Чтение этого стихотворения вслух поможет настроиться на восприятие контрастной Бальмонту стилевой системы Брюсова. Это не баюкающе-распевная мелодия бальмонтовской «Фантазии», а энергичная, четко артикулированная поступь брюсовского стихотворения. Заметим, что современники отмечали отрывистую, «лающую» манеру декламации Брюсовым своих стихотворений. При чтении Брюсова у вас наверняка возникли новые ритмические ассоциации: по контрасту с бальмонтовскими переливами и легкоструйностью здесь ощутимо размеренное, уверенное в себе движение, точные, выверенные шаги, устойчивое восхождение по ступеням стихов.
Стихотворение представляет собой поэтический монолог, призванный убедить слушателя в правильности избранного лирическим героем пути. Это своеобразная поэтическая декларация, раскрывающая понимание Брюсовым сути и задач поэзии. По контрасту с расплывчатой многогранностью лирического героя Бальмонта лирическое «я» Брюсова отличается ясностью, конкретностью позиции. Это уверенный в себе человек, не доверяющий чужим призывам, полагающийся на собственный разум. Он гордо отстраняется от мелочности окружающей жизни, уходя мыслью в безграничную даль истории.
Вернуть его музу к современности способен только настоящий взрыв социальной стихии. Мещанской робости Брюсов противопоставляет высокую героику, борьбу на пределе возможностей. В период расцвета своего таланта - в 1900-е годы - Брюсов часто обращался к древним цивилизациям и мифологии в поисках персонажей, которые могли бы служить идеальными образцами героики («Ассаргадон», «Александр Великий», «Антоний» и др.).
Ведущее начало в поэзии Брюсова - мысль. Логика композиционного строения стихотворения - это обоснование исходного тезиса. Своеобразным дополнительным аргументом становится даже эпиграф: используя строчки лермонтовского стихотворения «Поэт», Брюсов тем самым опирается на освященную временем традицию отношения искусства к жизни. Оттолкнувшись от лермонтовского образа и заявив о родственности поэтического и социального творчества («песня с бурей вечно сестры»), Брюсов во второй и третьей строфах анализирует причины собственной социальной индифферентности, разрыва между творчеством и современной жизнью. Уход в «века загадочно былые», ориентация на прошлое вызваны отсутствием в современной жизни творческого начала - страсти, энергии, борьбы.
Ho чуть только жизнь начинает наполняться героикой борьбы, продолжает свою декларацию Брюсов в четвертой строфе, как певец возвращается к бурной современности. И вновь поэзия соприродна разящей стали - с максимальной энергией использует он символику в завершающей строфе. Тезис о родственности поэзии и оружия доказан, он отливается теперь в афористическую концовку. Кольцо доказательства замыкается на том же, с чего начинался процесс поэтической рефлексии, - на образе «кинжала поэзии». Убедительность совершенной работы подчеркнута словами-напоминаниями «как прежде», «снова». Довершает дело двойной повтор союза «затем» - будто последние удары молотка по шляпке загоняемого в доску гвоздя.
В полном соответствии с пафосом монолитно-твердых, героических начал человеческого духа - стилистика брюсовского стиха, его лексика, ритмика и фоника (звукопись). Лексика «Кинжала» - звучная, торжественно-приподнятая, близкая высокой ораторской речи. В символизме Брюсов выделялся апелляцией не столько к подсознанию читателей, сколько к его разуму. В этом отношении его творчество наследует принципы традиционной риторической поэтики. В отличие от Бальмонта, например, зрелому Брюсову чуждо искусство полутонов, оттенков, недоговоренностей. Стилистические приемы, которые он использует, должны обеспечить ясность понимания читателем высказываемой поэтом мысли. Вот почему его излюбленным средством становится перифраз. Брюсов не говорит, например, «все смирились с насилием», а использует украшающее иносказание «все под ярмом склонили молча выи»; вместо «я обращался к истории» он скажет «я уходил в страну молчанья и могил». Характерно тяготение поэта к архаизмам и отвлеченным словесным формулам-. «былые дни», «строй жизни», «песенник борьбы».
Риторической стилистике Брюсова целиком соответствует ритмика его стиха. Высшими достоинствами поэзии он считал сжатость и силу, предоставляя нежность и певучесть, как он признавался, Бальмонту. С этим связано пристрастие Брюсова к классическим силлаботоническим размерам. Шестистопный ямб первых трех стихов каждой строфы придает «Кинжалу» упругость и четкость. В заключительном, четвертом стихе строфы фраза уплотняется до афоризма благодаря сокращению числа стоп до четырех. «Стихи Брюсова, - пишет один из лучших исследователей его творчества, Д. Максимов, - это стихи с развитой упругой мускулатурой... Можно сказать, что Брюсов был поэтом с бронзовым голосом». He менее выразительно характеризовал ритмику Брюсова его современник М. Волошин: «Ритм брюсовского стиха - это... алгебраические формулы, в которые ложатся покорные слова».
Звукописью Брюсов пользуется гораздо осмотрительнее и скупее, чем Бальмонт. У него не найти завораживающего потока звуковых перекличек. В то же время использование ассонансов и аллитераций всегда выверено, всегда отвечает поставленной риторической задаче.
Обобщим наши наблюдения над поэтической манерой Брюсова. В современной жизни и в глубине веков поэт любит выявлять высокое, достойное, прекрасное - и утверждает эти свойства в качестве устойчивых основ человеческого существования. Образная ткань брюсовского стиха наглядна, его образы - чеканны, полновесны, четко очерчены крепкой графической линией. He случайно современники называли Брюсова поэтом «бронзы и мрамора». В ряду символистов его отличала ориентация не столько на музыкальное начало, сколько на «живопись словом». Строгая организованность, гармоничная уравновешенность, соответствие риторических положений и использованных приемов - вот главное в его поэтике.
/ / / Анализ стихотворения Брюсова «Кинжал»
Стихотворение Валерия Брюсова «Кинжал» увидело свет в 1903 году. Стоит отметить, что это произведение было написано не в творческой манере автора. Валерий Брюсов был ярким представителем символизма. В своих произведениях он часто использовал метафоры для выражения своих чувств и мыслей. А стихотворение «Кинжал» написано в лучших традициях русского классицизма. Объяснение этому довольно простое - «Кинжал» стал знаком уважения и почитания великих русских творцов - Пушкина и Лермонтова.
Стихотворение «Кинжал» посвящено теме роли поэта в обществе. Вчитываясь в строки произведения, мы можем провести некую параллель с «Кинжалом» Михаила Лермонтова. Брюсов высказывает мнение, что кинжалом могут быть слова. Ведь ни для кого ни секрет, что словом можно ранить больнее любого оружия. Автор придерживается мнения, что настоящий поэт должен владеть словом в совершенстве, ежедневно усовершенствовать и оттачивать свое мастерство. Чтобы простой народ, читая литературные произведения, довольно легко понимал их скрытый смысл.
Также стоит отметить, что хотя «Кинжал» является данью уважения Пушкину и Лермонтову, Брюсов не разделял их мнения о месте и роли поэта в обществе. Валерий Брюсов высказывал мнение о том, что если народ находится в тяжелом положении, под грузом проблем, ему нет дела до литературных произведений. Литераторы ни чем не смогут помочь страдающему народу, пока он сам не избавится от своих проблем. Таким образом, Брюсов делает вывод, что поэт должен растворится в толпе, стать серой массой, что литературные произведения не имеют влияния на общественно-политические взгляды народа, что поэт должен выходить на передний план только тогда, когда народ самостоятельно поднимется на борьбу. Это мнение отражено в строках:
Когда все под ярмом клонили молча выи,
Я уходил в страну молчанья и могил
Брюсов также отмечает, что в «былые дни» поэт играл более весомую роль в общественно-политической системе общества.
Кроме того, вчитываясь в строки стихотворения, мы можем наблюдать за трансформацией общественно-политических взглядов самого автора. Так, если ранее «я на зов к борьбе лишь хохотал порой», то сейчас «я - песенник борьбы». По моему мнению, такие изменения связаны с тем, что надвигалась революция 1905 года. Брюсов выбрал сторону народа. На вопрос, почему именно он решил быть с народом, автор ответил «затем, что молнии сверкали».
Брюсов понимал, что это произведения не страшны царскому режиму в отличие от произведений Пушкина и Лермонтова, ведь не содержат призывов к борьбе. Для себя автор отводит роль песенника борьбы. Он понимает, что не поведет за собой народ, а только растворится в нем и будет воспевать его подвиги.
Современники отмечали отрывистую, “лающую” манеру декламации Брюсовым своих произведений. Ритмические ассоциации при чтении Брюсова – размеренное, уверенное в себе движение, точные, выверенные шаги, устойчивый подъем по ступеням стихов. Уже само чтение стихотворения “Кинжал” вслух может помочь настроиться на восприятие стилевой системы Брюсова.
Стихотворение представляет собой Поэтический монолог, Призванный убедить слушателя в верности избранного лирическим героем пути. Это своеобразная поэтическая декларация, раскрывающая понимание Брюсовым сути и задач поэзии. По контрасту с расплывчатой многогранностью лирического героя Бальмонта лирическое “я” Брюсова наделяется ясностью, конкретностью позиции. Это уверенный в себе человек, не доверяющий чужим призывам, полагающийся на собственный разум. Он гордо отстраняется от мелочности окружающей жизни, уходя мыслью в безграничную даль истории. Вернуть его музу к современности способен только настоящий взрыв социальной стихии, буря борьбы, сила страсти. Мещанской робости Брюсов противопоставляет высокую героику, борьбу на пределе возможностей.
Ведущее начало в поэзии Брюсова – мысль.
Логика Композиционного построения
Стихотворения – это логика обоснования исходного тезиса. Своеобразным дополнительным аргументом оказывается даже эпиграф. Используя строчки лермонтовского стихотворения “Поэт”, Брюсов тем самым опирается на освященную временем традицию отношения искусства к жизни. Оттолкнувшись от лермонтовского образа и заявив о родственности поэтического и социального творчества (“песня с бурей вечно сестры”), лирический герой Брюсова во второй и третьей строфах анализирует причины собственной социальной индифферентности, разрыва между творчеством и современной жизнью. Уход в “века загадочно былые”, ориентация на прошлое вызваны отсутствием в современной жизни творческого начала – страсти, энергии, борьбы.
Но чуть только жизнь начинает наполняться героикой борьбы, – продолжает свою декларацию Брюсов в четвертой строфе, – как певец возвращается к бурной современности. И вновь поэзия родственна разящей стали, – с максимальной энергией использует поэт символику в завершающей строфе. Тезис о родственности поэзии и оружия доказан, он отливается теперь в афористическую концовку. Кольцо доказательства замыкается на том же, с чего начинался процесс поэтического размышления, – на образе “кинжала поэзии”. Убедительность совершенной работы подчеркнута напоминаниями “как прежде”, “снова”. Довершает дело двойной повтор союза “затем” – будто последние удары молотка по шляпке загоняемого в доску гвоздя. В полном соответствии с пафосом монолитно-твердых, героических начал человеческого духа – стилистика брюсовского стиха, его лексика, ритмика и фоника (звукопись).
Лексика “Кинжала” – звучная, торжественно-приподнятая, близкая высокой ораторской речи. Брюсов в символизме выделялся апелляцией не столько к подсознанию читателей, сколько к его разуму. В этом отношении его творчество наследует принципы традиционной риторической поэтики. В период творческой зрелости Брюсову было чуждо искусство полутонов, оттенков, недоговоренностей в отличие, например, от Анненского.
Стилистические приемы, которые он использовал, должны были гарантировать ясность понимания читателем высказываемой мысли. Вот почему его излюбленным средством становится не ассоциативная метафора, а украшающий Перифраз. Брюсов не говорит, например, “все смирились с насилием”, а использует украшающее иносказание “все под ярмом склонили молча выи”; вместо “я обращался к истории” он скажет “я уходил в страну молчанья и могил”. Характерно тяготение поэта к Архаизмам и отвлеченным словесным формулам: “былые дни”, “строй жизни”, “песенник борьбы”.
Риторической стилистике Брюсова в полной мере соответствует Ритмика Его стиха. Высшими достоинствами поэзии он считал сжатость и силу, предоставляя нежность и певучесть, как он признавался, Бальмонту. С этим связано пристрастие Брюсова к классическим силлабо-тоническим размерам. В “Кинжале” шестистопный ямб первых трех стихов каждой строфы придает стихотворению упругость и четкость. В заключительном – четвертом стихе строфы – фраза сгущается до афоризма благодаря сокращению числа стоп до четырех.
Звукописью Брюсов пользуется гораздо осмотрительнее и скупее, чем Бальмонт. У него не найти завораживающего потока звуковых перекличек. В то же время используемые им ассонансы и аллитерации всегда выверены, всегда отвечают решаемой риторической задаче. Выразительные примеры такой инструментовки – в двух заключительных строфах стихотворения. Строка “Но чуть заслышал я заветный зов трубы” включает эффектную аллитерацию на “з”, поддержанную в смежных стихах словами “знамена” и “отзыв”. В свою очередь, строчка “Как прежде, пробежал по этой верной стали” дает выверенное сочетание ассонансов (на “е” и “а”) с пунктиром “рокочущих” согласных.
Важно при этом, что звукопись ни в коей мере не размывает смысловой определенности слов. Напротив, звуковое сопровождение делает утверждаемые тезисы более выпуклыми, даже картинными. В целом фонетика стихотворения обеспечивает ему звонкость, форсированную громкость – те “эстрадные” качества, которые необходимы для овладения вниманием аудитории.
(No Ratings Yet)
Анализ стихотворения “Кинжал” Брюсова
Валерий Яковлевич Брюсов
Из ножен вырван он и блещет вам в глаза,
Как и в былые дни, отточенный и острый.
Поэт всегда с людьми, когда шумит гроза,
И песня с бурей вечно сестры.
Когда не видел я ни дерзости, ни сил,
Когда все под ярмом клонили молча выи,
Я уходил в страну молчанья и могил,
В века загадочно былые.
Как ненавидел я всей этой жизни строй,
Позорно-мелочный, неправый, некрасивый,
Но я на зов к борьбе лишь хохотал порой,
Не веря в робкие призывы.
Но чуть заслышал я заветный зов трубы,
Едва раскинулись огнистые знамена,
Я — отзыв вам кричу, я — песенник борьбы,
Я вторю грому с небосклона.
Кинжал поэзии! Кровавый молний свет,
Как прежде, пробежал по этой верной стали,
И снова я с людьми,— затем, что я поэт,
Затем, что молнии сверкали.
Валерий Брюсов
Стихотворение «Кинжал», написанное Валерием Брюсовым в 1903 году, по праву считается образом русского литературного классицизма. Несмотря на то, что поэт имел непосредственное отношение к символизму и предпочитал выражать свои мысли метафорично, в данном случае он отступил от собственных правил. Объясняется это тем, что стихотворение «Кинжал» является своеобразной данью уважения двум великим русским поэтам - Александру Пушкину и Михаилу Лермонтову. Брюсов в своем произведении вновь поднимает тему роли поэта в современном обществе , которая красной нитью проходит через все творчество Пушкина. Однако при этом в стихотворении ярко прослеживается параллель с лермонтовским «Кинжалом» — острым орудием возмездия, которым, по мнению Брюсова, должен в совершенстве владеть поэт. Пожалуй, здесь автор позволил себе единственную метафору, так как сравнил поэтический дар с кинжалом. Ведь слово может быть не менее грозным и острым оружием, чем клинок. Вопрос лишь в том, заинтересован ли его носитель оттачивать свое умение и доносить до людей скрытый смысл произведений таким образом, чтобы он становился ясен и понятен.
Однако если Пушкин и Лермонтов были убеждены, что поэт должен творить для людей, невзирая ни на что, Валерий Брюсов придерживается несколько иного мнения. Он считает, что когда его народ находится под тяжким гнетом, то бессмысленно вести речь о высоких материях . В этом случае поэт оказывается бессилен что-либо изменить до тех пор, пока люди сами не пожелают избавиться от ярма. Таким образом, автор высказал весьма недвусмысленную точку зрения о том, что поэт должен подчиниться мнению толпы, а не наоборот. Фактически, Брюсов свел к нулю общественно-политическое значение литературы, а для поэта определил роль стороннего наблюдателя, который включается в борьбу только тогда, когда начинаются народные волнения.
«Когда все под ярмом клонили молча выи, я уходил в страну молчанья и могил» — этой строчкой автор расписывается в собственном бессилии и невозможности влиять своим творчеством на ход событий. При этом такое право он оставляет за Пушкиным и Лермонтовым, подчеркивая, что «в былые дни» их творчество играло для общества более значимую роль.
Более того, автор признается, что при всей свое нелюбви к существующему строю, мелочности и вычурности аристократии, сам он «на зов к борьбе лишь хохотал порой, не веря в робкие призывы» . Что же изменилось со времен его юности, если вдруг в 1903 году автор утверждает, что «снова я с людьми,— затем, что я — поэт»? Вероятно, столь разительные перемены связаны с назревающей революцией 1905 года, дух которой к этому времени уже явственно витал в воздухе. К тому же, не стоит сбрасывать несомненный дар предвидения, которым обладал Валерий Брюсов. Поэтому, предсказывая смену общественно формации, поэт лично для себя сделал выбор в вопросе, чью именно сторону он готов принять. Однако сам себе он не до конца может объяснить, почему и зачем ему нужно быть вместе с народом. Ведь если Пушкин и Лермонтов в свое время являлись своеобразным связующим звеном между различными слоями общества, то Валерий Брюсов себя таковым не считает. Хотя бы уже потому, что своим творчеством он не в состоянии что-либо изменить, и царский режим совершенно не пугают его стихи, лишенные призывов к действию. Отвечая самому себе на вопрос, почему же поэт должен быть с народом, Брюсов находит довольно примитивное объяснение - «затем, что молнии сверкали». При этом автор подчеркивает, что он - «песенник борьбы», в глубине души осознавая, что не может похвастаться дерзостью Пушкина и вольнодумством Лермонтова. Его участь - принять волю народа и раствориться в серой массе, а не возглавить толпу, у которой нет никаких оснований ему подчиняться.
Произведение относится к гражданской лирике поэта и является одной из частей поэтического цикла «Венок», написанного в переломный для автора период времени.
Основной тематикой стихотворения является авторское размышление о месте поэта в современной общественной жизни, а также предназначении поэтического творчества в обществе.
Композиционная структура произведения представляет собой линейную последовательную формы, при которой с начала стихотворения и до финала автор развивает авторскую идею о взаимоотношениях народа и творческого человека в современной жизни.
Стихотворным размером произведения поэт выбирает сочетание четырехстопного и шестистопного ямба, наполняющего стихотворение торжественно звучащими четкими мотивами. В качестве средств художественной выразительности применяются разнообразные метафоры и эпитеты, лишенных замысловатых форм и яркости, а также перифраз, акцентирующий внимание читателя на главной мысли стихотворения.
Отличительной особенностью стихотворения является обилие пафосных лексических оборотов, неприсущих жанровой системе символизма, используемых поэтом сознательно в качестве классического стихосложения для более четкого выражения собственной гражданской позиции.
Образ кинжала представляется в произведении в виде острого орудия возмездия, которым, по мнению автора, должны владеть все поэтические личности в совершенстве. Тем самым лирический герой проводит сравнительную параллель между поэтическим даром и острым кинжалом.
Стихотворная ритмическая конструкция является выразительной и точной, демонстрируя содержательную часть стихотворения краткой, емкой и при этом торжественной.
В отличие от позиции русских поэтов-просветителей стихотворение олицетворяет собственное авторское отношение к революционным идеям, которое сводится к роли стороннего наблюдателя народного положения в обществе и подчинению мнения большинства. Герой признает собственное бессилие в невозможности своими творческими произведениями повлиять на изменение общественного самосознания. При этом лирический герой все же считает себя песенником борьбы, но внутренне осознает, что ему не присущи идеи вольнодумства и гражданской дерзости.
Это образное, философское и романтическое стихотворение. Основная его идея в том, что поэзия – своего рода кинжал, который может быть страшной силой.
Состоит стихотворение из пяти строф, в каждой из которых три строки, а четвертая (последняя) – короткая.
В первой строфе сразу две строки для описания самого кинжала. Вынут из ножен кинжал и блестящий, и отточенный, и острый… Это орудие так и бросается в глаза любому! После две строки о поэте, который с народом всегда, но особенно во время бури. С бурей метафорически сравниваются тяжелые времена, войны и революции.
Вторая строфа о чувствах поэта. Тут речь от первого лица. Брюсов поясняет, что когда у него, но и у всех, не было энергии, он «сбегал» в прошлое – к молчаливым предкам. То есть черпал у них мудрость и терпение своим творчеством.
Далее идёт пояснение этой депрессии. Автор именно ненавидел строй, описанием к которому следует ряд негативных эпитетов, среди них и «позорный». Других тоже возмужало это положение вещей, но поэт показывает, что призывы бороться были слабыми. Автору оставалось только смеяться в ответ на них.
В предпоследней строфе противопоставление всему предыдущему произведению, происходит перелом. Тут раздаётся тот самый зов трубы, то есть к борьбе готовы уже большие силы. И поэт рисует, что веют знамена огненные, имея ввиду, наверняка, красный цвет революции в России. И тут поэт готов броситься в бой. За две строчки трижды повторяется «я». Определяет себя поэт тут певцом свободы, повторяющим песню самого неба.
И в последней строке повторяется название с восклицательным знаком. Это и есть ведь оружие поэта. Сталь клинка Брюсов называет верной, то есть она уже служила, но если и не ему, то другим поэтам-борцам. И опять Поэт с народом, ведь в этом его предназначение. И никак нельзя иначе, так как уже молнии блещут, то есть пришло время борьбы. И молнии эти кровавые…
Всё стихотворение пронизано ощущением предстоящей борьбы. Как раз оно написано перед русскими революциями, гражданской войной, то получается, что поэт обозначил свою гражданскую позицию, своё стремление.
Поэт не может и просто так собой жертвовать, но с народом он готов на всё!
Анализ стихотворения Кинжал по плану
Подобные идеи в той или иной степени нашли свое отражение в произведении «Вхожу я в темные храмы…». Главный герой влюблен в земную женщину.
Каждое произведение С. А. Есенина является подтверждением того, что этот гениальный человек вобрал в себя нравственные принципы, которые и раскрывают его богатый внутренний мир – любовь к ближнему, будь это человек или животное
