В осенний ненастный день по разбитой грязной дороге к длинной избе, в одной половине которой была почтовая станция, а в другой чистая горница, где можно было отдохнуть, поесть и даже переночевать, подъехал обкиданный грязью тарантас с полуподнятым верхом. На козлах тарантаса сидел крепкий серьезный мужик в туго подпоясанном армяке, а в тарантасе - «стройный старик-военный в большом картузе и в николаевской серой шинели с бобровым стоячим воротником, еще чернобровый, но с белыми усами, которые соединялись с такими же бакенбардами; подбородок у него был пробрит и вся наружность имела то сходство с Александром II, которое столь распространено было среди военных в пору его царствования; взгляд был тоже вопрошающий, строгий и вместе с тем усталый».
Когда лошади стали, он вылез из тарантаса, взбежал на крыльцо избы и повернул налево, как подсказал ему кучер. В горнице было тепло, сухо и опрятно, из-за печной заслонки сладко пахло щами. Приезжий сбросил на лавку шинель, снял перчатки и картуз и устало провел рукой по слегка курчавым волосам. В горнице никого не было, он приоткрыл дверь и позвал: «Эй, кто там!» Вошла «темноволосая, тоже чернобровая и тоже еще красивая не по возрасту женщина… с темным пушком на верхней губе и вдоль щек, легкая на ходу, но полная, с большими грудями под красной кофточкой, с треугольным, как у гусыни, животом под черной шерстяной юбкой». Она вежливо поздоровалась.
Приезжий мельком глянул на её округлые плечи и на легкие ноги и попросил самовар. Оказалось, что эта женщина - хозяйка постоялого двора. Приезжий похвалил её за чистоту. Женщина, пытливо глядя на него, сказала: «Я чистоту люблю. Ведь при господах выросла, как не уметь прилично себя держать, Николай Алексеевич». «Надежда! Ты? - сказал он торопливо. - Боже мой, боже мой!.. Кто бы мог подумать! Сколько лет мы не видались? Лет тридцать пять?» - «Тридцать, Николай Алексеевич». Он взволнован, расспрашивает её, к-
ак она жила все эти годы. Как жила? Господа дали вольную. Замужем не была. Почему? Да потому что уж очень его любила. «Все проходит, мой друг, - забормотал он. - Любовь, молодость - все, все. История пошлая, обыкновенная. С годами все проходит».
У других - может быть, но не у нее. Она жила им всю жизнь. Знала, что давно нет его прежнего, что для него словно бы ничего и не было, а все равно любила. Поздно теперь укорять, но как бессердечно он её тогда бросил… Сколько раз она хотела руки на себя наложить! «И все стихи мне изволили читать про всякие „темные аллеи“, - прибавила она с недоброй улыбкой». Николай Алексеевич вспоминает, как прекрасна была Надежда. Он тоже был хорош. «И ведь это вам отдала я свою красоту, свою горячку. Как же можно такое забыть». - «А! Все проходит. Все забывается». - «Все проходит, да не все забывается». «Уходи, - сказал он, отворачиваясь и подходя к окну. - Уходи, пожалуйста». Прижав платок к глазам, он прибавил: «Лишь бы Бог меня простил. А ты, видно, простила». Нет, она его не простила и простить никогда не могла. Нельзя ей его простить.
Он приказал подавать лошадей, отходя от окна уже с сухими глазами. Он тоже не был счастлив никогда в жизни. Женился по большой любви, а она бросила его еще оскорбительнее, чем он Надежду. Возлагал столько надежд на сына, а вырос негодяй, наглец, без чести, без совести. Она подошла и поцеловала у него руку, он поцеловал у нее. Уже в дороге он со стыдом вспомнил это, и ему стало стыдно этого стыда. Кучер говорит, что она смотрела им вслед из окна. Она баба - ума палата. Дает деньги в рост, но справедлива.
«Да, конечно, лучшие минуты… Истинно волшебные! „Кругом шиповник алый цвел, стояли темных лип аллеи…“ Что, если бы я не бросил ее? Какой вздор! Эта самая Надежда не содержательница постоялой горницы, а моя жена, хозяйка моего петербургского дома, мать моих детей?» И, закрывая глаза, он качал головой.
В осенний ненастный день грязный тарантас подъезжает к длинной избе, в одной половине которой размещается почтовая станция, а в другой - постоялый двор. В кузове тарантаса сидит «стройный старик-военный в большом картузе и в николаевской серой шинели с бобровым стоячим воротником». Седые усы с бакенбардами, бритый подбородок и устало-вопрошающий взгляд придают ему сходство с Александром II.
Старик заходит в сухую, тёплую и опрятную горницу постоялого двора, сладко пахнущую щами. Его встречает хозяйка, темноволосая, «ещё красивая не по возрасту женщина». Приезжий просит самовар и хвалит хозяйку за чистоту. В ответ женщина называет его по имени - Николай Алексеевич - и тот узнаёт в ней Надежду, свою бывшую любовь, с которой не виделся лет тридцать пять.
Взволнованный Николай Алексеевич расспрашивает её, как она жила все эти годы. Надежда рассказывает, что господа дали ей вольную. Замужем она не была, потому что уж очень любила его, Николая Алексеевича. Тот, смутившись, бормочет, что история была обыкновенная, и всё давно прошло - «с годами всё проходит».
У других - может быть, но не у неё. Она жила им всю жизнь, зная, что для него словно ничего и не было. После того, как он её бессердечно бросил, она не раз хотела наложить на себя руки.
С недоброй улыбкой Надежда вспоминает, как Николай Алексеевич читал ей стихи «про всякие „тёмные аллеи“». Николай Алексеевич помнит, как прекрасна была Надежда. Он тоже был хорош, недаром она отдала ему «свою красоту, свою горячку».
Взволнованный и расстроенный, Николай Алексеевич просит Надежду уйти и прибавляет: «Лишь бы Бог меня простил. А ты, видно, простила». Но она не простила и простить никогда не могла - нельзя ей его простить.
Переборов волнение и слёзы, Николай Алексеевич приказывает подавать лошадей. Он тоже не был счастлив никогда в жизни. Женился по большой любви, а жена бросила его ещё оскорбительнее, чем он Надежду. Надеялся на сына, но тот вырос негодяем, наглецом без чести и совести.
На прощание Надежда целует Николаю Алексеевичу руку, а он целует руку у неё. В дороге он со стыдом вспоминает это и стыдится этого стыда. Кучер говорит, что она смотрела им вслед из окна, и добавляет, что Надежда - баба умная, даёт деньги в рост, но справедлива.
Теперь Николай Алексеевич понимает, что время романа с Надеждой было лучшим в его жизни - «Кругом шиповник алый цвёл, стояли тёмных лип аллеи...». Он пытается представить, что Надежда - не хозяйка постоялого двора, а его жена, хозяйка его петербургского дома, мать его детей и, закрыв глаза, качает головой.
Вы прочитали краткое содержание рассказа Темные аллеи. Предлагаем вам посетить раздел Краткие содержания , чтобы ознакомиться с другими изложениями популярных писателей.
И. А. Бунин – первый из русских писателей, получивших Нобелевскую премию, достигший популярности и известности на мировом уровне, имеющий поклонников и соратников, но… глубоко несчастный, ведь с 1920 года он был оторван от Родины и тосковал о ней. Все рассказы периода эмиграции проникнуты чувством тоски и ностальгии.
Вдохновившись строками стихотворения «Обыкновенная повесть» Н. Огарева: «Кругом шиповник алый цвел /Стояла тёмных лип аллея», Иван Бунин выносил в себе замысел написать цикл рассказов о любви о тонких человеческих чувствах. Любовь разная, но всегда это сильное чувство, меняющее жизнь героев.
Рассказ «Темные аллеи», одноименный циклу и являющийся главным, был опубликован 20 октября 1938 года в нью-йоркском издании «Новая земля». Главный герой, Николай Алексеевич, случайно встречается с Надеждой, которую он соблазнил и бросил много лет назад. Для героя тогда это была лишь интрижка с крепостной девушкой, зато героиня серьезно полюбила и пронесла это чувство через всю жизнь. После романа девушка получила вольную, стала зарабатывать себе на жизнь сама, в настоящем владеет постоялым двором и «дает деньги в рост». Николай Алексеевич разрушил жизнь Надежды, но был наказан: любимая жена бросила его также подло, как когда-то он сам поступил, а сын вырос подлецом. Герои расстаются, теперь уже навсегда, Николай Алексеевич понимает, какую любовь он упустил. Однако герой даже в мыслях не может преодолеть общественные условности и представить, что было бы, если бы он не бросил Надежду.
Слушать рассказ «Темные аллеи» необыкновенно приятно, ведь поэтичность языка автора проявляется и в прозе.
Образ Николая Алексеевича вызывает антипатию: этот человек не умеет любить, видит только себя и общественное мнение. Он боится себя, Надежду, как бы чего не вышло. Зато если будет все внешне пристойно, можно поступать как угодно, например, разбивать сердце девушке, за которую никто не заступится. Жизнь наказала героя, но не изменила его, не прибавила твердости духа. Его образ олицетворяет привычку, обыденность жизни.
Гораздо сильнее Надежда, которая смогла пережить позор от романа с «барином» (хоть и хотела наложить на себя руки, но вышла из этого состояния), а также сумела научиться зарабатывать самостоятельно, причем честным путем. Кучер Клим отмечает ум и справедливость женщины, она «дает деньги в рост» и «богатеет», но не наживается на неимущих, а руководствуется справедливостью. Надежда, несмотря на трагичность своей любви, сохранила ее в сердце на много лет, простила своего обидчика, но не забыла. Ее образ – душа, возвышенность, которая не в происхождении, а в личности.
Любовь в «Темных аллеях» Бунина — трагичное, роковое, но от этого не менее важное и прекрасное чувство. Она становится вечной, ведь навсегда остается в памяти обоих героев, это было самое дорогое и светлое в их жизни, хоть и ушедшее безвозвратно. Если человек хоть раз любил так, как Надежда, он уже пережил счастье. Даже, если эта любовь кончилась трагически. Жизнь и судьба героев рассказа «Темные аллеи» были бы и вовсе пусты и серы без такого горького и больного, но все же потрясающего и яркого чувства, которое является своеобразной лакмусовой бумажкой, проверяющей человеческую личность на предмет силы духа и нравственной чистоты. Надежда эту проверку проходит, но Николай – нет. В этом и заключается идея произведения. Подробнее о теме любви в произведении Вы можете прочитать здесь:
«Темные аллеи» (читать краткое содержание далее) - цикл рассказов И.А. Бунина, над которым он работал в течение восьми лет. Здесь нет повторяющихся сюжетов. Каждая история - это судьба отдельного человека: уникальная, неповторимая, единственная в своем роде, как отпечаток пальца. Что заставило автора объединить их в одну книгу? Конечно же, любовь. может быть разным, но «темные аллеи» каждого из нас, в конечном счете, ведут лишь к одному - к любви…
И. А. Бунин, краткое содержание «Темная аллея»
Холодное осеннее ненастье. Одна из тульских дорог, залитая и изрезанная бесконечными дождями. К длинной избе, объединяющей с одной стороны почтовое отделение, а с другой - небольшую частную гостиницу, подъехал грязный тарантас. Из него вышел стройный старик-военный, с седыми усами, но еще чернобровый. Он лихо взбежал на крыльцо избы, затем прошел в горницу налево.
Здесь было чисто, тепло и сухо. Не успел он окликнуть хозяев, как в комнату легкой поступью вошла темная, тоже чернобровая, и не по возрасту красивая женщина. Округлые плечи, большая грудь под красной кофточкой, «легкие ноги», красные поношенные татарские туфли - ничто не ускользнуло от его взгляда. Приезжий завел тот разговор, который обычно протекает между людьми, чьи пути случайно пересеклись, но больше они, скорее всего, никогда друг друга не увидят. Поговорили, да
и забыли. Оказалось, что эта женщина является хозяйкой постоялого двора. Сей факт удивил его, но он похвалил её за чистоту и уют. Она, щурясь и пытливо глядя на него, ответила: «И чистоту люблю… при господах выросла, Николай Алексеевич.» То ли слова её, то ли голос, то ли произнесенное ею имя его, а может, и всё вместе, резко и неожиданно вызвали в памяти яркие картинки молодости… Мужчина быстро выпрямился и покраснел: «Надежда! Ты?» Конечно, это была она - та самая Надежда, которая тридцать, а возможно, и тридцать пять лет назад была его возлюбленной. Ах, как давно это было! Прошла молодость, любовь, да и история, в сущности, была «пошлая, обыкновенная».
Но это не конец. Краткое содержание «Темная аллея» продолжается. Ведь то, что для одного - сущая безделица, о которой можно иногда с приятной грустью вспомнить, для другого - любовь всей жизни, с которой не расстаешься ни на минуту. Она всё знала. Она понимала, что Николенька её уже не тот, да и она всю свою молодость, красоту и «горячку» отдала ему, и не стать ей ни его и ни кого-либо другого женой. Пыталась руки на себя наложить. Но судьба распорядилась иначе…
Николай Алексеевич краснеет, прячет скупую слезу и кается только перед Богом, потому что она, видно, давно зла на него не держит. Но Надежда его не простила, и прощать не собирается. Это невозможно. Чувства безумно смешались. Любовь, восторг, обиды, разочарование и ненависть - где что, поди разберись. Поэтому, как любовь её к нему останется неизменной, так и то, что поселилось рядом.
Раскаяние и слезы вмиг исчезли с его лица. Николай Алексеевич поведал, что и его жизнь не сложилась. Жена, которую он чрезвычайно любил, изменила и бросила его «еще оскорбительней», чем он Надежду. Сын - невиданный наглец и бездельник, человек без сердца и чести. Может, он действительно не оценил и предал то истинное, что было ему предложено изначально. После этой неожиданной исповеди она подошла и поцеловала его руку, а он - её, и они распрощались. Когда поехали дальше, ему стало нестерпимо стыдно. Последние слова, какое-то глупое, где-то даже детское раскаяние, целование рук… Бывший военный густо покраснел, но мгновенно устыдился и этих подлых чувств. Ведь то время, проведенное с ней, было самым лучшим и волшебным в его жизни: «Кругом шиповник алый цвел, стояли темных лип аллеи...» Закрыв глаза, он покачал головой: интересно, что же было бы дальше, что, если бы он не бросил ее, и эта женщина, Надежда, хозяйка постоялой горницы, стала бы его спутницей жизни, распорядительницей его петербургского дома, матерью его детей? На этом краткое содержание «Темная аллея» заканчивается. Вопрос остался без ответа...
О чем повествует рассказ «Темные аллеи»?
Краткое содержание произведения, равно как и весь текст, заставляет читателя задуматься о том, что же это - история большой любви или «пошлая, обыкновенная» интрижка? В жизни приходится наблюдать сотни, а то и тысячи подобных драм. Но это с одной стороны. Или, вернее, это верхушка айсберга. Что же скрыто под темною водой? Краткое содержание «Темная аллея» поведало историю двух людей. Надежда пронесла любовь к одному мужчине через годы.
Да, эта любовь была мутной с привкусом обиды, резкой боли и глубокого разочарования. Но она была. Николай Алексеевич, предав и оскорбив одну, тоже познал это чувство, но благодаря другой. И он не сдался. И он продолжал оберегать то, что ожило в его душе, и впоследствии было растоптано и смешано с грязью. Почему же мы так бережно храним то, что болит и ноет? Почему же «все проходит, но не все забывается»?
В осенний ненастный день по разбитой грязной дороге к длинной избе, в одной поло-вине которой была почтовая станция, а в другой чистая горница, где можно было отдох-нуть, поесть и даже пере-но-че-вать, подъ-ехал обки-данный грязью тарантас с полу-под-нятым верхом. На козлах таран-таса сидел крепкий серьезный мужик в туго подпо-я-санном армяке, а в таран-тасе — «стройный старик-военный в большом картузе и в нико-ла-ев-ской серой шинели с бобровым стоячим ворот-ником, еще черно-бровый, но с белыми усами, которые соеди-ня-лись с такими же бакен-бар-дами; подбо-родок у него был пробрит и вся наруж-ность имела то сход-ство с Алек-сан-дром II, которое столь распро-стра-нено было среди военных в пору его царство-вания; взгляд был тоже вопро-ша-ющий, строгий и вместе с тем усталый».
Когда лошади стали, он вылез из таран-таса, взбежал на крыльцо избы и повернул налево, как подсказал ему кучер. В горнице было тепло, сухо и опрятно, из-за печной заслонки сладко пахло щами. Приезжий сбросил на лавку шинель, снял перчатки и картуз и устало провел рукой по слегка курчавым волосам. В горнице никого не было, он приот-крыл дверь и позвал: «Эй, кто там!» Вошла «темно-во-лосая, тоже черно-бровая и тоже еще красивая не по возрасту женщина... с темным пушком на верхней губе и вдоль щек, легкая на ходу, но полная, с боль-шими грудями под красной кофточкой, с треугольным, как у гусыни, животом под черной шерстяной юбкой». Она вежливо поздо-ро-ва-лась.
Приезжий мельком глянул на её округлые плечи и на легкие ноги и попросил самовар. Оказа-лось, что эта женщина — хозяйка посто-я-лого двора. Приезжий похвалил её за чистоту. Женщина, пытливо глядя на него, сказала: «Я чистоту люблю. Ведь при господах выросла, как не уметь прилично себя держать, Николай Алек-се-евич». «Надежда! Ты? — сказал он тороп-ливо. — Боже мой, боже мой!.. Кто бы мог поду-мать! Сколько лет мы не вида-лись? Лет трид-цать пять?» — «Трид-цать, Николай Алек-се-евич». Он взвол-нован, расспра-ши-вает её, как она жила все эти годы. Как жила? Господа дали вольную. Замужем не была. Почему? Да потому что уж очень его любила. «Все проходит, мой друг, — забор-мотал он. — Любовь, моло-дость — все, все. История пошлая, обык-но-венная. С годами все проходит».
У других — может быть, но не у нее. Она жила им всю жизнь. Знала, что давно нет его преж-него, что для него словно бы ничего и не было, а все равно любила. Поздно теперь укорять, но как бессер-дечно он её тогда бросил... Сколько раз она хотела руки на себя нало-жить! «И все стихи мне изво-лили читать про всякие „темные аллеи“, — приба-вила она с недоброй улыбкой». Николай Алек-се-евич вспо-ми-нает, как прекрасна была Надежда. Он тоже был хорош. «И ведь это вам отдала я свою красоту, свою горячку. Как же можно такое забыть». — «А! Все проходит. Все забы-ва-ется». — «Все проходит, да не все забы-ва-ется». «Уходи, — сказал он, отво-ра-чи-ваясь и подходя к окну. — Уходи, пожа-луйста». Прижав платок к глазам, он прибавил: «Лишь бы Бог меня простил. А ты, видно, простила». Нет, она его не простила и простить никогда не могла. Нельзя ей его простить.
Он приказал пода-вать лошадей, отходя от окна уже с сухими глазами. Он тоже не был счастлив никогда в жизни. Женился по большой любви, а она бросила его еще оскор-би-тельнее, чем он Надежду. Возлагал столько надежд на сына, а вырос негодяй, наглец, без чести, без совести. Она подошла и поце-ло-вала у него руку, он поце-ловал у нее. Уже в дороге он со стыдом вспомнил это, и ему стало стыдно этого стыда. Кучер говорит, что она смот-рела им вслед из окна. Она баба — ума палата. Дает деньги в рост, но спра-вед-лива.
«Да, конечно, лучшие минуты... Истинно волшебные! „Кругом шиповник алый цвел, стояли темных лип аллеи...“ Что, если бы я не бросил ее? Какой вздор! Эта самая Надежда не содер-жа-тель-ница посто-ялой горницы, а моя жена, хозяйка моего петер-бург-ского дома, мать моих детей?» И, закрывая глаза, он качал головой.
