Одним из наиболее мистических течений в ислам ском мире считается алавизм, последователи которого именуются алавитами (произошло от «Али Алла» , то есть «обожествляющие Али» ) или нусайритами.
Основателем этого движения был шиитский богослов Абу Шуайб Мохаммад ибн Нусайр. Он был советником двух праведных шиитских имамов - Али ибн Мухаммада аль-Хади и его сына, Хасана аль-Аскари. При жизни последнего ибн Нусайр проповедовал божественное происхождение шиитских праведных имамов, а себя объявил пророком и даже именовал себя «вратами» учения имама.
Алавизм, несмотря на то, что считается исламским течением, также включает в себя некоторые элементы христианства (например, троицу) и древних верований (культы отдельных предметов). По этой причине большинство современных богословов не признают алавитов мусульманами и считают их заблудшей сектой. Тем не менее, некоторые шиитские богословы, в основном , признают алавитов крайним шиитским течением.
Главным источником вероучения алавитов считается книга «Китабуль-Маджму» («Книга свидетельств»), состоящая из 16 разделов и подражающая Священному Корану. В основе учения алавитов - представление о троице, наподобие с христианством, в которую входят: Али ибн Абу Талиб (р.а.), который считается божеством, Мухаммад (с.г.в.) как отражение божества и Салман аль-Фариси как врата Бога через его отражение.
Исходя из представлений алавитов, Али ибн Абу Талиб (р.а.), который у суннитов признаётся как праведный халиф, а у шиитов - как праведный имам, у нусайритов предстает как сам Господь Бог. Он считается создателем всего сущего и основным объектом поклонения. В ответ на вопрос о том, кто есть Аллах, «Китабуль-Маджму» отвечает так: «Это Али ибн Абу Талиб, Бог». Кроме того, (свидетельство) у алавитов звучит следующим образом: «Свидетельствую, что нет Бога, кроме Али».
Бог, по мнению алавитов, не поддаётся познанию, за исключением случаев, когда он является на землю в облике людей. Согласно их вероучению, Бог являлся 7 раз в образе пророков: Адама, Нуха (Ноя), Якуба (Иакова), Мусы (Моисея), Сулеймана (Соломона), Исы (Иисуса) и Мухаммада (мир им всем). Все эти пророки считаются воплощениями Али, который их создал.
Помимо поклонения Али ибн Абу Талибу (р.а.), у алавитов практикуются обряды почитания солнца и луны, и некоторые из них утверждают, что Али ранее существовал в образе этих небесных светил.
Пророк Мухаммад (с.г.в.) в данном течении предстаёт как воплощение Али на земле. Именно последний, как утверждают алавиты, создал всех пророков, и в их иерархии, в отличие от остальных мусульманских течений, Али стоит выше, чем Заключительный посланник Аллаха (с.г.в.). Наряду с Пророком Мухаммадом (с.г.в.), алавиты высоко почитают и (а.с.), а также его апостолов, и празднуют его день рождения (рождество).
Третье звено в алавитской троице - Салман аль-Фариси, этнический перс, который принял ислам и стал сподвижником Пророка Мухаммада (с.г.в.).
Все элементы троицы нераздельны, и отвержение одного из них ведёт к отвержению всех.
Особое положение в алавизме занимает дочь Пророка Мухаммада (с.г.в.) и супруга Али - (мир им), которая в троицу не входит, но также считается божественным существом, созданным из света. Культ Фатимы (р.а.) в алавизме весьма схож с почитанием Девы Марии в христианстве.
Со времён джахилии алавиты переняли учение о переселении душ. Они верят, что душа человека после смерти тела может вселиться не только в людей, но и в животных. Одна душа может сменить тело 7 раз, после чего душа алавита попадает в мир звёзд (аналог Рая), а неправоверного (то есть не алавита) - в мир демонов.
Согласно алавизму, душа присутствует только в теле мужчины, женщины лишены её, и поэтому они не допускаются до совершения молитв. При этом именно женщины считаются у нусайритов основным источником всех бед, а некоторые алавиты даже считают, что женщины хуже, чем .
Парадоксально, но алавиты почитают Абдуррахмана ибн Мульджама - убийцу Али ибн Абу Талиба (р.а.). Объясняется это тем, что тот действовал по воле Али и исполнял его божественные помыслы. Именно в те дни Али пожелал удалиться от людей, а Абдуррахман поспособствовал этому.
В обрядах поклонения у нусайритов существует множество отличий от традиционного ислама. Во-первых, пост в их понимании представляет собой исключительно воздержание от интимной близости. Однако некоторые алавиты всё же соблюдают уразу так же, как и все мусульмане, но делают это на протяжении двух недель. Кроме того, нусайриты считают выплату закята не обязательной, а добровольной. Согласно алавизму, почитание Салмана аль-Фариси - действие, которое заменяет выплату , и этого вполне достаточно для верующих. Также у них дозволено употребление спиртных напитков. Последнее связано с обрядом причащения вином, который алавиты позаимствовали у христиан. Они отрицают, что Кааба - это дом Аллаха, так как считают, что дом Али расположен на Солнце.
Согласно алавизму, все люди делятся на избранное меньшинство и необразованную массу. Избранные обладают сокровенным знанием, и только они вправе руководить алавитскими общинами. Высшее звено в иерархии - это имам, который считается исполнителем воли Али на земле и обладает сокрытыми от всех остальных людей знаниями о будущем. Избранным может быть только тот, у кого оба родителя - алавиты. Посвящение в эту касту происходит с наступлением совершеннолетия, в присутствии имама, который сообщает ему тайные знания. Он же в ответ причащается вином и произносит сокращение «АМАС», которое расшифровывается в виде имён представителей троицы.
Нусайриты сегодня компактно проживают на территории современной Сирии, а также в некоторых районах Турции и Ливана. В мире их насчитывается около 2,5 миллиона человек. Несмотря на то, что в Сирии алавиты составляют лишь 10% от общего числа населения, в арабской республике они занимают весьма привилегированное положение. Это связано с тем, что президент страны Башар Асад исповедует алавизм. Во времена правления его отца, Хафеза Асада, в Сирии был инициирован процесс сближения с шиитами джафаритского толка. Такая политика была обусловлена союзническими отношениями между Сирией и соседним шиитским Ираном. Башар Асад продолжил линию отца, и поэтому сегодня алавитские общины Сирии идут на некоторые уступки в деле соблюдения некоторых мусульманских обрядов. В частности, в алавитских селениях Сирии начали массово строиться мечети, а сами нусайриты стали поститься в Рамазан и совершать коллективные намазы.
Гражданская война в Сирии ставит перед страной вполне ощутимые перспективы распада на несколько суверенных государств. По крайней мере, такой сценарий развития событий все чаще обсуждают российские и западные политологи. Слишком велика цена, которую каждая из сторон сирийского конфликта уже заплатила за свою «правду». Сунниты и шииты, алавиты и курды, арабы-христиане, ассирийцы, армяне, греки-мелькиты, туркмены - все эти этноконфессиональные общности до недавнего времени не без конфликтов, но все же уживались в рамках единого государства. Война поставила под вопрос саму возможность их дальнейшего совместного существования. Собственно, современная Сирия - это продукт колониальной эпохи, точнее - раздела владений Османской империи на Ближнем Востоке по итогам Первой мировой войны. Входившие до 1918 г. в состав Османской империи, сирийские и месопотамские земли позже были разделены между Великобританией и Францией. Под контроль англичан попали Ирак, Палестина и Трансиордания, а под контроль французов - Сирия и Ливан.
Как создавалась современная Сирия
Земли современной Сирии на протяжении ровно четырех столетий, с 1517 по 1918 гг., находились в составе Османской империи. После поражения Османской империи в Первой мировой войне большая часть ее земель была оккупирована державами Антанты, либо провозгласила независимость. Важную роль в арабской политике в период до и после Первой мировой войны играла Великобритания, которая способствовала активизации антиосманских настроений среди населения Аравийского полуострова. Британцы установили дружественные отношения с династией Саудитов, правившей в Неджде («ядро» будущей Саудовской Аравии) и проповедовавшей салафизм. Однако священные для всех мусульман города Мекка и Медина, расположенные в провинции Хиджаз, находились под контролем шерифов Мекки, которой с 1201 г. управляла арабская династия Хашимитов. Шерифы сохраняли власть над священным городом и после вхождения Хиджаза в состав Османской империи. Во время Первой мировой войны британцам удалось подтолкнуть шерифа Мекки Хусейна ибн Али к антиосманскому выступлению. Ему пообещали официальное признание в качестве короля независимого Хиджаза. В июне 1916 г. Хусейн ибн Али поднял восстание против османского владычества, рассчитывая впоследствии объединить под своей властью всех арабов Аравийского полуострова. Хиджаз выступал на стороне Великобритании, поэтому, когда в 1918 г. британские войска под командованием Эдмунда Генри Алленби вступили на территорию Сирии и 30 сентября заняли Дамаск, вместе с ними прибыли и арабские формирования под командованием Фейсала - сына мекканского шерифа и короля Хиджаза Хусейна ибн Али. Фейсал занимал в Хиджазе пост министра внутренних дел. Король Хиджаза рассчитывал, что с помощью Великобритании ему удастся объединить под своей властью все арабские земли - от Сирии на севере до Йемена на юге. Поэтому его сын Фейсал приступил к формированию арабского правительства в Дамаске. В октябре 1918 г. военным губернатором Сирии был назначен Али Рида Баша ар-Рикаби (1864-1942) - уроженца Дамаска, бывшего турецкого генерала, выступившего против вступления Османской империи в войну на стороне Германии и за это поплатившегося военной карьерой.
Перед вступлением в Дамаск войск Фейсала ар-Рикаби занимал должность мэра города. Однако, британцы не собирались отдавать ближневосточные земли под управление хиджазским Хашимитам. Принцу Фейсалу позволили управлять лишь восточной частью Сирии, поскольку, в соответствии с соглашениями Сайкса - Пико, Палестина была зарезервирована под британское управление, а Ливан и Западная Сирия - под французское управление. Уже 8 октября 1918 г. в Бейруте высадились французские войска, которые заменили в Сирии британские гарнизоны. Французская военная администрация прекратила деятельность арабских органов управления. Таким образом, надежды хиджазской династии на установление своей власти над всем арабским Ближним Востоком не оправдались, хотя Хусейн ибн Али и Фейсал продолжали рассчитывать на возможный реванш. Франция потребовала полного выполнения соглашений Сайкса - Пико, в связи с чем Великобритания вывела войска из Дамаска. Попытки принца Фейсала найти понимание у правящих кругов в Великобритании и Франции не увенчались успехом. Верховным комиссаром Сирии и Киликиии (юго-восточное побережье Турции) был назначен французский генерал Анри Гуро. Однако сирийское население не приветствовало французское присутствие в стране. Тем временем, отец Фейсала Хусейн ибн Али безуспешно вел войну с Недждом, которым управляли Саудиты. На Аравийском полуострове шла борьба за власть, в которой участвовали династия Саудитов, правившая Недждом, династия Хашимитов, правившая Хиджазом и династия Рашидидов, правившая эмиратом Джебель-Шаммар. Пока отец воевал на Аравийском полуострове, его сын Фейсал не оставлял надежды на утверждение монархом Сирии. В марте 1920 г. в Дамаске был собран Сирийский национальный конгресс, провозгласивший политическую независимость Сирии в ее исторических границах, включая оккупированные британцами земли Палестины. На этом же конгрессе Фейсал был провозглашен королем. Али Рида ар-Рикаби 9 мая 1920 г. был назначен премьер-министром Сирии. Правительство ар-Рикаби ввело в Сирии всеобщую воинскую обязанность и приступило к созданию и укреплению собственных вооруженных сил. Естественно, что происходящие события вызвали резко негативную реакцию в Париже, который к этому времени получил мандат на управление Сирией и Ливаном. Кроме того, были недовольны и христиане Ливана, которые опасались дискриминации и погромов в случае вхождения населенных ими земель в состав Сирийского арабского королевства. В Баабде был собран Совет христианских лидеров, который 22 марта 1920 г. провозгласил политическую независимость Ливана. 14 июля 1920 г. верховный комиссар Франции в Сирии генерал Анри Гуро предъявил королю Фейсалу ультиматум, поставив перед последним две возможные альтернативы - отречение от королевского престола в Сирии или сотрудничество с французскими властями и выполнение их указаний. Фейсал, стремившийся сохранить свою власть в Сирии, принял решение о сотрудничестве с французской военной администрацией. Вполне вероятно, что он сохранил бы королевский титул и получил часть прав на управление Сирией, но министр обороны Сирии Юсуф аль-Азма отказался подчиняться французскому командованию. Началась быстрая франко-сирийская война. В битве при Майсалуне сирийская армия потерпела поражение, понеся огромные потери. Погиб и военный министр аль-Азма. Уже 24 июля 1920 г. войска генерала Гойбета вступили в Дамаск.
Сирия под французским мандатом. Раздел страны
Стремясь обезопасить Сирию от дальнейших восстаний, французское руководство приняло решение о создании на территории Сирии нескольких политических образований. Так появились Государство Дамаск, Государство Алеппо, Алавитское государство, Джабаль ад-Друз (Земля друзов), санджак Александретта и Государство Великий Ливан. Это разделение не до конца, но учитывало этноконфессиональные различия, существовавшие испокон веков в Сирии. Дело в том, что в конфессиональном отношении Сирия никогда не была единым государством. Во-первых, здесь исторически проживала одна из самых многочисленных в арабском мире христианских общин. Христианство и сейчас исповедует около 10% сирийского населения, прежде всего - ассирийцы, армяне, греки, арабы-христиане. Наибольшая часть сирийских христиан исторически была сосредоточена в северной части страны, которая в 1920 г. вошла в состав Государства Алеппо. В самом городе Алеппо проживала огромная христианская община, составлявшая треть городского населения и являвшаяся крупнейшей на Ближнем Востоке, помимо общины ливанских христиан. При этом христиане Алеппо не были едины - они включали приверженцев самых разных церквей, среди которых наиболее многочисленными были последователи Армянской и Сирийской православных церквей. Проживала в Алеппо и значительная иудейская община, численность которой до начала массовой эмиграции в Израиль составляла не менее 10 тысяч человек. Но большинство населения Государства Алеппо составляли мусульмане - сунниты, хотя на территории региона были шиитские и алавитские селения. Южная и менее развитая в экономическом отношении часть Сирии вошла в состав Государства Дамаск, центром которого стал собственно город Дамаск. Здесь преобладало арабское суннитское население. На севере Сирии, на сирийско-турецкой границе, в 1921 г. был выделен санджак Александретта, в котором, помимо арабов и армян, проживало многочисленное турецкое население. В 1936 г. вместо санджака Александретта было образовано Государство Хатай, которое в 1939 г. аннексировала Турция.
На юго-востоке Сирии, для обеспечения интересов этноконфессиональной общности друзов, было выделено государство Джабаль ад-Друз. Друзы - очень замкнутая группа населения на территории современных Ливана, Сирии, Иордании и Израиля, говорящая на арабском языке, но имеющая значительные культурные отличия от окружающей массы арабов, вызванные принадлежностью друзов к особой ветви ислама. Еще в Средние века друзы откололись от шиитской секты исмаилитов, сформировав в XI в. собственное учение, в основу которого легли взгляды проповедника Мухаммеда бен Исмаила Наштакина ад-Дарази, по имени которого и получили свое название. Как и в ряде других ближневосточных религиозных сект, переход друза в другую религию невозможен, как и принятие религии друзов представителями других этнических общностей. Друз должен быть рожден от отца и матери - друзов и исповедовать религию друзов. В Османской империи друзы сохраняли определенную автономию, включавшую в себя практически полную власть друзской знати над основной массой рядовых друзов, право на неограниченное ношение , отсутствие воинской повинности. Вместе с тем, друзы никогда не были до конца лояльны османам, более того - они неоднократно предпринимали антитурецкие выступления. Исторически община друзов имела развитые связи с Великобританией, которая покровительствовала этой этноконфессиональной общности, надеясь обрести в них проводников своего влияния на Ближнем Востоке. В настоящее время в мире проживает не менее полутора миллионов друзов, около 900 тысяч из них до начала войны жили в Сирии. Еще одним государственным образованием, созданным на территории оккупированной французами Сирии, стал Великий Ливан. Само выделение Ливана из состава сирийских земель было продиктовано стремлением Франции защитить интересы маронитской общины - ливанских христиан-маронитов, которые имели давние исторические связи с Парижем. Марониты не хотели жить в составе мусульманского государства и мечтали о создании собственного государственного образования. Собственно, Ливан и создавался изначально как государство арабских христиан. Но по решению французских властей, в состав Великого Ливана были включены и земли, населенные мусульманами - суннитами и шиитами. Великий Ливан просуществовал до 1926 г., когда была принята конституция и создана Ливанская республика, в которой президент должен быть христианином, премьер-министр - мусульманином-суннитом, а спикер парламента - мусульманином-шиитом.
Наконец, именно в годы французского управления Сирией было создано Государство Алавитов, включившее в свой состав относительно небольшую территорию на северо-западе страны, на побережье Средиземного моря. Еще в 1919 г., во время «парада суверенитетов» после распада Османской империи, свою политическую независимость провозгласило Алавитское государство со столицей в порту Латакия. Однако 2 сентября 1920 г. мандат на управление территорией алавитов от Лиги Наций получила Франция. Тем не менее, алавиты продолжали сопротивление и лишь в октябре 1921 г. их лидер Салих аль-Али принял решение о капитуляции, после чего, 1 июля 1922 г., Область алавитов была включена в состав французской подмандатной Сирии.
Алавиты - уникальная общность в Сирии
Алавиты - это последователи алавизма, одного из направлений в шиитском исламе, которое «балансирует» на грани самостоятельной религии, поскольку включает в себя и элементы христианского вероучения. До сих пор в научной среде не прекращаются дискуссии о происхождении алавитов, а их вероучение досконально не изучено, поскольку, как и друзы, алавиты являются очень закрытой общностью, предпочитающей не распространяться о своем учении. Распространены версии о происхождении алавитов Сирии и близких им алевитов Турции от сирийцев, греков и армян, вынужденных принять ислам (точнее - создать видимость принятия ислама) после установления османского господства. Не исключено, что в этногенезе алавитов Сирии могли принимать участие и потомки европейских крестоносцев, создавших здесь в Средние века несколько государств. 
Алавитов уходит вглубь веков. Многие оппоненты и критики алавитов считают, что у истоков этого вероучения стоял иракский богослов Мухаммад ибн Нусайр, живший в IX в.н.э. и проповедовавший божественность одиннадцатого шиитского имама Хасана аль-Аскари. Себя Ибн Нусайр называл «Бабом» - «Вратами», посланником Хасана аль-Аскари. Учение алавитов малоизучено, поскольку сами алавиты предпочитают не распространять информацию о своих религиозных взглядах, и сведения об этом религиозном течении приходится получать от представителей других этноконфессиональных общностей, которые могут быть не всегда объективны. Согласно мнению ряда ученых, в основе алавитского учения лежит вера в Али как воплощение Смысла, Мухаммада как воплощение Имени и Сальмана аль-Фарси (первый неараб, принявший ислам) как воплощение «Врат». Алавитами также почитается дочь пророка Мухаммада и супруга Али Фатима. Познание Бога невозможно, но он может явиться в образе человека. История человечества, согласно алавитскому учению, знала семь пророков - Адама, Нуха (Ноя), Якуба (Иакова), Мусу (Моисея), Сулеймана (Соломона), Ису (Иисуса) и Мухаммада. Однако все они были воплощениями Али как воплощения Бога. Для сирийских алавитов характерно почитание Исы - Иисуса, причем наряду с ним почитается также ряд христианских святых. Алавиты празднуют Рождество и Пасху, могут носить христианские имена, причащаются вином. Согласно алавитской мифологии, люди были созданы еще до сотворения Земли и представляли собой огни и планеты, не зная греха и послушания. Али был Солнцем, которое являлось людям в разных обличьях. После того, как Али создал Землю, он воплотил людей в телесной оболочке, создал демонов и шайтанов. Согласно алавитскому учению, человеческие души могут переселяться после смерти в животных. После семикратной инкарнации человеческие души попадают либо в звездную сферу, либо в сферу демонов. Некоторые религиоведы считают, что для алавитов характерно весьма пренебрежительное отношение к женщинам, которых не посвящают в тонкости учения и даже не допускают на богослужения.
Высшие ступени в иерархии алавитов занимают члены семьи пророка Мухаммада, которые, по мнению верующих, обладают сокровенным знанием. Они же разделяют избранных и непосвященных. К избранным - «хасса» - относятся дети отца и матери - алавитов, посвящаемые в 18-летнем возрасте через принесение клятвы и причащение вином. Рядовые алавиты называются «амма» и не несут в себе сокровенных знаний, доступных лишь посвященным. Алавиты, как и другие мусульмане, строят мечети, но практически их не посещают. Внешние аспекты религиозности для алавитов имеют самое минимальное значение. В частности, они совершают намаз не пять, а два раза в день, причем могут и вообще его не совершать. В рамадан алавиты постятся не месяц, а лишь полмесяца. Кроме того, у алавитов не существует запретов на употребление алкогольных напитков, присущих другим мусульманам. Более того, употребление вина носит у алавитов ритуальный характер. Известно, что алавиты отличаются крайней веротерпимостью, а при необходимости могут выдавать себя за приверженцев других религий - вера позволяет им использовать эту тактику (очевидно, что именно благодаря подобному поведению алавиты сохранили свою веру и смогли выжить во враждебном окружении). Однако со стороны мусульман, особенно суннитов, алавиты встречают крайне враждебное отношение. Многие сунниты вообще не признают алавитов за мусульман. Отношения с шиитами, напротив, складываются весьма дружественно, особенно после середины 1970-х гг. В настоящее время именно Иран является основным стратегическим союзником сирийских алавитов.
От «социального дна» к вершинам власти
Известно, что уже в XVI веке алавиты обрели достаточно прочные позиции в ряде районов Леванта, что заставило даже власти Османской империи признать два правящих алавитских рода - шейхов Бени Хамади и эмиров Харфуш. Вместе с тем, Стамбул всячески пытался играть на противоречиях алавитов, друзов и исмаилитов, которые периодически конфликтовали друг с другом. Во время русско-турецкой войны 1768-1774 гг. алавитский шейх Насиф Нассар выступил на стороне российского флота. Напомним, что русская эскадра адмирала А.Г. Орлова была направлена в Средиземное море для блокирования турецких кораблей в регионе. Это был далеко не единственный пример нелояльности алавитов Османской Турции. Так, во время похода Наполеона Бонапарта в Египет, алавиты опять выступили против турок - на этот раз на стороне французской армии. Однако, после поражения французских войск, турецко-египетские властители обрушили свой гнев на алавитских вождей. Расправы над алавитами привели к уничтожению многих видных алавитских шейхов, а также лишили алавитов большей части контролируемых ими прежде территорий. Под контролем алавитов осталась только горная территория в районе Латакии. С тех пор за пределами Латакии и Тартуса алавиты оставались маргинальным меньшинством, которое занимало низшие этажи социальной иерархии сирийского общества. Их положение было сравнимо с положением езидов в Ираке или Турции. Если в окрестностях Латакии алавиты занимались традиционным сельским хозяйством, то в других районах Сирии им не оставалось иного выхода, как браться за неквалифицированную и тяжелую работу. Чернорабочие, дворники и уборщики, домашняя прислуга во многих городах Сирии набирались из безработных алавитов, мигрировавших в поисках трудоустройства с территорий своего компактного проживания. Поскольку мусульмане-сунниты относились к алавитам с пренебрежением и считали их еретиками, в Османской империи алавиты были обречены на маргинальное социальное положение и, более того, находились под угрозой вероятных погромов. Ситуация стала стремительно меняться именно после окончания Первой мировой войны, когда Османская империя распалась, а сирийские земли оказались под французским управлением. Вмиг представители всех сирийских этноконфессиональных групп населения оказались в равном положении перед французской военной администрацией. При этом арабы-сунниты, составлявшие большинство населения Сирии, сохраняли надежду на обретение независимости от Франции и часто поднимали антифранцузские восстания. Они крайне неохотно шли на колониальную службу, в отличие от алавитов и христиан. Сирийские христиане, и прежде тяготевшие к интеллектуальной и торговой деятельности, составили основу сирийской европеизированной интеллигенции и буржуазии, многие из них затем окончательно перебрались в Европу и Латинскую Америку.
Что касается алавитов, то для них единственным каналом социальной мобильности оставалась военная служба - алавиты были дисциплинированными людьми, но отличались от христиан низким уровнем образования, будучи, преимущественно, крестьянами или ремесленниками. В свою очередь, французская военная администрация видела в алавитах прекрасный кадровый ресурс для пополнения личного состава расквартированных в Сирии и Ливане колониальных войск. Давние обиды на арабов-суннитов способствовали тому, что алавиты с удовольствием поступали на службу в колониальные войска. Так, постепенно, алавиты стали проникать в военную элиту сирийского общества - многие способные солдаты проходили курс обучения в единственном в стране военном училище и получали офицерские звания. Для несения караульной службы в Сирии и подавления периодически вспыхивавших восстаний французами был сформирован Сирийский легион, позже переименованный в Специальные войска Леванта. Личный состав Специальных войск Леванта набирался из представителей национальных и конфессиональных меньшинств - армян, друзов, черкесов и алавитов. При этом черкесов набирали, преимущественно, в кавалерию, а алавиты составили основу колониальной пехоты. К началу Второй мировой войны в состав Специальных войск Леванта, насчитывавших 10-12 тысяч солдат, сержантов и офицеров, входило 10 пехотных батальонов, 4 кавалерийских эскадрона, 3 роты мехаристов (верблюжья кавалерия), вспомогательные и инженерные подразделения. Эти силы размещались на территории Сирии, а в Ливане были размещены 9 ливанских егерских рот и 22 кавалерийских эскадрона, укомплектованных черкесами, курдами и друзами. Из 10 сирийских пехотных батальонов 8 батальонов были укомплектованы алавитами, набранными в селениях в горах Шараа. В целом алавиты составляли до 80% личного состава Специальных войск Леванта.
27 сентября 1941 г. Франция предоставила Сирии независимость, однако французские войска оставались на территории страны до 1946 г. Традиции военной службы сохранились в среде алавитов и после провозглашения политической независимости Сирии. Поскольку офицеры колониальных войск, составившие костяк командного состава армии независимой Сирии, практически все происходили из различных национальных меньшинств страны, политическое развитие Сирии изначально отличалось от соседних арабских государств. Арабы - сунниты практически с первых лет существования сирийской суверенной государственности были вынуждены соперничать за власть с выходцами из этноконфессиональных меньшинств, обладавшими влиянием в сирийской армии. Если арабы-сунниты проявляли активность в консервативных и религиозно-фундаменталистских организациях, то алавиты охотно вступали в ряды светских националистических партий, в том числе и «БААС» - Партии арабского социалистического возрождения, созданной в 1947 г. православным христианином Мишелем Афляком, арабом-суннитом Салах ад-Дином аль-Битаром и алавитом Заки аль-Арсузи. В Сирии в рядах партии БААС, как и на военной службе, преобладали алавиты. Следует отметить, что большинство алавитов, занявших в партии и армии руководящие посты, принадлежало к группе «амма», то есть - «непосвященных алавитов», и поэтому скорее представляли алавитов не как религиозное течение, а как социальную группу некогда обездоленных и угнетенных жителей Сирии, сумевших вырваться из маргинального положения и превратиться в подлинных правителей независимой Сирии.
Послевоенную Сирию до 1970 г. сотрясали периодические перевороты и смещения одних правителей другими.
13 ноября 1970 г., 45 лет назад, в Сирии произошел очередной военный переворот, которому, как оказалось, было суждено изменить политическое лицо сирийского государства. Во главе страны встал сорокалетний Хафез Асад. Он родился 6 марта 1930 г. в селении Кардаха, в окрестностях Латакии, в алавитской семье и был восьмым ребенком в семье простого крестьянина Сулеймана аль-Асада. Когда Сирия получила независимость, Хафезу было 16 лет. Вскоре он поступил на летный факультет одного из военных училищ Сирии, а затем - в Национальную военно-воздушную академию. Молодой офицер примкнул к партии БААС и вскоре смог занять в ней значительные позиции. Кстати, в бытность капитаном ВВС он проходил стажировку в СССР - на территории Киргизии. Постепенно Асаду удалось фактически поставить под свой контроль «армейское» крыло партии БААС. За собой в партию он привел большое количество алавитов, повысив свой авторитет в алавитской среде за счет женитьбы на представительнице знатнейшего алавитского рода Анисе Махлюф. В 1963 г. Хафезу Асаду было присвоено звание бригадного генерала авиации, после чего он стал командующим ВВС и ПВО Сирии. В 1966 г. тридцатишестилетний генерал был назначен министром обороны Сирии. Придя к власти, Хафез Асад предпринял значительные усилия для легитимизации алавитов в мусульманском мире. Благодаря позиции Асада и его влиянию на ливанских шиитов, лидер последних имам Муса ас-Садр еще в 1973 г. издал фетву, признающую алавитов одним из течений в шиизме. После Исламской революции в Иране одним из наиболее надежных союзников Сирии, наряду с Москвой, стал Тегеран. Многие десятилетия блок «Тегеран - Дамаск» противостоял на Ближнем Востоке влиянию «нефтяных» монархий Персидского залива, ориентированных на поддержку арабов - суннитов. Естественно, что в самой Сирии нахождение у власти алавитского меньшинства всегда вызывало недовольство со стороны других этнических групп, в особенности - арабов-суннитов, которые составляют не менее 70-75% сирийского населения, но никогда, с момента прихода партии БААС и, особенно, клана Асадов, к власти в стране, не обладавших реальными политическими возможностями. Несмотря на то, что Хафез Асад, пытаясь обезопасить свои позиции, всячески подчеркивал равенство представителей всех конфессий и даже министром обороны Сирии был назначен генерал Мустафа Тлас - мусульманин-суннит, в действительности наиболее боеспособные армейские подразделения, а также спецслужбы комплектовались преимущественно алавитами. Поэтому даже назначения суннитов на высшие посты в армии и правительстве не удовлетворяли арабо-суннитское большинство сирийского населения.
Гражданская война в Сирии и перспективы алавитов
Недовольство почти полувековым правлением алавитов выплеснулось в 2011 г., когда в общем контексте «Арабской весны», инспирированной монархиями Персидского залива и Западом, в Сирии начались протесты против правления президента Башара Асада. Основную массу протестующих составляли как раз арабы-сунниты, организации которых получают большую финансовую, организационную и военную помощь от Саудовской Аравии и Катара. США и Западная Европа сразу же встали на сторону антиасадовской оппозиции, пытаясь выставить Башара Асада кровавым диктатором, подавляющим демократические свободы. Несмотря на всю абсурдность попыток американских и европейских СМИ выдать религиозных экстремистов, орудующих в Сирии, за «демократов» и «борцов с кровавым режимом», даже сейчас, после того, как в Сирии уже несколько лет идет кровопролитная гражданская война, западная либеральная общественность не меняет своей позиции. При этом западные политики, ученые и журналисты старательно обходят вопрос о том, что ждет Сирию и, в особенности, этноконфессиональные меньшинства страны в случае победы суннитской оппозиции, особенно сил запрещенного в России «Исламского государства». Между тем, очевидно, что над христианским и алавитским населением Сирии нависла смертельная угроза. Можно сказать, что в боях, которые ведут правительственные войска Башара Асада с экстремистами, решается вопрос о судьбах христианства и несуннитского ислама в этой стране. Ведь ИГ и подобные организации поставили своей целью полное очищение территории страны от всех инаковерующих и инакомыслящих. Среди радикалов распространены лозунги «Христиан - в Ливан» и «Алавитов - в могилу». То есть, для алавитов приготовлена еще более страшная участь, чем для христианского населения.
Башар Асад, сын Хафеза Асада и действующий легитимный президент Сирии
Алавиты это прекрасно понимают, поэтому в подавляющем большинстве и поддерживают правительство Башара Асада. Именно алавиты составляют основу наиболее боеспособных частей сирийской армии, сражающихся против боевиков ИГ и других радикальных организаций. На стороне Сирии сражаются и бойцы Корпуса стражей исламской революции из Ирана, ливанской «Хезболлах», йеменские и иракские шииты, а также бойцы левых организаций палестинского сопротивления, контролируемых Дамаском. На стороне Асада в настоящее время выступает большинство алавитов, исмаилиты, друзы, христиане, большинство шиитов Сирии и даже часть сирийских арабов-суннитов. То есть, фактически Асад рассматривается в качестве единственной надежды для практически всех этноконфессиональных меньшинств Сирии. Активная роль Турции в поддержке «сирийской оппозиции» арабов-суннитов обеспечила Асаду поддержку исмаилитов, друзов и христиан, у которых колоссальные исторические обиды на Турцию еще со времен Османской империи. Против Асада настроено большинство сирийских суннитов, а это очень многочисленная и серьезная сила. Другое дело, что сунниты Сирии раздроблены на множество организаций, которые финансируются и поддерживаются различными зарубежными «спонсорами» и часто враждуют между собой.
Однако даже после того, как к уничтожению ИГ в Сирии подключилась российская военная авиация, говорить о том, что Асаду удастся полностью подавить очаги сопротивления, преждевременно. Поэтому в перспективе не исключен сценарий и раздела современной Сирии по образцу соседнего Ирака - на практически независимые государственные образования, сформированные по этноконфессиональному принципу. С другой стороны, с такой моделью никогда не согласятся ни ИГ и другие радикальные группировки, ни США и Запад. Хотя многие аналитики говорят о том, что выходом из ситуации может стать создание независимого алавитского государства - «Алавистана» - на территории традиционного проживания алавитов, то есть - на сирийском побережье Средиземного моря, с центром в Латакии. Выделение из современной Сирии Алавистана, Курдистана, возможно - друзских и шиитских территорий, может стать закономерным итогом кровопролитной гражданской войны. Однако США вряд ли согласятся на создание подконтрольного Асаду государства алавитов, которое будет обладать выходом к морю и сохранит дружественные отношения с Россией и Ираном. Достаточно емко по этому поводу высказался американский политолог Бенджамин Дженсен. По мнению Дженсена, создание независимого государства алавитов приведет к катастрофичным последствиям на Ближнем Востоке. Но что же американский ученый считает катастрофой? Дженсен подчеркивает, что на побережье Сирии возникнет «сильно вооруженный неконтролируемый режим, который будет действовать по указке Ирана и гарантировать России глубоководную средиземноморскую морскую базу в Тартусе». То есть, американский исследователь открыто признается в том, что США, поддерживая антиасадовскую оппозицию, руководствуется не мифическими соображениями «защиты демократии», а вполне конкретными целями по недопущению усиления позиций России и Ирана в регионе. И именно исходя из этой позиции даже маленькое алавитское государство на землях исконного проживания алавитов США не выгодно - пусть лучше ИГ, но не алавиты, дружащие с Россией и Ираном. Вот такой подход. Еще один весьма сомнительный аргумент, приводимый американским политологом - вероятность превращения «Алавистана» в криминализованное государство и «рай для террористов». То, что настоящий «рай для террористов» создан именно на землях, контролируемых антиасадовской оппозицией, американский исследователь предпочитает умалчивать. Наконец, создание алавитского государства, по мнению Дженсена, может стать «дурным примером» для других стран и народов Ближнего Востока, в первую очередь - для курдов Сирии, Ирака и Турции, а также для турецких алевитов, в конфессиональном отношении очень близких к сирийским алавитам. Почему-то американский автор считает, что алавиты не имеют права на создание собственного государства даже в той ситуации, которая угрожает их физическому выживанию. Что делать алавитам во враждебном окружении, готовом их физически уничтожить, американец, претендующий на статус политолога и аналитика, не говорит. Фактически, позиция США и ряда их союзников означает поддержку реального геноцида, осуществляемого радикальными фундаменталистами, именуемыми на Западе «сирийской оппозицией», в отношении христианского, алавитского и шиитского населения Сирии. США и союзники являются непосредственными зачинщиками, спонсорами и защитниками той вакханалии насилия, которую мы наблюдаем сегодня на Ближнем Востоке.
В случае появления на части территории Сирии государства алавитов, оно может развиваться по аналогии Израиля - опираясь на поддержку других, более сильных стран (в данном случае - России и Ирана) и выступая в качестве форпоста борьбы против религиозного экстремизма на Ближнем Востоке. Причем, скорее всего, государство алавитов включит в свой состав также исмаилитов, отчасти друзов и всех сирийских христиан - от армяно-католиков и греко-католиков до православных арабов и ассирийцев. Однако вариант создания независимого государства алавитов - это крайний вариант, позволяющий Асаду сохранить власть над частью Сирии и обезопасить этноконфессиональные меньшинства от угрозы уничтожения, но отдающий большую часть страны, населенную арабами-суннитами, на откуп радикальным организациям. Естественно, что последние в этой ситуации не прекратят вооруженную борьбу, поэтому государству алавитов придется фактически постоянно вести боевые действия, параллельно с формированием собственной экономики, что является очень сложной задачей. С другой стороны, многие эксперты сомневаются не только в целесообразности, но и в возможности создания алавитского государства, ссылаясь на большое этническое смешение населения Сирии, в том числе и в традиционно считавшихся алавитскими районах страны. Наконец, следует отметить, что США и Евросоюз, а также «нефтяные» монархии Персидского залива не откажутся от применения любых методов для дальнейшего наступления на российские позиции на Ближнем Востоке, поэтому не исключено, что и в случае создания государства алавитов, провокации против него будут продолжаться.
Ctrl Enter
Заметили ошЫ бку Выделите текст и нажмите Ctrl+Enter
Nusayriler ), «кызылбаши » , «Али-Алла» (обожествляющие Али) - последователи алавизма - эклектической религии, которую можно рассматривать и как эзотерическое ответвление персидского направления ислама и даже шиизма , с которым алавитов объединяет культ зятя и двоюродного брата пророка Мухаммеда Али .Алавизм возник в IX веке. Традиционно считается (при этом в европейском востоковедении предполагается, что традиция идет от оппонентов и врагов алавитов), что течение основано богословом Мухаммадом ибн Нусайром (умер в Басре около ), который, будучи приверженцем одиннадцатого шиитского имама Хасана аль-Аскари , проповедовал его божественность, себя же называл его посланником - «Вратами» (Баб). Учение Ибн Нусайра было развито Мухаммадом аль-Джаннаном аль-Джунбулани .
Точную численность алавитов установить невозможно в связи с отсутствием в Сирии и Турции выделения их как самостоятельной группы при переписях населения. Принято считать, что в Сирии их от 10 до 12 % населения, то есть около 2-2,5 млн , ранее, прежде всего, в районе Латакии -Тартуса . Алавитские племена Сирии делятся на четыре группы: Хаятыя, Калябия, Хаддадия и Мутавира. В Турции, где алавиты преследовались с 1826 года, их численность установить невозможно.
Начало истории алавитов малоизвестно, но в XVI веке в Леванте (в Джубейле и в Бааль-беке) усилились и были признаны османским правительством два владетельных алавитских семейства - шейхи Бени Хамади и эмиры Харфуш из-за Евфрата.
Турецкое правительство систематически разжигало конфликты между алавитами, исмаилитами и друзами для противостояния феодальной вольнице, последовательно поддерживая то одну, то другую стороны. К XVIII веку алавитам удалось практически полностью вытеснить исмаилитские кланы из Леванта, главным образом, в результате боевых действий.
В XVIII веке «могущественный алавитский шейх Насиф Нассар мог выставить в поле несколько тысяч отличной кавалерии, владел богатыми землями и множеством замков» (Базили). Помимо прочего он выступил союзником российского флота в экспедиции во время русско-турецкой войны 1768-1774, когда Екатерина II направила русскую эскадру под командованием А. Г. Орлова из Балтийского в Средиземное море для операций против турецкого флота и для поддержки антитурецкого движения греков и славян. После поражения 26 июня 1770 турецкого флота в битве в Чесменской бухте русская эскадра осуществляла полный контроль над восточной частью Средиземного моря. Основная база русского флота находилась на острове Паросе в порту Ауза , откуда русские суда блокировали средиземноморские владения Турции и уничтожали остатки турецкого флота.
Во время Египетского похода Бонапарта алавиты поддержали французскую армию при осаде Акко . Наполеон I Бонапарт писал в своей работе о Египетском походе об участии алавитов в осаде Акко так:
Несколько дней спустя явилась масса метуали (алавитов) - мужчин, женщин, стариков, детей - в количестве 900 человек; из них только 260 были вооружены, причём половина имела коней, а вторая половина - не имела. Главнокомандующий пожаловал ментики трём вождям и возвратил им владения их предков. В прежнее время численность этих метуали достигала 10000; Джеззар (турецкий губернатор) погубил почти всех; это были мусульмане-алиды. Генерал Виаль перешёл через гору Сарон и вступил в Сур - древний Тир; это была область алидов. Они взялись разведать побережье до подножья гор; они стали готовиться к военным действиям и обещали к маю выставить 500 хорошо вооружённых всадников для похода на Дамаск.
Символ веры алавитов звучит так: «Верую и исповедую, что нет иного Бога кроме Али ибн Абу Талиба, достопоклоняемого (аль мабуд), нет иного покрова (хиджаб) кроме Мухаммеда достохвального (аль махмуд) и нет иных врат (бабов) кроме Салмана аль Фариси, предопределенного (аль максуд)»
В европейском востоковедении принято считать, что достоверной информацией об алавитах современная наука не располагает. Сведения об алавитах получены от случайных или враждебных источников, а также от ренегатов алавизма. Сами алавиты религиозным прозелитизмом не занимаются и информацию о своей религии распространяют крайне неохотно. Дополнительную сложность представляет то, что алавиты применяют практику такия , позволяющую им соблюдать обряды других религий, сохраняя веру в душе.
Есть не вполне достоверные сведения, что главная священная книга алавитов - «Китаб аль-Маджму» содержит 16 сур и является подражанием Корану . Полностью достоверных текстов Китаб аль-Маджму в распоряжении европейских востоковедов нет. Полагают, что она начинается следующим образом: «Кто наш господин, который создал нас? Ответ: это эмир верующих, эмир веры, Али Ибн Абу Талиб , Бог. Нет Бога, кроме него».
Некоторые специалисты полагают, что в основе вероучения алавитов - представление о «Вечной Троице»: Али как воплощение Смысла, Мухаммад как воплощение Имени и Сальман аль-Фарси, сподвижник пророка и первый неараб (перс), принявший ислам, как воплощение Врат («Аль-Баб ». «Врата» - титул ближайшего сподвижника всякого имама) . Они выражаются буквами: «айн», «мим» и «син» - Амас. Европейские религиозные проповедники и конфессиональные востоковеды приписывают алавитам устойчивую приверженность «тайному знанию» и склонность к мистическим построениям.
Гностически настроенные востоковеды на основании показаний ренегатов алавизма считают, что Али - воплощение Божественного Смысла, то есть Бога ; все сущее - от него . Мухаммад - Имя, отражение Бога; Мухаммад создал аль-Фарси, который есть врата Бога через Имя. Они единосущны и нераздельны. Весьма почитается также Фатима , дочь пророка Мухаммада и супруга Али - как бесполое существо из света аль-Фатир. Познать Бога невозможно, если только он сам не откроется, явившись в образе человека; таких явлений было семь (в лице признаваемых исламом пророков): Адам , Нух (Ной), Якуб (Иаков), Муса (Моисей), Сулейман (Соломон), Иса (Иисус) и Мухаммад. Всё это - воплощения Али. Сам Мухаммад, согласно алавитам, заявил: «Я из Али, а Али из меня»; но Али был сущностью не только Мухаммада, а и всех предыдущих пророков.
При этом, по сведениям христианских миссионеров, алавиты очень почитают также Ису, христианских апостолов и ряд святых, празднуют Рождество и Пасху, на богослужениях читают Евангелие и причащаются вином, используют христианские имена. Среди алавитов имеются 4 основных конфессиональные организации, скорее всего, не подчиняющиеся друг другу, поклоняющиеся Луне , Солнцу , вечерней и утренней заре, но в этом вопросе у них существуют разногласия. Так называемые «шамсиюн» (поклонники Солнца) полагают, что Али «произошел из сердца Солнца». Поклонники света считают, что Али «произошел из глаза Солнца», тогда как «калязиюн» (по имени основоположника - шейха Мухаммада Калязи) отождествляют Али с Луной. Кроме того алавиты делятся на тех, кто поклоняется свету («нур») и тьме («зульм»).
По народным поверьям алавитов, люди существовали до сотворения Земли и были светящимися огнями и планетами; тогда они не знали ни послушания, ни греха. Они наблюдали Али как Солнце. Затем Али являлся им в разных обличьях, демонстрируя, что познавать его можно лишь тогда, когда он сам выберет средство для этого. После каждого появления проходило 7777 лет и 7 часов. Затем Али-бог создал земной мир и дал людям телесную оболочку. Из грехов он создал демонов и шайтанов , а из козней шайтана - женщину .
После общесирийского национального восстания Государство Алавитов было присоединено к Сирии 5 декабря 1936 года , при этом, исходя из юридической системы французского мандата в Ливане, ведущие шейхи алавитских племен приняли ряд деклараций о безусловной принадлежности алавизма к шиитскому исламу (первая такая декларация была сделана в июле 1936 года).
В настоящее время наблюдается процесс постепенного сближения алавитов с шиитами-двунадесятниками, составляющими подавляющее большинство шиитов в мире. Этот процесс был инициирован Хафезом аль-Асадом и продолжается при его сыне Башаре на фоне военно-политического сближения алавитского режима Сирии с шиитским режимом Ирана . В алавитских селениях строятся мечети, алавиты соблюдают рамадан и другие мусульманские обряды.
В ходе гражданской войны в Сирии в 2016 году британский телеканал BBC сообил, что получил письмо от неназваных "лидеров алавитской общины страны", в котором те дистанцировались от правящего режима .
Лысые Горы, именье князя Николая Андреича Болконского, находились в шестидесяти верстах от Смоленска, позади его, и в трех верстах от Московской дороги.
В тот же вечер, как князь отдавал приказания Алпатычу, Десаль, потребовав у княжны Марьи свидания, сообщил ей, что так как князь не совсем здоров и не принимает никаких мер для своей безопасности, а по письму князя Андрея видно, что пребывание в Лысых Горах небезопасно, то он почтительно советует ей самой написать с Алпатычем письмо к начальнику губернии в Смоленск с просьбой уведомить ее о положении дел и о мере опасности, которой подвергаются Лысые Горы. Десаль написал для княжны Марьи письмо к губернатору, которое она подписала, и письмо это было отдано Алпатычу с приказанием подать его губернатору и, в случае опасности, возвратиться как можно скорее.
Получив все приказания, Алпатыч, провожаемый домашними, в белой пуховой шляпе (княжеский подарок), с палкой, так же как князь, вышел садиться в кожаную кибиточку, заложенную тройкой сытых саврасых.
Колокольчик был подвязан, и бубенчики заложены бумажками. Князь никому не позволял в Лысых Горах ездить с колокольчиком. Но Алпатыч любил колокольчики и бубенчики в дальней дороге. Придворные Алпатыча, земский, конторщик, кухарка – черная, белая, две старухи, мальчик казачок, кучера и разные дворовые провожали его.
Дочь укладывала за спину и под него ситцевые пуховые подушки. Свояченица старушка тайком сунула узелок. Один из кучеров подсадил его под руку.
– Ну, ну, бабьи сборы! Бабы, бабы! – пыхтя, проговорил скороговоркой Алпатыч точно так, как говорил князь, и сел в кибиточку. Отдав последние приказания о работах земскому и в этом уж не подражая князю, Алпатыч снял с лысой головы шляпу и перекрестился троекратно.
– Вы, ежели что… вы вернитесь, Яков Алпатыч; ради Христа, нас пожалей, – прокричала ему жена, намекавшая на слухи о войне и неприятеле.
– Бабы, бабы, бабьи сборы, – проговорил Алпатыч про себя и поехал, оглядывая вокруг себя поля, где с пожелтевшей рожью, где с густым, еще зеленым овсом, где еще черные, которые только начинали двоить. Алпатыч ехал, любуясь на редкостный урожай ярового в нынешнем году, приглядываясь к полоскам ржаных пелей, на которых кое где начинали зажинать, и делал свои хозяйственные соображения о посеве и уборке и о том, не забыто ли какое княжеское приказание.
Два раза покормив дорогой, к вечеру 4 го августа Алпатыч приехал в город.
По дороге Алпатыч встречал и обгонял обозы и войска. Подъезжая к Смоленску, он слышал дальние выстрелы, но звуки эти не поразили его. Сильнее всего поразило его то, что, приближаясь к Смоленску, он видел прекрасное поле овса, которое какие то солдаты косили, очевидно, на корм и по которому стояли лагерем; это обстоятельство поразило Алпатыча, но он скоро забыл его, думая о своем деле.
Все интересы жизни Алпатыча уже более тридцати лет были ограничены одной волей князя, и он никогда не выходил из этого круга. Все, что не касалось до исполнения приказаний князя, не только не интересовало его, но не существовало для Алпатыча.
Алпатыч, приехав вечером 4 го августа в Смоленск, остановился за Днепром, в Гаченском предместье, на постоялом дворе, у дворника Ферапонтова, у которого он уже тридцать лет имел привычку останавливаться. Ферапонтов двенадцать лет тому назад, с легкой руки Алпатыча, купив рощу у князя, начал торговать и теперь имел дом, постоялый двор и мучную лавку в губернии. Ферапонтов был толстый, черный, красный сорокалетний мужик, с толстыми губами, с толстой шишкой носом, такими же шишками над черными, нахмуренными бровями и толстым брюхом.
Ферапонтов, в жилете, в ситцевой рубахе, стоял у лавки, выходившей на улицу. Увидав Алпатыча, он подошел к нему.
– Добро пожаловать, Яков Алпатыч. Народ из города, а ты в город, – сказал хозяин.
– Что ж так, из города? – сказал Алпатыч.
– И я говорю, – народ глуп. Всё француза боятся.
– Бабьи толки, бабьи толки! – проговорил Алпатыч.
– Так то и я сужу, Яков Алпатыч. Я говорю, приказ есть, что не пустят его, – значит, верно. Да и мужики по три рубля с подводы просят – креста на них нет!
Яков Алпатыч невнимательно слушал. Он потребовал самовар и сена лошадям и, напившись чаю, лег спать.
Всю ночь мимо постоялого двора двигались на улице войска. На другой день Алпатыч надел камзол, который он надевал только в городе, и пошел по делам. Утро было солнечное, и с восьми часов было уже жарко. Дорогой день для уборки хлеба, как думал Алпатыч. За городом с раннего утра слышались выстрелы.
С восьми часов к ружейным выстрелам присоединилась пушечная пальба. На улицах было много народу, куда то спешащего, много солдат, но так же, как и всегда, ездили извозчики, купцы стояли у лавок и в церквах шла служба. Алпатыч прошел в лавки, в присутственные места, на почту и к губернатору. В присутственных местах, в лавках, на почте все говорили о войске, о неприятеле, который уже напал на город; все спрашивали друг друга, что делать, и все старались успокоивать друг друга.
У дома губернатора Алпатыч нашел большое количество народа, казаков и дорожный экипаж, принадлежавший губернатору. На крыльце Яков Алпатыч встретил двух господ дворян, из которых одного он знал. Знакомый ему дворянин, бывший исправник, говорил с жаром.
– Ведь это не шутки шутить, – говорил он. – Хорошо, кто один. Одна голова и бедна – так одна, а то ведь тринадцать человек семьи, да все имущество… Довели, что пропадать всем, что ж это за начальство после этого?.. Эх, перевешал бы разбойников…
– Да ну, будет, – говорил другой.
– А мне что за дело, пускай слышит! Что ж, мы не собаки, – сказал бывший исправник и, оглянувшись, увидал Алпатыча.
– А, Яков Алпатыч, ты зачем?
– По приказанию его сиятельства, к господину губернатору, – отвечал Алпатыч, гордо поднимая голову и закладывая руку за пазуху, что он делал всегда, когда упоминал о князе… – Изволили приказать осведомиться о положении дел, – сказал он.
– Да вот и узнавай, – прокричал помещик, – довели, что ни подвод, ничего!.. Вот она, слышишь? – сказал он, указывая на ту сторону, откуда слышались выстрелы.
– Довели, что погибать всем… разбойники! – опять проговорил он и сошел с крыльца.
Алпатыч покачал головой и пошел на лестницу. В приемной были купцы, женщины, чиновники, молча переглядывавшиеся между собой. Дверь кабинета отворилась, все встали с мест и подвинулись вперед. Из двери выбежал чиновник, поговорил что то с купцом, кликнул за собой толстого чиновника с крестом на шее и скрылся опять в дверь, видимо, избегая всех обращенных к нему взглядов и вопросов. Алпатыч продвинулся вперед и при следующем выходе чиновника, заложив руку зазастегнутый сюртук, обратился к чиновнику, подавая ему два письма.
– Господину барону Ашу от генерала аншефа князя Болконского, – провозгласил он так торжественно и значительно, что чиновник обратился к нему и взял его письмо. Через несколько минут губернатор принял Алпатыча и поспешно сказал ему:
– Доложи князю и княжне, что мне ничего не известно было: я поступал по высшим приказаниям – вот…
Он дал бумагу Алпатычу.
– А впрочем, так как князь нездоров, мой совет им ехать в Москву. Я сам сейчас еду. Доложи… – Но губернатор не договорил: в дверь вбежал запыленный и запотелый офицер и начал что то говорить по французски. На лице губернатора изобразился ужас.
– Иди, – сказал он, кивнув головой Алпатычу, и стал что то спрашивать у офицера. Жадные, испуганные, беспомощные взгляды обратились на Алпатыча, когда он вышел из кабинета губернатора. Невольно прислушиваясь теперь к близким и все усиливавшимся выстрелам, Алпатыч поспешил на постоялый двор. Бумага, которую дал губернатор Алпатычу, была следующая:
«Уверяю вас, что городу Смоленску не предстоит еще ни малейшей опасности, и невероятно, чтобы оный ею угрожаем был. Я с одной, а князь Багратион с другой стороны идем на соединение перед Смоленском, которое совершится 22 го числа, и обе армии совокупными силами станут оборонять соотечественников своих вверенной вам губернии, пока усилия их удалят от них врагов отечества или пока не истребится в храбрых их рядах до последнего воина. Вы видите из сего, что вы имеете совершенное право успокоить жителей Смоленска, ибо кто защищаем двумя столь храбрыми войсками, тот может быть уверен в победе их». (Предписание Барклая де Толли смоленскому гражданскому губернатору, барону Ашу, 1812 года.)
Народ беспокойно сновал по улицам.
Наложенные верхом возы с домашней посудой, стульями, шкафчиками то и дело выезжали из ворот домов и ехали по улицам. В соседнем доме Ферапонтова стояли повозки и, прощаясь, выли и приговаривали бабы. Дворняжка собака, лая, вертелась перед заложенными лошадьми.
Алпатыч более поспешным шагом, чем он ходил обыкновенно, вошел во двор и прямо пошел под сарай к своим лошадям и повозке. Кучер спал; он разбудил его, велел закладывать и вошел в сени. В хозяйской горнице слышался детский плач, надрывающиеся рыдания женщины и гневный, хриплый крик Ферапонтова. Кухарка, как испуганная курица, встрепыхалась в сенях, как только вошел Алпатыч.
– До смерти убил – хозяйку бил!.. Так бил, так волочил!..
– За что? – спросил Алпатыч.
– Ехать просилась. Дело женское! Увези ты, говорит, меня, не погуби ты меня с малыми детьми; народ, говорит, весь уехал, что, говорит, мы то? Как зачал бить. Так бил, так волочил!
Алпатыч как бы одобрительно кивнул головой на эти слова и, не желая более ничего знать, подошел к противоположной – хозяйской двери горницы, в которой оставались его покупки.
– Злодей ты, губитель, – прокричала в это время худая, бледная женщина с ребенком на руках и с сорванным с головы платком, вырываясь из дверей и сбегая по лестнице на двор. Ферапонтов вышел за ней и, увидав Алпатыча, оправил жилет, волосы, зевнул и вошел в горницу за Алпатычем.
– Аль уж ехать хочешь? – спросил он.
Не отвечая на вопрос и не оглядываясь на хозяина, перебирая свои покупки, Алпатыч спросил, сколько за постой следовало хозяину.
– Сочтем! Что ж, у губернатора был? – спросил Ферапонтов. – Какое решение вышло?
Алпатыч отвечал, что губернатор ничего решительно не сказал ему.
– По нашему делу разве увеземся? – сказал Ферапонтов. – Дай до Дорогобужа по семи рублей за подводу. И я говорю: креста на них нет! – сказал он.
– Селиванов, тот угодил в четверг, продал муку в армию по девяти рублей за куль. Что же, чай пить будете? – прибавил он. Пока закладывали лошадей, Алпатыч с Ферапонтовым напились чаю и разговорились о цене хлебов, об урожае и благоприятной погоде для уборки.
– Однако затихать стала, – сказал Ферапонтов, выпив три чашки чая и поднимаясь, – должно, наша взяла. Сказано, не пустят. Значит, сила… А намесь, сказывали, Матвей Иваныч Платов их в реку Марину загнал, тысяч осьмнадцать, что ли, в один день потопил.
Алпатыч собрал свои покупки, передал их вошедшему кучеру, расчелся с хозяином. В воротах прозвучал звук колес, копыт и бубенчиков выезжавшей кибиточки.
Было уже далеко за полдень; половина улицы была в тени, другая была ярко освещена солнцем. Алпатыч взглянул в окно и пошел к двери. Вдруг послышался странный звук дальнего свиста и удара, и вслед за тем раздался сливающийся гул пушечной пальбы, от которой задрожали стекла.
Алпатыч вышел на улицу; по улице пробежали два человека к мосту. С разных сторон слышались свисты, удары ядер и лопанье гранат, падавших в городе. Но звуки эти почти не слышны были и не обращали внимания жителей в сравнении с звуками пальбы, слышными за городом. Это было бомбардирование, которое в пятом часу приказал открыть Наполеон по городу, из ста тридцати орудий. Народ первое время не понимал значения этого бомбардирования.
Звуки падавших гранат и ядер возбуждали сначала только любопытство. Жена Ферапонтова, не перестававшая до этого выть под сараем, умолкла и с ребенком на руках вышла к воротам, молча приглядываясь к народу и прислушиваясь к звукам.
К воротам вышли кухарка и лавочник. Все с веселым любопытством старались увидать проносившиеся над их головами снаряды. Из за угла вышло несколько человек людей, оживленно разговаривая.
– То то сила! – говорил один. – И крышку и потолок так в щепки и разбило.
– Как свинья и землю то взрыло, – сказал другой. – Вот так важно, вот так подбодрил! – смеясь, сказал он. – Спасибо, отскочил, а то бы она тебя смазала.
Народ обратился к этим людям. Они приостановились и рассказывали, как подле самих их ядра попали в дом. Между тем другие снаряды, то с быстрым, мрачным свистом – ядра, то с приятным посвистыванием – гранаты, не переставали перелетать через головы народа; но ни один снаряд не падал близко, все переносило. Алпатыч садился в кибиточку. Хозяин стоял в воротах.
– Чего не видала! – крикнул он на кухарку, которая, с засученными рукавами, в красной юбке, раскачиваясь голыми локтями, подошла к углу послушать то, что рассказывали.
– Вот чуда то, – приговаривала она, но, услыхав голос хозяина, она вернулась, обдергивая подоткнутую юбку.
Опять, но очень близко этот раз, засвистело что то, как сверху вниз летящая птичка, блеснул огонь посередине улицы, выстрелило что то и застлало дымом улицу.
– Злодей, что ж ты это делаешь? – прокричал хозяин, подбегая к кухарке.
В то же мгновение с разных сторон жалобно завыли женщины, испуганно заплакал ребенок и молча столпился народ с бледными лицами около кухарки. Из этой толпы слышнее всех слышались стоны и приговоры кухарки:
– Ой о ох, голубчики мои! Голубчики мои белые! Не дайте умереть! Голубчики мои белые!..
Через пять минут никого не оставалось на улице. Кухарку с бедром, разбитым гранатным осколком, снесли в кухню. Алпатыч, его кучер, Ферапонтова жена с детьми, дворник сидели в подвале, прислушиваясь. Гул орудий, свист снарядов и жалостный стон кухарки, преобладавший над всеми звуками, не умолкали ни на мгновение. Хозяйка то укачивала и уговаривала ребенка, то жалостным шепотом спрашивала у всех входивших в подвал, где был ее хозяин, оставшийся на улице. Вошедший в подвал лавочник сказал ей, что хозяин пошел с народом в собор, где поднимали смоленскую чудотворную икону.
К сумеркам канонада стала стихать. Алпатыч вышел из подвала и остановился в дверях. Прежде ясное вечера нее небо все было застлано дымом. И сквозь этот дым странно светил молодой, высоко стоящий серп месяца. После замолкшего прежнего страшного гула орудий над городом казалась тишина, прерываемая только как бы распространенным по всему городу шелестом шагов, стонов, дальних криков и треска пожаров. Стоны кухарки теперь затихли. С двух сторон поднимались и расходились черные клубы дыма от пожаров. На улице не рядами, а как муравьи из разоренной кочки, в разных мундирах и в разных направлениях, проходили и пробегали солдаты. В глазах Алпатыча несколько из них забежали на двор Ферапонтова. Алпатыч вышел к воротам. Какой то полк, теснясь и спеша, запрудил улицу, идя назад.
– Сдают город, уезжайте, уезжайте, – сказал ему заметивший его фигуру офицер и тут же обратился с криком к солдатам:
– Я вам дам по дворам бегать! – крикнул он.
Алпатыч вернулся в избу и, кликнув кучера, велел ему выезжать. Вслед за Алпатычем и за кучером вышли и все домочадцы Ферапонтова. Увидав дым и даже огни пожаров, видневшиеся теперь в начинавшихся сумерках, бабы, до тех пор молчавшие, вдруг заголосили, глядя на пожары. Как бы вторя им, послышались такие же плачи на других концах улицы. Алпатыч с кучером трясущимися руками расправлял запутавшиеся вожжи и постромки лошадей под навесом.
Когда Алпатыч выезжал из ворот, он увидал, как в отпертой лавке Ферапонтова человек десять солдат с громким говором насыпали мешки и ранцы пшеничной мукой и подсолнухами. В то же время, возвращаясь с улицы в лавку, вошел Ферапонтов. Увидав солдат, он хотел крикнуть что то, но вдруг остановился и, схватившись за волоса, захохотал рыдающим хохотом.
– Тащи всё, ребята! Не доставайся дьяволам! – закричал он, сам хватая мешки и выкидывая их на улицу. Некоторые солдаты, испугавшись, выбежали, некоторые продолжали насыпать. Увидав Алпатыча, Ферапонтов обратился к нему.
– Решилась! Расея! – крикнул он. – Алпатыч! решилась! Сам запалю. Решилась… – Ферапонтов побежал на двор.
По улице, запружая ее всю, непрерывно шли солдаты, так что Алпатыч не мог проехать и должен был дожидаться. Хозяйка Ферапонтова с детьми сидела также на телеге, ожидая того, чтобы можно было выехать.
Была уже совсем ночь. На небе были звезды и светился изредка застилаемый дымом молодой месяц. На спуске к Днепру повозки Алпатыча и хозяйки, медленно двигавшиеся в рядах солдат и других экипажей, должны были остановиться. Недалеко от перекрестка, у которого остановились повозки, в переулке, горели дом и лавки. Пожар уже догорал. Пламя то замирало и терялось в черном дыме, то вдруг вспыхивало ярко, до странности отчетливо освещая лица столпившихся людей, стоявших на перекрестке. Перед пожаром мелькали черные фигуры людей, и из за неумолкаемого треска огня слышались говор и крики. Алпатыч, слезший с повозки, видя, что повозку его еще не скоро пропустят, повернулся в переулок посмотреть пожар. Солдаты шныряли беспрестанно взад и вперед мимо пожара, и Алпатыч видел, как два солдата и с ними какой то человек во фризовой шинели тащили из пожара через улицу на соседний двор горевшие бревна; другие несли охапки сена.
Алпатыч подошел к большой толпе людей, стоявших против горевшего полным огнем высокого амбара. Стены были все в огне, задняя завалилась, крыша тесовая обрушилась, балки пылали. Очевидно, толпа ожидала той минуты, когда завалится крыша. Этого же ожидал Алпатыч.
Что не так с этой страной?
Этническая карта Сирии. Фото: wikipedia.orgКак и Израиль, Сирия была искусственно образована победителями мировой войны, объединившими в одних границах враждебные нации и религии. В 1918 году Франция и Великобритания нарисовали на карте побеждённой Оттоманской империи новую страну, где мусульмане-сунниты (по разным оценкам, 60–75% населения) составили абсолютное большинство над алавитами, шиитами, курдами, друзами и христианами. При этом и французские колонизаторы, и будущие сирийские диктаторы, следуя политике «разделяй и властвуй», в противовес ему поддерживали меньшинства.
Что почти 100 лет удерживало Сирию от развала?
Сначала патриотический порыв в борьбе за независимость - французские войска были выведены с территории страны только в 1946 году. Позже сплотили общий враг, Израиль, и панарабизм - политическое течение, стремившееся к объединению в одно государство всех арабов, независимо от исповедуемых ими версий ислама. В 1970 году очередной переворот привёл к власти командующего ВВС и ПВО Хафеза Асада, алавита. Он взял курс на построение светского государства с опорой на армию и спецслужбы. В 1982 году во время штурма правительственными силами города Хама, удерживаемого партией «Братья-мусульмане», погибли несколько десятков тысяч мирных жителей. После этого и до начала нынешнего сирийского кризиса исламисты серьёзно себя не проявляли.
Совместное фото диктаторов: Хафез Асад, Сирия; Иди Амин, Уганда; Анвар Саддат, Египет; Муамар Каддафи, Ливия. 1972 год, до нашего времени не дожил никто. Фото: AFP / EAST NEWS
Кто такие алавиты и как они оказались у власти?
Принадлежность алавитов к исламу признаётся далеко не всеми мусульманами. Их вера сочетает принципы шиизма, элементы христианства, зороастрийский мистицизм и веру в реинкарнацию мужчин. Алавиты хранят в тайне свои обычаи, поэтому о них известно, по большей части, со слов недоброжелателей. Считается, что они совершают намаз два раза в день, отмечают Рождество и Пасху, не имеют запрета на алкоголь, отрицают шариат и хадж, молятся на родных языках.
Составляя около 12% населения Сирии, алавиты издавна были беднейшей и ущемляемой кастой. Получив защиту французской администрации, многие алавитские семьи искали выход из бедности в выборе военной карьеры для своих сыновей. Так со временем они составили костяк офицерского корпуса, который привёл к власти семью Асадов.
Башар Асад - диктатор?
В 1997 году в своем «мерседесе» по дороге в аэропорт разбился Басиль Асад, старший сын Хафеза, готовившийся им в преемники. Младший Башар был немедленно вызван из Лондона, где под псевдонимом строил карьеру офтальмолога. Президентом с результатом в 97,29% его выбрали на референдуме, проведённом после смерти отца в 2000-м.
Асад был самым проевропейским из лидеров Среднего Востока. Он носил джинсы, часто водил свой Audi A6, ужинал в модных ресторанах Дамаска и женился на выросшей в Лондоне сотруднице банка J. P. Morgan Асме Ахрас, ставшей одной из самых элегантных первых леди мира. Изменения были не только внешними. При Башаре сформировано первое за десятилетия гражданское правительство Сирии, либерализирован доступ в интернет, освобождены многие политические заключённые, разрешены частные банки и первая в стране независимая газета - иллюстрированный юмористический буклет «Фонарщик».
Башар и Асма Асады. Знакомы с детства, женаты с 2000 года. У пары есть двое сыновей и дочь. Фото: Abd Rabbo-Mousse/ABACAPRESS.COM / EAST NEWS
Впрочем, первые же проявления демократии показались президенту опасными. После ряда выступлений столичной интеллигенции с требованием отменить чрезвычайное положение, установленное в Сирии ещё в 1963 (!) году, появились новые политзаключённые и прекратил печататься «Фонарщик». В 2007-м сирийцам был закрыт доступ к Facebook, YouTube, Twitter и многим новостным сайтам. В том же году Башар Асад был переизбран президентом с результатом в 97,6% «за».
Одна из карикатур «Фонарщика», за которые её автору Али Ферзату в 2011 году переломали руки сотрудники спецслужб. Фото: Ali Ferzat
Что было причиной восстания в 2011 году?
С 2006 по 2011 годы Сирия страдала от рекордной засухи. Несколько последовательных лет недородов привели к уничтожению более 800 000 крестьянских хозяйств, и почти 1,5 миллиона человек были вынуждены переехать в города, где перебивались случайными заработками. Эта миграция переполнила и без того перенаселённые города. С 1950-х до 2011 года население Сирии выросло с 3,5 до 23 миллионов жителей. Работа, еда, вода - всё это стало дефицитом. Подспудная религиозная рознь и загнанное силовиками в подполье недовольство режимом были теперь усугублены экономической ситуацией.
Что было поводом для восстания в 2011 году?
Протестные настроения среди суннитской бедноты были подогреты успешными выступлениями оппозиции в соседних странах. «Арабская весна» в Сирии начиналась с появления множества политических граффити. В феврале в южном городе Дараа полтора десятка школьников возрастом от 10 до 15 лет были арестованы за граффити и избиты в полиции. Они принадлежали к влиятельным местным семьям, и с требованием освобождения мальчиков на улицы вышли сотни людей. Силовики открыли огонь.
В 2011 году число политических граффити в Сирии выросло настолько, что баллоны с аэрозольной краской начали продавать по удостоверениям личности. Фото: Polaris / EAST NEWS
В этих местах до сих пор сильны племенные узы и обычаи - своих надо защищать, за кровь следует мстить - и на митинг собрались тысячи. Чем чаще стреляли силовики, тем многочисленнее и яростнее становились демонстранты. 25 марта после пятничной молитвы на митинг в Дараа вышли 100 000 человек, 20 из них были убиты. Протесты мгновенно перекинулись на другие города. Везде власть отвечала насилием.
Апрель 2011 года, демонстранты требуют прекратить установленную правительственными войсками осаду города Дараа. Фото: AFP / EAST NEWS
Как в Сирии началась война?
Более трети населения Сирии составляли молодые люди 15–24 лет, уровень безработицы среди которых был особенно высок. Весной и летом 2011 года после каждой пятничной молитвы, которые суннитские имамы использовали для политинформации и пропаганды, на улицы по всей стране выходили сотни тысяч протестующих. Скоро полиция не смогла их сдерживать, и против оппозиции начали проводить военные операции. Города окружались и зачищались с использованием боевой техники и авиации. Реакцией было массовое дезертирство суннитов из армии и создание вооружённого крыла оппозиции - Свободной Сирийской Армии. Уже в конце 2011 года стычки протестующих с властями превратились в уличные бои.
После удара правительственной авиации дым поднимается над удерживаемым повстанцами городком Дума к югу от Дамаска. Фото: AFP / EAST NEWS
Кто поддерживает стороны конфликта из-за рубежа?
На региональном уровне гражданская война в Сирии - это очередной эпизод противостояния суннитов и шиитов. Основную поддержку оппозиции оказывают суннитские нефтяные монархии Персидского залива (прежде всего, Саудовская Аравия с Катаром) и Турция, в чьи интересы входит ослабление соседей и получение статуса главной силы региона. Локальная шиитская сверхдержава Иран, признающая алавитов своими, стремится сохранить сплошную зону влияния до Средиземного моря через Ирак и Сирию до Ливана. Только пришедшие на помощь иранские и ливанские отряды помогли Асаду выстоять в критические моменты войны.
Россия продолжает советскую политику поддержки арабских режимов, противостоящих США. После падения Каддафи в Ливии правительство Асада осталось последним из них.
Администрация Барака Обамы категорически не желала втягиваться в очередную войну на фоне продолжения боевых действий в Ираке и Афганистане, но оказалась заложником своего статуса главного защитника демократии. Впрочем, американская помощь оказалась недостаточной для победы сирийской оппозиции, а теперь, когда её главной ударной силой стали исламские радикалы, и вовсе поставлена под вопрос.
В феврале 2015 года оппозиция обстреляла из города Дума миномётами сирийскую столицу Дамаск, убив как минимум пятерых жителей. В ответ правительственная авиация нанесла удар, под которым погибли восемь человек и была ранена эта девочка. Фото: AFP PHOTO / EAST NEWS
Что происходит в Сирии сейчас?
К этому моменту погибли до 250 000 сирийцев, более четырёх миллионов бежали из своих домов. Ситуацию критически осложняет нестабильность в соседнем Ираке, откуда в Сирию проникла агрессивная идеологически и мощная в военном отношении группировка «Исламское государство Ирака и Леванта». В ситуации, когда правительственные силы и умеренная оппозиция чрезвычайно утомлены войной, именно ИГИЛ расширяет свои территории за счёт тех и других. На севере он воюет с курдами за территории вдоль границы с Турцией, на юге вплотную подобрался к Дамаску. Кроме потери столицы, критической угрозой для правительства Асада является приближение боевых действий к исконным алавитским землям на побережье Средиземного моря и ключевому порту Латакия. Считается, что именно для его обороны в Сирию прибыл российский контингент.
Мирное решение не просматривается, а для военного ни одна из сторон не имеет существенного превосходства. В ситуации, когда США избегают наземной операции, главной общей проблемой является ИГИЛ. Асад с его алавитами, иранские шииты, суннитские партизаны, курды - теоретически они могли бы прийти к компромиссу, хотя бы и в виде раздела страны. Но что делать с силой, единственная цель которой - абсолютная победа путём аннигиляции противников? (via)
Лето 2015. Контролируемый оппозицией городок Дума. Фото: AFP PHOTO / EAST NEWS
Август 2011
Башар Асад
Сирийские власти стараются не упоминать об одном важном факте, хотя он во многом объясняет происходящее сегодня в этой стране. Дело в том, что представители семьи Асадов, правящей уже более 40 лет, принадлежат к религиозной общине алавитов, которая компактно проживает только в Сирии.
Тревожить тему алавитов опасно, ведь если различные группы населения начнут враждовать между собой еще и по религиозному признаку, а не только ради улучшения условий своей жизни, то это путь к длительному конфликту. Такое было, к примеру, в Ливане, где тоже много конфессий и где религиозный фактор стал одним из самых болезненных в гражданской войне, начавшейся в середине 1970-х и длившейся 25 лет.
Но игнорировать эту проблему тоже нельзя, ибо она ключ к пониманию существующих там противоречий. По своей численности алавиты, близкие к мусульманам-шиитам, составляют примерно от 6 до 10 процентов населения. Большинство же из более чем 21 миллиона сирийцев - это мусульмане-сунниты, есть еще христиане самых разных направлений и небольшая община друзов. Получается, что меньшинство из нескольких миллионов человек благодаря своей клановой принадлежности руководит ключевым на Ближнем Востоке государством. И хотя режим там носит светский характер, традиционные отношения с опорой на племена и кланы сохраняют свою важность.
Община алавитов окружила себя завесой таинственности. Суть их доктрины закрыта для чужаков. Эта секретность усиливала недоверие в отношениях с соседями, которое в периоды кризисов перерастало во враждебность. В прошлом случались и гонения на алавитов со стороны других мусульман, возможно, поэтому они облюбовали горные районы, где проще укрыться.
Там, на западе Сирии, в живописных горах с зеленеющими долинами есть множество деревень, где еще в Средневековье поселились алавиты. Кто-то говорит, что они пришли из Багдада, кто-то считает, что они живут тут испокон веков. Автор этих строк не раз бывала в этих красивых местах, где пахнет природой и первозданностью, а благодаря горной свежести не так душно в летнюю жару.
От горных деревушек на машине рукой подать до побережья Средиземного моря, где в городах Латакия и Тартус тоже много алавитов. Их легко распознать среди прочих обитателей Ближнего Востока по энергичной мелодии речи и особо звонкому диалекту арабского языка.
Дороги, между прочим, хорошие. Говорят, что так было не всегда. И что строиться и богатеть местные жители стали вскоре после того, как в начале 1970-х годов к власти в Дамаске пришел Хафез Асад. Он родился в деревне Кардаха, с виду это обычный поселок, только сегодня очень ухоженный, цветущий и с богатыми виллами. Обязательный памятник Хафезу Асаду - он сам во весь рост, несколько львов рядом. Их скульптуры не только символ власти, но и намек на фамилию - в переводе с арабского «асад» означает «лев».
Люди там гостеприимны, как и полагается на Ближнем Востоке, однако на вопросы о своих высокопоставленных земляках (Асад вывел к вершине власти многих своих родственников) они отвечают немногословно. С еще меньшей охотой они говорят о своей религии, впрочем, это зависит, на кого наткнешься. Может статься и так, что человек ничего не скрывает, а просто сам не в курсе. Во всех эзотерических, тайных знаниях существует разграничение на тех, кто посвящен в них, и на тех, кто религиозно невежествен. Ведь можно даже знать об обрядах и обычаях, но не понимать их истинного смысла.
Есть и другая причина настороженности - в высших звеньях сирийских спецслужб много алавитов, и они внимательно отслеживают кажущиеся им вредными разговоры о конфессиях. Помню, когда я проходила студенческую практику в Сирии, то отправилась в центральную библиотеку Дамаска за книгами про алавитов. Библиотекарь явно испугалась моего запроса, куда-то исчезла, а вместо нее пришел «особист» в гражданском. Он провел со мной профилактическую беседу и зафиксировал мои данные. Просьба о таких книгах, как я поняла позже, выглядела наивной и тревожащей. Меня удивила и другая деталь: Хафез Асад был еще жив, а библиотека уже носила его имя.
Еще каких-то полвека назад алавиты имели безрадостные перспективы. Они оставались полуграмотными крестьянами, а те из них, кто выбирался в города, шли работать уборщиками или прислугой в зажиточные семьи мусульман-суннитов. То есть их статус был что-то вроде того, что имеют сейчас выходцы из Индии и Шри-Ланки, работающие в богатых странах Персидского залива, - бедные, но с потенциалом и жаждой знаний, да еще и со своим тайным учением. Деревня Кардаха считалась важным религиозным центром, где жили авторитетные шейхи.
По Сирии даже ходили слухи, что эти авторитеты подобрали для Хафеза Асада особые священные тексты для удачи и просчитали его имя по таблице чисел. Поговаривали, что фамилия его якобы была не настоящей, а красивым псевдонимом, придуманным на основе буквенного счета. Нумерология и лингвистика в арабском мире всегда были частью богословия и философии. Буквы и цифры имеют свою символику, чему уделяется большое внимание в мистических обществах. А разве не этим же занимался один из героев толстовской «Войны и мира» Пьер Безухов, когда высчитывал по фразам из Священного Писания, кто из россиян победит Наполеона?
Тайное ли знание помогло или хватило собственных несомненных талантов и счастливой звезды, однако Хафез Асад правил Сирией с начала 1970-х вплоть до своей смерти в 2000-м году.
Не стоит преувеличивать значение мистики. Асаду-старшему повезло в том, что страна не только насладилась свободой после изгнания колонизаторов, но и успела устать от военных переворотов, следовавших один за другим. Народу захотелось стабильности и сильной руки, а что касается принадлежности к общине алавитов, то тут на Арабском Востоке как нельзя кстати вошли в моду идеи социализма и общеарабского национализма, стирающие разницу между религиозными группами.
Сирийцы уничтожают фотографии аль-Асадов: сына Башара и отца Хафеза
Хафез Асад был в числе тех прорвавшихся в военные училища юношей, кто «на ура» встретил эти веяния. Он решил воплощать их в жизнь и вступил в Партию арабского социалистического возрождения (Баас). Ее лозунги о свободе, единстве и социализме взметались ввысь над клановостью традиционного общества. Но как-то само собой получилось, что среди первых активистов этой партии было немало алавитов.
Так чем же они отличаются от остальных мусульман? В истории бывали периоды, когда их не считали правоверными, а объявляли вероотступниками и потому подвергали гонениям. Некоторым из мусульман даже казалось, что алавиты ближе по своим обычаям к христианам, поэтому иногда их называли «нусайритами» (от того же корня, что и «назаретяне», похожий термин употребляется для обозначения христиан). Ряд историков склонны считать, что один из основателей общины носил имя Нусайр, отсюда и такое название.
Сами алавиты не любят свое прозвище «нусайриты» и настаивают на принадлежности к исламу. Речь идет о той ветви мусульман-шиитов, где особо почитается не только пророк Мухаммад, но и его двоюродный брат и зять Али ибн Аби Талиб, а также все его потомки как имеющие исключительные права на имамат, то есть на верховное руководство мусульманской общиной. От имени Али (одно из самых распространенных в тамошних деревнях) и происходит название общины - алавиты, или можно было бы сказать, алиды.
Почтением у них пользуется и такая фигура, как сподвижник пророка, перс по происхождению, Салман аль-Фариси. Предания говорят о его мудрости. Это он посоветовал мусульманам в ходе важной битвы с неверными выкопать оборонительные рвы. В VII веке в тех краях это было что-то новое. Сражение, вошедшее в историю как «Битва у рва», было выиграно. А для алавитов этот перс стал символической частью священной триады, где сливаются в единое целое три составляющие: название (имя), смысл (истина) и врата (ключ) к ней (пророк Мухаммад, Али ибн Аби Талиб и Салман аль-Фариси). В качестве символов этой триады верующие представляли солнце, луну и планеты.
Пожалуй, самое интересное отличие адептов этого эклектичного учения и от ислама, и от христианства - это вера в переселение душ. Любой суннит ответит вам, что это ересь, иначе он не мусульманин. А вот алавиты верят, что душа человека после его смерти может переселиться в тело новорожденного. У них это называется «танасух», то есть реинкарнация. Интересно, что когда появились копировальные машины, а потом еще и клонирование, то для обозначения этих явлений арабы придумали слова с тем же корнем «насух» со значением «переписывать», «копировать». Есть вероятность, что душа может отправляться и на другие планеты, вроде как к инопланетянам, а затем возвращаться обратно на Землю.
Распространен в этом процессе вариант и похуже: если при жизни усопший вел себя плохо, то его душа может переродиться в теле животного, или (если еще хуже) - в какое-нибудь растение, или (если совсем плохо) - в камень или во что-то совсем уж неодушевленное. В Сирии поговаривают, что такие верования будто бы надолго развели алавитов с соседями-иудеями, поскольку тем претила сама мысль о возможности превращения человека в кусок грязи.
Автор этих строк, когда бывала в алавитских селах, слышала рассказы о том, как кто-то из крестьян, скажем, превратился в лисицу или другое животное. «Помнишь соседа, что помер недавно? Ну тот, что хитрый такой был? Пошел я тут на охоту, лисица прямо перед носом пробежала, морда хитрая, вылитый покойник, даже рука не поднялась застрелить», - такое говорили вполне здравые люди, верящие в переселение душ.
В доказательство своих слов они ссылались на Коран. Так они по-своему трактовали (идя от поверхностного значения к сокрытому смыслу) следующий стих из суры «Корова»: «Как вы не веруете в Аллаха? Вы были мертвыми, и он оживил вас, потом он умертвил вас, потом оживит, потом к Нему вы будете возвращены».
Различия между алавитами и другими конфессиями принимали во внимание французские колонизаторы в начале ХХ века. На территории нынешней Сирии они создали федерацию из трех автономных государств со столицами в городах Алеппо (Халеб), Дамаск и Латакия. Последняя была объявлена центром Алавитского государства. Был придуман его флаг - белый с желтым солнцем посередине, а углы красного цвета. В верхнем углу полотнища в угоду французам был помещен маленький квадрат из триколора - синей, белой и красной полосы.
Это административное образование просуществовало недолго, хотя относительной независимостью оно пользовалось более десяти лет. Однако ни Асадстарший, ни его сын Башар публично не вспоминали о том историческом опыте. Оба они старались увести свою страну подальше от того прошлого, где разделение по религиозному признаку играло важную роль.
Стоит отметить, что в рядах сегодняшней оппозиции есть и алавиты, часть из которых недовольны нынешней властью. Однако разговоры о меньшинстве, так долго управлявшем отодвинутым от привилегий большинством, все же ведутся. И есть опасность, что они перерастут в междоусобицу, если вовремя не начнется настоящая реформа всей политической системы этого государства.
Алавиты в современном мире
Общая численность алавитов во всем мире, по оценкам ООН, превышает три миллиона человек. Большая часть алавитов сконцентрирована в Сирии - здесь их численность составляет минимум 1 миллион 350 тысяч человек. В Турции, главным образом в провинциях Адана, Мерсин и Хатай, проживает до 400 тысяч алавитов. От 100 до 150 тысяч человек составляет численность алавитов в Ливане. В 10-12 тысяч оценивается число алавитов в Австралии - в основном это потомки ливанских эмигрантов. На Голанских высотах в полностью алавитском поселении Гаджар проживает две тысячи человек. Небольшие группы алавитов - до тысячи человек - так же компактно проживают в Азербайджане и Иране.
