С того момента, как приблизительно 500 лет назад континенты стали взаимодействовать в политическом отношении, Евразия становится центром мирового могущества. Различными путями, в разное время народы, населяющие Евразию, главным образом народы, проживающие в ее западноевропейской части, проникали в другие регионы мира и господствовали там, в то время как отдельные евразийские государства добивались особого статуса и пользовались привилегиями ведущих мировых держав.
Последнее десятилетие XX века было отмечено тектоническим сдвигом в мировых делах. Впервые в истории неевразийская держава стала не только главным арбитром в отношениях между евразийскими государствами, но и самой могущественной державой в мире. Поражение и развал Советского Союза стали финальным аккордом в быстром вознесении на пьедестал державы Западного полушария - Соединенных Штатов - в качестве единственной и действительно первой подлинно глобальной державы.
Евразия является "шахматной доской", на которой продолжается борьба за мировое господство, и такая борьба затрагивает геостратегию - стратегическое управление геополитическими интересами. Продлится ли американское преобладание в Евразии и в каких целях оно может быть использовано?
Окончательная цель американской политики должна быть доброй и высокой: создать действительно готовое к сотрудничеству мировое сообщество в соответствии с долговременными тенденциями и фундаментальными интересами человечества. Однако в то же время жизненно важно, чтобы на политической арене не возник соперник, способный господствовать в Евразии и, следовательно, бросающий вызов Америке. Поэтому целью книги является формулирование всеобъемлющей и последовательной евразийской геостратегии.
В результате краха соперника Соединенные Штаты оказались в уникальном положении. Они стали первой и единственной действительно мировой державой. И все же глобальное господство Америки в некотором отношении напоминает прежние империи, несмотря на их более ограниченный, региональный масштаб. Эти империи опирались в своем могуществе на иерархию вассальных, зависимых государств, протекторатов и колоний, и всех тех, кто не входил в империю, обычно рассматривали как варваров. В какой-то степени эта анахроничная терминология не является такой уж неподходящей для ряда государств, в настоящее время находящихся под влиянием Америки. Как и в прошлом, применение Америкой "имперской" власти в значительной мере является результатом превосходящей организации, способности быстро мобилизовать огромные экономические и технологические ресурсы в военных целях, неявной, но значительной культурной притягательности американского образа жизни, динамизма и прирожденного духа соперничества американской социальной и политической элиты.
Прежним империям также были свойственны эти качества. Первым приходит на память Рим. Римская империя была создана в течение двух с половиной столетий путем постоянной территориальной экспансии вначале в северном, а затем и в западном и юго-восточном направлениях, а также путем установления эффективного морского контроля над всей береговой линией Средиземного моря. В географическом отношении она достигла своего максимального развития приблизительно в 211 году н.э. (см. карту II). Римская империя представляла собой централизованное государство с единой самостоятельной экономикой. Ее имперская власть осуществлялась осмотрительно и целенаправленно посредством сложной политической и экономической структуры. Стратегически задуманная система дорог и морских путей, которые брали начало в столице, обеспечивала возможность быстрой перегруппировки и концентрации (в случае серьезной угрозы безопасности) римских легионов, базировавшихся в различных вассальных государствах и подчиненных провинциях.
Во времена расцвета империи римские легионы, развернутые за границей, насчитывали не менее 300 тыс. человек: это была огромная сила, становившаяся еще более смертоносной благодаря превосходству римлян в тактике и вооружениях, а также благодаря способности центра обеспечить относительно быструю перегруппировку сил. (Удивительно, что в 1996 г. гораздо более густонаселенная сверхдержава Америка защищала внешние границы своих владений, разместив за границей 296 тыс. солдат-профессионалов.)
Римская империя во времена своего расцвета.
Карта II.
Имперская власть Рима, однако, также опиралась на важную реальность. Слова "Civis Romanus sum" ("Я есть римский гражданин") были наивысшей самооценкой, источником гордости и тем, к чему стремились многие. Высокий статус римского гражданина, в итоге предоставлявшийся и лицам неримского происхождения, был выражением культурного превосходства, которое оправдывало чувство "особой миссии" империи. Эта реальность не только узаконивала римское правление, но и склоняла тех, кто подчинялся Риму, к ассимиляции и включению в имперскую структуру. Таким образом культурное превосходство, которое воспринималось правителями как нечто само собой разумеющееся и которое признавалось порабощенными, укрепляло имперскую власть.
Эта высшая и в значительной степени неоспаривавшаяся имперская власть просуществовала около трех столетий. За исключением вызова, брошенного на определенном этапе соседним Карфагеном и на восточных границах Парфянской империей, внешний мир, в основном варварский, плохо организованный и в культурном отношении явно уступающий Риму, большей частью был способен лишь к отдельным нападениям. До тех пор пока империя могла поддерживать внутреннюю жизнеспособность и единство, внешний мир не мог с ней конкурировать.
Три основные причины привели в конечном счете к краху Римской империи. Во-первых, империя стала слишком большой для управления из единого центра, однако ее раздел на Западную и Восточную автоматически уничтожил монополистический характер ее власти. Во-вторых, продолжительный период имперского высокомерия породил культурный гедонизм, который постепенно подорвал стремление политической элиты к величию. В-третьих, длительная инфляция также подорвала способность системы поддерживать себя без принесения социальных жертв, к которым граждане больше не были готовы. Культурная деградация, политический раздел и финансовая инфляция в совокупности сделали Рим уязвимым даже для варваров из прилегающих к границам империи районов.
По современным стандартам Рим не был действительно мировой державой, он был державой региональной. Но учитывая существовавшую в то время изолированность континентов, при отсутствии непосредственных или хотя бы отдаленных соперников, его региональная власть была полной. Таким образом, Римская империя была сама по себе целым миром, ее превосходящая политическая организация и культура сделали ее предшественницей более поздних имперских систем, еще более грандиозных по географическим масштабам.
Однако даже с учетом вышесказанного Римская империя не была единственной. Римская и Китайская империи возникли почти одновременно, хотя и не знали друг о друге. К 221 году до н.э. (период Пунических войн между Римом и Карфагеном) объединение Цинем существовавших семи государств в первую Китайскую империю послужило толчком для строительства Великой китайской стены в Северном Китае, с тем чтобы оградить внутреннее королевство от внешнего варварского мира. Более поздняя империя Хань, которая начала формироваться примерно в 140 году до н.э., стала еще более впечатляющей как по масштабам, так и по организации. К наступлению христианской эры под ее властью находилось не менее 57 млн. человек. Это огромное число, само по себе беспрецедентное, свидетельствовало о чрезвычайно эффективном центральном управлении, которое осуществлялось через централизованный и репрессивный бюрократический аппарат. Власть империи простиралась на территорию современной Кореи, отдельные районы Монголии и большую часть нынешнего прибрежного Китая. Однако, подобно Риму, империя Хань также была подвержена внутренним болезням, и ее крах был ускорен разделом на три независимых государства в 220 году н.э.
Дальнейшая история Китая состояла из циклов воссоединения и расширения, за которыми следовали упадок и раскол. Не один раз Китаю удавалось создавать имперские системы, которые были автономными, изолированными, которым с внешней стороны не угрожали никакие организованные соперники. Разделу государства Хань на три части был положен конец в 589 году н.э., в результате чего возникло образование, схожее с имперской системой. Однако момент наиболее успешного самоутверждения Китая как империи пришелся на период правления маньчжуров, особенно в начальный период династии Цзинь. К началу XVIII века Китай вновь стал полноценной империей, в которой имперский центр был окружен вассальными и зависимыми государствами, включая сегодняшние Корею, Индокитай, Таиланд, Бирму и Непал. Таким образом, влияние Китая распространялось от территории современного российского Дальнего Востока через Южную Сибирь до озера Байкал и на территорию современного Казахстана, затем в южном направлении в сторону Индийского океана и на восток через Лаос и Северный Вьетнам (см. карту III).
Как и в случае с Римом, империя представляла собой сложную систему в области финансов, экономики, образования и безопасности. Контроль над большой территорией и более чем 300 млн. людей, проживающими на ней, осуществлялся с помощью всех этих средств при сильном упоре на централизованную политическую власть при поддержке замечательно эффективной курьерской службы. Вся империя была разделена на четыре зоны, расходившиеся лучами от Пекина и определявшие границы районов, до которых курьер мог добраться в течение одной, двух, трех или четырех недель соответственно. Централизованный бюрократический аппарат, профессионально подготовленный и подобранный на конкурентной основе, обеспечивал опору единства.
Маньчжурская империя во времена своего расцвета.
Карта III.
Единство укреплялось, узаконивалось и поддерживалось - как и в случае с Римом - сильным и глубоко укоренившимся чувством культурного превосходства, которое усиливалось конфуцианством, целесообразным с точки зрения существования империи философским учением с его упором на гармонию, иерархию и дисциплину. Китай - Небесная империя - рассматривался как центр Вселенной, за пределами которого жили только варвары. Быть китайцем означало быть культурным, и по этой причине остальной мир должен был относиться к Китаю с должным почтением. Это особое чувство превосходства пронизывало ответ китайского императора - даже в период усиливающегося упадка Китая в конце XVIII века - королю Великобритании Георгу III, посланцы которого пытались вовлечь Китай в торговые отношения, предложив кое-какие британские промышленные товары в качестве даров:
"Мы, волею небес император, предлагаем королю Англии принять во внимание наше предписание:
Небесная империя, правящая на пространстве между четырьмя морями... не ценит редкие и дорогие вещи... точно так же мы ни в малейшей степени не нуждаемся в промышленных товарах вашей страны...
Соответственно мы... приказали находящимся в вашем услужении посланникам благополучно возвращаться домой. Вы, о Король, просто должны действовать в соответствии с нашими пожеланиями, укрепляя вашу преданность и присягая в вечной покорности".
Упадок и гибель нескольких китайских империй также объяснялись в первую очередь внутренними факторами. Монгольские и позднее восточные "варвары" восторжествовали вследствие того, что внутренняя усталость, разложение, гедонизм и утрата способности к созиданию в экономической, а также военной областях подорвали волю Китая, а впоследствии ускорили его крах. Внешние силы воспользовались болезнью Китая: Британия - во время "опиумной" войны в 1839-1842 годах * , Япония - веком позднее, что, в свою очередь, вызвало глубокое чувство культурного унижения, которое определяло действия Китая на протяжении XX столетия, унижения тем более сильного из-за противоречия между врожденным чувством культурного превосходства и унизительной политической действительностью постимперского Китая.
* Англо-китайская "опиумная" война происходила в 1840-1842 годах. - Прим. ред.
В значительной степени, как и в случае с Римом, имперский Китай сегодня можно было бы классифицировать как региональную державу. Однако в эпоху своего расцвета Китай не имел себе равных в мире в том смысле, что ни одна другая страна не была бы в состоянии бросить вызов его имперскому статусу или хотя бы оказать сопротивление его дальнейшей экспансии, если бы у Китая было такое намерение. Китайская система была автономной и самоподдерживающейся, основанной прежде всего на общей этнической принадлежности при относительно ограниченной проекции центральной власти на этнически чуждые и географически периферийные покоренные государства.
Многочисленная и доминирующая этническая сердцевина позволяла Китаю периодически восстанавливать свою империю. В этом отношении Китай отличается от других империй, в которых небольшим по численности, но руководствующимся гегемонистскими устремлениями народам удавалось на время устанавливать и поддерживать свое господство над гораздо более многочисленными этнически чуждыми народами. Однако если доминирующее положение таких империй с немногочисленной этнической сердцевиной подрывалось, о реставрации империи не могло быть и речи.
Приблизительные очертания территорий, находившихся под контролем Монгольской империи, 1280 год.
Карта IV.
Для того чтобы найти в какой-то степени более близкую аналогию сегодняшнему определению мировой державы, мы должны обратиться к примечательному явлению Монгольской империи. Она возникла в результате ожесточенной борьбы с сильными и хорошо организованными противниками. Среди потерпевших поражение были королевства Польши и Венгрии, силы Святой Римской империи, несколько русских княжеств, Багдадский халифат и, позднее, даже китайская династия Сунь.
Чингисхан и его преемники, нанеся поражение своим региональным противникам, установили централизованный контроль над территорией, которую современные специалисты в области геополитики определили как "сердце мира" или точку опоры для мирового господства. Их евразийская континентальная империя простиралась от берегов Китайского моря до Анатолии в Малой Азии и до Центральной Европы (см. карту IV). И лишь в период расцвета сталинского китайско-советского блока Монгольской империи на Евразийском континенте нашелся достойный соперник в том, что касалось масштабов централизованного контроля над прилегающими территориями.
Римская, Китайская и Монгольская империи были региональными предшественниками более поздних претендентов на мировое господство. В случае с Римом и Китаем, как уже отмечалось, имперская структура достигла высокой степени развития как в политическом, так и в экономическом отношении, в то время как получившее широкое распространение признание культурного превосходства центра играло важную цементирующую роль. Напротив, Монгольская империя сохраняла политический контроль, в большей степени опираясь на военные завоевания, за которыми следовала адаптация (и даже ассимиляция) к местным условиям.
Имперская власть Монголии в основном опиралась на военное господство. Достигнутое благодаря применению блестящей и жестокой превосходящей военной тактики, сочетавшейся с замечательными возможностями быстрой переброски сил и их своевременным сосредоточением, монгольское господство не несло с собой организованной экономической или финансовой системы, и власть монголов не опиралась на чувство культурного превосходства. Монгольские правители были слишком немногочисленны, чтобы представлять самовозрождающийся правящий класс, и, в любом случае, отсутствие четко сформированного, укоренившегося в сознании чувства культурного или хотя бы этнического превосходства лишало имперскую элиту столь необходимой личной уверенности.
В действительности монгольские правители показали себя довольно восприимчивыми к постепенной ассимиляции с часто более развитыми в культурном отношении народами, которых они поработили. Так, один из внуков Чингисхана, который был императором китайской части великого ханства, стал ревностным распространителем конфуцианства; другой превратился в благочестивого мусульманина, будучи султаном Персии; а третий с точки зрения культуры стал персидским правителем Центральной Азии.
Именно этот фактор - ассимиляция правителей с теми, кто находился под их правлением, вследствие отсутствия доминирующей политической культуры, а также нерешенная проблема преемника великого Хана, основавшего империю, привели в итоге к гибели империи. Монгольское государство стало слишком большим для управления из единого центра, но попытка решения этой проблемы путем раздела империи на несколько автономных частей привела к еще более быстрой ассимиляции и ускорила распад империи. Просуществовав два столетия - с 1206 по 1405 год, крупнейшая сухопутная мировая империя бесследно исчезла.
После этого Европа стала средоточием мировой власти и ареной основных битв за власть над миром. В самом деле, примерно в течение трех столетий небольшая северо-западная окраина Евразийского континента впервые достигла с помощью преимущества на морях настоящего мирового господства и отстояла свои позиции на всех континентах земли. Следует отметить, что западноевропейские имперские гегемоны не были слишком многочисленными, особенно по сравнению с теми, кого они себе подчинили. И все же к началу XX века за пределами Западного полушария (которое двумя столетиями раньше также находилось под контролем Западной Европы и которое было в основном населено европейскими эмигрантами и их потомками) лишь Китай, Россия, Оттоманская империя и Эфиопия были свободны от господства Западной Европы (см. карту V).
Тем не менее западноевропейское господство не было равноценно достижению Западной Европой мировой власти. В реальности имели место мировое господство европейской цивилизации и фрагментарная континентальная власть Европы. В отличие от сухопутного завоевания "евразийского сердца" монголами или впоследствии Российской империей, европейский заокеанский империализм был достигнут за счет беспрерывных заокеанских географических открытий и расширения морской торговли. Этот процесс, однако, также включал постоянную борьбу между ведущими европейскими государствами не только за заокеанские доминионы, но и за господство в самой Европе. Геополитическим следствием этого обстоятельства было то, что мировое господство Европы не являлось результатом господства в Европе какой-либо одной европейской державы.
Европейское мировое главенство, 1900 год.
Карта V.
В целом до середины XVII века первостепенной европейской державой была Испания. К концу XV столетия она стала крупной имперской державой с заокеанскими владениями и претензиями на мировое господство. Объединяющей доктриной и источником имперского миссионерского рвения была религия. И в самом деле, потребовалось посредничество папы между Испанией и Португалией, ее морским соперником, для утверждения формального раздела мира на испанскую и португальскую колониальные сферы в Тордесильясском (1494 г.) и Сарагосском (1529 г.) договорах. Тем не менее, столкнувшись с Англией, Францией и Голландией, Испания не смогла отстоять свое господство ни в самой Западной Европе, ни за океаном.
Испания постепенно уступила свое преимущество Франции. До 1815 года Франция была доминирующей европейской державой, хотя ее постоянно сдерживали европейские соперники как на континенте, так и за океаном. Во времена правления Наполеона Франция вплотную приблизилась к установлению своей реальной гегемонии над Европой. Если бы ей это удалось, она также смогла бы получить статус господствующей мировой державы. Однако ее поражение в борьбе с европейской коалицией восстановило относительное равновесие сил на континенте.
В течение следующего столетия до первой мировой войны мировым морским господством обладала Великобритания, в то время как Лондон стал главным финансовым и торговым центром мира, а британский флот "властвовал на волнах". Великобритания явно была всесильной за океаном, но, как и более ранние европейские претенденты на мировое господство, Британская империя не могла в одиночку доминировать в Европе. Вместо этого Британия полагалась на хитроумную дипломатию равновесия сил и в конечном счете на англо-французское согласие для того, чтобы помешать континентальному господству России или Германии.
Заокеанская Британская империя была первоначально создана благодаря сложной комбинации из географических открытий, торговли и завоеваний. Однако в значительной мере, подобно своим предшественникам Риму и Китаю или своим французским и испанским соперникам, она черпала стойкость в концепции культурного превосходства. Это превосходство было не только вопросом высокомерия со стороны имперского правящего класса, но и точкой зрения, которую разделяли многие подданные небританского происхождения. Как сказал первый чернокожий президент ЮАР Нельсон Мандела, "я был воспитан в британской школе, а в то время Британия была домом всего лучшего в мире. Я не отвергаю влияния, которое Британия и британская история и культура оказали на нас". Культурное превосходство, которое успешно отстояли и которое легко признали, сыграло свою роль в уменьшении необходимости опоры на крупные воинские формирования для сохранения власти имперского центра. К 1914 году лишь несколько тысяч британских военнослужащих и гражданских служащих контролировали около 11 млн. квадратных миль и почти 400 млн. небританцев (см. карту VI).
Короче говоря, Рим обеспечивал свое господство в основном с помощью более совершенной военной структуры и культурной притягательности. Китай в значительной степени опирался на эффективный бюрократический аппарат, управляя империей, построенной на общей этнической принадлежности, и укрепляя свой контроль за счет сильно развитого чувства культурного превосходства. Монгольская империя в качестве основы своего правления сочетала применение в ходе завоеваний передовой военной тактики и склонность к ассимиляции. Британцы (так же как испанцы, голландцы и французы) обеспечивали себе превосходство по мере того, как их флаг следовал за развитием их торговли; их контроль также поддерживался более совершенной военной структурой и культурным самоутверждением. Однако ни одна из этих империй не была действительно мировой. Даже Великобритания не была настоящей мировой державой. Она не контролировала Европу, а лишь поддерживала в ней равновесие сил. Стабильная Европа имела решающее значение для международного господства Британии, и самоуничтожение Европы неизбежно ознаменовало конец главенствующей роли Британии.
Напротив, масштабы и влияние Соединенных Штатов Америки как мировой державы сегодня уникальны. Они не только контролируют все мировые океаны и моря, но и создали убедительные военные возможности для берегового контроля силами морского десанта, что позволяет им осуществлять свою власть на суше с большими политическими последствиями. Их военные легионы надежно закрепились на западных и восточных окраинах Евразии. Кроме того, они контролируют Персидский залив. Американские вассалы и зависимые государства, отдельные из которых стремятся к установлению еще более прочных официальных связей с Вашингтоном, распространились по всему Евразийскому континенту (об этом свидетельствует карта VII).
Британское владычество, 1860-1914 гг.
Карта VI.
Американское мировое господство.
Карта VII.
Экономический динамизм Америки служит необходимым предварительным условием для обеспечения главенствующей роли в мире. Первоначально, непосредственно после второй мировой войны, экономика Америки была независимой от экономики всех других стран и в одиночку обеспечивала более 50% мирового ВНП. Экономическое возрождение Западной Европы и Японии, за которым последовало более широкое явление экономического динамизма Азии, означало, что американская доля от мирового ВНП в итоге должна была сократиться по сравнению с непропорционально высоким уровнем послевоенного периода. Тем не менее к тому времени, когда закончилась холодная война, доля Америки в мировом ВНП, а более конкретно - ее доля в объеме мирового промышленного производства стабилизировалась примерно на уровне 30%, что было нормой для большей части этого столетия, кроме исключительных лет непосредственно после второй мировой войны.
Что более важно, Америка сохранила и даже расширила свое лидерство в использовании новейших научных открытий в военных целях, создав таким образом несравнимые в техническом отношении вооруженные силы с действительно глобальным охватом, единственные в мире. Все это время Америка сохраняла свое значительное преимущество в области информационных технологий, имеющих решающее значение для развития экономики. Преимущество Америки в передовых секторах сегодняшней экономики свидетельствует о том, что ее технологическое господство, по-видимому, будет не так-то легко преодолеть в ближайшем будущем, особенно с учетом того, что в имеющих решающее значение областях экономики американцы сохраняют и даже увеличивают свое преимущество по производительности по сравнению со своими западноевропейскими и японскими конкурентами.
Несомненно, Россия и Китай относятся к числу держав, болезненно воспринимающих гегемонию Америки. В начале 1996 года, в ходе визита в Пекин президента России Бориса Ельцина, они выступили с совместным заявлением на эту тему. Кроме того, они располагают ядерными арсеналами, которые могут угрожать жизненно важным интересам США. Однако жестокая правда заключается в том, что на данный момент и в ближайшем будущем, хотя эти страны и могут развязать самоубийственную ядерную войну, никто из них не способен в ней победить. Не располагая возможностями по переброске войск на большие расстояния для навязывания своей политической воли и сильно отставая в технологическом отношении от Америки, они не имеют средств для того, чтобы постоянно оказывать (или в ближайшее время обеспечить себе такие средства) политическое влияние во всем мире.
Короче говоря, Америка занимает доминирующие позиции в четырех имеющих решающее значение областях мировой власти: в военной области она располагает не имеющими себе равных глобальными возможностями развертывания; в области экономики остается основной движущей силой мирового развития, даже несмотря на конкуренцию в отдельных областях со стороны Японии и Германии (ни одной из этих стран не свойственны другие отличительные черты мирового могущества); в технологическом отношении она сохраняет абсолютное лидерство в передовых областях науки и техники; в области культуры, несмотря на ее некоторую примитивность, Америка пользуется не имеющей себе равных притягательностью, особенно среди молодежи всего мира, - все это обеспечивает Соединенным Штатам политическое влияние, близкого которому не имеет ни одно государство мира. Именно сочетание всех этих четырех факторов делает Америку единственной мировой сверхдержавой в полном смысле этого слова.
Психология – наука опасная и бесполезная. Опасная – по описанным только что причинам, а бесполезная – вот почему: узнать о себе человек может прекрасно и без нее. Ведь никто лучше самого человека его душу не знает. И не сумеет узнать, поскольку для постороннего она, как известно, потемки. Для...
Великие державы в мировой политике: США
Доктор политических наук, профессор
Понятие «великая держава». В современном мире все суверенные государства независимо от их размеров, экономической мощи, военных возможностей и т. д., юридически равны между собой, то есть обладают равными правами участвовать в международных договорах, иметь собственный голос на Генеральной Ассамблеи ООН. Эти права гарантирует всем государствам Устав ООН. Другое дело - политическое влияние. Здесь существует сложная иерархия между государств ами. Наверху этой иерархической пирамиды находятся великие державы.
Великая держава - государство-лидер, способное оказывать наивысшее по критериям своего времени влияние на международную жизнь (на глобальном или региональном уровнях) и в силу этого обладающее глобальной или региональной сферой влияния. В кругу лидеров может быть своя иерархия: от сверхдержав (в период биполярности и холодной войны – СССР и США) и глобальных великих держав до региональных лидеров. Количество великих держав в международной системе может колебаться, как правило, не превышая пяти – семи государств. Например, в современном мире к великим державам относятся США, Россия, Китай, Великобритания, Франция, Германия, Япония.
Понятие «великая держава» носит исторический характер. Состав мировых лидеров менялся от эпохи к эпохе. В XIX в., например, к мировым лидерам относились ныне не существующие Австро-Венгрия и Османская империя. Нынешние великие державы тоже не всегда имели этот статус. Так, Британия и Франция «великие» ужу 500 лет, Россия и Германия (Пруссия) – более 250 лет, США и Япония – около 100 лет, а Китай – всего около 50 лет.
В пределах сферы влияния великих держав их роль с точки зрения интересов малых государств неоднозначна. С одной стороны, великие державы традиционно берут под свою опеку малые страны, находящиеся в пределах их влияния. С другой – именно великие державы наиболее воинственны и все без исключения вмешивались во внутренние дела покровительствуемых ими стран.
Влияние великих держав базируется на их внешнеполитических ресурсах. Под внешнеполитическими ресурсами понимается совокупность факторов силы государства, которые могут быть использованы для проведения целенаправленных действий и достижения желаемых результатов на международной сцене. Внешнеполитические ресурсы подразделяются на материальные и нематериальные. К материальным относятся следующие ресурсы:
· географические – величина территории, местоположение, значимость для транспортных коммуникаций , благоприятное окружение;
· демографические – численность населения, его качественные характеристики, размещение;
· экономические;
· военные.
В класс нематериальных входят следующие ресурсы:
· политические – эффективное государство, конструктивные отношения с ведущими мировыми центрами силы, участие во влиятельных международных организациях;
· социальные – сплоченность общества, наличие осознанной поддержки внешнеполитического курса со стороны населения;
· репутационные – возможность оказывать воздействие на международные процессы силой престижа, авторитета лидера;
· идеологические – способность вызывать у других государств и их народов желание добровольно подчиняться лидеру, прислушиваться к его мнению или просто имитировать его поведение;
· культурные – способность влиять на интеллектуальный климат и духовную жизнь других народов;
· информационные – степень включенности в глобальное информационное пространство, возможность обеспечить собственную элиту необходимой для принятия решений информацией;
· научные, научно-технические, образовательные – способность поддерживать научно-технический потенциал государства на уровне, обеспечивающем его конкурентоспособность в современной мировой экономике.
На протяжении человеческой истории значимость различных внешнеполитических ресурсов менялась. В современном мире снижается роль геополитических характеристик, количества населения, наличия полезных ископаемых . Сохраняет и еще долго будет сохранять значение военный потенциал. Вместе с тем скачкообразно возрастает роль невоенных ресурсов – экономических, научно-технических, информационных. Борьба в мире идет не столько за территории, сколько за транспортные, финансовые, интеллектуальные потоки, за воздействие на принятие решений в глобальном масштабе.
До наступления ядерной эпохи за лидерство было принято воевать, причем регулярно. Во второй половине ХХ в. правила борьбы за лидерство стали меняться, а пути к нему сделались многообразнее. Классический вариант предполагал, что страна-лидер будет обладать набором лучших показателей (экономических, военных, политических, иных) по максимальному числу параметров международного влияния. В такой позиции окончание Второй мировой войны встретили Соединенные Штаты. К этому же стремился Советский Союз. Сознавая свою слабость по сравнению с США, СССР достраивал свои возможности до американских – отсюда борьба за ядерное оружие, гонка вооружений и попытки «экономического соревнования».
Лидерство США и СССР было однотипным. Оно отравляло сознание руководителей европейских держав – Франции и Великобритании. Быстро поняв невозможность конкуренции со сверхдержавами, обе стремились, тем не менее, удержаться на позициях классического лидерства, сохраняя полагающуюся атрибутику в виде, например, собственных ядерных сил. По классическому пути утверждения глобального лидерства движется сейчас Китай.
Другое дело – ФРГ и Япония. Обе страны не имели возможности стать крупными военными державами. В этом смысле они – неклассические лидеры , страны, устремления которых реализовывались за счет приобретения компенсирующих возможностей, которые восполняли военную слабость в сравнении с двумя сверхдержавами, а также Францией и Великобританией. Отсутствие военной силы замещалось наращиванием экономической мощи. Этот путь не гарантировал полного успеха.
В Европе получила развитие еще одна нестандартная траектория движения к лидерству – через «объединение параметров». Это был путь превращения в псевдополюс. Этим путем пошел Евросоюз, который пробует «притворяться лидером». В политическом и военно-политическом отношении не полюсом не стал: мобилизационные возможности ЕС в целом остались слабыми по сравнению с аналогическими возможностями даже входящих в него крупных государств. Но «сгусток влияния» Евросоюз все же образовал.
Идеология и стратегия внешней политики США в современном мире. Всплеск дискуссии об имперском характере международной политики США в отечественной литературе в последние годы привел к постановке вопроса о характере американского участия в мировой политике – соотношении элементов гегемонии и лидерства во внешнеполитической стратегии Вашингтона.
Для начала определимся с понятиями. Гегемония является сложением двух начал – влияния и главенства, переходящего в господство с неизбежными элементами диктата и/или подавления несогласных. Лидерство предполагает наличие общих интересов у лидера и тех, кто за ним следует, добровольное признание ими его авторитета, исключение прямого подавления лидером тех, кто не входит (и не стремится) войти в сферу его влияния. Такое разведение гегемонии и лидерства условно, так как гегемония – это тоже лидерство, но лидерство, принуждающее к признанию лидера и подавляющее сопротивление его действиям, в том числе силовыми методами. В современном мире, после распада биполярной системы Соединенные Штаты сумели остаться сверхдержавой, сделавшись гегемоном, но приобрести статус легального лидера не смогли. Сегодня Америку не ругает только ленивый, по всему миру растут антиамериканские настроения.
Но достаточно оглянуться на одно-два десятилетия назад, чтобы увидеть совершенно иную картину. В период холодной войны США являлись эталоном свободы для значительной части мира. Знаменитая статуя свободы в нью-йоркской гавани служила как бы символом свободного мира. Америка приобрела значимость своего рода фирменного знака качества всего западного мира. Чем плотнее сгущались тучи холодной войны на небосклоне двухполюсного мира, тем ярче становилось сияние этого символа для множества людей во всех уголках мира.
В 1990-е гг. Соединенные Штаты все еще справедливо считались самой влиятельной в политическом отношении державой планеты. Они сумели создать первую в истории подлинно международную коалицию, нанесшую поражение агрессору и изгнавшую в 1991 г. войска С. Хусейна из оккупированного Кувейта. США в те годы крайне адекватно отреагировали на завершение глобального противостояния с коммунистическим блоком. С 1989 по 1997 гг. в Америке были снижены военные расходы с 303.6 до 265.4 млрд. долл., а по отношению к ВВП – с 5.6% до 3.1%, достигнув по этому показателю самого низкого уровня с предвоенного 1940 г..
Что же произошло на рубеже XX и XXI столетий, в результате чего самая мощная в мире держава вызывает сегодня в мире столь скептическое к себе отношение? Почему американцы допускают действия, которые не могут сегодня считаться рациональными и осмотрительными? Для ответа на эти вопросы следует задаться иным вопросом – из чего исходят американцы, в чем идеологическая основа их внешней политики.
Прежде всего заметим, что с исчезновением СССР Соединенные Штаты остались одной из немногих идеологически ориентированных стран мира. Об этом, в частности, свидетельствует сходство внешнеполитических позиций представителей республиканской и демократической партий. Так, в ходе предвыборной кампании 2008 г. по выборам президента все претенденты на президентский пост сходились во мнении, что Америке необходимо наращивать военный потенциал и активно участвовать в разрешении конфликтов по всему миру. А кандидаты, которые предпочли прагматичную и умеренную внешнюю политику, превратились в аутсайдеров.
Идеология американской внешней политики строится на «трех китах».
Во-первых, на идее американской исключительности и особой миссии США в мировой истории. С самого начала формирования американского национального самосознания важнейшим его компонентом было убеждение в исключительности путей общественно-исторического развития США и их роли в мировой истории. Заметим, что американская нация, действительно, представляла собой уникальный сплав авантюристов и правдоискателей, честных предпринимателей и любителей свободной наживы, и в этом качестве она отличалась от медленно меняющихся обществ Старого света и могла считать себя «необычной».
Главный смысл американской идеи с момента рождения состоял в обещании свободы, демократии, материального достатка и т. д. не только самим американцам, но и представителям других народов в самых отдаленных уголках земного шара, если только они согласны принять американские ценности. Эту установку четко и ясно сформулировал американский писатель XIX в. Герман Мелвилл, который писал: «Мы, американцы – особые, избранные люди, мы – Израиль нашего времени; мы несем ковчег свобод миру… Бог предопределил, а человечество ожидает, что мы свершим нечто великое; и это великое мы ощущаем в своих душах. Остальные нации должны вскоре оказаться позади нам… Мы достаточно долго скептически относились к себе и сомневались, действительно ли пришел политический мессия. Но он пришел в нас». Та же мысль присутствует в изречениях видных американских политиков ХХ в. Уже в декабре 1945 г. тогдашний президент США Г. Трумэн заявил: «Хотим мы этого или нет, но мы должны признать, что одержанная нами победа возложила на американский народ бремя ответственности за дальнейшее руководство миром». Характерно, что «доктрина Тремэна» рассматривалась многими как «всемирный эквивалент Доктрины Монро». Определяя задачи американской внешней политики, Д. Эйзенхауэр в том же духу говорил: «Постоянной базой руководства миром ради достижения человеческих устремлений – мира и справедливости в условиях свободы – должны быть Соединенные Штаты». «Мстория и наши собственные достижения, - провозгласил президент Л. Джонсон в 1965 г., - возложили прежде всего на нас ответственность за защиту свободы на Земле». А вице-президент при администрации Л. Джонсона Г. Хэмфри патетически заявлял: «В завтрашней Америке я вижу истинную столицу мира».
Во-вторых, идейной основой американской внешней политики является так называемый демократический, или либеральный, фундаментализм, теоретически оформленный как концепция «демократического мира». Суть концепции состоит в том, что демократические страны не воюют между собой, а потому распространение демократии в мире способствует миру во всем мире. Отчасти это верно (в отношении «зрелых» демократий), но в современном многообразном мире, где много «молодых» демократий, а также «раздражителей» для «зрелых» демократий, это утверждение носит весьма ограниченный характер. К тому же само понятие «демократии», как показывает мировая практика, не сводится к евроамериканскому образцу. Несмотря на это, идею борьбы за демократию как тождественную борьбе за международный мир Соединенные Штаты возвели в абсолют, сделали идеологическим фетишем своей внешней политики. И в этом парадоксальным образом они оказались близки фундаменталистам всех времен и народов.
Как не без оснований отмечал известный политолог Д. Саймс, акции США в Афганистане и Ираке, основаны на «неотроцкистской вере в перманентную революцию (пусть даже демократическую, а не пролетарскую)». Газета The Financial Times рассуждает о том, что американское кредо, которое в сущности ничем не отличается от советского коммунизма, «приводит людей к вере в изначальную непогрешимость Америки».
Конечно, было бы наивно полагать, что американцы стремятся завоевать весь мир, подчинив его своему господству. Но фактом остается то, что во многих аспектах внешнеполитическая стратегия нынешних Соединенных Штатов действительно содержит в себе элементы несколько перевернутой формы троцкистской теории перманентной революции, принявшей облик империализма демократии и прав человека, сущностная характеристика которого состоит в экспорте разного рода цветных и иных революций, осуществляемых при явной или скрытой поддержке США.
Об этом свидетельствует, например, тот факт, что спустя неделю после теракта 11 сентября 2001 г. президент США Дж. Буш мл. заявил мировому сообществу: «Либо вы на нашей стороне, либо на стороне террористов». По сути, это – парафраз известного выражения В. Ленина: «Кто не с нами, тот против нас». В 2003 г. Дж. Буш мл. объявил о «новой внешней политике» США, призванной способствовать «глобальной демократической революции», началом которой стала военная кампания против Ирака. Ее целью провозглашалось «освобождение» от авторитарного правления сначала ближневосточных мусульманских стран, а заодно с ними других – прежде всего постсоветских стран.
В-третьих, идеологической основой внешней политики США является классическая доктрина баланса сил. Большинство американских политологов и политиков полагают, что мировая политика – поле действия отдельных суверенных государств, каждое из которых вольно по собственному усмотрению (прямо как по Макиавелли!) входить в определенные союзы для обеспечения своих интересов или не входить в них, а также предпринимать практически любые действия , необходимые для обеспечения своих интересов. Международная система, уверены они, «состоит из отдельных государств над которыми нет никакой центральной власти…, [и] что тот или иной международный порядок по существу является побочным продуктом эгоистических действий великих держав». Они пытаются «подчеркнуть позитивные черты классической доктрины баланса сил, в рамках которой постоянно видоизменяющиеся коалиции позволяют сдерживать амбиции любой агрессивной державы».
Почему эти формулы воспринимаются в США как не требующие серьезных доказательств? Другими словами, как американский истеблишмент воспринимает окружающую международную среду? Соединенные Штаты сегодня действительно не видят на мировой арене стран или международных институтов, с которыми им бы пристало согласовывать свои действия. Имеются ли основания для такого допущения? Безусловно, да. США доминируют в НАТО, и, надо признать, время от времени согласовывают свою позицию с союзниками по блоку. Договариваться по важным международным вопросам с Россией или Китаем они не считают нужным, что также можно понять (учитывая значительно превосходящую мощь США над этими странами). ООН, основанная в 1945 г. представителями 51 страны, включает в себя сейчас 193 государство, из которых более 150 представляют развивающийся мир. Более 100 из этих стран влачат самое жалкое существование, многие из них не развиваются уже более 20 лет, или, как говорят, децивилизуются. Все это делает ООН «Организацией Объединенных Наций “третьего” мира». Искать поддержки у «недееспособных» государств, которые зачастую не контролируют собственную территорию и не в состоянии обходиться без перманентной экономической помощи со стороны ЕС и США, представляется американцам, по меньшей мере, странным. Игнорируя ООН и перенося центр принятия важных международных решений в собственную столицу или в НАТО, США не столько «игнорируют» мировой порядок, сколько указывают на отсутствие сколько-нибудь эффективного и действенного «порядка».
США, таким образом, имеют некоторые основания считать свои действия на международной арене оправданными. По сути, они поступают так, как действовали в течение нескольких сот лет практически все великие державы, и потому искренне удивляются, почему все их так не любят. Ответ между тем лежит на поверхности и сводится к тому, что сама обстановка в мире (международная среда) существенно изменилась и накладывает на международных акторов, даже самых сильных, значительные ограничения. Во-первых, появилось ядерное оружие, которое резко обесценило роль и значение наиболее дорогой и технологичной части военного арсенала великих держав, сделав ее, по сути, неприменяемой в любом конфликте, кроме новой мировой войны. Во-вторых, сформировалось совершенно новое самосознание периферийных народов: если в XVI-XIX вв. население территорий, превращаемых в европейские колонии, относительно быстро покорялось завоевателям, то сейчас выбор между смертью и подчинением на удивление быстро делается в пользу первой. Сегодня люди готовы сражаться даже с противником, намного превосходящим их силой. Это в первую очередь относится к массовому фундаменталистскому исламскому движению В-третьих, самое важное, - глобализация (активнейшим проводником выступают сами Соединенные Штаты) объективно сближает государства, заставляя их совместно противостоять опасностям и решать насущные задачи. В-четвертых, к началу 1990-х гг. сформировался Европейский Союз с его парадигмой политической интеграции и претензией на собственный «политический вес» в мире (пока с собственных позиций выступают только отдельные, наиболее сильные государства ЕС). В-пятых, начался стремительный хозяйственный рост стран БРИК (Бразилия, Россия, Индия, Китай), претендующих и на политическое влияние в мире. Таким образом, потеряв оболочку двух противостоящих военно-политических блоков, мир стал гораздо более многообразным.
Можно подвести некий промежуточный итог. На рубеже двух тысячелетий в мире сложилась парадоксальная ситуация. Самая мощная в военном (и самая большая по экономическому потенциалу) держава руководствуется в своих внешнеполитических действиях не столько сложившейся реальностью, сколько своими представлениями о том, какой она должна быть. Сами эти принципы в лучшем случае соответствуют тем принципам, на которых политика ведущих стран строилась в конце XIX столетия.
На основе обозначенных принципов построена Стратегия национальной безопасности США – 2002 (или, как ее еще называют, «доктрина Буша»), принятая под впечатлением сентябрьских терактов 2001 г. Она содержит сильный акцент на военной составляющей внешней политики США, навязывании ими своего мнения друзьям и недругам. Основным стал тезис о борьбе с угрозами при помощи превентивных операций военного и полувоенного характера, осуществляемых самостоятельно или в коалиции с другими странами. Примерами таких действий являются военная операция США в коалиции со странами НАТО в Афганистане против режима талибов (начиная с 2001 г.), операция в Ираке в коалиции с некоторыми странами НАТО (Великобританией и другими при открытом несогласии с ней Франции и Германии), начиная с 2003 г. Документ проникнут духом принудительной демократизации других стран, под которыми подразумеваются, прежде всего, страны так называемого «Большого Ближнего Востока» (Ближний и Средний Восток) и постсоветское пространство. В доктрине четко просматриваются черты «политики гегемона», хотя можно предположить, что президент Буш не представляет тонкости между «гегемонией» и «лидерством». Но инстинктивно он восприимчив именно к первой.
Перспективы роли США в мировой политике. Оценивая перспективы Америки в меняющемся мире, сегодня сложно дать их однозначную характеристику. Можно с уверенностью сказать лишь одно: эти перспективы в большей степени будут зависеть от самих Соединенных Штатов, чем от оппозиции остального мира. Объективная ситуация для США складывается следующим образом. Все существующие в экономической и политической сферах тенденции указывают на медленное снижение роли США в мировой экономике и политике, постепенную сдачу долларом позиций в качестве резервной валюты и превращение Соединенных Штатов - тут позволительно применить получившее известность в последнее время выражение А. Шлейфера – в «нормальную страну». Такой сценарий приведет к снижению искусственно завышенного сегодня уровня жизни американцев и существенному занижению экономического роста в США. По мере того как осуществление экспансионистской внешней политики будет становиться все более накладным, американские избиратели начнут склоняться к изоляционизму. Однако даже в этом случае Соединенные Штаты останутся самой мощной в экономическом и военном отношении страной мира вплоть до середины XXI. Европейский Союз в ближайшие годы опередит их по размеру и динамике роста ВВП, но на протяжении еще нескольких десятилетий Европа не станет политически единой структурой, солидарно выступающей в качестве значимого актора на международной арене. Китай также опередит США по размеру ВВП и объему торговых трансакций, но темпы роста его экономики замедлятся задолго до того, как уровень жизни китайцев окажется сопоставим с уровнем жизни граждан даже в наименее развитых европейских странах. В итоге Америка перестанет доминировать над миром, но останется «первой среди нескольких» стран, определяющих направление его дальнейшего развития.
Как сами американцы рассматривают будущие перспективы своей страны в мире? После событий сентября 2001 г. американская администрация уже не раз разъясняла американцам, что профилактические войны за рубежом нужны американцам как средство предупреждения войн на самой американской территории. Это объяснение настолько просто, понятно и убедительно для большинства американцев, что ни одна из американских партий и ни один из кандидатов в президенты США не может от него отказаться. Не случайно демократы критикуют республиканскую администрацию не за саму войну в Ираке, а только за тактику ведения этой войны.
В результате в ближайшие десятилетия следует ожидать новых попыток Соединенных Штатов реализовать свой квазиимперский проект. Альтернативы этому практически нет: США возникли и развивались как страна высших моральных ценностей и общество неограниченных возможностей; сомнение в этих аксиомах чревато катастрофическими последствиями для национальной идентичности. Сегодня же поле борьбы с абстрактным и реальным злом широко как никогда ранее: основной внешней угрозой можно объявлять глобальный терроризм, угрожающий безопасности американских граждан; панисламизм, грозящий обескровить их энергетической блокадой; новые левые движения, покусившиеся на зону естественных интересов США в Латинской Америке; экономическую экспансию Китая, неправомерными методами разрушающего американскую индустрию и способного видоизменить в своих интересах всю международную экономическую систему; на худой конец, возрождение России, обещающее Соединенным Штатам изматывающую гонку вооружений. Так или иначе, состояние мобилизации в американском обществе будет поддерживаться – а значит в ближайшие десятилетия Америка не станет «нормальной страной».
Американская гегемония, или доминирование США в мире, опасно не само по себе, а в той форме, в которой его сегодня пытается утвердить администрация Дж. Буша. Э. Карр писал: «Любой международный нравственный порядок должен основываться на некоей силовой гегемонии – однако эта гегемония, как и позиция господствующего класса в том или ином обществе, сама по себе бросает вызов тем, кто ее не разделяет или оппонирует ей; поэтому, чтобы выжить, она должна иногда прибегать к компромиссам, а порой и к самоотверженным действиям, которые сделают эту гегемонию терпимой для остальных членов международного сообщества». Мало кто в Соединенных Штатах готов сегодня к подобным самопожертвованию и компромиссам.
Отсюда вывод: государство, даже самое сильное, которое не готово ограничивать собственные стремления и соподчинять собственные интересы с интересами других ради обеспечения глобального «порядка», не может быть политическим лидером в мире XXI в. Глобальный лидер должен быть готов соотносить свои действия с коллективными решениями, принимаемыми в ООН ли, в НАТО, в Европейском Союзе или каком-то ином сообществе демократий.
Что же ждет мир? По мнению Н. Фергюсона, известного уничижительными оценками попыток Соединенных Штатов стать «новой империей», «многополюсность не станет альтернативой однополюсности. На смену последней придет аполярность – глобальный вакуум власти. B от этого… глобального беспорядка выиграют силы, намного более опасные, нежели соперничающие между собой великие державы». Речь может идти о распаде Ирака и связанной с этим резкой дестабилизацией на всем Большом Ближнем Востоке, о неконтролируемом распространении оружия массового уничтожения, беспредельном афганском наркотрафике, ощущении вседозволенности у исламских экстремистов.
Оппонирование американской внешней политике должно быть разумно-критическим. При всем неприятии американских превентивных операций и профилактических войн надо признать, что современные угрозы международной безопасности существенно отличаются от времени, когда писался Устав ООН и закреплялся принцип суверенитета. На сегодняшние угрозы распространения оружия массового уничтожения и глобального терроризма мало реагировать post factum, их надо упреждать, что неизбежно приходит в противоречие с принципом суверенитета. Это одна из ключевых проблем современного мира, которую Соединенные Штаты пытаются решать как могут, пока – надо признать – не очень удачно, но «правильного» решения этой проблемы в мире еще не найдено.
Вряд ли следует воспринимать пессимистичный прогноз Н. Фергюсона как указание на неизбежное развитие событий. В нем содержится известное преувеличение опасности, порождаемой закатом американской сверхдержавы. В то же время он прав, полагая такое состояние мира несомненным шагом назад по сравнению с тем, что мы видим сегодня. С этим согласны и российские ученые. А. Богатуров пишет: «Политика Америки вызывает в мире такое же раздражение, как внутри США – нежелание других народов принимать американские рецепты решения мировых проблем. Между тем очевидно: мировой порядок, который держится на американских ресурсах, не демократичен, но он не так уж и плох. Это гегемонистская стабильность, но это стабильность в отличие от схватки идеологических непримиримостей. Нерв ситуации в том, что американцы не желают понять: мир отказывается благодарить их, потому что он изнемог от удушающих объятий американской заботы и патологической ответственности за… судьбы каждого рифа в океане, каждой скважины в пустыне, горы на Кавказе и трубы на дне Балтийского моря».
Можно ли противопоставить что-то развитию тенденции в направлении «аполярности»? По мнению В. Иноземцева, нет, и его аргументы выглядят убедительными. Европейская модель могла бы стать лучшей альтернативой, но предположение о том, что она окажется магистральным путем развития мира в XXI в., фантастичны. Мир скорее будет все меньше походить на Европу, чем стремиться слиться с ней в едином порыве. Маловероятным представляется и стратегия мультилатерализма (или «многосторонности»), в пользу которой высказываются все оппоненты американской гегемонии. Для создания эффективного механизма коллективного управления миром надо, чтобы, по крайней мере, развитые страны – сами Соединенные Штаты, Европы, Канада, Россия и некоторые другие – образовали действенное международное объединение. Пока этого не произошло из-за постоянно возникающих противоречий по самым разным вопросам международной жизни (от определения статуса Косово до раздела шельфа Северного Ледовитого океана).
Российско-американские отношения. В 2000-х гг. российско-американские отношения явно ухудшились по сравнению с 1990-ми гг. Попытаемся объяснить этот факт. Начнем с экспертных оценок. Вот мнение российского политолога либерального направления Д. Тренина о том, почему в США не доверяют России. Он полагает, что следует прежде всего иметь в виду: для США принципиальное значение имеет характер власти в стране. В российском партнере американцы все больше неуверенны. Им казалось вначале, что Россия может быть качественно такой же страной, как США или как Европа. Довольно скоро они поняли, что это вряд ли возможно, но их успокаивало то, что Россия – страна слабая и зависимая, и, если что-то здесь неприятное для Америки и сформируется, то это не будет иметь последствий для американской безопасности. Но затем произошло то, что произошло в последние 2-3 года: на волне роста цен на нефть российское руководство почувствовало себя увереннее, чем когда бы то ни было, включая и советский период, начиная с 70-х годов, когда достигли ядерного паритета с США. Нынешнее руководство России говорит о восстановлении великой державы. В настоящее время Россия уже великая держава, и она требует равенства с США, не терпит вмешательства США в свои дела. Но она, с точки зрения американцев, управляется авторитарным режимом. А в рамках последнего издания концепции национальной безопасности США речь идет о борьбе между демократией и авторитаризмом . Отсюда главное – американский истеблишмент рассматривает Россию как страну не «своего круга», которой следует опасаться. Французского ядерного оружия, при всех проблемах, существующих и существовавших между США и Францией, Америка не боится и Францию считает своей. Россия своей для нее не стала, и, более того, если раньше она вроде бы хотела стать, то сейчас она открыто декларирует свой вариант демократии («суверенной демократии»), что для американцев означает отвержение демократии. Тренин считает, что рассосется этот конфликтный потенциал не скоро.
Развивая мысль о конфликтном потенциале в отношениях между Россией и США, американский политолог Р. Легволд подходит к проблеме с позиций российской стороны. Он отмечает три давние обиды, которые Россия испытывает по отношению к США. Первая (и самая старая) связана с болезненным ощущением того, что в Америке не осознают ни вклада Советского Союза в окончание холодной войны, ни цену, которую России пришлось за это заплатить. Там уверены, что речь идет исключительно заслуге Вашингтона и плоды и победы должны достаться ему. Вторая обида (прямое следствие первой) заключается в том, что в последнее время отношение США к России варьировалось от благодушной снисходительности (поучения клинтоновской администрации, невыполненные обещания, полное равнодушие к мнению Москвы по таким вопросам, как расширение НАТО) до двусмысленного равнодушия (например, восприятие содействия со стороны Москвы в афганской операции как нечто само собой разумеющееся). В-третьих, россиян раздражает критика со стороны Соединенных Штатов. В России считают, что, высказывая несогласие с ее внешней и внутренне политикой, американцы преследуют свои собственные интересы – обусловленные конкурентной борьбой (реакция на напористую дипломатию «Газпрома») либо стремлением ограничить влияние Москвы на постсоветском пространстве (подвергая сомнению ее роль в «замороженных конфликтах в Молдавии и Грузии). Поэтому в России так широко распространенно убеждение в том, что Америка живет по двойным стандартам.
Перейдем от оценок отдельных экспертов к фактам. Что объединяет Россию и США? Это совместные действия по отражению общих угроз, будь то терроризм, экологические катастрофы, противодействие разрастанию клуба ядерных стран. У России немалые экономические интересы в США: в 2006 г. 40% от общего объема российских инвестиций за рубежом пришлось на США.
И все же на сегодняшний день противоречий больше, чем совместных интересов. США вместе с коллегами по НАТО обещали России, что Альянс не будет расширяться и западное оружие не приблизится к российским границам. Сегодня мы видим совершенно обратную картину. Еще несколько лет назад казалось немыслимым, что бывшие советские республики Прибалтики войдут в НАТО. Это произошло. На очереди Украина и Грузия. Не следует всю вину за происходящее возлагать на «страны-новобранцы», хотя их заинтересованность играет большую роль. Активную, продуманную, хорошо организованную политику проводят Соединенные Штаты и даже не очень-то скрывают это. Так называемые «цветные революции» в Грузии и на Украине хорошо спонсировались и организовывались из Вашингтона.
Соединенные Штаты размещают по периметру российской границы элементы своих обычных и ядерных вооружений: элементы американской национальной противоракетной обороны (НПРО) в скором времени появятся в Чехии и Польше (под предлогом защиты Европы от угрозы со стороны ядерных вооружений Ирана, вероятность которой категорически опровергается российскими военными экспертами); Вашингтон уже зондирует правительства Украины и Грузии на предмет строительства элементов своей НПРО на их территории; есть у Пентагона и предварительная договоренность с Азербайджаном о строительстве на территории республики двух собственных радиолокационных станции; военные базы НАТО разместились в Румынии и Болгарии.
Договор об обычных вооруженных силах в Европе (ДОВСЕ) не ратифицировала ни одна страна западного блока, включая и США. Россия соблюдала его в одностороннем порядке. В декабре 2007 г. она наложила мораторий на Договор, что вызвало жесткую критику со стороны западного сообщества.
Россия и США расходятся по некоторым важным текущим вопросам мировой политики, например, о признании независимости Косово. Соединенные Штаты, вопреки международному праву , признали независимость самопровозглашенной республики, но при этом категорически выступают против аналогичного признания независимости Абхазии и Южной Осетии. Россия считает это политикой двойных стандартов, направленной как против интересов народов этих территорий, так и ее собственных интересов.
В контексте расхождения интересов России и США важно помнить, что Россия со своей стороны сделала ряд важных шагов навстречу США. Она закрыла военные базы за рубежом, которые особенно сильно раздражали американцев, - Камрань (Вьетнам) и Лурдес (Куба). Москва не препятствовала открытию американских баз в Средней Азии после терактов 11 сентября 2001 г. (в Кыгрызстане и Узбекистане), российские власти не очень сильно возмущались, когда США вышли из Договора по ПРО, а также вовлекли в НАТО страны Восточной Европы и Прибалтики.
Общая оценка ситуации в российско-американских отношениях состоит в следующем. США разительно превосходят Россию по обеспеченности внешнеполитическими ресурсами. Россия отстает по всем показателям, особенно экономическим, являясь страной зависимой от экспорта сырья, но при этом имеющая высокие амбиции вследствие высоких цен на энергоносители, укрепивших золото-валютный запас страны. Надо сказать, что Соединенные Штаты, в отличие от Евросоюза, практически не зависят от российских углеводородов. В результате говорить о равноправном партнерстве между двумя странами приходится только как о желанной и пока недосягаемой цели. То, что российская дипломатия реально может сделать на американском направлении, фактически можно описать разве словами «пассивное сопротивление», при этом сопротивление избирательное. Противодействовать напору США по всем азимутам очень трудно.
В истории всех великих держав были периоды изоляционизма, например, у России после поражения в Крымской войне или у США до Второй мировой войны.
В начале XXI в. американский политики и ученый Дж. Най «перелил» идею идеологического влияния в более элегантный тезис о «мягкой силе» (soft power). Последняя означает «комплекс привлекательности», которым обладает страна, независимо от имеющегося у нее материального потенциала.
См.: Никонов В. Ресурсы и приоритеты внешней политики Российской Федерации // Современные международные отношения и мировая политика. Отв. ред. . М., 2004.
См.: Лидерство и децентрализация в международной системе // Международные процессы. 2006. № 3.
Шаклеина Т. В чем «призвание» Америки? // Международные процессы. 2004. № 2.
«Постамериканский мир»: мечта дилетантов и непростая реальность // Мировая экономика и международные отношения. 2008. №3. С.3.
Терентьев А. Американские выборы и внешняя политика // Россия в глобальной политике. 2008. № 1.
Цит. по: Демократические и имперские начала во внешнеполитической стратегии США // Мироваяэкономика и международные отношения. 2007. № 8. С.34, 35.
Саймс Д. Мораль американского реализма // Россия в глобальной политике. 2005. № 1.
The Financial Times. 06.09.2006.
Гаджиев Г .С . Указ. соч. С.38.
См.: http://www. /2004/art3813.htm
Mearsheimer J. The Tragedy of Great Power Policy. N. Y., L., 2001. P. 49.
Nye J. S. The Paradox of American Power. Why the World`s Only Superpower Can`t Go It Alone. N. Y., Oxford. 2002. P.12.
Указ. Соч. С.7-8.
Указ. соч. С.9.
Оценки даются с опорой на указанную статью.
Этот термин А. Щлейфер применяет в отношении России. Подробнее об этом см.: Девальвация «нормы» // Неприкосновенный запас. 2005. № 4. С.130-132.
Carr E. The twenty Year`s Crisis, : An Introduction to the Study of International Relations. 2nd ed. N. Y., L. 2001. P. 168.
Фергюсон Н. Мир без сверхдержавы // Свободная мысль – XXI. 2005. № 1. С.19.
Глобальные аспекты «цивилизационного» влияния США в XXI в // Мировая экономика и международные отношения. 2007. № 9. С. 121.
См.: Указ. Соч. С.14.
Http://www. *****/lectures/2006/07/12/trenin. html
Легволд Р. Между партнерством и разладом // Россия в глобальной политике. 2006. № 5.
Мы постоянно ищем в интернете интересные вопросы и обсуждения, а самые любопытные из них представляем вашему вниманию. Сегодня мы поговорим о том, какая страна может стать очередной мировой сверхдержавой и есть ли вообще кандидаты на эту роль.
Анонимный пользователь популярной англоязычной площадки для дискуссий Quora задал вопрос о том, какая из существующих стран имеет шансы стать сверхдержавой:
«Удивительно, но в начале XIX века США считались величиной разве что регионального масштаба, а к концу XIX столетия, после разрушительной Гражданской войны многие и вовсе списали их со счета.
Но затем, примерно за 40−50 лет (в промежуток между Испано-американской и Второй мировой войнами) США стали крупным игроком на мировом рынке в экономическом, военном и политическом аспектах. Не думаю, что многие могли бы предсказать такое развитие событий в конце XIX века.
Итак, мой вопрос: кто следующий?
Что необходимо принять во внимание:
Я перечислю несколько стран, и может быть, кто-то присоединится к обсуждению того, насколько вероятно, что одна из них станет сверхдержавой в ближайшие 25−75 лет:
Индия, Венесуэла, Бразилия, Канада, Норвегия, Иран, Судан (знаю), Нигерия, Австралия, Новая Зеландия, Таиланд, Вьетнам, Мьянма (ну, да), Малайзия, Индонезия.
Меня интересует не влияние в собственном регионе, я говорю о мировой сверхдержаве. Какой вариант самый правдоподобный?
Конечно, вполне логичным ответом может стать США, которые до сих пор обладают огромным количеством природных ресурсов и, несмотря на демографические проблемы, в данный момент настолько впереди, что вполне способны удерживать лидерство в течение продолжительного времени (просто я в этом не до конца уверен).
Я знаю, это сложный вопрос. Надеюсь, Quora поможет его решить!»
«Если бы вы спросили, какая страна будет ведущей мировой державой, у тех, кто жил в XVII веке, большинство назвали бы Испанию. И уже через 100 лет стало бы ясно, что они ошиблись.
Если бы вы задали тот же вопрос в конце XIX века, большинство отдали бы предпочтение Великобритании - гигантской империи, которая только что пережила промышленную революцию и располагает большим флотом и т.д. И уже через 50 лет стало бы ясно, что они ошиблись.
Если бы вы спросили, какая страна будет ведущей мировой державой, в 60-х годах прошлого века, 50% назвали бы США, 50% - Советский Союз. И за какие-то 30 лет стало бы ясно, что половина опрошенных ошиблись.
Если бы вы спросили американцев в 80-х, какая страна будет ведущей мировой державой, я уверен, 60−70% назвали бы Японию. И всего через 10−20 лет выяснилось бы, что они ошиблись.
Скорость изменений только нарастает с развитем глобализации. Может быть, это только мое мнение, но полагаю, сейчас многие мыслят схожим образом и предполагают, что лидировать будет Китай, или США сохранят свои позиции. И хотя это предположение может оказаться верным, думаю, мы должны хотя бы попробовать подвергнуть его сомнению. США находятся в ситуации, очень похожей на ту, в которой находилась Великобритания на вершине промышленной революции. Нас ждет то же самое. Может быть, через 20 лет. Может быть, через 200.
Я инвестор, поэтому мыслю вероятностями. Давайте рассмотрим пример.
Представим: существует 40-процентная вероятность того, что следующей сверхдержавой станет Китай (предположим, это так). Многие оценивают эту вероятность ближе к 80−90%. То есть практически уверены в таком исходе. Я бы назвал это активом с завышенной оценочной стоимостью. Вкладывать в него деньги малорентабельно.
Теперь давайте представим, что у страны вроде Австралии или Нигерии есть один шанс из тысячи каким-то образом стать следующей мировой сверхдержавой (не исключено, что это возможно), но, судя по всему, эти страны никто не принимает во внимание, оценивая вероятность их лидерства как один шанс на миллион (если не ниже). Как инвестор, я вижу здесь актив с заниженной оценочной стоимостью, так как если наши предположения хоть сколь-нибудь близки к истине, мой ожидаемый доход от такого актива может быть в 100 раз больше инвестиции. Следует внимательно подходить к подобным ошибкам оценки. Я хочу быть готов к неожиданностям. Считайте это покупкой недорогого опциона .
Всего два цента. За 25 лет может произойти многое».
«Следующей сверхдержавы не будет. Влияние Америки на весь остальной мир, вероятно, будет снижаться, но никто другой не займет ее место в обозримом будущем. США стали сверхдержавой не только благодаря экономической мощи - экономика была лишь частью общей картины. Помимо размера экономики имеют значение еще пять аспектов:
Во времена расцвета Япония была близка к США по мощи экономической политики, но никогда не была сверхдержавой. Сейчас у Америки столько несиловых методов влияния, сколько нет ни у одной другой крупной экономики :
И это не говоря о более крупной проблеме - старении населения Китая. Через 30 лет население США будет гораздо моложе.
Подводя итог, можно сказать, что у Китая отсутствует большинство преимуществ США, которые могут помочь этой стране стать сверхдержавой. Китай будет сильным государством, но никогда не сможет сравниться с США. Наиболее вероятно, что в обозримом будущем сверхдержав не будет.
У США есть определенные риски:
Для трех этих крупных проблем я не вижу простых решений. Тем не менее за 230 с лишним лет своей истории США прошли через множество кризисных ситуаций и смогли разрешить проблемы с помощью инноваций и предпринимательства.
Давайте рассмотрим другие потенциальные варианты:
У США есть для этого прекрасная база, так как они контролируют большую часть мировой информации. Программа PRISM, проводимая АНБ, - лишь одно из устрашающих напоминаний о преимуществах Америки в этой области. Компании, контролирующие мировые информационные потоки - Google, Twitter, Facebook, Apple, Yahoo и Microsoft, - по-прежнему расположены в США, и каждый день к ним добавляются новые (при поддержке лучших университетов мира). Поэтому я бы не советовал предсказывать скорую потерю Америкой статуса сверхдержавы».
Главной особенностью современной ситуации России является её идентификационная и статусная неопределённость в мире.
Это следует рассматривать как чрезвычайно удобный момент для страны, поскольку в отличие от определившихся стран или тех стран, чей статус уже определён извне, Россия ещё имеет возможность вырабатывать свою идентичность и проектировать необходимый для себя и обогащающий мировое сообщество статус.
С нашей точки зрения, у России сегодня есть единственная возможность сохранить и продолжить свою историческую тысячелетнюю государственность – организовывать себя как мировую державу .
Но для того, чтобы в полной мере осознать это, необходимо избавиться от ряда стереотипных и неверных представлений о том, в частности, что мировых держав может быть много, что США является мировой державой, что стать мировой державой означает прямое восстановление СССР и что, наконец, держава является синонимом империи.
Мировая держава есть государственность, которая занята решением мировых проблем и организацией мирового развития на собственной территории.
Иными словами, мировая держава определяется способностью народа выступать в качестве универсальной силы, порождающей всеобщее благо. Только через мировые державы может существовать человечество как единый и пытающийся двигаться целенаправленно организм, как субъект, удерживающий себя в рамках достойного назначения .
С этой точки зрения, США и другие страны «Семёрки» сегодня не могут считаться таковыми.
Вместе с теневыми транснациональными финансовыми элитами эти страны, имея серьёзные ресурсы, не только открыто отказались от своей ответственности за мировое развитие, но и последние десять лет взяли курс на огораживание и автаркию, на создание для «золотого миллиарда» глобального нового железного занавеса от остальной части человечества.
Не следует забывать, что выражение «железный занавес» придумал не Ленин или Сталин, а премьер–министр Франции Жорж Клемансо в 1919 году, заявляя парламенту Франции следующее: «Мы желаем поставить вокруг большевизма железный занавес, чтобы впредь не разрушать цивилизованную Европу». Вот и сегодня те, кто называют себя «мировой развитой цивилизацией», как правило, не желают или не могут, не в состоянии решать мировые всеобщие проблемы и поэтому делают ставку на выталкивание их по ту сторону железного занавеса, на периферию, превращая мир за «занавесом» в своего рода проблемную свалку человечества.
Итогом подобного разделения мира и человечества на непересекающиеся миры и фактически разные человечества (а за этим далее идёт и разделение отдельных людей по сортам!) является то, что у стран «семёрки» по существу не один, а, как минимум, два абсолютно разных миропорядка: для себя – и остальных. Неудивительно, что выражение «новый мировой порядок» означает сегодня в мире не порядок для всех, пусть и не очень привлекательный, а порядок для неизбранных, для остальной зазанавесной части человечества - человечества «второго сорта».
Именно поэтому ведущие страны Запада не видят смысла в том, чтобы быть мировыми державами, т.е. удерживать и поддерживать всеобщий единый порядок в мире. Они открыто видят себя и называют империями, озабоченными властью и мощью (powers). Так, США нередко грезят, что они уже стали вторым изданием римской империи. Достаточно посмотреть фильм «Гладиатор» и репортаж с последней инаугурации Дж. Буша, чтобы определить идентичность помпезных сцен и вожделение цезаризма.
Но мир без державы в конечном итоге означает войну и хаос – мировой беспорядок.
К сожалению, за последние десятилетия в мире дискредитирована сама идея мирового порядка. Его устойчиво стали связывать с порабощением и «мировыми правительствами». Причина этого очевидна и лежит в неразличении того отдельного порядка, который навязывается остальному миру «золотым миллиардом», и порядка, который добровольно определяется в качестве единого для всех. Без универсального порядка, как бы сложно не было его определять и устанавливать, на Земле будет процветать бесконечная война глобальных кланов или силовое навязывание частного порядка (например, американского) в качестве всеобщего. Альтернативой хаосу или господству самозванцев может быть только универсальный порядок.
В мире сегодня такого единого порядка нет, поэтому и нет мировых держав. Самые мощные государства мира стремятся быть первыми, завоевать мир и владеть миром даже за счёт разорения значительной части или даже всего мира.
Итак, мировая держава определяется не имперскостью, абстрактной мощью или военной силой, а способностью производить единый справедливый миропорядок.
По-новому с этой точки зрения представляется и чрезвычайно актуальная проблема суверенитета для России.
Суверенитет и независимость мировой державы определяются способностью страны ставить мировые проблемы и предлагать самобытную версию мирового порядка, которая, как минимум становится предметом заинтересованного обсуждения и диалога ведущих мировых народов и цивилизаций.
Отсутствие теории нарождающейся российской государственности, приводит к грубым смешениям и незаконным отождествлениям формы абсолютно разных государственностей.
Очень часто слова «нация», «империя», «держава» употребляются случайным образом даже в академических монографиях. Столь несводимые друг к другу объекты легко отождествляются между собой, а если и делаются различия, то почти детские. Так, всем представляется безусловным то, что нации являются обычно небольшими и неагрессивными, «тихими», а империи и державы на этом фоне должны одним называнием вызывать чувство уважения или даже страха.
Хорошим примером некорректного отношения к фундаментальным понятиям мировой жизни может служить производимое по инерции употребление словосочетания «мировая держава».
В русских переводах книги Збигнева Бжезинского «Великая шахматная доска. Господство Америки и его геостратегические императивы» ключевое утверждение известного автора переведено следующим образом: «В результате краха соперника Соединенные Штаты оказались в уникальном положении. Они стали первой и единственной действительно мировой державой». Соответственно и название самой важной главы книги также переведено как «ПЕРВАЯ МИРОВАЯ ДЕРЖАВА» .
Однако в оригинале речь определенно идёт совсем не о мировой державе, а о, буквально, the Global Power - т.е. о глобальной власти или глобальной силе-мощи: «The collapse of its rival left the United States in a unique position. It became simultaneously the first and the only truly global power». Соответственно, и глава называется в оригинале по-другому: «THE FIRST GLOBAL POWER» .
Выражение «the global power» в XXI веке нельзя больше переводить как мировая держава. «The global» следует переводить как глобальный, т.е. относящийся к Земле как шару, как к физическому телу, а «power» следует переводить как власть или как силу-мощь, с акцентом на силовые и мощностные характеристики власти.
Например, в самых первых строках той же книжки Зб. Бжезинского ясно показано значение слова «power»: «С самого начала активного политического взаимодействия континентов, которое случилось около пяти столетий назад, Евразия стала центром мировой силы-власти» («Ever since the continents started interacting politically, some five hundred years ago, Eurasia has been the center of world power»).
Весь смысл современного употребления и, тем более, этимологии слова «power» связан исключительно с властью и с силовыми действиями, а выражение «the global power» в наши дни фактически означает ту силу, которая имеет власть над миром.
Соответствующим образом строится и вся работа Зб. Бжезинского, которого можно считать одним из образцово-показательных выразителей духа англо-саксонской геополитики. Сплошь и рядом ключевые слова и термины этой геополитики власти: «глобальное первенство» (global primacy), «глобальная гегемония» (global hegemony), «господство над миром», «экспансия», «захват», «приз - Евразия» и т.п.
Хорошей иллюстрацией полного произвола в употреблении словосочетания «мировая держава» является также перевод программной статьи государственного секретаря США (в 2001–2005 гг.) Колина Пауэлла журналом «Россия в глобальной политике». В русском варианте статьи один из разделов называется «СБЛИЖЕНИЕ С МИРОВЫМИ ДЕРЖАВАМИ», тогда как в оригинале госсекретарь называет данный раздел «EMBRACING MAJOR POWERS» и использует внутри данного раздела прозрачное по значению словосочетание «MAJOR POWERS» - крупные и сильные государства .
Таким образом, global power - это глобальная сила-мощь, глобальная власть, глобальная империя или сверхимперия, гегемонистская «либеральная империя» в целях глобальной гегемонии (global hegemony), тот глобальный центр власти, который, собственно, и является субъектом глобализации.
Очень близкое значение к английскому global power имеет немецкое слово Weltmacht («мировая сила-мощь»), которое ввёл в научный обиход в конце XIX века Фридрих Ратцель и которое также неправильно переводится на русский язык как «мировая держава».
Здесь «macht» - сила-мощь-власть, за которым тот же Ратцель уже отчётливо обозначал экспансию (Expansion, Ратцель выделил «семь законов экспансии») и освоение жизненного пространства (Lebensraum) вплоть до планетарного масштаба. Сравните название знаменитой книги Ф. Ницше Der Wille zur Macht , которое традиционно и достаточно правильно переводится на русский язык как «Воля к власти», хотя лучше бы: «Воля к могуществу и господству».
Идея мировой державы имеет то общее с немецкой идеей мировой силы-мощи Weltmacht, что они обозначают планетарное сообщество как мир (Welt). У американцев и англичан традиционно используется слово «global», глобальный, имеющий отношение к Земному шару, к Земле как шару - геоиду.
Однако идея мировой державы отличается от немецкой идеи тем же, чем и от американской. Держава противостоит идее силы-мощи, т.е. по-английски «power» и по-немецки «macht». И это главное, потому что держава имеет принципиально иное, сверхвластное и сверхсиловое значение – «держать» мир в единстве и порядке.
Глобальная сила-мощь (global power) это даже не империя, это сверхимперия или гиперимперия.
Мировая держава – прямая противоположность глобальной силы-мощи и любой империи .
Прежде всего, в основе державности – в отличие от имперскости – лежит идея не власти, господства или насилия, а основательности и прочности.
К сожалению, смысл слова «держава» воспринимается многими неправильно - как то, что давит «сверху», воздействуют всей своей силой на нечто маленькое и слабое, то, что осуществляет насилие, навязывает, связывает, держит за шкирку - от «держать и не пущать».
Но значение слова «держава», прежде всего, связано с основательностью, стойкостью, выдерживанием, с сохранением вопреки всему состояния покоя и величественной недвижности, крепкого порядка.
По своему происхождению слово «держава» тесно связано со словом «дёргать» (этимологически также «раздражать», «дразнить», «сердить», «кромсать», «рвать зубами», «тащить к себе рывками» и др.) и выражает обратный этому «дёргать» смысл: сохранять от дёргания и раздёргивания, от любого раздрая, что очевидно из следующих примеров русской речи 19-го века: «в этих колёсах никакой державы не будет», «для державы железные полосы в стены заложены», «спасибо за хорошую державу в доме» .
Таким образом, держава – это то, что держит и удерживает, что не позволяет растаскивать мир и ввергать его в непорядок, в хаос.
Не менее важна традиция употребления в России слова «держава». Державу рассматривают в качестве необходимого земного связующего звена между человечеством и Богом, как реализацию идеи Христа Вседержителя (Пантократора), в Лице которого человечество таинственно соединяется с Богом и через это получает власть над сотворённым миром . Тем более неагрессивным является традиция понимания державы как воли «удерживающего» (κατέχων).
Таким образом, держава обозначает мировой центр, который способен находиться в состоянии абсолютного покоя и обеспечивать полноту времён.
Не случайно также, что держава, как обязательный символ царской власти, изображая Земной шар, обозначает сам мир, который и надо целенаправленно держать – в царской руке и в порядке – через непрестанную духовную работу восстановления и раскрытия замысла Бога.
Так именно держится мир и, по осознанию Ивана Грозного, «Земля правится»: «Земля правится Божиим милосердием и Пречистыя Богородицы милостию, и всех святых молитвами, и родителей наших благословением, и последи нами, государями своими, а не судьями и воеводы, и еже ипаты и стратиги...» .
Обеспечивать в мире державу, наивысший возможный порядок – это, вне всяких сомнений, не сладкая мечта обуянных имперской похотью власти, не смысл претензии самозванцев, а тяжелейший державный труд.
На этом труде, прежде всего, строится самодержавие, т.е. самостоятельная и самодостаточная реализация идеи державы.
Являться мировой державой – значит, предлагать и определять наиболее приемлемый для мира - т.е. для личности каждого человека, народа и страны - порядок.
Империя предлагает и навязывает порядок, который удобен только её метрополии, безотносительно к культуре и традиции других народов.
Мировая держава - это государственность, способная обеспечивать мировое развитие и решение главных мировых проблем через наращивание собственной полноценной жизни на традиционных основаниях и не за счёт других народов и стран.
Империя организует процветание метрополии за счет провинций. Мировая держава заинтересована в развитии всех народов и стран как условии собственного развития.
Империя организует и поддерживает исключительно зависимость от себя и только так называемое «зависимое развитие». За империей стоит «похоть власти».
Мировая держава организуется необходимостью управлять сотворённым миром в соответствии с замыслом Творца.
Глобальная империя стремится всецело контролировать мир и сделать его бессубъектным, неопасным для центральной власти, строится на уничтожении в зародыше любой исторической личности любого народа или страны.
Мировая держава, наоборот, реализует принцип личности каждого человека, каждого народа, каждой страны, каждой цивилизации.
Стать мировой державой и значит определить такой миропорядок, в котором самостоятельное развитие и продвижение каждой исторической личности является основой и условием осмысленного существования человечества.
Человечество в 21 веке становится рефлексирующим - т.е. выявляющим условия и предельные основания и цели своего существования .
Заканчивается и переходит в новое качество старое «осевое время» о котором полвека назад в книге «Истоки истории и её цель» писал немецкий философ Карл Ясперс: «Эту ось мировой истории следует отнести, по-видимому, ко времени около 500 лет до Р.Х., к тому духовному процессу, который шел между 800 и 200 годами до Р.Х. Тогда произошел самый резкий поворот в истории. Появился человек такого типа, какой сохранился и по сей день. Это время мы будем называть осевым» .
Сегодня же мы находимся в следующей «поворотной» точке или, если использовать модное в последние годы выражение Ильи Пригожина, в «точке бифуркации». Очевидны признаки нарождения новых духовных процессов.
Выдающийся русский логик и социолог А.А. Зиновьев утверждает, что «после второй мировой войны начался величайший перелом в социальной эволюции человечества… Этот перелом охватывает все аспекты жизни человечества и в каждом из них включает в себя десятки и сотни разнообразных революций. Он не имеет себе равных в истории человечества» .
Абсолютно непохожий на А.А. Зиновьева известный американский социолог Иммануэль Валлерстайн в 1997 году также заявляет, что «современная миро-система как система историческая вступила в стадию завершающегося кризиса и вряд ли будет существовать через пятьдесят лет… Переходный период будет грозным временем потрясений, поскольку цена перехода крайне высока, его перспективы предельно неясны, а потенциал воздействия небольших изменений на итоговый результат исключительно велик» .
Что же является особенностью переживаемого величайшего перелома? Как его можно попытаться охарактеризовать ?
С моей точки зрения, перелом состоит в том, что не работают известные способы общественной организации и возникает необходимость определения принципиально новых способов и нового миропорядка, что потребует целенаправленного преобразования и развития мира и, соответственно, появление человечества как субъекта и единой организованной силы решения мировых проблем.
Если в первом «осевом времени» через Иисуса Христа произошло явление в мир «Я-сознания», принципа личности и было положено начало «оси мировой истории» (по Г.Ф. Гегелю) и самому деятельному и преобразующему отношению к миру , то теперь требуется реализация принципа личности по отношению ко всему мировому целому как единственная возможность поддержания справедливого миропорядка.
Сегодня уже невозможно верить в «объективные тенденции», поскольку они непосредственно создаются самим человечеством и на деле оказываются не внешними «естественными процессами», а реализуемыми проектами.
От человека теперь требуется действовать не только в мире, но и с самим миром. Мировоззрение теперь начинает определяться по мировому действию и его качеству. Идеей грядущего нового «осевого времени» становится мировое развитие, способность его программировать и и организовывать, управлять им .
Мироразвитие есть преобразование способа исторического существования человечества через решение мировых проблем с опорой на тысячелетние традиции .
В начале 21 века, в 2004 году мир оказался в опасной ситуации, когда концом истории может оказаться не комфортное состояние победы демократии в глобальном масштабе, как это обещал в начале 90-х годов XX века Ф. Фукуяма, а буквальное вырождение и смерть человечества.
Очевидны симптомы «конца света» в зловеще-натуральном смысле.
Во-первых, это тотальное распространение социал-дарвинизма и неомальтузианства, в соответствии с которыми мир определяется тем, что человечество тождественно животному миру, что «выживают сильнейшие и наиболее приспособленные», что в основе любого общества лежит насилие («правда - в силе»). Идеология конкуренции и опережающего захвата того, что нужно в данный момент, распространяется как эпидемия. На самых высоких официальных форумах как о само собой разумеющимся говорится о конкурентоспособности государств, в качестве официальной доктрины США принимается принцип опережающего захвата - преэмпции и преэмпривной войны (preemptive war, которая изложена в так называемой «Доктрине Буша» - Bush"s doctrine of preemption).
Во-вторых, налицо провал технократического мировоззрения, связанного с идеей научно-технического прогресса и научно-технической революции. Оказалось, что техносфера сама по себе не организует и не воспитывает общество в направлении возвышения, что, более того, техносфера легко превращается во вторую «природу», которая быстро разрушается и мстит своим создателям в виде техногенных катастроф.
В-третьих, деградируют системы воспроизводства и развития труда, неочевидным становится курс на высококвалифицированный труд, повсеместно доминирует финансово-спекулятивный капитал, опирающийся не на труд, а на информационные технологии и сделки, и образующий гигантские «финансовые пузыри» в виде вторичных и третичных ценных бумаг (дериватов) . Мир стоит на пороге невиданного в истории последних веков финансового кризиса.
В-четвертых, национальные государства оказались не в состоянии построить мировой порядок развития и воспроизводства наиболее выдающихся достижений человечества. Вместо этого было допущено скатывание мира в полуконтролируемый хаос, зафиксированный в идеях «интернационального плюрализма» и «многополярного мира» . Это выражается не только и не столько в кризисе ООН и иных международных институтов «развития» или «безопасности», сколько в ставке наиболее могущественных интернациональных сил на мировую гражданскую войну - тотальную войну «всех против всех», ориентированную на бесконечное взаимное уничтожение различными группами мирового населения друг друга . Здесь уже не удивляют агрессии против Ирака или Югославии, когда явления, послужившие поводом для агрессии не только не изживаются, но и нарастают - как это очевидно в Югославии, когда неимоверно преувеличенные и порой прямо сфабрикованные информационными службами Запада «этнические чистки» со стороны сербов заканчиваются фактическими массовыми убийствами сербов косовскими албанцами.
В-пятых, утеряно понимание сверхценности личности и предана забвению задача достижения личного бессмертия, всеобщей становится мировоззрение индивидуализма и эгоизма, когда люди прямо рассматриваются в качестве Homo oeconomicus (человеков экономических), когда открыто декларируются задачи подчинить жизнь исключительно интересам прибыли.
Важно отметить, что оказались тупиковыми и ложными любые попытки противопоставить отмеченным выше разрушительным процессам любые симметричные альтернативы.
Так, опыт показал, что «звериный оскал капитализм» не преодолеть казарменным социализмом и гарантированными социальными благами. «Гуляш-коммунизм» Хрущёва так же быстро вырождается в потребительство и отказ от ответственности за общественное развитие, как и идея конкуренции (социал-дарвинизма).
Безотносительность к общественному развитию научно-технического прогресса не преодолеть «зелёной» идеологией т.н. экологического мировоззрения. Простое прекращение научно-технического прогресса оборачивается банальными ужасами деиндустриализации и техносферной деградации.
Противостояние финансово-спекулятивному капиталу и глобальной диктатуре доллара в виде замкнутых автаркий и принуждения к морально устаревшему и примитивному труда также не является выходом.
Не является выходом и прекращение анархии международных отношений – фактически, мировой гражданской войны - через построение однополюсной системы в виде глобальной сверхимперии или гиперимперии США
Все действия США и, особенно, агрессия против Ирака однозначно показали, что свой глобальный порядок американцы и те, кто действует с ними и через них, строят исключительно на принципе единоличных решений и узурпации власти, что в основе действий США стоит, прежде всего, прямая военная сила. Глобальный порядок по-американски ни в коей мере не направлен на решение проблем всего человечества. Нынешние США являются не лидером и авангардом человечества, а узкой своекорыстной корпорацией, которая будет и впредь решать свои внутрикорпоративные проблемы за счёт остального мира.
Однако за всеми указанными тупиками и тревожными обстоятельствами, за перечисленными вариантами «конца света» стоят не злокозненные люди, организации или государственности, а фундаментальные мировые проблемы - т.е. открытые и не имеющие в культуре на данный момент отработанных решений.
Решение каждой из таких проблем требует культурно-технологических революций и тотального преобразования всех существующих наук и практик. Это невозможно сделать на основе принципа интересов и конкуренции, это требует иного подхода и принципов, нового мироустройства.
Собственно для этого и нужна мировая держава, т.е. государственность, которая сорганизовывает народы и страны на решение мировых проблем и организацию мирового развития.
Будет ли организовано мировое развитие, возникнет ли субъект управления мировым развитием или человечеству не удастся породить, выделить из себя субъект мирового развития и справиться с ситуацией - вот в чём сегодня главный вопрос.
Мировое развитие не обеспечено ни доктринально, ни институционально. Сегодня в мире отсутствуют организованные сообщества, которые были бы в состоянии и реально бы хотели принять на себя ответственность за управление мировым развитием.
Что нужно для организации мирового развития? Кто в состоянии управлять мировым развитием?
Мировое развитие требует систематической рефлексии способов и условий существования человечества.
И для того, чтобы организовывать мировое развитие и управлять мировым развитием, нужна особая государственность - мировая держава.
В предельном виде организация мирового развития с позиции отдельной государственности должна выражаться в предложении и реализации оригинального мирового порядка, который бы для большинства стран мира выступал в качестве универсального, всеобщего инструмента для сохранения и наращивания своего достоинства.
Мировая держава определяется не имперскостью, мощью и военной силой, а способностью производить единый справедливый миропорядок.
И ключевым вопросом здесь является следующий: какой именно новый, единый и привлекательный миропорядок Россия может сегодня предложить миру?
Миропорядок, построенный на реализации принципа личности как высшей реальности и ценности каждого без исключения человека, народа, страны и цивилизации на Земле.
Чудовищным недоразумением является то, что исключительно русская идея личности привычно приписывается к базовым ценностям Европы и западной цивилизации в целом. Это происходит оттого, что личность не различают с индивидом , а свободное самоопределение личности с правами человека (human rights).
Выдающийся русский философ и филолог Алексей Федорович Лосев в «Двенадцати тезисах об античной культуре» восклицает: «Боже упаси переводить латинское слово «индивидуум» как «личность»! Укажите хотя бы один латинский словарь, где говорилось бы, что слово «индивидуум» может иметь значение «личность». «Индивидуум» - это просто «неделимое», «нераздельное». Стол состоит из доски, ножек и т. д.- это делимое, а с другой стороны, стол есть стол, сам по себе он неделим, он есть «индивидуум». И стол, и любая кошка есть такой «индивидуум». Так при чем же здесь личность? «Индивидуум» - самый настоящий объект, только взятый с определенной стороны, и больше ничего».
Личность же не может быть сведена к объекту, вещи, поскольку с ней невозможно производить никакие манипуляции и поскольку она есть высшая субъектность и воля не принимать мир, если в устройстве его есть нечто, что уничтожает или унижает другую личность, рушит её достоинство. Личность – это способность быть конгениальным и равным личности другого.
Всечеловечность тысячелетней России к началу XXI века предстаёт именно в идее личности и прекрасно выражена в заезженных, но оттого не менее великих словах Достоевского о том, что «никакая высшая гармония» не стоит «слезинки хотя бы одного только того замученного ребенка».
Принцип личности подробно разобрал и ввёл в широкую культуру именно Фёдор Михайлович Достоевский.
Вот его манифест личности в «Зимних заметках о летних впечатлениях»: «Разве в безличности спасение? Напротив, напротив, говорю я, не только не надо быть безличностью, но именно надо стать личностью, даже гораздо в высочайшей степени, чем та, которая теперь определилась на Западе. Поймите меня: самовольное, совершенно сознательное и никем не принужденное самопожертвование всего себя в пользу всех есть, по-моему, признак высочайшего развития личности, высочайшего ее могущества, высочайшего самообладания, высочайшей свободы собственной воли. Добровольно положить свой живот за всех, пойти за всех на крест, на костер, можно только сделать при самом сильном развитии личности. Сильно развитая личность, вполне уверенная в своем праве быть личностью, уже не имеющая за себя никакого страха, ничего не может и сделать другого из своей личности, то есть никакого более употребления, как отдать ее всю всем, чтоб и другие все были точно такими же самоправными и счастливыми личностями. Это закон природы; к этому тянет нормально человека…».
Личность есть высшая и абсолютная реальность любого человека, в которой он напрямую соприкасается, взаимодействует и совпадает с любым другим человеком, со всеми живущими, жившими и с теми, кому ещё предстоит жить, с человечеством, а в христианстве ещё и - с ангелами и Богом.
Не случайно по определению ряда православных богословов личность есть динамический «кусочек Бога» в каждом без исключения человеке. В рамках данной мыслительной традиции, берущей начало от Платона, личность была создана до начала мира и мир исходно «спроектирован» как личностный, организуемый вокруг личности, что и делает человека и человечество сопричастным божественной природе. Разумеется, этот образ «кусочка» или «частицы» необходимо понимать не натурально и, тем более, не в смысле хоть какого-нибудь тождества человека с Богом, а как образное представление метода реализации заповеди быть по образу и подобию божьему.
Важно при этом то, что идея личности, рождённая и выработанная в лоне христианства является теперь именно внеконфессиональной и имеющей безусловные аналоги во всех религиях и культурах мира и, следовательно, носит универсальный характер. Более того, только принцип личности, с нашей точки зрения, и может выступать механизмом объединения стремительно разделяющегося человечества.
Личность в самом первичном проявлении выражает себя в том, что всё, что уничтожает или унижает другую личность, рушит её достоинство, - тут же автоматически уничтожает и унижает мою собственную личность.
Отсюда личность есть мера грядущего мирового порядка и «определитель» всеобще значимых мировых проблем, на постановке и решении которых новый единый миропорядок и должен строиться с точки зрения России как мировой державы.
Отсюда же, кстати, следует и невозможность противопоставления личности и государственности , поскольку правильно понимаемая государственность есть не антитеза личности, а единственно возможная форма исторической жизни и движения любого мирового народа и, таким образом, метод выявления и поддержки личности, которая не существует вне своего народа, страны, цивилизации и всемирной отзывчивости.
Приходит время миропорядка по-российски (http://www.rosbalt.ru/2004/11/13/184321.html), когда, по Ф.М. Достоевскому, «не отдельная личность, не Я должна хлопотать о праве своей равноценности и равновесности со всем остальным, а все-то это остальное должно бы было само прийти к этой требующей права личности, к этому отдельному Я, и само, без его просьбы должно бы было признать его равноценным и равноправным себе, то есть всему остальному, что есть на свете».
Очевидный шаг к объявлению нового миропорядка с позиции мировой державы России на принципе личности был сделан президентом Путиным 3 декабря в Нью-Дели, когда он заявил: ««Представляются крайне опасными попытки перестроить созданную Богом многоликую, многообразную, современную цивилизацию по казарменным принципам однополярного мира» (http://www.kremlin.ru/text/appears/2004/12/80609.shtml).
Мировая держава определяется способностью ставить и решать мировые проблемы на собственной территории.
Пересечение задач на решение мировых проблем и осуществления этого именно на собственной территории определяет для России как мировой державы необходимость ставить цели развития страны.
Мы считаем, что такими целями могут и должны быть следующие:
1. Снижение смертности населения, рост средней продолжительности жизни до 72 лет к 2015 г. и переход с 2012 г. к демографическому росту с достижением в 2050 году населения Российской Федерации в 250 миллионов жителей (http://www.kroupnov.ru/5/232_1.shtml). Приоритетная поддержка обществом и государством трёхдетной семьи и обеспечение перспективности детства каждого российского ребёнка. Создание лучшей в мире системы обеспечения здоровья и образования (http://spasem–shkolu.p–rossii.ru/8). Достижение мирового лидерства в области качества жизни как интегрального показателя эффективности развития страны и дееспособности управления (http://www.kroupnov.ru/5/178_1.shtml).
2. Обеспечение каждой российской молодой семье с 2015 года безусловной возможности приобрести собственный дом–усадьбу. Каждая вторая семья в отдельном благоустроенном доме–усадьбе к 2012 году, любая молодая семья - к 2015 и любая семья - к 2020 году. Средство - переход к альтернативной урбанизации на основе малоэтажного усадебного домостроения (http://dvr.kroupnov.ru).
3. Организация нового центра мирового развития на российском Дальнем Востоке (http://amur.kroupnov.ru/cgi/view.cgi?id=21&cat_id=4&print=1). Организация трансевразийских транспортных магистралей с опорой на тихоокеанское побережье России. Перенос столицы России на Тихий океан.
4. Организация пяти сфер приоритетного развития страны: градостроительной (см. цель 2), электроники (задача - к 2010 г. довести на внутреннем рынке долю отечественной электроники мирового уровня до 70 %), биотехнологий, ядерной (см. цель 5) и инструментальной (станкостроение и производство технологических линий и универсальных заводов) (http://www.kroupnov.ru/5/152_1.shtml). Сохранение и воспроизводство на новых основаниях базовых промышленных отраслей, прежде всего - авиапрома и автопрома.
5. Достижение глобального энергетического лидерства России в мире через опережающее развитие ядерной энергетики на основе замкнутого ядерного топливного цикла и организацию сотовой инфраструктуры малых атомных станций (http://www.kroupnov.ru/5/157_1.shtml).
6. Определение общественного строя России 21 века вокруг принципа личности как того, что задаёт уникальность каждого человека и основу его творческого потенциала, позволяет каждому человеку на самобытных основаниях участвовать в мировом развитии (http://www.pereplet.ru/krupnov/16.html#16). Организация России как мировой державы - государственности, которая образцово–показательно решает мировые проблемы на собственной территории (http://smd.kroupnov.ru).
7. Создание теории и практики мирового развития как русского вклада в решение общечеловеческой проблемы развития (http://www.kroupnov.ru/5/243_1.shtml). Организация в ситуации кризиса ООН по инициативе России новой международной организации, объединяющей большинство мировых народов на организацию мирового развития.
Данный набор целей, как, впрочем, и весь подход в целом, безусловно, требует серьёзной критики и дальнейшей конкретизации. Но именно подобный масштаб и тип целей задаёт принципиальную возможность для нашей страны построить новую государственность – мировую державу Россию.
О том, что многополюсный мир является прямой дорогой к мировой войне, ещё в 1993 году предупреждал заместитель директора Института США и Канады А.Д. Богатуров: «При всей эмоциональной привлекательности идеи воссоздания контуров многополярного мира - процесса обманчиво соответствующего телепредставлениям о демократизации международных отношений - почти двухвековая история мировой системы с Венских основоположений 1815 г, однозначно свидетельствует: многополярное балансирование с абсолютно неизбежной закономерностью результировалось в мировые войны» (Научный доклад Российского научного фонда (Московское отделение) «ЭТАП ЗА ГЛОБАЛЬНЫМ. ЛИБЕРАЛЬНЫЙ НАЦИОНАЛИЗМ ВО ВНЕШНЕЙ ПОЛИТИКЕ РОССИИ. Доклад независимой группы экспертов Издание 2-е, исправленное и дополненное», - МОСКВА 1994 г.).
Школа персонального образования. Руководство для управленцев сферы образования, педагогов, родителей и лучших учащихся. - М.: Институт учебника «Пайдейя», 2003. – 400 с.
См. например, решительное утверждение этого у Л.А. Тихомирова: «Власть и свобода - это лишь различные проявления одного и того же факта - самостоятельности человеческой личности. … Само государство есть в известных отношениях высшее торжество человеческой свободы и главное средство обеспечения для личности ее свободы в обществе. Та способность к свободе, которая воспитывается по преимуществу в обществе, получает возможность приводить к фактической свободе по преимуществу благодаря государству. Государство в этом отношении является лишь дополнением и завершением общества» (Тихомиров Л.А. «Единоличная власть как принцип государственного строения» (1897). - Нью-Йорк, National Printing & Publishing C., 1943 г., с. 42).
Наличие высшего образования у человека – сегодня норма и обязательное требования, без которого работодатель не станет рассматривать вашу кандидатуру на должность. Полученные в ВУЗе знания никто не проверяет, да и в реальность их практичного применения мало кто верит, но наличие корочки все же необходимо. Альтернативой длительного обучения является возможность купить диплом актуальной специальности.
Большинство людей не верят в пользу дипломов, и думают, что они надо исключительно для галочки. Но в некоторых ситуациях он становится жизненно необходимым, например:
Современные технологии открывают перед человеком новые возможности, и оригинальный документ становится доступным для приобретения, таким образом, экономя средства, силы и время для будущего владельца.
По сравнению с реальным обучением, простая покупка принесет больше пользы и выгоды, поскольку купить диплом в Москве – это:
Последние отзывы
Всё нормально, спасибо за диплом!
Хочу поблагодарить представителей Вашей компании за предоставленную возможность купить диплом о втором высшем образовании. Я начинала учиться в университете, но рождение второго ребенка вынудило меня оставить его. Сейчас у меня есть столь желанный диплом, когда малышка подрастет, я смогу устроиться на работу по любимой специальности. Спасибо большое!
Станислав
Простота покупки свидетельства меня просто покорила. Я думал, что придется долго и нудно заполнять документы, а оказалось, что на все про все нужно буквально пять минут. Это отлично проработанный и продуманный сайт, пользоваться им очень просто. Сейчас жду свое свидетельство с нетерпением.
Это главный вопрос, ведь на кону не только работа, а и репутация. Так что, выбирая компанию, которая выполнит печать диплома на заказ, проверяйте ее надежность и профессионализм. Важно не бросаться на копеечное предложение, которое приведет к слишком неудачной подделке. Лучше обратите внимание на компанию, которая выполнит печать недорого, доступного и конкурентного по сравнению с другими предложениями интернета.
При сотрудничестве с нами, клиенты получают следующие гарантии:
Если вы не решаетесь заказать диплом, поскольку опасаетесь обмана, то мы гарантируем выполнение работы без предоплаты: оплатите после того, как убедитесь, что вы получили официальный и настоящий документ.
Чем занимаются наши сотрудники
Многим студентам не хочется служить в армии. У вас есть возможность в 40 лет получить новую специальность без траты времени на обучение. Для решения всех вышеперечисленных вопросов можно у нас купить диплом или любой другой документ, который вы хотите. Получение документов осуществляется через государственные учреждения: ЗАГС, ВУЗ, военкомат. Мы поможем вам в покупке любого документа.
Что вам даст новый документ:
Вы можете у нас школьный аттестат, диплом об окончании средних и высших учебных заведений. И это – далеко не полный список. Есть в Москве много учебных заведений с военной кафедрой. А значит – у вас будет еще и воинское звание. Мы сделаем любую удобную для вас справку: больничный лист, справку из военкомата, посещение сессий института. У нас можно купить свидетельства о браке, рождении и смерти. Одним словом, сделаем для вас любой документ, востребованный на производстве.
Последние вопросы
Александра
Скажите, если я живу не в России и не в СНГ, могу ли я заказать у Вас диплом о высшем образовании? Мне нужен педагогический ВУЗ, преподавание русского языка и литературы. Я родом из Украины, диплом мне нужен местный. Можете ли Вы мне помочь в моей ситуации?
Да, мы можем сделать Вам нужный документ. Оставляйте заявку у менеджеров и не забудьте оставить координаты для связи – номер телефона или электронную почту. Мы свяжемся с Вами для уточнения Вашего заказа.
Как мне поступить, если в документе я обнаружу ошибки или опечатки?
Перед тем, как принимать и оплачивать готовый документ, Вам нужно его внимательно проверить. Если Вы обнаружите в нем недочеты, не берите его и не платите, просто отдайте курьеру или верните обратно нам на переделку. Естественно, что все расходы мы берем на себя. Чтобы такие ситуации никогда не возникали, мы делаем для наших клиентов макет будущего документа и отправляем им на согласование. Когда заказчик проверит все детали и подтвердит согласие, мы пошлем макет на выполнение. Также можно сделать фото или видеозапись документа под лучами ультрафиолетовой лампы. Это подтвердит высокое качество готового изделия.
Сможете ли Вы сделать для меня академическую справку?
Да, мы делаем разные виды справок, в том числе и академические. С типами документов и ценами на нашу работу Вы можете ознакомиться на нашем сайте, в разделе «Цены».
Мы хотим чтобы вы имели диплом
Наша компания даст вам такие преимущества:
вы сэкономите 5 лет обучения;
у нас есть бюджетные документы, которые выполняются на обычной бумаге;
вы можете приобрести дорогой вариант диплома, который вам нужен, но со всеми защитами. Тогда никто не отличит сертификат от оригинала;
доставка курьером или почтой РФ;
наши клиенты попадают в федеральный реестр сразу же после сделки с нами;
вся информация о вас конфиденциальна;
у нас оплата только после того, как соответствующая «корочка» в ваших руках.
