Аннотация:
Миграция населения, как системное явление, отражает особенности экономических, политических, демографических и иных процессов развития КНР. Миграционные процессы в Китае XIX-XXI вв. имели отчётливую связь с важнейшими событиями истории страны и претерпевали существенные количественные и качественные изменения. Регулирование миграционного движения давно служит предметом повышенного внимания государственных властей КНР. Создаваемые ими механизмы административного и правового регулирования нацелены на эффективный контроль над перемещениями граждан и ограничение стихийности этих перемещений. Растущая вовлеченность в процессы глобализации подталкивает руководство КНР к реформированию эмиграционного и иммиграционного законодательства, а также законов, связанных с внутренними миграциями. Практический опыт КНР в этой сфере может быть полезен для правового регулирования миграций в России.
Китайская миграция имеет существенные геополитические, социально-экономические и демографические последствия, как для самой Поднебесной, так и для всего Азиатско-Тихоокеанского региона, поэтому анализ и подбор оптимальных механизмов ее регулирования является перспективной задачей. Все более актуализируется вопрос о миграции представителей китайской нации в связи со стремительно увеличивающейся численностью населения КНР, а также ханьской зарубежной диаспоры. По данным Национального агентства статистики Китая к 2011 г. число внутренних мигрантов составило 271 млн. чел. Число эмигрантов с учетом зарубежной диаспоры - свыше 30 млн. чел. По величине населения с Китаем сравнима только Индия. По интенсивности же миграционных процессов у КНР нет конкурентов.
Понятие «миграция» является общим, законодательно неопределенным, поэтому требует уточнения. В рамках этой работы под миграцией понимается совокупность перемещений различных социальных групп с целью реализации ими своей экономической деятельности, ограниченной продолжительностью срока действия контракта, договора, соглашения, разрешения.
Миграция в своих различных аспектах выступает предметом пристального изучения. Анализ трудов таких ученых, как А.Х. Абашидзе, Р.А. Антропов, В.А. Батырь, О.Д. Воробьева, И.Н. Глебов, A.M. Гуревич, Ю.Н. Демидов, Ж.А. Зайончковская, Н.Н. Зинченко, В.А. Ионцев, А.С. Прудников, Р.А. Каламкарян, А.Я. Капустин, И.И. Котляров, Ю.М. Колосов, A.Л. Колодкин, Е.Г. Ляхов, Ю.Н. Малеев, С.Е. Метелев, В.И. Мукомель, О.И. Тиунов, О.Л. Рыбаковский, M.Л. Тюркин, И.Ч. Шушкевич, С.В. Черниченко и др., позволяет говорить о высокой степени разработанности вопросов внутригосударственной и международной миграции. В то же время вопросы миграционного законодательства государств-соседей Российской Федерации не нашли должного отражения в современных исследованиях, и Китай не является исключением из этих правил.
Миграция в Поднебесной явилась мощным демографическим и социально-экономическим рычагом развития, поэтому ретроспективный анализ системы регулирования мобильности населения является актуальным не только для самого Китая, но также при оценке условий и выборе средств для реализации новой концепции миграционной политики России.
В новой истории Китая движение народонаселения было непостоянным и находилось то в состоянии покоя, то в состоянии «взрыва». Довольно четко прослеживаются три эпохи с характерными формами миграционного движения.
Первый период представляет собой интервал от середины XIX в. до образования КНР в 1949 г. Мощным импульсом, приведшим население в движение, послужило учреждение Гонконга в качестве Британской колонии в 1841 г. В свете этого события оживились эмиграционные процессы.
Следует отметить, что выезд из страны носил в то время скорее локальный, чем повсеместный характер. Исходными пунктами выездной миграции выступали в основном портовые города Сямэнь и Шаньтоу, а также территории, аннексированные в качестве колоний (Гонконг, Макао). Нужно также иметь в виду, что по сохранявшимся до открытия Китая порядкам, грань между отъездом из страны и государственной изменой была весьма тонкой. Нарушение запрета на выезд из государства было чревато смертной казнью, поэтому трансграничное движение оставалось привилегией избранных, большая часть которых была представлена купцами.
Как известно, за поражениями Китая в «опиумных войнах» последовало такое важное событие как нуллификация одиозного запрета на выезд из страны. Поэтому представляется юридически правильным вести отчет новой миграционной истории Китая с 1860 г. Сомкнутые двери узких пограничных коридоров остались в прошлом, и прежде непроницаемый миграционный занавес приоткрылся. В результате, рост эмиграции не заставил себя ждать, и зарубежная китайская диаспора стала активно пополняться как временными, так и постоянными переселенцами. По некоторым подсчетам, в период между 1850 г. и 1939 г. только из одного Гонконга выехали более 6 млн. чел. В 1850х гг. подавляющее большинство китайских эмигрантов приходилось на Северную Америку и Австралию, а с 1870х гг. - на Сингапур и малайские государства. Такая смена пунктов назначения была вызвана двумя параллельными процессами. Во-первых, политикой сдерживания иностранного присутствия в США, Канаде, Австралии и Новой Зеландии. Во-вторых, заинтересованностью в привлечении трудовых ресурсов, которую проявляли колониальные власти в Юго-Восточной Азии.
Второй период охватывает эпоху строительства социалистической экономики при Мао Цзэдуне и его ближайших последователях: с момента образования КНР в 1949 г., вплоть до начала реформ и открытости в 1978 г.
После образования КНР политика правительства в отношении внешней миграции определялась, прежде всего, рядом политических факторов (построение коммунизма, утверждение лидирующей роли Китая в «третьем мире»). Период до 1980 г. характеризовался малым числом выезжающих, ввиду жесткого регулирования эмиграции в совокупности с фиксировано малым количеством оснований и целей выезда и въезда.
Новый виток миграционного сдерживания совпал с «культурной революцией» . Для удовлетворения потребности в развитии первичного сектора Мао утвердил процедуру «ниспослания» образованных горожан в сельскую местность, в рамках т.н. кампании «деревня окружает города». При сложившейся практике выпускников высших и специальных учебных заведений направляли на работу государственные органы, а уже трудоустроенных могли принудительно привлекать к другому роду занятости. Печальным итогом тотального контроля над миграцией было падение естественной трудовой мобильности и снижение эффективности производства в государственном масштабе.
В разгар «культурной революции» получение денежных переводов из-за рубежа приравнивалось к контрреволюционному деянию, а их получатели признавались ренегатами. Нормализация отношений в обществе, ликвидация всех обвинений и реабилитация людей, связанных с зарубежной китайской общиной, должны были стать одним из ключевых шагов, наряду с созданием каналов выезда и въезда в страну, необходимых для возрождения контактов с зарубежными китайцами и привлечения в КНР их ресурсов.
Подобно порядкам времен империи Цин, пересечение границы в этот период было запрещено, за исключением Гонконга и стран социалистического блока. Так после 1950 г. более 11 тыс. китайских студентов и преподавателей были направлены для обучения в СССР, а в начале 1970 г. около 13 тыс. инженеров, конструкторов и членов технического персонала были направлены в Танзанию для оказания помощи в строительстве инфраструктуры.
Третий период истории китайской миграции берет начало с 1979 г. Судьбоносные решения по открытию китайской экономики для внешнего мира, принятые в декабре 1978 г., прямо и косвенно способствовали расширению деловых связей с иностранцами, что не могло не сказаться на миграции. Реализация нового экономического курса сопровождалась развитием свободного рынка и ростом народного благосостояния. Стали пересматриваться и перерабатываться ограничения свободы передвижения. Значительно возросшие потребности общества в регулируемой миграции были официально признаны в 1985 г.
В сентябре 1985 г. Всекитайское Собрание Народных представителей одобрило Закон «О выдаче удостоверений личности для всех жителей Китая», что явилось значительным шагом к упрощению режима передвижения. Утомительная процедура получения разрешений от своего работодателя и местных органов власти осталась в прошлом, уступив место более адекватной и рациональной системе, позволившей гражданам КНР передвигаться и искать работу, используя только удостоверения личности.
Наряду с этим, в ноябре 1985 г. был принят Закон, регламентирующий порядок пересечения государственной границы. Права граждан Китая на выезд за пределы страны гарантировались и расширялись за счет введения столь необходимого основания, как выезд «в личных целях».
Раньше других форм миграции обрела второе дыхание трудовая эмиграция. В частности, с 1970 г. активизировалась практика командирования квалифицированных мигрантов в социалистические страны Африки.
Ход событий показывает, что власти КНР признали демографический потенциал как ценный ресурс, позволяющий привлекать зарубежный капитал. К 1983 г. число работавших по контракту мигрантов из КНР составляло 31 000 чел., а их совокупный доход достигал 13 млн. долл. США. Спустя десять лет, на 173 тысячную когорту контрактных рабочих из КНР приходилось ежегодно более 6,8 млрд. долл. США. По данным Министерства торговли КНР, в конце 2005 г. за границей трудилось 547 тыс. китайских рабочих, а в 2006 г. - 670 тыс. чел. К январю 2007 г. общая стоимость контрактов на поставку рабочей силы составила 33,67 млрд. долл. США. В то же время скачкообразный рост трудовой миграции происходил не столько за счет экстенсивного увеличения числа китайских рабочих в ста с лишним странах, сколько за счет инициации крупных инфраструктурных проектов в Макао и Гонконге после 1991 г. Более 40 000 трудовых мигрантов сконцентрировались в этих двух районах в 1991 г. Дальнейшему стремительному росту их числа способствовала, в частности, высокая трудоемкость строившегося в Гонконге нового аэропорта Че Лап Го и других связанных с ним проектов. География трудовой миграции охватывает Японию, Сингапур и Ближний Восток. На российском Дальнем Востоке трудятся порядка 30 000 китайских граждан, в основном из провинции Хэйлунцзян.
С начала периода реформ и открытости важной внутриполитической проблемой Поднебесной остается высокий уровень безработицы, реально угрожающий социальной стабильности и тормозящий рост внутреннего спроса. Проблему перенаселения усугубляет необходимость перехода от экстенсивной к интенсивной модели экономического развития. В этом ключе развитие внутренней миграционной политики прошло пять этапов, характеризуемых:
1) запретом свободного передвижения в период с 1979 по 1983 гг.;
2) постепенным разрешением миграции вплоть до 1988 г.;
3) реагирующей политикой по сдерживанию и ограничению наплыва переселенцев из сел в города с 1989 по 1998 гг.;
4) урегулированием и разрешением трудовой миграции в 1999-2000 гг.;
5) нормализацией международной трудовой миграции с 2000 г.
Устойчивая совокупность фактов, в частности, то, что Конституция не наделяла граждан Китая правом на свободу передвижения, а международные договоры лишь косвенное отражались на внутригосударственных отношениях, породила трехзвенную системы контроля миграции:
1) система контроля внутренней миграции на основе системы прописки «хукоу»;
2) система контроля эмиграции на основе Закона КНР «О контроле въезда и выезда граждан» и массива подзаконных актов многих прямо и опосредованно контролирующих ведомств;
3) система контроля иммиграции на основе Закона КНР «О контроле въезда и выезда иностранных граждан», Инструкции Министерства общественной безопасности (далее МОБ) «Об управлении въездом в КНР и выездом из КНР иностранцев».
Становится очевидно, что контроль над перемещениями сограждан внутри страны ничуть не уступает контролю над въездом иностранцев. Тем не менее, экономический прогресс неминуемо стирает часть прежних административных барьеров.
В вопросах эмиграции ситуация интересна тем, что Китаю выгодно экспортировать свои низкоквалифицированные трудовые ресурсы. Но, во избежание критики в пособничестве нелегальной эмиграции или непринятии достаточных мер, власти Поднебесной с поистине восточным подходом сохранили лицо, предусмотрев ряд правовых механизмов.
Во-первых, обязанность уважать и соблюдать законы принимающей стороны декларируется как принцип законов «О гражданстве» и «Контроле въезда и выезда граждан».
Во-вторых, процедура выезда из государства абсолютно противоположна принципу «одного окна», особенно если заявитель высококвалифицированный специалист или государственный служащий.
В-третьих, выработана предельно разветвленная система жестких санкций в гражданском, административном и уголовном порядке.
Своеобразным правовым базисом основных ограничений на выезд является статья 8 Закона «О контроле выезда и въезда граждан КНР». Соответственно, в праве выезда отказывается в случае:
1) если лицо подозревается или обвиняется в совершении преступления;
2) если в отношении лица подан гражданский иск;
3) если лицо осуждено и отбывает наказание;
4) если лицо проходит трудовую реабилитацию;
5) если, по мнению уполномоченного органа Госсовета, при выезде этого лица будут значительно задеты интересы государства или нанесен вред государственной безопасности.
П.3 статьи 6 Инструкции МОБ «О некоторых вопросах применения Закона о контроле выезда и въезда граждан КНР» уточняет размытые формулировки запретительных норм. Так под 5-й категорией «невыездных» следует понимать граждан, обладающих сведениями секретного характера о политике, вооружении, высокотехнологичном производстве.
Современные показатели интенсивности иммиграции отражены в данных отдела регулирования въезда и выезда МОБ КНР и показывают, что в 2011 г. Китай посетили около 5,412 млн. иностранных граждан. Обзор статистики выявляет тенденцию к увеличению иммиграции в 2,5 раза за десять лет.
Как ни странно, до последнего времени в КНР действовало два всекитайских закона, устанавливающие порядок выезда и въезда иностранных и собственных граждан на территорию страны.
Материалы СМИ обнаруживают наличие ряда новых миграционных программ, направленных на привлечение зарубежных экспертов, т.е. на поощрение интеллектуальной иммиграции. Приоритетная роль в этом процессе отводится представителям китайской зарубежной диаспоры. Как отмечает профессор Ларин А.Г. для привлечения ранее эмигрировавших соотечественников используются:
1. Общая система мер, поощряющая переселение специалистов в области высоких технологий. По данному направлению предусматривается:
1.1 создание парка вакансий для китайских граждан, обучавшихся за границей;
1.2 выделение пособий, компенсирующих расходы, связанные с возвращением на родину.
2. Система привилегий при создании предприятий на территории КНР, которая включает в себя:
2.1 высокие (35% и выше) доли участия в прибылях, получаемых за счет передачи технологий в виде патентов, изобретений и т.д.;
2.2 упрощенные процедуры регистрации предприятий и получения документов, подтверждающих зарубежные дипломы;
2.3 преимущества в обустройстве семьи: дети младшего возраста определяются в лучшие из ближайших школ, пользуются льготами при сдаче экзаменов для поступления в средние школы высшей ступени и колледжи;
2.4 частичный возврат налога на добавленную стоимость.
3. упрощенный порядок получения прописки, вида на жительство и гражданства, для этнических китайцев, владеющих недвижимостью в Китае.
4. сравнительно облегченный режим въезда для этнических китайцев, не обладающих высокой квалификацией, но имеющих состоятельных родственников в материковом Китае.
Для повышения эмиграционной привлекательности вносятся коррективы в специальные условия предоставления права на въезд, на осуществление трудовой деятельности, аренды недвижимости и др. Так, в 2012 г. возраст кандидатов по плану набора в рамках спецпрограммы «Тысячи иностранных экспертов» был увеличен до 65 лет.
В этом же году произведен серьезный сдвиг в реформировании общего режима въезда - на 27 сессии ПК ВСНП 11-го созыва был принят Закон КНР «О контроле въезда и выезда». Новый закон вступит в силу с 1 июля 2013 г. и заменит действующие законы о регулировании въезда и выезда (Закон КНР «Об управлении въездом и выездом граждан» и Закон КНР «Об управлении въездом и выездом иностранных лиц»).
Первой особенностью закона является усиление административной ответственности для лиц, нарушающих пограничный режим и режим пребывания на территории Китая. Незаконное пребывание предполагает альтернативную санкцию в виде: вынесения предупреждения или назначения штрафа, рассчитываемого за каждый день незаконного пребывания, или даже ареста на срок от 5 до 15 суток.
Незаконное осуществление трудовой деятельности грозит штрафом до 20 000 юаней и (или) арестом, при этом штраф в 10 000 юаней налагается на работодателя за каждого незаконно принятого на работу иностранца. Полиция вправе обязать покинуть КНР иностранца, который ведет деятельность, несовместимую с его целью пребывания на территории страны. При совершении иностранцем правонарушения полиция вправе выдворить данное лицо за пределы Китая, при этом въезд для него закрывается на 10 лет.
Другое нововведение состоит в усилении режима благоприятствования и придании стране большей привлекательности для квалифицированных кадров. Для таких лиц вводится новый вид виз, увеличивается максимальный срок пребывания и временного проживания в КНР. Кроме того, в закон внесены положения, оптимизирующие процедуру выдачи вида на жительства лицам, внесшим значительный вклад в социально-экономическое развитие КНР. Сейчас требования к иностранцам, которые хотят получить разрешение на постоянное проживание, достаточно высоки, и под них подпадает менее 1% иностранных граждан, находящихся в стране. К концу 2011 г. всего 4752 иностранца получили разрешение на постоянное проживание в КНР. Принимаемые в этом плане меры должны улучшить благоприятный климат для привлечения инвестиций и «умов».
Миграционная политика КНР обладает в известном смысле «восточной спецификой». Суть ее заключается в том, что наряду с широкомасштабной экспансией за рубеж избыточной и сравнительно дешевой китайской рабочей силы, в последнее время в самой Поднебесной наблюдается активное привлечение из-за границы высококвалифицированных специалистов, с целью использования их в разных сферах науки, техники, производства. При сравнении с Россией, с её совершенно противоположной демографической картиной, высвечиваются принципиально различные подходы даже в регулировании интеллектуальной миграции. В России упрощенный миграционный режим вводится для иностранных специалистов с большим годовым доходом или работающих в «иннограде» Сколково. В Китае же действует система тщательной проверки квалификации кандидатов на переселение. Высокая оценка профессиональной пригодности является допуском к целому ряду льгот и преференций - не только монетарных, но и социальных. Данный факт наглядно демонстрирует продуманность и последовательность системы миграционного контроля, что связано не столько с отличиями социально-политического и конституционного строя, сколько с длительно формируемой и выверяемой политикой регулирования и управления миграцией (как внутренней, так и внешней) в текущих и долговременных общенациональных интересах КНР.
Список литературы:
Рязанцев С.В. Китайская миграция в России: тенденции и подходы к регулированию // «Миграционное право», 2009, №1.
Козыкина Н.В. Движущие силы Китайской международной миграции // Вестник читинского государственного университета. 2011. №1.
China"s Total Population and Structural Changes in 2011 [Электронный ресурс].
Анохина Е.С. «Новая» китайская миграция и политика КНР по ее регулированию в 1978 - 2008 гг. Автореферат. дис. … канд. истор. наук. - Томск, 2010.
Прудникова Т.А. Международно-правовое регулирование трудовой миграции. Автореферат. дис. … канд. юрид. наук. М., 2007.
Elizabeth Sinn, "Emigration from Hong Kong before 1941: General Trends," in Emigration froth Hong Kong: Tendencies and Impacts, ed. Ronald Skeldon (Hong Kong: The Chinese University Press, 1995).
Skeldon, Ronald. Migration from China // Journal of International Affairs, Winter 96, Vol. 49, Issue 2.
Charles Price, The Great White Walls Are Built: Restrictive Immigration to North America and Australasia 1836-1888 (Canberra: Australian National University Press, 1974).
C. Cindy Fan China on the Move. Migration, the state, and the household. Abingdon, 2008.
Fang Shah, «Mainland China"s Overseas Construction Contracts and Export of Labour» // Issues and Studies, 27, no.2(1991).
Анохина Е.С. Деловая китайская миграция и место России в ее структуре // Вестник Томского Государственного университета, 2012, №1.
Migration Without Borders. UNESCO Publishing, Paris and Berghahn Books. - New York, Oxford, 2007.
Liu Guofu. The right to Leave and Return and Chinese Migration Law. Sydney, 2005.
Среди современных проблем миграционной безопасности особое внимание привлекают тенденции и перспективы китайской миграции в России. Миграция из КНР является важнейшей составляющей не только внешней политики России по отношению к восточному соседу, но и внутреннего развития самой Российской Федерации. В связи с широким распространением разнообразных видов торговых и трудовых поездок экономическая миграция из Китая уже сейчас оказывает заметное влияние на региональные рынки труда.
При попытке оценить масштабы китайской иммиграции, ее социально-экономические, демографические и геополитические последствия складывается неопределенная картина, что во многом объясняется наличием противоречивой информации о реальных процессах в сфере миграционного взаимодействия России и КНР, получаемой из различных источников - переписей населения, текущей ведомственной статистики, экспертных заключений, средств массовой информации.
Существующая в стране система контроля за въездом в Российскую Федерацию, выездом из РФ и пребыванием китайских граждан на ее территории не позволяет надежно отслеживать процессы миграции из Китая. Необходимые данные о численности отдельных категорий китайских мигрантов и их социально-демографических характеристиках отсутствуют. Официальная статистика не отражает всего многообразия перемещений граждан КНР, не раскрывает их истинные масштабы, виды и направления. Более того, она искажает реальную картину китайской миграции в России.
Данные государственной статистики свидетельствуют о том, что сегодня китайцы представляют собой относительно небольшую часть мигрантов, прибывающих в РФ, особенно в сравнении с притоком населения из стран СНГ. Согласно имеющимся оценкам российских ученых и специалистов, общая одномоментная численность китайцев на территории России не превышает полумиллиона человек и находится в диапазоне 200 - 400 тыс. человек. Это значительно меньше в сравнении с численностью китайцев во многих странах мира. Среди них можно назвать не только страны Юго-Восточной Азии - такие, например, как Индонезия, Малайзия, Таиланд, но и страны Америки - США и Канаду, а также Австралию, Японию и Южную Корею.
При этом надо учитывать, что подавляющая часть выходцев из Китая приезжает в Россию не на постоянное место жительства, а на время. Они находятся на российской территории в краткосрочном режиме - в служебных поездках, по временным трудовым контрактам, на учебе или просто в качестве туристов, мелких бизнесменов или торговцев-"челноков".
Характерно, что количество китайцев, въезжающих в Россию, устойчиво превышает количество ее покидающих. В результате прослеживается ярко выраженная тенденция роста китайского присутствия в стране. Сокращение производства, уменьшение числа рабочих мест, изменение поведенческих характеристик населения, связанное с отказом потенциальных мигрантов к переселению в условиях кризиса, не могли не повлиять на динамику потоков китайских граждан, прибывающих в Россию. По данным Росстата, в 2009 г. в сравнении с 2008 г. общее число прибывших из Китая в Российскую Федерацию уменьшилось с 815,5 тыс. человек до 718,6 тыс. человек, т.е. на 96,9 тыс. человек, или на 11,9% (в целом по РФ - на 9,9%).
Можно утверждать, что современные направления миграционных потоков из Китая в Россию в значительной мере связаны с географией китайских провинций. Большая часть китайских мигрантов приезжает в Россию из приграничных северо-восточных провинций - Хэйлунцзян, Цзилинь, Ляонин, а также Автономного района Внутренняя Монголия, которые характеризуются замедленным экономическим развитием. Именно эти территории являются основным источником китайской рабочей силы как для регионов европейской части России, так и для восточных районов страны. Как показывает анализ, в период 2000-х годов в миграционных потоках из Китая выделялись также провинции центральной части КНР - Цзилин, Цзянсу, а также быстроразвивающиеся города приморских территорий, в первую очередь Шанхай.
Среди китайских мигрантов, прибывающих в Россию, заметную роль играют лица, проживавшие в малых городах и сельской местности, поскольку здесь сосредоточена значительная часть демографического потенциала КНР, а масштабы безработицы и бедности получили наибольшее распространение.
Говоря о демографической структуре китайских мигрантов, можно отметить, что их состав по полу во многом типичен для трудовых мигрантов, циркулирующих во всем мире. В их общей структуре преобладают мужчины, являющиеся основными кормильцами своих семей. Среди китайских мигрантов доля лиц мужского пола достигает 70%, что в значительной мере отражает специфику спроса на иностранную рабочую силу и характер ее занятости на территории Российской Федерации.
Следует учесть, что возрастной состав китайских мигрантов является благоприятным для развития российской экономики, ибо большинство прибывающих из КНР граждан находится в молодом, наиболее активном трудоспособном возрасте. По данным наших исследований, трое из четырех мигрантов входят в возрастную группу 20 - 39 лет, при этом их наибольшее число сосредоточено в возрастном диапазоне от 30 до 39 лет, а средний возраст составляет 31,3 года, что существенно ниже среднего возраста населения РФ.
Надо сказать, что в настоящее время между Китаем и Россией наблюдаются все основные типы и виды миграционных перемещений. Развитие экономических отношений Российской Федерации с КНР способствовало быстрому росту китайской трудовой миграции.
Экономических мигрантов из Китая можно подразделить на три группы: во-первых, это лица, которые до приезда в Россию учились, прежде всего студенты; во-вторых, работники низкой и средней квалификации (сельскохозяйственные и промышленные рабочие, строители, занятые в торговле и сфере обслуживания, бригадиры, мастера); в-третьих, профессионалы, инженерно-технические и руководящие работники, специалисты и служащие. В общей структуре миграционного потока преобладает вторая группа, представители которой концентрируются на нижнем уровне шкалы занятости, связанной с применением ручного неквалифицированного и физически тяжелого труда, выполнением грязной и опасной работы.
Основная сфера занятости граждан КНР в России - это торговля, где в настоящее время работает свыше трети китайских трудовых мигрантов. Кроме коммерции и мелкого бизнеса, значительная их часть сосредоточена в строительстве (32%) и сельском хозяйстве (15%).
Другой спецификой занятости китайцев на территории Российской Федерации является крайне низкая доля лиц, работающих в государственном секторе (до 10% от числа трудовых мигрантов).
Привлечение китайской рабочей силы в России имеет ярко выраженный локальный характер. Главные центры ее использования находятся на Востоке, куда направлен наиболее динамичный поток миграции из КНР. Около 70% общей численности китайцев, работающих на российской территории, заняты в экономике регионов Сибири и Дальнего Востока.
Основные факторы, стимулирующие миграцию из Китая, - демографическое давление, низкий уровень жизни значительной части населения и увеличивающаяся безработица.
Как начало территориальной экспансии «Красного Дракона», замахнувшегося «на дорогу в тысячу миль, но начавшего с малого шага». Ошибочность такого подхода преодолевается погружением в миграционные траектории и перспективы Китая и его соседей.
Китайская миграция в Россию имеет свою долгую историю. Еще царское правительство проявляло заинтересованность в китайской рабочей силе для освоения Сибири, с завидной регулярностью издавая правовые циркуляры по уплате повышенных сборов для получения «русских билетов», дающих право на проживание, расселение и трудовую занятость китайцев на территории имперской России. Будучи более сильной империей, Россия, подписавшая Айгунский договор о переходе левого берега Амура под свою юрисдикцию в 1858 году, еще тогда стремилась навязать азиатскому соседу свои правила игры.
Законами 1860-х годов льготы по землевладению и освобождение от налогов на территориях Приамурья и Дальнего Востока предоставлялись лишь русским подданным; законами 1890-х конфискованное имущество китайских контрабандистов шло на вознаграждение «поимщиков» - местной администрации; законами 1912 года вводился запрет на проживание китайцев по национальному паспорту с имперской визой на территории Приморской области.
В 1890-х годах паспортный сбор для китайцев, посещающих Россию, был внушительным – 5 рублей, из которых 4 рубля 10 копеек были налогом в царскую казну, 60 копеек составляли гербовый сбор и 30 копеек шли на канцелярские расходы. К слову, сборы за паспорт для жителей российской империи были другими: за паспорт, выдаваемый на один год, должно было быть уплачено 10 копеек, на два года – 50 копеек, на три года – рубль.
Несмотря на такие кабальные условия и дискриминирующие законы, китайцы в Россию ехали. Царская администрация, скованная недостатком человеческих ресурсов на Дальнем Востоке и в Сибири, была вынуждена поддерживать «наплыв желтой расы» для освоения территорий, параллельно проводя мероприятия для сохранения «мирного течения жизни» для местного, русского, населения.
Недавнее прошлое обоих государств (приход советской власти, культурная революция в Китае) создало миграционный вакуум между Китаем и Россией. В течение долгого времени государства, входящие в СССР, и КНР принадлежали к разным миграционным системам и не являлись странами активного миграционного обмена. Новая веха миграционного взаимодействия России и Китая появилась с распадом СССР и появлением челночной миграции. Много воды утекло с тех пор, изменился расклад на политической карте мира, и китайская миграция в Россию стала разнообразнее с точки зрения географии и гораздо динамичнее.
По состоянию на 2 июля 2015 года на территории РФ легально находятся 167,325 граждан Китая , хотя, по разным подсчетам, реальные цифры китайской миграции колеблются от 400,000 человек до 1 млн. Китайские мигранты проживают в Хабаровском крае (3,898), Москве (3,222), Приморском крае (2,857), Красноярском крае (2,436), Новосибирской области (1,926), Свердловской области (1,772), Санкт-Петербурге (1,578), Иркутской области (1,118), Амурской области (672) и других российских городах и населенных пунктах. Туристы из Китая заново открывают для себя северного соседа, а китайский бизнес проникает в различные сферы российской экономики. Однако до сих пор остается дискуссионным вопрос о численности китайской миграции и ее роли для России.
Пик трудовой миграции из Китая в Россию пришелся на 2007-2009 годы – тогда граждане «Срединного государства» составляли 11-13% (281,700 в 2008 году и 269,900 в 2009году) от общего числа трудящихся в рамках квот на территории России. В 2012 году доля китайских рабочих на российском рынке труда сократилась до 6% (или порядка 59,000 человек) от общего числа иностранных рабочих. В 2015 году для трудовых мигрантов из Китая была установлена квота для доступа на национальный рынок труда России в 80,662 чел. Это самая большая квота для российского рынка труда, допускающая граждан иностранных государств, въезжающих на территорию РФ в визовом порядке . Для сравнения: квоты на работу, выделенные правительством РФ в 2015 году, предусматривают, что на территории РФ могут трудиться 54,730 граждан Турции, 47,364 граждан КНДР; 3,012 граждан Индии и лишь 800 граждан Германии. Эти цифры не идут ни в какое сравнение с миллионным потоком трудовых мигрантов , въезжающих на территорию РФ из стран Центральной Азии в безвизовом порядке.
Важно признать, что трудовая миграция из Китая в Россию носит скрытый от статистического наблюдения характер и проходит под прикрытием бизнес-миграции и миграции в целях туризма. Но и анализ подобных данных не дает никаких оснований утверждать, что существует продуманная миграционная экспансия Китая на территорию России.
Граждане Китая занимают лишь третью строчку, после поляков и финнов, в общем списке иностранцев, въезжающих в Россию в визовом порядке. По данным пограничной службы РФ , среди 32,421,490 граждан иностранных государств, въехавших в 2014 году на территорию РФ в визовом порядке , лишь 1,125,098 – граждане Китая. При этом 303,353 из них въехало на территорию РФ в целях бизнеса и ведения трудовой деятельности (295,203 в 2013 году), а 409,817 (372,314 в 2013 году) в качестве туристов.
Еще большему преувеличению обычно подвергается количество граждан Китая, заинтересованных в получении российского гражданства. По данным переписи 2010 года, среди проживающих на территории России граждан лишь 28,943 считают себя китайцами. Для сравнения, по переписи населения 1897 года на территории Российской империи было зарегистрировано 57,459 китайцев (47,431 мужчина и 10,028 женщин); 42,823 из которых (74,5 %) проживали на территории Дальнего Востока и Приморья. Сегодня 99% китайских респондентов, опрошенных в европейской части России, и 89% среди проживающих на территории Дальнего Востока, не хотят получать российское гражданство.
Большинство исследователей сходится во мнении, что китайцы стремятся «жить в Китае, делая бизнес в России». А это абсолютно иная траектория миграционных потоков. Прекрасный тому пример – всколыхнувшая российские медиа информация о соглашениях между правительством Забайкальского края и китайскими компаниями о передаче в аренду на 49 лет участков российской земли для их освоения и обработки, и последовавшая реакция местного населения . Три провинции КНР, граничащие с российской территорией – Хэйлунцзян, Гирин и провинция Нэй-Мэнгу (Внутренняя Монголия) – сегодня в совокупности имеют порядка 100 млн жителей, в то время как в Дальневосточном федеральном округе проживает лишь 6,2 млн человек, а в Сибирском федеральном округе (куда входит Забайкальский край) – 19,3 млн.
Вот и получается, что страх россиян перед миграцией из Китая связан с его «демографической» мощью, ведь 1.364 млрд. китайцев, проживающих на 9.6 млн км2, и 143.8 млн россиян, расселенных на 17.1. млн км2 – трудно сопоставимые величины. Помимо этого, сейчас России не под силу сопротивляться и экономической мощи Китая – первой экономики мира по совокупной покупательной способности всего населения страны, и второй – по производимому валовому продукту ($ 10,360 млрд.).
История завершила свой круг. Современная Россия (равно как и ее предшественница – имперская Россия) испытывает иррациональный страх перед «наплывом желтой расы» из-за недоверия к администрации на местах, которая рассматривает китайских «пришельцев» как дополнительный доход государственной казны и источник личного обогащения. Сюда же примешивается и страх «нового пересмотра истории» под давлением нарастающей экономической мощи «Срединного государства». Как-никак последнее переименование более 500 населенных пунктов с китайского на русский в Приамурье и на Дальнем Востоке было произведено лишь в 1972 году Указом Президиума Верховного Совета РСФСР. Однако все эти жизненные обстоятельства имеют мало общего с реальностью миграционных потоков из Китая в Россию.
Китайская миграция в Россию стала предметом возрастающего общественного интереса с середины 90-х годов прошлого века. Вопрос этот с самого начала оказался чрезвычайно "заряженным" и политически и эмоционально. Чрез рассказы и рассуждения о "китайском пришествии в Россию" выражались самые острые и противоречивые взгляды отечественных и зарубежных авторов на исторические перспективы нашей страны в связи с грядущим развитием ее отношений с Китаем, на реальность "желтой опасности" и "демографической экспансии" со стороны восточного соседа, на необходимость для России наконец-то осуществить "неизбежный выбор" между западничеством и евразийством.
Официальная позиция российского руководства по отношению к феномену китайской миграции выглядит в настоящее время следующей. Исходя из интересов укрепления российско-китайских отношений, Кремль предпочитает не выделять проблему китайских мигрантов и не поддерживать страсти вокруг нее, периодически вспыхивающие в российских СМИ. В то же время в ходе контактов с высшим китайским руководством российская сторона в корректной форме регулярно доводила до сведения Пекина свою озабоченность по данному вопросу и выражала готовность к нахождению здесь взаимоприемлемых решений.
В.Г. Гельбрас (Институт стран Азии и Африки при МГУ) полагает, что китайским мигрантам надо предложить "человеческие условия существования" и в то же время не допустить формирования в России территориальных анклавов с китайским этническим большинством.
А.Г. Ларин (Институт Дальнего Востока Российской Академии наук, Москва) оценивает проблему китайских мигрантов в современной России как феномена, значение которого будет " каждым годом возрастать"
По мнению В.Л. Ларина, регулярно критикующего Москву, т.е. федеральный центр, за отсутствие четко политики по отношению и к Дальнему Востоку, и к Китаю, проблема китайской миграции превращена некоторыми политиками в "способ отвлечения населения от поиска истинных виновников критического состояния экономики на Дальнем Востоке".
Ж.А. Зайончковская (Институт народно-хозяйственного прогнозирования РАН) считает иммиграцию китайцев в Россию одним из наиболее естественных путей, позволяющих хотя бы частично компенсировать растущую депопуляцию в стране (ООН прогнозирует сокращение численности населения России с нынешних 145 млн. человек до 138 млн. к 2025 г., и это самый оптимистический прогноз из всех имеющихся). По мнению Ж.А. Зайончковской, к середине ХХI века численность китайцев в России может достичь 7-10 млн. человек, и они в этом случае превратятся во вторую по численности нацию нашей страны после русских.
Некоторые российские политологи рассматривают китайскую миграцию, особенно в перспективе, как прямую угрозу национальным интересам и самой территориальной целостности. Российский фактор, ведущий к изменению мирового баланса сил в пользу Китая.
Оценивая тенденции и перспективы миграционного процессов на Дальнем Востоке, президент В.В. Путин во время пребывания в Благовещенске, сделал многозначительное заявление: "Если в ближайшее время не предпримем реальных усилий по развитию Дальнего Востока, то русское население через несколько десятилетий будет в основном говорить на японском, китайском и корейском языках".
китайская миграция россия
Российский исследователь П.Я. Бакланов полагает, что "в целом, рубеж безопасной миграции находится в интервале до 5 млн. человек. Если общий объем мигрантов превышает численность постоянного населения приграничного района, то, возможно, изменение статуса этого коренного населения и резкое возрастание этнической общности населения по обе стороны границы".
Известный предприниматель Б. Березовский в своем "Манифесте российского либерализма" использует идеи профессора Ракитского: "Конечно, рано или поздно Сибирь будет заполнена китайцами! Вопрос не в этом, а в том, будут ли они россиянами или нет. Это зависит от нас. Если китайцам в России жить будет лучше, чем в Китае, - ничего страшного. Просто у нас в армии будут служить российские граждане китайской национальности".
Концепция профессора Л.Л. Рыбаковского (институт социально-политических исследований РАН) предусматривает максимальную мобилизацию такого миграционного потенциала, который, возрождая экономическую жизнь на Дальнем Востоке, одновременно обладал бы лояльным отношением к российскому государству.
Александр Храмчихин полагает, что масштабы китайской миграции в Россию нынешним эсхатологическим российским сознанием сильно преувеличены. Что, впрочем, и неудивительно - отношение к китайцам как к угрозе характерно вообще для всего христианского мира, а в России оно усиливается и многочисленными субъективными факторами. Однако следует все-таки смотреть правде в глаза - их на данный момент в нашей стране не миллионы, а несколько сот тысяч. Причем большая часть их проживает не на Дальнем Востоке, а в Москве - кто не верит, пусть съездит на Черкизовский рынок (это который "новый АСТ"). А кто не был там, поверьте на слово - рядом с нами, в рамках Москвы существует огромный отдельный город, официальными языками общения которого являются китайский и азербайджанский, население которого превышает население среднего российского города в несколько раз и который снабжает и Россию, и страны СНГ практически всеми товарами народного (в прямом смысле слова) потребления.
Президент Академии общественных наук провинции Хэйлунцзян Цюй Вэй на одной из совместных двусторонних конференций, выражая готовность направить на Дальний Восток практически неограниченное количество китайских рабочих, утверждал: "Россия нуждается не в десятках или сотнях тысяч, а в миллионах китайских рабочих рук в интересах развития своей экономики. Предлагается, чтобы российское правительство поставило на повестку дня вопрос о принятии политики, поощряющей приезд китайской рабочей силы в Россию, создавало у общественности доброжелательное отношение к появлению китайской рабочей силы на российском рынке".
"Измайловский босс" Вэнь Цзиньхуа, например, весьма хладнокровно и трезво анализирует причины распространения в России страхов по поводу "китайской демографической экспансии" и "желтой опасности". Вэнь прежде всего достаточно обосновано опровергает панические сведения о "миллионах китайцев", якобы уже заполонивших российский Дальний Восток. Он подчеркивает, что Россия исторически никогда не была страной эмигрантов, а многие приграничные с Китаем области в последние десятилетия вообще были закрыты для иностранцев. Появление там хотя бы какого-то количества китайцев не могло не вызвать обеспокоенности психологически не готовых к этому местных жителей. Дело усугубляется тем, что за китайцами стоит быстро развивающееся сопредельное государство, а сама Россия переживает сейчас далеко не лучшие времена. Вэнь Цзиньхуа призывает соотечественников принять во внимание все эти обстоятельства, личным примером убеждать россиян в возможности и полезности налаживания дружеских связей с обитающими в России китайцами. Вообще, многие "пишущие" представители китайской диаспоры подчеркивают, что в значительной степени российские китайцы должны винить себя самих за не самое благоприятное впечатление, которое подчас складывается у местных жителей от общения с ними.
Самый главный вывод, который можно сделать уже сейчас, заключается в следующем: появление китайской общины в России - свершившийся факт, реальность нашей жизни.
Между тем, китайская миграция - фактор слишком важный в экономическом и политическом смысле для России, чтобы его можно было отдавать на откуп частным интересам, будь то интересы крупных корпораций, или чиновников любого ранга, или мафиозно-предпринимательских структур, связанных теневыми отношениями с китайскими коммерсантами. С каждым годом значение этого фактора будет только возрастать. Проблема китайской миграции требует постоянного пристального внимания со стороны государства, которое было бы в состоянии доброжелательно и вместе с тем твердо направлять ее деятельность в русло, отвечающее целям возрождения России. Которое, в свою очередь, есть необходимое условие стабильного развития наших отношений с КНР в духе дружбы и добрососедства.
В процессах саморазвития и совместного уважения две великие соседние державы продолжают путь творческого поиска, глубже познают себя и друг друга. Как свидетельствует восточная мудрость - "Дорогу осилит идущий".
Демографический переход
Рассматривая данный вопрос приведем точку зрения профессора М.А. Клупта, доктора экономических наук. Он считает, что "Россия, например, будучи, одним из крупнейших в мире регионов, принимающих международных мигрантов, резко отличается от США...
Любовь и альтруизм в социологии П. А. Сорокина
Свои взгляды о том, что же представляет собой любовь «в наше время», Сорокин выразил в статье «Современная любовь». Он обращает наше внимание на то, что его задачей не является восхваление или критика каких-либо явлений любви...
Мода как социальный феномен
На первый взгляд, смысл понятия "мода" очевиден, однако при ближайшем рассмотрении выясняется, что даже ученые не пришли к единому мнению по вопросу о сущности моды. Но в одном они согласны: мода - явление социальное и требующее изучения...
Во время недавнего разговора с руководителем пограничной службы ФСБ Владимиром Проничевым президент поинтересовался, как обустроена наша граница. «Надо честно сказать, никак», - последовал ответ. «Больше десяти лет ничего нет, да как же так!»...
Национальный состав населения и национальные проблемы России
Что касается собственно Москвы, то необходимо подтвердить правомерность всех тех решений, которые в свое время принимались мэром и правительством города, и которые вызывали жесткое неприятие со стороны некоторых правозащитников...
Образ идеальной семьи глазами студентов
Опираясь на теоретические знания, описанные во второй главе данной курсовой работы, и исходя из предполагаемых в программе исследования гипотез (Приложение 1)...
Образование как фактор социальной мобильности
Говоря о престижности образования, следует отметить, что одна из сторон проблемы выражается в противоречии между сохранившейся установкой на образование, оставшейся от советских времен...
Миграция является одной из важнейших проблем народонаселения и рассматривается не только как простое механическое передвижение людей, а как сложный общественный процесс, затрагивающий многие стороны социально-экономической жизни...
Отношение студенческой молодежи к миграции за рубеж
Приобретая в последние годы ярко выраженный этносоциальный и этнополитический характер, миграция вносит коррективы в жизнь местных социумов, влияет на проводимую суверенными государствами политику...
Проблемы межнациональных отношений в общественном мнении жителей города Краснодара
В фокусе межэтнических взаимодействий и межэтнических отношений соединяются и образуют очень трудный узел, порой, кажется...
Проблемы формирования идеологии в России
Согласно Алексееву и Крылову сравнительно молодая русская цивилизация не успела сформировать сложную северную этику. Поэтому российская государственность всегда сочетает одну из чужих сложных этик, заимствованную правящей верхушкой...
Семья как субъект потребления
Всероссийский центр изучения общественного мнения (ВЦИОМ) опубликовал данные о том, как россияне оценивают ситуацию в стране, какие изменения в своей жизни - в лучшую или в худшую сторону - прогнозируют и как, по мнению наших сограждан...
Соединенное Королевство Великобритании и Северной Ирландии: основные стереотипы
Социальная стратификация в современном российском обществе
стратификационный современный российский общество Расхожим стало утверждение, что бедность в российской традиции выступает чуть ли не добродетельно, в то время как богатство - это нечто сомнительное и осуждаемое, противоречащее идее аскезы...
Социология миграция
Несмотря на все возрастающий интерес к миграции населения, до сих пор ни в отечественной, ни в зарубежной литературе нет единого подхода к формулировке этого понятия...
Согласно данных Управления по делам миграции УВД Забайкальского края на территории края имеет две важных особенности:
1. Поток внутренней миграции направлен в старообжитые районы Российской Федерации и более благополучные соседние районы. В основе причин оттока населения лежат социально-экономические проблемы. В связи с этим для территории области остается характерной миграционная убыль. По этой причине в среднем ежегодно население области уменьшается на 5,4 тыс. человек. Одновременно, как это бывает в кризисные периоды, резко ухудшились все демографические показатели - снизилась рождаемость, возросла смертность. За 9 лет, с 1993 года по 2001 год, население области сократилось на 66,4 тыс. человек.
2. В последние несколько лет значительно изменились характеристики потока внешней миграции на территории Российской Федерации и Читинской области. По направлению поток идет из стран со сложной социально-экономической обстановкой, регионов национальных конфликтов и войн в наиболее благополучные страны. По отношению к странам Средней, Центральной, Юго-Восточной Азии и Закавказья к благополучным странам относится Российская Федерация. Поток стал значительно интенсивнее, в структуре изменилось соотношение иностранных граждан, въезжающих по визам и безвизовому туристическому обмену. Доля граждан КНР среди мигрантов из дальнего зарубежья составляет 98,7%.
На территорию области ежегодно прибывает несколько тысяч граждан из стран СНГ, которые в большинстве своем незаконно занимаются трудовой деятельностью.
Как и для всей страны, нет точных данных о динамике численности прибывающих в Забайкалье граждан КНР. До 1995 года, как и сейчас, в значительной мере, власти не контролируют ситуацию. Областные власти определили численность китайцев - в 2000 году через пункты пропуска на Читинском участке государственной границы въехало 167474 гражданина КНР; в 2001 году - 123683 китайских гражданина, при этом количество граждан, прошедших иммиграционный контроль, сократилось на 12,4%; в 2003 году - 93156 гражданина КНР. Вообще, из числа иностранных граждан, прошедших иммиграционный контроль, въехало на территорию России по коммерческим и деловым видам 70,9%. Часть (62%) миграционного потока из КНР носит "маятниковый" характер, так как большинство граждан этой страны не следует к месту, указанному в визе, а совершают ежедневные поездки из КНР в Россию (п. Забайкальск и обратно) с целью организации доставки товаров.
Нижеследующая статистика по данным УВЭМС администрации Читинской области свидетельствует о тенденции увеличения количества граждан, пересекающих российско-китайскую границу.
СВОДНАЯ ТАБЛИЦА
пропуска граждан через пункты пропуска, расположенные на территории Читинской области за период 1998-2001 гг.
|
по целям поездок |
трансп. средств |
||||||||||
|
служебная |
на пост место жительства |
Обслуж. персонал трансп. средств |
автомобильный |
ж/дорожный |
|||||||
|
граждане РФ, выехавшие в КНР |
|||||||||||
|
граждане КНР, въехавшие в РФ |
|||||||||||
Из иностранных туристов, принятых на территории Читинской области, преобладают жители Китая - 96,9 %.
Анализ данных компьютерной системы поста иммиграционного контроля "Забайкальск" показывает, что приглашения для граждан КНР в основном оформлялись организациями и лицами в других регионах России. При существующей системе контроля на государственной границе и территории страны, въезд иностранных граждан по коммерческим и деловым визам становится более удобным способом легализации на территории Российской Федерации и Читинской области. Данная категория иностранных граждан при пересечении государственной границы практически не проходит проверку на соответствие заявленных целей въезда фактическим. Большая часть китайских граждан приезжает в Читу в качестве челноков и гастарбайтеров на короткий промежуток времени. Таким образом, большая часть маятниковых мигрантов прокладывает дорогу для формирования постоянной общины. Пути для этого весьма разнообразные: покупка и аренда недвижимости, создаются смешанные предприятия с многочисленным и чисто китайским персоналом. Вдобавок к тому же обучение в высших и средних учебных заведениях, работа на неприемлемых для местного населения условиях, смешанные браки, нелегальное пребывание. граждане КНР нарушают сроки пребывания, самовольно меняют свой статус, что приводит к обострению проблем незаконной миграции.
Что касается китайских студентов, то их цели - неоднородны, только 20% из них стремятся получить образование, для остальных же главное - выучить язык. Анализ их учебной деятельности показывает, что они настойчиво осваивают русский язык, интересуются историей и не скрывают своего стремления надолго остаться в Чите.
Очевидно, именно выпускники наших учебных заведений станут важной составной частью формирующихся китайских общин, их элитой. Что до китайских "челноков", то по оценке руководителей Восточно-Сибирского управления китайский торговец поступает так: он ввозит партию товара, продает сам либо через посредника, выручку несет в "подпольный китайский банк", где получает расписку, на основании которой получает расписку, на основании которой получает в Китае эквивалент в юанях. Рубли же идут на покупку сырья, недвижимости, но чаще всего - конвертируются в доллары для нелегального вывоза.
Важная сфера экономической деятельности китайцев - гастарбайтерство. Первое упоминание о применении китайской рабочей силы в сельском хозяйстве относится к 1989 году. Они выращивали ранние фрукты и овощи, которые пользовались большим спросом. Сейчас овощи выращивают единицы китайских овощеводов. В основном они завозятся на Читинских оптовых рынках по весьма умеренным ценам.
Экономический рост, усиление деловой активности на территории области, развитие внешнеэкономических связей и усиление контроля за присвоением иностранных работников привели к увеличению объема международного обмена рабочей силы. Начиная с 1993 года наблюдается рост числа привлекаемой иностранной рабочей силы: 1999 год - 1444 человек, 2000 год - 2056, 2001 год - 2494 иностранных работника, среди них более половины - граждане КНР.
Использование иностранных работников по отраслям экономики области выглядит так:
строительство - 41,4%;
лесное хозяйство - 24,9%;
промышленность - 17,9;
торговля и общественное питание - 4,6%;
сельское хозяйство - 2,9%;
жилищно-коммунальное хозяйство - 2,5%;
прочие - 2,8%.
Что касается китайских рабочих в настоящее время - они востребованы, представители таких специальностей как строители, овощеводы, повара приносят нашему городу лишь пользу и поэтому нашему государству необходимо выработать долгосрочную политику, которая позволила бы оптимальным образом использовать деятельность китайцев в России в обоюдных интересах, что способствовало бы укреплению добрососедских отношений с КНР.
Программное сотрудничество Забайкалья с провинциями КНР имеет благоприятные перспективы для придания им новой динамики и качества развития.
Государственная миграционная политика на современном этапе
Демографическая ситуация в Сибирском федеральном округе (Красноярский край)
Освоение территории края русскими переселенцами началось в XVII в., заселение ограничивалось южной частью, где помимо Красноярска было основано несколько городов (Ачинск, Канск и Минусинск)...
Охрана здоровья и социальная защита населения в России
Итоги работы Министерства в 2013 году и задачи на год нынешний стали предметом обсуждения на заседании коллегии министерства здравоохранения края. Особое внимание было обращено на дальнейшее повышение качества медицинского обслуживания...
Проблема трудоустройства сельской молодежи на современном этапе
Отсутствие свободного жилищного фонда в крае...
Реализация миграционной политики в Еврейской автономной области
Система социальной защиты в условиях рынка
Социальная защита населения включает рассмотрение следующих вопросов: - предоставление гражданам из числа жителей города Перми с хронической почечной недостаточностью ежемесячных денежных муниципальных выплат за проезд в медицинские...
Современный процесс миграции населения
Бытует мнение, что после распада СССР его жители все вдруг поехали куда-то, в основном - в Россию. Раньше мы будто бы жили в обществе, где люди ездили мало, а если и ездили, то по комсомольским путевкам или туда, куда их направляло государство...
Социальная адаптация мигрантов: сущность, проблемы
Политический словарь Политический словарь. М.Большая Российская энциклопедия, 2001.с45. дает такое определение миграционной политике государства - это комплекс мер и ограничений...
Социальная работа с мигрантами
Социальная работа с подростками, склонными к совершению правонарушений
Проблемы, стоящие перед российским обществом, наиболее остро ощущают на себе незащищенные слои населения. И в первую очередь дети и подростки, не имеющие ни жизненного опыта...
Социальная структура Красноярского края
В демографической ситуации Красноярского края за последнее десятилетие произошли глубокие изменения -- край из региона с устойчивым расширенным воспроизводством населения превратился в регион устойчивой депопуляции...
Социальное проектирование в системе государственного управления миграционным поведением населения в современной России
Осознание демографических проблем Российской Федерации стало повсеместным. В возрастной структуре все меньше становится доля лиц трудоспособного возраста, возрастает количество пенсионеров, в том числе по состоянию здоровья...
Социология миграция
миграция население регион иностранец По данным Организации Объединенных Наций за 2013 г., Россия занимает второе место в мире (после США) по числу мигрантов. В настоящее время на территории РФ постоянно находятся около 11,5 млн иностранных граждан...
Сравнительный анализ социальной работы в Санкт-Петербурге, Россия и Финляндии
