Раздался звонок. Какой-то неизвестный Вам человек спрашивает Вас, представляется сотрудником полиции,
ФСБ или его какой-то правоохранительной структуры РФ и приглашает на беседу.
Что делать и чего не делать?
Если Вас вызывают в полицию:
По телефону:
1. Если есть возможность переведите телефон в режим диктофона и запишите разговор. Если такой функции нет, берете ручку и спокойно записываете ФИО, должность, причину звонка, адрес куда Вас вызывают, время и самое главное Ваш статус, в качестве кого Вас вызывают. После также следует записать номер, с которого Вам звонили.
2. Выслушали и вежливо-настойчиво отказались (по телефону не видно кто говорит и неизвестно кто звонит. Несмотря на важность полученной информации, не стоит относиться к ней серьезно относиться, так как, во-первых, это может быть розыгрыш, во-вторых, ни какой ответственности за неявку по звонку следователя Вы не несете.).
3 Попросите выслать повестску заказным письмом по почте. И главное, не объясняете лишнего.
4. Если звонящий настаивает и говорит что-то типа: "Я разговор записываю и приложу к материалам уголовного дела" - отвечаете: "Вы звоните на мой личный номер и используете персональные данные. Я вам не давал права на их использование. Вы готовы понести предусмотренную за это ответственность?".
5. Если высветился сотовый номер, можете сказать: "Вы звоните со своего личного телефона. А у Вас есть договор с полицией на использование Вашего личного телефона в служебных целях? Есди да, то направьте заверенную копию, я ознакомлюсь".
Лично:
Инфо из интернета (кто ее написал не известно): Свидетель, подозреваемый, обвиняемый и потерпевший вызывается на допрос повесткой, которая вручается ему лично под расписку либо передается с помощью средств связи. В случае временного отсутствия лица, вызываемого на допрос, повестка вручается совершеннолетнему члену его семьи либо передается АДминистрации по месту его работы или по поручению следователя иным лицам и организациям, которые обязаны передать повестку лицу, вызываемому на допрос.
1. Если полицай приходит домой, чтобы вручить повестку или просто поговорить. Общаться или нет Ваше решение, но лучше не стоит разговаривать, так как все может быть использовано после против Вас, а повестки пусть высылают по почте заказным письмом.
2. Не обязательно бежать сразу и получать повестку после извещения. У Вас есть две недели, пока на лежит в отделе доставки. Гражданин РФ, вызываемое на допрос, обязано явиться в назначенный срок либо заранее уведомить следователя о причинах неявки. Уведомить следователя можно по телефону, факсу, телеграммой. В случае неявки без уважительных причин лицо, вызываемое на допрос, может быть подвергнуто приводу либо к нему могут быть применены иные меры процессуального принуждения.
3. Должна быть доверенность от следователя на вручение повестки на дому. Требуйте ее, если нет - закрыли дверь.
4. Могут караулить два-три чела возле дома целый день, чтобы вручить, брать страхом. Не бойтесь, покараулят день-второй и охота пропадет.
5. Могут через родных и близких соседей попросить передать, поговорите со своими чтобы ничего не брали и ничего не подписывали.
6. Как только у Вас появляется АДвокат - на Вас через него начнут влиять, также без Вас АДвокат будет подписывать и знать не будете. Не верьте АДвокату, если он будет говорить Вам: "Спокойствие, подадим апелляцию".
При задержании:
1. Должны предоставить постановление суда.
2. Должны составить протокол задержания. Копию должны под роспись отдать вам на руки сразу.
3. В случае отказа подписать протокол, вам предложат написать пояснение. Можете пояснить что не являетесь гражданином РФ.
4. Должно быть решение суда на привод.
5. Сохраняйте спокойствие.
6. Меньше объясняйте, больше спрашивайте письменно.
7. В полиции обязательно записывайтесь при входе к ним в книгу посещения граждан, время обязательно пусть указывают и когда выходите время тоже проставляйте.
Знайте одно, адвокаты в их системе, вам придется защищаться самим.
А для этого всем рекомендую изучать не только про то, что РФ со всеми гос. структурами не легитимна, а еще как вести себя в реальных обстоятельствах. Мы должны уметь играть и на их поле.
В качестве свидетеля Вы может быть вызваны только после возбуждения уголовного дела!
Свидетель это лицо, которому может быть известна какая-либо информация, имеющая отношение к возбужденному уголовному делу. До возбуждения уголовного дела нет свидетелей, а есть очевидцы . Исходя из использованных законодателем в ст. 188 и иных статьях УПК РФ формулировок, очевидец не может быть вызван для проверки сообщения о преступлении повесткой, в которой его обязанность явиться обосновывается ссылкой на статью УПК РФ. Такой статьи в УПК РФ нет.
https://www.youtube.com/watch?v=O6EIcD2LfFE Вас вызывают в ФСБ, полицию... Что делать?
https://www.youtube.com/watch?v=6SYLFDIxjIs Как вести себя на допросе. Мастер-класс от Д.Демушкина
Свидетельство живого человека суверена
Свод правил для Суверена
Вопросы и ответы
РАБЫ СИСТЕМЫ (живые и мертвые, часть 1)
Мой допрос в ФСБ
Днем 3 декабря 1999 года мне позвонил человек, представившийся следователем Московского управления ФСБ РФ Андреевым Дмитрием Вадимовичем, и стал требовать, чтобы я немедленно явилась к нему. На мой вопрос о том, зачем я должна явиться, мне было отвечено: "Для допроса в качестве свидетеля по уголовному делу". Я сказала, что в таком случае я хотела бы получить официальную повестку. В ответ посыпались угрозы, следователь заявил, что если я не приду, то меня "доставят силой". На этом наш разговор и закончился, так как я повесила трубку.
Встреча эта оказалась весьма длительной - "на свободу" я вышла только в 22.30. Допрос должен был идти "об обстоятельствах взрыва у здания ФСБ РФ 4 апреля 1999 года". Именно по делу, возбужденному в связи с этим взрывом, я и была вызвана в качестве свидетеля.
Нормы УПК РФ предполагают следующий порядок допроса свидетелей: "Допрос по существу начинается с предложения свидетелю рассказать все известное ему об обстоятельствах, в связи с которыми он вызван на допрос; после рассказа свидетеля следователь может задавать ему вопросы" .
Очевидно, следователь не читал УПК, так как он начал с вопроса: "Ну, расскажите нам, что вам известно о терроризме?" Не буду пересказывать сообщенную мной следствию информацию об известных из СМИ фактах биографий Усамы Бен Ладена, Хаттаба, Басаева и т.д. Мне пришлось приложить немалые усилия к тому, чтобы вернуть следственное действие в рамки норм УПК. Следователь Андреев сопротивлялся этому, как мог. Мне пришлось достать из сумки принесенный с собой Кодекс и указать следователю на соответствующее положение. Ушло минут 30 на то, чтобы выяснить наконец, для свидетельства по каким обстоятельствам я вызвана. Так вот, обстоятельства: взрыв у приемной ФСБ - это именно то, по поводу чего следствию нужны мои показания. Андреев наконец останавливается на такой формулировке (и она была занесена в протокол).
В соответствии с нормами УПК я изложила следствию все, что мне извест-но по этому поводу. Показания мои выглядели так: "О взрыве 4 апреля 1999 года у приемной ФСБ мне стало известно из средств массовой информации. Обстоятельств этого происшествия, которые, возможно, излагались в тех же СМИ, я в настоящее время не помню. Однако вся эта информация доступна следствию через публичные библиотеки. Ничего более мне не известно".
Следователь Андреев ОТКАЗЫВАЛСЯ записать мои правдивые и полные показания. Он заявил, что его НЕ УСТРАИВАЮТ такие показания. Фактически все остальные 5 (пять!) часов допроса превратились в неустанные попытки следователя принудить меня дать некие иные показания, известные, очевидно, только ему самому. Основной "метод", который использовал Андреев, - это постоянные угрозы фальсифицировать протокол: записать в нем вместо изложенной мной информации "отказ от дачи показаний" (что, как известно, подпадает под соответствующую уголовную статью).
Если вы думаете, что в течение этого времени меня спрашивали, где я была во время взрыва, что видела и т.д., то вы сильно ошибаетесь. Нет, ни одного подобного вопроса мне задано не было. Зато мне неоднократно задавался вопрос о том, "что мне мешает вспомнить" и "что может помочь вспомнить"...
Мне пришлось выдержать пять часов напряженной борьбы за свои немногочисленные "права свидетеля" - а именно право получать четкие вопросы, давать на них ответы и видеть то и другое записанным в протокол.
Как известно, следователь должен задавать только вопросы, имеющие отношение к расследуемому преступлению. Так вот, мне, например, был задан такой вопрос: "Если вы не можете никак вспомнить, кто взрывал, то, может быть, сообщите нам, как получали деньги от ЦРУ? Вам не стоит отпираться, нам-то известна эта информация". Затем меня "проинформировали" о том, что все экологи - государственные изменники и им (то есть в данный момент - мне) стоит начать вспоминать все мне известное о террористических организациях (в первую очередь о мифической Новой Революционной Альтернативе) и, хотя бы таким образом, как-то загладить свою вину перед родиной.
Очевидно, по мнению следствия, все эти вопросы имели прямое отношение к прояснению обстоятельств взрыва у приемной ФСБ, так же как и вопросы о моей работе и личной жизни в течение последнего месяца и вопросы о "пресловутом СоЭС" (так выразился Андреев).
Не обошлось и без прямых угроз: "Вот все на допросах в ФСБ ничего не помнят, зато когда попадают в милицию, где обращаются не так вежливо и иногда бьют ногами, почему-то начинают многое вспоминать и рассказывать┘" На это я могла лишь заметить, что напишу в своих "поправках и дополнениях" к протоколу о фактах угроз и оказанного на меня психологического давления.
После долгих препирательств, не-однократного обращения к УПК и, в конце концов, моего отказа отвечать на какие-либо вопросы до тех пор, пока предыдущие не будут занесены в протокол, мне удалось-таки добиться этого "занесения", и даже достаточно близко к тексту (то есть к моим словам). Замечу, что большинство абсурдных, на мой взгляд, вопросов, на которые, соответственно, не было дано никаких ответов, в протокол так и не попали.
И тут настала пора новых "боевых действий" - написание моих дополнений.
Приведу цитату из УПК: "Свидетель имеет право требовать дополнения протокола и внесения в него поправок. Эти дополнения и поправки подлежат обязательному занесению в протокол". А также: "После дачи свидетелем показания, в случае его просьбы, ему должна быть предоставлена возможность написать свои показания собственноручно┘" [Ст. 160 УПК "Протокол допроса свидетеля"]
Но так оно только должно быть - на деле все иначе. Сначала следователь пытался добиться от меня рассказа о том, "что я собираюсь написать". "Вначале вы должны написать: протокол мной прочитан, с написанным согласна", - заявил Андреев. Я сказала, что не могу написать такую фразу, так как это неправда. И писать конечно же не стала, хотя Андреев пытался настаивать и повышал голос.
Затем он сообщил мне, что "места там почти не осталось". Я положила перед ним УПК, открытый на соответствующей странице, буквально отняла последний лист протокола и начала писать.
Примерно каждые две минуты Андреев спрашивал меня: "Ну что, все? Все наконец? Что вы там пишете, дайте немедленно прочитать!"
Я потребовала прекратить торопить и отвлекать меня и продолжила, сделав соответствующую запись (о том, что мне мешают сосредоточиться) в протоколе.
Тогда Андреев заявил следующее: "Вы пишете там всякую ерунду. Не смейте этого делать. Вы должны писать не то, что вам хочется, а только дополнения к протоколу".
Я посоветовала ему обратиться к УПК и сказала, что могу писать все, что сочту нужным, а дополнения мои не только к протоколу, но и к допросу в целом.
Тогда он заявил: "И не посмейте написать про психологическое давление!"
Я ответила, что уже написала.
"Но вам все равно нечем это обосновать, так что это, считай, клевета", - продолжал настаивать Андреев.
Я ответила, что уже обосновала...
Вообще-то я не считаю, что факт психологического давления всегда нужно обосновывать - понятно, что оно может выражаться просто в интонациях или создании соответствующей психологической атмосферы во время допроса. Но у меня (как видно из предыдущего текста) было достаточно причин для обоснованного заявления - постоянные угрозы Андреева записать вместо моих показаний то, что я отказываюсь их давать, трудно трактовать иначе как давление.
Я сообщила Андрееву, что он не только давил на меня, а, по сути, требовал дачи ложных показаний (так как единственные правдивые показания мною были даны в самом начале допроса, а все остальные пять часов от меня требовали "вспомнить" нечто, им противоречащее).
На это Андреев заявил, что я определенно пишу там всякую чушь и он этого не допустит - выкинет последнюю страницу с моими дополнениями, распечатает ее еще раз и мне ее не даст, а напишет, что я отказалась от подписи.
Я сказала, что немедленно записываю, что следователь угрожает мне фальсификацией протокола.
"Не делайте этого!" - сказал он и минут на 10 замолчал.
Таким образом мне все-таки удалось написать почти все основные замечания и комментарии (почти - потому что сказывалась сильная усталость и активные "помехи").
После всего этого хочется задать вопрос: зачем вызывал меня следователь Андреев? Что движет "ловцом террористов" Андреевым, когда он утверждает, что экологи (читай "предатели родины") точно обладают некой (видимо, только ему известной) информацией о террористических организациях? Что, в конце концов, мешало следователю придерживаться норм УПК?
Допросы и вопросы
Оказывается, для того чтобы стать "интересной" для ФСБ, достаточно быть участником общественного движения. Например, экологического. Мы так и не смогли разобраться в причинах интереса к нам. Плодились у нас в головах всякие безумные фантазии, пригодные скорее в качестве сценариев для новых серий "Х-Файлов", чем для объяснения реальных событий нашей жизни. К счастью, все это время мы отдавали себе отчет в том, что фантазировать, конечно, можно, но всерьез обдумывать и оценивать нужно только реальные факты. А иначе и заметить не успеешь, как превратишься в параноика или, как минимум, лишишься способности адекватно оценивать реальность.
Так вот, факты.
Для организации, в которой я работаю, первая очная "встреча" с сыщиками, озабоченными ловлей шпионов и экстремистов, произошла в сентябре 1999 года.
Владимира Сливяка, директора Антиядерной кампании [Организация, совместно учрежденная Международным Социально-экологическим Союзом и международной экологической организацией "Экозащита"] , остановили на выходе из собственного дома люди в штатском. Как в лучших шпионских романах, они представились сотрудниками МУРа, затолкали Сливяка в свою машину и там начали настоящий допрос. Показать свои документы и объяснить причины этого "лишения свободы" они, разумеется, отказались.
Впоследствии Владимир рассказал, что большая часть задававшихся ему вопросов касалась двух тем: его антиядерной деятельности и взрыва, произошедшего за несколько дней до описываемых событий в торговом комплексе на Манежной площади.
Я узнала о том, что Владимир "заключен" в машине у подъезда от одной из наших коллег. Владимир шел на встречу с ней, и она, устав ждать, позвонила ему на мобильник. Он успел рассказать ей, что произошло, прежде чем "муровцы" сориентировались и потребовали отключить телефон.
Я вышла во двор, и у меня произошел весьма интересный разговор с человеком, представившимся лейтенантом Костеровым А. С., сотрудником 4-го отдела МУРа. Говорил практически он один, я слушала. Он рассказал мне, какие ужасные люди - экстремисты и террористы, взорвавшие "Манеж" и планирующие еще ряд терактов. И, оказывается, они - среди нас. Я могу даже и не подозревать, что они - среди моих знакомых, но он, Костеров, уже их вычислил. И он жизнь свою положит на то, чтобы поймать и обезвредить этих негодяев.
В целом это была очень жалостливая исповедь. От лейтенанта Костерова грозится уйти жена из-за того, что он уже несколько месяцев практически не ночует дома, а жена не верит, что это все из-за работы. Но лейтенант "готов на все, чтобы поймать этих выродков". "А еще, - сказал он мне, - обратите внимание, что следы от террористов постоянно приводят к экологам".
Это было единственное утверждение Костерова, которое я не сочла возможным оставить без ответа. Я поинтересовалась, понимает ли он, что значит "экологи"? Что это тысячи людей в самых разных организациях по всей стране, от детей и студентов до пенсионеров, которые занимаются самыми различными проблемами, связанными с защитой окружающей природной среды. Как вообще можно так говорить, это же звучит почти как "все следы ведут к масонам".
"Наверное, вы в чем-то правы", - ответил Костеров.
На том и расстались.
О том, что все экологи - потенциальные государственные изменники, мы знаем еще с лета 1999 года, так как это заявил наш (тогда - будущий) президент. А о попытках привлечь экологов к ответственности за "шпионские деяния", к сожалению, знаем еще дольше. Слова "шпионы" и "деньги ЦРУ" постоянными ярлыками приклеивают к экологическому движению.
Экологов в стране много. Обычные граждане с активной жизненной позицией, наверное, слишком шумные, слишком инициативные. Слишком много на себя берут, слишком часто обвиняют государство в нарушении им же созданных законов - совсем неудобные люди.
Именно про "неудобность" нашей позиции защитники государственной безопасности говорили с другим нашим коллегой, воронежским координатором Антиядерной кампании Алексеем Козловым, на следующий день после истории со Сливяком.
Во время "беседы" воронежские сотрудники ФСБ опять мучились вопросами о нашей организации и антиядерной работе, о причинах поездок за границу и об источниках финансирования.
Мы ругали Алексея: зачем пошел "на беседу" (официальной повестки на допрос не было, а беседовать нам с этими господами не о чем).
"Мне позвонили - я не ожидал, растерялся и согласился..."
Наверное, закономерная реакция. На нее и рассчитывают. На всякий случай, для большей убедительности были добавлены и ненавязчивые угрозы: не придешь, будет как с твоими коллегами. Совершенно непонятно, кто имеется в виду? с кем и что "было"? Но раз скрывать нечего, то вроде проще пойти, чем "нарываться"...
Вы знаете, что испытывает человек, когда его вызывают на допрос в ФСБ? Если не знаете, то скорее всего догадываетесь - ему становится не по себе. Даже самый уверенный в себе человек вдруг теряет часть своего самообладания. Потому что - непонятно. И страшно. Туда не хочется идти. А пришедшему - хочется поскорее выйти. С этим трудно не согласиться. И поэтому нужно признать, что сам по себе вызов в ФСБ является фактом давления на вызываемого. Тем более если тема вашей "беседы" - терроризм.
Поэтому последовавший спустя три месяца вызов меня на допрос в качестве "свидетеля теракта" я расценила как явное давление на себя. К счастью, я никогда в жизни не была свидетелем каких-либо террористических действий. О том конкретном взрыве (в апреле 1999 года около приемной ФСБ) знаю только по сообщениям средств массовой информации.
Мне почему-то трудно предположить, что следствие спустя полгода после начала расследования имело столь ошибочную информацию и искренне надеялось узнать у меня какие-то важные сведения по существу дела. Еще труднее мне понять, зачем допрашивавший меня следователь Андреев потратил столько времени на бесполезный и абсурдный разговор. Знаю только, что меня и моих коллег это "свидание" на долгое время выбило из нормального рабочего состояния.
Впоследствии мне стало казаться, что это и могла быть единственная осмысленная цель - напугать, деморализовать, помешать нормальной работе. Своеобразный вклад в это дело внесли и мы сами (и наши коллеги). Потому что были не готовы, не знали, как реагировать, не понимали, что делать.
Кроме того, неприятно удивило полное равнодушие некоторых знакомых и их нежелание выразить даже минимальную моральную поддержку (чего-де шумите, вас же еще никого не посадили). Была и другая крайность: один правозащитник, к которому мы обратились за советом, чуть не довел всех до состояния полной паранойи.
Полагаясь на его авторитет и опытность, я пыталась первое время следовать его советам. А он, на эту самую свою опытность ссылаясь, давал их в огромном количестве, постоянно выдвигая все новые версии причин происходящих событий. Когда мы встречались, он садился напротив, брал сигарету и, проникновенно глядя в глаза по очереди всем присутствовавшим, рассказывал очередную криминальную историю, ставшую ему известной благодаря "источникам в прокуратуре". Обычно она в корне отличалась от той, что он рассказывал день назад. Но его это нимало не смущало - "обстоятельства изменились!". После того как он привел к нам своего знакомого адвоката, желание любого дальнейшего общения исчезло окончательно. Осталось крайне неприятное ощущение, что либо один был не совсем в себе, а другой хотел заработать, либо... ну, не будем о худшем.
Реальность происходящего и твердую почву под ногами мне вернула книга Альбрехта "Как быть свидетелем" . После ее прочтения многое стало на свои места. Очень важным для меня в этой книге было утверждение о том, что я не обязана быть юристом. И что угрожающая фраза "незнание закона не освобождает от ответственности" не всегда должна быть главным девизом происходящего.
Ну и, наверное, самое главное, что я почерпнула сначала из книги (и потом это полностью подтвердила "практика"), - нельзя допустить использования вашего статуса свидетеля как средства давления на вас. А именно этим и занимался на протяжении всего допроса следователь Андреев. И еще очень важно знать свои права. Совсем не многочисленные права свидетеля. И не бояться. Не бояться во время, не бояться после, не бояться рассказывать о том, что происходит. Гласность - единственное, что есть у нас, чтобы противостоять произволу (извините за банальность).
Я принципиально отказалась давать подписку о неразглашении "тайны следствия". Наоборот, я прямо заявила, что буду распространять информацию. Обязательно буду! Уж не знаю, какую там информацию обо мне или о деятельности экологических организаций следствие считает своей тайной, но я не могу взять на себя обязательства эти тайны хранить.
Сейчас, спустя год, кажется, что ничего особенного тогда и не происходило. Неприятные эмоции постепенно стерлись из памяти. Это ужасное ощущение, когда вздрагиваешь от каждого телефонного звонка, забыто. Вопрос "почему?" так и остался без ответа.
Почему на протяжении двух часов директора нашей организации осыпали угрозами в "муровской" машине? Почему сразу после этого вызвали "для беседы" нашего регионального координатора? Почему меня мурыжили пять часов, пытаясь заставить почувствовать себя в чем-то виноватой и причастной к какому-то террористическому заговору? Сомневаюсь, что мы когда-нибудь получим ответы на эти вопросы.
Собственно, "официальный" ответ я получила только один - ответ на мое заявление о неправомерном, с моей точки зрения, поведении следователя Андреева во время проведения им допроса.
Это очень интересный документ. Он состоит всего из пяти предложений. В первом сообщается, что мое заявление рассмотрено городской прокуратурой. Далее говорится о том, что основания для вызова меня на допрос у следователя имелись, причем вывод этот делается на основании "проверки моих доводов". Не знаю, как это понимать. Возможно, в прокуратуре подвергли сомнению мое утверждение о том, что об обстоятельствах расследуемого дела (взрыва у приемной ФСБ) мне ровным счетом ничего не известно. Но очень хочется верить, что имелось в виду что-то другое.
Далее мне сообщается, что являться к следователю и давать показания - это обязанность свидетеля. Собственно, это мне было известно. А вот в следующих двух предложениях мне поведали много нового. Оказывается, нарушений уголовно-процессуального закона прокуратуре установить не удалось. Не помогло даже то, что я, как мне казалось, их достаточно подробно перечислила. Даже попытка следователя препятствовать внесению в протокол моих дополнений и его прямая угроза фальсифицировать протокол не считаются отступлением от норм УПК.
Ну и допрошена я была исключительно по существу дела - нет тут у прокуратуры никаких сомнений. А вопросы об источниках финансирования моей организации имеют к этому самому "существу", видимо, самое прямое отношение┘
По изучении этого сертификата законности у меня возникли только две мысли. Первая - что следователь Андреев, хоть и кажется мне крайне неприятным человеком, все-таки был, к счастью, менее категоричен, чем прокуратура. Он все-таки соглашался со мной (пусть и после долгих и крайне нервных препирательств), когда я приводила в подтверждение своих доводов строчки из УПК. И вторая мысль - вернее, вопрос: в чем же все-таки было существо этого дела (с акцентом на слово "было" - уж очень хочется в это верить...)?
Этот текст для тех, кто не участвовал в протестной движухе до 26 марта и не очень понимает, какие из-за этого могут возникнуть риски и как с ними работать. Мы ни в коем случае не хотим никого пугать, но знать, как вести себя в разных неприятных ситуациях, необходимо.
1. Как реагировать на предложение эшника «просто поговорить»
Необходимо твердо запомнить: призыв «прийти просто поговорить» из уст сотрудников Центра «Э» и ФСБ никакой реальной юридической силы не имеет.
На все телефонные звонки и на все визиты домой с такими призывами реагировать следует вежливой и сухой фразой: «Приносите официальную повестку, в которой будет прописан мой юридический статус». После этого разговор с оперативником следует закончить.
2. Как говорить с оперативником уголовного розыска
Иногда в провинции сотрудники Центра «Э» используют для таких звонков и визитов оперативников уголовного розыска. Не пугайтесь, услышав фразу «Я — сотрудник уголовного розыска лейтенант Иванов». В данном случае лейтенант Иванов из угрозыска — такая же жертва Центра «Э», как и вы. Его отправили выполнять не свойственную ему, глупую и бесполезную работу. Но жалеть его не нужно, ему нужно сказать такую же фразу, как и «эшнику, и эфэсбешнику»: «Приносите официальную повестку, в которой будет прописан мой юридический статус».
3. Ваше жилище неприкосновенно
Если оперативники хотят проникнуть к вам домой, вам нужно знать: по закону ваше жилище неприкосновенно, и зайти к вам могут только с судебным постановлением, разрешающим проведение обыска. Любое вторжение к вам в дом, чтобы «просто поговорить», или «посмотреть, как ты тут живешь» — противозаконно. Разговор должен быть коротким, вестись через закрытую дверь и заключаться только в требовании повестки или судебного постановления, разрешающего обыск.
4. Нужно найти адвоката
В случае, если вас вызвали в следственные органы официально, необходимо идти только со своим адвокатом, и, если вы несовершеннолетний, — с родителями. Без родителей или опекунов правоохранительные органы вообще не имеют права вести с вами какие-либо следственные действия.
5. Помните о 51 статье
На допросе без адвоката (независимо от вашего процессуального статуса, даже если вы свидетель) рекомендуем воспользоваться 51 статьей Конституции, дающей право человеку не свидетельствовать против себя и своих близких родственников.
Следователь может сказать: «Ну мы же беседуем с вами как со свидетелем, ни в чем вас лично не обвиняем, нам просто нужно прояснить все обстоятельства дела, зачем вам 51-я статья». Это большое лукавство. Изменить ваш статус со свидетеля на обвиняемого следователь может за пять минут — ровно столько времени ему нужно будет, чтобы вытащить лист бумаги и распечатать постановление о привлечении вас в качестве обвиняемого по какому-либо абсурдному уголовном уделу.
Прибегать на допросе к помощи 51-й статьи конституции нужно до тех пор, пока ваш адвокат вместе с вами не выработал общую позицию, не продумал линию поведения по вашей защите. Давать показания на допросе можно только в том случае, если вы, получив заранее повестку, уже продумали вместе со своим адвокатом линию защиты.
6. Вы имеете право на адвоката, даже если вы свидетель
Вы имеете право на адвоката, имеете право общаться со следователем в присутствии адвоката. Все заявления следователя о том, что «вы не обвиняемый, а свидетель, и вам адвокат не положен» — ложь.
7. Если вас задержали на улице
В случае, если вас внезапно задержали на улице или еще где-то вне дома и везут в СК на допрос, требуйте права оповестить адвоката, или родителей (если вы несовершеннолетний), или правозащитников (если у вас адвоката нет, они вам его предоставят).
Не отдавайте сотрудникам полиции телефон. Пишите в социальные сети сообщение о том, что вас задержали, просите его распространить: штаб мониторит интернет, ему будет легче найти вас и остальных задержанных.
8. Никаких «разговоров за жизнь» с оперативниками
Вы также можете оказаться в ОВД в качестве административно задержанного, причем не обязательно после митинга: сотрудники МВД достаточно креативны, чтобы придумать вам фейковое административное нарушение типа «нецензурно выражался в общественном месте».
Если к вам в ОВД придут сотрудники Центра «Э» или ФСБ, разговаривать с ними не следует. Вы имеете право с ними не говорить. Помните, что оперативник Центра «Э» или ФСБ вам не друг, даже если пытается свою дружественность вам демонстрировать. Помните, что он хочет узнать что-либо от вас только с одной целью: сделать плохо лично вам или другим нормальным честным гражданам, участвовавшим в протестных акциях.
Никаких «разговоров за жизнь». Никаких политических споров, никакой попытки что-то объяснить и переагитировать — это бесполезно. Ни в чем не разберутся. Никого не переагитируете.
Агитационные беседы, если уж очень хочется, можно вести с рядовыми полицейскими и омоновцами, но не с оперативниками.
Слова оперативников «вы отчасти правы», «я где-то очень глубоко в душе ваш союзник» — ложь, не ведитесь. К вам просто пытаются войти в хотя бы минимальное доверие.
Требуйте от оперативников только одного: чтобы они предъявили служебные удостоверения. Запоминайте фамилии, звания, должности — это пригодится потом вашим адвокатам.
9. Не давайте лишнего повода вас задержать
Если вы участвовали в воскресных акциях протеста, будьте аккуратны, будьте собранны, но без паранойи. Просто у вас теперь чуть-чуть другая жизнь. Как бы вы ни были молоды, не позволяйте себе юношеских шалостей типа распития пива на улице. Не давайте возможности задержать вас по бытовому нелепому поводу.
10. Самое главное
Если вы столкнулись со вниманием политической полиции (Центр «Э» и ФСБ) и к вам звонят, принесли повестку, вас зовут на беседы или вдруг задержали — сообщите об этом правозащитникам Открытой России.
Это нужно, чтобы они могли оказать вам юридическую помощь, в том числе найти, в случае необходимости, адвоката.
Телефоны:
Для Москвы: 8 960 255 66 71
Для регионов: 8 910 445 91 07
11. Ничего не бойтесь
Страх ослабляет разум и убивает волю. Вы честные граждане со справедливыми требованиями, а ваши преследователи — ровно наоборот.
Проблема
Моей подруге-журналисту в течение пары последних месяцев звонят представители ФСБ — предлагают встретиться. Цель встречи поясняют мутно — вот вы были на стажировке за границей (5 лет назад), а сейчас один заграничный журналист не может выехать из России, и мы бы хотели, чтобы вы ему помогли. При этом называют только свои имена — без фамилий и должностей. И во время четвертого звонка стали уже мягко запугивать — если вы к нам ехать не хотите, мы сами к вам приедем. Ненавязчиво демонстрируют знание содержания каких-то разговоров. Нас интересует, как следует себя вести в такой ситуации? Как отвечать? Чего опасаться?
Я думаю, что им нужно сказать, что, мол, у меня (вашей подруги) нет необходимости с ними встречаться, а если у них такая необходимость есть, пусть приглашают по всей форме — по повестке. Там-то и будут все реквизиты, которые, при необходимости, вы сможете придать огласке. Легенда про "невыездного" журналиста очень корявая — если они о нем действительно переживают, сами смогут все сделать.
встретьтесь с сотрудником — скорее всего Вам предложат сотрудничать. Скажите, что сотрудничеству очень рады только конфиденциальность обеспечить не сможете потому что любите все что с Вами происходит рассказывать друзьям, коллегам и просто знакомым. Вопрос сразу снимется
Решение
Сотрудники силовых структур предпринимают меры по «профилактике гражданской активности»: приглашают на беседы, ведут сбор информации об общественных лидерах и организациях, которая в дальнейшем будет использоваться для контроля и подавления. Один из способов получения такой информации — личные встречи и беседы с активистами.
Как действовать, если звонят и приглашают на беседу
Помните, что чаще всего сотрудники силовых структур интересуются активными гражданами и настаивают на общени, не имея на то никаких законных оснований. Очень важно с самого начала дать понять влястям, что вы знаете свои права и их обязанности, а также не намерены участвовать в незаконных дейстсвиях со стороны правоохранительных органов.
Первым делом, выясните ФИО и звание обращающихся к Вам сотрудников силовых структур. Запомните или запишите эти данные, а также телефон, с которого звонили. Фиксируйте информацию обо всех должностных лицах, с которыми приходиться общаться. Не продолжайте беседу по телефону, если звонящий отказывается представиться.
Выясните основания и причины интереса к Вашей персоне. Связано ли это с уголовным делом? Что это за дело? Каков Ваш статус в нем - подозреваемый, обвиняемый или свидетель? Является ли обращение к вам следствием вашей гражданской активности? Какова цель ввтречи, на которую Вас вызывают?
Прямо задавайте перечисленные вопросы. Не вступайте в диалог, если звонящий уклоняется от ответа. Ваша основная задача - выяснять все о них и ничего не рассказывать о себе, своих друзьях, коллегах, организации и т.д. Чем меньше информации получат власти - тем лучше для Вас, ваших друзей и близких!
Сообщите о том, что явитесь на допрос, в случае получения повестки, оформленной в соответствии с законом (как должна быть оформлена настоящая повестка - см. ниже). Помните о том, что Вы имеете право не давать показания против себя и своих близких, гарантированное ст. 51 Конституции РФ.
Сообщите о том, что произошло: своим друзьям и знакомым, знающим о вашей активности, СМИ.
Если приглашают явиться в силовые органы по повестке
В повестке должны быть подробно указаны: — ФИО и адрес вызываемого.
— Статус в деле (свидетель, подозреваемый, обвиняемый, потерпевший).
Такого статуса, как «очевидец», «участник организации экстремистской направленности» и т.д., в законодательстве не предусмотрено, а, значит, упоминание такого статуса в повестке делает ее незаконной.
— Цель вызова (допрос, опрос - этот вид общения предусмотрен с п. 1. ст. 6 Закона «Об оперативно-розыскной деятельности»). Такие цели, как «беседа» или «дача объяснений», не являются законным основанием для вызова. Давать или не давать объяснения - это право, а не обязанность, и от этого можно отказаться.
— ФИО и должность следователя.
— Полное наименование и адрес структуры, в которую вызывают.
— Дата и время, в которое нужно явиться.
— Подпись.
— Последствия неявки.
NB! В случае неявки по повестке в указанный срок без уважительных причин гражданин может быть подвергнут приводу на основании ст. 113 УПК РФ или денежному взысканию на основании ст. 118 УПК РФ. Получив правильно оформленную повестку, Вы должны явиться в милицию. Но в случае, если повестка оформлена неверн,о или в ней содержаться неточности, заставляющие сомневаться в обоснованности действий силовых структур, необходимо воздержаться от явки. При этом желательно предупредить вызывающего по телефону, а также направить отказ явиться с подробным указанием причин по почте.
Если вам пришлось встретиться с сотрудниками силовых структур
Если вы подозреваемый или обвиняемый: Обращайтесь к адвокату. Только адвокаты вправе знакомиться с материалами уголовного дела, опрашивать свидетелей защиты и т.д. Присутствие адвоката во время допроса позволит избежать излишнего давления со стороны следствия. В случае, если вы не можете явиться на допрос, вам необходимо обосновать причну, предоставив соответсвующие документы, например, справку от врача.
Если Вы не будуте появляться на допросах по уголовному делу без уважительных причин, у следствия появится основание настаивать на Вашем аресте.
Если Вы свидетель: Свидетель не может совсем отказаться от дачи показаний, за искючением нескольких случаев (например, если свидетели близкие родственники). Помните, что свидетели по делу вправе не свидетельствовать против себя в соответсвии с 51 статьей Конституции, а про других могут многое не помнить или не знать. Адвокаты свидетелей не могут знакомиться с материалами дела.
Не забывайте, что все сказанное Вами может быть использовано против Вас. Не редки случаи, когда свидетели становились подозреваемыми и обвиняемыми. В любом случае, еще перед походом в органы власти стоит связаться с защитой подозреваемого и обвиняемого. С одной стороны, это поможет понять, по какому делу вас допрашивают, с другой поможет избежать лишних разговоров.
NB! Если вас все-таки вынудили подписать какие-либо бумаги (например, обязательство не ехать или не ходить на акцию), при первой же возможности направьте заявление о незаконных действиях органов власти в прокуратуру. Настаивая на «беседах», сотрудники силовых структур нарушают права человека: Незаконный сбор информации о частной жизни человека противоречит ст. 23 Конституции РФ, гарантирующей право на неприкосновенность частной жизни и ст. 24 Конституции РФ «Сбор, хранение, использование и распространение информации о частной жизни лица без его согласия не допускаются», а также ст. 8 Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод.
Ограничение этого права допускается только на основании судебного решения. Осуществление давления, основанного на убеждениях человека, с целью отказаться от них и от свободного выражения мнений, противоречит ст. 29 Конституции РФ «Каждому гарантируется свобода мысли и слова. Никто не может быть принужден к выражению своих мнений и убеждений или отказу от них». Незаконное обращение с человеком как с подозреваемым (силовой привод в милицию, требование давать показания, принуждение дать подписку о невыезде и т.д.) в совершении правонарушения или преступления, нарушает презумпцию невиновности, гарантированную ст. 49 Конституции РФ.
Какая-то очень нелюбопытная подруга у вас. Журналистам обычно это не свойственно.
Вероятнее всего их интересуют ваши контакты за границей, ваше мнение о людях, с кем вы работали. Если это, конечно, сотрудники ФСБ. А вызывают куда? К себе в контору? Тогда можно сходить. Журналисту лишние источники информации никогда не помешают. Степень сотрудничества сами определите…
Если зовут не в контору, тогда это вряд ли ФСБ. Побеседовать, кстати, они и у подруги в кабинете могут.
Если подруга не "свободный журналист", ей обязательно надо сообщить о звонках редактору своего СМИ. Возможно, звонки связаны с профессиональной деятельностью.
Решение
Напишите заявление на имя начальника ФСБ на действия его сотрудников (или лиц, прикрывающихся ими?!!-мы же не знаем), где изложите все их действия и предложите вызвать официально, если есть в этом необходимость. И этим сотрудникам также предложите пригласить для беседы повесткой.
А ещё можете написать заявление в прокуратуру, где укажите все обстоятельства и отметите, что нарушается право на частную жизнь.
А вообще, они должны представляться.
И вообще, что за помощь ему (журналисту) требуется? если у неко нет проблем, то он спокойно покинет пределы РФ и так же спокойно к нам вернётся.
Возможно, что это не сотрудники ФСБ. Есть некоторые свидетельства, что под крышей ФСБ работают разные мошенники: мелкие и более крупные. Наводки им могут давать и правоохранители из каких-то своих баз. Но чаще всего информацию о вас получают из открытых источников (Интернет, знакомые и т.д.).Цель — вымогательство денег, коммерческий шпионаж и подобное. Да и ограбление под видом приезда сотрудников ФСБ возможно. Пишите заявление в милицию о нарушении тайны телефонных переговоров. Пусть устанавливают, кто преследует.
Реплика от Григория Пасько , который был экспертом на семинаре ИРП-Сибирь "Правовое регулирование и саморегулирование в мультимедийных participatory media (28-29.04.2010):
"Государственная дума приняла к рассмотрению законопроект № 364427-5
«
О внесении изменений в Федеральный закон«
О Федеральной службе безопасности» и в Кодекс Российской Федерации об административных правонарушениях». Законопроект, существенно расширяющий полномочия сотрудников ФСБ при общении с гражданами, был внесен российским правительством. По мнению Андрея Солдатова из центра "Агентура", теперь журналисты и политические активисты, которые не понравились ФСБ, не смогут проигнорировать неофициальные вызовы на профилактические собеседования, для усиления давления на них поправки и придуманы.
В связи с этим советы экспертов, размещенные на ресурсе
