Приватизация. Сколько в этом слове! Сколько эмоций оно вызывает... А сколько вранья и мифов накручено вокруг нее! Практически все массовые представления о приватизации искажены до неузнаваемости, политически извращены и не имеют ничего общего с действительностью. С ходу и не разберешься. Придется начать с самого начала.
С 1992 года в России прошли четыре больших волны приватизации: массовая начала 90-х, залоговая середины 90-х, частная приватизация в виде «народных IPO» нулевых годов и приватизация без приватизации — планируемая сейчас.
Массовая приватизация 90-х
Вопреки распространенному мнению, массовая приватизация внесла немного изменений в структуру собственности. Она шла по пути наименьшего сопротивления и всего-навсего закрепляла уже сложившийся факт самоустранения государства от управления предприятиями. Как у Михаила Жванецкого: «Трудно менять, ничего не меняя. Но мы будем!»
Предприятия передавались в руки самому неэффективному собственнику — трудовым коллективам и существующим гендиректорам. Это становится очевидным, если посмотреть, какой именно вариант приватизации был массово избран предприятиями. Реальная демократия и политическая борьба начала 90-х двинула ход истории именно по этому пути наименьшего сопротивления.
Любому знакомому с экономической теорией понятно, что собственность трудовых коллективов обрекает крупную промышленность на застой, на проедание инвестиций в пользу потребления, на развитие чудовищной коррупции и примитивного воровства менеджеров. И
Чубайс делал все, что было в его силах, чтобы двинуть приватизацию по другому пути, по пути реальной частной собственности с разделением собственников и работников предприятия. Но сил всего гайдаровского крыла правительства было для этого явно недостаточно.
На Бориса Ельцина и политическую элиту коллективных законодательных органов того времени огромное влияние оказывали «крепкие хозяйственники» и старые гендиректора.
Приватизация «по Чубайсу» происходила на самом деле вопреки Чубайсу. Вся знаменитая «ваучерная приватизация» была по объему в разы меньше передачи предприятий в коллективную собственность и захлебнулась именно потому, что на ваучеры не оказалось реального наполнения — акций крупнейших предприятий. Именно из-за приватизации в пользу трудовых коллективов ваучеры во многом остались лишь бумажками и вместо «двух волг» стоили зачастую лишь бутылку водки.
Слой действительно частных собственников формировался в следующие несколько лет в ходе «переприватизации» — скупки акций у трудовых коллективов и ваучеров у граждан, консолидации крупных пакетов в частных руках, а также корпоративных конфликтов и рейдерских захватов. Вот тогда возникали действительно частные компании. Фактически начальная массовая приватизация прошла в два этапа: сначала возникла коллективистская структура собственности, а только потом — в ходе «переприватизации» — реально частная.
Можно ли было провести массовую приватизацию иначе? Об этом интересно поспорить, но, к сожалению, этими спорами сделанного не воротишь.
Некоторые гендиректора вполне адаптировались к новой ситуации (типа «Газпрома» Виктора Черномырдина или «ЛУКойла» Вагита Алекперова). Они остались у руля и провели свои компании через волны бушующего перераспределения собственности. Но
большинство старых директоров не могли реально конкурировать с молодой, агрессивной и не брезгующей зачастую даже откровенно криминальными приемами «порослью» частных владельцев и менеджеров.
Редкие предприятия так и не прошли эту стадию, оставшись, по существу, старыми социалистически управляемыми предприятиями до сих пор (типа «АвтоВАЗа»).
Хороший вопрос — откуда брались капиталы для захватов коллективных предприятий? Ведь после инфляции начала 1992 года денег не было ни у кого. Как проводить приватизацию, когда ни у кого ничего нет? Именно поэтому и возникла весьма спорная идея ваучеров. Однако под верхним слоем активно и публично обсуждаемой ваучерной приватизации в глубине шли совсем другие, гораздо более важные процессы.
Фактически «переприватизация» происходила за счет госфинансирования: крайне дешевые кредиты Центробанка частным банкам в условиях высокой инфляции. Хорошие заработки банки имели на гособлигациях, на обязательной конверсии валюты, на размещении бюджетных средств на счетах... Конечно, был и самоподдерживающийся процесс на основе контроля финансовых потоков самих предприятий банковским сектором. Все это привело к концентрации у банков весьма впечатляющих капиталов и борьбе их между собой за «передел промышленности». Бандиты 90-х годов или становились легальными банкирами — или вымирали. Конкуренции банковскому капиталу они составить не могли в принципе.
Практически вся история 90-х годов — это история исправления первоначальной ошибочной коллективистской приватизации, история «переприватизации». Именно в этом реальный смысл «лихих 90-х» с точки зрения экономики.
Я бы не хотел обвинять кого-то лично в обогащении или сознательном потакании обогащению отдельных групп. Конечно, и это было. Но сама система сложилась абсолютно стихийно, как равнодействующая политического противоборства и, по определению все того же Жванецкого, «борьбы невежества с несправедливостью».
Крест на этой политике подкормки частных банков поставил только кризис 1998 года. Змея укусила себя за хвост, именно частные банки привели к краху системы их господкормки. Типичная для либеральной экономики ситуация, когда максимизация выгоды каждого субъекта при неправильно установленных правилах игры приводит не к развитию, а к кризису, краху всей системы, питающей этих субъектов. После кризиса 1998 года банки разорились, в силу вошли экспортеры. Последние в нулевые дисциплинированно выстроились под консолидировавшуюся властную элиту. Но это уже другая история.
Впрочем, главное к 1998 году было уже сделано — структура собственности российской экономики из коллективистской стала весьма похожа на частную. Что и позволило обеспечить реальный рывок промышленности в условиях девальвации рубля после 1998 года.
Залоговая приватизация
Вторым этапом, после избрания Ельцина на второй срок в 1996 году, стала приватизация в виде залоговых аукционов. Всем ясно, что реальной конкуренции на этих аукционах не было (за небольшим исключением) и ни о каком возврате денег речи даже и не шло. Это было чисто политическое решение о расплате c крупнейшими банковскими группами за поддержку в ходе выборов. Вкуснейшие куски госсобственности передавались фактически бесплатно (это было нетрудно - разместив бюджетные средства в нужном объеме на счетах нужного банка, внести «залоговую стоимость» компании, а потом вернуть эти средства за счет полученных компаний).
Залоговые аукционы — это была реальная афера куда крупнее предыдущей бессистемной и весьма разнообразной приватизации или всяких там МММ и «Хопер-инвестов». Пусть собственности распределялось и меньше, чем на предыдущем этапе приватизации, но процент «несправедливости» здесь был принципиально выше.
О реальном участии людей в этой приватизации речи и не шло. Более того, вся система залоговой приватизации была выстроена так, чтобы пройти мимо общественного сознания, и это, в общем, удалось. Впрочем, не столько в силу нарочитой сложности схемы приватизации, сколько потому, что общественное мнение оказалось надолго отвлечено кризисом 1998 года.
Но государство формально получало какие-то деньги (и чем дальше от 1996 года — тем большие). Апофеозом приватизации стал, конечно, следующий этап. Государство от нее не получило ничего вообще.
Частная приватизация
Невиданная вещь — приватизация с обращением вырученных денег не в пользу государства и бюджета, а в пользу частных компаний. Когда государство от приватизации получает только дырку от бублика. Что такое «народные IPO»? Госпредприятие (Сбербанк, ВТБ или «Роснефть») выпускает акции и размещает их на рынке, но средства от размещения этих акций получает не бюджет, а сама эта компания. Многие миллиарды долларов в каждом случае. Формально доля государства в этих компаниях просто «размывается» за счет нового выпуска акций, государство сокращает свою долю и ничего за это не получает. Граждане остались с чем? С носом. Помните Высоцкого: «...мимо носа носят чачу, мимо рота — алычу...» Но политическая стабильность и доверие к власти сделали все это абсолютно легальным и легитимным. Верим мы все, что именно так и было надо сделать. И не задаем вопросов. В самом деле: что хорошо для ВТБ — хорошо для страны. Ведь ВТБ — госбанк и принадлежит народу. Или я в чем-то ошибся?
Впрочем, как будто этого было мало, акции, размещенные в ходе этих IPO, в которые сотни тысяч граждан вложили свои деньги, почти сразу же упали, и граждане-инвесторы оказались почти в ситуации, как с МММ. То есть продать акции, конечно, можно, но это настолько непростая и недешевая процедура, что этого практически никто не делает (надо идти к брокеру, заключать с ним договор о передаче акций в депозитарий, выводить их на биржу и т. д.). Более того, даже владение этими акциями оказалось недешевым делом — на обеспечение их владения вне биржи уходят практически все дивиденды, выплачиваемые по этим акциям. А может, кто-то их по дешевке вне биржи скупает? «Переприватизация», как в 90-е?
В Голливуде такое «кино» назвали бы «Двойной удар». Наши граждане перенесли его безропотно. С гордо поднятой, ничего не понимающей головой.
Приватизация без приватизации
Наконец мы добрались до современного этапа. Последняя инициатива Минфина о продаже части акций госпакета в ближайшие годы. Тенденция сменилась, больше никакой «халявы» под видом приватизации. Теперь приватизация будет происходить именно за реальные деньги и именно в пользу бюджета. Не от хорошей жизни — Резервный фонд заканчивается, надо чем-то финансировать его дефицит.
Вроде бы смысл приватизации восстановлен. Как бы не так! Речь идет ведь только о продаже небольших частей с сохранением за государством всех «командных высот».
О реальной приватизации, т. е. обращении предприятий из государственной собственности в частную, речи не идет. Менеджмент всех этих «приватизируемых» предприятий будет по-прежнему назначаться государством, а сами госпредприятия и госбанки — продолжать работать в интересах высшей политической элиты страны.
Это приватизация просто для денег. А не для передачи каких-то компаний в частную собственность. Как мероприятие по изменению структуры собственности она бессмысленна. Изменений не будет.
Более того. Реально в ходе «мероприятий по спасению из кризиса» 2008-2009 годов доля государства в госбанках существенно выросла (за счет «докапитализации» в разных формах, которую на десятки миллиардов долларов получали именно государственные банки). А сами госбанки существенно нарастили свое влияние на экономику. И продажа части пакета во многом лишь компенсирует эту ползучую национализацию. Что, конечно, неплохо, но явно недостаточно.
Вместо послесловия
Конечно, все вышеописанное в отношении приватизации — лишь упрощенная схема. Призванная подчеркнуть, оттенить наиболее важные моменты. Есть еще «текущая приватизация» — ежегодно продаваемые государством акции на небольшие суммы. Есть иностранные инвесторы. Есть процессы национализации. Есть еще забавная тема с фактически оффшорным либо крайне запутанным владением значительной (может даже бо льшей) части российской экономики. И еще более забавная - с попыткой определения реальных бенефициаров этих оффшоров и участия в них высшей политической элиты страны. Жизнь, безусловно, богаче любых логических схем.
Как в капле воды все приватизационные процессы отразились в событиях вокруг компании ЮКОС. Не потому, что события тут политизированы, а просто это, наверное, лучший пример того, что реально происходило с российской экономикой.
Первоначально компания была создана из приватизированных в пользу трудового коллектива предприятий. И четыре года оставалась весьма заурядной в числе российских нефтяных компаний. Оставшийся у государства пакет акций был «продан» в ходе залогового аукциона. Новый собственник отстранил от реального управления старый менеджмент и прекратил разворовывание компании. Он консолидировал все акции, хитроумно избавившись от миноритарных акционеров, и перевел их во владение оффшора. На основе инвестиций и инноваций резко повысил эффективность компании, выведя ее в лидеры отрасли. Затем новый частный собственник был отстранен силовым путем консолидировавшейся властью, и компания фактически национализирована, став с помощью довольно примитивных схем частью госкомпании. Круг замкнулся. Частный собственник оказался лишь этапом. Полезным, но не конечным. Затем госкомпания вышла с «народным IPO» со всем букетом описанных выше «радостей» для граждан. И в будущем, вероятно, ее акции будут снова частично проданы для обеспечения доходов бюджета.
Процесс приватизации в России очевидно не закончен. Доля госсектора явно слишком велика. Более того, приватизация фактически давно приостановлена и начат обратный процесс — национализации формальной (доля в собственности) и фактической (определяющее влияние на управление). С кризисом процесс национализации усилился — под контроль госбанков переходят огромные куски ранее частной собственности практически бесплатно (типа «за долги»).
Нынешней власти приватизация как таковая не нужна — она только снизит ее влияние, что неприемлемо как принцип. Очевидно, следующий этап реальной приватизации начнется, только когда нынешняя политическая элита поймет необходимость ухода и постарается конвертировать власть в собственность. Интересно, когда это будет?
Приватизация в России
Приватизация в России - процесс передачи государственного имущества Российской Федерации (ранее РСФСР) в частную собственность , который осуществлялся в России с начала 1990-х годов (после распада СССР). Приватизацию обычно связывают с именами Е. Т. Гайдара и А. Б. Чубайса , занимавшими в то время ключевые позиции в правительстве. В результате приватизации значительная часть государственного имущества России перешла в частную собственность.
Приватизация в России часто подвергается резкой критике. Утверждается, что новые обладатели собственности получили её не по заслугам, а за счёт личных связей и неформальных отношений с первыми лицами государства и их родственниками. С приватизацией связывают появление в России олигархов , слишком сильное и несправедливое экономическое расслоение населения России. Значительная часть населения России воспринимает приватизацию 90-х как аморальную, преступную. В народе даже её стали называть «прихватизация».
С другой стороны, как утверждает Владимир Мау , приватизация проводилась в крайне сложной экономической, финансовой и политической обстановке: конфронтация Верховного совета РФ с Президентом и Правительством затрудняли создание правовой базы и проведение институциональных реформ; Правительство испытывало сильное лоббистское давление со стороны Верховного совета; на момент начала приватизации государство было не способно эффективно контролировать свою собственность, массовым явлением стала спонтанная приватизация - захват контроля над предприятиями их директорами, настроенными не на развитие предприятий, а на быстрое получение прибылей .
По мнению Владимира Мау, главной экономической задачей приватизации было повышение эффективности экономики за счёт создания института частной собственности на средства производства . В то время как в определённых сферах экономики (обслуживание, торговля) эта задача была достаточно быстро решена, в промышленности и сельском хозяйстве нужный эффект достигался гораздо медленнее, во многом из-за того, что, считает Мау, приватизированные предприятия переходили в собственность трудовых коллективов, то есть под контроль - а в перспективе и в собственность - их директоров . Однако сам Анатолий Чубайс позднее говорил, что приватизация была проведена с единственной целью не допустить прихода коммунистов к власти .
Приватизация в России началась после принятия Закона СССР «О государственном предприятии (объединении)» в 1988 году. На этом этапе она осуществлялась в отсутствие необходимой нормативной базы. При этом реальные её масштабы оставались неизвестными. По оценкам ОЭСР (Организация экономического сотрудничества и развития) к лету 1992 года (начало осуществления программы приватизации) более 2000 предприятий были приватизированы «стихийно». Только в 1991 году началась разработка законодательства о приватизации Законом РФ от 3/7/1991 «О приватизации государственных и муниципальных предприятий в РФ» (с изменениями от 5/7/1992).
Ваучерная приватизация была противоречива. Формат приватизации был во многом результатом компромиссов между Правительством и Верховным Советом, с учетом принятых в разное время нормативных актов и интересов разных лоббистских групп. Так, Е. Гайдар и А. Чубайс изначально не были сторонниками ваучерной приватизации, предлагая отказаться от неё в пользу постепенной приватизации за деньги . Однако, закон РСФСР «О приватизации государственных и муниципальных предприятий» от 3 июня 1991 года предусматривал приватизацию с использованием приватизационных именных счетов. Недостатком этого решения была его коррупционная уязвимость: с учётом преимущественного права работников предприятий на выкуп их акций, директора, используя давление на работников, получили бы широкие возможности для захвата контроля над предприятиями. В качестве компромисса между позицией Верховного Совета и Правительства, чеки были анонимизированы (что приближало приватизацию к рыночной схеме), право трудовых коллективов на преимущественный выкуп акций сохранено .
Основная масса населения не знала, что делать с ваучерами, поэтому их стали продавать скупщикам. Цена ваучеров стремительно падала, упав до 3-4 тысяч рублей к маю 1993 года. С целью помочь реализации ваучеров создавались чековые инвестиционные фонды , обменивавшие ваучеры на акции разнообразных компаний.
Схема действия чековыx инвестиционныx фондoв была примерно одинакова: фонды собирали ваучеры с населения, участвовали в чековом аукционе, и покупали за ваучеры акции доходных предприятий. Затем, акции продавались с баланса чековыx инвестиционныx фондoв на баланс структур, контролируемых влиятельными в регионе группировками (зачастую организованной преступностью) по низкой балансовой стоимости, оставляя номинальные активы в фонде для последующей фактической ликвидации.
Во многом приватизация в России повторила историю приватизации церковных земель во Франции во времена Французской Революции. На тот момент земли церкви были конфискованы, и на основе этих земель (позже к списку земель добавились бывшие имения иммигрантов и земли, принадлежащие короне) были выпущены ассигнанты, которые впоследствии начали использоваться как деньги. Земли впоследствии были распроданы на аукционах, в которых зажиточные крестьяне и буржуа имели преимущество перед бедными крестьянами, что, как и в России, привело к расслоению общества.
Многочисленные критики указывают, что ваучерная приватизация была нечестной, несправедливой, привела незаслуженному резкому обогащению узкой группы лиц. В ответ на это А. Чубайс отмечает: «Мы не могли выбирать между „честной“ и „нечестной“ приватизацией, потому что честная приватизация предполагает чёткие правила, установленные сильным государством, которое может обеспечить соблюдение законов. В начале 1990-х у нас не было ни государства, ни правопорядка… Нам приходилось выбирать между бандитским коммунизмом и бандитским капитализмом» .
Залоговые аукционы были предприняты в 1995 году с целью пополнения государственной казны за счет кредитов под залог государственных пакетов акций нескольких крупных компаний (таких как «ЮКОС », «Норильский никель », «Сибнефть »). Правительство не возвратило кредиты, таким образом пакеты акций перешли в собственность кредиторов .
Сумма средств, которые должно было получить правительство, составляла около 1,85 % доходной части федерального бюджета .
Идею аукционов с целью пополнения бюджета выдвинул Владимир Потанин , возглавлявший «ОНЭКСИМ-банк». Инициатива была поддержана тогдашним первым вице-премьером правительства Анатолием Чубайсом и вице-премьером Олегом Сосковцом (именно последний, по словам тогдашнего председателя ЦБ РФ Сергея Дубинина , первым поставил вопрос о проведении аукционов на заседании кабинета министров ). Курировал проведение аукционов глава Госкомимущества Альфред Кох .
В результате залоговых аукционов появились олигархи-миллиардеры (Березовский , Ходорковский , Абрамович и другие)
А. Чубайс оправдывает проведение залоговых аукционов следующим образом: «Если бы мы не провели залоговую приватизацию, то коммунисты выиграли бы выборы в 1996 году, и это были бы последние свободные выборы в России, потому что эти ребята так просто власть не отдают». В то же время он отмечает: «В то время я не вполне понимал, какую цену нам придется заплатить. Я недооценил то глубокое чувство несправедливости, которое зародилось в людях»
Приватизация в Москве началась в 1992 году по указу Президента РФ, которым столице представлялось право проводить ускоренную приватизацию муниципальной собственности по самостоятельно разработанному плану и графику. Как результат, значительная часть небольших предприятий в Москве была продана ещё до начала активной фазы ваучерной приватизации (1993 год). К середине 1994 года не более 20 % всех предприятий и организаций города находились в государственном секторе. Доля приватизированных торговых предприятий значительно превышала среднюю долю по России в целом. Количество акционированных предприятий в строительстве была втрое больше аналогичного показателя по стране. На начало 1996 года приватизация в Москве принесла более четверти всех доходов, полученных от неё в России. [См.: А.Канина. Москва - единственная свободная экономическая зона в стране. «Независимая газета» 19/03/1996.]
Положение в столице может дать очень сильный аргумент сторонникам приватизации, особенно если вспомнить ожесточенные дискуссии по методам приватизации между руководством Москвы и ГКИ. Город, переживающий состояние "бума со всеми его чертами, характерными для западных экономик, стал против всех ожиданий абсолютным финансовым центром страны. По некоторым оценкам на неё приходилось до 70 % всего банковского оборота страны. Для Москвы в отличие от России в целом характерен был инвестиционный подъем - в первые полгода 1995 года темп роста капитальных вложений в городе составлял 111,21 % при общем падении его по стране на 22 %. [См.: там же.] Одна из важнейших причин этого - обслуживание бурно развивающейся экономики города. Имущественное расслоение между жителями Москвы и остальной России интенсивно нарастало.
В московской модели приватизации с самого начала на чековые аукционы выставлялись не 29 % акций, а 12-15 %%. За городом сохранялись крупные пакеты акций, которые позднее стали реализовываться на специализированных аукционах и инвестиционных конкурсах. По мнению Фонда имущества Москвы, это позволило не только получить дополнительные финансовые средства, но и удалось привлечь инвестиции в модернизацию и реконструкцию производства. [См.: М. Портягин. Инвесторы любят московскую недвижимость. «Независимая газета». 30/5/1996.]
Примером несоответствия московской приватизации требованиям ГКИ стал завод «Калибр». Пакет в 49 % в ценах 1992 года составлял 35 млн руб., по методикам ГКИ его нужно было выставлять на продажу не дороже, чем за 700 млн руб., но по итогам проведенного инвестиционного конкурса завод был куплен за 11 млрд руб., причем в условия победителя конкурса были включены обязательства инвестиций на 7 млрд руб. и погашения долгов предприятия на сумму в 9 млрд руб. То есть общая цена сделки превысила 27 млрд руб., что в 40 раз выше рассчитанной по методике ГКИ. [См.: "Московское имущество: обретение хозяина и города. М. 1996. С. 11-24.]
Вместе с тем следует отметить, что завод «Калибр» носил уникальный характер: во - первых, он располагается в центре города в очень дорогом и престижном районе, а во-вторых, он рассчитывал на получение крупного государственного оборонного заказа. Модель инвестиционных конкурсов, применяемая в Москве, дала гораздо больший эффект, чем в целом по стране. Реализация пакетов акций стоимостью в 7,6 млрд руб., например, позволила привлечь инвестиций более чем на 2,4 трлн руб. Одновременно развивалась и «малая» приватизация. За 1995 год было продано государственного и муниципального имущества на 1,368 трлн руб. [См.: М. Портягин Инвесторы любят…]
Тем не менее попытки серьёзного анализа ставят под сомнение вывод о радикальном преимуществе московской методики приватизации над методиками ГКИ. Прежде всего уникальный характер носит географический характер города. Москва стала плацдармом для Запада в освоении России. Концентрация в столице лиц, принимающих государственные, инвестиционные, торговые и другие экономические решения, а также относительно развитая инфраструктура вынуждала многие западные компании осесть в столице, а неразвитость её в стране часто вынуждала и ограничиваться в своей деятельности Москвой. Уже один факт наличия в ней огромного спроса со стороны иностранцев и новых российских деловых людей на недвижимость был трудно переоценимым фактором развития экономики города.
Система управления экономикой Москвы носила уникальный характер. Ей было свойственно удивительное взаимопереплетение функций государственных и частных организаций. При том, что практически не было отраслей экономики, в которых прямо или косвенно не участвовала бы мэрия города, частный сектор иногда даже выполнял функции муниципальных и государственных органов. Например, акционерное общество «Мосприватизация» официально регистрировало все жилищные сделки в столице. Естественно, такая запредельная экономическая либерализация создавала возможности неслыханно быстрого обогащения. Особую остроту приобретала не только проблема имущественного расслоения между Москвой и другими регионами, но и внутри самого города. По России доля доходов 20 % самой богатой части населения в 1994 г, составляла 46,3 % в 1994 году и 47,1 % в I полугодии 1995 г, а по Москве - 62,3 % и 72,5 % соответственно. [См.: А.Канина. Москва…]
Однако наиболее значимым негативным показателем были структурные изменения в московской деловой активности. Увеличивалась доля промышленности, обеспечивающей, прежде всего, потребности внутреннего рынка (пищевая, стройматериалы и др.), и сокращалась доля отраслей, работающих на страну в целом (машиностроение, автомобильная, металлообработка, ВПК). Москва, таким образом, потеряла статус одного из крупнейших промышленных городов и превратилась в торговый и финансовый центр. Очевидно, крупная индустрия столицы не выдержала конкуренции с быстрорастущим торговым и финансовым капиталом, в том числе и компрадорского характера, который и перераспределил в свою пользу финансовые и прочие активы промышленных предприятий. Итак, можно предположить, что корреляция между относительным успехом экономического развития Москвы и высокой скоростью приватизации носит во многом случайный характер, связанный со статусом столицы и её географическим положением.
Одним из итогов приватизации в России стало незаконное включение жилого фонда советских предприятий и строительных трестов в уставной капитал новообразованных частных компаний. По закону, этот жилой фонд (общежития и общежития квартирного типа) должен был быть передан в ведение города , однако в большинстве случаев новые собственники воспользовались слабостью законодательства, чтобы выкупить эти общежития вместе с живущими там людьми. В итоге, в течение многих лет жильцы сталкиваются с постоянными угрозами выселения. Срок исковой давности по делам о незаконной приватизации в большинстве случаев уже истек, поэтому суды и прокуратура просто игнорируют проблему.
Приватизация сопровождалась масштабной коррупцией. Ответственность за использование служебной информации в целях личного обогащения несут не только российские чиновники, но и американские советники, гарвардская команда, или так называемые «гарвардские мальчики», которые оказались подвержены коррупции. Профессорам Гарвардского университета Андрею Шлейферу и Джонатану Хэю, помогавшим Анатолию Чубайсу в приватизации промышленности, министерством юстиции США был предъявлен иск и в 2005 году суд присудил им штраф в размере 28,5 миллионов долларов. Нобелевский лауреат Джозеф Стиглиц считает, что роль как отдельных личностей, так и США в целом в процессе обогащения российских олигархов при приватизации осталась неисследованной.
Большая часть населения России негативно относится к итогам приватизации. Как показывают данные нескольких социологических опросов, около 80 % россиян считают её нелегитимной и выступают за полный или частичный пересмотр её итогов. Около 90% россиян придерживаются мнения, что приватизация проводилась нечестно и крупные состояния нажиты нечестным путём (с этой точкой зрения также согласны 72 % предпринимателей). Как отмечают исследователи, в российском обществе сложилось устойчивое, «почти консенсусное» неприятие приватизации и образованной на её основе крупной частной собственности .
«Целью приватизации является построение капитализма в России, причём в несколько ударных лет, выполнив ту норму выработки, на которую у остального мира ушли столетия»
Приватизация не была вопросом идеологии или каких-то абстрактных ценностей, это был вопрос реальной политической ежедневной борьбы. У коммунистических руководителей была огромная власть - политическая, административная, финансовая. Они были неизменно связаны с коммунистической партией. Нам нужно было от них избавляться, а у нас не было на это времени. Счёт шёл не на месяцы, а на дни.
Мы не могли выбирать между «честной» и «нечестной» приватизацией, потому что честная приватизация предполагает чёткие правила, установленные сильным государством, которое может обеспечить соблюдение законов. В начале 1990-х у нас не было ни государства, ни правопорядка. Службы безопасности и милиция были по другую сторону баррикад. Они учились по советскому Уголовному кодексу , а это от трёх до пяти лет тюрьмы за частное предпринимательство. Нам приходилось выбирать между бандитским коммунизмом и бандитским капитализмом.
Если бы мы не провели залоговую приватизацию, то коммунисты выиграли бы выборы в 1996 году, и это были бы последние свободные выборы в России, потому что эти ребята так просто власть не отдают.
«Для нас приватизация была манной небесной. Она означала, что мы можем двинуться вперёд и скупить у государства на выгодных условиях то, что захотим … И мы приобрели жирный кусок из промышленных мощностей России… Самое выгодное вложение капитала в сегодняшней России - это скупка заводов по заниженной стоимости»
В современном мире приватизация считается составной частью институциональных изменений, сопровождающих демократические реформы. Успехи России в построении демократического, правового, экономически развитого государства - равноправного партнера ведущих держав мира оцениваются на международной арене по комплексу индикаторов, среди которых важное место занимают становление основ рыночной экономики, возникновение частной собственности и эффективных собственников.
Экономические отношения по поводу присвоения подвижны. Это означает, что формы собственности могут переходить друг в друга. Этот процесс осуществляется различными методами.
Приватизация (лат. privatus - частный) - передача государственной или муниципальной собственности за плату или безвозмездно в частную собственность. Приватизация - одно из направлений разгосударствления собственности, заключающиеся в передаче ее в частную собственность отдельных граждан и юридических лиц .
Приватизация государственной и муниципальной собственности является одним из наиболее важных элементов, обеспечивающих укрепление экономической основы государства и местного самоуправления в условиях рыночной экономики. Порядок и условия приватизации в настоящее время регулируются как федеральными нормативными правовыми актами, так и нормативными правовыми актами субъектов РФ, а также уставами ряда муниципальных образований.
Приватизация государственных и муниципальных предприятий в России означает приобретение гражданами, акционерными обществами (товариществами) у государства и местных органов власти в собственность: предприятий и их подразделений, выделяемых в самостоятельные предприятия; материальных и нематериальных активов предприятий; долей (паев, акций) государства и местных органов власти в капитале акционерных обществ (товариществ); принадлежащих приватизируемым предприятиям долей (паев, акций) в капитале иных предприятий. Объектами приватизации могут быть: крупная промышленность, мелкие и средние предприятия промышленности и торговли, предприятия сферы услуг, жилищный фонд, жилищное строительство, предприятия сельского хозяйства и т.д. .
Основные принципы приватизации государственного и муниципального имущества:
Приватизация может иметь скрытый характер, например, аренда государственного имущества на длительный срок частными лицами или компаниями; может быть частичной, когда распродается, например, лишь часть акций; может осуществляться в виде денационализации и реприватизации.
Отношения приватизации в России регулируются Федеральным законом № 178-ФЗ от 21 декабря 2001 года «О приватизации государственного и муниципального имущества». Согласно этому закону, приватизация государственного и муниципального имущества - это возмездное отчуждение имущества, находящегося в собственности Российской Федерации, субъектов Российской Федерации, Государственное управление. муниципальных образований, в собственность физических и (или) юридических лиц. Однако в целях рассмотрения приватизации как инструмента экономического развития страны нам важно принимать во внимание скорее не юридическое, а экономическое толкование этого понятия . Экономическая сущность приватизации состоит в перемещении ресурсов из государственного сектора в частный для освобождения государства от бремени управления теми предприятиями, которые способны самостоятельно и эффективно функционировать в рыночной экономике, и сосредоточения на деятельности стратегически значимых объектов государственной собственности, которые нуждаются в государственном финансировании для выполнения общественно важных функций.
Цели, приоритеты и ограничения при проведении приватизации в РФ были установлены государственной программой приватизации.
Одной из главных целей новой программы (принятая правительством РФ в 2013 г.) провозглашалось эффективное отчуждение государственного имущества, востребованного в коммерческом обороте. Для достижения этой цели необходимо сформулировать такие принципы и правила, которые бы позволяли надлежащим образом управлять государственным имуществом или продавать его, когда есть более эффективный рыночный собственник. Таким образом, активы, находящиеся в собственности государства, должны эффективно управляться, принося доход государству и обществу, или находить добросовестного собственника, который улучшит состояние данного актива .
В «Концепции управления федеральным имуществом до 2018 г.» обозначены шесть основных принципов проводимой приватизации:
Принципы новой программы приватизации действительно соответствуют ее главной цели и отражают экономический подход к приватизации с позиций эффективности отчуждения имущества. Все же успешность проведения новой программы зависит от конкретных действий государства, от того, как эти принципы будут реализованы на практике. Новая программа приватизации по своим масштабам и возможным разрушительным последствиям сопоставима, по мнению исследователей, с приватизацией 90-х годов. Тогда спонтанный характер приватизации привел к тому, что государственный сектор в России сформировался по остаточному принципу; казна недополучила доходов от приватизированного имущества; возник широкий слой неэффективных квазисобственников; сформировалась система теневой экономики.
С момента начала реализации «Прогнозного плана приватизации государственного имущества» прошло уже более двух лет - достаточный срок для того, чтобы судить о том, согласуются ли меры, предлагаемые правительством на нынешнем этапе приватизации, с декларируемыми в «Концепции управления федеральным имуществом до 2018 г.» принципами.
Для предотвращения негативных последствий при реализации новой программы приватизации, на наш взгляд, важно понимать следующее: во-первых, необходимо учитывать множественность объектов госсектора и дифференцировать подход к различным видам государственной собственности; во-вторых, приватизационные процессы не должны затрагивать сферы жизнедеятельности, являющиеся стратегически важными, так как возможна подмена общественных интересов узкоспециальными - ведомственными и частными; в-третьих, приватизация не должна быть самоцелью, она является только инструментом в рамках общей стратегии социально-экономического развития страны. Приватизация не ведет автоматически к появлению устойчивых жизнеспособных предприятий, так как экономическая эффективность гораздо больше зависит от институциональных условий .
Каким бы эффективным ни был новый собственник (хотя критерии выбора эффективного собственника также весьма размыты), главной целью функционирования частного бизнеса всегда было и будет получение прибыли. Когда речь идет об объектах собственности, имеющих стратегическое значение для всей страны, конечной целью является благосостояние граждан, но никак не финансовая выгода собственника. Поэтому такие объекты должны оставаться в собственности государства, которое сможет, исходя из национальных интересов и приоритетов развития, распределить материальные, трудовые и финансовые ресурсы между отраслями экономики для эффективного выполнения заказов конечных потребителей.
«Территориальными департаментами комитета на еженедельной основе проводятся мониторинги цен на крупных рынках, в супермаркетах, продовольственных магазинах, на торговых рынках. В настоящее время нами проводятся 23 расследования на рынках продажи продуктов: оптовой реализации сахара, хлеба, молочной продукции, муки, гречневой крупы, подсолнечного масла, чая, яйца, услуг хлебоприемных предприятий», — проинформировал глава антимонопольного комитета.
«По анализу статистики наших расследований произошел рост числа выявленных нарушений. В 2013 году выявлено 160 нарушений. В 2014 году – 169 нарушений. В 2015 году – 200 нарушений. Количество завершенных расследований на 10 сентября 2016 года составляет уже 103 эпизода», — сообщил Серик Жумангарин.
"Мы обязаны вспомнить о наших долгах перед гражданами. Населению не вернули сбережения, которые когда-то были обесценены в Сбербанке вследствие действий госорганов власти по замораживанию активов в период галопирующей инфляции. У нас есть претенденты на госимущество, это граждане. Мы можем провести восстановление сбережений и ограничить их участием в приватизации. Если мы это не сделаем, и дальше пойдем по тому пути, по которому идем уже два десятилетия, наши граждане встретят столетие Октябрьской революции и спросят…" — заключил академик.
"Если мы посмотрим на то, что предлагается приватизировать, то это, в основном, прибыльные предприятия, осуществляющие деятельность в стратегических отраслях промышленности. Можно было бы понять мотивацию, если бы предложили продать акции убыточных компаний для их оздоровления. Возникает и еще один вопрос: может ли новый собственник в условиях сложившейся конъюнктуры, санкций, ограниченной господдержки поддерживать предприятие на плаву ", — дополнил Смирнов.
Разделом выше мы выяснили, что сотрудник должен проработать в организации не менее 10 лет. Тогда и только тогда он получит право бесплатно приватизировать жилье из спецфонда. Осталось разобраться, кто имеет право подавать заявление на приватизацию ведомственной жилплощади.
МОСКВА, 20 мая — РИА Новости. Профильные ведомства решили отказаться от приватизации ведущих киностудий страны — "Ленфильма" и "Киностудии имени Горького", а вместо этого создать единую государственную кинокомпанию, сообщили РИА Новости в пресс-службе Росимущества.
На сайтах медиагруппы МИА «Россия сегодня» может осуществляться редактирование комментариев, в том числе и предварительное. Это означает, что модератор проверяет соответствие комментариев данным правилам после того, как комментарий был опубликован автором и стал доступен другим пользователям, а также до того, как комментарий стал доступен другим пользователям.
Как сообщают СМИ, на заседании правительства Дмитрий Медведев поднял тему приватизации. Была высказана необходимость до 2015 года определить целевую функцию имущества, которое находится на балансе федеральных органов исполнительной власти. Если это не будет сделано, то такое имущество следует приватизировать.
Если мы вспомним приватизацию 90-х, то, на мой взгляд, приватизацию проводили не ради создания эффективной экономики. Задача была политическая, и ее суть была в том, чтобы создать класс собственников, разрушив социализм. Поэтому особо много ожидать от такой экономики и не стоит. Новый собственник может перепрофилировать актив. Полно же было примеров в 90-е, когда приобретался завод, потом разрушался, а площади использовали под склад, фасовку, офисы.
Он подчеркнул, что государственные трейдеры эффективны в странах-импортерах с дефицитом собственного зерна, но не в Украине, которая ежегодно торгует излишками. Недостаток опыта и жесткие законодательные ограничения не позволяют ГПЗКУ открыть подконтрольного нерезидента, закупать зерновые в валюте или проплачивать диспач. «Есть ряд и других ограничений, которые не позволяют государственной компании действовать, исходя из правил и традиций, сложившихся на мировом рынке торговли зерновых. Поэтому я считаю, что государственная компания, торгующая зерном, - это анахронизм», - заявил Борис Приходько.
По его мнению, Украина должна последовать опыту Австралии и Канады и в будущем выставить корпорацию на приватизацию. Глава правления добавил, что, несмотря на убытки, ГПЗКУ может заинтересовать крупных международных инвесторов, в том числе китайскую ССЕС. «На любой товар есть свой покупатель. При условии инвестирования в инфраструктуру, ГПЗКУ может быть достаточно конкурентоспособной, несмотря на всю свою громоздкость » , - сказал Борис Приходько.
АСТАНА. КАЗИНФОРМ — Согласно утвержденному плану правительства, в стране с 2014 по 2016 годы проходит приватизация. В список предлагаемых к передаче в частные руки компаний вошли 32 организации республиканской собственности и порядка 190 учреждений квазигосударственного сектора.
В рамках кампании по приватизации работа будет вестись по двум направлениям. Так, согласно представленному списку будет запущен механизм передачи в частные руки предприятий коммунальной собственности, которых насчитывается 780 единиц. И вторым направлением будет являться работа по ограничению участия государства в сферах экономики, где присутствует частный бизнес. При этом поставленные рамки будут регламентированы в законодательном порядке.
Вице-министр также добавил, что нынешняя «раздутость» квазигосударственного сектора и, как следствие, неэффективность его управления приводят к увеличению расходов на капитализацию и нерациональному использованию выделяемых средств. По данным ведомства, сейчас в квазигосударственном секторе страны находится 6963 компаний, из которых 87% находятся в ведении местных органов управления.
«Антимонопольный орган обязан проводить анализ и обязан давать предложения по приватизации тех или иных компаний, и он это делает, - подчеркнул Жаксылыков. - Но существуют лазейки, которые не позволяют эту функцию реализовывать эффективно. Мы видим, что это как ношение воды решетом - пока они пытаются что-то сделать, госкомпаниии, квазигосударственный сектор продолжает увеличиваться и разрастаться. Несмотря на всю эту борьбу, мы видим, что уровень присутствия государства в экономике последние шесть-семь лет вырос колоссально», — добавил г-н Жаксылыков.
2. Менеджмент (директорат) приватизированных предприятий, занимавший своего рода промежуточное положение между интересами собственного АО и номенклатуры. Большая часть менеджмента, особенно небольших предприятий, отстаивала, как и местная номенклатура, закрытую форму обществ. В открытых АО, блокируясь с трудовым коллективом, директора избирали второй вариант льгот по приватизации, по которому абсолютный контрольный пакет выкупался совместно работниками и менеджментом. Можно считать, что преобладание среди приватизированных предприятий второго варианта (3/4 всех предприятий) объясняется не только позицией трудовых коллективов, реагировавших, наряду с прочим, на массированную пропагандистскую волну, но и интересами менеджмента, стремившегося сохранить за собой контроль над «своими» предприятиями.
Ваучерная приватизация была противоречива. Формат приватизации был во многом результатом компромиссов между Правительством и Верховным Советом, с учетом принятых в разное время нормативных актов и интересов разных лоббистских групп. Так, Е. Гайдар и А. Чубайс изначально не были сторонниками ваучерной приватизации, предлагая отказаться от нее в пользу постепенной приватизации за деньги. Однако, закон РСФСР «О приватизации государственных и муниципальных предприятий» от 3 июня 1991 года предусматривал приватизацию с использованием приватизационных именных счетов. Недостатком этого решения была его коррупционная уязвимость: с учетом преимущественного права работников предприятий на выкуп их акций, директора, используя давление на работников, получили бы широкие возможности для захвата контроля над предприятиями. В качестве компромисса между позицией Верховного Совета и Правительства, чеки были анонимизированы (что приближало приватизацию к рыночной схеме), право трудовых коллективов на преимущественный выкуп акций сохранено.
30 Июл 2018 65Приватизация 1991-1997 годов стала логическим завершением выхода России на новый путь развития – рыночную экономику. Разгосударствлению подлежало все недвижимое имущество (предприятия, жилье), природные ресурсы, земля. По сути приватизация является передачей бывшей госсобственности в руки частных владельцев (как вариант - коллективов).
Порочный круг социалистического хозяйствования и управления, когда всё принадлежит всем и никто конкретно в результате не заинтересован, привел к катастрофическому состоянию экономики. Развал СССР в 1991 добавил масла в огонь. Старая правовая база уже не соответствовала требованиям действительности. Новая фактически не была сформирована.
В таких условиях передача государственной собственности частникам имела решающее значение. Ставка делалась на то, что новые владельцы будут кровно заинтересованы в прибыльности предприятий и смогут наладить разрушенное за годы советской власти производство. Но именно из-за отсутствия четкой правовой базы благое начинание пошло по ложному пути и превратилось в настоящее разворовывание богатств страны.
Управление ходом приватизации традиционно связывают с именами двух людей: Анатолия Чубайса и Егора Гайдара. Первый – председатель Госкомимущества РСФСР и один из авторов новой экономической реформы. Второй - заместитель главы правительства по экономическим вопросам и главный идеолог приватизации.
По их предложению было решено провести процесс разгосударствления путем распространения среди населения приватизационных ваучеров (чеков) гособразца. По задумке идеологов реформы 1 ваучер равнялся 10-ти тысячам дененоминированных рублей. Выдача ваучеров была попыткой как-то урегулировать ход приватизации при отсутствии адекватной правовой базы.
Стоимость всего имущества была условно поделена на общее число граждан страны. 1 ваучер и обозначал долю, которой владел каждый отдельно взятый россиянин. По замыслу держатели ваучеров после окончания приватизации должны были получать некий процент прибыли от суммарных доходов предприятия, долей которого они владели.
Ход приватизации теоретически регулировался двумя главными правовыми актами. Один из них был издан по инициативе лично президента Ельцина. Но на деле эти законы не действовали. Приватизация производилась огромной коррумпированной «машиной». Проценты и доли участников подтасовывались. В одних случаях предприятия силой захватывались их директорами. В других - в ход шли взятки чиновникам, которые должны были регулировать процесс и следить за соблюдением законов.
Ваучеры, которые были розданы населению, фактически мало что стоили. 2 ваучера в 90-ые годы меняли на одну бутылку водки или пару килограмм гречки. Простые россияне не знали, как поступать с этими документами, поэтому нередко просто выменивали их на еду. Ваучеры пачками скупались спекулянтами всех мастей, и в результате основная часть населения страны в приватизации вообще никак не участвовала.
Ценнейшая госсобственность почти «раздаривалась» тем, кто имел связи в Госкомимуществе и подчиненных организациях. В ходу была такая схема: реальная стоимость предприятия искусственно занижалась, после чего на залоговом аукционе оно продавалось за бесценок заинтересованному лицу. Особенно часто это практиковалось в отношении крупных объектов типа морских пароходств, заводов черных и цветных металлов, предприятий по добыче нефти и пр.
Всего за весь период приватизации (процесс длился вплоть до 2006 года) было приватизировано более 120 тысяч бывших государственных предприятий. За эту ценность в казну государства поступило около 17 млрд долларов, что равнялось 505 млрд рублей по курсу 1 доллар = 30 рублей. 2/3 этой собственности было приватизировано в 1992-1997 годах. За нее государство выручило только 90 млн рублей с учетом буйствовавшей тогда гиперинфляции.
