В 1377 г. скончался , приняв, говорят, перед смертью схиму. После него осталась огромная семья: двенадцать сыновей и пять дочерей и, сверх того, много племянников и внуков. Преемником великокняжеского достоинства, помимо старших братьев, стал Ягайло, или Ягелло, старший сын Ольгерда от брака на княжне тверской. Начались смуты и кровопролитные усобицы. , проведав о тайных сношениях Ягайло с Тевтонским орденом, непримиримым врагом Литвы, взял Вильно и завладел великокняжеским престолом, а племяннику дал в удел княжество Кревское и Витебское. Ягайло, конечно, не мог удовольствоваться этим; ему удалось заманить дядю на свидание как бы для переговоров и захватить его. Престарелый герой Литвы Кейстут был закован и посажен в подвал , где по приказу вероломного Ягайла он был удавлен (1382 г.), на радость немцам. В народе был пущен слух, будто Кейстут сам лишил себя жизни.
Сына Кейстута, Ягайло содержал под стражей в замке и, вероятно, готовил ему ту же участь, что и его отцу. Но жена, посещавшая Витовта в заключении, помогла ему обмануть стражу и бежать в одежде служанки из замка. Витовт нашел поддержку у немцев, злейших врагов отца, теперь готовых помогать сыну в борьбе с Ягайло, прежним их союзником, усиления которого в Литве они боялись.
Военные действия, начатые Витовтом в союзе с немцами, сначала были удачны... Ягайло, видя, что двоюродный его брат враг опасный, тем более что сторону его приняла большая часть Литвы и Жмуди, завел с ним тайные переговоры, обещал ему вернуть отцовские владения, если он отстанет от союза с немцами. Витовт согласился: ему самому был не по душе союз с постоянными врагами литовской народности. Хотя Ягайло и не вполне сдержал свое обещание, не дал Витовту всего обещанного, но последний не выразил ему неудовольствия и усердно начал помогать ему в борьбе с орденом.
Породнившись с русскими князьями, литовские князья стали все больше и больше склоняться к христианству; многие из потомков уже были христианами. Как сказано выше, Ольгерд втайне исповедовал православие, сын его Ягайло был воспитан своею русской матерью в православной вере. Не только вера, но и русские нравы и язык, как известно, стали сильно распространяться в Литве. Если бы дело так шло и дальше, то сменилось бы два-три поколения - и литовское племя совершенно обрусело бы и слилось бы вполне в один народ с русскими.
Во времена Ягайло и Витовта на князей литовских, православных, говоривших по-русски, породнившихся с домом св. Владимира, уже начинали смотреть и в других русских областях, как на русских князей. Новгород, Псков. Тверь и другие русские земли, вступая в союз с литовскими князьями или признавая их власть над собою, вовсе не думали, что они изменяют русскому делу и подчиняются иноземной силе.
На борьбу литовских князей с московскими можно смотреть как на спор потомков Гедимина с потомками Калиты за владычество над всей Русской землей. Те или другие взяли бы верх - все-таки обе части Русской земли, западная и восточная, соединились бы в одно целое. Но случилось обстоятельство, которое надолго помешало этому соединению: великий князь литовский Ягайло, сын Ольгерда, вступил на польский престол, и Литва на время соединяется с Польшей.
Польское государство возникло почти в то же время, как и русское. Поляки по своему славянскому происхождению - родные братья русским и по нравам, и по языку своему мало отличались от них; но во второй половине X века поляки принимают христианство от западных латинских проповедников, и с XI века мало-помалу растет рознь. Латинское духовенство и глава его, римский папа, не довольствовались церковной властью, как православное духовенство, а старались забрать в свои руки и мирские дела. Папы сильно враждовали с византийскими патриархами, стоявшими во главе восточной православной церкви, и старались подчинить ее себе. Вражда к православным от католического духовенства переходит и к мирянам.
Страдала Польша подобно Руси от удельных усобиц и смут; но, кроме того, здесь, по примеру соседних стран, образовалось сильное боярское сословие. Польские магнаты (бояре), владея большими поместьями, хотели в своих имениях господствовать независимо и, наконец, присвоили себе право выбирать на польский престол королей. Духовенство старалось забрать себя побольше власти в руки; магнаты добивались того же; король не имел ни большой власти, ни такой силы, как литовские князья. Торговля и промышленность попали в руки немцев, поселившихся в Польше, а потом торговля перешла к евреям: те и другие больше всего заботились о своих выгодах; до пользы народа и государства, чужого для них, им не было дела. Понятно отсюда, почему в Польше все шло врозь. В то же время папа старался через свое духовенство заправлять ее делами, а германский император - подчинить ее своей власти...
В середине XIV столетия, незадолго до вокняжения в Литве Витовта и Ягайло, в Польше со смертью Казимира III, прекратился дом Пястов, из которых обыкновенно выбирались польские короли. Магнаты предложили престол племяннику Казимира, венгерскому королю Людовику, с тем, чтобы он законом утвердил все права, какими они пользовались по обычаю. Людовик согласился и вступил на польский престол; но когда он увидел, какой страшный раздор в Польше между сословиями и как трудно управлять ею, он вернулся в Венгрию, причем отнял от Польши Галицию и присоединил к своим владениям.
Польские магнаты объявили своею королевою меньшую дочь Людовика, Ядвигу, и стали подыскивать ей жениха. Самым выгодным казался им Ягайло, литовский князь, который охотно посватался за нее. Сватовство Ягайло пришлось по душе и правителям-вельможам, и духовенству: первые рассчитывали, что вследствие этого брака Польша, слившись с Литвою, избавится от ее вражды и очень усилится, а духовенство надеялось распространить в Литве власть римской церкви: крестить язычников-литовцев и обратить в католичество православных.
Не радовалась предложению Ягайло только Ядвига: у нее был уже другой жених. Она долго противилась браку с литовским князем, как ни настаивали вельможи. Говорят, что только епископы убедили ее: они указывали ей на то, что она, согласившись на этот брак, послужит великому делу просвещения литовцев христианским учением и спасет таким образом тысячи душ, коснеющих в язычестве.
В 1386 году прибыл Ягайло в столицу Польши - Краков, крестился здесь по римскому обряду, вступил в брак с королевой и короновался. Пред этим он дал присягу соблюдать польские законы, ввести в Литве католическую веру и соединить Литовское княжество и Польшу в одно государство.
Крещение литовцев совершилось легко: христиан между литовскими вельможами было уже немало; язычество сильно держалось только в простом народе. Сам король Ягайло со своей супругой и духовенством приехал в Вильно, огонь Перкунов велел погасить, священных змей избить, заповедные рощи, где совершались важнейшие языческие обряды, вырубить.
Язычники сначала в ужасе смотрели на истребление своей святыни и напрасно ждали, что вот-вот грянет Перкунов гром и уничтожит губителя святыни...
А между тем принимавшим крещение Ягайло давал белые хорошие кафтаны и красивую обувь, а королева щедрою рукою раздавала деньги. Приманка была велика для бедных литовцев: подарки соблазняли их, и они скрепя сердце принимали к себе латинских священников...
До тех пор мало-помалу вместе с просвещением распространялась среди литовцев православная христианская вера, и в конце концов вся Литва обрусела бы и стала православною; теперь же, с появлением здесь католического духовенства, которому покровительствовал Ягайло, дело совершенно изменилось.
В Литовско-Русском государстве являются две христианские религии: православная и католическая. Католическое властолюбивое духовенство очень враждебно относится к православию, старается православных обратить в католичество, вытеснить вовсе из Литвы православие. От духовенства вражда переходит и к мирянам. Таким образом вносится в Литовско-Русское государство рознь.
Союз Литвы с Польшею оказался тоже непрочным. Все православные смотрели с негодованием на преданность Ягайло полякам, а когда он потребовал было, по совету польского духовенства, чтобы и русские подданные иго присоединились к латинской церкви, то поднялся сильный ропот.
В то же время многие литовские вельможи были очень недовольны и тем, что их сила и значение с присоединением Литвы к Польше утрачивались. Этим воспользовался двоюродный брат Ягайло - Витовт (или Витольд). Ему помогли тевтонские рыцари, которые постоянно враждовали с Польшею. Ягайло сначала боролся с Витовтом, но наконец должен был уступить. Витовт был провозглашен великим князем в Литве, и она отделилась от Польши (1392 г.).
С этой поры польское правительство всеми силами старается снова присоединить Литовско-Русское княжество к Польше и наконец добивается своего. Это надолго помешало соединению обеих частей Русской земли в одно целое. А католическое духовенство, водворившись в литовско-русских владениях, продолжает всеми способами теснить православную веру. Много смуты и беды от этого возникло в юго-западной Руси!
Витовт, князь очень решительный и вовсе неразборчивый в средствах, задумал увеличить свое княжество, усилиться так, чтобы не зависеть от Ягайло, и даже помышлял о королевской короне. Он беспрестанно был в походах: то отбивался от сильных соседей, то старался овладеть новыми землями. Дочь Витовта, София, была замужем за Василием Дмитриевичем; но это не мешало Витовту стремиться к захвату русских областей.
В Смоленске в это время шли усобицы: старший князь старался забрать в свои руки мелких удельных князей. Витовт явился под Смоленском и предложил всем князьям ехать к нему, причем давал охранные грамоты, чтобы они не опасались ничего.
Слышал я, что между вами нет единства и большая вражда, - послал он сказать им. - Если будет между вами какой спор, то вы сошлитесь на меня, как на третьего; я вас рассужу справедливо!
Смоленские князья обрадовались третейскому суду сильного Витовта, - думали, что он рассудит их справедливо. С большими дарами все они отправились к нему; Витовт дары-то от них взял, а их всех велел схватить и отправить в Литву, а в Смоленске посадил своих наместников (1395 г.). Потом пришлось, правда, ему вести борьбу с одним из смоленских князей, оставшимся на свободе; но все же Смоленск достался Литве очень легко.
Василий Дмитриевич на этот раз не помешал своему тестю поживиться на счет русских областей; но Витовту Смоленска было еще мало: хотелось ему и в Новгороде утвердиться да и самую Москву прибрать к рукам. В это время под его покровительство отдался Тохтамыш, просил помочь ему снова воцариться в Золотой Орде и за это обязывался помочь Витовту добыть Москву.
Витовт долго готовился к борьбе с татарами, собрал громадное войско: тут были отряды литовские, русские, польские, было несколько сот немецких рыцарей, были и татарские отряды Тохтамыша. До пятидесяти русских и литовских князей начальствовали над войском, во главе которого был сам Витовт. Войско было бодро и хорошо вооружено. Все, казалось, предвещали блестящий успех. Выступая в поход, Витовт послал сказать хану Золотой Орды, Тимур-Кутлуку:
Бог готовит мне владычество над всеми твоими землями. Будь моим данником, или будешь рабом!
Юный Тимур готов был, как говорят летописцы, подчиниться Витовту, признать его старейшим и даже дань платить. Но, когда прибыл в татарский стан мурза Едигей, старый опытный вождь, дело пошло иначе. Он съехался для переговоров с Витовтом на берегу Ворсклы.
Царь наш, - сказал насмешливо Едигей Витовту, -справедливо мог признать тебя отцом: ты старше его летами, но моложе меня. Покорись мне, плати дань и на литовских деньгах изображай печать мою!
Насмешка эта привела в ярость Витовта. Он дал своему стоявшему на Ворскле войску приказ начинать сражение. Один из воевод литовских, видя громадные полчища татар, советовал лучше попытаться помириться на выгодных условиях, но более юные и рьяные литовские воеводы смеялись над этою осторожностью. «Сокрушим неверных!» - кричали они.
Полчища татар были многочисленнее литовского войска; Витовт надеялся на свои пушки и пищали. Но в те времена не умели не только метка стрелять из пушек, но и с трудом поворачивали их, медленно заряжали, да и орудия были еще плохие, так что от них было больше грому, чем беды для неприятеля. Притом татары в открытом поле нападали врассыпную, небольшими отрядами: пушки им не могли нанести большого вреда.
Сначала впрочем, литовцы Витовта в битве на Ворскле расстроили было полчища Едигея; но когда татары зашли в тыл литовскому войску и внезапно и стремительно ударили на него, толитовские полки были смяты. Побоище длилось до самой поздней ночи. Татары беспощадно резали, топтали, забирали толпами усталых и оторопевших воинов Витовта. Одних князей убитых в битве на Ворскле летописец насчитывал до двадцати.
Едва третья часть литовского войска спаслась. Татары гнались за бегущим Витовтом верст пятьсот до самого Киева, предавая все страшному разорению (1399 г.). Но опустошением части Литовского княжества дело и кончилось: татары, видно, уже были не в силах поработить всю Литву, обложить ее тяжелою данью, как некогда поступил Батый.
Одержи Витовт в битве на Ворскле победу над татарами, подобную Куликовской, он вошел бы в такую силу, что и Москва не устояла бы против него. Удачнее шли его дела на западе: здесь он сообща с польским королем Ягайло нанес страшное поражение тевтонским рыцарям при Грюнвальде (или Танненберге, 1410 г.).
В этой битве на стороне Витовта и Ягайло участвовали полки всех западнорусских княжеств; особенно отличился смоленский полк. После погрома на Ворскле Витовт притих было, оставил в покое Новгород; но Смоленск, где пытался утвердиться прежний князь Юрий, Витовт удержал в своих руках.
Чрез несколько лет, отдохнув от поражения, Витовт стал снова добиваться русских земель, напал на Псковскую область; псковичи и новгородцы стали искать обороны в Москве. Когда увидел Василий Дмитриевич, что тесть его не довольствуется Смоленском, а добирается до других русских областей, то объявил ему войну. Три раза сходились Василий и Витовт со своими войсками, готовые к бою (1406-1408), но до битвы дело не доходило: оба князя были очень осторожны. Витовт, наконец, оставил в покое русские области. Границею между литовскими и московскими владениями назначена река Угра. Здесь в последний раз в княжение Василия Дмитриевича встретились русские и литовские войска.
Завещал престол не старшему сыну, а первому сыну от второго брака – Ягайло. Тем самым спровоцировал междоусобицу, которая вспыхнула между братьями после его смерти. Старшие Ольгердовичи считали, что имеют больше прав на престол, но на стороне Ягайлы был авторитетнейший дядька , верный некогда данному обещанию. При поддержке дяди Ягайло захватил Полоцк ( бежал в Москву), но сидевшие в других городах братья не собирались подчиняться ему. От Литвы отложились Брянск (вотчина ), Смоленск, Волынь, Подолье и Северщина (вотчина ).
Однако в глубине души Ягайло наверняка завидовал и боялся его. Вдобавок между дядей и племянником наблюдались противоречия во внешнеполитических взглядах: симпатизировал Москве, а Ягайло искал союза с немцами и татарами. В феврале 1380 году Ягайло в тайне от заключил пятимесячное перемирие с Ливонским орденом, а 31 мая подписал секретный Давидишковский договор с Тевтонским орденом. Ягайло и крестоносцы договорились о ненападении, при этом Орден сохранял право нападать на земли , а Ягайло - помогать тому ровно настолько, чтобы не вызвать подозрений в предательстве. Тевтонцы также обязались соблюдать нейтралитет в войнах Ягайло с русскими князьями. Обезопасив свои западные рубежи, Ягайло объединился с Золотой Ордой против Великого княжества Московского. В сентябре 1380 года Ягайло отправил литовское войско на Куликово поле на помощь Мамаю, но не успел к сражению. Тем не менее, литовцы напали на русский обоз с ранеными, возвращавшийся в Москву, и взяли богатую добычу.
В феврале 1381 года тевтонцы вторглись во владения и разграбили Жемайтию. В это время комтур Остроде, приходившийся кумом, сообщил тому о предательстве Ягайлы. Воспользовавшись тем, что Ягайло был занят подавлением восстания в Полоцке, собрал войско и двинулся на Пруссию, но затем неожиданно повернул к Вильно. По пути он встретил Ягайло и арестовал его, а себя провозгласил великим князем. Лишь заступничество спасло Ягайлу. обошелся с ним довольно мягко и отпустил, вернув вотчинные владения - Крево и Витебск. Ягайло пришлось письменно признать верховенство дяди. Остальные Гедиминовичи, кроме , также формально признали великим князем. Но не все они оказались довольны сложившейся ситуацией. В мае 1382 года поднял мятеж . пошел на него с малым отрядом, но был разбит. Тем временем в Вильно взбунтовались немцы, недовольные политикой великого князя. Нет сомнений, что восстание произошло с ведома Ягайлы. 12 июня тот прибыл в столицу и организовал защиту города против наступавшего . В конце июня на Троки, где засел , пошли крестоносцы с севера и Ягайло со со стороны Вильно. был вынужден отойти в Гродно. 6 июля Ягайло заключил перемирие с крестоносцами на месяц, взяв с тех обязательство не помогать . 20 июля Ягайло взял Троки, поставив там наместником .
Вопрос о том, стал ли Владислав-Ягайло польским королём, остаётся спорным. Под первыми его грамотами стоит подпись "господин и опекун королевства Польского", в более поздних документах он титулует себя "король Польши, верховный князь литовский и вотчич русский", но многие грамоты подтверждаются , а некоторые наоборот подписаны и подтверждены Владиславом-Ягайло. Более того, после смерти выдвигались сомнения в правомерности занятия Владиславом-Ягайло польского престола.
На первых порах Ягайло сохранял в Литве всю полноту власти в своих руках, хотя управлял ею через наместника . В 1385 году умер . Ягайло переманил на свою сторону его сильнейшего вассала, князя острожского, и отнял у Луцк, который достался . Однако продолжал удерживать в своих руках Троки. И вообще честолюбивого двоюродного брата Ягайлы не устраивало положение служилого князя.
Надо сказать, что в Литве многие были недовольны заключенной унией с Польшей. нашел союзников среди младших князей и стал готовиться к войне. Он рассчитывал захватить виленский замок во время празднования свадьбы своей дочери Софьи с великим князем московским . Но этот план был сорван немецким шпионом. обратился за помощью к тевтонцам и подтвердил условия подписанного ранее Кёнигсбергского договора с обещанием отдать Жемайтию. Кроме немцев в его стан прибыло много наёмников из других европейских стран, включая будущего короля Англии и маршала Франции Жана ле Менгра. Ягайло тоже собирал войска. Он захватил несколько замков в Подляшье, разместив в них польские гарнизоны, и после шестимесячной осады, в апреле 1390 года, взял Гродно. В конце лета того же года предпринял крупный поход, но во время осады Георгенбурга скончался великий магистр Конрад Цёлльнер фон Ротенштайн, и крестоносцы сняли осаду. Осада Вильно также завершилась неудачей. У войск кончился порох, истек срок службы наёмников, крестоносцам нужно было избрать нового магистра. Осада была снята, и войска коалиции вернулись в Пруссию.
Боевые действия возобновились на следующий год. Новый магистр Тевтонского ордена Конрад фон Валленрод организовал крестовый поход против Литвы и продолжил скупать польские земли, на которые претендовал Ягайло. Словом, война складывалась неудачно как для Ягайло, так и для . Земли великого княжества литовского разорялись все больше и больше, а на интересы своего союзника немцам было наплевать. Ягайло попытался заменить своим братом Вигандом в качестве наместника в Литве, но тот умер при невыясненных обстоятельствах 28 июня 1392 года. Тогда Ягайло решил начать мирные переговоры с . 4 июля 1392 года двоюродные братья встретились в имении Остров близ Лиды и подписали соглашение, по которому становился великим князем литовским и получал обратно свою вотчину - Трокское княжество. Ягайло же получал титул верховного князя Литвы и становился сюзереном . Также пообещал, что после его смерти земли великого княжества станут собственностью короля Польши. Это обязательство было подтверждено Виленско-Радомской унией 1401 года. Несмотря на это, проводил в Литве достаточно самостоятельную политику, а Владислав-Ягайло сконцентрировался на польских делах.
Польша богата своими королями. Жестокими и добродушными, смелыми и трусливыми, справедливыми и капризными. Одни поражали своим умом и отвагой, другие – красотой и самодурством. Но все они, без исключения, оставили свой след в истории Речи Посполитой. И, наверно, мы бы сейчас не видели Польшу именно такой, как она есть, если бы не их деяния. И есть среди них монархи, которые восхищали своим величием не только жителей государства Польского, но и заставляли трепетать от страха множественных врагов Короны. Но, как и у каждого человека, у этих величайших самодержцев были свои тайны и секреты, о которых нам не расскажут учебники истории.
История величайших польских королей полна тайн.
Владислав II Ягайло – личность грандиознейшего масштаба. Все знают, что он был прекрасным политиком, великолепным стратегом и практичным тактиком. Ведь именно он сумел дать отпор крестоносцам, державшим в страхе всю Европу. И не просто дать отпор, а победить их в знаменитой , которая положила конец тевтонскому террору. Именно он стал родоначальником величайшей королевской династии Ягеллонов, правившей европейскими государствами в течении двух сотен лет. Литовский князь, ставший королем Речи Посполитой. Язычник, превратившийся в страстного поборника веры Христовой. Но все ли так просто на самом деле? Что умалчивают от нас историки и какие маленькие секреты окружают жизнь этого великого короля?
Владислав Ягайло – величайший король Польши.
1386 год. На улицы въезжает процессия из Княжества Литовского. Среди многочисленных рыцарей, дворян и слуг, во главе процессии на породистом рысаке восседает юноша 24-х лет. Роста он был мизерного, лицом вытянутый и худой со слегка коническим подбородком. Его голова была маленькой и на ней виднелись ранние залысины. Маленькие черные глаза беспрерывно бегали, осматривая стоящих по обеим сторонам улицы зевак. Большие уши, длинная шея, стройный стан. Когда юноша приблизился к представителям дворянского сословия и, сойдя с лошади, заговорил с ними, над толпой пронесся еле слышный смешок – голос его хоть и был низким, но говорил он спеша и путая слова. Никому из толпы и в голову не пришло, что этот молодой литвинский князь, прибывший в Краков для брака с Ядвигой Анжуйской, в скором времени заставит трепетать от страха всю Европу.
Почему же светская и вполне европейская Польша решилась на такой, казалось бы, унизительный союз с «полудикими» язычниками литвинами? Ответ весьма банален. Великое Княжество Литовское (ВКЛ) долгое время было непосредственным противником Речи Посполитой. Политическая ситуация в Европе сложилась таким образом, что Польской Короне необходим был некий стратегический ход, позволявший нейтрализировать хотя бы одного потенциального врага. Да и малолетняя Ядвига, хотя формально и считалась наследницей польского престола, все же не могла самостоятельно править. Вот шляхте и пришла в голову мысль выдать ее замуж за сына князя Ольгерда и княгини Юлиании. Этот финт решал сразу две проблемы – Польша и Литва соединялись в одно мощное княжество, а не троне воцаряется достойный самодержец. К тому же, брак Ягайлы с Ядвигой стал бы основной причиной крещения Литвы в католичество (литвины до тех времен были ярыми язычниками и совершенно не воспринимали христианскую веру).
Брак Ядвиги с литовский князем обеспечивал Польше надежное союзничество.
14 февраля 1386 года Ягайло был окрещен в Краковском соборе. Вот как описывается это мероприятие в хрониках: «В четверг, в 14 день февраля, Великий Литовский князь Ягайло и братья его, уже обученные правилам и догмам веры католической, прибыли в костел дабы совершить признание веры Христовой и отвергнуть блуд поганский. И приняли они Крест Святой из рук епископа Бодзанты и вместо имен поганских даны им были новые – Ягайло стал Владиславом, Вигунд – Александром, Коригелло – Казимиром, а Свидригайло – Болеславом.»
Но зачем же понадобилась Литве Польша? Ответ очевиден. Православная Русь не считала ВКЛ полноценным соседом и всячески старалась отобрать у него северные земли. К тому же, Ягайло, будучи сыном княгини Юлианны Тверской, обладал правом на княжий престол и, следовательно, мог составить огромную конкуренцию местным князькам. Тем более, что он за свои 24 года уже успел прославиться, как успешный военначальник. Князь Дмитрий Московский, пытаясь избавиться от противника, всячески старался заманить Ягайло к себе в зятья и окрестить Литву в веру православную, присоединив ее таким образом к Руси. Естественно, литвинам такой расклад не очень то нравился и они предпочли равноправный союз с Польской Короной.
Литва в течении многих лет оставалась языческой.
Но стал ли новоиспеченный Владислав после крещения таким уж яростным католиком? Или же трюк с новой верой стал всего лишь одним из шагов на пути к успеху?
После женитьбы на Ядвиге, коронации на польский престол, скорого вдовства, последующих трех женитьб и войной с крестоносцами, Ягайло все же не полностью отрекся от своих языческих верований. Первым признаком этого стало то, что король оставил себе «поганское» имя и пользовался им наравне со своим новым именем – Владислав. Он продолжал практиковать довольно странные, с точки зрения христиан, обычаи, которые казались, если не языческими, то уж точно магическими. Каждое утро, выходя из спальни, он обязательно ломал пальцами надвое веточку соломы, с ложа своего сходил всегда только правой ногой, волосы, состриженные с бороды или головы, всегда сворачивал в узелок и сжигал. Выйдя из дома, всегда оборачивался три раза через левое плече и бросал позади себя переломанную веточку ивы. Сегодня трудно понять, были ли это древние литвинские традиции или же обычная защита от сглаза. Но одно остается несомненным – вся напускная религиозность Владислава была лишь маской, под которой скрывались языческие привычки.
Ягайло так и остался язычником, но тщательно это скрывал от подданных.
Определенная таинственность кружит и над могилой короля Владислава. Саркофаг был создан еще при его жизни (уж не языческие ли традиции?). Кроме традиционных геральдических символов – гербов Польши и Литовского Княжества, фигур львов, обозначающих принадлежность к монархической династии, вокруг постамента удобно расположились псы и соколы. О увлечении короля охотой – знали все, но почему же такие странные фигурки украшают усыпальницу короля? Ответ ищем у язычников. Согласно их верованиям, тело воина должно было быть сожжено вместе с любимыми вещами или животными. Дохристианская Литва твердо придерживалась этих правил и вполне возможно, что король позаботился о своей загробной жизни, переделывая свои народные традиции таким нехитрым способом.
К слову: могила короля Владислава II Ягайлы никогда не была открыта даже для проведения исследований, что весьма странно. Практически все королевские гробницы, находящиеся в Вавельской катедре, в свое время тщательно изучались учеными. А вот литвинец Ягайло – исключение. Совпадение? Или языческие боги даже после смерти опекают своего князя?
Даже после смерти языческие боги опекают Ягайло.
Король Владислав Ягайло не обладал ни образованием, ни теоретическими знаниями. Он был воспитан воином и воспитан как воин. Но не смотря на свою жестковатость и примитивность, по достоинству ценил роль науки и знаний. Он любил живопись, увлекался музыкой, был крайне чувствителен к красоте природы. Как политик, Ягайло был довольно умным и гибким, но не всегда лояльным. Его прямолинейность и простота в общении не редко ввергала в шоковое состояние представителей аристократии. Раздражительность, упрямство, ревность и постоянные подозрения – так можно охарактеризовать характер польско-литовского короля. Вавель он не любил и старался как можно меньше бывать там. Настоящим домом для Ягайлы стала его резиденция в Корчине.
Ягайло удивлял своих подданных тем, что был крайне чистоплотен – весьма редкое явление для средневековой Европы, когда даже сановитые дамы гнушались ежедневных гигиенических процедур. Каждое утро, сразу после пробуждения, он отправлялся в туалетные комнаты, где приводил себя в порядок в течении нескольких часов. Ягайло очень любил принимать ванны и делал это ежедневно.
Владислав II любил поспать – этому ритуалу он отдавал все свое свободное от забот время. Он никогда не употреблял алкогольных напитков (следует отдать ему должное), ненавидел запах и вкус яблок, а вот груши вкушал с огромным удовольствием.
Но настоящим смыслом жизни Ягайлы была охота. Ей он предавался с огромной страстью. В конце концов, из-за нее (частично) и скончался.
Любимая резиденция Владислава Ягайлы.
В 1419 году случилось странное событие, которое заставило Владислава усомниться в содеянном – в собственном крещении и крещении Литвы. Во время одной из поездок, огромная молния ударила в карету короля, насмерть поразив двух дворян и семь рыцарей вместе с лошадьми. Король отделался лишь частичной глухотой, а его одежда насквозь пропиталась запахом серы. Современники судачили, что после этого Ягайло тайно доставил в Краков чудом уцелевшего литвинского волхва и не принимал ни одного решения, ранее не посоветовавшись с ним. Скорее всего, король воспринял этот знак Перунаса, как предупреждение. Не раз он пожалел, что втянул себя и свой народ в католическую кабалу, но деваться уже было некуда. Король княжества Польско-Литовского просто обязан был преклоняться кресту. По крайней мере – перед глазами своих подданных.
Смерть короля была на столько банальной, на сколько и мистической. Прохладным весенним вечером Владислав вышел из своих покоев и услышал, как в ближайшей роще поет соловей. Король был на столько очарован пением этой неприметной пташки, что отправился прямиком в лес, не позаботившись о теплом одеянии. Там он пробыл несколько часов, а вернувшись – забился в лихорадке. Придворный врач констатировал диагноз – воспаление легких.
Ягайло лежал в кровати, укутанный теплыми перинами. Он разогнал всех целителей и придворных, оставив возле себя лишь старую служанку-литвинку. Служанка сидела у его изголовья, напевая протяжные песни на родном языке, а перед глазами Владислава проносилась вся его жизнь. Целых 48 лет он носил на голове корону польскую, был женат 4 раза, смог вырваться из лап двоюродного брата Витовта и победил крестоносцев. Он окрестил Литву, присоединил к Великому княжеству западно-украинские земли, сделал все, для Польши и Литвы, что только мог сделать. Внезапно, он заметил неясную тень. Присмотревшись, он узнал в призраке своего дядю Кестута – отца Витовта. Когда-то, они вместе правили Великим княжеством Литовским, но склоки и интриги привели к непримиримой вражде. Князь Кейстут был задушен по приказу Ягайлы в 1382 году в Крево (Белорусь). Призрак приблизился к ослабевшему племяннику, поцеловал вспотевшее чело и медленно накрыл ладонью его глаза… Старая служанка, зажав в кулачке посеревшую от времени мотанку (ритуальную куколку из нитей), подошла к еще теплому телу великого короля и прошептала на ухо: «Теперь ты дома».
Король умер. Да здравствует король…
В 1377 г. скончался Ольгерд, приняв, говорят, перед смертью схиму. После него осталась огромная семья: двенадцать сыновей и пять дочерей и, сверх того, много племянников и внуков. Преемником великокняжеского достоинства, помимо старших братьев, стал Ягайло, или Ягелло, старший сын Ольгерда от брака на княжне тверской. Начались смуты и кровопролитные усобицы. Кейстут, проведав о тайных сношениях Ягайло с Тевтонским орденом, непримиримым врагом Литвы, взял Вильно и завладел великокняжеским престолом, а племяннику дал в удел княжество Кревское и Витебское. Ягайло, конечно, не мог удовольствоваться этим; ему удалось заманить дядю на свидание как бы для переговоров и захватить его. Престарелый герой Литвы Кейстут был закован и посажен в темницу, где по приказу вероломного Ягайла он был удавлен (1382 г.), на радость немцам. В народе был пущен слух, будто Кейстут сам лишил себя жизни.
Сына Кейстута, Витовта, Ягайло содержал под стражей в замке и, вероятно, готовил ему ту же участь, что и его отцу. Но жена, посещавшая Витовта в заключении, помогла ему обмануть стражу и бежать в одежде служанки из замка. Витовт нашел поддержку у немцев, злейших врагов отца, теперь готовых помогать сыну в борьбе с Ягайло, прежним их союзником, усиления которого в Литве они боялись.
Военные действия, начатые Витовтом в союзе с немцами, сначала были удачны... Ягайло, видя, что двоюродный его брат враг опасный, тем более что сторону его приняла большая часть Литвы и Жмуди, завел с ним тайные переговоры, обещал ему вернуть отцовские владения, если он отстанет от союза с немцами. Витовт согласился: ему самому был не по душе союз с постоянными врагами литовской народности. Хотя Ягайло и не вполне сдержал свое обещание, не дал Витовту всего обещанного, но последний не выразил ему неудовольствия и усердно начал помогать ему в борьбе с орденом.
Породнившись с русскими князьями, литовские князья стали все больше и больше склоняться к христианству; многие из потомков Гедимина уже были христианами. Как сказано выше, Ольгерд втайне исповедовал православие, сын его Ягайло был воспитан своею русской матерью в православной вере. Не только вера, но и русские нравы и язык, как известно, стали сильно распространяться в Литве. Если бы дело так шло и дальше, то сменилось бы два-три поколения – и литовское племя совершенно обрусело бы и слилось бы вполне в один народ с русскими. Во времена Ягайло и Витовта на князей литовских, православных, говоривших по-русски, породнившихся с домом св. Владимира, уже начинали смотреть и в других русских областях, как на русских князей. Новгород, Псков. Тверь и другие русские земли, вступая в союз с литовскими князьями или признавая их власть над собою, вовсе не думали, что они изменяют русскому делу и подчиняются иноземной силе. На борьбу литовских князей с московскими можно смотреть как на спор потомков Гедимина с потомками Калиты за владычество над всей Русской землей. Те или другие взяли бы верх – все-таки обе части Русской земли, западная и восточная, соединились бы в одно целое. Но случилось обстоятельство, которое надолго помешало этому соединению: великий князь литовский Ягайло, сын Ольгерда, вступил на польский престол, и Литва на время соединяется с Польшей.
Польское государство возникло почти в то же время, как и русское. Поляки по своему славянскому происхождению – родные братья русским и по нравам, и по языку своему мало отличались от них; но во второй половине X века поляки принимают христианство от западных латинских проповедников, и с XI века мало-помалу растет рознь. Латинское духовенство и глава его, римский папа, не довольствовались церковной властью, как православное духовенство, а старались забрать в свои руки и мирские дела. Папы сильно враждовали с византийскими патриархами, стоявшими во главе восточной православной церкви, и старались подчинить ее себе. Вражда к православным от католического духовенства переходит и к мирянам.
Страдала Польша подобно Руси от удельных усобиц и смут; но, кроме того, здесь, по примеру соседних стран, образовалось сильное боярское сословие. Польские магнаты (бояре), владея большими поместьями, хотели в своих имениях господствовать независимо и, наконец, присвоили себе право выбирать на польский престол королей. Духовенство старалось забрать себя побольше власти в руки; магнаты добивались того же; король не имел ни большой власти, ни такой силы, как литовские князья. Торговля и промышленность попали в руки немцев, поселившихся в Польше, а потом торговля перешла к евреям: те и другие больше всего заботились о своих выгодах; до пользы народа и государства, чужого для них, им не было дела. Понятно отсюда, почему в Польше все шло врозь. В то же время папа старался через свое духовенство заправлять ее делами, а германский император – подчинить ее своей власти...
В середине XIV столетия, незадолго до вокняжения в Литве Витовта и Ягайло, в Польше со смертью Казимира III, прекратился дом Пястов, из которых обыкновенно выбирались польские короли. Магнаты предложили престол племяннику Казимира, венгерскому королю Людовику, с тем, чтобы он законом утвердил все права, какими они пользовались по обычаю. Людовик согласился и вступил на польский престол; но когда он увидел, какой страшный раздор в Польше между сословиями и как трудно управлять ею, он вернулся в Венгрию, причем отнял от Польши Галицию и присоединил к своим владениям. Польские магнаты объявили своею королевою меньшую дочь Людовика, Ядвигу, и стали подыскивать ей жениха. Самым выгодным казался им Ягайло, литовский князь, который охотно посватался за нее. Сватовство Ягайло пришлось по душе и правителям-вельможам, и духовенству: первые рассчитывали, что вследствие этого брака Польша, слившись с Литвою, избавится от ее вражды и очень усилится, а духовенство надеялось распространить в Литве власть римской церкви: крестить язычников-литовцев и обратить в католичество православных. Не радовалась предложению Ягайло только Ядвига: у нее был уже другой жених. Она долго противилась браку с литовским князем, как ни настаивали вельможи. Говорят, что только епископы убедили ее: они указывали ей на то, что она, согласившись на этот брак, послужит великому делу просвещения литовцев христианским учением и спасет таким образом тысячи душ, коснеющих в язычестве.
В 1386 году прибыл Ягайло в столицу Польши – Краков, крестился здесь по римскому обряду, вступил в брак с королевой и короновался. Пред этим он дал присягу соблюдать польские законы, ввести в Литве католическую веру и соединить Литовское княжество и Польшу в одно государство.
Крещение литовцев совершилось легко: христиан между литовскими вельможами было уже немало; язычество сильно держалось только в простом народе. Сам король Ягайло со своей супругой и духовенством приехал в Вильно, огонь Перкунов велел погасить, священных змей избить, заповедные рощи, где совершались важнейшие языческие обряды, вырубить. Язычники сначала в ужасе смотрели на истребление своей святыни и напрасно ждали, что вот-вот грянет Перкунов гром и уничтожит губителя святыни... А между тем принимавшим крещение Ягайло давал белые хорошие кафтаны и красивую обувь, а королева щедрою рукою раздавала деньги. Приманка была велика для бедных литовцев: подарки соблазняли их, и они скрепя сердце принимали к себе латинских священников... До тех пор мало-помалу вместе с просвещением распространялась среди литовцев православная христианская вера, и в конце концов вся Литва обрусела бы и стала православною; теперь же, с появлением здесь католического духовенства, которому покровительствовал Ягайло, дело совершенно изменилось. В Литовско-Русском государстве являются две христианские религии: православная и католическая. Католическое властолюбивое духовенство очень враждебно относится к православию, старается православных обратить в католичество, вытеснить вовсе из Литвы православие. От духовенства вражда переходит и к мирянам. Таким образом вносится в Литовско-Русское государство рознь.
Союз Литвы с Польшею оказался тоже непрочным. Все православные смотрели с негодованием на преданность Ягайло полякам, а когда он потребовал было, по совету польского духовенства, чтобы и русские подданные иго присоединились к латинской церкви, то поднялся сильный ропот. В то же время многие литовские вельможи были очень недовольны и тем, что их сила и значение с присоединением Литвы к Польше утрачивались. Этим воспользовался двоюродный брат Ягайло – Витовт (или Витольд). Ему помогли тевтонские рыцари, которые постоянно враждовали с Польшею. Ягайло сначала боролся с Витовтом, но наконец должен был уступить. Витовт был провозглашен великим князем в Литве, и она отделилась от Польши (1392 г.). С этой поры польское правительство всеми силами старается снова присоединить Литовско-Русское княжество к Польше и наконец добивается своего. Это надолго помешало соединению обеих частей Русской земли в одно целое. А католическое духовенство, водворившись в литовско-русских владениях, продолжает всеми способами теснить православную веру. Много смуты и беды от этого возникло в юго-западной Руси!
Витовт, князь очень решительный и вовсе неразборчивый в средствах, задумал увеличить свое княжество, усилиться так, чтобы не зависеть от Ягайло, и даже помышлял о королевской короне. Он беспрестанно был в походах: то отбивался от сильных соседей, то старался овладеть новыми землями. Дочь Витовта, София, была замужем за Василием Дмитриевичем; но это не мешало Витовту стремиться к захвату русских областей.
В Смоленске в это время шли усобицы: старший князь старался забрать в свои руки мелких удельных князей. Витовт явился под Смоленском и предложил всем князьям ехать к нему, причем давал охранные грамоты, чтобы они не опасались ничего.
– Слышал я, что между вами нет единства и большая вражда, – послал он сказать им. – Если будет между вами какой спор, то вы сошлитесь на меня, как на третьего; я вас рассужу справедливо!
Смоленские князья обрадовались третейскому суду сильного Витовта, – думали, что он рассудит их справедливо. С большими дарами все они отправились к нему; Витовт дары-то от них взял, а их всех велел схватить и отправить в Литву, а в Смоленске посадил своих наместников (1395 г.). Потом пришлось, правда, ему вести борьбу с одним из смоленских князей, оставшимся на свободе; но все же Смоленск достался Литве очень легко.
Василий Дмитриевич на этот раз не помешал своему тестю поживиться на счет русских областей; но Витовту Смоленска было еще мало: хотелось ему и в Новгороде утвердиться да и самую Москву прибрать к рукам. В это время под его покровительство отдался Тохтамыш, просил помочь ему снова воцариться в Золотой Орде и за это обязывался помочь Витовту добыть Москву.
Витовт долго готовился к борьбе с татарами, собрал громадное войско: тут были отряды литовские, русские, польские, было несколько сот немецких рыцарей, были и татарские отряды Тохтамыша. До пятидесяти русских и литовских князей начальствовали над войском, во главе которого был сам Витовт. Войско было бодро и хорошо вооружено. Все, казалось, предвещали блестящий успех. Выступая в поход, Витовт послал сказать хану Золотой Орды, Тимур-Кутлуку:
– Бог готовит мне владычество над всеми твоими землями. Будь моим данником, или будешь рабом!
Юный Тимур готов был, как говорят летописцы, подчиниться Витовту, признать его старейшим и даже дань платить. Но, когда прибыл в татарский стан мурза Едигей, старый опытный вождь, дело пошло иначе. Он съехался для переговоров с Витовтом на берегу Ворсклы.
– Царь наш, – сказал насмешливо Едигей Витовту, –справедливо мог признать тебя отцом: ты старше его летами, но моложе меня. Покорись мне, плати дань и на литовских деньгах изображай печать мою!
Насмешка эта привела в ярость Витовта. Он дал своему стоявшему на Ворскле войску приказ начинать сражение. Один из воевод литовских, видя громадные полчища татар, советовал лучше попытаться помириться на выгодных условиях, но более юные и рьяные литовские воеводы смеялись над этою осторожностью. «Сокрушим неверных!» – кричали они.
Полчища татар были многочисленнее литовского войска; Витовт надеялся на свои пушки и пищали. Но в те времена не умели не только метка стрелять из пушек, но и с трудом поворачивали их, медленно заряжали, да и орудия были еще плохие, так что от них было больше грому, чем беды для неприятеля. Притом татары в открытом поле нападали врассыпную, небольшими отрядами: пушки им не могли нанести большого вреда. Сначала впрочем, литовцы Витовта в битве на Ворскле расстроили было полчища Едигея; но когда татары зашли в тыл литовскому войску и внезапно и стремительно ударили на него, толитовские полки были смяты. Побоище длилось до самой поздней ночи. Татары беспощадно резали, топтали, забирали толпами усталых и оторопевших воинов Витовта. Одних князей убитых в битве на Ворскле летописец насчитывал до двадцати. Едва третья часть литовского войска спаслась. Татары гнались за бегущим Витовтом верст пятьсот до самого Киева, предавая все страшному разорению (1399 г.). Но опустошением части Литовского княжества дело и кончилось: татары, видно, уже были не в силах поработить всю Литву, обложить ее тяжелою данью, как некогда поступил Батый с нашим отечеством.
Одержи Витовт в битве на Ворскле победу над татарами, подобную Куликовской, он вошел бы в такую силу, что и Москва не устояла бы против него. Удачнее шли его дела на западе: здесь он сообща с польским королем Ягайло нанес страшное поражение тевтонским рыцарям при Грюнвальде (или Танненберге, 1410 г.). В этой битве на стороне Витовта и Ягайло участвовали полки всех западнорусских княжеств; особенно отличился смоленский полк. После погрома на Ворскле Витовт притих было, оставил в покое Новгород; но Смоленск, где пытался утвердиться прежний князь Юрий, Витовт удержал в своих руках.
Чрез несколько лет, отдохнув от поражения, Витовт стал снова добиваться русских земель, напал на Псковскую область; псковичи и новгородцы стали искать обороны в Москве. Когда увидел Василий Дмитриевич, что тесть его не довольствуется Смоленском, а добирается до других русских областей, то объявил ему войну. Три раза сходились Василий и Витовт со своими войсками, готовые к бою (1406–1408), но до битвы дело не доходило: оба князя были очень осторожны. Витовт, наконец, оставил в покое русские области. Границею между литовскими и московскими владениями назначена река Угра. Здесь в последний раз в княжение Василия Дмитриевича встретились русские и литовские войска.
Ягайло: 1377 - 1381 Пока Ягайло отсутствовал в Литве, против него выступил Андрей Полоцкий, заключивший союз со Святославом Смоленским и Тевтонским орденом. В 1386 году Ягайло на борьбу с неприятелями направил Витовта и Скиргайлу. Святослав погиб в сражении, а Андрей попал в плен.
Поселившись в Польше, Ягайло стал через наместников управлять Литвой, считая её частью своего нового государства. В Вильно князем литовским был посажен Скиргайла. В 1387 году Ягайло вместе с Ядвигой и знатными поляками (мазовецкие князья Земовит и Януш, князь Конрад Олесницкий, познанский воевода Бартош из Визембурга, каштеляны - сандецкий Кристин из Козеглов, вислицкий Миколай из Оссолина, канцлер Польского королевства Заклика из Мендзыгужа, подканцлер Миколай из Мошкожова, чашник Влодка из Харбиновиц, краковские - подкоморий Спытек из Тарнова и подчаший Томек) прибывает в Вильно. Здесь он приказал погасить священный огонь, вырубить священные рощи, уничтожить изображения богов. Несмотря на ропот населения, приказы Ягайло были выполнены и проведена христианизация.
Кроме того, Ягайло и его жена Ядвига начали принимать вассальные присяги у литовских князей как гла́вы польского государства.
Эти присяги принесли:
22 марта 1386 года Фёдор Любартович, князь волынский и Иван Юрьевич, князь белзский. 23 октября 1386 года Дмитрий Корибут, князь новгород-северский и Фёдор Ольгердович, князь ратненский. 18 мая 1388 года (вторично) Дмитрий Корибут.12 июля 1388 года Владимир Ольгердович, князь киевский,а также ряд иных князей. Также к литовским князьям, принесшим присягу польскому сюзерену, Шабульдо относит Бориса Кориатовича, Константина Черниговского, Патрикия Наримантовича, князя стародубского.
Те князья, которые не принесли подобной присяги (например, Андрей Полоцкий) были лишены своих уделов. Но клятва, данная Ягайло, не мешала ему вмешиваться и ограничивать права и владения вассалов. В 1386 году у Федора Волынского отобрали Луцкую землю (с Чарторыйском), а также части вассалов лишился (Федор Данилович Острожский).
В 1388 году шли переговоры Ягайлы с Витовтом о передаче тому Луцкой и Волынской земли. Но так как земли давались в пользование, а не во владение, Витовт не мог использовать их в титуле.
Эта инкорпорация вытекала и из условий Кревского договора, который Ягайло заключил с поляками, что вызвало большое неудовольствие в Литве. Во главе литовской оппозиции встал Витовт, который начал борьбу с Ягайло. 5 августа 1392 года Витовтом и Ягайло было подписано Островское соглашение, признававшее Витовта великим князем литовским. Он становился сюзереном всех правителей ВКЛ, но вместе с этим был вассалом короля Польши Ягайло. Таким образом, уния Литвы с Польшей была сохранена, однако прямое влияние Ягайло в Великом княжестве сильно ослабло.
В 1387 или 1390 году Ягайло и Ядвиге удалось вернуть, отобрав у Венгрии, Червонную Русь (с городами Ярославль, Перемышль, Галич, Львов, Теребовль и др.). Эти земли вошли в королевский домен.
В 1395 году удалось окончательно решить то затухающий, то возобновляющийся конфликт с Владислав Опольчиком (с 1382 года претендовавшего на польский трон).
Витовт: около 1350 - 27 октября 1430) 1397 Витовт разорил Рязанское княжество в отсутствие великого князя Олега Ивановича, в чём ему не препятствовал зять, московский князь Василий, с которым они чинно встретились в Коломне.
В 1404 году Витовту удалось вернуть Смоленск с помощью польских войск, но недовольный сближением Витовта с Польшей Свидригайло Ольгердович отъехал на московскую службу и получил от Василия Дмитриевича несколько городов в кормление (после похода Едигея на Москву вернулся в Литву). Витовт вмешивался в дела Новгородской и Псковской республик и трижды (1406-1408) вторгался в пределы Московского княжества.
Владения княжества Литовского при Витовте на востоке достигали верховьев Оки и Можайска. Витовт отнял у татар Южную Подолию и расширил свои владения на юге до Чёрного моря. За время его правления в Причерноморье появляются такие города и крепости: Дашев (Очаков), Соколец (Вознесенск), Балаклы (на Буге), Краравул (Рашков), Хаджибей (позже Одесса).
Дочь Витовта Софья была выдана замуж за великого князя московского Василия Дмитриевича. В своем завещании Василий (1423) отдавал жену и сыновей под защиту Витовта, после чего в 1427 Софья официально передала Московское княжество под руку Витовта, который примерно в это же время заключил договоры с князьями тверским (1427), рязанским (1430) и пронским (1430), согласно которым они становились его вассалами.
Самым крайним восточным владением Витовта была Тульская земля, которая в 1430-1434 годы передавалась ему по договору с рязанским князем Иваном Фёдоровичем.
