих ленинградского завода «Металлист», выражавших возмущение мягким сроком. Рабочие требовали «решительно покончить с чуждыми обществу тенденциями».
«Вот что думает рабочий класс об этих выродках!» - воскликнул Хрущев. И подверг резкой критике Генерального прокурора Р.А. Руденко за «бездействие».
- Не думайте, что ваша должность пожизненна, - пригрозил он прокурору. Потом перекинулся на председателя Верховного Суда СССР А.И. Горкина.
Команда «фас» была дана. (Выступая на городском митинге в Алма-Ате, Хрущев заявил: «Да за такие приговоры самих судей судить надо!») В Аппарате ЦК КПСС была спешно Подготовлена записка в Политбюро, где обосновывалось изменение статей Уголовного кодекса вплоть до смертной казни за незаконные валютные операции.
1 июля 1961 года председатель Президиума ВС СССР Л.И. Брежнев подписал Указ «Об усилении уголовной ответственности за нарушение правил о валютных операциях». Генпрокурор Руденко моментально подал протест на «мягкость» приговора, вынесенного Мосгорсудом Рокотову-Файбишенко. Дело принял к рассмотрению Верховный суд РСФСР.
Заседание длилось два дня. Журналистов пришло так много, что всех их даже не удалось разместить в зале. Судьи отлично справились с установкой. Рокотов и Файбишенко были приговорены к расстрелу.
Вслед за ними высшую меру наказания получил и Яковлев. Невероятно, но факт. Руководство КГБ поддержало мое предложение подготовить письмо на имя Генерального прокурора с просьбой не предавать Яковлева смертной казни. Во-первых, тот признал себя виновным. Во-вторых, сообщил множество ценных сведений и тем помог органам. Кроме того, Яковлев был сильно болен. Он страдал туберкулезом легких, обострившимся под воздействием наркотиков.
Но прокуратура отклонила нашу просьбу. Яковлев был расстрелян. И тогда, и сейчас я считал и считаю, что наказание было слишком суровым. К сожалению, правосудие не посмело ослушаться воли Первого секретаря.
То, за что их поставили к стенке, через 30 лет стало считаться более чем благопристойным занятием. »
В общем, оказалось, что по воле Генерального секретаря КПСС закон не просто имеет обратную силу и весьма похож на произвол. Сначала Мосгорсуд придал действию закона обратную силу и вместо максимального наказания в виде 8 лет за валютные махинации осудил Рокотова и Файбишенко на 15 лет лишения свободы каждого. Но Н.С. Хрущеву этого показалось мало. Председателя Мосгорсуда Л. Громкова по его распоряжению уволили с должности, а приговор заменили на «расстрельный». Через несколько дней после оглашения вердикта суда в отношении Рокотова и Файбишенко в Пугачёвской башне Бутырской тюрьмы приговор был приведён в исполнение.
В 70-е годы большой общественный резонанс вызвало дело по «рыбной мафии». В Лондонском порту случайно была вскрыта бочка с селедкой. Обнаружив в ней вместо рыбы какую-то черную массу, работник порта поднял шум. Бочка оказалась наполненной черной икрой. Ниточки международных махинаций привели в СССР. Здесь был привлечен к уголовной ответственности ряд крупных руководителей в Краснодарском крае, а позже был приговорен к высшей мере наказания заместитель министра рыбной промышленности страны Рытов.
В 80-е годы после вступления на пост Генерального секретаря Ю.В. Андропов санкционировал наступление на «торговую мафию». Начались громкие разоблачения. Одним из первых был арестован директор Елисеевского гастронома № 1 Соколов. Его задержали с поличным в момент получения очередной взятки. К сожалению «в награду» за правдивые показания о системе злоупотреблений и взяточничества в торговой сети Москвы Соколов был приговорен к высшей мере наказания. Для многих стало понятно, что «омерта» - закон молчания действенен не только в рядах сицилийской мафии, но и в московской торговле. Тем не менее, громкие процессы продолжались. Через некоторое время к уголовной ответственности были привлечены только в Москве более 15 тысяч работников торговли. Правда, никого больше не расстреливали.
Но в основном, конечно, казнили не за экономические, а за тяжкие общеуголовные преступления. Прежде всего, за убийство при отягчающих обстоятельствах, т.е. убийство нескольких человек, несовершеннолетнего или сотрудника правоохранительных органов при исполнении им служебных обязанностей и прочее.
Говорят, что с 1962 по 1990 год в СССР было расстреляно по приговору суда 24 тысячи преступников. Среди них можно вспомнить нескольких, чьи преступления стали наиболее резонансными.
12 января 1964 года в Казани был задержан Владимир Ионесян, получивший известность под прозвищем «Убийца из Мосгаза». В 1964 году Верховный суд СССР вынес приговор серийному убийце: смертная казнь. Прошение о помиловании было тут же отклонено, и уже 1 февраля Владимир Ионесян был расстрелян.
В том же 1964 году в Свердловске судили четверых бандитов: братьев Коровиных, Патрушева и Щеголева, которые получили известность тем, что 29 января 1964 года убили разом 7 человек, принадлежащих к семейству Ахамблит. У этих бандитов все шло по плану. Сначала, чтобы добыть огнестрельное оружие, они убили сотрудника милиции. Потом с помощью его табельного пистолета «ТТ» расправились с еврейской семьей Ахамблит, чтобы завладеть ее деньгами. А в последующем они намеревались уехать с деньгами за границу. Однако далеко идущим планам преступников не суждено было сбыться. Суд, состоявшийся при большом стечении народа в ДК Уктусского кирпичного завода, приговорил их к высшей мере наказания.
Народ встретил этот приговор с одобрением. Когда суд огласил приговор другому злодею – Борису Серебрякову – смертную казнь за убийство девяти человек, сидящие в зале зааплодировали. Он был казнен в сызранской тюрьме в 1971 году, в возрасте 30 лет.
21 мая 1970 года произошел крупномасштабный бунт в ИТК № 6 и № 7 под Тольятти. Трое его организаторов по приговору суда были расстреляны.
А в 1977 году в Москве был расстрелян серийный убийца Андрей Евсеев. В 1972 году он попал в «психушку», откуда вышел обозленным на весь белый свет. После чего начал в укромных местах нападать с ножом на мужчин и женщин. Только за один день – 8 октября 1974 года Евсеев в районе Таганской площади напал поочередно на трех женщин. С жертвами он расправлялся жестоко. Евсееву хотелось посеять в Москве страх, чтобы люди, обуянные паникой, по первому требованию отдавали ему все ценности.
Ровно через два года после совершения терактов в московском метро - 8 января 1977 года за организацию серии взрывов армянским националистам Затикяну и его подельникам – Степаняну и Багадасаряну был вынесен смертный приговор. Спустя 6 дней его привели в исполнение.
18 ноября 1982 года террористы захватили самолет в Грузии. Но когда стали известны личности террористов, в СССР разразилась настоящая сенсация. Дело в том, что они оказались выходцами из самых влиятельных семей Грузии. А потом был суд. Кроме захвата воздушного судна подсудимым вменялось убийство двух летчиков, двух пассажиров и стюардессы Вали Крутиковой. На суде террористов спросили, а не проще было бы им, детям высокопоставленных родителей, слинять за кордон по путевкам в Турцию, на что они честно поведали:
Если бы мы сбежали за границу таким путем, нас бы там приняли как рядовых эмигрантов. Чего стоят наши фамилии, влияние и деньги наших родителей там, за границей? А вот когда отец и сын Бразинскасы улетели с шумом, со стрельбой, убив стюардессу Надю Курченко, их там в почетные академики приняли, узниками совести нарекли, из Турции в США переправили. Чем мы хуже?
Суд посчитал, что они ничуть не хуже убийц Бразинкасов и приговорил террористов к расстрелу. Снисхождение было проявлено только к Тамаре Патиашвили – ей назначили 14 лет тюремного заключения.
20 сентября 1986 года дезертирами Советской армии в аэропорту Уфы средь бела дня совершен беспрецедентный захват самолёта «Ту-134» с 74 пассажирами и экипажем. Преступники - младший сержант Николай Манцев, рядовой Сергей Ягмуржи были обезврежены, а позже расстреляны по приговору суда.
В январе 1990 года газета «Правда» сообщила: «Бывший генерал армии Дмитрий Федорович Поляков приговорен за предательство Родины к высшей мере наказания. Приговор приведен в исполнение 15 марта 1988 года». Возможно эта новость, которой исполнилось уже почти два года была запущена в прессу для назидания всем потенциальным шпионам, готовым продать «кусочек Родины» за американские баксы. В то время, когда рушилась страна и мораль в обществе, из потенциальных шпионов можно было собрать маленькую армию. Однако подавляющее большинство из них не представляло никакого интереса для ЦРУ. А вот Поляков представлял.
Дмитрий Поляков воевал на фронтах Великой Отечественной войны командиром батареи. Награжденный орденами и медалями артиллерист после войны поступил на службу в ГРУ. В 50-х работал в миссии СССР при ООН в Нью-Йорке. А в 1961 году стал резидентом ГРУ в Нью-Йорке.
Говорят, что американцы банально купили Полякова, отличавшего мелочной жадностью. Он продал американцам кучу государственных секретов и сдал им несколько весьма важных агентов, например: англичанина Фрэнка Боссарда, работавшего в Министерстве военной авиации Великобритании и сержанта армии США Джека Данлэпа, служившего курьером по перевозке секретных документов.
Еще шире «торговлю Родиной» Поляков развернул, когда достиг генеральских званий в ГРУ и серьезных должностей в этой организации. На основе его информации американцам удалось вычислить 5 тысяч советских военных разработок. Специалисты ЦРУ специально изготовили для него миниатюрное шифровальное устройство размером с записную книжку. Поляков набирал на официальной работе на нем шпионские донесения, а после службы садился на троллейбус, проезжавший мимо американского посольства, нажимал на кнопку в устройстве и в течении двух секунд вся информация передавалась янки. Для передачи документов и микрофильмов использовались тайники в виде камней. Но больше всего Полякову нравились личные встречи с американцами, замаскированные под рыбалку на реке Ямун. Все рыболовные снасти покупало ЦРУ, а после встречи они отдавались Полякову.
Как Дмитрий Поляков сдавал агентов советской разведки, так и его сдал «двойной» американский шпион Элдрич Эймс. Приговор в отношении генерала-предателя не заставил себя ждать.
В принципе следует признать, что расстреливали в СССР в основном по делу. За жестокие убийства и терроризм. Но случались и «судебные ошибки», когда по приговору судов гибли невинные. Чаще всего такие ошибки происходили при расследовании преступлений сексуальных маньяков. Так что от деятельности маньяков гибли не только их жертвы, но и жертвы правосудия.
Правда, народ о «сопутствующих потерях» узнал фактически во времена перестройки и гласности. Суды над маньяками часто проходили в закрытом режиме, куда пресса не допускалась. А исполнение казней и вовсе было окутано завесой тайны. Преступников без всякой помпы отправляли на тот свет в Новочеркасской, Владимирской, Свердловской и ряде других тюрем. После краха СССР в газетах и книгах стали описывать процесс приведения смертных приговоров в исполнение, но официально никто из высоких должностных лиц об этом не рассказывал.
Самым страшным наказанием для любого, совершившего преступление, является смертная казнь. Ведь в долгом лишении свободы сквозит надежда человека на милость судьбы. И осужденному даруется возможность умереть естественным образом. В то время как остаток жизни, проведенный в ежедневном ожидании смерти, выворачивает человека наизнанку. Если бы смерть была лучше пожизненных заключений, то тюрьмы бы регулярно выдавали новости о суицидах осужденных. Даже с учетом мер безопасности.
Полностью осознавать суть своего последнего приговора преступник начинает лишь спустя дни после перевода в камеру смертника. Неясное мучительное ожидание длится месяцы. Во все времена в этот период осужденный надеялся на помилование. И не так часто это происходило.
В Российской Федерации в данный момент времени смертная казнь запрещена. Она находится под мораторием с момента последнего смертельного приговора 2 сентября 1996 года. Однако в качестве меры в СССР организовывали на протяжении всей истории страны за преступления особой тяжести.
В царские времена казнь осуществлялась путем повешения либо расстрела. С приходом большевиков к власти применялось только второе - так было быстрее и удобнее для массовых расстрелов в СССР. До 1920-х годов в стране не было никаких законов, которые бы это регулировали. Поэтому вариаций этого действия была целая масса. Приговор о расстреле в СССР тех времен выносился и осуществлялся в том числе и публично. Так расстреляли царских министров в 1918 году. Расстрел же террористки Фанни Каплан был осуществлен в Кремле без последующего захоронения. Тело ее сожгли в железной бочке прямо на месте.
Государство убивало своих граждан только за совершение особо тяжких преступлений. В стране действовали специальные расстрельные команды, занимавшиеся приведением в исполнение казней. Чаще всего это было около 15 человек, включая исполнителей, врача, надзорного прокурора. Врач констатировал смерть, прокурор следил, чтобы казнили именно осужденного. Убеждался, что исполнители не убили другое лицо, отпустив преступника за баснословную сумму. Все обязанности строго делились на этот узкий круг людей.
Расстрел людей в СССР осуществлялся обязательно сильными в физическом плане и морально устойчивыми лицами мужского пола. Казнили нескольких людей за раз, что позволяло совершать казни с меньшей частотой. В СССР технология расстрела не отличалась замысловатостью. После выдачи каждому исполнителю табельного оружия шел инструктаж. Затем они делились напополам. Первые выводили осужденных из камеры и организовывали перемещение до конечного пункта. Вторые находились уже на месте.
Существовала инструкция при нападении на конвой смертников первым делом расстрелять осужденных. Тем не менее, таких случаев ни разу не было зарегистрировано. Так что она ни разу не пригодилась.
По прибытии к конечному пункту преступников сажали в специальную камеру. В смежной комнате находились прокурор с командиром отряда. Они раскладывали перед собой личное дело осужденного.
Смертников заводили в комнату строго по одному. Уточнялись их анкетные данные, происходила сверка их с данными из личного дела. Важным пунктом было удостовериться, что казнится нужное лицо. Затем прокурором объявлялось, что просьбы о помиловании были отклонены, и час приговора настал.
Далее осужденного перемещали на непосредственное место приведения смертной казни в действие. Там на глаза ему надевали непроницаемую повязку и заводили в комнату, в которой находился готовый исполнитель с табельным оружием. С двух сторон смертнику держали руки, сажая на колени. И раздавался выстрел. Врачом констатировалась смерть. Собирались акты о захоронении, и тело в мешке хоронили в секретном месте.
Технологии этого процесса скрывали с особой тщательностью от граждан страны. Во время гражданской войны же объявления рассказывали лишь о контрреволюционерах для устрашения. Никогда не допускалось получения документов о расстреле родственниками. О высшей мере расстрела в СССР раннего периода объявлялось только устно.
Согласно документам 1927 года, о расстрелах за бандитизм не объявлялось вообще. Даже написав обращения, родственники не могли получить никакой информации об этих людях.
Тайной всегда окутывались казни троек в 1930-е годы. С 1937 года массовые расстрелы в СССР, называемые также массовыми операциями, выполнялись в атмосфере полной секретности. Даже тем, кого осудили в паре никогда не объявляли приговора, чтобы люди не имели и шанса сопротивляться. То, что их привели на казнь, они осознавали лишь оказавшись на месте. В наиболее ранний период осужденным не объявляли приговора вообще.
В августе 1937 года было вынесено решение о расстреле десяти преступников. При этом действие было решено осуществить без объявления об этом. В Верховном Суде слова «смертная казнь» были замаскированы под «приговор вам объявят». Кому-то из обвиняемых говорили, что приговор объявят в камере. Приговоры сотрудникам НКВД
Особая процедура проводилась при расстреле в СССР работников НКВД, даже если они уже ушли в отставку. Для них действовал особый порядок, не было документов о следствии, приговоров. Без суда по решению Сталина и его приближенных жертва передавалась в военную коллегию ВС с пометкой о расстреле. Все было крайне секретным, поэтому пометки выполнялись от руки. Основанием для казни приводилась пометка в справке, находившейся в деле, с указанием тома и листа. Уже позднее, при исследовании сталинских томов выяснилось, что номер каждого тома и листа совпадает с номером тома и листа списка с фамилиями приговоренных.
Судьба приговоренного по статье о расстреле в СССР его родственникам объявлялась формулировкой «10 лет лагеря без права переписки». В 1940 году это жестко критиковалось Захаровым за то, что такой метод дискредитирует прокуратуру. Многими родственниками были осуществлены запросы в лагеря, а затем ответы о том, что их родственник не числится у них. Затем они приходили со скандалами в прокуратуру, добиваясь от НКВД признаний о расстреле о последующем обмане их.
Обычно прокурор, судья и врач отсутствовали, когда расстрел совершался без суда. Но при судебном решении о казни обязательным было наличие прокурора. Они должны были обязательно вести наблюдение за убийством крупных деятелей. Так, порой на них была возложена задача следить, не совершит ли тот перед гибелью признание о Нередким было присутствие сотрудника НКВД.
В Татарской республике с 1937 года осужденные фотографировалась и в обязательном порядке случались после казни с фото. Тем не менее, во многих документах той эпохи нет фото, а сами они запутаны.
Законом устанавливались гуманные условия для приведения приговора в исполнение. Однако сохранились свидетельства, как происходил расстрел в СССР на самом деле. Хотя по закону факт смерти устанавливал врач, на деле это нередко осуществлялось исполнителями. Сохранились многочисленные сведения, что, несмотря на строгую регламентацию процедуры с целью убить приговоренного мгновенно, нередко проявлялась живучесть убиваемых. В отсутствие врача на казни порой хоронились все еще живые люди, которые казались убитыми лишь на первый взгляд. К примеру, в письмах Яковлева с описаниями казни отказавшихся от прохождения военной службы содержится описание по-настоящему страшной казни. Тогда 14 баптистов еще ранеными бросались в землю, их закапывали живьем, один сбежал и подтверждал это лично.
В документе 1935 года о расстреле Овотова сохранились данные о том, что умер осужденный лишь спустя 3 минуты после выстрела. Существовала регламентация стрелять с определенного угла, чтобы смерть была мгновенной. Однако выстрелы могли не приводить к безболезненной смерти.
Причастные к осуществлению казней использовали уклончивые названия для этого действия. Это не подходило для широкой огласки среди населения, происходило в атмосфере секретности. Расстрелы называли «высшей мерой наказания или социальной защиты». Среди чекистов названиями военных массовых убийств были «размен», «отправление к штабу Колчака», «пуск в расход». А с 1920-х годов казни и вовсе окрестили циничным термином в конспиративных целях - «свадьбой». Вероятно, название подобрали из-за аналогии с выражением «венчаться со смертью». Порой исполнители позволяли себе витиеватые названия вроде «перевода в состояние небытия».
С 30-х годов расстрелы называли и убытиями по первой категории, и десятью годами без права переписки, и спецоперациями. Объяснения, написанные от руки самих исполнителей, пестрили фразами «я привел приговор», что звучало так завуалированно и уклончиво. Главные слова всегда опускались. То же проявлялось и в рядах СС. Там всегда маскировались такие слова как убийства, расстрелы. Вместо них популярным было применение выражений «особые акции», «чистки», «исключения», «переселения».
В разные периоды существования Советского государства процедура приведения в исполнение приговора сильно отличалась, проходя через военные режимы, ужесточение и смягчение диктатуры. Наиболее кровавыми были 1935-1937 года, когда смертные приговоры стали очень распространенными. В тот период казнено было более 600 000 человек. Казнь осуществлялась в день оглашения приговора, сразу же. Отсутствовали сантименты, ритуалы, не было права последних просьб и последних трапез, которые были приняты даже в Средневековье.
Приговоренного отводили в подвальное помещение и быстро исполняли предрешенное.
Сбавление темпов произошло, когда к власти пришли Хрущев и Брежнев. Приговоренные получали право писать жалобы, просьбы о помиловании. У них появилось на это время. Приговоренные помещались в камеру особого назначения, однако осужденный до последнего не знал даты исполнения приговора. Объявлялось это в день, когда его отводили в комнату, в которой все было уже готово к казни. Там и объявлялось об отклонении просьб о помиловании, и совершался расстрел. И речь и тогда не шла о последних трапезах и прочих ритуалах. Приговоренные питались тем же, что все остальные осужденные, и не знали о том, что эта трапеза станет для них последней. Условия содержания, несмотря на установленные законом нормы, в реальности были откровенно плохими.
Сидельцы той эпохи, очевидцы расстрелов в тюрьмах СССР вспоминали, что питание их могло быть протухшим, с червями. Всюду были многочисленные нарушения установленных законом гуманных норм. И осужденные на расстрел в СССР не могли получать передач от родных, которые были бы способны хоть как-то скрасить их последние дни на этой Земле.
Единственной милостью от расстрельных команд была традиция давать человеку перед расстрелом сигарету либо папиросу, которые человек курил в последний раз. По слухам, порой исполнители напаивали осужденного чаем с сахаром.
Остались в истории и случаи массовых расправ в стране. Так, громкий расстрел демонстрации в СССР имел место быть в 1962 году в Новочеркасске. Тогда было расстреляно 26 рабочих, собравшихся в составе тысяч демонстрантов на стихийный митинг из-за повышения цен и снижения зарплат. Ранено было 87 человек, убитые хоронились тайно на кладбищах разных городов. Около сотни демонстрантов были осуждены, часть приговорены к расстрелу. Как и многое в СССР, расстрел рабочих тщательно скрывался. Отдельные страницы той истории все еще засекречены.
Этот расстрел демонстрации в СССР считается настоящим преступлением, однако никто не был наказан за это. Власть не предприняла ни единой попытки разогнать толпу ни водой, ни дубинками. В ответ на законные требования улучшить угнетающие, нищенское положение десятка тысяч рабочих власти открыли огонь автоматов, совершив один из наиболее массовых из известных расстрелов рабочих в СССР.
Это был лишь одним из самых нашумевших случаев, несмотря на все попытки засекречивания, массовых расстрелов той эпохи.
Безусловно, жестокие приговоры распространялись на прекрасную половину человечества также. Не существовало запрета на казнь женщин за исключением беременных, да и то не во все периоды. С 1962 до 1989 года было казнено более 24000 человек, почти все мужского пола. Наиболее широкую огласку получили 3 расстрела женщин в СССР того периода. Это казнь «Тоньки-пулеметчицы», лично расстреливавшей советских партизан в Великую Отечественную войну, спекулянтки Бородкиной, отравительницы Инютиной. Многие дела были засекречены.
Расстрел несовершеннолетних в СССР также практиковался. Но тут важно отметить, что именно Советская держава сделала закон в отношении детей более гуманным по сравнению с существовавшим в царское время. Так, во времена Петра I детей казнили с 7 лет. До прихода большевиков власти уголовное преследование детей продолжало осуществляться. С 1918 года были установлены комиссии по делам несовершеннолетних и запрещены казни для детей. Они выносили решения о применении мер в отношении детей. Обычно это были попытки не подвергать их тюремному заключению, а перевоспитывать.
В 1930-е годы в государстве произошел накал криминогенной обстановки, участились случаи диверсии иностранных государств. Произошло увеличение числа преступлений, совершавшихся малолетними гражданами. Тогда в 1935 году высшая мера наказания для не достигших совершеннолетнего возраста была введена. Расстрел детей в СССР таким образом вновь оказался узаконен.
Тем не менее, единственным подобным задокументированным случаем стал расстрел подростка 15 лет в СССР во времена Хрущева, в 1964 году. Тогда выросший в интернате парень, ранее пойманный на краже и мелком хулиганстве, жестоко убил женщину с ее малолетним ребенком. С намерением сделать порнографические снимки с целью их дальнейшей продажи он украл необходимую для этого технику и фотографировал труп, помещая его в непристойные позы. Затем место преступления поджег и сбежал, а пойман оказался спустя трое суток.
Подросток до последнего считал, что смерть ему не грозит, сотрудничал со следствием. Однако под влиянием цинизма, сопровождавшего его поступки, Президиумом ВС было опубликовано положение, разрешавшее применение расстрела к малолетним преступникам.
Несмотря на массовое возмущение, вызванное данным решением, советские власти в отношении малолетних преступников оставались достаточно гуманными. По-прежнему в приоритете стояли решения перевоспитать подростков. Приговоров данной категории граждан выносилось действительно немного. Ведь в США, к примеру, до 1988 года широко практиковались казни лиц подросткового возраста. Встречаются случаи смертельных приговоров лицам в возрасте 13 лет.
По воспоминаниям участников расстрельной команды, советские методы казни все же были жестокими. Особенно неотработанные поначалу. Задокументированы случаи обращений от них в МВД по этому поводу. Расстрел осуществлялся ночью, после 12 часов. Заместителей у исполнителей по факту практически не было, хотя по закону они должны были меняться для отвлечения исполнителя от пережитого ужаса. Так, один из участников расстрельной команды свидетельствовал уже в наше время, что убив за 3 года 35 осужденных, он ни разу не сменялся никем.
Хотя приговоренным не объявлялось, куда их ведут, они обычно понимали, что происходит. Даже полные внутренней силы перед лицом смерти вскрикивали прощальные слова, скандировали лозунги. Были те, кто седел за одно мгновение. Одно из самых жутких воспоминаний участника отправления казни - как человек, понявший, куда его привели, отказывается переступать порог последнего в своей жизни помещения. Кто-то слезно умолял не убивать, вырываясь, цепляясь в порог. Именно поэтому людям не объявляли, куда их ведут.
Обычно это был закрытый кабинет с маленькой форточкой. Кто-то, у кого не было воли и характера, падал тут же, зайдя в комнату. Были случаи смерти от разрыва сердца за минуты до непосредственной казни. Кто-то сопротивлялся - их сбивали с ног и скручивали. Стреляли в упор в затылок слегка слева, чтобы попасть в жизненно важный орган, и осужденный сразу умирал. Понимая, куда его привели, приговоренный мог просить последнюю просьбу. Но, конечно, никогда не было исполнения нереальных пожеланий вроде застолья. Максимум - полагалась сигарета.
За время ожидания исполнения смертники никак не могли общаться с внешним миром, их запрещалось выводить на прогулки, полагался лишь туалет раз в день.
Устав для исполнителей включал пункт, по которому после каждого расстрела им полагалось 250 гр спирта. Также им полагалась надбавка к зарплате, которая была существенной по тем временам.
Обычно исполнителям выплачивалось около двух сотен рублей в месяц. За все время существования советского государства с 1960 года ни один из палачей не увольнялся по своему решению. Не было случаев самоубийства в их рядах. Отбор на эту роль происходил тщательно.
Сохранились воспоминания очевидцев об используемых палачами уловках для смягчения удара осужденному. Так, ему сообщалось, что его ведут писать просьбу о помиловании. Делать это нужно было в другой комнате с депутатами. Тогда приговоренный бодрым шагом шел в комнату, а входя, обнаруживал лишь исполнителя. Он тут же стрелял в область левого уха по инструкции. После падения приговоренного совершался контрольный второй выстрел.
О роде занятий самих исполнителей знало не более нескольких лиц, включенных в состав руководства. На выезды для выполнения «секретных заданий» офицеры брали чужие фамилии. При поездках в другие города для исполнения они сразу после воплощения приговора в жизнь ехали обратно. До начала «исполнения» каждый исполнитель в обязательном порядке знакомился с делом осужденного, затем читал обвинительный приговор. Такая процедура предусматривалась с целью исключения у офицеров всяких мук совести. Каждый из расстрельной команды осознавал, что избавляет общество от опаснейших лиц, оставив которых в живых, он развязал бы им руки для дальнейших злодеяний.
Участники расстрела в СССР нередко спивались. Были случаи попадания их в психиатрические больницы. Порой приговоры накапливались, и расстреливать приходилось десятки человек.
С изданием «Порядка расстрелов» в 1924 году становится понятнее, какие нарушения могли иметь место в ходе исполнения приговора. Так, в документе запрещались огласка, публичность расстрела. Не допускалось никаких мучительных методов умерщвления, был запрет снимать детали одежды и обуви с тела. Запрещалось выдавать тело кому бы то ни было. Захоронение осуществлялось в отсутствие ритуалов и признаков могилы. Существовали специальные кладбища, на которых хоронились приговоренные под табличками с цифрами.
Последним приведенным в исполнение приговором о расстреле стала казнь Сергея Головкина, убийцы более десятка человек. Это было в августе 1996 года. Затем был введен мораторий на смертные казни, и с тех пор на территории Российской Федерации они не практикуются. Тем не менее, дискуссии по поводу возвращения этой процедуры продолжают периодически вспыхивать на территории страны.
Однако система отправления правосудия со времен Советского Союза уже претерпела множество изменений. Появилось больше возможностей для коррупции, чем в ту эпоху. Исполнение смертных казней может просто превратиться в средство расправы врагов друг над другом. Существует и множество случаев судебных ошибок.
Несмотря на то, что с момента распада Советского государства прошли десятки лет, тема массовых казней, исполнения смертных приговоров все еще остается полной тайн и загадок. Многие непосредственные участники ушли из жизни, многое осталось под грифом "совершенно секретно" и по сей день. Тем не менее, из рассказов очевидцев можно проследить то, как на самом деле происходило осуществление казни преступников. И, надо заметить, по сравнению с другими цивилизованными государствами, гуманные соображения в действиях властей прослеживаются ярко. Вопреки распространенному сегодня мнению о бесчеловечности властей СССР.
С 1993 года в России введен мораторий на самое жесткое наказание перешедших букву закона — смертную казнь. В советские времена смертельные приговоры были не редкостью, но в основном они касались только мужчин. Но были и три женщины расстрелянные в СССР. И именно о ним мы сегодня и поговорим, а также покажем их фото.
Макарова, Иванютина, Бородкина – эти три фамилии знает каждый, кто увлекался криминалистикой советского времени. Они вошли в анналы истории как женщины убийцы, ставшие последними смертницами с советских времен и по наши дни.
Судьбу Антонины нельзя назвать легкой, в юном возрасте она попала на фронт, как и многие девушки того времени, стремящиеся повторить подвиг «Анки-пулеметчицы». Хотя она в будущем и получит прозвище «Тонька-пулеметчица», но отнюдь не за геройские заслуги. Волей фронтовой судьбы она оказалась в эпицентре Вяземской операции, получившей название «Вяземский котел» за множество потерь и кровавых событий.
Чудом Макаровой удалось спастись, она бежала с партизаном советской армии и долгое время скрывалась от ужасов войны в лесах. Но вскоре «походный муж» Антонины бросает ее, ведь они добрались практически до его деревни, в которой его ожидает официальная жена и дети.
Блуждания Макаровой продолжались, пока она не попала в плен к немецким солдатам в поселке Локоть, на тот момент в нем действовала «Локотская республика», члены которой занимались истреблением советских партизан, пленных, коммунистов и просто неугодных фашистам людей. Немцы не расстреляли Тоню, как множество других пленных, а сделали своей прислугой и любовницей.
Антонина не только не смутилась своего настоящего положения, но и считала, что вытянула счастливый билет – фашисты кормили, поили, предоставили койку, молодая девушка могла вечерами весело проводить время в клубах, а ночью ублажала офицеров немецкой армии.
Одной из обязанностей немецкий полицаев поселка был ежедневный расстрел военнопленных, ровно 27 человек, именно столько вмещалось в камеру. Никто из немцев не желал марать руки, расстреливая беззащитных стариков и детей. В один из дней казни ради шутки к пулемету поставили пьяную Макарову, которая, не моргнув глазом пристрелила всех пленных. С этого дня она стала палачом «Локотской республики», а к концу своей «карьеры» на ее счету было более полутора тысяч жертв.
Поскольку Антонина продолжала фривольный образ жизни, в скором времени она заразилась сифилисом и была отправлена на лечение немцами в тыл. Это заболевание спасло Макаровой жизнь, ведь очень быстро солдаты красной армии захватили Локоть и продвигались к больнице, в которой проходила лечение Антонина. Вовремя подсуетившись и раздобыв документы, она выдает себя за санитарку, работающую на благо советской армии.
Вскоре Макарова выходит замуж за Виктора Гинзбурга, ведет степенную жизнь ветерана войны, стараясь забыть прошлую жизнь. Но слухи про кровавую «Тоньку-пулеметчицу» и множество свидетелей казней, проводимых Макаровой побуждает КГБ вплотную заняться ее поисками. Более 30 лет продолжался розыск палача «Локотской республики», в 1978 году Антонина Гинзбург была арестована.
До последнего она верила, что отделается небольшим сроком, оправдывая себя, что заставила ее совершить эти ужасные поступки, прошло много лет, да и возраст у нее солидный. Надеждам Антонины не суждено было сбыться. В 1979 году смертный приговор по статье «Измена Родине» был приведен в исполнение.
Еще одна женщина, казненная в — Берта Бородкина (Король). Юная Берта начала свою карьеру с должности официантки, а в 1974 не без помощи влиятельных друзей возглавила трест ресторанов и столовых Геленджика. Это единственная женщина из списка, осужденная на смертную казнь не за убийства, а за кражу социалистического имущества в особо крупных размерах.
Чтобы понять, на сколько, велика ее вина перед государством и советскими гражданами достаточно взглянуть на краткий список ее преступлений:
Именно из-за последнего пункта Берта Наумовна была арестована, но она считала, что задержание ее является ошибкой, грозилась расплатой и конечно ждала поддержки от дружественных ей вышестоящих чинов. Но помощь ей так и не оказали. После того, как в ее квартире был произведен обыск и изъяты меха, драгоценности, ценные вещи, а также более полумиллиона рублей наличными, баснословные по тем временам деньги, Бородкина начала рассказывать о своих преступлениях, которые заняли 20 томов.
Безусловно, самого тяжкого наказания никто не ожидал, но поскольку ее экономические деяния были проведены с молчаливого согласия верхов — Бородкину просто решили убрать. Навсегда. Приговор о смертной казни был приведен в исполнение в августе 1983 года.
Детство Тамары нельзя назвать счастливым, она воспитывалась жестокими и властными родителями вместе с шестью братьями и сёстрами в коммунальной квартире. С молодых лет Иванютиной родители внушали, что для достижения цели нужно идти по головам. Именно так Тамара и сделала, отравив первого мужа с целью получения его квартиры, а также свекра и свекровь от второго брака.
Мужа она также медленно, но верно пыталась отправить на тот свет, подмешивая ему в еду небольшие дозы таллия. Цель была та же – завладеть его имуществом. Все смерти, в которых была замешана Иванютина, оставались нераскрытыми, пока в школе №16 г. Минска не произошел ряд таинственных отравлений со смертельным исходом.
В середине марта несколько учеников школы и учителя были доставлены в больницу с признаками кишечного гриппа, двое детей и двое взрослых сразу скончались, остальные девять были в реанимации. У выживших в скором времени начали выпадать волосы, что не характерно для первично поставленного диагноза. После экспертизы сомнений не оставалось – их отравили. Была срочно создана следственная группа, которая совершила осмотр квартир работников, имеющих доступ к продуктам питания в школьной столовой. В квартире Иванютиной была найдена целая банка «жидкости Клеричи» — яда на основе таллия. Тамара созналась в совершенных преступлениях.
Как оказалась, уже на протяжении 11 лет Иванютина, ее родители, а также сестра отравляли неудобных им людей: родственников, знакомых и коллег. Травили даже за малейшие проступки. Иванютина рассказала, что пострадавшие шестиклассники отказались прибраться в столовой по ее просьбе, и она решила отомстить, а учителя препятствовали хищению продуктов из школьной столовой.
Лично Тамарой было совершено 29 отравлений, 9 из которых закончились летальным исходом. В 1987 году Иванютину расстреляли. Поэтому Тамара носит статус последней женщины, которая была расстреляна в Советском Союзе.
Эти женщины совершили тяжкие преступления, но и понесли за них самое страшное наказание – казнь через расстрел. Хочется надеяться, что эти истории больше не повторяться в современном мире, как и никогда не будет снят мораторий на смертную казнь у нас в стране.
В бывшем СССР тема исполнения смертных приговоров была закрытой. Непосредственные же участники этого процесса давали “подписку о неразглашении”. Но сегодня того государства и органов, которым они давали подписку, нет. И человек более двух с половиной лет, приводивший в исполнение смертные приговоры в Азербайджане, бывший начальник учреждения УА-38/1 УИТУ МВД Аз ССР Халид Махмудович Юнусов рассказывает…
– Обычно из Верховного суда нас заранее предупреждали о таких заключенных, к нам они поступали только после вынесения им смертных приговоров. Это сейчас на каждого заключенного наручники одевают, а тогда только на приговоренного к смертной казни. Я как начальник тюрьмы был обязан его принять, предложить написать прошение о помиловании, если же он считает приговор необоснованным, мы – я и другой сотрудник, который в тот момент оказывался рядом, составляли акт об отказе осужденного написать прошение о помиловании, которое отправляли так же, как и заявления с просьбой о помиловании, прокурору по надзору в прокуратору республики, которая в свою очередь направляла все эти заявления в президиум Верховного совета вначале республики, а потом СССР. Там существовала специальная комиссия по рассмотрению. Пока она рассматривала заявление осужденного, человек находился у нас.
– Сколько обычно проходило времени с момента вынесения приговор а до приведения его в исполнение?
– По-разному: три месяца, шесть, бывало и до года. Из Министерства внутренних дел приходил специальный пакет с указом Верховного совета, в котором примерно говорилось: “Ваше прошение о помиловании рассмотрено…”. В таком случае смертную казнь заменяли на пятнадцатилетнее тюремное заключение. Или же: “Приговор привести в исполнение”. Мы вызывали заключенного и объявляли ему это.
За тот срок, что приговоренные находились у нас, они менялись до неузнаваемости. Если вначале они еще на что-то надеялись, то потом день за днем… Они каждый шаг различали. Пятый корпус, Баиловской тюрьмы, куда сажали смертников, был очень маленький.
Существовал специальный приказ под грифом “совершенно секретно” (я сейчас его номер не помню), который находился у начальника тюрьмы. Согласно этому приказу МВД СССР, смертников следовало содержать в одиночных камерах, в исключительных случаях по два человека, если мест не хватало. Это сейчас по пять-шесть человек запихивают. Раньше не положено было, так как это могло привести к всевозможным эксцессам.
В пятом корпусе контролеры, чтобы исключить возможность их общения с заключенными, сговора с ними или мало ли чего еще, проходили спецотбор для работы со спецконтингентом. Смертникам, как говорится, терять нечего, убывают на тот свет, А утечки информации быть не должно. Я давал подписку о неразглашении этой тайны, но сегодня нет тех, кому я ее давал, нет ни Советского Союза, ни МВД СССР…”.
– К приговоренным к смертной казни родственники допускались?
– Только с разрешения председателя Верховного суда.
– Случалось ли за годы вашей работы, чтобы смертник умер до исполнения приговора?
– У меня за неполные три года был всего один такой случай. По делам “мейве-теревез”, например, по пятьдесят человек сажали. По этому делу был и приговоренный к расстрелу. Но у него обнаружилcя рак горла, от чего он и умер.
– Как часто выносили решения о помиловании?
– Таких случаев было два. Например, помню, помиловали молодого парня из Белокан, он одного убил, а другого тяжело ранил.
Дело было так, пришел он только из армии, двадцать один год, работал трактористом. Пашет землю, подъезжает к нему то ли главный инженер, то ли еще кто из начальства: “Чего ты не так вспахал …”, и заругался на него матом. Парень схватил монтировку и разможжил ею череп, ранил его шофера, поспешившего на помощь, тот получил тяжкие телесные повреждения.
Он не стал писать прошение о помиловании, заявив: “Виноват – пускай расстреливают. Я позвонил прокурору по надзору, который, увидев его, решил, что парень должен использовать свой шанс. “Отсидит пятнадцать лет, – сказал он мне, – в тридцать шесть выйдет, молодой еще будет”. Он уже, наверное, вышел…
По телевидению показывали, как человек проходит в специально отведенную комнату, встает спиной к двери, на которой открывается форточка, и ему стреляют в затылок…
У нас было не так. У нас убивали очень жестоким способом. Сама процедура была не отработана. Я даже по этому вопросу обращался к министру МВД. Он обещал направить меня в Ленинград, где была другая система, но его убили.
Делалось это так и до меня, и мне тоже, как говорится, по наследству передали. Происходило все ночью, после двенадцати часов. Обязательно должны были присутствовать начальник тюрьмы, прокурор по надзору – может, мы какого-нибудь подставного расстреляем, а преступника отпустим за миллионы.
Кроме тех, кого я назвал, при исполнении приговора должны были присутствовать врач – начальник медицинской экспертизы, который констатировал факт смерти, и представитель информационного центра, занимавшегося учетом.
Мы составляли акт – обязательно я и один из участников группы, которая исполняла приговор. В МВД республики была такая специальная засекреченная группа, которая состояла из десяти человек. В те годы, что работал, в ней я был старшим. У меня было два заместителя. Первый заместитель приговоров в исполнение не приводил – боялся крови. Он до этого работал где-то в ОБХСС, а потом пробрался сюда на должность зама начальника тюрьмы.
Другой потом умер, видимо на него подействовало это все. Мой заместитель должен был по положению хотя бы раз в течение квартала заменять меня, чтобы я мог как-то отвлечься от этого кошмара. У меня за три года работы было человек тридцать пять. И ни одного квартала, чтобы никого… Один раз было шесть человек…
Забирая осужденного на исполнение приговора, мы не объявляли ему, куда ведем. Говорили лишь, что его прошение о помиловании указом президиума Верховного совета отклонено. Я видел человека, который в тот момент поседел на глазах. Так что, какой бы внутренней силы человек ни был, в тот момент ему не говорили, куда в едут. Обычно: “Иди в кабинет”. Но они понимали, зачем. Начинали кричать: “Братья!.. Прощайте!..”. Жуткий момент, когда открываешь дверь того кабинета и человек стоит, не проходит… “Кабинет” небольшой, примерно три метра на три, стены из резины. Когда человека туда заводят, он уже все понимает.
– Весь кабинет в крови?
– Он весь закрыт, наглухо, только маленькая форточка. Говорят, даже когда барана связывают, он понимает зачем, даже слезы на глазах бывают.
Люди реагировали в тот момент по-разному. Бесхарактерные, безвольные сразу же падали. Нередко умирали до исполнения приговора от разрыва сердца. Были и такие, которые сопротивлялись – приходилось сбивать с ног, скручивать руки, наручники одевать.
Выстрел осуществлялся револьвером системы “Наган” почти в упор в левую затылочную часть головы в области левого уха, так как там расположены жизненно важные органы. Человек сразу же отключается.
– В вашей практике было, чтобы человек в тот момент уклонялся от пули?
– Нет, нас же было двое или трое. И потом надо же умеючи стрелять, чтобы он сразу умер.
– В фильмах встречается сцена, в которой приговоренный внешне с покойно становится на колени, опускает голову, если это женщина, то даже убирает с шеи волосы. В действительности так тоже происходит?
– Был случай: дядя и племянник – скотокрады – убили двух милиционеров. Одного из них не сразу, так как тот умолял “Не убивайте, у меня трое детей и еще двое детей моего умершего брата…”. Негодяи, я таких просто за людей не считаю.
Смотрю на парня, а он:. “Это дядя, не я”. Дядя ранее пять раз судим был, здоровяк, у него шеи не было, мы на руки не могли наручники надеть, такие запястья широкие. Однажды он, отжимаясь, под потолком повис и тревогу поднял. Стражник открыл камеру, он бросился на него. Тогда мы на него вчетвером навалились…
В общем, завели парня в “кабинет”, а он никак не хотел на колен и становиться, пришлось применить силу, сбить с ног. Он упал, ударился головой о бетонный пол… Ему всадили семь пуль, голова у него была разможжена, мозги во все стороны. Я даже подумал, что халат надо было надеть… Он же еще дышал, здоровяк. Ему не преступником надо было становиться, а как-нибудь на добро свои способности использовать. В общем, дышит… Вдруг меня, сам не знаю откуда, осенило – подошел, под лопатки два выстрела ему дал, в легкие.
Потом племянника привели. Он, как увидел труп, тут же упал. -Врач констатировал: “Не надо, уже готов…”. Мы на всякий случай сделали три контрольных выстрела…
После такой работы я, порой, по неделе в себя прийти не мог. Сейчас рассказываю, а вся эта картина перед глазами стоит…
– Бывали ли случаи, когда вам становилось жаль приговоренного к смертной казни?
– Был директор соколимонадного завода в Белоканах. Лимонады с его завода на съездах фигурировали. Но потом что-то случилось, ему “дали” хищение, он долго сидел в тюрьме, был очень набожный и справедливый человек. Разрешили ему молиться, дали маленький коврик. Пять раз в день намаз делал. И говорил старшине (они в хороших отношениях были): “Я знаю, меня расстреляют”.
Когда повели его на расстрел, даже наручники не надели. Он сам спокойно лег и сказал: “Я знаю, что по справедливости”.
Я, например, против того, чтобы за хищения давать смертную казнь. Вот был из Нахичевани один человек, отец одиннадцати детей. Мы рассуждали тогда между собой: “Ну, расстреляют человека за хищение, а у него столько детей. Как они вырастут? Кто будет их кормить? И потом, это же одиннадцать врагов этого государства, общества”.
Когда пришло на него помилование, ему на пятнадцать лет заменил и, он свалился прямо под ноги. Я подсчитал, что ему оставалось отсидеть четырнадцать лет и столько-то дней, сейчас не помню уже, сколько” Привели его в чувство. “Я не за себя, – говорил он, – за одиннадцать детей” ”
В “Аргументах и фактах” была статьях “Кто, где и как совершает смертную казнь”. Там о “шансах палача” было написано, что они с ума сходят, теряют рассудок… ” Понимаете, я этих расстрелянных за людей не считаю, подонки! Я хотел даже себе картотеку сделать, но потом сказал: “Ну их, к черту!..”. Вот посмотрите на фото этого казненного.
– Молодой. А что он сделал?
– Изнасиловал и убил свою дочь. А вот на этом фото – Рамин. Он со своим напарником убил шофера автомашины и тело бросил в канаву. Они у автовокзала брали клиентов, начинали разговор, если замечали по ходу, что человек состоятельный, то заводили в какую-нибудь глухомань, убивали и труп выбрасывали…
Этот Рамин прежде в колонии сидел, пять судимостей имел и там еще одного человека проволокой убил. На него быстренько пришло решение…
Родственники расстрелянных приходят, а их уже нет. Был у нас’ та кой “философ”, на следующий день после того, как его расстрелял и, пришел его отец. Суббота была, он зашел ко мне на приемы “Видел во сне, что одеваю его в белое…” – он почувствовал. “Нет, говорю, – не волнуйся, его взяли в Верховный суд, обращайся туда”.
Был еще такой случай. Двоих должны были казнить, а накануне один из них спросил меня: “В отношении меня ничего нет? Видел сон, что уводят меня…”. Я как раз получил пакет, в сейфе он лежал. Вскрываю, а в нем их фамилии… Как это назвать?
– Но почему родственники не должны были знать, что человека уже нет в живых? Взять тело и похоронить самим?
– Не знаю. Может быть, чтобы не ожесточать людей… Вот байки рассказывают, что в Сибирь посылали, на рудники. Это надежда какая-то… Но место захоронения не говорили.
– А где оно было?
– Двадцать лет уже прошло с тех пор. Тогда было рядом с одним из кладбищ, в 40-50 километрах от Баку.
– А что сделал “философ”?
– Он преподавал в одном из районов. Познакомился поближе со своей ученицей-десятиклассницей, обещал жениться, отвезти в Баку и фактически с ней сожительствовал.
А через какое-то время она услышала, что он сватается к другой девушке. Сказала, что пойдет жаловаться на него в партком. Тогда он взял гантель, завел ее к Ганлы-гель, убил на берегу озера и бросил труп в воду. Он долго отпирался, но потом ему доказали. Умудрился в камеру томик Ленина пронести. И скажу, у него “сзади сила была”. Два раза получал из Москвы телеграммы о приостановлении исполнения приговора.
Вот этот (опять фото), смотрите, молодой парень, уроженец Гянджи, пятьдесят пятого года рождения, беспартийный, восемь классов образования, холостой, ранее судим несколько раз. В Саратове совершил убийство шестидесятитрехлетней гражданки, предварительно изнасиловав ее. А затем убил своего армейского друга, завмага.
В тюрьме пытался бежать, он, дурак, не знал, что двери запираются двойными ключами, один находится у контролера, а другой у меня. Без двух ключей никак не откроешь. Дежурным, был один старослужащий, последнее дежурство было у него, мы ему даже почетную грамоту приготовили.
Попросил парень у него воды. Охранник не должен был открывать, но просто человечность проявил, открыл “кормушку” и протянул воду в пластмассовой кружке. Парень схватил его за шинель, хотел вывернуть, заломить руки и взять ключи. Но старшина уже двадцать пять лет прослужил, опытный был, шинель оставил у него в руках, вывернулся и тревогу поднял. Тот, как оказалось, умудрился арматуру приготовить, хотел убить этого старшину.
Вот Велиев Гамид (показывает фото). Это человек? Ночью убил жен у, трехлетнего и годовалого детей. Она ему якобы изменяла. И как такого типа жалеть?
– Рассказывали вы и члены вашей группы кому-нибудь, какой работ ой занимаетесь?
– Никогда. Работаю в тюрьме, и все.
– А ваши близкие знали?
– Жена у меня догадывалась. Бывало, приходил домой сам не свой.
У нас даже в уставе статья была, по которой за каждое приведение приговора в исполнение положено было двести пятьдесят граммов спирта. Я вам что скажу: я ни до этого, ни после даже курицу не резал, не могу.
– А почему вы пошли на эту работу?
– Понимаете, назначили… Я шесть лет до этого ловил взяточников о Надоело, только врагов себе наживал. Начальство, зная мою работоспособность и принципиальность, отправило меня в отдел спекуляций и сельского хозяйства. Меня кидали на каких-то тузов моим и руками гробить их. Ну, одного, второго я угроблю, а потом мне автоаварию устроят, и все.
Замминистра внутренних дел Азербайджана Кязимов, курировавший тогда эту область, отправляя меня уже на эту работу, спросило “А ты не боишься?”. Я ответило “Я на железной дороге работал, там трупы людей приходилось собирать, фотографировать, бывало по кускам собирал”. Он знаете что сказал? “Это мертвых людей. Ты молодой еще”. Мне тридцать пять лет было.
А работа как в армии – кто послушный, на того и грузят. Это жизнь такая. Я говорю: “А что? Приговор будет, так что все на законном основании”.
Только потом я задумался над этим вопросом. Это же фактически узаконенное убийство. Государство судит человека за то, что он у бил другого человека, а само в то же время становится преступником.
– Но вы же сами только что сказали, что почти все они вызывали у вас чувство омерзения и, по-вашему, достойны смерти. Или надо было, чтобы они и дальше убивали других?
– Я бы казнил отъявленных убийц. Но если человек убил по неосторожности или в порыве гнева, то нет. За экономические же преступления, вообще расстрел не должны давать.
– Обычно в фильмах у смертников спрашивают: “Ваше последнее желание?”. В действительности тоже так бывает?
– Одним из первых расстрелянных у меня был молодой парнишка, из городских. Он дядю своего убил, а потом воткнул пальцы трупа в розетку якобы тот от тока умер. Когда его в последний “раз вызвали на допрос, спросили: “Какое будет последнее желание?”, формально обычно спрашивают. Он попросил папиросу. Желание-то спрашивают, но кто его выполняет? Если попросит закурить, то да. А если захочет застолье?.. Это же нереальные вещи.
– Ну, может, попросит передать что-то близким или последний раз увидеться с кем-то?
– Нет, у меня таких случаев не было, только про сигарету помню.
– Вы рассказывали о случаях, связанных с мужчинами. А женщин приходилось расстреливать?
– При мне женщин не было.
– А почему вы так мало работали – всего три года?
– После убийства министра МВД Арифа Гейдарова произошли перестановки” Но, вообще-то, на этой должности долго не работают. Со слов старослужащих я слышал, что один из работающих до меня в связи с этими расстрелами получил психическое расстройство. Тогда приказ был.”, кто сверх “потолка” проработал пять лет, давали звание полковника. В дома отдыха отправляли, были такие в Подмосковье, но лично я там ни разу не был.
– Начальник тюрьмы обязательно должен был принимать участие в приведении в исполнение смертного приговора или это только вам было поручено?
– По уставу начальник должен был быть обязательно.
– А как вы сами все-таки думаете, есть какие-то особые качества, которые требуются людям на этой работе, ведь не каждый же сумеет?
– Над этим я тогда не задумывался. Потом уже понял, что это узаконенное убийство. Ведь и Коран, и Библия говорят: “Жизнь дана Богом и Богом отбирается”… Согласен, Совет Европы правильно требует ограничиться пожизненным заключением, но это же нужно обеспечить…
– Бывали в вашей практике случаи, когда только после исполнения приговора становилось известно, что казнили невиновного?
– В моей не было. Вообще, в Азербайджане я о таком не слышал. С удобные ошибки или фальсификации дел были. Про Чикатило читал, что там вначале расстреляли невиновного человека. Недавно слыша л по телевизору про электрический стул в США: за столетнюю практику его использования двадцать пять человек было казнено ошибочно.
Нет, лучше отпустить сто виновных, чем осудить невиновного.
– Может приговоренный к смертной казни попасть под амнистию?
– Нет, у нас система другая.
– В литературных произведениях и кинофильмах перед приведением приговора в исполнение осужденному дают возможность встретиться с муллой или священником, которые наставляют его, отпускает ем у грехи. Это практиковалось?
– Ну что вы. Люди в те времена, когда свадьбу справляли или поминки, боялись муллу позвать, из партии могли исключить.
А насчет литературы… В той же статье в “Аргументах и фактах” писали: “Теряют рассудок и палачи. Психиатры утверждают, что редкий человек может остаться в своем уме после четвертого по счету убийства. Так что исполнителя приговора тоже ждет жестокое наказание”.
А вот у меня тридцать пять было.
– Пишут еще, что тем, кто должен привести приговор в исполнение, не разрешается общаться со смертниками, чтобы у них не проснулись по отношению к ним какие-то дружеские чувства. Это так?
– Нет, я общался, но как положено. Следил за тем, в каких условиях содержатся. Заключенный мог сказать, что у него болит, я должен был вызвать врача, он же человек. Но другого общения не было, в кабинет я его не приглашал чай пить.
– Можно определить среднюю возрастную категорию казненных?
– Я не следил за этим, но, в среднем, наверное, лет тридцать-сорок. Молодые раза два попадались. Самому старому было шестьдесят три года. Он бросил семью, женился на другой женщине. У этой женщины была дочь, которую он вначале изнасиловал, а после придушил. Когда мать девочки – его жена – пришла, он ее тоже убил.
– Отличаются условия содержания смертников от условий других заключенных?
– Да, у них многое иначе. Им передачи не положены, общения с внешним миром нет никакого, гулять не выводят, только раз в сутки в туалет. И все.
– Вы сказали, что согласны назвать для печати свою фамилию. Вы не думаете, что, может, ваши дети не захотят, чтобы об этом кто-нибудь узнал?
– Дети, как говорится, за отца не отвечают, и отец за детей не отвечает. Это мое, эту школу я уже прошел, эту жизнь уже прожил, ее уже никто у меня не отнимет. Понимаете, это было! Зачем я должен скрывать? Я считаю, что каждый нормальный человек знает, где и что делается, или хотя бы должен знать. Зачем людей обманывать, пусть правду знают.
– А на оплату эта работа влияла?
– Да, Платили больше. По 100 рублей членам группы и по 150 рублей непосредственному исполнителю раз в квартал.
– Вы, наверное, не верите в существование загробного мира, бессмертие души, поскольку видели тридцать пять смертей. У вас после этого изменилось отношение к человеческой жизни?
– Понимаете, когда перед исполнением читаешь смертный приговор, узнаешь, что он сделал, это туманит сознание. Я представлял, ч то он так мог поступить с моим братом. И такой гад должен по земле ходить?..
А цена жизни… Цену жизни он сам себе определил… А что до моей жизни, я понял, что мне просто тяжелая судьба выдалась. Я знал, что люди сидят и на должности похлеще, и знают меньше меня, может быть, и хуже меня, но им повезло. А мне вот грязная работа попалась.
