Нальчикский гарнизонный военный суд приговорил к длительным срокам заключения бывших сотрудников центра по противодействию экстремизму (ЦПЭ) МВД Ингушетии, а также начальника райотдела полиции и сотрудника УФСБ республики. Они были признаны виновными в убийстве, вымогательстве и других преступлениях.
В зависимости от роли каждого из них ингушские силовики были признаны виновными в убийстве, превышении должностных полномочий с применением насилия, спецсредств и с причинением тяжких последствий, вымогательстве с целью получения имущества в особо крупном размере, грабеже, похищении личных важных документов и использовании заведомо подложных документов.
Бывший начальник ЦПЭ МВД Ингушетии Тимур Хамхоев был приговорен к семи годам колонии общего режима и лишен звания майора, его заместитель Сергей Хандогин получил три года условно. Сотрудник ЦПЭ Иса Аспиев, потерявший звание майора, должен провести на общем режиме пять с половиной лет. Еще один борец с экстремизмом, Андрей Безносюк, лишен звания подполковника и приговорен к лишению на шесть лет, а его коллега Алихан Беков получил десять лет строго режима и лишен звания майора. Начальник ОМВД по Сунженскому району Ингушетии Магомед Беков, разжалованный из полковников, проведет за решеткой три года, а оперуполномоченный отдела по защите конституционного строя и борьбе с терроризмом республиканского УФСБ Мустафа Цороев, бывший старлей, отсидит пять лет. Подсудимые Аспиев и Магомед Беков, которые находились под домашним арестом, были взяты под стражу в зале суда.
Не исключено, что решение суда обжалуют не только адвокаты осужденных, но и гособвинение, представители которого в ходе прений сторон запрашивали для обвиняемых от 6 до 16 лет заключения.
Расследованием преступлений бывших борцов с экстремизмом и их сообщников занимались сотрудники первого отдела следственного управления СКР по Ингушетии. Было установлено, что в июле 2016 года полицейские задержали супругов Магомеда и Марьям Далиевых по делу о хищении 12 млн руб. из отделения банка в станице Сунженская. Подозревая, что Марьям Далиева, работавшая в отделении кассиром, причастна к преступлению, борцы с экстремизмом подвергли задержанных пыткам, добиваясь от них признания. Магомед Далиев умер, не выдержав издевательств, а его жена стала инвалидом.
Николай Сергеев
Как рассказывал ранее “Ъ”, расследование преступлений, в которых обвиняются экс-руководители ЦПЭ и их подчиненные, началось после обращения в УФСБ Ингушетии гражданина Азербайджана Амила Назарова. Он пожаловался на то, что Тимур Хамхоев вместе с сослуживцами вымогают у него 800 тыс. руб., угрожая предать огласке его интимные отношения с местной жительницей. Согласно материалам дела, азербайджанца даже избивали, требуя заплатить. Причем, как установило следствие, в избиении участвовали начальник ЦПЭ Тимур Хамхоев и сотрудник ФСБ Мустафа Цороев.
Начальник отдела ЦПЭ Ингушетии Андрей Безносюк в суде объявил себя жертвой оговора и происков двух ингушских оппозиционеров. Глава ЦПЭ Тимур Хамхоев отказался давать показания в присутствии адвоката потерпевших, связав его с "иностранным агентом".
Глава ЦПЭ Тимур Хамхоев, начальник отдела ЦПЭ Андрей Безносюк, оперативники Алихан Беков и Мустафа Цороев (бывший сотрудник ФСБ) находятся под стражей. Замначальника ЦПЭ Сергей Хандогин, начальник Сунженского РОВД Магомед Беков и оперативник Иса Аспиев находятся под домашним арестом. Силовики, допрошенные в качестве свидетелей с начала процесса, заявили, что не видели, как к задержанным применяли насилие.
На заседании 4 июля суд продолжил допрос подсудимых. Показания давали бывший старший оперуполномоченный Центра "Э" Алихан Беков, бывший начальник отдела центра "Э" Андрей Безносюк и бывший оперуполномоченный УФСБ по Ингушетии Мустафа Цороев. Подсудимые полностью отвергли свою вину, сообщил присутствовавший в суде корреспондент "Кавказского узла".
Из потерпевших на процессе присутствовала только Марем Далиева.
Подсудимый Беков не смог объяснить смерть Далиева
Подсудимый Алихан Беков заявил, что о разбойном нападении на отделение "Россельхозбанка" в Сунже ему не было известно. О том, что оперативно-разыскные мероприятия по этому делу поручены ЦПЭ, лично ему никто не говорил.
Хамхоев и его подчиненные были задержаны в декабре 2016 года по подозрению в причастности к смерти 16 июля того же года 50-летнего Магомеда Далиева и пыткам его жены. Далиев оказался в ЦПЭ, так как был заподозрен в причастности к разбойному нападению на отделение банка. Силовики предполагали, что соучастницей нападения была его супруга Марем Точиева (Далиева), работавшая в банке кассиром.
По словам Бекова, потерпевший Далиев был доставлен в Центр "Э" 15 июля примерно в 17 часов двумя сотрудниками. Они подняли Далиева на второй этаж и завели в кабинет, а сами ушли, руководства в это время не было на месте. Беков, по его словам, сидел за компьютером, а Далиев в наручниках - напротив, в углу. "Когда его заводили, он за сердце держался. Я ему предложил вызвать «скорую», он ответил, что и так пройдет", - рассказал Беков.
Как утверждает Беков, через какое-то время он вышел из кабинета на 10 минут, а когда вернулся, Далиев лежал на полу. "Я быстро снял с него наручники. В это время пришел Сергей Анатольевич (Хандогин). Мы стали делать ему искусственное дыхание", - сообщил подсудимый.
На вопрос, давал ли ему начальник ЦПЭ Хамхоев устное указание применить физическую силу к Далиеву, Беков ответил, что такого указания от Хамхоева он не получал и увидел Хамхоева только вечером того дня. На вопрос о том, производил ли он с Далиевым указанные в обвинении действия - причинение телесных повреждений и перекрывание доступа воздуха к дыхательным путям - Беков ответил отрицательно.
Адвокат потерпевших Андрей Сабинин указал, что судмедэксперты назвали причиной смерти Далиева механическую асфиксию и попросил Бекова пояснить этот вывод. Беков ответил, что не может ничего пояснить по этому поводу не будучи врачом, однако в его присутствии к Далиеву никто физического насилия не применял.
"Как Вы можете пояснить, что у Далиева были обнаружены телесные повреждения?" - спросил адвокат. "Не могу пояснить", - ответил Беков.
Насильственных действий в отношении потерпевшего Магомеда Аушева, обвиняемого в поджоге автомобиля, Беков, по его словам, также не совершал. Подсудимый заявил, что впервые увидел Аушева только в СИЗО. "Ни он меня не опознал, ни я его", - сказал Алихан Беков.
Беков указал, что участвовал в обыске в доме Аушева, где был найден пистолет, но самого Аушева не видел.
По делу проходят два потерпевших, которые являются полными тезками - обоих зовут Магомед Аушев. Один из них был задержан после стрельбы из свадебного кортежа, он дал показания суду 28 мая. Его тезка Магомед Аушев подвергся пыткам из-за того, что силовики заподозрили его причастности к подрыву автомобиля одного из ингушских религиозных лидеров Ибрагима Белхороева. На заседании 26 июня выступила свидетель Аза Гадиева, которая рассказала, что оговорила Аушева .
Подсудимый Безносюк обвинил Далиеву в оговоре
Подсудимый Андрей Безносюк рассказал, что 20 декабря 2014 года был в составе группы, которая доставляла из Назрановского ОМВД в ЦПЭ Магомеда Аушева, стрелявшего на свадьбе. Указание доставить Аушева поступило от руководства, сообщил подсудимый.
К Марем Далиевой при доставлении в ЦПЭ никакого физического насилия, по словам подсудимого, также не оказывалось. "Данная гражданка оговорила меня", - сказал Безносюк.
Отвечая на вопросы своего адвоката, Безносюк сообщил, что в здании ЦПЭ нет никакой пыточной комнаты и оборудования для пыток, так как за все время своей работы в ЦПЭ он такого оборудования не видел. Центр "Э" часто проверяет прокуратура, а тыловики проводят инвентаризацию, и постороннее оборудование при этом бы обнаружили, заявил он.
Адвокат Андрей Сабинин спросил у подсудимого, какие причины оговорить его были у Марем Далиевой, и Безносюк ответил, что на нее могли повлиять "Султыгов с Хазбиевым". "Я считаю, что это одно из обстоятельств", - заявил Безносюк. Марем Далиева при этом заявила, что не знает Хазбиева и никогда его не видела.
Оперативник ФСБ отказался от прежних показаний
Подсудимый Мустафа Цороев, бывший оперуполномоченный УФСБ по Ингушетии, рассказал суду, что получил в начале ноября 2016 года информацию о причастности гражданина Азербайджана Амила Назарова к торговле оружием. Для проверки этой информации Цороев 7 ноября 2016 года поехал к Тимуру Хамхоеву, но никаких дополнительных сведений не получил. Цороев и Хамхоев договорились, что будут обмениваться информацией по мере ее появления.
Уже через два дня, 9 ноября, Цороеву, по его словам, позвонил Тимур Хамхоев и попросил приехать к зданию ЦПЭ. По словам подсудимого, он приехал, но Хамхоева не нашел. От ранее данных показаний о том, что видел Назарова и беседовал с ним, Мустафа Цороев отказался.
Оперуполномоченный Ахмед Долгиев на предварительном следствии заявлял, что Цороев и Хамхоев разговаривали с Назаровым в машине , но в суде подтвердил свои показания лишь частично. Руководитель подразделения УФСБ по Ингушетии Вячеслав Низамутдинов рассказал, что Цороев докладывал ему письменно о возможной причастности Назарова к торговле оружием, но в дальнейшем ничего не сообщал о проверке этой информации. Ни 9 ноября 2016 года, ни ранее Цороев не ставил его в известность о том, что он планирует провести в отношении Назарова мероприятия совместно с сотрудниками ЦПЭ или уже провел их. Свидетель указал, что все совместные мероприятия с Центром "Э" Цороев обязан был согласовывать с ним, но этого не было сделано.
Адвокат Бабаева огласила протокол очной ставки между Назаровым и Цороевым, согласно которому они друг друга не опознали, а также протокол опознания голоса, согласно которому Назаров не опознал голос Цороева. Обвинитель напомнил Цороеву, что его непосредственному начальнику ничего не было известно об оперативно-разыскных мероприятиях в отношении Назарова. Подсудимый ответил, что они были под грифом "секретно", и заявил, что никакого насилия в отношении кого-либо не применял.
Эксперт-гистолог Елена Тахохова сообщила суду, что гистологический анализ тканей потерпевшего Далиева позволяет говорить о наличии у него сердечно-сосудистого заболевания.
Адвокаты подсудимых потребовали удалить журналистов с процесса
Также на заседании 4 июля судья зачитал рапорт судебного пристава о том, что корреспондент "Новой газеты" Ирина Гордиенко нарушила судебный регламент и с помощью адвоката Сабинина пронесла в зал суда мобильный телефон. Суд предупредил журналиста и адвоката о недопустимости подобных действий, предупредив, что информация о данном факте будет направлена руководству "Новой газеты" и в Адвокатскую палату Ставрополья.
После этого адвокаты подсудимых Бабаева, Хаджиева и Аушева потребовали удалить из зала суда журналистов, отметив "подробные репортажи" корреспондента "Кавказского узла". По словам адвокатов, публикации о заседаниях информируют еще не допрошенных свидетелей о происходящем на процессе. Адвокат Бабаева высказала умозаключение, что адвокат Сабинин проносит в зал суда мобильный телефон корреспондента "Кавказского узла", но Сабинин эти обвинения отверг. Гособвинение выступило против удаления журналистов. Судья Андрей Лазарев объявил, что процесс отрытый и на нем может присутствовать любой гражданин, а журналисты были аккредитованы.
Подсудимый Тимур Хамхоев заявил, что не будет отвечать на вопросы Сабинина, так как адвокат, по его мнению, нанят неким "иностранным агентом". Хамхоев добавил, что отказывается давать показания в присутствии Сабинина.
Журналист "Новой газеты" Ирина Гордиенко сообщила корреспонденту "Кавказского узла", что планировала вести с помощью мобильного телефона аудиозапись, так как аудиозапись, в отличие от видеосъемки, по ее мнению, не запрещена. Мобильные телефоны есть у адвокатов и судебных приставов, отметила она.
Об эпизодах дела сотрудников ингушского ЦПЭ подробно рассказывается в материале "Кавказского узла" "
Люди в погонах в течение семи лет действовали как преступная группировка. Грабили, занимались вымогательством. Но самое страшное - зверски пытали задержанных, в том числе и совершенно ни в чём противозаконном не замешанных. Кому-то близкое знакомство с главными республиканскими борцами с экстремизмом стоило здоровья, а кому-то и жизни.
Дело семи оборотней в погонах из центра «Э» МВД Ингушетии, ФСБ и полиции Сунженского района рассматривал Нальчикский гарнизонный суд. 27 июля он поставил точку в громком процессе, приговорив полицейских к срокам от 3 до10 лет лишения свободы. Одному из подсудимых удалось отделаться условным сроком. Все фигуранты дела лишены воинских и специальных званий.
На счету банды сотрудников центра по противодействию экстремизму (ЦПЭ) целая серия тяжких преступлений: убийство в застенках полиции, превышение должностных полномочий с применением насилия и специальных средств, а по сути - изощрённые пытки. Кроме того, полицейские занимались вымогательством, грабили, похищали чужие документы и использовали заведомо подложные документы.
Сколько лет правоохранители практиковали такие методы работы - неизвестно. Первый эпизод в уголовном деле относится в 2010 году. Но на чистую воду их вывели только 2016 году. Отдел по расследованию особо важных дел Следственного управления СКР по Ингушетии, возбудил первое дело в отношение облечённых властью садистов после того, как они избили гражданина Азербайджана. Стоило следователям потянуть за ниточку, и обнаружился огромный клубок преступлений. Криминальных эпизодов в карьере сотрудников центра «Э» оказалось много.
В августе 2010 года пять дней правоохранители пытали жителя села Сурхахи Зелимхана Муцольгова . От него требовали признаться, что он покушался на начальника криминальной милиции города Карабулака Илеза Нальгиева . В конце концов, с Зелимхана взяли расписку, что претензий к правоохранителям он не имеет, после чего истерзанного узника отвезли в лес. Он выжил, и как только здоровье позволило, собрался и уехал с семьёй в Магадан. Вернулся только после того, как мучителей задержали. Участвовал в процессе, дал показания.
Ещё одна жертва оборотней - житель села Сурхахи Адам Дакиев . Его задержали в 2012 году. В отделении полиции надели ему на голову пакет и били прикладом автомата так, что под мужчиной сломались два стула. Говорили, что это ему за конфликт с братом одного из полицейских. Перед тем, как отпустить избитого, с него также взяли расписку, что претензий не имеет.
В 2014 году те же борцы с экстремизмом задержали Магомеда Аушева . От него требовали показать, где он хранит огнестрельное оружие. Действовали по стандартной схеме: надели пакет на голову, а потом били и пытали током. Когда он потерял сознание, отвезли в больницу. Здоровью парня был нанесён серьёзный вред. Из здорового парня полицейские сделали инвалида. У него начались головные боли, возникли проблемы со зрением, почками.
В 2016 году в «отделе пыток» скончался от удушения Магомед Долиев . Его супругу, Марем Долиеву , с пакетом на голове пытали в соседней камере, и она слышала предсмертные крики мужа.
Неизвестно, смогли бы родственники Долиевых добиться наказания для убийц, если бы сотрудники центра «Э» не ошиблись с выбором следующей жертвы. Они задержали азербайджанца Амила Назарова, который, как говорят, имеет высоких покровителей в республике. Его шантажировали разглашением информации о связях с женщиной, похитили у него автомобиль, мобильный телефон и личные документы.
До этого случая полицейским всё сходило с рук, жалобы пострадавших не принимали, то не взять заявление от иностранца не рискнули. Возбудили уголовное дело. Но сотрудники центра «Э» даже после этого не остановились. Пока шла проверка, они записали на свой счёт ещё одну жертву. На Магомеда Аушева (тезку одной из предыдущих жертв) попытались «повесить» дело о подрыве автомобиля. Чтобы добиться от мужчины признательных показаний, ему цепляли провода к пальцам и половым органам, били током.
Преступления бывшего руководителя центра «Э» Тимура Хамхоева потянули на семь лет лишения свободы. Его заместитель Сергей Хандогин получил три года условно. Начальник одного из отделов центра Андрей Безносюк осуждён на шесть лет реального лишения свободы. Больше всего придётся сидеть оперативнику Алихану Бекову - 10 лет. Его коллега Иса Аспиев получил 5,5 лет. Оперативник ФСБ Мустафа Цороев приговорён к пяти годам. Бывший начальник полиции Сунженского района Магомед Беков сядет на три года.
Приговор должен вступить в силу на следующей неделе, но его собираются обжаловать. Недовольны и осуждённые, и пострадавшие. «Наша сторона считает приговор чрезмерно мягким. Вероятно, будем по этому основанию подавать апелляцию», - заявил адвокат потерпевших Андрей Сабинин .
Он считает дело важным прецедентом в судебной практике России, так как впервые за пытки привлечены к ответственности сотрудники центра по противодействию экстремизму вместе с начальником и его заместителем. Правозащитники надеются, что будут расследоваться и другие эпизоды, о которых упоминали свидетели.
«В отношении двух сотрудников МВД уголовное дело выделено в отдельное производство. Скорее всего, этом процессом всё не закончится, - полагает Андрей Сабинин. - Более того, пока одних судят, другие продолжают беспредельничать. Появилась информация о новых пытках в центре «Э». В феврале 2017 года тяжкий вред здоровью нанесли подозреваемому Абдул-Малику Албогачиеву , в ноябре Альберту Хамхоеву . Мы всё-таки надеемся, что этот процесс заставит одуматься людей, которые должны по закону о полиции обеспечивать безопасность граждан, а на самом деле отнимают жизни».
Дело было для адвоката очень тяжёлым с моральной точки зрения. Сабинин признался, что впервые столкнулся с публичными оскорблениями и угрозами со стороны подсудимых и нападкам их сторонников, которые кидались на него у здания суда.
Во время процесса обвиняемые объявили себя политическими заключёнными. Среди заинтересованных лиц назвали руководителя правозащитной организации «Машр» Магомеда Муцольгова .
«Они несколько лет пытали и убивали людей! При чём тут политика?! - недоумевает правозащитник. - И ведь надо учитывать, что то, что вошло в приговор, - это уже доказанные факты, а заявлений во все инстанции от жителей республики было намного больше».
Муцольгов не ждёт после этого процесса системных изменений. Он напоминает, что в Ингушетии уже было громкое дело о пытках в ОВД Карабулака. Тогда в тюрьму на семь лет загремел начальник криминальной милиции Илез Нальгиев. Он уже освободился досрочно, а полицейские продолжают действовать старыми методами.
Видя это, люди не верят в правосудие и живут по принципу «око за око, зуб за зуб». Родственники потерпевших по делу ЦПЭ Ингушетии объявили мучителям кровную месть.
Начальник отдела ЦПЭ Ингушетии Андрей Безносюк в суде объявил себя жертвой оговора и происков двух ингушских оппозиционеров. Глава ЦПЭ Тимур Хамхоев отказался давать показания в присутствии адвоката потерпевших, связав его с «иностранным агентом».
Как сообщал «Кавказский узел», Нальчикский гарнизонный военный суд рассматривает дело семи сотрудников Центра по противодействию экстремизму МВД Ингушетии. Им предъявлены обвинения в убийстве, вымогательстве, превышении должностных полномочий с применением насилия к задержанным и других преступлениях. Подсудимые отказались признать вину. На заседании 3 июля суд приступил к допросу обвиняемых, двое сотрудников Центра «Э» назвали себя жертвами оговора.
Глава ЦПЭ Тимур Хамхоев, начальник отдела ЦПЭ Андрей Безносюк, оперативники Алихан Беков и Мустафа Цороев (бывший сотрудник ФСБ) находятся под стражей. Замначальника ЦПЭ Сергей Хандогин, начальник Сунженского РОВД Магомед Беков и оперативник Иса Аспиев находятся под домашним арестом. Силовики, допрошенные в качестве свидетелей с начала процесса, заявили, что не видели, как к задержанным применяли насилие.
На заседании 4 июля суд продолжил допрос подсудимых. Показания давали бывший старший оперуполномоченный Центра «Э» Алихан Беков, бывший начальник отдела центра «Э» Андрей Безносюк и бывший оперуполномоченный УФСБ по Ингушетии Мустафа Цороев. Подсудимые полностью отвергли свою вину, сообщил присутствовавший в суде корреспондент «Кавказского узла».
Из потерпевших на процессе присутствовала только Марем Далиева.
Подсудимый Беков не смог объяснить смерть Далиева
Подсудимый Алихан Беков заявил, что о разбойном нападении на отделение «Россельхозбанка» в Сунже ему не было известно. О том, что оперативно-разыскные мероприятия по этому делу поручены ЦПЭ, лично ему никто не говорил.
Хамхоев и его подчиненные были задержаны в декабре 2016 года по подозрению в причастности к смерти 16 июля того же года 50-летнего Магомеда Далиева и пыткам его жены. Далиев оказался в ЦПЭ, так как был заподозрен в причастности к разбойному нападению на отделение банка. Силовики предполагали, что соучастницей нападения была его супруга Марем Точиева (Далиева), работавшая в банке кассиром.
По словам Бекова, потерпевший Далиев был доставлен в Центр «Э» 15 июля примерно в 17 часов двумя сотрудниками. Они подняли Далиева на второй этаж и завели в кабинет, а сами ушли, руководства в это время не было на месте. Беков, по его словам, сидел за компьютером, а Далиев в наручниках — напротив, в углу. «Когда его заводили, он за сердце держался. Я ему предложил вызвать «скорую», он ответил, что и так пройдет», — рассказал Беков.
Как утверждает Беков, через какое-то время он вышел из кабинета на 10 минут, а когда вернулся, Далиев лежал на полу. «Я быстро снял с него наручники. В это время пришел Сергей Анатольевич (Хандогин). Мы стали делать ему искусственное дыхание», — сообщил подсудимый.
На вопрос, давал ли ему начальник ЦПЭ Хамхоев устное указание применить физическую силу к Далиеву, Беков ответил, что такого указания от Хамхоева он не получал и увидел Хамхоева только вечером того дня. На вопрос о том, производил ли он с Далиевым указанные в обвинении действия — причинение телесных повреждений и перекрывание доступа воздуха к дыхательным путям — Беков ответил отрицательно.
Адвокат потерпевших Андрей Сабинин указал, что судмедэксперты назвали причиной смерти Далиева механическую асфиксию и попросил Бекова пояснить этот вывод. Беков ответил, что не может ничего пояснить по этому поводу не будучи врачом, однако в его присутствии к Далиеву никто физического насилия не применял.
«Как Вы можете пояснить, что у Долиева были обнаружены телесные повреждения?» — спросил адвокат. «Не могу пояснить», — ответил Беков.
Насильственных действий в отношении потерпевшего Магомеда Аушева, обвиняемого в поджоге автомобиля, Беков, по его словам, также не совершал. Подсудимый заявил, что впервые увидел Аушева только в СИЗО. «Ни он меня не опознал, ни я его», — сказал Алихан Беков.
Беков указал, что участвовал в обыске в доме Аушева, где был найден пистолет, но самого Аушева не видел.
По делу проходят два потерпевших, которые являются полными тезками — обоих зовут Магомед Аушев. Один из них был задержан после стрельбы из свадебного кортежа, он дал показания суду 28 мая. Его тезка Магомед Аушев подвергся пыткам из-за того, что силовики заподозрили его причастности к подрыву автомобиля одного из ингушских религиозных лидеров Ибрагима Белхороева. На заседании 26 июня выступила свидетель Аза Гадиева, которая рассказала, что оговорила Аушева.
Подсудимый Безносюк обвинил Далиеву в оговоре
Подсудимый Андрей Безносюк рассказал, что 20 декабря 2014 года был в составе группы, которая доставляла из Назрановского ОМВД в ЦПЭ Магомеда Аушева, стрелявшего на свадьбе. Указание доставить Аушева поступило от руководства, сообщил подсудимый.
К Марем Далиевой при доставлении в ЦПЭ никакого физического насилия, по словам подсудимого, также не оказывалось. «Данная гражданка оговорила меня», — сказал Безносюк.
Отвечая на вопросы своего адвоката, Безносюк сообщил, что в здании ЦПЭ нет никакой пыточной комнаты и оборудования для пыток, так как за все время своей работы в ЦПЭ он такого оборудования не видел. Центр «Э» часто проверяет прокуратура, а тыловики проводят инвентаризацию, и постороннее оборудование при этом бы обнаружили, заявил он.
Адвокат Андрей Сабинин спросил у подсудимого, какие причины оговорить его были у Марем Далиевой, и Безносюк ответил, что на нее могли повлиять «Султыгов с Хазбиевым». «Я считаю, что это одно из обстоятельств», — заявил Безносюк. Марем Далиева при этом заявила, что не знает Хазбиева и никогда его не видела.
Магомед Хазбиев – ингушский оппозиционер, бывший председатель регионального отделения оппозиционной партии ПАРНАС, член общественного движения «Мехк-Кхел», неоднократно выступавший с критикой властей республики. В настоящее время находится под арестом по обвинению в оскорблении представителя власти, незаконном хранении оружия, а также возбуждении вражды и ненависти к социальной группе. Сараждин Султыгов — сопредседатель высшего совета региональной общественной организации «Мехк-Кхел».
Оперативник ФСБ отказался от прежних показаний
Подсудимый Мустафа Цороев, бывший оперуполномоченный УФСБ по Ингушетии, рассказал суду, что получил в начале ноября 2016 года информацию о причастности гражданина Азербайджана Амила Назарова к торговле оружием. Для проверки этой информации Цороев 7 ноября 2016 года поехал к Тимуру Хамхоеву, но никаких дополнительных сведений не получил. Цороев и Хамхоев договорились, что будут обмениваться информацией по мере ее появления.
Уже через два дня, 9 ноября, Цороеву, по его словам, позвонил Тимур Хамхоев и попросил приехать к зданию ЦПЭ. По словам подсудимого, он приехал, но Хамхоева не нашел. От ранее данных показаний о том, что видел Назарова и беседовал с ним, Мустафа Цороев отказался.
Оперуполномоченный Ахмед Долгиев на предварительном следствии заявлял, что Цороев и Хамхоев разговаривали с Назаровым в машине, но в суде подтвердил свои показания лишь частично. Руководитель подразделения УФСБ по Ингушетии Вячеслав Низамутдинов рассказал, что Цороев докладывал ему письменно о возможной причастности Назарова к торговле оружием, но в дальнейшем ничего не сообщал о проверке этой информации. Ни 9 ноября 2016 года, ни ранее Цороев не ставил его в известность о том, что он планирует провести в отношении Назарова мероприятия совместно с сотрудниками ЦПЭ или уже провел их. Свидетель указал, что все совместные мероприятия с Центром «Э» Цороев обязан был согласовывать с ним, но этого не было сделано.
Адвокат Бабаева огласила протокол очной ставки между Назаровым и Цороевым, согласно которому они друг друга не опознали, а также протокол опознания голоса, согласно которому Назаров не опознал голос Цороева. Обвинитель напомнил Цороеву, что его непосредственному начальнику ничего не было известно об оперативно-разыскных мероприятиях в отношении Назарова. Подсудимый ответил, что они были под грифом «секретно», и заявил, что никакого насилия в отношении кого-либо не применял.
Эксперт-гистолог Елена Тахохова сообщила суду, что гистологический анализ тканей потерпевшего Далиева позволяет говорить о наличии у него сердечно-сосудистого заболевания.
Адвокаты подсудимых потребовали удалить журналистов с процесса
Также на заседании 4 июля судья зачитал рапорт судебного пристава о том, что корреспондент «Новой газеты» Ирина Гордиенко нарушила судебный регламент и с помощью адвоката Сабинина пронесла в зал суда мобильный телефон. Суд предупредил журналиста и адвоката о недопустимости подобных действий, предупредив, что информация о данном факте будет направлена руководству «Новой газеты» и в Адвокатскую палату Ставрополья.
После этого адвокаты подсудимых Бабаева, Хаджиева и Аушева потребовали удалить из зала суда журналистов, отметив «подробные репортажи» корреспондента «Кавказского узла». По словам адвокатов, публикации о заседаниях информируют еще не допрошенных свидетелей о происходящем на процессе. Адвокат Бабаева высказала умозаключение, что адвокат Сабинин проносит в зал суда мобильный телефон корреспондента «Кавказского узла», но Сабинин эти обвинения отверг. Гособвинение выступило против удаления журналистов. Судья Андрей Лазарев объявил, что процесс отрытый и на нем может присутствовать любой гражданин, а журналисты были аккредитованы.
Подсудимый Тимур Хамхоев заявил, что не будет отвечать на вопросы Сабинина, так как адвокат, по его мнению, нанят неким «иностранным агентом». Хамхоев добавил, что отказывается давать показания в присутствии Сабинина.
Журналист «Новой газеты» Ирина Гордиенко сообщила корреспонденту «Кавказского узла», что планировала вести с помощью мобильного телефона аудиозапись, так как аудиозапись, в отличие от видеосъемки, по ее мнению, не запрещена. Мобильные телефоны есть у адвокатов и судебных приставов, отметила она.
Об эпизодах дела сотрудников ингушского ЦПЭ подробно рассказывается в материале «Кавказского узла» «Пытки, убийства и шантаж - борьба с экстремизмом в Ингушетии».
31 июля 2018 года в Назрановском районам суде под председательством судьи Алика Ярыжева состоялось очередное заседание по уголовному делу, возбужденному в отношении Альберта Хамхоева .
Ранее, 24 июля, предполагалось допросить в суде по видеоконференцсвязи свидетеля Д.С . Пшеничного , который привлекался в качестве понятного к обыску в доме Альберта Хамхоева в ноябре 2017 года, однако по техническими причинам этого сделать не удалось. По независящем от суда причинам не удалось допросить Пшеничного и 31 июля, однако защита заявила ходатайство о допросе ещё одного очень важного свидетеля, который бы мог подтвердить версию защиты о том, что оружие Альберту Хамхоеву подбросили, а сам он подвергался пыткам. Гособвинитель не стал возражать против допроса нового свидетеля. Ходатайство было удовлетворено и в зал суда пригласили свидетеля Тимура Албакова .
Тимур Албаков до 3 июля 2018 года работал в ЦПЭ МВД по РИ. По его словам, в ноябре 2017 года и.о. начальника ЦПЭ МВД РИ Ибрагим Эльджаркиев предложил ему принять участие в спецоперации по задержанию Альберта Хамхоева и во время обыска в его доме подбросить ему пистолет, но Албаков от этого предложения отказался. Ему также предлагали дать ложные показания о том, что он принимал участие в обыске дома Хамхоевых, но и этого Алабков делать не стал, из-за чего у него на работе начались проблемы.
В день задержания Альберта Хамхоева, Тимур Албаков находился на работе в здании ЦПЭ. Уже после завершения рабочего дня, после 18:00, он услышал крики человека на втором этаже и поднялся туда. Там он столкнулся с начальником ЦПЭ Эльджаркиевым и ещё одним сотрудником ЦПЭ Андреем Овада , которые вышли из кабинета взволнованными и вспотевшими. Когда Эльджаркиев увидел Албакова, он приказал ему уходить домой, что Албаков и сделал. Кто конкретно находился в кабинете, из которого раздавались крики, и кто кричал, Албаков не знает, но, по его словам, в этот день в здание ЦПЭ доставляли только одного задержанного – Альберта Хамхоева. При необходимости, добавил Албаков, он может показать кабинет, откуда кричали и откуда вышли Эльджаркиев и Овада.
На уточняющий вопрос адвоката Куриева, отчего мог кричать человек в кабинете, Албаков ответил, что так мог кричать человек, испытывающий боль.
На вопрос судьи, был ли Албаков уволен из ЦПЭ по собственному желанию, он ответил, что нет.
Тимур Албаков : «С того дня меня пытались уволить, мне говорили написать заявление, я отказывался. Я вышел на больничный, затем был в отпуске и когда вышел на работу мне опять сказали, что я должен работать по их схеме, я отказался, после чего у меня возник конфликт (с начальником ЦПЭ –прим. ПЦ «Мемориал») и после этого конфликта меня уволили» .
Адвокат Албакова, присутствовавший на заседании, заявил, что 3 июля по факту противоправных действий начальника ЦПЭ Эльджаркиева Албаковым было подано заявление в следственный комитет по Республике Ингушетии и в Главное следственное управление СКФО.
Со слов адвоката Албакова также стало известно, что Эльджаркиев написал встречное заявление против Тимура Албакова обвинив его в том, что угрожал ему убийством (ст. 119 УК РФ).
Следует отметить, что сотрудник ЦПЭ МВД по РИ Андрей Овада, которого упомянул в своих показания Тимур Албаков, проходит подозреваемым по уголовному делу о пытках Альберта Хамхоева и в настоящее время находится под подпиской о невыезде.
