Дело №2-230/2012
РЕШЕНИЕ
Именем Российской Федерации
Судья Дивногорского городского суда Красноярского края Мальченко А.А., с участием истца Логинова В.М., его представителя Шведова Е.Г., ответчика Егорова Е.Г., при секретаре Шишкине И.С, рассмотрев в открытом судебном заседании гражданское дело по иску Логинова Вячеслава Михайловича к Егорову Евгению Геннадьевичу о взыскании долга по договорам займа,
Установил:
Истец Л. обратился в суд с иском к ответчику Е., в котором просит взыскать в его пользу с ответчика денежные средства, предоставленные в долг в размере 1 100 000 (один миллион сто тысяч) рублей, а также проценты за пользование заемными денежными средствами в размере 852 121 (восемьсот пятьдесят две тысячи сто двадцать один) рубль 63 копейки.
В судебном заседании истец уменьшил размер процентов за пользование заемными денежными средствами до 500 121 (пятьсот тысяч сто двадцать один) рубль, в связи с частичным исполнением ответчиком своих обязательств.
Свое исковое заявление Л. мотивирует тем, что ДД.ММ.ГГГГ он предоставил Е. в долг денежные средства в размере 700 000 рублей, о чем составлен соответствующий договор и имеется расписка.
Согласно договору, ответчик обязался вернуть долг через один год, а также стороны пришли к соглашению о возможности продлить договор.
ДД.ММ.ГГГГ между истцом и ответчиком заключен еще один договор займа, по которому истец занял ответчику денежные средства в размере 400 000 рублей, о чем имеется соответствующая расписка.
Договор займа от ДД.ММ.ГГГГ продлен до ДД.ММ.ГГГГ, а договор займа от ДД.ММ.ГГГГ продлен до ДД.ММ.ГГГГ.
До настоящего времени Егоров Е.Г. денежные средства истцу не вернул, в связи с чем истец просит взыскать с ответчика 1100 000 рублей (700 000 + 400 000).
Кроме того, договорами была предусмотрена уплата процентов за пользование денежными средствами, которые ответчик до конца ГГГГ регулярно выплачивал, сумма невыплаченных процентов составила 500 121 рубль, которые истец просит взыскать с ответчика.
Истец Л. и его представитель Шведов Е.Г. в судебном заседании исковые требования поддержали в полном объеме, просили суд взыскать с ответчика 1 600 121 рубль.
Ответчик Е. в судебном заседании исковые требования признал в полном объеме, о чем представил суду соответствующее заявление. Последствия признания иска ему разъяснены и понятны.
В соответствии со ст. 39 ГПК РФ, ответчик вправе признать иск. Суд не принимает признание иска ответчиком, если это противоречит закону или нарушает права и охраняемые законом интересы других лиц.
Ответчик Е. исковые требования признал добровольно, о чем написал соответствующее заявление.
Признание иска ответчиком и удовлетворение вследствие этого исковых требований Л. не противоречит закону, не нарушает прав и охраняемых законом интересов других лиц.
Более того, по мнению суда, это полностью соответствует материалам дела, представленным истцом доказательствам, может способствовать более быстрому и бесконфликтному разрешению спора.
Согласно двум договорам от ДД.ММ.ГГГГ и ДД.ММ.ГГГГ, Е. взял в долг у Л. денежные средства в сумме 1 100 000, которые обязался вернуть в ГГГГ.
До настоящего времени ответчик Е. денежные средства в размере 1 100 000 рублей не вернул Л., не выплатил проценты, предусмотренные договором, в связи с чем исковые требования признал в полном объеме.
В соответствии со статьей 309 ГК РФ, обязательства должны исполняться надлежащим образом в соответствии с условиями обязательства и требованиями закона, иных правовых актов, а при отсутствии таких условий и требований - в соответствии с обычаями делового оборота или иными обычно предъявляемыми требованиями.
В силу статьи 310 ГК РФ, односторонний отказ от исполнения обязательства и одностороннее изменение его условий не допускаются, за исключением случаев, предусмотренных законом.
В силу ч. 3 ст. 173 ГПК РФ, при признании ответчиком иска и принятии его судом принимается решение об удовлетворении заявленных истцом требований.
При этом, согласно ч. 4 ст. 198 ГПК РФ, в мотивировочной части такого решения суда может быть указано только на признание иска и принятие его судом.
Таким образом, суд считает необходимым взыскать с ответчика Е. в пользу истца Л. денежные средства в размере 1 100 000 рублей в счет основного долга и 500.121 рубль в счет процентов за пользование денежными средствами.
В связи с этим суд считает необходимым принять признание иска ответчиком Е.
На основании изложенного и руководствуясь ст.ст. 39, 173, 194-198 ГПК РФ, суд
РЕШИЛ:
Принять признание иска ответчиком Е., в связи с чем иск Л. о взыскании долга - удовлетворить.
Взыскать с Е. в пользу Л. денежные средства в размере 1 100 000 (один миллион сто тысяч) рублей в счет основного долга и 500 121 (пятьсот тысяч сто двадцать один) рубль в счет процентов за пользование денежными средствами.
Решение может быть обжаловано в апелляционном порядке в Красноярский краевой суд в течение 01 (одного) месяца со дня его принятия в окончательной форме через Дивногорский городской суд.
Судья Мальченко А.А.
2. Ответчик вправе признать иск полностью или в части при подготовке дела к судебному разбирательству или до удаления суда в совещательную комнату путем подачи письменного заявления в судах первой и апелляционной инстанций.
3. Признание иска ответчиком освобождает суд от обязанности исследования доказательств. В случае признания иска в части исследование доказательств производится только в той части, в которой иск ответчиком не признан.
4. До принятия признания иска суд разъясняет истцу, ответчику или сторонам последствия соответствующих процессуальных действий.
5. О принятии признания ответчиком иска полностью или в части либо о непринятии такого признания по основаниям, предусмотренным частью второй статьи 48 настоящего Кодекса, указывается в решении или постановлении суда.
1. Правила заявления о признании иска или принятия судом признания иска аналогичны правилам, установленным для заявлений об отказе от иска (см. комментарий к статье 170 ГПК). Ответчик вправе признать иск полностью или в части при подготовке дела к судебному разбирательству или до удаления суда в совещательную комнату путем подачи письменного заявления в судах первой и апелляционной инстанций.
2. При признании иска ответчиком в полном объеме суд вправе провести предварительное судебное заседание и вынести решение об удовлетворении иска, завершив подготовку дела к судебному разбирательству, если признание иска соответствует требованиям статьи 171 ГПК. В случае принятия судом признания иска нет необходимости в проверке и исследовании доказательств и назначении судебного разбирательства.
В случае признания иска в части принимается решение в целом по всем предъявленным требованиям после проведения судебного разбирательства и принятия признания иска судом. Исследование доказательств производится только в той части, в которой иск ответчиком не признан. При признании иска в части принятие решения в предварительном судебном заседании не представляется возможным ввиду необходимости исследования доводов сторон, доказательств, в связи с чем необходимо назначение дела к судебному разбирательству.
3. В пределах одного дела судом могут рассматриваться как исковые требования истца, так и исковые требования ответчика, если им заявлен встречный иск и каждая из сторон соотносительно к требованиям второй стороны, выступая в качестве ответчика самостоятельно, может признать иск полностью или в части. В зависимости от этого суд разъясняет истцу, ответчику или сторонам правовые последствия признания иска, предусмотренные частью второй настоящей статьи, до принятия признания иска.
4. О принятии признания иска ответчиком полностью или в части либо о непринятии такого признания по основаниям, предусмотренным частью второй статьи 48 ГПК, указывается в решении или постановлении суда. Отдельное определение по данному вопросу не выносится. Возражения против непринятия признания иска судом истец, ответчик или обе стороны могут указать в своих жалобах на решение суда.
1. По результатам проведения подготовки дела к судебному разбирательству проводится предварительное судебное заседание в целях процессуального закрепления распорядительных действий сторон и других лиц, участвующих в деле, совершенных при подготовке дела к судебному разбирательству, исследования фактов пропуска сроков обращения в суд и сроков исковой давности.
2. Стороны и другие лица, участвующие в деле, извещаются о времени и месте предварительного судебного заседания. Неявка кого-либо из вызванных лиц не является препятствием для проведения предварительного судебного заседания.
3. Суд в ходе предварительного судебного заседания обсуждает со сторонами обстоятельства дела, задает вопросы, определяет характер спорного правоотношения и обстоятельства, способствующие примирению сторон. Присутствующие стороны и другие лица, участвующие в деле, должны быть заслушаны.
4. Судья в соответствии с настоящим Кодексом принимает все меры, которые еще требуются для подготовки дела к судебному разбирательству. В исключительных случаях по делам особой сложности судья продлевает срок подготовки дела к судебному разбирательству в соответствии с требованиями настоящего Кодекса.
5. Суд устанавливает срок для представления письменного отзыва на исковое заявление, если ответчик его не представил к установленному ранее сроку или представил отзыв не по всем требованиям и основаниям искового заявления. По требованию суда отзыв представляется непосредственно в предварительном судебном заседании.
6. При пропуске без уважительных причин срока исковой давности или срока обращения в суд судья принимает решение об отказе в иске без исследования иных фактических обстоятельств по делу. Факт пропуска срока устанавливается на основании ходатайства истца о восстановлении пропущенного срока или ходатайства ответчика о применении срока исковой давности.
7. В случае принятия судом признания иска в порядке, установленном статьей 171 настоящего Кодекса, судья принимает решение об удовлетворении иска без исследования обстоятельств по делу.
В случае отсутствия необходимости проведения дополнительных процессуальных действий или исследования доказательств суд выносит решение по существу заявленных требований.
8. При наличии оснований, предусмотренных настоящим Кодексом, производство по делу в предварительном судебном заседании может быть приостановлено или прекращено, заявление оставлено без рассмотрения.
9. Протокол судебного заседания ведется по правилам, предусмотренным частью второй статьи 281 настоящего Кодекса.
10. Прокурор участвует в предварительном заседании по делам, обязательность участия по которым установлена настоящим Кодексом.
1. В предварительном судебном заседании подводятся итоги проведенной подготовки дела к судебному разбирательству. Предварительное заседание проводится по окончанию подготовки дела к судебному разбирательству по каждому делу в пределах сроков подготовки в 15 рабочих дней. Течение срока начинается со дня вынесения определения о подготовке дела. Исключением являются дела, по которым установлены специальные сокращенные сроки (1, 3, 5 дней) и не предусмотрена подготовка дела к судебному разбирательству. Если подготовка дела завершена ранее установленного срока, то проведение предварительного заседания возможно и в ранние сроки.
Определение о проведении предварительного судебного заседания не выносится. О дне проведения предварительного заседания указывается в определении о подготовке дела. При
наличии оснований, поступления ходатайств, продлевается срок подготовки с указанием действий, которые следует дополнительно совершить, например, провести экспертизу, произвести осмотр и т.д. Повторное предварительное заседание не проводится.
Вопросы продления срока разрешаются по правилам, установленным частью первой статьи 164 ГПК. Если на стадии предварительного рассмотрения предъявлен встречный иск, то отдельно по встречному иску срок не продлевается, если истек срок подготовки дела к судебному разбирательству по основному иску. Такие положения направлены на ускорение процесса восстановления нарушенных прав с учетом содержания встречного иска, непосредственно связанного с предъявленным основным иском, по которому проведена подготовка дела к судебному разбирательству, встречное требование может быть в зачет предъявленных требований и др.
2. Поскольку в предварительном судебном заседании подводятся итоги подготовки дела к судебному разбирательству, извещение сторон и других лиц, участвующих в деле, о времени и месте предварительного судебного заседания обязательно. Неявка кого-либо из вызванных лиц не является препятствием для проведения предварительного судебного заседания. Если позволяют сроки (15 рабочих дней), суд может отложить предварительное судебное заседание на другое время. В противном случае суд проводит предварительное судебное заседание в соответствии с частью четвертой статьи 196 ГПК.
3. В ходе предварительного судебного заседания сторонам разъясняются права и обязанности, с ними обсуждаются обстоятельства дела, задаются вопросы, определяется характер спорного правоотношения и обстоятельства, способствующие примирению сторон. Выполняя задачи гражданского судопроизводства - содействие примирению сторон, судья уже на данной стадии должен разъяснить сторонам их право обратиться к разным видам примирительных процедур, правовые последствия заключения соглашений. Судья выполняет и другие действия, предусмотренные статьей 165 ГПК.
Присутствующие стороны и другие лица, участвующие в деле, должны быть заслушаны. Положения данной нормы регламентируют как действия судьи при подготовке дела к судебному разбирательству, так и действия суда при проведении предварительного заседания.
6. Пропуск срока исковой давности обсуждается при предварительном рассмотрении дела на основании ходатайства истца о восстановлении пропущенного срока или ходатайства ответчика о применении срока исковой давности. Суд может уже на стадии предварительного рассмотрения дела вынести решение, если пропуск срока исковой давности является бесспорным и доказан, не создавая волокиту по делу. При этом следует учитывать положения пункта 3 статьи 179 ГК о том, что истечение срока исковой давности до предъявления иска является самостоятельным основанием для отказа в иске.
Если ответчик не участвовал на предварительном рассмотрении дела по уважительным причинам, то принятие решения по ходатайству о пропуске срока исковой давности возможно при рассмотрении дела по существу. В решении суда указываются выводы относительно срока исковой давности.
Если обстоятельства пропуска срока исковой давности подлежат исследованию и возможно применению к части заявленных требований, целесообразно обсудить применение срока исковой давности при рассмотрении дела по существу, учитывая взаимосвязанность предъявленных требований. Если суд установит уважительность причины пропуска срока исковой давности, решение по такому ходатайству принимается по результатам рассмотрения дела и указывается в судебном акте. По итогам предварительного заседания никаких решений по данному ходатайству не принимается.
7. В случае принятия судом признания иска, судья принимает решение об удовлетворении иска без исследования обстоятельств по делу, и при отсутствии необходимости проведения дополнительных процессуальных действий или исследования доказательств суд выносит решение по существу заявленных требований (см. комментарий к статье 171 ГПК).
8. При наличии оснований, предусмотренных ГПК, производство по делу в предварительном судебном заседании может быть приостановлено или прекращено, заявление оставлено без рассмотрения (см. комментарий к статье 168 ГПК).
9. Протокол судебного заседания ведется по правилам, предусмотренным частью второй статьи 281 ГПК. Если предварительное заседание завершится вынесением судебного акта, проводится и аудио-, видео фиксация с составлением краткого протокола. В иных случаях протокол ведется по усмотрению суда в силу части второй статьи 281 ГПК, поскольку первоначально стороны производят обмен письменными документами, которые, безусловно, имеются в деле (копии или подлинники), обеспечивается достаточно полная фиксация доводов сторон и представленных ими доказательств.
10. Прокурор участвует в предварительном заседании по делам, обязательность участия по которым установлена ГПК.
Просмотров (1587)Супруги Туров К.В. и Турова О.В. будучи в браке приобрели у матери Туровой О.В. – Дядичкиной В.А. квартиру. После расторжения брака Туров К.В. при помощи юристов юридической компании "Мальчиков и партнеры" обратился в Советский районный суд г. Красноярска с требованием о разделе данной квартиры как совместно нажитого имущества. Однако рассмотрение данного гражданского дела судом было приостановлено, так как мать с дочерью решили не дать возможность Турову К.В. претендовать на долю в спорной квартире. Для этого мать Дядичкина В.А. обратилась в Советский районный суд г. Красноярска с иском к своей дочери Туровой О.В. с требованием о расторжении договора купли-продажи спорной квартиры в порядке ст. 450 ГК РФ.. Свои исковые требования Дядичкина В.А. обосновывала тем, что ей не были выплачены ее дочерью Туровой О.В. денежные средства за проданную квартиру. В связи с чем ее дочерью Туровой О.В. были нарушены существенные условия договора купли-продажи. В ходе рассмотрения дела Турова О.В. разумеется исковые требования совей матери Дядичкиной В.А. сразу же признала. Однако в удовлетворении иска Дядичкиной В.А. судом было отказано, а признание иска ее дочерью отклонено, так как оно не соответствует закону и нарушает права и законные интересы Турова К.В. Интересы Турова К.В. в деле в качестве третьего лица представляли юристы юридической компании "Мальчиков и партнеры".
РЕШЕНИЕ
Именем Российской Федерации
Советский районный суд г. Красноярска в составе: председательствующего судьи Мороз С.В., при секретаре Клопотовской Ю.В., с участием истца Дядичкиной В.А., представителя истца Гужевской Г.И., по доверенности от 18.02.2010 года, реестровый № 2-458, ответчика Туровой О.В., представителя третьего лица Мальчикова Е.С., по доверенности от 20.02.2010 года, реестровый № 1129, рассмотрев в открытом судебном заседании гражданское дело по иску Дядичкиной Валентины Анатольевны к Туровой Олесе Владимировне о расторжении договора купли-продажи, взыскании судебных расходов,
УСТАНОВИЛ:
Дядичикина В.А. обратилась в суд с исковым заявлением к Туровой О.В. о расторжении договора купли-продажи от 23.04.2003 года, взыскании судебных расходов по оплате услуг представителя, мотивируя заявленные исковые требования тем, что 23.04.2003 года она заключила с ответчицей договор купли-продажи квартиры № 30, находящейся по адресу: г. Красноярск, пр. Комсомольский,3 Д. Право собственности на указанный объект недвижимого имущества зарегистрировано 05.05.2003 года. Стоимость отчуждаемого имущества составила 220 000 рублей. По условиям договора значится, что ответчица произвела с ней полный расчет. Данное условие было прописано в договоре для того, чтобы зарегистрировать право собственности на имущество без каких-либо обременений. Фактически денежные средства ей Туровой О.В. переданы не были. До настоящего времени обязательства по оплате Туровой О.В. причитающихся денежных средств по договору не исполнены.
В судебном заседании Дядичкина В.А., ее представитель Гужевская Г.И. исковые требования поддержали в полном объеме по изложенным в иске основаниям. Представитель истицы дополнительно суду пояснила, что в апреле 2003 года Дядичкиной В.А., которая является матерью Туровой О.В., был заключен договор купли-продажи на квартиру, право собственности зарегистрировано в Управлении федеральной регистрационной службы по Красноярскому краю. Согласно условий данного договора ответчица обязана была осуществить оплату данного договора и произвести расчет за квартиру. В условиях договора стороны написали, что такой расчет был произведен, но фактически он не был осуществлен. Данные условия были написаны в договоре только потому, что Управление федеральной регистрационной службы по Красноярскому краю требовало, чтобы это было написано. В соответствии с ГК РФ стороны могут расторгнуть договор, если не исполнены существенные условия договора. Истица осуществляет плату за указанное жилое помещение, делает в нем ремонт, периодически также проживает в нем. Довод представителя третьего лица Мальчикова Е.С. о том, что супруг Туровой О.В. Туров К.В. присутствовал при передаче денежных средств по договору купли-продажи, является несостоятельным, поскольку Туров К.В. не являлся стороной по сделке и никоим образом не мог участвовать ни при заключении договора купли-продажи, ни при передаче денежных средств, документов, иных доказательств, свидетельствующих о том, что третье лицо засвидетельствовало передачу денежных средств ответчицей истице, не представлено. Доводы представителя третьего лица о приобретении спорной квартиры на денежные средства супругов Туровых не соответствуют действительности, т.к. в период совместного проживания с ответчицей Туров К.В. нигде не работал и не имел доходов, проживали бывшие супруги на зарплату Туровой О.В., а также на материальную помощь, которую оказывала им Дядичкина В.А. Получаемой ответчицей зарплаты едва хватало на то, чтобы содержать себя и Турова В.К. Туров К.В. никогда не был прописан в квартире, по настоящее время он состоит на регистрационном учете по ул. Ботаническая 1Б кв.8. Получение данного жилого помещения осуществлялось истицей, что подтверждается: уведомлением № 171 от 16.05.2002 года, протоколом профкома № 1 от 20.01.2000 года, договором на долевое участие в строительстве от 29.12.1999 года, актом приема-передачи от 03.07.2001 года. В период брака Туров К.В. являлся одним из собственников квартиры № 8, расположенной по адресу ул. Ботаническая 1 «Б», своей долей он распорядился в период брака без согласия своей супруги Туровой О.В. в пользу дочери от первого брака.
Ответчица Турова О.В. в судебном заседании исковые требования признала в полном объеме, дополнительно суду пояснила, что договор купли-продажи ею с ее матерью Дядичкиной В.А.
23.04.2003 года действительно заключался, это связано с тем, что мать должна была выехать для постоянного проживания в Беларусь. Однако впоследствии жизненные обстоятельства изменились и истица в Беларусь не уехала. Она (Турова О.В) - собственница спорного жилого помещения, однако его стоимость своей матери Дядичкиной В.А. она не оплачивала, т.к. она не имеет возможности выплатить сумму по этому договору. Проживает она в спорном жилом помещении. Судом в соответствии с п.2 ст. 173 ГПК РФ разъяснены ответчице Туровой О.В. последствия признания иска, предусмотренные п.З ст. 173 ГПК РФ, последствия признания иска ей ясны.
Представитель ответчицы Бальчунас П.В., по доверенности от 20.02.2010 года, реестровый № 1129, в судебное заседание не явился, направил суд письменные пояснения, согласно которых Турова О.В. признала обоснованными исковые требования истицы, что отражено в ее письменном заявлении. Турова О.В. признала иск в связи с тем, что при заключении договора купли-продажи от 23.04.2003 года ею не было выполнено существенное условие договора, она не выплатила продавцу оговоренную сторонами стоимость квартиры в размере 220 000 рублей. Ссылка третьего лица в отзыве на наличие расписки Дядичкиной В.А. о получении ею от Туровой О.В. денежных средств ею не опровергаются. Указанную расписку она передала в ИФНС, когда оформляла налоговый вычет. Как ей пояснили в ИФНС, без предъявления указанной расписки получить налоговый вычет не представляется возможным. Турова О.В. поясняла в суде, что при оформлении сделки в регистрационной службе присутствовала она и Дядичкина В.А., расписку о получении денежных средств за квартиру от нее не требовали. Устное заявление представителя третьего лица в судебном заседании 06.09.2010 года о том, что при оформлении сделки в регистрационной палате присутствовал Туров К.В., который, якобы, присутствовал при передаче денежных средств в сумме 220 000 рублей Дядичкиной В.А., а также о продаже Туровой О.В. спорной квартиры в январе 2010 года не соответствует действительности. Турова О.В. ни в 2003 году, ни позже не имела возможности рассчитаться за квартиру, так как находилась в трудном материальном положении. Никакой сделки с указанной квартирой она не производила. Не усматривается, в чем конкретно состоит нарушение прав Турова К.В.
Представитель третьего лица Турова К.В. Мальчиков Е.С. возражает против удовлетворения заявленных Дядичкиной В.А. требований в полном объеме, дополнительно суду пояснил, что Дядичкина В.А. является родной матерью Туровой О.В. В производстве Советского районного суда г.Красноярска находится гражданское дело № 2-705/2010 по иску Турова К.В. к Туровой О.В. о разделе спорной квартиры, как совместно нажитой в браке, о чем Дядичкиной В.А. и Туровой О.В. было известно еще задолго до обращения Дядичкиной В.А. в суд с исковыми требованиями к своей родной дочери Туровой О.В. о расторжении договора купли-продажи спорной квартиры. Поэтому Туров К.В. уверен, что в ходе рассмотрения дела его бывшая супруга Турова О.В. будет соглашаться с исковыми требованиями своей родной матери Дядичкиной В.А., так как расторжение договора купли-продажи спорной квартиры изначально является совместной целью сторон по делу. При этом сами исковые требования Дядичкиной В.А. к своей дочери Туровой О.В. о расторжении договора купли-продажи спорной квартиры являются незаконными и необоснованными, ввиду несогласованности действий как самой Дядичкиной В.А., так и ее дочери Туровой О.В. Позиция и доводы Дядичкиной В.А. о том, что она денежные средства от Туровой О.В. в счет оплаты стоимости квартиры не получала, полностью опровергаются материалами дела. О получении денежных средств за спорную квартиру Дядичкиной В.А. было не только зафиксировано в договоре купли-продажи, но и распиской о получении денежных средств, которая была составлена собственноручно Дядичкиной В.А. в момент передачи ей денег в присутствии Туровой О.В. и Турова К.В. Наличие данной расписки опровергает позицию Дядичкиной В.А., что пункт № 3 был включен в договор купли-продажи от 23.04.2003 года лишь с целью регистрации сделки без каких-либо обременений. Кроме того, является общеизвестным фактом, что для регистрации сделки без каких-либо обременений, в УФРС не требуется представлять документы, подтверждающие факт внесения денежных средств. К примеру, купля-продажа с рассрочкой платежа. Данная расписка о получении Дядичкиной В.А. денежных средств, вместе с договором купли-продажи спорной квартиры была представлена Туровой О.В. в ИФНС по Советскому району г. Красноярска с целью получения налогового вычета. Налоговый вычет Туровой О.В. на основании данных документов в Инспекции был получен. С момента заключения и исполнения договора купли-продажи спорной квартиры прошло целых семь лет. При этом за столь большой период времени каких-либо претензий со стороны Дядичкиной В.А. по поводу неуплаты ей стоимости спорной квартиры в адрес Туровых не поступало. В суд с требованиями о взыскании денежных средств по договору купли-продажи, либо с требованием о расторжении договора купли-продажи, Дядичкина В.А. также не обращалась. В январе 2010 года Турова О.В. попыталась продать спорную квартиру некой Шибановой Т.А., подписав с ней договор купли-продажи спорной квартиры от 13.01.2010 года, в котором подтвердила, что спорная квартира свободна от каких-либо притязаний со стороны третьих лиц. Принятие судом признания иска Туровой О.В. будет являться нарушением прав Турова К.В. То, что касается проживания в этой квартире, до расторжения брака в квартире проживали Туров К.В. и Турова О.В., после распада семьи Туров К.В. выехал из данного жилого помещения.
Выслушав участвующих в деле лиц, допросив свидетелей, исследовав доказательства по делу, суд находит, что исковые требования Дядичкиной В.А. не подлежат удовлетворению.
Согласно ч.1 ст. 11 ГК РФ судебной защите подлежат нарушенные или оспоренные гражданские права.
В силу ст. 218 ГК РФ право собственности на имущество, которое имеет собственника, может быть приобретено другим лицом на основании договора купли-продажи, мены, дарения или иной сделки об отчуждении этого имущества.
В соответствии со ст. 309 ГК РФ обязательства должны исполняться надлежащим образом в соответствии с условиями обязательства и требованиями закона, иных правовых актов.
Согласно п.1 ст. 420 ГК РФ договором признается соглашение двух или нескольких лиц об установлении, изменении или прекращении гражданских прав и обязанностей.
Согласно п. 1 ст. 421 ГК РФ граждане и юридические лица свободны в заключении договора. Условия договора определяются по усмотрению сторон, кроме случаев, когда содержание соответствующего условия предписано законом или иными правовыми актами.
Договор вступает в силу и становится обязательным для сторон с момента его заключения (п.1 ст.425 ГК).
В соответствии с п. 2 ст. 450 ГК РФ по требованию одной из сторон договор может быть изменен или расторгнут по решению суда только при существенном нарушении договора другой стороной, а также в иных случаях, предусмотренных настоящим Кодексом, другими законами или договором. Существенным признается нарушение договора одной из сторон, которое влечет для другой стороны такой ущерб, что она в значительной степени лишается того, на что была вправе рассчитывать при заключении договора.
Как установлено судом, 20.06.2002 года между Трофименко (Туровой) О.В. и Туровым К.В. городским отделом ЗАГС администрации г. Красноярска зарегистрирован брак. Решением мирового судьи судебного участка № 86 от 04.12.2006 года брак между Туровой О.В. и Туровым К.В. расторгнут, решение вступило в законную силу 15.12.2006 года.
года между ФГУП «Красноярская железная дорога» и Дядичкиной В.А. заключен договор купли - продажи квартиры, расположенной по адресу г. Красноярск, пр. Комсомольский,ЗД кв.30, состоящей из 3-х комнат, общей площадью 67,0 кв.м., стоимостью 220 966 рублей, что подтверждается договором купли - продажи квартиры от 12.08.2002 года.
года Дядичкина В.А. заключила договор купли-продажи в отношении квартиры по вышеназванному адресу, принадлежащей ей на праве собственности, с Туровой О.В., согласно условиям которого квартира продана Туровой О.В. за 220 000 рублей, которые переданы ею и получены Дядичкиной В.А. полностью до подписания настоящего договора (п.З договора). Договор зарегистрирован в Учреждении юстиции по государственной регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним на территории Красноярского края 05.05.2003 года (свидетельство о государственной регистрации права серия 24 ВЩ № 003140). Согласно имеющейся в материалах регистрационного дела расписке Дядичкина В.А. получила от Туровой О.В. в полном объеме сумму в размере 220 000 рублей за проданную ею квартиру по адресу: г. Красноярск, пр. Комсомольский,ЗД кв.30. Туровым К.В. 18.04.2003 года дано согласие его супруге Туровой О.В. на распоряжение общими денежными средствами и на покупку за цену и на условиях по своему усмотрению данной квартиры, что подтверждается имеющимся в материалах регистрационного дела согласием Турова К.В., удостоверенного нотариусом Метеулиной Г.М. 18.04.2003 года, зарегистрированного в реестре за № 3746. Турова О.В. состоит на регистрационном учете по месту жительства в спорной квартире со 02.04.2001 года в качестве собственника.
Как следует из ответа ИФНС по Советскому району г. Красноярска от 29.07.2010 года на запрос суда, Турова О.В. пользовалась имущественным налоговым вычетом по приобретению квартиры по адресу: г. Красноярск, пр. Комсомольский,ЗД кв.30, согласно направленных в адрес суда копий налоговых деклараций и приложения к ним за 2003-2004 годы Туровой О.В. на основании представленных ею документов, подтверждающих приобретение ею у Дядичкиной В.А., в том числе письменной расписки Дядичкиной В.А. в получении от нее денежных средств в счет оплаты стоимости приобретенной квартиры в сумме 220 000 рублей, выплачена сумма налогового вычета в размере 10 811 рублей.
При таких обстоятельствах, суд, изучив представленные доказательства, находит исковые требования Дядичкиной В.А. не подлежащими удовлетворению по следующим основаниям.
Доводы истицы Дядичкиной В.А. о том, что она не получала от своей дочери Туровой О.В. денежные средства за проданную ею квартиру, что могло бы являться основанием для удовлетворения заявленных ею к Туровой О.В. исковых требований и расторжения заключенного между сторонами 23.04.2003 года договора в соответствии со ст.450 ГК РФ, не нашли своего подтверждения в судебном заседании. Как установлено судом, 23.04.2003 года между Дядичкиной В.А. (продавец) и Туровой О.В. (покупатель) заключен договор купли-продажи квартиры, по условиям которого продавец продал, а покупатель купил в собственность квартиру, находящуюся по адресу: г. Красноярск, пр. Комсомольский,ЗД кв.30, за 220 000 рублей, которые переданы Туровой О.В. Дядичкиной В.А. полностью до подписания настоящего договора (п.З договора). Стороны, заключив данный договор и, не имея претензий друг к другу по исполнению обязательств по данному договору, в том числе по оплате стоимости жилого помещения, создали соответствующие для него правовые последствия, зарегистрировав его в Учреждении юстиции по государственной регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним на территории Красноярского края, согласно свидетельства о государственной регистрации права серия 24 ВЩ № 003140 от 05.05.2003 года Турова О.В. является собственником жилого помещения, состоит на регистрационном учете по месту жительства в спорной квартире и фактически проживает в нем. Кроме того, данные обстоятельства подтверждаются также имеющейся в материалах регистрационного дела распиской Дядичкиной В.А., из которой следует, что она получила от Туровой О.В. в полном объеме сумму в размере 220 000 рублей за проданную ею квартиру по адресу: г. Красноярск, пр. Комсомольский,ЗД кв.30. Факт передачи Туровой О.В. денежных средств ее матери Дядичкиной В.А. в счет оплаты стоимости спорной квартиры находит свое подтверждение также письменной распиской Дядичкиной В.А. в получении от Туровой О.В. денежных средств за квартиру, которая находится в ИФНС по Советскому району г. Красноярска в связи с поданными Туровой О.В. налоговыми декларациями на получение имущественного налогового вычета по фактически понесенным ею расходам на приобретение у Дядичкиной В.А. квартиры по адресу: г. Красноярск, пр. Комсомольский,ЗД кв.30, на основании которых ей налоговым органом выплачена сумма налогового вычета в размере 10 811 рублей.
Утверждения стороны истца о том, что супруги Туровы были не в состоянии оплатить ей стоимость квартиры, т.к. Туров К.В. не имел дохода, а доход Туровой О.В. был недостаточным для оплаты квартиры, не подкреплены соответствующими доказательствами. Согласно представленных справок Турова О.В. в 2003 году имела постоянное место работы и доход в размере 12 429 рублей 53 коп. Истцом не опровергнуты доводы представителя третьего лица Турова К.В. Мальчикова Е.С. о том, что Туров К.В. имел свой бизнес, от которого он имел доход. Дядичкиной В.А. не оспаривалось в судебном заседании то, что получаемый Туровым К.В. доход был достаточным и позволял им с Туровой О.В. в период брака приобретать дорогостоящие автомобили. До заключения сделки между Дядичкиной В.А. и Туровой О.В. супруг ответчицы Туров К.В. 18.04.2003 года дал нотариальное согласие Туровой О.В. на распоряжение общими денежными средствами и на покупку за цену и на условиях по своему усмотрению данной квартиры у Дядичкиной В.А.
То, что истица осуществляет плату за указанное жилое помещение, делает в нем ремонт, периодически проживает в нем, не являются при вышеназванных обстоятельствах достаточными для удовлетворения заявленных Дядичкиной В.А. к Туровой О.В. требований о расторжении договора купли-продажи от 23.04.2003 года, по основаниям, предусмотренным ст. 450 ГК РФ. По аналогичным основаниям к представленным суду договору подряда на выполнение ремонтных работ, заключенного Дядичкиной В.А. с Севостьяновой О.Г. 01.11.2008 года, товарным и кассовым чекам на приобретенные для осуществления ремонта материалы, показаниям допрошенных в судебном заседании свидетелей Севостьяновой О.Г., подтвердившей факт того, что она осуществляла ремонт в спорной квартире, Герасименко Е.А., подтвердившей то, что Дядичкина В.А. осуществляет содержание жилого помещения и ремонт в нем до настоящего времени, оплачивает жилищно- коммунальные услуги за него, суд относится критически, поскольку данные доказательства и показания свидетелей опровергаются иными доказательствами, имеющимися в материалах дела.
Суд полагает невозможным принять признание иска ответчицей Туровой О.В., поскольку это противоречит закону и нарушает права и охраняемые законом интересы Турова К.В.
На основании изложенного, руководствуясь ст. ст. 194-199 ГПК РФ, суд
РЕШИЛ:
В удовлетворении искового заявления Дядичкиной Валентины Анатольевны к Туровой Олесе Владимировне о расторжении договора купли-продажи жилого помещения - квартиры, расположенной по адресу: г. Красноярск, пр.Комсомольский, 3Д-30, заключенного 23.04.2003 года Между Дядичкиной Валентиной Анатольевной и Туровой Олесей Владимировной, взыскании судебных издержек отказать.
Решение может быть обжаловано в кассационном порядке в Красноярский краевой суд через Советский районный суд г. Красноярска в десятидневный срок.
Судья С.В. Мороз
Пресс-служба юридической компании "Мальчиков и партнеры"
АННОТАЦИЯ: Адвокат коллегии «Форум» (г. Хабаровск) К.В. Бубон предлагает читателям свои рассуждения по поводу права ответчика на признание иска. Также автор обращает внимание на некоторые правовые последствия, наступающие, если ответчик примет такое решение. Предлагаемая работа содержит предположение, что действующее гражданское процессуальное законодательство не учитывает всех вариантов возможного правомерного поведения ответчика.
Ключевые слова: гражданский процесс; законность; право; права человека; признание иска; истец; ответчик; состязательный процесс; третье лицо; цель гражданского судопроизводства;
Признание иска ответчиком: всё ли очевидно?
Казалось бы, в законодательстве редко можно встретить что-то более простое, чем право ответчика на признание иска. Всем хорошо понятны и юридические последствия, которые наступают в случае, если ответчик решит воспользоваться этим правом. Однако если внимательно и вдумчиво перечитать закон, вопросы непременно возникнут.
Например: а что именно «признаёт» ответчик, принимая соответствующее решение? Не стоит спешить с ответом, потому что здесь «возможны варианты». Текст Гражданского процессуального кодекса РФ подсказывает нам, что для ответа на поставленный вопрос придётся отделить две разнородные категории одну от другой. Само по себе слово «признание» используется авторами текста ГПК для обозначения разных, не совпадающих друг с другом понятий.
Например, в соответствии с частями 2, 3 статьи 68 ГПК РФ «признание стороной обстоятельств, на которых другая сторона основывает свои требования или возражения, освобождает последнюю от необходимости дальнейшего доказывания этих обстоятельств. Признание заносится в протокол судебного заседания. Признание, изложенное в письменном заявлении, приобщается к материалам дела. В случае если у суда имеются основания полагать, что признание совершено в целях сокрытия действительных обстоятельств дела или под влиянием обмана, насилия, угрозы, добросовестного заблуждения, суд не принимает признание, о чем судом выносится определение. В этом случае данные обстоятельства подлежат доказыванию на общих основаниях».
Для сравнения приведу выдержки из текста статьи 39 ГПК РФ: «ответчик вправе признать иск». «Суд не принимает … признание иска ответчиком …, если это противоречит закону или нарушает права и законные интересы других лиц».
Совершенно очевидно, что речь идёт о двух разных правах ответчика. Он вправе согласиться с тем, как истец излагает обстоятельства дела (то есть признать фактическую сторону иска). Это отнюдь не означает, что он признаёт иск в смысле статьи 39 ГПК РФ, поскольку, в рамках тех же самых обстоятельств ответчик может придерживаться собственной юридической квалификации фактов и настаивать на применении не того закона, на который ссылается истец, а другого. Продолжение судебного спора о правах вполне возможно и при отсутствии спора о факте.
Справедливо ли обратное утверждение? Означает ли признание иска в смысле статьи 39 ГПК РФ, что ответчик также признаёт все без исключения фактические обстоятельства, на которые ссылается истец? В соответствии с первым побуждением, которое возникает при такой постановке вопроса, хотелось бы ответить, что да, если ответчик признаёт иск, то и всю фактическую сторону рассматриваемого судом дела он признаёт в той редакции, в которой её излагает истец. Например, этого мнения придерживаются авторы интересной статьи «Пределы реализации права на признание иска ответчиком» Стоянов В. Д. и Апаликов Н. С.:
«Такое процессуальное действие ответчика как признание иска представляет собой признание своей обязанности или ответственности, то есть адресованное суду безусловное согласие ответчика с материально-правовыми требованиями истца (третьего лица, заявляющего самостоятельные требования относительно предмета спора), выраженное в установленной процессуальным законом форме. Поскольку требование истца о защите права или интереса, т.е. иск опирается на определенные юридические факты, которые, по общему правилу, должен доказать сам истец, то признание ответчиком иска есть не что иное, как признание им этих самых фактов, которыми противная сторона обосновывает свои требования. Распорядительный характер права на признание иска проявляется в том, что при отсутствии у суда сомнений в достоверном и свободном волеизъявлении ответчика, рассмотрение дела завершается вынесением судебного решения без проведения по нему судебного разбирательства (ч. 3 ст. 68, абз. 2 ч. 4 ст. 198 ГПК РФ)» (1).
«При наличии признания ответчиком определенных фактов отсутствует признание иска в целом, даже если ответчик признал все факты, кроме одного. С другой стороны, признание иска означает согласие и признание ответчиком абсолютно всех фактов, на которые указывает истец» (2).
Я подчёркиваю, что приведённая работа заслуживает внимания, однако меня не полностью удовлетворили сделанные в ней выводы. В частности, на мой взгляд, авторы Стоянов В. Д. и Апаликов Н. С. чрезмерно сближают эти две разновидности признания. Я полагаю, очевидно, что признание иска в смысле статьи 39 ГПК РФ не может сводиться к простому признанию всей совокупности фактов и обстоятельств дела. Этот вывод я делаю на том основании, что кроме них (либо помимо них, о чём речь пойдёт далее), признающая иск сторона соглашается и с юридической квалификацией и с правовыми последствиями иска, а это важнее, чем просто те обстоятельства, которые легли в основу спора.
Продолжая рассуждения, я хотел бы обратить внимание также на некоторые общие черты, имеющиеся у признания фактов и признания иска. В соответствии с частью 2 статьи 39 ГПК РФ «суд не принимает признание иска ответчиком, если это противоречит закону или нарушает права и законные интересы других лиц». В соответствии с частью 3 статьи 68 ГПК РФ «в случае, если у суда имеются основания полагать, что признание совершено в целях сокрытия действительных обстоятельств дела или под влиянием обмана, насилия, угрозы, добросовестного заблуждения, суд не принимает признание, о чем судом выносится определение. В этом случае данные обстоятельства подлежат доказыванию на общих основаниях».
Обобщённо можно сказать, что оба права имеют свои ограничения. При этом право ответчика на признание иска (в смысле ст. 39 ГПК РФ) ограничивается в связи с правами и интересами других лиц либо принципом законности (который на практике зачастую представляет собой воплощение публичного интереса).
Право же на признание фактов ограничено соображениями установления истины по делу (на это указывает ссылка на возможное «сокрытие действительных обстоятельств»), а также собственными интересами лица, которое соглашается с фактами, представленными противоположной стороной.
Получается довольно мудрёная конструкция, из которой сложно сделать какой-то однозначный и твёрдый вывод о соотношении между собой этих двух разновидностей «признания». Остановимся пока на том, что сторона ответчика вольна признавать как отдельно факты (возражая против их юридической интерпретации), так и иск в целом. Оба эти права ограничены законом, но имеющиеся ограничения опираются на разные, почти не соотносимые друг с другом основания.
Сложность и неоднозначность части 3 статьи 68 ГПК РФ состоит в том, что в соответствии с принципами диспозитивности и состязательности, а также по смыслу статьи 56 ГПК РФ обязанность доказывания лежит на сторонах. Трудно представить себе, каким образом у суда могут возникнуть свои собственные основания полагать, что согласованные действия сторон предпринимаются с целью «сокрытия действительных обстоятельств дела».
Здесь следует сделать одно существенное отступление: признание ответчиком факта с целью «сокрытия действительных обстоятельств» возможно только в том случае, если истец преследует аналогичную цель, когда утверждает тот же самый факт со своей стороны. Ведь инициатива по обсуждению факта исходит в этом случае от истца. Гражданский процессуальный кодекс довольно недвусмысленно имеет в виду ситуацию, когда стороны пытаются согласованными действиями установить определённые обстоятельства и утвердить их юридической силой судебного решения. При этом закон воспринимает такие действия как нечто, чему следует всячески противостоять, ведь, согласно закону, суд в этом случае «не принимает признание». Также он «не принимает признание» и в случае «добросовестного заблуждения(3)» стороны. Выходит, что эта норма обязывает суд в отдельных случаях быть более осведомлённым об обстоятельствах дела, чем даже сами стороны спора!
Но этим «тонкости» вопроса не исчерпываются! Очевидно следующее: «не принятие признания» судом отнюдь не означает, что этот факт полностью отвергается. Более того, впоследствии он может фигурировать в описательно-мотивировочной части решения, как доказанный. Довольно ясно, что в немалой степени его юридическая судьба зависит от степени активности ответчика по опровержению этого факта. То есть, игнорировать волю сторон здесь не получится, с какой стороны ни подходи.
Тем временем статья 12 Гражданского процессуального кодекса утверждает, что правосудие по гражданским делам осуществляется на основе состязательности и равноправия сторон. Роль суда описана в общих чертах достаточно ясно: он, «Сохраняя независимость, объективность и беспристрастность, осуществляет руководство процессом, разъясняет лицам, участвующим в деле, их права и обязанности, предупреждает о последствиях совершения или несовершения процессуальных действий, оказывает лицам, участвующим в деле, содействие в реализации их прав, создает условия для всестороннего и полного исследования доказательств, установления фактических обстоятельств и правильного применения законодательства при рассмотрении и разрешении гражданских дел(4)».
Сопоставляя приведённые выше нормы, мы можем разве что констатировать, что законодатель не пришёл к окончательному выводу, обязан ли судья быть активнее сторон в сфере установления обстоятельств дела. Декларируя процесс, в общем, как «состязательный», законодатель «в деталях» оставил «активного судью», то есть такого, который должен лучше сторон знать, когда одна из них «добросовестно заблуждается», а когда имеет место сговор с целью «сокрытия действительных обстоятельств». При этом механизм сформирован таким образом, что принимать решение по этому поводу судье придётся задолго до своего удаления в совещательную комнату.
Одновременно статья 56 ГПК РФ всё же возлагает обязанность доказывания на стороны. Оговорка о том, что суд «выносит обстоятельства на обсуждение, даже если стороны на какие-либо из них не ссылались», довольно слабая, потому что суд далеко не всегда осведомлён о наличии каких-либо новых обстоятельств, подлежащих исследованию.
Оговорюсь, что под «сговором» сторон с целью установления определённых обстоятельств я не предлагаю понимать их буквальное, прямое сотрудничество. Гораздо проще представить себе ситуацию, при которой обеим сторонам даже в условиях принципиальнейшего противостояния невыгодно раскрывать некоторые факты. Либо наоборот, обе стороны в равной степени заинтересованы представить какую-либо информацию в определённом свете. Очевидно, что есть все основания констатировать противоречивость позиции российского законодателя по вопросу об «активном судье», который доискивался бы истины иногда даже вопреки согласованной воле сторон.
Я хотел бы отдельно оговориться: по смыслу части 3 статьи 68 ГПК РФ, суд обязан противостоять любым попыткам сторон согласованно скрыть какие-то обстоятельства. Это справедливо даже для тех случаев, когда «скрытые» или, наоборот, «сформированные» сторонами обстоятельства, имеют отношение только к интересам самих этих сторон. Суд не принимает «недобросовестного» признания фактов даже тогда, когда такое признание вообще не затрагивает интересов посторонних лиц. Таким образом, буквально устанавливается государственная монополия на истину. Формально говоря, стороны не имеют возможности договориться и «задним числом» признать истинным какой-либо факт даже тогда, когда это касается только их собственных интересов.
Как вытекает из предыдущего абзаца, факты в гражданском процессе в некоторых случаях устанавливаются не только в интересах сторон. С моей точки зрения, это очень интересно – установление обстоятельств дела согласно российскому ГПК, производится в интересах сторон плюс в интересах истины, которая "принадлежит государству", даже тогда, когда обе стороны не нуждаются в том, чтобы некоторые факты фигурировали бы в описательно-мотивировочной части судебного решения. Такая конфигурация неизбежно вносит, и будет вносить в гражданский процесс дух публично-правовых, а не частных отношений.
Всегда ли справедливо такое положение вещей – отдельный вопрос, и мы коснёмся его позже. Сказанное выше отнюдь не исчерпывает избранной темы! Сейчас я предлагаю вернуться к признанию иска в смысле статьи 39 ГПК РФ. По сравнению с признанием факта, право на признание иска в целом (в смысле статьи 39 ГПК РФ) ограничено в соответствии с иными принципами, а именно оно ставится в зависимость от законности и от прав и интересов других лиц!
В целом, прочтение этой статьи закона оставляет впечатление, что процесс доказывания не так уж и прочно связан с разрешением тех материально-правовых отношений, которые составляют предмет судебного спора! Признавая иск в целом, ответчик как бы «покрывает» те фактические обстоятельства, которые истец первоначально положил в основу своих требований, то есть как бы отодвигает их "на второй план". Здесь я хотел бы оговориться – ответчик при этом не обязательно подробно "признаёт" все обстоятельства, на которые ссылается истец. Признание иска в смысле ст. 39 ГПК РФ – это прежде всего согласие на наступление определённых правовых последствий в материально-правовом смысле (то есть по существу спора). "Признаются" ли при этом "все обстоятельства" или нет – об этом мы поговорим ниже. А может быть, признание иска – это вообще способ разрешения спора вне какой-либо связи с обстоятельствами дела?
Можно даже «поставить вопрос ребром»: может ли признание иска в смысле статьи 39 ГПК РФ служить средством «сокрытия действительных обстоятельств дела»?
Давайте обратим внимание, что ГПК РФ вовсе не содержит предписания суду о том, чтобы он не принимал признание иска ответчиком по мотивам избежания «сокрытия действительных обстоятельств дела». Из этого вытекает разделение двух различных процессуальных ситуаций: в одном случае (5) судья, разбирающий гражданское дело, вынужден ограничивать сторону в признании фактов для того, чтобы стороны согласованно не скрыли некоторые обстоятельства. При этом, решая вопрос, «скрывают» стороны обстоятельства или «не скрывают», судья вынужден отчасти заранее предопределять значение некоторых доказательств, что неизбежно.
В другом случае (6), когда ответчик признаёт иск целиком, в смысле статьи 39 ГПК РФ, судья не очень-то и связан соображениями о том, скрываются ли при этом какие-либо обстоятельства или не скрываются. Даже более того, часть 2 пункта 4 статьи 198 ГПК РФ прямо указывает, что «в случае признания иска ответчиком в мотивировочной части решения суда может быть указано только на признание иска и принятие его судом».
С одной стороны, это объяснимо. Гражданское судопроизводство предназначено для урегулирования материально-правовых отношений между гражданами. По этой причине процессуальные права граждан являются, скорее, «обслуживающими» по отношению к распорядительным полномочиям граждан в отношении их материальных прав.
Иными словами, если гражданин – ответчик решил добровольно распорядиться тем материальным правом, которое оспаривает у него истец, и уступить ему (истцу) это право, то такая «как бы сделка» признаётся допустимой в соответствии с ГПК РФ. Она признаётся допустимой даже в том случае, когда фактические обстоятельства дела, если бы они были исследованы, могли бы свидетельствовать о необходимости принятия противоположного решения. Ответчик распорядился своим материальным правом вне зависимости от реальных фактических обстоятельств, а мог бы просто передать его истцу или подарить. Мировое соглашение почти любого содержания вообще не нуждается в обосновании его фактическими обстоятельствами.
Если же стороны предпримут попытку достичь того же правового результата посредством согласованного формирования у суда определённой информационной картины (то есть начнут синхронно признавать те обстоятельства, которые ведут к принятию запланированного ими решения), то такие действия могут встретить противодействие суда на том основании, что стороны пытаются «скрыть действительные обстоятельства дела»! Очевидно, что собирание фактов по делу вовсе не служит сторонам для того, чтобы они распоряжались своими материальными правами.
Факты необходимы суду на тот случай, если распоряжаться предметом иска придётся в недобровольном порядке, раз уж достоверность установленных обстоятельств считается у нас одним из критериев правомерности принятого судом решения. Правда, сама эта «достоверность обстоятельств» тоже зависит главным образом от деятельности сторон, но мы уже говорили об этом ранее (7), и я не вижу причин повторяться здесь ещё раз.
Но вот как быть, если ситуация складывается ровно противоположным образом? Как быть, если ответчик готов принять на себя материально-правовые обязательства (или воздержаться от действий), как того требует истец, но при этом ссылается на другие фактические обстоятельства либо вообще отрицает обстоятельства, изложенные истцом? Насколько всё же прочна связь между истинностью обстоятельств, установленных судом, и авторитетом его конечного решения?
Я полагаю, что ответ на этот вопрос имеет как теоретическую, так и практическую ценность, ведь речь идёт о том, что ответчик в одностороннем порядке готов распорядиться неким своим материально-правовым полномочием (правом). Он готов воспользоваться для этой цели своим процессуальным правом на признание иска. Ведь процессуальные права находятся в подчинённом положении по отношению к материально-правовым, не так ли? В соответствии с принципом диспозитивности, ответчик вправе самостоятельно распоряжаться как своими материальными, так и своими процессуальными правами.
Конечно, истец может настаивать на достижении не только материально-правового результата, но и на установлении определённых юридических фактов. Однако в каждом конкретном деле истцу отнюдь не гарантировано, что он найдёт достаточные доказательства для того, чтобы эти факты были установлены.
Давайте ещё раз вернёмся к этому вопросу: как быть, если ответчик готов принять на себя материально-правовые обязательства в соответствии с требованиями истца, но не готов признать достоверными те обстоятельства, которые лежат в основе иска? Наиболее очевидным ответом было бы заключение мирового соглашения, однако ни одну из сторон нельзя обязать подписать этот документ. Каждый, в том числе и истец, может отказаться от мира, хотя бы из упрямства. Кроме того, у истца могут быть превратные представления о достаточности имеющихся у него доказательств.
У ответчика же могут быть вполне серьёзные мотивы для подобного поведения (признания иска) – начиная от желания урегулировать спор, не жертвуя при этом личными отношениями, и заканчивая стремлением избежать последствий, указанных в части 2 статьи 61 ГПК РФ. Иногда – то и другое вместе. Напомню, что в соответствии с ч.2 ст.61 ГПК РФ «обстоятельства, установленные вступившим в законную силу судебным постановлением по ранее рассмотренному делу, обязательны для суда. Указанные обстоятельства не доказываются вновь и не подлежат оспариванию при рассмотрении другого дела, в котором участвуют те же лица».
Если мы будем подходить к признанию ответчиком иска с той позиции, что при этом он одновременно признаёт и все без исключения обстоятельства дела, то нам придётся быть последовательными и рассмотреть всю эту ситуацию с точки зрения применимости этой, неприятной для ответчика, нормы ГПК РФ. Выходит, что чисто процессуальная, формальная целесообразность в данном случае препятствует ответчику в свободном распоряжении своим материальным правом или обязанностью, являющимися главным предметом спора. Он вынужден будет распоряжаться ими не добровольно, а сообразуясь с теми фактами и доводами, которые изложил истец. Думаю, нет смысла делать отдельную оговорку о том, что ситуация в изложении истца – это далеко не всегда образец чистейшей правдивости.
Предположим, что в законе будет более чётко прописано, что ответчик вправе признавать иск с оговоркой, что он не признаёт фактические обстоятельства, на которых тот основан. В этом случае мне могут возразить, что это ущемляет интересы истца в том случае, если он настаивает на установлении этих обстоятельств. Например, истец может иметь в виду, что эти же обстоятельства он намерен использовать как установленные в последующих судопроизводствах в соответствии с частью 2 статьи 61 ГПК РФ. Однако, на тот момент, когда ответчик заявит о своём согласии исполнить требования истца в их материально-правовой части, доказательства, имеющиеся в деле, не обязательно будут на стороне истца!
Для целей этой статьи можно представить себе гипотетическую ситуацию, при которой суд не принимает признание ответчиком иска на том основании, что тот возражает против изложенных истцом обстоятельств (хотя ответчик и готов исполнить материально-правовую часть требований истца по существу). В этом случае в ходе дальнейшего судебного разбирательства истцу вполне может не хватить доказательств в обоснование своих требований. Если цель «установления истины» преобладает над целью урегулирования правоотношений между гражданами, последовательный в своих действиях судья может отказать даже в удовлетворении тех требований, против которых ответчик прежде не возражал (а возражал только против фактов, на которых они основаны).
Если к признанию «материально-правовой» стороны иска чрезмерно жёстко привязать и признание его «фактической стороны», тогда можно будет сделать ещё более удивительные выводы. Например, легко заметить, что, когда судья принимает заявление ответчика о признании иска, он не предупреждает его, что одновременно тот признаёт и некоторые фактические обстоятельства, которые истец может использовать против него при заявлении последующих исков.
Означает ли это, что всё наоборот, и что ответчик, признавая материально-правовые требования истца приемлемыми для себя, вовсе не признаёт фактическую сторону иска? Как мы видим, в литературе встречается противоположная точка зрения (8), а закон не содержит подробно прописанного ответа на этот вопрос. Я склонен полагать, что, принимая у ответчика признание иска, суд мог бы подробнее обсуждать вопрос о том, что именно тот признаёт.
Приведу практический пример:
Гражданка Н.была уволена из предприятия ООО "Запад-Восток" за прогул. Она обратилась в суд с иском к бывшему работодателю об изменении основания увольнения и компенсации морального вреда. Ответчик, ООО «Запад-Восток» (9), признал иск, ссылаясь на свою готовность в добровольном порядке изменить основания увольнения, а также на стремление сохранить добрые деловые отношения с Н. Ответчик, признавая иск, не утверждал, что прогула не было, а ссылался только на свою добрую волю. Кроме того, по указанным причинам, ответчик не признал требования о компенсации морального вреда, полагая, что моральный вред истцу причинён не был.
При удовлетворении иска суд исходил из признания ответчиком иска. При этом суд воспринял готовность бывшего работодателя добровольно оформить увольнение истца по собственному желанию как признание предприятием тех обстоятельств, которые были изложены в исковом заявлении (то есть как признание отсутствия прогула). Поскольку компенсация морального вреда вытекала из нарушения трудовых прав работника (а суд воспринял позицию ответчика именно как фактическое признание такого нарушения), то были удовлетворены и требования о компенсации морального вреда, хотя и в меньшем размере, чем требовал истец. Решение ответчиком, к сожалению, не обжаловалось.
Я привёл здесь этот пример только для того, чтобы показать, что суд на практике не различает «оттенки» признания ответчиком иска, а зря. Ведь ООО «Запад-Восток» является частным предприятием и увольнение работника по тому или иному основанию относится к компетенции его руководства: закон не запрещает работодателю в добровольном порядке улучшить условия увольнения работника по сравнению с первоначальными.
Тем более, закон не обязывает работодателя в обязательном порядке параноидально преследовать его за допущенный прогул (чего работодатель в рассмотренном случае и не делал). Вся ситуация представляет собой отношения двух частных лиц (хотя одно из них и имеет статус юридического лица). По этой причине приобретает существенное значение то обстоятельство, что одно из них вправе по своей воле выполнить требование другого, «закрывая глаза» на имевший место прогул. При этом сторона ответчика имела все основания не соглашаться с требованием о компенсации морального вреда, ведь вся пикантность ситуации состояла в том, что, с точки зрения предприятия, прогул имел место быть.
Однако суд не различает подобные оттенки, воспринимает желание бывшего работодателя улучшить положение бывшего работника как признание его (работодателя) «вины» и, ни в чём не сомневаясь, добавляет ответчику «довесок» в виде удовлетворения требований о компенсации «морального вреда». Налицо очевидные и очень неприятные следы «уголовно-процессуального сознания» в гражданском процессе. Получается, что признание иска едва ли не приравнивается к «признанию вины», которая, как известно, «царица доказательств». Отдельно я хотел бы подчеркнуть, что заключение мирового соглашения в этой ситуации вряд ли было возможно по многим причинам, включая немалую долю простого упрямства. Также я бы не взялся предсказывать исход дела, если бы ответчик «пошёл до последнего» в смысле непризнания иска. Допускаю, что дело могло бы решиться и в пользу ответчика.
Подчеркну: ключевым в данной ситуации является то обстоятельство, что у бывшего работодателя было право (а не обязанность) привлекать работника к дисциплинарной ответственности в виде увольнения за прогул. Статья 192 Трудового кодекса РФ содержит именно такую формулировку: «работодатель имеет право применить дисциплинарные взыскания». В этой ситуации добровольная отмена работодателем наложенного прежде дисциплинарного взыскания не является нарушением закона даже в том случае, если проступок имел место. И уж тем более странно связывать такие действия работодателя с признанием им своей «вины» или незаконности наложенного взыскания, ведь он находится в пределах своих полномочий, и при этом улучшает, а не ухудшает положение работника. Ограничение работодателя в таких действиях было бы чрезмерным публичным вмешательством в частные отношения.
Возвращаясь к приведённому примеру, мы видим, что в силу своей процессуальной «мягкотелости» ответчик получил «привесок» в виде расходов на компенсацию морального вреда, хотя, прояви он встречное «упрямство», законность наложения взыскания была бы доказана! Суд воспринял его позицию как «признание вины».
Тем не менее, судебная практика в данном вопросе, как мы видим, тверда по отношению к ответчику: или ты признаёшь иск (со всеми фактическими обстоятельствами, как бы причудливо истец их ни изложил) или полностью возражаешь (и лишаешь себя и, возможно, самого истца, возможности урегулировать материально-правовую часть спора, ведь истцу может не хватить доказательств).
Я считаю необходимым сделать вывод о том, что и признание иска в смысле статьи 39 ГПК РФ и признание обстоятельств в смысле статьи 68 ГПК РФ отягощены своей излишней привязанностью к концепции «объективной истины». Так, законодатель устанавливает, что «признание стороной обстоятельств, на которых другая сторона основывает свои требования или возражения, освобождает последнюю от необходимости дальнейшего доказывания этих обстоятельств». Но здесь же, словно испугавшись, делает оговорку против «сокрытия действительных обстоятельств дела или добросовестного заблуждения», как будто суд в силах по собственной инициативе превзойти стороны в сборе доказательств.
Закон оставляет за ответчиком право свободно признать иск. Но не делает явного различия между теми ситуациями, когда материально-правовые требования признаются одновременно с признанием фактических обстоятельств и теми, когда ответчик готов уступить притязаниям истца, но не признаёт фактической стороны дела.
Конечно, в соответствии со статьёй 198 ГПК РФ, «в случае признания иска ответчиком в мотивировочной части решения суда может быть указано только на признание иска и принятие его судом». Это несколько смягчает положение признающего иск ответчика и "затеняет" вопрос о признании им фактических обстоятельств. Я считаю, что в данном случает это было бы весьма верное решение.
Всё же, в том и в другом случае виден «уклон» гражданского процессуального законодательства в сторону публичности, что может в некоторых случаях не сочетаться с декларируемым ГПК РФ принципом диспозитивности. В сфере установления фактов осторожную позицию законодателя отчасти можно понять, ведь обстоятельства, установленные первой инстанцией (в том числе и установленные посредством согласия сторон), не только могут повлечь последствия согласно ч.2 статьи 61 ГПК РФ, но и повлиять на решения последующих инстанций по этому же делу. Однако вряд ли можно считать оправданной позицию, хотя и осторожную, но противоречивую и непоследовательную.
Ощутимые публичные тенденции в нашем гражданском процессуальном законодательстве вполне объяснимы с исторической точки зрения. Не стоит забывать, что наша судебная процедура во многом наследует советской. А мнение основоположников советской правовой традиции широко известно. Процитирую В. И. Ленина: «Мы ничего «частного» не признаем, для нас все в области хозяйства есть публично-правовое, а не частное. Мы допускаем капитализм только государственный, а государство, это - мы, как сказано выше. Отсюда - расширить применение государственного вмешательства в «частноправовые» отношения; расширить право государства отменять «частные» договоры; применять не corpus juris romani к «гражданским правоотношениям», а наше революционное правосознание…» (10).
Было бы странно, если ГПК, так недалеко ушедший от советского, легко позволял бы сторонам «вертеть» своими взаимоотношениями, укрывая при этом от суда какие-то обстоятельства. Ведь тем самым стороны лишили бы суд применить к их отношениям принцип законности в его буквальной публично-правовой ипостаси. Однако полному и окончательному воплощению принципа публичности явно препятствует право ответчика своевольно и немотивированно признать иск, лишив тем самым органы государственного принуждения возможности разрешить спор в соответствии только с законностью и революционным правосознанием.
Именно этим я склонен объяснять то, что вопросы, связанные с процедурой признания иска, отражены в законе весьма пунктирно: законодатель не считает нужным делать эту часть процесса подробной, прозрачной и в силу этого более привлекательной для сторон. Повышение привлекательности разного рода "признаний", полных или частичных, противоречило бы общей идее публичного вмешательства в отношения частных лиц.
«Рубка до последнего вздоха» в суде – это как раз и есть идеология государственного управления конфликтами на основе одного лишь принципа законности. Ведь, что бы ни делали стороны в этом случае, судья примет решение в соответствии с предписаниями закона, исходя из внутреннего убеждения. Она (эта идеология) противостоит любым попыткам урегулирования спора с учётом воли сторон. А признание иска выглядит у нас каким-то странным пережитком, который незачем даже подробно прописывать в законе.
Теперь, когда мы установили, что факт является "государственной собственностью", и разобрали некоторые последствия этого вывода, я хотел бы сделать ещё один поворот в наших рассуждениях. Предлагаю сконцентрировать внимание на том, что гражданско-правовой спор не всегда представляет собой противостояние двух частных интересов. Нередко частный интерес в суде противостоит публичному интересу, который находит своё представительство в лице различных государственных органов. Особенный интерес для нашей работы представляют такие дела, где установление факта является главным или единственным вопросом судебного разбирательства.
Пример №2:
Гражданка Н. обратилась в суд в порядке особого производства. Она просила установить факт её постоянного проживания на территории Российской Федерации на день вступления в силу закона №1948-1 от 28 ноября 1991 года "О гражданстве РСФСР", а именно 6 февраля 1992 года. В заявлении она указала, что признание данного обстоятельства установленным требуется ей для подтверждения гражданства Российской Федерации и последующего обращения в ФМС с целью получения паспорта.
Суд по собственной инициативе привлёк в качестве «иного заинтересованного лица» органы ФМС. В заявлении Н. они, разумеется, не фигурировали. Тем самым суд констатировал, что государственный орган имеет заинтересованность в этом факте. Я особенно подчёркиваю – именно в факте как таковом, взятом в отдельности от правоотношений, ведь, хотя заявительница и не скрывала того, для чего он (факт) ей требуется, но вопрос о выдаче паспорта на момент судебного разбирательства ещё не ставился.
Представитель ФМС настойчиво возражал против доводов Н., несмотря на наличие у заявительницы убедительных доказательств и отсутствие каких-либо материалов у ФМС. После удовлетворения требований Н, этот судебный акт был обжалован органами ФМС в вышестоящую инстанцию. Из любопытства я поинтересовался, чем именно вызвано такое активное противодействие, ведь публичный интерес состоит вовсе не в том, чтобы гражданке непременно отказали. В некоторых случаях публичные интересы вовсе не требуют, чтобы государство противодействовало гражданам в достижении теми своих личных целей. Мне был дан ответ, что такова позиция «вышестоящего начальства». Позиция состоит в том, чтобы возражать в суде против любых требований граждан.
Как мы видим, во втором случае "право государственной собственности на факт" получает другое выражение, чем в первом. Во втором случае оно проявляет себя в том, что суд привлекает государственные органы в качестве "заинтересованного лица" в некоторые дела особого производства. На первый взгляд, судебная практика таким образом констатирует, что публичный интерес присутствует непосредственно в сфере установления фактов, то есть даже тогда, когда гражданин ещё не успел физически обратиться в соответствующий государственный орган (в данном случае это ФМС) и не получил ни удовлетворения своим требованиям ни отказа в их удовлетворении. Однако отдельные детали свидетельствуют о другом: получается, что речь идёт не о публичных интересах, а всего лишь о бюрократическом (ведомственном) интересе того или иного органа.
В отечественной правовой культуре не укоренена точка зрения, что государственные органы являются профессиональными выразителями публичных интересов. В связи с этим приходится так часто слышать ссылки на "начальству виднее", на туманные "интересы государства" и "на всякий случай". При этом из второго примера хорошо видно, что государственные служащие обращаются с фактами ничуть не более ответственно, чем это делало бы любое физическое лицо. Различается только вектор приложения усилий, но никак не степень приверженности научно-обоснованным методам познания реальности. Решение в пользу Н., насколько мне удалось это для себя уяснить, было бы обжаловано в любом случае, какими могущественными ни были бы доводы в пользу его законности и обоснованности.
Ровно такое же впечатление оставляет большинство гражданских процессов, по которым государственный орган выступает в качестве ответчика. Признание иска со стороны государства в большинстве случаев представляется чем-то исключительным. Представители государства предпочитают "стоять до последнего" и возражать против иска даже тогда, когда доводы истца выглядят более чем убедительными.
Здесь я хотел бы сделать одну оговорку. Если рассматривать деятельность государственных органов как выражение публичного интереса, то такое поведение можно понять. Признание иска со стороны органа исполнительной власти как бы "выносит" судебную функцию за пределы собственно суда.
Признание иска согласно Гражданскому процессуальному кодексу РФ не может быть как-то оговорено и мотивировано. Следует учитывать, что госучреждение – ответчик обязано принимать решение отнюдь не в личных, а в публичных интересах, прошу простить мне невольный каламбур. При этом принятие решения государственным органом или органом местного самоуправления о признании иска безо всякой мотивации (я ещё раз подчеркну – такая мотивация просто не предусмотрена законом) как бы "передаёт" окончательное решение по гражданскому делу на усмотрение того чиновника, который уполномочен признавать иск от имени государства. Ведь в таком случае у суда почти не остаётся доводов для того, чтобы не удовлетворить иск против признающего его государства (а на самом деле действующего от имени государства уполномоченного органа или лица). Признание иска теоретически почти всегда влечёт его удовлетворение (а практически – всегда).
С моей точки зрения, такая "механика" существенно затрудняет признание исков государственными органами. Если бы такое процессуальное действие производилось бы "в открытую", то есть с "прозрачной", транспарентной мотивировкой, то, с одной стороны, суд мог бы дать оценку, насколько убедительно представители государства стоят на страже публичных интересов. С другой же стороны, я полагаю, что это уменьшило бы чиновничий страх в стиле "как бы чего не вышло". Открытое, а не закулисное обсуждение условий признания иска в данном случае хорошо противодействовало бы нагнетанию лишних и ненужных страстей и подозрений. Я подчёркиваю, речь в данном случае идёт только о государственных органах, выступающих в качестве ответчиков и поставленных перед вопросом о признании иска. Их отличие состоит в том, что они призваны защищать публичный интерес, и в силу этого их действия должны быть максимально понятны и "прозрачны". Те же лица, которые действуют в суде самостоятельно, от своего имени и в своих частных интересах, с моей точки зрения, не могут быть обязаны объяснять признание иска (хотя они и вправе это сделать, например, сделать какие-либо оговорки).
Можно предположить, что большая предсказуемость судебной практики могла бы повысить популярность обсуждаемого процессуального действия (признания иска). Однако обычный ответчик чаще всего воспринимает судебную практику опосредованно, через адвокатов. Предсказуемость судебной практики может повыситься только в глазах нашей профессиональной корпорации, поскольку именно мы в какой-то мере и участвуем в её формировании. Наивно было бы считать, что когда-нибудь обыватели, во всём своём множестве, смогут оценить все тонкости деятельности судебной системы. Это означает необходимость некоторого пересмотра смысла и методологии адвокатской профессии. Очевидно, что "рубка до последнего вздоха" часто не является лучшим способом урегулирования социального конфликта.
В завершение своей работы я хотел бы подробно остановиться на собственной позиции по теме статьи. Мне кажется, что законодатель напрасно полагает, что триада «отказ от иска – признание иска – мировое соглашение» сама по себе в достаточной степени охватывает все нюансы добровольного разрешения сторонами своих споров. В частности, признание иска ответчиком является самостоятельным и весьма ценным правом, использование которого могло бы позволить принимать вполне справедливые решения, да и здорово сократить сроки рассмотрения многих дел.
Для того чтобы повысить популярность этого процессуального права среди граждан и специалистов, полагаю, было бы целесообразно более подробно прописать в законе процедуру в ходе которой ответчик может признать иск. Капитуляция ведь чаще всего имеет свои условия, не так ли? Альтернативой же капитуляции является война, длительная и кровавая (хотя в нашем случае всего лишь дорогая и отнимающая у всех причастных лиц драгоценное время).
В частности, можно было бы предложить дополнить ч.4 статьи 198 ГПК РФ положением о том, что в случае признания иска и принятия его судом, в описательно-мотивировочной части решения не могут фигурировать никакие обстоятельства, которые не были признаны ответчиком. С моей точки зрения, это никак не нарушало бы интересы истца. В случае если истец заинтересован в установлении обстоятельств, например, для использования их в другом судопроизводстве в порядке ч.2 статьи 61 ГПК РФ, и он располагает достаточными доказательствами для этого, он может установить их и в последующих судопроизводствах.
Разумеется, при проработке условий, на которых возможно признание иска, следует учитывать разумный баланс интересов истца и ответчика. А вот буквально приравнивать признание исковых требований к признанию всех фактических обстоятельств, изложенных истцом в его заявлении, я считаю абсолютно нецелесообразным.
27.01.2015 года
Адвокат Некоммерческой организации коллегии адвокатов Хабаровского края «Форум»,
г. Хабаровск
Константин Владимирович Бубон
1 - Стоянов В. Д., Апаликов Н. С. «Пределы реализации права на признание иска ответчиком» \\ Судебная реформа и проблемы развития гражданского и арбитражного процессуального законодательства: Материалы международной научно-практической конференции. - Москва: РАМ. 2012 г.
2 - Там же.
3 - ч.3 статьи 68 ГПК РФ.
4 - ч.2 статьи 12 ГПК РФ
5 - ч. 3 ст. 68 ГПК РФ
6 - ст. 39 ГПК РФ
7 - К.В. Бубон, К вопросу о правовой категории «истина» в гражданском и уголовном процессе и ее месте в ряду правовых ценностей // «Адвокат», №5, май 2012 года
8 - Стоянов В. Д., Апаликов Н. С. «Пределы реализации права на признание иска ответчиком» \\ Судебная реформа и проблемы развития гражданского и арбитражного процессуального законодательства: Материалы международной научно-практической конференции. - Москва: РАМ. 2012 г.
9 - Все наименования в данной статье изменены автором, возможные совпадения случайны.
10 - Ленин В. И. О задачах Наркомюста в условиях новой экономической политики: Письмо Д. И. Курскому // Полное собрание сочинений. Изд. 5-е. Т. 44. М., 1964. С. 398
Список литературы:
1. Конституция Российской Федерации
2. Гражданский процессуальный кодекс Российской Федерации.
3. Стоянов В. Д., Апаликов Н. С. «Пределы реализации права на признание иска ответчиком» \\ Судебная реформа и проблемы развития гражданского и арбитражного процессуального законодательства: Материалы международной научно-практической конференции. - Москва: РАМ. 2012 г.
4. Осокина Г.Л. Гражданский процесс. Общая часть. 2-е изд. Норма 2010.
5. Комментарий к ГПК РФ. 3-е изд. под ред. зам.пред. ВС РФ Нечаева В.И.
Гражданский процессуальный кодекс России подробно описывает права и обязанности сторон и третьих лиц. Одним из прав ответчика и третьего лица является признание исковых требований, заявленных истцом.
Согласие с иском может быть полным или частичным. И в том, и в другом случае важно правильно оформить это волеизъявление ответчика.
Как только решение принято, признавать иск не имеет смысла, так как требования уже удовлетворены (или, наоборот, в иске отказано).
Частично признать исковые требования можно устно. В этом случае заявление ответчика или третьего лица заносится в протокол судебного заседания. Лицо, признавшее требования, ставит под этой записью свою подпись и дату.
Не исключено и письменное оформления данного процессуального действия. Ответчик от своего имени составляет заявление и адресует его судье, рассматривающему дело. Реквизиты документа должны содержать сведения об участниках дела (наименование, фамилии, адреса, процессуальный статус) и просьбу о принятии частичного признания иска.
Заявление пишется заранее и предъявляется на судебном слушании либо подается заблаговременно в канцелярию суда или по почте.
Необходимо указывать, в какой части признаны требования. К примеру, сумма иска составляет 80000 рублей, а ответчик согласен выплатить 50000 рублей. Это означает, что он признал требования частично, на сумму 50000 рублей.
Согласиться с частью исковых требований допускается и представителю стороны, если доверенностью предусмотрены соответствующие полномочия.
Поэтому суды тщательно проверяют правомерность и законность согласия ответчика или третьего лица с иском и только затем принимают это признание.
Источники:
Право собственности гарантировано любому гражданину Конституцией РФ, а также Гражданским и Жилищным кодексами. Для признания права на через суд нужно составить исковое заявление , от грамотности и правильного составления которого зависит общий исход судебного разбирательства.
Инструкция
Исковое заявление подается в суд по месту нахождения собственности. Т.е. если вы проживаете в одном городе, а например, квартира находится в другом, исковое подавайте в городе нахождения квартиры. Заявление и все прилагаемые к нему документы подаются как минимум в 3-х экземплярах (для ответчика, суда и для вас). После подачи всех документов, вам выдадут расписку в их получении и назначат дату первого судебного заседания.
В исковом заявлении укажите наименование суда, в который оно подается; наименование ответчика, его адрес; обстоятельства дела; в чем заключается нарушение ваших прав на собственность ; цену иска или сумму требуемых денежных сумм; список прилагаемых документов. На исковом заявлении проставьте дату и подпись, приложите квитанцию об оплате государственной пошлины и все документы, подтверждающие обстоятельства дела.
