Ему установлены памятники в городах бывшего СССР – бюст на одной из площадей Бреста, где он родился, и мемориальная плита в Печере, где, отбывал заключение в ГУЛАГе. В Израиле существует его центр, но нет ни одного памятника. Он был похоронен без официальной помпезности, тем не менее, проводить его съехались тысячи людей, со всех концов страны. И по сегодняшний день, как в Израиле, так и во всем мире, одни считают его героем, другие террористом. Кем же он был в действительности – легендарный командир и Иргуна, глава правой оппозиции в Кнессете, премьер-министр Израиля, лауреат Нобелевской премии мира?
В десятилетнем возрасте Менахем Бегин вступил в Хашомер-Хацаир, а в 16 лет примкнул к ревизионистскому крылу сионистов, и стал членом «Бейтара». Спустя два года, он был назначен командиром «Бейтара» в Бресте, в 1936 году возглавил его отделение в Чехословакии, а в 1938 — в Польше. Он всегда отличался высокой активностью, и во всем старался добиться максимальных результатов, но, наряду с этим, был крайне радикален. Случалось, он выступал, даже против самого Жаботинского – главы движения, к которому всегда относился как к учителю. Жаботинский, кстати, предрек его будущее, заявив как-то: «Этот парень далеко пойдет».
Став «комендантом» Польши, Бегин сразу начал формировать ячейки Иргуна – боевой организации Бейтара, и переправлять их в Палестину. В 39 году его арестовали за организацию манифестации перед британским посольством, в знак протеста против ограничений . С началом войны он перебрался в Вильнюс, где в сороковом году был арестован уже советскими властями, и приговорён к 8 годам лагерей как социально-опасный элемент. В конце 41 года, будучи гражданином Польши, по соглашению между Сталиным и Лондонским правительством Сикорского, он был освобожден и в составе польской армии Андерса, отчасти сформированной в Советском Союзе, в сорок втором году оказался в Палестине.
Эта боевая , созданная Жаботинским для защиты еврейских поселений от нападений арабов, после введения ограничений на репатриацию евреев в Палестину, начала их нелегальный ввоз и объявила войну британским властям. С началом Второй мировой, «Иргун», в составе британских подразделений, выступил в войну с фашистской Германией. За исключением, отколовшейся от него, фракции Лехи, продолжавшей теракты против англичан, еврейской полиции, и не слишком разбиравшейся в средствах, вплоть до попыток налаживания контактов с нацистами.
Ситуация изменилась после того, как в сорок третьем году Бегин ушел из армии и возглавил организацию. В феврале сорок четвертого года, несмотря на продолжавшуюся войну с нацизмом, он провозгласил «народное восстание».
Вслед за этим последовали нападения боевиков «Иргуна» на полицейские участки, государственные службы, радиостанцию, нефтепровод, была взорвана гостиница «Царь Давид», где располагалась британская администрация. В мае сорок седьмого года ими была захвачена тюрьма в Акко и освобождены заключенные. В ответ на казнь трёх своих членов «Иргун» повесил двух английских сержантов. Тела заминировали, и, когда их снимали, был тяжело ранен ещё один британский военнослужащий. В начале войны за независимость, как «Иргун», так и арабы, начали применять взрывные устройства в местах большого скопления народа – результатом стали многочисленные жертвы среди мирного населения.
После провозглашения независимости, отряды «Иргуна» влились в состав Армии обороны Израиля. По словам Черчилля, именно его активная деятельность в 40-е годы, повлияла на решение Великобритании отказаться от мандата в Палестине.
Это списанное десантное судно, снаряженное «Иргуном», с грузом закупленного во Франции оружия и 940 репатриантами на борту, было обстреляно и затоплено 22 июня 1948 года у берега Тель-Авива по приказу Бен-Гуриона. Для выполнения этого приказа с большим трудом нашли двух артиллеристов, огонь велся из единственного орудия. Вооруженная автоматическими пушками не ответила ни одним выстрелом. Погибло 19 человек. Находившийся на борту Бегин сошел на берег только после того, как были эвакуированы раненые.
И сегодня каждая из сторон находит этому инциденту свои оправдания, но очевидно, что скрытые его причины, исключительно, в партийных разногласиях левых и правых, их политическом противостоянии, едва не приведшему к гражданской войне. А в тот момент только самообладание Бегина, его выступление по радио и категорический приказ не стрелять в евреев, позволили ее избежать.
После войны Бегин преобразовывает «Иргун» в партию «Херут» и становится лидером правой оппозиции в Кнессете. На выборах 1-го созыва «Херут» получил 11,5 процентов голосов. После подписания в 1952 году соглашения о выплате Германией компенсации евреям, пострадавшим во время войны, он возглавил массовые демонстрации протеста. Мотивировка их была проста – пролитую кровь невозможно компенсировать деньгами. В результате, на выборах 1961 года партия получила уже 17 мандатов.
Бегин был джентльменом, в парламенте его никогда не видели без костюма и галстука. В течение всей своей карьеры, имея за спиной юридическое образование и знание девяти языков, он всегда считался тонким политиком и блестящим оратором.
Накануне Шестидневной войны в 1967 году, ситуация потребовала консолидации всех национальных сил. Бегин впервые вошёл в правительство и оставался в его составе до 1970 года. После образования в 1973 году блока Ликуд, он возглавил его и в результате победы на выборах 1977 году сформировал правое правительство.
Свою деятельность на посту премьер-министра Бегин начал с программы либерализации экономики. Последствия оказались весьма спорными – в результате потери контроля над производственной сферой, инфляция, спустя год, достигла 130%. Следующим его шагом были переговоры с президентом Египта Анваром Садатом, которые закончились в сентябре 1978 года подписанием Кэмп-дэвидских соглашений. Полномасштабный мирный договор с Египтом был заключен в 1979 году. За это Бегину была присуждена Нобелевская премия мира, которую он передал в умственно отсталым детям.
Он аннексировал Голанские высоты, вместо израильской лиры ввел шекель - денежную единицу древнего Израиля. По его требованию Кнессет объявил Иерусалим единой и неделимой столицей страны.
Согласно приказу Бегина, израильская авиация в июне 1981 года нанесла удар по иракскому ядерному реактору, лишив, таким образом, режим Хусейна возможности получить атомную бомбу. А спустя год по его решению были введены войска в Ливан. Эта операция была направлена на уничтожение базировавшейся в Бейруте Организации освобождения Палестины. Окончательно эта цель не была достигнута. Армия обороны Израиля понесла в этой войне большие потери и застряла в Ливане вплоть до 2000 года. 14 сентября был убит президент Ливана Б. Жмайэль. Союзники Израиля христиане-фалангисты вырезали за это сотни палестинцев в лагерях Сабра и Шатила. Это вызвало всплеск антиизраильских настроений в мире и массовые антиправительственные демонстрации в Израиле. Произошедший, в результате, раскол в израильском обществе и совпавшая с этим смерть жены, привели Бегина к нервному срыву, и 15 сентября 1983 года он подал в отставку.
Последние годы Бегин жил очень замкнуто. Стал регулярно ходить в синагогу. Умер 9 марта 1992 года, похоронен на Масличной горе в Иерусалиме — рядом с женой и казненными англичанами бойцами «Иргуна».
«Еврейский вопрос» будоражит мир с того момента, когда в нем появились евреи, а если верить истории, он его не только будоражит, но и конкретным образом меняет. Создание еврейского государства, казалось бы, должно было окончательно этот вопрос разрешить, но, увы, с появлением на планете Израиля, он никуда не исчез, а наоборот обострился. А перемены в мире после этого стали носить глобальный характер и значительно ускорились. Вывод – «еврейский вопрос» — неотъемлемая часть исторического процесса, а возникновение Израиля – очередной этап в его развитии.
Поэтому, в течение всего прошлого столетия, идея создания еврейского государства, как магнит притягивала к себе наиболее активных и наиболее патриотичных евреев со всего мира. Эта среда рождала ярких, – людей, с разными взглядами, зачастую не согласных друг с другом, но объединенных одним общим желанием это государство построить, людей, отдававших этой идее всю свою жизнь и все свои силы. И в их числе, безусловно, далеко, не последнее место занимал Менахем Бегин.
Тель-Авив, 1979. 317 с.
Бегин Менахем Вольфович (Menachem Begin) родился 16 августа 1913 года (26 ава 5673 г.) в городе Брест-Литовске (ныне г. Брест в Беларусии) в семье старшины местной еврейской общины Вольфа Бегина и Хаси Коссовской. Здесь было полно синагог, еврейских школ, театров, магазинов. И одновременно процветал махровый антисемитизм. Погромы устраивали все - поляки, казаки, в годы первой мировой войны - немецкий войска. Когда немецкие войска подошли к Бресту, мать Бегина с детьми переехала к дяде в Дрогичин. А позже в Кобрин. Там их через некоторое время и разыскал отец. Существуют воспоминания Менахема Бегина о том, как он на руках матери прятался от артобстрела под искореженной телегой. Шел холодный дождь, палили ружья и пушки, мать закрывала его своим телом. «Мое поколение находится в пекле беспрерывной войны всю свою жизнь», - рассказывал потом Бегин. Семья Бегина была одной из первых, вернувшихся в Брест. Однако жизнь в разрушенном войной городе не могла быть легкой. Семья часто переезжала. В журнале регистрации лиц, прибывших в Брест на постоянное место жительства за 1921 год, отмечено, что Бегины: Вольф, Хася, Рахиль, Герцль и Менахем проживали по ул. Зыгмунтовской, д.59 (ныне ул. Карла Маркса). После этого семья сменила еще несколько мест проживания. Так, уже через год, в 1922-м, Бегины переезжают на улицу Кривую, д. 9 (ныне ул. Дзержинского). В списках избирателей в Брестскую городскую раду за 1928 и 1930 г.г. отмечено, что семья поселилась на ул. Костюшки, д. 11 (сегодня ул. Гоголя). А в 1933 жили на ул. Стефана Батория (сегодня ул. Карбышева). В домовой книге за 1940 год отец и мать значатся в списках проживающих по ул. 1 Мая. Последние сведения о матери Бегина можно встретить в материалах паспортизации еврейского населения, которую немецкие оккупанты проводили в 1941 году. С детства юноша воспринял убежденность отца в том, что евреям суждено вернуться на родину предков - в Израиль. На родине, в Брест-Литовске, Бегин учился в еврейской религиозной школе Мизрахи и в городской государственной гимназии, которую закончил с отличием. В этой польской школе занимались и по субботам. Но Бегин не писал в этот день. За это, кстати, над ним смеялись и частенько били польские ученики. Упрямца поддерживал и старший брат Герцль, который учился вместе с ним. Причем это они делали не столько из религиозных соображений, сколько из желания доказать свою правоту. Известен случай, когда учитель латыни из-за этого стал занижать оценки Менахему. Тогда мальчик набрался смелости и сказал, что это его вера, и он не может писать ни при каких обстоятельствах. Преподаватель успокоился и поставил нормальную оценку. Примечательно, что 17-летний Бегин даже на выпускных экзаменах не писал в субботу, а это могло стоить поступления в университет. К счастью, экзамен все же перенесли на другой день, и Бегин сдал его на «отлично». Менахем не был религиозен. Хотя, как и многие его сверстники в городе, посещал хедер (своеобразная религиозная дошкольная организация), а также тахкмони (религиозная школа). В десятилетнем возрасте он вступил в юношескую сионистскую организацию, которая готовила молодежь к жизни в Палестине. Несомненно, атмосфера межвоенного Бреста сыграла важную роль в развитии юного Бегина. В польском тогда Бресте было 40 синагог, религиозные школы, десятки общественных организаций, несколько газет. 21,5 тысячи евреев составляли 44 процента населения Бреста. В возрасте 15 лет вступил в «Бейтар» - молодёжную сионистскую организацию, основанную Зеэвом Жаботинским. А в 17 лет Бегин стал командиром местной группы этой организации. Спустя пятьдесят лет на могиле Жаботинского Бегин произнес клятву израильского премьер-министра. Свою детельность он должен был тщательно скрывать от гимназического начальства, так как любая политическая деятельность была категорически запрещена. Помимо этого, он давал частные уроки, пытаясь помочь семье. В 1931 году после окончания школы он поступил на юридический факультет Варшавского университета, по окончании которого в 1935 году получил степень доктора права. После окончания университета занимался адвокатской практикой. О том, как выглядел в те годы Менахем Бегин, прекрасно написал Марк Зайчик. «Стоит присмотреться - пристальные острые глаза, сильный оскал зубов, твердые очертания рта, впечатление собранной силы и даже вызова. Низковатый голос и достаточно обычное семитское лицо европейского мужчины. Он чисто и опрятно одет, при любых условиях выбрит, брюки отпарены, башмаки начищены. Никаких следов и даже намека на роскошь в его внешности нет. Никакого барства. Он очень вежлив, внимателен к собеседнику. Мимо него можно пройти и не заметить сразу, но что-то всегда заставит вас оглянуться и всмотреться в этого человека». Карьера Бегина пошла не по профессиональной, а по партийной линии. В 1930-е годы принимал активное участие в руководстве движением «ревизионистов» в Польше. «Бейтар» занимал всё больше места в его жизни: в течение двух лет Бегин являлся генеральным секретарём чехословацкого отделения, в 1933 году возглавил польский «Бейтар». Формирование было связано с партией Всемирной сионистской организации, основанной лидером сионистов Владимиром Жаботинским. Партия призывала к немедленным и решительным действиям по созданию еврейского государства. Менахем нередко появляется на различных мероприятиях в городе Бресте. Выступает рядом с отцом. Так, 2 января 1937 года он был приглашен на празднование 13-летия существования «Бейтара». Бегин выступил с более чем часовой речью, в которой рассказал о значении объединения молодежи в то тяжелое время и призвал всех сделать пожертвования на общее дело. Отец Бегина был также известным сионистом. Сторонники этого движения боролись за возрождение национальной независимости еврейского народа на его исторической родине - Эрец Исраэль. Сохранились сведения о том, что в 1938 году в Большой синагоге по ул. Домбровского (ныне Советская) силами организации сионистов-ревизионистов в Бресте состоялось собрание под красноречивым названием «Против арабского терроризма, за освобождение членов «Бейтара» в Палестине» (тогда английская администрация приговорила двух сионистов к смерти за убийство английских офицеров). В переполненной синагоге с краткой речью в защиту приговоренных выступил Вольф Бегин.
В 1939 году Менахем Бегин женился на Ализе Арнольд, от этого брака родились сын и две дочери. В январе 1939 года возглавляет еврейское молодежное объединение «Бейтар» в Польше. В мае 1939 года Бегин руководил массовыми манифестациями, у английского посольства в Варшаве, в знак протеста против ограниченной еврейской эмиграции в Палестину, подмандатную территорию Англии. Тогда же он был арестован и провёл несколько месяцев в тюрьме. Приближающаяся война волнует Бегина. Он лихорадочно предпринимает попытки подготовиться к катастрофе. Выступая в Варшаве, он говорит: «Ничего хорошего ждать от этого мира нельзя. Это жестокий мир, который понимает только язык силы». Менахем предлагает польскому правительству дать согласие на создание еврейских вооруженных отрядов. Но получает отказ. Когда в начале Второй мировой войны в 1939 г. германские войска подходили к Варшаве, он вместе с семьёй бежал в Литву, надеясь перебраться в Палестину. После присоединения Литвы к Советскому Союзу Бегин был арестован НКВД по политическим мотивам. Ночные допросы продолжались несколько месяцев. Он так и не подписал протокол. Там были слова: «Признаю себя виновным в том, что был председателем «Бейтара» в Польше». Приговор ему вынесли 1 апреля. Вместо положенных восьми лет отсидел один год. Но даже год Печорлага - тяжелейшее испытание: изнурительный труд, издевательства охраны и уголовников, голод, холод, болезни. Суровая школа сибирских концлагерей, описана Бегином в книге «Белые ночи». Особенно яркими в ней получились сцены общения молодого уроженца Бреста с его советскими соплеменниками, занимавшими до ареста высокое положение в большевистской иерархии. Пожалуй, самым известным из них можно считать бывшего заместителя главного редактора газеты «Правда», по фамилии Гарин. Как и многих его товарищей по советской номенклатуре, Гарина приводили в отчаяние не только и не столько бесчеловечные условия содержания заключенных, сколько сам факт ареста людей, безгранично преданных большевистскому режиму. Однако, на пороге смерти бывший советский идеолог, кажется, понял смысл происходящего и попросил Бегина спеть ему сионистский гимн «Ляшув ле эрец авотейцну» («Вернуться на землю праотцев»). Этот гимн его умирающий солагерник впервые услышал в родной Одессе, где в молодости однажды посетил собрание сионистов, но затем отверг казавшиеся ненужными «националистические предрассудки». Лишь на смертном одре Гарин вспомнил о своих корнях. «Мне казалось, - писал Бегин, - что я только что принял исповедь еврея, который много лет отвергал свой народ и теперь, перед самым концом, после страданий и мук возвращается к своему народу, к своей вере». Бегин попал под амнистию, которую Сталин в конце 1941 году дал всем польским заключенным, из которых советское правительство надеялось составить новую польскую армию под командованием генерала Андерса, чтобы они сражались с фашистами. Воевал против немцев в составе польского батальона, сформированного в СССР. Воинская часть, в которой находился Бегин, по счастливой случайности в 1942 году оказалась на территории Палестины. Здесь Бегин, демобилизовавшись из польской армии, вступил в Иргун Цваи Леуми (ЭЦЕЛЬ), подпольную милицию, боровшуюся с английскими властями в Палестине. Командовал ЭЦЕЛЬ с 1943 по 1948 гг., тесно сотрудничая с группой Штерна, которую возглавлял Ицхак Шамир. Накануне создания государства Израиль отряды Иргуна влились в национальную армию. В июле 1941 года Брест-Литовск был занят немецкой армией. 77-летний отец Бегина вместе с 5 тысячами других евреев города был привезен на реку Буг и утоплен в ней вместе со всеми другими. В 1944 году из 30 тысяч евреев в Бресте уцелело не больше десяти человек. В мясорубке Холокоста погибли родители Бегина, его брат и сестра, почти все родственники и друзья. В феврале 1944 года Бегин написал «Декларацию о восстании», возвестившую о начале борьбы против британской армии. До 1947 года Бегин с женой и детьми находился в подполье, часто менял внешность и пользовался фальшивыми документами. Под его командованием были осуществлены диверсионные акты против британских военных объектов и колониальных учреждений, что обострило борьбу ишува с колониальными властями. В 1946 году члены «Иргун» организовали взрыв в Британской штаб-квартире - отеле «Царь Давид» в Иерусалиме (отметим, что за час до взрыва в штаб-квартире англичан раздался телефонный звонок - «террористы» предупреждали о взрыве, предлагая, чтобы все люди покинули гостиницу, чтобы не было человеческих жертв; англичане всерьез это предупреждение не приняли). Британские власти объявили награду за голову Бегина в размере 10 000 палестинских фунтов стерлингов. В это время он руководил деятельностью Эцеля из подполья. В августе 1947 года действие британского мандата в Палестине было приостановлено, а 14 мая 1948 года провозглашено Государство Израиль. Бегин смог выйти из подполья. В июне 1948 года он находился на борту корабля «Альталена», доставлявшего из Франции по заданию Эцеля группу евреев, уцелевших в катастрофе, и оружие. По приказу Бен-Гуриона, утверждавшего, что погруженное на судно оружие будет использовано для совершения государственного переворота и свержения правительства Израиля, корабль был потоплен. Операцией по обстрелу «Альталены» руководил Ицхак Рабин. Глава Эцеля Бегин находился на судне в тот момент, когда начался его обстрел. После попадания снарядов, судно начало тонуть. Сподвижники Бегина усадили его на шлюпку. В ту же ночь он пробрался, не взирая на угрозу ареста, на подпольную радиостанцию Эцеля и обратился с призывом к своим сторонникам не отвечать насилием на акцию Бен-Гуриона. Он сознавал, что гражданская война, которая могла за этим последовать, угрожала гибелью Израилю, и утверждал, что он хотел только получить 20% оружия, чтобы передать его отрядам Эцеля, сражавшимся в районе Иерусалима. 22 июня 1948 года «Иргун» объявил о самороспуске. В августе 1948 года Бегин и его соратники создали движение Херут(Свобода). Он был лидером Херута, а позднее и Гахаля. Все эти годы он выступал за создание Израиля по обе стороны реки Иордан. Накануне выборов в Кнессет в 1948 году полувоенная организация «Иргун» была преобразована в политическое движение «Херут» (Свобода), которое возглавил Менахем Бегин. В 1948 Бегин был избран в Кнессет. В течение тридцати лет Бегин являлся членом Кнессета, возглавлял организацию вплоть до 1967 года. Последующие 29 лет (за исключением 1967-1970, когда он занимал пост министра без портфеля) он находился в оппозиции однопартийному правительству, сформированному Партией Труда (Мапай). Под руководством Бегина партия Херут выдвинула лозунг создания Великого Израиля в Палестине (в границах до1948), Королевстве Иордания и на территории Ливана к югу от реки Литани. В 1952 он стоял во главе кампании против репарационного соглашения, подписанного правительством с Западной Германией, за что и был отстранен на 3 месяца от работы в Кнессете в наказание за беспорядки, устроенные его сторонниками в знак протеста. Накануне шестидневной войны (5.06-10.06 1967) он вошел в правительство Леви Эшколя в качестве министра без портфеля, но в 1970 году вышел из него из-за разногласий с Голдой Меир вокруг плана Роджерса. В 1965 году партия Херут вступила в коалицию с Либеральной партией для создания избирательного блока ГАХАЛ. В 1973 этот блок и несколько мелких партий образовали блок Ликуд («Единство»). Менахем Бегин становится лидером национального лагеря. Победа Ликуда над Партией Труда на выборах в мае 1977 года позволила Бегину (21 июня ему было поручено формирование правительства страны) сформировать коалиционное правительство и стать его главой. Министром иностранных дел он пригласил Моше Даяна.Бегин стал шестым премьер-министром Израиля и занимал этот пост вплоть до 1983 года. После визита египетского президента Анвара аль-Садата в Иерусалим в 1977 появилась надежда на достижение мира с Египтом. Бегин приветствовал этот шаг. Первой крупной политической акцией Бегина было возобновление переговоров с правительством Египта. В сентябре 1978 Дж. Картер пригласил Бегина и Анвара Садата в Кемп-Дэвид. Длились переговоры много месяцев и закончились подписанием соглашений в Кэмп-Дэвиде (17 сентября 1978 г. США) - «Основы мира на Ближнем Востоке» и «Основы заключения мирного договора между Египтом и Израилем». Израиль вернул Египту Синайский полуостров, были решены и другие вопросы взаимоотношений двух государств. Мир был поражен. Президентом Египта в те годы был Анвар Садат, в прошлом сочувствовавший нацистам. Премьер-министром Израиля был Менахем Бегин, в прошлом - руководитель подпольной организации Эцель. И все же оба пожали друг другу руки, как друзья, и обязались перед всем миром, что между их странами больше никогда не будет войн. В ознаменование заслуг премьер-министра Израиля Менахема Бегина и президента Египта Анвара Садата в установлении мира на Ближнем Востоке, Бегин и Садат были удостоены Нобелевской премии мира 1978. В своей Нобелевской лекции (Осло, 10 декабря 1978 года) Менахем Бегин говорил о поисках мира в ядерную эпоху. Он выразил надежду на «уничтожение с лица Земли всех орудий убийства и благословил мир, о котором мечтали и молились ушедшие поколения... ». 26 марта1979 в Вашингтоне был подписан мирный договор. Однако вскоре переговоры о предоставлении палестинцам автономии были прерваны, а Бегин резко выступил против ухода Израиля с оккупированных территорий. Накануне выборов в Кнессет X созыва, в июне 1981 года он, заручившись согласием кабинета, провел операцию «Осирак», в ходе которой самолеты израильских ВВС разбомбили почти законченный строительством иракский атомный реактор. В 1981 году Менахем Бегин был переизбран на пост премьер-министра после очередной победы на выборах.
Категорически возражал против создания Палестинского государства на западном берегу р. Иордан и перешейке Газа. В 1982 правительство Бегина начало вторжение в Ливан (операция «Мир Галилее») в попытке изгнать Организацию освобождения Палестины, создавшей постоянную напряжённость на северных границах Израиля, из Ливана, но гибель большого числа мирных жителей настроила мировое общественное мнение против Израиля. В ходе войны израильская армия осадила Бейрут, что привело к эвакуации отрядов ООП из города. С момента начала операции «Мир Галилее» до начала эвакуации террористов из Бейрута (20 августа 1982 года) прошло 77 дней. 8144 террориста эвакуировались в 8 арабских государств: Иорданию, Ирак, Северный Йемен, Южный Йемен, Тунис, Судан, Сирию и Алжир. 3603 сирийских солдата были возвращены обратно в Сирию. Около тысячи террористов были убиты, и примерно 7 тысяч - взяты в плен армией Израиля. Было захвачено большое количество оружия и боеприпасов, предназначавшихся для вооруженной борьбы против Израиля. Была занята большая часть сирийских Голанских высот. Однако израильские войска увязли в Ливане, задержавшись там до 1985 года. 19 сентября 1983 года Бегин ушел в отставку с партийных и государственных постов, мотивировав это личными причинами (пошатнувшееся здоровье и смерть жены Ализы). Херут и блок Ликуд избрали преемником Бегина Ицхака Шамира. После этого он жил в затворничестве в своей квартире до смерти в 1992 году. В личной жизни Менахем Бегин был очень деликатным, скромным, интеллигентным человеком. Необыкновенно трогательные отношения связывали его с женой Ализой, его единственной любовью. Бегин был очень привязан к ней, Ализа была его советником, другом и самым благодарным слушателем. Менахем Бегин был широко образованным человеком, знал девять языков. Его книги, написанные на английском языке, включают «Белые ночи» (1957)и «Восстание»(1964) В течение всей своей незаурядной карьеры Бегин, владевший девятью языками, считался тонким и проницательным политиком и зажигательным оратором. Его выступления в Кнессете, во время встреч с широкой публикой часто возбуждали острые споры в различных слоях общества. Последние годы Бегин жил очень замкнуто. Не появлялся на публике, не встречался с журналистами. Общался только с родственниками и немногочисленными друзьями. Стал очень набожным. Он умер 9 марта 1992 года в Тель-Авиве. (4 адара-бет 5752 г). Похоронен на Масличной горе в Иерусалиме.
Менахем Бегин (Menakhem Begin) - 16.08.1913 года (Брест-Литовск) - 09.03.1992 года (Иерусалим).
Израильский государственный деятель Менахем Бегин родился в польском городе Брест-Литовске (ныне входит в состав Республики Беларусь). Он был сыном старшины местной еврейской общины Вольфа Бегина и Хаси Коссовской. С детства впитавший убежденность отца в том, что евреям суждено вернуться на родину предков - в Израиль, Бегин в десятилетнем возрасте вступил в юношескую сионистскую организацию, готовившую к жизни в Палестине.
Первопроходцы, я люблю вас и восхищаюсь вами. Но постепенно вы выработали в своей среде некий род мессианства. Вы забыли, что не только вы жертвуете своими жизнями ради интересов государства.
Бегин Менахем
В 16 лет он стал членом военизированного молодежного формирования «Бетар», связанного с партией Всемирной сионистской организации. Основанная лидером сионистов Владимиром Жаботинским партия призывала к немедленным и решительным действиям по созданию еврейского государства.
В родном городе Б. окончил еврейскую школу Мизрахи и польскую среднюю школу. В 1931 г. он поступил на юридическое отделение Варшавского университета, по окончании которого получил степень доктора права. «Бетар» занимал все больше места в его жизни: в течение двух лет Б. являлся генеральным секретарем чехословацкого отделения. В 1939 г. Б. возглавил польский «Бетар». Тогда же он женился на Алисе Арнольд, от этого брака родился сын и две дочери.
В мае 1939 г. Б. руководил массовыми манифестациями у английского посольства в Варшаве - в знак протеста против ограничений еврейской иммиграции в Палестину, мандатную территорию Англии. Тогда же Б. был арестован и провел несколько месяцев в тюрьме. Освобожденный в связи с приближением германских войск к Варшаве, он вместе с семьей бежал в Литву, надеясь пробраться в Палестину. Когда Литва в 1940 г. была присоединена к Советскому Союзу, Б. вновь был арестован по политическим мотивам и сослан на 8 лет в Сибирь. После того как Германия напала на Советский Союз в 1941 г., Б. и тысячи других польских пленных были освобождены в надежде составить из них новую польскую армию. Часть, в которой находился Б., оказалась на британской мандатной территории Трансиордании (ныне Иордания), и в мае 1942 г. он попал на землю Палестины. Здесь Б. возобновил активную деятельность в организации «Бетар», возглавив ее группу в Иерусалиме. Родители Б. и его единственный брат погибли в нацистском аду.
Демобилизовавшись из польской армии, Б. стал командиром группы «Иргун цвай леуми» (национальная боевая организация) - полувоенного формирования, осуществлявшего саботаж в отношении британской администрации в Палестине.
Под руководством Б. «Иргун» добивалась для евреев - беженцев из Европы свободного въезда в независимое государство на территории Палестины. До 1947 г. Б. с женой и детьми находился в подполье, часто менял внешность и пользовался фальшивыми документами: британские власти назначили награду в 30 тыс. долларов за его выдачу. Некоторые события партизанской войны сильно осложнили положение Б. В 1946 г. члены «Иргун» устроили взрыв в британской штабквартире (отель «Царь Давид» в Иерусалиме), при котором погиб 91 человек. Через два года группа организовала нападение на палестинскую деревню Дейр-Ясин, где было убито около 200 арабов. Б. утверждал, что в обоих случаях были сделаны предупреждения об атаке, которые игнорировались. Тем не менее деятельность Б. дала противникам повод именовать его террористом.
С основанием независимого государства Израиль в 1948 г. полувоенная организация «Иргун» была преобразована в движение «Херут» («Свобода»), во главе его стал Б. В течение 30 лет Б. являлся членом кнессета (парламента), часто входя в резкое противоречие с политикой правительственной партии «Мапаи» («Труд») Давида Бен-Гуриона. В 1977 г. партия «Херут» привела правоцентристский блок «Ликуд» («Единство») к победе на выборах. Б. стал шестым премьер-министром Израиля и возглавил коалиционное правительство.
Неизвестному мученику посвящаю
ПРЕДИСЛОВИЕ
Менахема Бегина, автора книги «В белые ночи», вряд ли надо представлять читателю. Имя его хорошо и давно «известно как тем, кто читает по-русски в Израиле, так и тем читателям в России, которые интересуются новейшей историей Израиля и его сегодняшней судьбой. Всем, что он когда-либо говорил, писал и делал, Менахем Бегин принадлежит еврейству, Израилю, политическому сионизму. Но эта книга - не об Израиле. Она лишь об одном небольшом участке жизненного пути автора, связывающего две точки во времени, - от ареста в сентябре 1940 года советскими властями, занявшими Вильнюс, до освобождения зимой 1941 года по амнистии польских граждан. На географической карте этот отрезок соединяет тюрьму Лукишки в Вильнюсе, родную сестру московской Лубянки, с крохотной точкой занумерованного лагпункта, спрятанного в топких болотах Печорлага.
В 1975 году читателю предлагается еще одна книга о лагерях, еще одни воспоминания лагерника. Чем такая книга может удивить читателя? Особенно читающего по-русски? Особенно после Солженицына, после целой библиотеки книг, написанных за последние годы на эту тему? Особенно теперь - когда читатель вроде бы даже устал читать все про лагеря да про лагеря и просит дать ему что-нибудь поновее и поинтереснее.
Но пусть читатель начнет с последней страницы, где обозначен год окончания книги - 1952. В тот год, последний год жизни Сталина, замышлялись в Москве новые большие посадки всесоюзного значения, с размахом готовился еврейский погром нового образца; в тот год первомайские и ноябрьские манифестации в Израиле цвели алыми знаменами не хуже, чем в Москве или Новосибирске, кибуцы украшали свои столовые и клубы портретами дорогого Вождя и Учителя; в тот год Юлий Марголин не собирал и десяти человек в тель-авивских аудиториях, куда приходил рассказывать о своем «путешествии в страну Зэка» (отметим, что он первый дал ей географическое имя) и требовать, чтобы израильские коммунисты и социалисты, преодолев партийную робость и раболепное почитание, заинтересовались судьбой еврейских узников в сталинских лагерях, судьбой сионистов, бундовцев, коминтерновцев, деятелей еврейской культуры. В тот год, когда Запад и ухом сытым не повел на все рассказы немногих счастливцев, избежавших гибели в социалистическом концлагере, - в тот год Менахем Бегин, уже тогда признанный и давний глава израильской политической оппозиции, отвлекся от своих насущных дел, чтобы запечатлеть свой краткосрочный советский опыт. Он дал свои свидетельские показания, несмотря на то, что инстанции, обязанные вынести общественное суждение, не готовы были его выслушать. Он сказал: я это видел.
Книга Бегина не последовательница - предшественница богатой лагерной литературы, хлынувшей в брешь, пробитую в мировом равнодушии Солженицыным.
Что поразительно в этой книге, так это скорый, трезвый и верный диагноз, поставленный автором книги «В белые ночи» советскому обществу. Причем социологических обследований автор не проводил, статистических данных не собирал и не прочел гору советологических исследований. Обращаясь назад к нашему собственному опыту, опыту людей, прошедших еще во младенчестве специальную идеологическую обработку, даже как-то неловко вспоминать домашние дискуссии пятидесятых-шестидесятых годов: где произошло перерождение передового общества в античеловеческое, где советская власть свихнулась - в двадцатые или в тридцатые годы, как могло случиться все, что случилось. Сколько раз, встречаясь с лагерными мучениками, мы кидались к ним с распростертыми объятиями, ждали мысли, выращенной в страдании, - а навстречу нам протягивали руки закаленные ленинцы, не усомнившиеся, не уронившие и крупинки из «передового учения» и более всего гордившиеся тем, что никакой жизненный опыт не мог научить их самостоятельно думать.
Но достаточно было трезвого непредвзятого взгляда, опыта нормальной демократической жизни, - и по крохам собственных наблюдений Менахем Бегин, человек, свободный от гипноза советской фразеологии, увидел всю систему «нового» общества. Он увидел его принципиальное беззаконие, неограниченную политическую тиранию и экономическую власть тайной полиции, полное забвение каких бы то ни было моральных принципов, широкое использование рабского труда, атмосферу террора и страха - то есть все, что так ясно нам всем сейчас и что и по сей час еще не ясно так многим. Характерно, что вне лагерных наблюдений, давших автору материал для суждений о всей советской жизни, он подробно остановился на одном лишь явлении российской действительности - на очереди. Нравы и порядки в очереди, ее значение в жизни простого человека, свобода от нее человека привилегированного и рассуждение о том, зачем советской власти очередь, выбирающая из общества излишек социальной энергии, - все это показывает, что автор глубоко проник в природу чужого и чуждого ему советского строя. Менахем Бегин вошел в советскую тюрьму свободным от советской идеологии - у него была своя, глубоко национальная, - и эта внутренняя свобода от сиротской советской «сознательности», соблазнившей так многих русских евреев, дала ему силу не только выстоять, но и увидеть. Советские евреи, а встреч с ними не мало было у нашего автора, естественно привлекали его особое внимание. С огорчением он замечает и убедительно воспроизводит опустошение души, освобождение от родового начала и наследства. В быстром падении вчерашнего революционера, партийного деятеля перед натиском следствия и театрализованного судебного процесса Бегин не видит мистической загадки, волновавшей европейские умы, а видит торжество наглого мира, освободившегося от гласности, и бессилие душ, заменивших индивидуальную и народную нравственность классовой моралью.
В книге Бегина есть некая старомодность, привычка полагаться на слово само по себе, пренебрегая его спекулятивными, дискредитирующими употреблениями, автор как бы независим от инфляции высоких понятий, происшедшей в наши десятилетия, он ничего не знает и не хочет знать о ней. Пафос и патетика воспринимаются им всерьез. И скептический читатель, отмечающий эти черты в его книге, с удивлением вдруг ловит себя на том, что и он, почти против желания поддавшись автору, воспринимает этот пафос и эту патетику серьезно. Дело в том, что пафос книги Бегина есть пафос искренности, это пафос честного мышления и честного зрения. Достоинство это не литературное, а - что гораздо важнее - нравственное.
Менахем Бегин выстоял и не согнулся, потому что за ним была его собственная идеи, далекий мир единомышленников и цель, не похожая на цели его преследователей. У советских же евреев, верно служивших советской власти и попавших под частый гребень правительственного террора, ничего не было за душой, кроме того, что было у их палачей: они говорили тем же языком, клялись теми же именами и поминали одни и те же цитаты. Что же они могли противопоставить насилию? Им и нечего было противопоставить, если не наступало прозрение.
Израильский государственный деятель Менахем Бегин родился в польском городе Брест-Литовске (ныне входит в состав Республики Беларусь). Он был сыном старшины местной еврейской общины Вольфа Бегина и Хаси Коссовской. С детства впитавший убежденность отца в том, что евреям суждено вернуться на родину предков – в Израиль, Бегин в десятилетнем возрасте вступил в юношескую сионистскую организацию, готовившую к жизни в Палестине.
В 16 лет он стал членом военизированного молодежного формирования «Бетар», связанного с партией Всемирной сионистской организации. Основанная лидером сионистов Владимиром Жаботинским партия призывала к немедленным и решительным действиям по созданию еврейского государства.
В родном городе Б. окончил еврейскую школу Мизрахи и польскую среднюю школу. В 1931 г. он поступил на юридическое отделение Варшавского университета, по окончании которого получил степень доктора права. «Бетар» занимал все больше места в его жизни: в течение двух лет Б. являлся генеральным секретарем чехословацкого отделения. В 1939 г. Б. возглавил польский «Бетар». Тогда же он женился на Алисе Арнольд, от этого брака родился сын и две дочери.
В мае 1939 г. Б. руководил массовыми манифестациями у английского посольства в Варшаве – в знак протеста против ограничений еврейской иммиграции в Палестину, мандатную территорию Англии. Тогда же Б. был арестован и провел несколько месяцев в тюрьме. Освобожденный в связи с приближением германских войск к Варшаве, он вместе с семьей бежал в Литву, надеясь пробраться в Палестину. Когда Литва в 1940 г. была присоединена к Советскому Союзу, Б. вновь был арестован по политическим мотивам и сослан на 8 лет в Сибирь. После того как Германия напала на Советский Союз в 1941 г., Б. и тысячи других польских пленных были освобождены в надежде составить из них новую польскую армию. Часть, в которой находился Б., оказалась на британской мандатной территории Трансиордании (ныне Иордания), и в мае 1942 г. он попал на землю Палестины. Здесь Б. возобновил активную деятельность в организации «Бетар», возглавив ее группу в Иерусалиме. Родители Б. и его единственный брат погибли в нацистском аду.
Демобилизовавшись из польской армии, Б. стал командиром группы «Иргун цвай леуми» (национальная боевая организация) – полувоенного формирования, осуществлявшего саботаж в отношении британской администрации в Палестине.
Под руководством Б. «Иргун» добивалась для евреев – беженцев из Европы свободного въезда в независимое государство на территории Палестины. До 1947 г. Б. с женой и детьми находился в подполье, часто менял внешность и пользовался фальшивыми документами: британские власти назначили награду в 30 тыс. долларов за его выдачу. Некоторые события партизанской войны сильно осложнили положение Б. В 1946 г. члены «Иргун» устроили взрыв в британской штабквартире (отель «Царь Давид» в Иерусалиме), при котором погиб 91 человек. Через два года группа организовала нападение на палестинскую деревню Дейр-Ясин, где было убито около 200 арабов. Б. утверждал, что в обоих случаях были сделаны предупреждения об атаке, которые игнорировались. Тем не менее деятельность Б. дала противникам повод именовать его террористом.
С основанием независимого государства Израиль в 1948 г. полувоенная организация «Иргун» была преобразована в движение «Херут» («Свобода»), во главе его стал Б. В течение 30 лет Б. являлся членом кнессета (парламента), часто входя в резкое противоречие с политикой правительственной партии «Мапаи» («Труд») Давида Бен-Гуриона. В 1977 г. партия «Херут» привела правоцентристский блок «Ликуд» («Единство») к победе на выборах. Б. стал шестым премьер-министром Израиля и возглавил коалиционное правительство.
В первые же месяцы пребывания у власти Б. занял жесткую линию во внешней политике. Он активно насаждал израильские поселения на Западном берегу реки Иордан и возобновил налеты на палестинские позиции в Ливане. В ноябре 1977 г. президент Египта Анвар Садат неожиданно выступил с мирной инициативой. Несмотря на многолетний арабо-израильский конфликт, он объявил о готовности посетить Иерусалим. Б. приветствовал решение недавнего врага. «Мы встречали человека, – говорил он позже, – который всего лишь четыре года назад под прикрытием осенних маневров нанес нам расчетливый удар, бпредполагая, что все мы находимся в синагоге».
Много месяцев переговоры шли без особого успеха, но в августе 1978 г. президент США Джеймс Картер пригласил обоих руководителей на конференцию в Кэмп-Дэвид (штат Мэриленд). Нелегкая 30-дневная конференция закончилась церемонией подписания двух соглашений: «Основы мира на Ближнем Востоке» и «Основы заключения мирного договора между Египтом и Израилем».
К удивлению многих обозревателей, предвещавших провал встречи в верхах, Израиль вернул Египту большую часть Синайского полуострова. Для последующих переговоров остался ряд нерешенных вопросов, в частности проблема израильских поселений на Западном берегу Иордана и вопрос оккупации Западного берега и сектора Газа.
В ознаменование совместных заслуг в деле мира на Ближнем Востоке Б. и Садат были удостоены в 1978 г. Нобелевской премии мира. Не закрывая глаза на множество нерешенных проблем, представитель Норвежского нобелевского комитета Осе Лионес отметила в своей речи, что «впервые с момента образования государства Израиль в 1948 г. достигнуто соглашение, которое на долгосрочной основе дает мирную возможность району, столь долго осененному тенью войны». «Оба лауреатам – добавила она, – играли ключевые роли в деле примирения бывших врагов, которое ныне является источником удовлетворения для истинных друзей мира на всей земле».
В своей Нобелевской лекции 10 декабря Б. говорил о поисках мира в ядерную эпоху. «Не исключено, что сама возможность тотального уничтожения нашей маленькой планеты – достигнутая впервые за всю историю человечества – однажды, бог даст, станет источником, причиной и первотолчком к уничтожению с лица земли всех орудий убийства и благословенный мир, о котором мечтали и молились ушедшие поколения, будет уделом всех народов. Несмотря на все разочарования и трагедии прошлого, мы не должны отступаться от этой мысли, человеческой мечты, непоколебимой веры».
В последующие годы мирные надежды стали постепенно утрачивать реальность. Б. заявил в одном из интервью, что хотел бы войти в историю как «человек, утвердивший границы Израиля навечно». Такое желание могло лежать в основе спорного решения Б. начать военные действия в Ливане 6 июня 1982 г. Цель их состояла в разгроме местной твердыни Организации освобождения Палестины (ООП). Через неделю с небольшим израильские войска осадили Бейрут и начали бомбардировку, результатом которой стала эвакуация ООП из города. Однако израильские войска увязли в Ливане, задержавшись там до 1985 г.
После смерти жены в 1982 г. Б. отдалился от дел. Тяжелая депрессия связывалась с обстоятельствами дорогостоящего ливанского предприятия и чувством вины перед женой, рядом с которой он не смог быть в ее последние минуты. В сентябре 1983 г., заявив коллегам о своем решении выйти в отставку. Б., по сведениям присутствовавших, сказал: «Я не могу больше».
Примерно к тому же времени относится описание Б., сделанное корреспондентом «Нью-Йорк таймс»: «Хрупкий лысоватый человек в роговых очках с бледными и впалыми щеками после недавнего приступа... Он очень строг в отношении своей внешности. В израильском парламенте, где никого не удивляют короткие рукава, он ни разу не появился без пиджака и галстука». В течение всей своей карьеры Б., владевший девятью языками, считался тонким и проницательным политиком и зажигательным оратором.
