Среди юных чужестранок именно Софию он рекомендовал императрице Екатерине — как кандидатку в супруги наследнику престола . Самодержица даже обратилась с просьбой к отцу Софии — прусскому принцу Фридриху-Евгению, отдать ей девочку на воспитание в Россию, но получила отказ.
Первоначальный план в отношении свадьбы Павла и Софии не осуществился. Так случилось, что первой женой молодого князя Павла стала другая немецкая принцесса, нареченная Натальей Алексеевной . В это время София совершенствовала свое образование. Она отличалась милой красотой: стройная, высокая и величественная. Несомненно, она была рождена для короны. Вокруг Софии всегда «увивались» женихи. Один из них — принц Людвиг, брат супруги князя Павла. Намечалась даже свадьба.
Но, видно, самой судьбой Софии было предначертано жить в , стать супругой Павла I и долгие месяцы и годы общаться с Екатериной II, матерью своего мужа. Дело в том, что во время родов молодая жена князя Павла умерла. Хитроумная Екатерина II расстроила свадьбу Людвига и Софии. Она торопилась устроить жизнь сына. Надо сказать, что Павел был очарован своей невестой. София отвечает ему взаимностью. Она переходит в православие, ее нарекают . Бракосочетание молодых Екатерина II обставляет пышностью, роскошью, блеском…
Фото: ru.wikipedia.org
Молодой князь, конечно, мечтал занять престол, но мать не собиралась ему уступать власть. Павлу Петровичу оставалось только ждать своего часа.
Фото: ru.wikipedia.org
Вскоре молодая Мария Федоровна в одном из писем напишет своей подруге:
«…Позволяю себе гордиться тем, что мой милый очень любит меня, и это делает меня очень счастливой».
Она всегда мечтала о большой семье. И у Павла и Марии один за другим рождаются дети. Шесть девочек и четыре мальчика. Первенца Александра взялась воспитывать Екатерина II. Мария Федоровна была возмущена, но сдержалась, не высказав своего недовольства. Когда через два года у нее родился второй сын Константин, которого самодержица тоже взяла к себе, Мария Федоровна и тут смолчала.
Екатерина Великая поначалу ценила невестку за ее кротость, добродушие, говоря о ней: «Воск». Сын Марии Федоровны император Николай скажет позднее о матери иначе: «Чугун».
Фото: ru.wikipedia.org
С появлением в молодой семье Александра Екатерина II подарила Павлу и Марии участок земли, недалеко от Царского Села. Так появляется Павловск, где Мария Федоровна могла побыть наедине со своими мыслями, а главное, меньше общаться с императрицей. Екатерина II то приближала к себе сына и невестку, то отдаляла их от себя. Она даже «отослала» супругов в путешествовать. Ходили слухи, что они больше не вернутся в Россию. Но Павел и Мария вернулись.
Екатерина II встретила их сдержанно и холодно. Невестка ее раздражала. А Мария Федоровна оставалась приветливой со всеми, преданной супружеским и материнским обязанностям. Шло время. Императрица старела.
Ни для кого не было секретом — ни для двора, ни для Марии Федоровны, что князь Павел Петрович ей изменяет. С годами она располнела, но по-прежнему внешне была невозмутима и спокойна. Она все еще любила своего мужа, единственного мужчину в своей жизни. Смерть Екатерины II не выбила ее из колеи. Мария Федоровна распоряжалась похоронами. Сразу нашлись недоброжелатели, которые распускали слухи о том, что Мария Федоровна излишне была деятельна и активна.
Во время коронации Павла I была коронована и Мария Федоровна. Так, спустя двадцать лет, после того как немецкая принцесса приехала в , она стала императрицей.
Фото: ru.wikipedia.org
Павел I словно знал, что ему отпущено немного времени. Он торопился. Император подписал ряд указов. Так, он создал систему престолонаследия, которая исключала политические перевороты, предпринял меры по финансовой стабилизации в стране, занялся проведением военной реформы. Павел I также узаконил ведомство, носившее имя императрицы Марии Федоровны. Теперь больницы, вдовьи дома, дома общественного призрения находились под ее пристальным вниманием.
Однако в марте 1801 года император Павел I был убит заговорщиками. Для Марии Федоровны наступили новые времена. Она стала матерью императора Александра I, своего первого сына. Они часто общались, Мария Федоровна не скупилась на советы; принимала гостей, обустраивала любимый Павловск. В годы наполеоновского нашествия на Россию императрица принимает самое деятельное участие в делах Александра I.
Сыновей Николая и Михаила Мария Федоровна воспитывала уже без мужа. Она мечтала о том, что ее сын Николай станет императором. И когда Николай I сел на престол, она его опекала так же, как когда-то Александра I.
Фото: ru.wikipedia.org
Мария Федоровна ушла из жизни в возрасте 69 лет, до конца своих дней оставаясь покровительницей бедных. Еще сто лет назад об императрице писали, что
«своей светлой, благотворной и человеколюбивой деятельностью она оставила память о себе».
В советский же период имя Марии Федоровны не упоминалось практически ни в истории страны, ни в истории благотворительности.
И тем не менее после смерти императрицы осталось большое благотворительное наследство. Известно, что Николай I даже учредил IV отделение своей канцелярии, куда вошли все учреждения его матери, опекунские советы, ссудные кассы — на доходы от них содержались благотворительные заведения.
Вот как на ее уход из жизни откликнулся поэт Василий Жуковский:
Почти тотчас обнаруживается совершенное несходство характеров и воспитания. Георг может на полчаса, на час опоздать с визитом и к ней, и к ее брату Александру. Екатерину это страшно бесит. Однажды принц Уэльский опоздал на полтора часа, но к нему вышел придворный и сказал, что его высочество прибыл слишком рано, ее высочество принимает ванну.«Тобой был так украшен свет…»
5 ноября 1828 года (24 октября по старому стилю) в Гатчине скончалась супруга императора Павла I, мать императоров Александра I и Николая I, российская императрица Мария Фёдоровна.
Появилась на свет Мария Фёдоровна (урожденная принцесса София Мария Доротея Августа Луиза Вюртембергская) в Штеттине 25 (14) октября 1759 года. Её отец, будущий герцог Вюртембергский, служил там комендантом. Детство София-Доротея провела в графском замке в Этюпе, позднее присоединённом к Франции, где её с ранних лет приучали к экономии и рациональному ведению хозяйства.
В 1776 году состоялось пышное бракосочетание Софии-Доротеи с Павлом I, тогда ещё наследником русского престола. До этого знаменательного знакомства она была помолвлена с принцем Людвигом Гессенским, но ради Павла, свидетельства нежной любви к которому остались в её письмах, помолвка была расторгнута. Чувства у супругов были взаимными, и каждый год у них рождались дети - четыре мальчика и шесть девочек.
После замужества, став княгиней, София-Доротея перешла в православие, и с той поры нарекалась Марией Фёдоровной. Екатерина II поначалу благоволила своей невестке, а позднее наоборот старалась меньше с ней общаться, даже отправила супругов на какое-то время в Европу. Своих внуков государыня решила воспитывать сама, отлучив от матери, что очень угнетало Марию Фёдоровну и негативно сказывалось на её отношениях с мужем.
Десятилетний юбилей совместной жизни супруги отметили в любимом ими обоими Павловске, построенном на подаренном им Екатериной после свадьбы участке земли. Однако к этому моменту идиллия их счастливого некогда брака закончилась, что стало заметно и окружающим.
Через двадцать лет после прибытия в Россию, в 1796 году Мария Фёдоровна стала императрицей российской. Она была коронована одновременно с Павлом I.
С 1796 года Мария Фёдоровна небезуспешно занималась обществом благородных девиц и внесла заметный вклад в образование русского юношества. Менее чем через год её назначили начальницей всех воспитательных домов.
К тому моменту отношения с супругом у Марии Фёдоровны разладились окончательно. Её акушер в 1798 году, после появления на свет князя Михаила, запретил вступать в интимные отношения под угрозой смерти при следующих родах. Павел воспылал пламенным чувством к Анне Лопухиной. Он не разлюбил фаворитку и после её свадьбы, которую сам же ей и помог организовать.
Потерпев крах в личной жизни, Мария Фёдоровна мечтала удовлетворить свои царские амбиции и после трагического убийства Павла I, 11 марта 1801 года, потребовала присяги ей самой, а не сыну. Но этому случиться было не суждено, и Марии Фёдоровне пришлось покориться обстоятельствам, до конца жизни являясь вдовствующей императрицей.
Характер Марии Фёдоровны, после всех перенесённых потерь, когда она пережила не только мужа, но и пятерых своих детей, изменился не в лучшую сторону. Как отмечали её современники, нередко она вызывала даже жалость. Но Мария продолжала заниматься женским образованием и благотворительной деятельностью, и в истории осталась императрицей-благодетельницей.
Мария Фёдоровна прожила насыщенную событиями жизнь. Пережила она вторжение Наполеона и даже застала начало турецкой войны, но незадолго до смерти её поразила болезнь, которая и оборвала жизнь на 70-м году в Павловском дворце, в ночь на 5 ноября (24 октября) 1828 года.
Мария Фёдоровна, вторая жена Павла 1 родилась 14 октября 1759 года в городе Штеттине в семье принца Фридриха Евгения Вюртембергского. Звали маленькую принцессу София-Мария-Доротея-Августа-Луиза, а имя «Мария Фёдоровна». Она была пятой русской императрицей и матерью императоров Александра Первого и Николая Первого.
Молодая принцесса рано усвоила те взгляды, которые выражены в «Philosophie des femmes » - стихотворении, которое было занесено в тетрадь будущей жены Павла Первого: «нехорошо, по многим причинам, чтобы женщина приобретала слишком обширные познания. Воспитывать в добрых нравах детей, вести хозяйство, иметь наблюдение за прислугой, блюсти в расходах бережливость - вот в чем должно состоять её учение и философия ». В 1776 году, по смерти первой жены цесаревича Павла, Натальи Алексеевны, Мария Фёдоровна вышла замуж за наследника русского престола. До начала правления Павла Первого она не играла роли ни в политике, ни в русской жизни вообще. Это объясняется сложными отношениями между Екатериной Второй и её сыном. Мария Фёдоровна не могла заботиться даже о своих детях (великих князьях Александре и Константине), которых немедленно по их рождении Екатерина Вторая взяла к себе и руководила их воспитанием. После восшествия на престол Павла Первого Мария Фёдоровна, 12 ноября 1796 года, была поставлена «начальствовать над воспитательным обществом благородных девиц». Императрица проявила немалую энергию и привлекла в пользу общества много пожертвований. В 1797 году она вошла с особым мнением относительно преобразования общества, решительно высказываясь против раннего поступления девиц (5 лет), в общество для воспитания, желая строго отделить благородных от мещанок и проектируя уменьшение числа последних. Павел Первый утвердил 11 января 1797 года «мнение» императрицы, не разрешив, однако же, уменьшения приёма мещанских детей. Составленные Марией Федоровной правила для приёма детей в «общество» «служат, говорит Екатерина И. Лихачёва, ясным подтверждением того, что цель Екатерины Великой при основании общества - смягчение нравов путём воспитания и образования русского юношества - была оставлена тотчас после её смерти, а государственная, общественная идея, руководившая Екатериной, была заменена целями сословными и благотворительными».
2 мая 1797 года жена Павла Первого была назначена главной начальницей над воспитательными домами. Главную причину неудовлетворительной постановки воспитательных домов Мария Фёдоровна увидела в том, что количество приносимых младенцев было неограниченно (следствием чего была чудовищная смертность среди поступивших детей), а потому 24 ноября 1797 года было решено ограничить число лиц обоего пола, воспитывающихся в доме 500-ми в каждой из столиц, а остальных приносимых в дом младенцев отдавать в казенные государевы деревни благонадежным и доброго поведения крестьянам на воспитание, с целью приучить питомцев правилам сельского домоводства; мальчиков следовало оставлять у крестьян до 18-летнего возраста, а девочек до 15 лет. В доме должны были воспитываться лишь совершенно слабые дети, которые нуждались в непрестанном уходе. Посетив Московский воспитательный дом в 1826 году и застав его перенаселённым, Мария Фёдоровна приказала оставить в составе воспитательного дома только классические курсы, а ремесленные классы для низших сословий - вывести в отдельное учебное заведение. Это заведение, располагавшееся в Слободском дворце, Московское ремесленное учебное заведение, стало ядром будущего МВТУ.
Участие императрицы Марии Фёдоровны в русской государственной жизни ограничивалось и во время правления ее сыновей почти исключительно заботами о женском образовании. Благодаря её покровительству и отчасти содействию, в царствование Александра Первого основано несколько женских учебных заведений как в Петербурге, так и в Москве, Харькове, Симбирске и других городах.
Императрица Мария Федоровна на протяжении всей своей жизни активно занималась благотворительной деятельностью и внесла значительный вклад в совершенствование системы образования в России. В годы Первой мировой войны Мария Федоровна вела большую работу на посту главы Российского общества Красного Креста.
Императрица Мария Федоровна провела в России более 50 лет, пережила революцию, стоившую жизни двум ее сыновьям и пяти внукам. Революционные события февраля 1917 г. застали ее в Киеве, откуда она затем переехала в Крым. В 1919 году она покинула Россию на борту английского дредноута «Мальборо».
После непродолжительного пребывания у своей сестры, вдовствующей королевы Англии Александры, Мария Федоровна вернулась в Данию. Начиная с 1920 года она проводила зиму в королевском дворце Амалиенборг в Копенгагене, а остальную часть года в небольшом загородном замке Видёре под городом Клампенборг к северу от Копенгагена.
Она умерла 24 октября 1828 года после болезни, начавшейся 12 октября того же года. Погребена 9 ноября в Петропавловском соборе.
Мари́я Фео́доровна; до перехода в православие — София-Мария-Доротея-Августа-Луиза (Sophia Marie Dorothea Augusta Luisa von Württemberg) (14 октября 1759, Штеттин — 24 октября 1828, Павловск) — российская императрица (с 1796, с 1801 вдовствующая), вторая супруга императора Павла I, мать Александра I и Николая I.
Коронация:
Предшественник:
Преемник:
Рождение:
Смерть:
Похоронена:
Династия:
Имя при рождении:
Отец:
Мать:
Супруг:
Дети:
Отец — принц Фридрих Евгений Вюртембергский — состоял в прусской службе и лишь под старость сделался владетельным герцогом Вюртембергским. На женское образование молодая принцесса рано усвоила те взгляды, которые выражены в «Philosophie des femmes» — стихотворении, занесенном в тетрадь будущей императрицы: «нехорошо, по многим причинам, чтобы женщина приобретала слишком обширные познания. Воспитывать в добрых нравах детей, вести хозяйство, иметь наблюдение за прислугой, блюсти в расходах бережливость — вот в чем должно состоять её учение и философия».
В 1776, по смерти первой жены цесаревича Павла, Натальи Алексеевны, Мария Фёдоровна вышла замуж за наследника русского престола.
Начало супружеской жизни великокняжеской четы биографы описывали восторженно. Между тем, оно было далеко не идиллическим: в сердце Павла Петровича не заживала рана, нанесенная смертью первой жены, великой княгини Натальи Алексеевны, и ее раскрывшимся увлечением «лучшим другом» - Андреем Разумовским. Шестнадцатилетняя Вюртембергская принцесса несла в душе горький осадок неприкрытого «торга» за ее руку между принцем Гессен-Дармштадским и русским двором.
Однако все условности были соблюдены: «Я нашел свою невесту такову, какову только желать мысленно себе мог», - признавался Павел Петрович матери. «Богу известно, каким счастьем представляется для меня вскоре принадлежать Вам», - заверяла жениха будущая Мария Федоровна.
Окружающим казалось, что великий князь получил идеальную подругу. Ее миловидность, доброжелательность и желание угождать мужу и свекрови быстро делали свое дело: наследник выглядел влюбленным и счастливым. Екатерина не могла нарадоваться на юную пару; ее отношения с сыном заметно улучшились. Достоинства его молодой супруги были налицо: домашнее образование в духе передовых идей Руссо гармонично сочеталось со строгим воспитанием, культивировавшим порядок и экономию.
Две самые близкие Павлу женщины оказались разительно непохожи. Первые восторги невесткой быстро остыли, и постепенно Екатерина увидела, что она стремится стать твердой опорой мужу, по ее мнению неоцененному. В душе императрицы, не испытавшей подобного чувства в собственном браке, зародилась глухое раздражение.
Мария Федоровна старалась изо всех сил, не замечая, что ее немецкие добродетели воспринимаются в России не так как на родине; не чувствовала, что неукоснительное подчинение чужой воле рождают внутреннее сопротивление.
Начиная с 1777 года, Мария Федоровна неустанно увеличивала численность династии. Но ее надежды на формирование семьи в «монбельярском» понимании не оправдались. Рождение первенцев-сыновей, решив проблему престолонаследия, обернулось унижением молодых супругов, которые, по мнению царственной бабки, могли только «портить детей» и мешать их воспитанию. Екатерина сразу после рождения забрала у родителей Александра и Константина и не позволяла родителям влиять на их воспитание.
После знаменательного путешествия по Европе «малый двор» опять ждала горечь разъединения с детьми и растущее неудовольствие друг другом. Шел шестой год их брака - идиллия закончилась…
Не объединило супругов строительство Павловска - Павлу по сердцу была суровая Гатчина. Их не связывала общность литературных вкусов. Не сблизил интерес к искусству: их пристрастия были абсолютно разными. Великая княгиня предпочитала сентиментальную живопись Греза и Ротари - Павла влекли «бури» Верне, батальные сцены и портреты кумиров.
Мария Федоровна обладала художественными способностями. Рисовальщица и ваятельница, она оставила целый ряд изящных миниатюр и тонких камей. Занималась глиптикой, резьбой по кости, лепила из воска, писала маслом. Брала уроки у известного медальера К.А. Леберехта. Исполнила портреты своих детей, Павла I, Екатерины II. В 1820 Берлинская академия художеств поднесла ей диплом на звание члена Академии. Но художественные увлечения Марии Федоровны были, скорее, талантливым рукомеслом, нежели творчеством.
Любовь супруги (или видимость любви?), выражавшаяся нарочито-пылкими откровениями, разжигавшими на первых порах самолюбие цесаревича, теперь раздражала его своей чрезмерностью. Для императрицы Екатерины сын и невестка постепенно превратились в «тяжелый обоз», который мешал ей двигаться вперед на пути воспитания внуков.
К моменту пышного празднования в 1786 году в Павловске десятилетнего юбилея супружеской жизни, из нее ушло все доброе и созидательное. Однако это мало кого смущало, являясь нормой династического брака.
Постепенно разлад в великокняжеской семье стал заметен окружающим. «Павел, находя в своей жене классическую красоту, неутомимую снисходительность, присущие ей как покорной супруге и нежной матери, преисполнился к ней отвращения…», «его приверженность … превратилась в отчуждение», - свидетельствовал современник. В свете считали, что основную роль в семейной драме сыграли отношения Павла к Нелидовой. Однако, ни дружественная привязанность к ней, ни - впоследствии - «любовь времен рыцарства» к княжне А.П. Лопухиной не являлись причиной расстройства многолетнего брака. Мария Федоровна вполне примирилась с Нелидовой и даже заключила с ней союз, чтобы вместе благотворно влиять на императора…
С годами мелочная домашняя опека Марии Федоровны продолжала усиливаться. «Его (Павла Петровича - Е.К.) супруга, великая княгиня, хотя любила его, но своими стараниями влиять на него только больше раздражала его. Она окружила его интригами, которые льстили его самолюбию, уничтожали доброту его характера», - свидетельствовала В.Н. Головина.
Мария Федоровна была манерна: ее эмоции часто всегда носили показной характер. В ее поведении постоянно чувствовалась фальшь: она во всем была театральна. В 1791 году 32-летняя Мария Федоровна кокетливо подписывала свои письма - «великий князь и его старуха-жена».
Жизнь «малого двора» была достаточно унылой: Павел не любил комфорта и роскоши, не умел пользоваться радостями жизни. Во время утомительных вечерних собраний приближенные «провожали время в пустых разговорах». Домашний быт был однообразен - и это при наличии в доме детей и блестяще образованной молодежи!
Нравственная связь между супругами рухнула окончательно, когда после кончины Екатерины Павел узнал, что Мария Федоровна была в курсе планов матери об отстранении его от трона. Быт семьи мало изменился и семейный климат не улучшился после восшествия на престол. Появление на свет малышей, которые теперь всецело принадлежали родителям, тоже ничего не изменило, хотя Павел был волен обращаться с ними, как хотел - «брал их на руки, танцевал с ними вокруг комнаты, словом, делал все, что нежный и любящий отец делает со своими детьми».
На их долю почти не выпало любви и нежности. Николай Павлович с горечью вспоминал: «Моим детям было лучше, чем нам, которых учили только креститься в известное время обедни, да говорить наизусть разные молитвы, не заботясь о том, что делается в наших душах».
К концу царствования Павла отношения в семье обострились настолько, что императрица оказалась в опальном положении отвергнутой жены, опасаясь лишь полного разрыва и его последствий. После рождения Михаила Павловича по запрету медиков августейшее семейство прекратило интимные отношения. Соблюдались только условности света, и Мария Федоровна умоляла мужа: «Я ограничиваюсь лишь единственной просьбой относиться ко мне вежливо при публике».
Для семейного благополучия не имело никакого значения отсутствие у Марии Федоровны политических взглядов и широкого государственного ума. Гораздо важнее, что она не обладала житейским умом мудрой домоправительницы и матери семейства. В итоге - красивая, образованная, молодая императрица, самостоятельно распоряжавшаяся делами и капиталом, потерпела полный крах своей семейной жизни. Она была слишком правильна, а потому - слишком скучна.
Отношения между людьми трансформируются с годами. Любой длительный брак проходит разные стадии. На смену страсти приходят дружба, понимание, общность взглядов. Ничего этого не случилось в отношениях императора Павла I и его супруги. Близкая ко двору М. С. Муханова в своих записках горько замечала: «О семейной жизни Марии Федоровны лучше не вспоминать…» .
Это обстоятельство во многом объясняет последнюю волю императрицы уничтожить после ее смерти записки и дневники, которые велись с 1770-х годов: о ее мыслях и чувствах не суждено было узнать никому…
На протяжении сорока дней пребывания в стенах Михайловского замка, атмосфера императорской была полна взаимной неприязни, доходившей до ненависти. В ходе трагических событий 11 марта 1801 года императрица потребовала присяги не сыну, а ей самой. Острота столкновения была обусловлена не одномоментным порывом: скорее всего, желание царствовать зрело в душе немецкой принцессы на протяжении долгих лет…
Обстоятельства оказались сильнее: намерение возврата к женскому правлению не было подкреплено политическими силами, что быстро отрезвило Марию Федоровну. Она облачилась в глубокий траур, чтобы до конца дней успешно играть роль безутешной вдовы императора Павла I…
Тайные и явные семейные конфликты не были секретом для взрослых и маленьких детей августейшей четы, и разлад между родителями наложил отпечаток на их характеры. Не познав в полной мере тепла общения и радости дружбы в родительском доме, они не сумели - каждый по-своему - построить мир своих собственных семей или создать видимость этого мира. Почти все «Павловичи» и «Павловны» - Александр, Константин, Александра, Елена, Мария, Михаил - не были счастливы в браке…
Мелочными придирками Мария Федоровна изводила невесток. Нелегкой была судьба дочерей Павла, предрешенная с момента рождения. Семья прилагала все усилия для выбора достойных женихов - но девочки от этого не становились счастливыми и лишь старались приспосабливаться к жизненным ситуациям. «Мне бы хотелось назвать всех их, хотя бы народилось их десять, именем Марии, - говорила Екатерина о наследницах. - Тогда, мне кажется, они будут держать себя прямо, заботиться о своем стане и цвете лица, есть за четверых, благоразумно выбирать книги для чтения и напоследок из них выйдут отличные гражданки для какой угодно страны». Разве не встает за этими словами весьма насмешливый портрет невестки?
С течением времени, беды и потери изменили характер Марии Федоровны: она пережила мужа и пятерых из десяти детей. Отношения в семье стали теплее и сердечнее, на ее долю выпало уважение и почитание. Об этом мы можем прочитать и в дневнике внучки Марии Федоровны Великой Княгини Ольги Николаевны, в последствии Королевы Вюртемберг. Современник замечал, что вдовствующую императрицу «можно было бы пожалеть как жену, если бы с некоторого момента любовь ее прекрасного семейства не осчастливила ее вполне…».
Взгляды ее постепенно менялись, и это привело к созидательным занятиям благотворительной и образовательной деятельностью на пользу России, послужило основой для формирования идиллического образа императрицы-благодетельницы, который прочно вошел в историю.
"Вдовствующая Императрица, по положению, должна была получать 200000 р. карманных денег, но Государь просил ее принять миллион; из этого миллиона она тратила на свои прихоти и туалет только 17000. Все прочее раздавалось бедным, а прежде всего она составляла капитал на свои заведения. Великим Князьям она имела привычку дарить по 10000 р. на именины; но в 1812 году она приостановила на год свои подарки, представляя на вид, что нужно помогать раненым и сиротам. Она беспрестанно занималась делами своих заведений; ничто не могло отвлечь ее от этих занятий — ни путешествия, во время которых она читала и писала в карете, ни сердечные горести. Когда привезено было тело Александра Павловича в Петербург, она и тут делила свое время между молитвою у тела и своими занятиями; между тем император Александр был главным предметом ее любви в жизни. Детей, воспитанных в ее заведениях, она никогда не покидала впоследствии, а во всю жизнь им помогала, входила во все подробности, до них касавшиеся, и была истинною матерью для всех. Никто из служивших ей не умирал во дворце иначе, как в ее присутствии. Она всех утешала до конца и всегда закрывала глаза умиравшим. Однажды сказали ей врачи, что жившая на Васильевском острове отставная ее камер-юнгфера страдает сильно от рака в груди, что можно было бы ее спасти, но она не соглашается на операцию иначе, как если во время производства ее будет находиться сама Императрица. «Ну что же? — сказала она, — если только от этого зависит ее выздоровление, то я исполню ее желание». Она поехала к ней и во все время операции держала ей голову. Она входила в малейшие подробности по своим заведениям и не только следила за воспитанием детей, но и не забывала посылать им лакомств и доставлять всякие удовольствия. Один мальчик принужден был долго лежать в постели по болезни; она доставляла ему рисунки, карандаши и разный вещицы. Со всяким курьером ей доносили о состоянии его здоровья — она тогда была в Москве. При назначении почетных опекунов выбор был самый строгий; с каждым из них она переписывалась сама еженедельно, осведомлялась о воспитанниках и воспитанницах, о их поведении и здоровье и всегда давала мудрые и человеколюбивые советы. Директрисы учебных заведений были в большом почете, имели голос в Опекунском Совете и не играли роли старших классных дам и угодниц почетных опекунов. Это происходило оттого, что они имели, кажется, право переписываться с Государынею и представлять ей о нуждах заведений. По крайней мере таким правом пользовалась г-жа Цеймерн. Все воспитанницы института при Воспитательном Доме во всю жизнь пользовались покровительством, дома, их воспитавшего, и могли возвращаться туда, когда были недовольны своими местами в частных домах. Все было придумано нежным сердцем для пользы, радости и покоя всех от нее зависящих. Это было не сухое, безжизненное покровительство, но материнское попечение. Зато приезд ее в институт был настоящим праздником. «Maman, maman! Mütterchen!» — слышалось отвсюду. Бывало, за большим обедом она приказывала снимать десерт и отсылать его в который-нибудь институт поочередно. А как просила она в своем духовном завещании опекунов помнить, что первым основанием всех действий должно быть благодеяние! Особенным вниманием ее пользовались покинутые своими матерями младенцы. Однажды отец мой, почти всегда ее сопровождавший при посещениях ею заведений, выразил удивление, что она так нежно целовала маленькие члены этих несчастных, осматривала белье на кормилицах и проч. «Ах! — отвечала она, — все эти брошенные дети теперь мои и во мне должны находить попечение, которого они лишены». В последние годы ее жизни Государь, найдя Обуховскую больницу умалишенных в самом жалком виде, просил императрицу Mapию Федоровну принять ее под свое покровительство, что она и исполнила с радостию, и многие из помещенных там больных выздоровели благодаря кроткому с ними обхождению. Она вступала в их круг, давала целовать им свою руку, что не мало пугало моего отца, — и они называли ее «благодетельная мадам». Она придумала устроить для них загородный дом, где бы каждый имел свой садик. Все это изобретала сама, а мало заимствовала из теорий, хотя со вниманием выслушивала и читала их. Один только упрек можно сделать памяти Марии Федоровны, что она уже слишком много любила все немецкое и много призвала немцев в Россию; но это происходило от ее любящего сердца, не могшего оторваться от ранних привязанностей. Государственных общих взглядов она не имела, да и кто в то время знал Россию?.. И мы все знали ее только из иностранных книг. Благодаря обществу так называемых славянофилов, мы много узнали о своем народе и начали его любить как следует, а потом великое дело освобождения крестьян довершило наше воспитание. С этих пор становится стыдно не любить Россию..."
Видную роль в вопросах благотворительности и женского образования начала играть Мария Федоровна сразу по вступлении на престол Павла I (12 ноября 1796) .
Через шесть дней после смерти Екатерины II последовало повеление императора «начальствовать его супруге над Воспитательным обществом благородных девиц». С этого времени начинается постепенное выделение воспитания и образования русских женщин в отдельную часть управления с особыми целями, отличными от общей системы образования. В 1797 последовал указ о начальствовании императрицы над воспитательными домами в С.-Петербурге и Москве, в которых она занялась проведением широких реформ. В том же году Мария Федоровна открыла на свои средства сиротское училище (с 1800 — Мариинский институт) и т. п.
Императрица проявила большую энергию и привлекла в пользу общества много пожертвований. В 1797 она вошла с особым мнением относительно преобразования общества, высказываясь против раннего поступления девиц (5 лет), в общество для воспитания, стараясь строго отделить благородных от мещанок и проектируя уменьшение числа последних. Павел I утвердил 11 января 1797 «мнение» императрицы, не допустив, впрочем, уменьшения приёма мещанских детей.
2 мая 1797 Мария Фёдоровна была назначена главной начальницей над воспитательными домами. Главную причину неудовлетворительной постановки воспитательных домов императрица увидела в том, что количество приносимых младенцев было неограниченно (следствием была чудовищная смертность среди поступивших детей), а потому 24 ноября 1797 г. было повелено ограничить число лиц обоего пола, воспитывающихся в доме 500-ми в каждой из столиц, остальных приносимых в дом младенцев отдавать в казенные государевы деревни благонадежным и доброго поведения крестьянам на воспитание, с целью приучить питомцев правилам сельского домоводства; мальчиков оставлять у крестьян до 18-летнего возраста, девочек до 15 лет. В доме должны были воспитываться лишь совершенно слабые дети, требовавшие непрестанного ухода. Посетив Московский воспитательный дом в 1826 и застав его перенаселённым, Мария Фёдоровна распорядилась оставить в составе воспитательного дома только классические курсы, а ремесленные классы для низших сословий — вывести в отдельное учебное заведение.
В царствование Александра I и в начале правления Николая I она продолжала стоять во главе управления женскими училищами и способствовала, при содействии императриц Елизаветы Алексеевны и Александры Федоровны, распространению женского образования, главным образом женских институтов. В это время были основаны кроме Петербурга институты в Москве (Екатерининский и Александровский), Харькове, Симбирске, Полтаве, Одессе и др. городах. Коммерческое училище было переведено из Москвы в Петербург в 1800, а в Москве в 1804 основано новое, открыты в Петербурге родильный и повивальный институт, больница для бедных при Воспитательном доме, в Москве — Вдовий дом, больницы Мариинская и Петропавловская и т. д. Цель женского образования, по мнению Марии Федоровны, заключалась в том, чтобы способности учащихся «употреблять не только для образования ума, но и для образования сердца и характера».
Скончалась в 2 утра 24 октября 1828 года — после болезни, начавшейся 12 октября того же года. Погребена 9 ноября в Петропавловском соборе.
В честь Марии Фёдоровны названа Мариинская водная система и Мариенбург (район Гатчины).
В память матери Александр I учредил Мариинский знак беспорочной службы, дававшийся женщинам многие годы трудов которых были посвящены делам воспитания и презрения сирот.
