В начале июня этого года юристы обратили внимание на проект постановления пленума Верховного суда России, который фактически предполагает отмену срока давности по налоговым преступлениям. Это постановление должны были принять 25 июня, но из-за общественной реакции его рассмотрение и принятие отложили до осени. Само предложение Верховного суда противоречит основополагающим принципам уголовного и налогового права, а также сложившейся судебной практики за последние 15 лет. Так как сейчас настал час ИКС по данному вопросу, то попробую обосновать почему концепция, согласно которой сроки давности по налоговым преступлениям хотят исчислять с момента уплаты налогов или обнаружения преступления правоохранительными органами - является правовым нигилизмом и противоречит элементарной юридической логике.
Противоречие принципу законности:
Европейский Суд по правам человека сформулировал следующим образом принцип законности: лицо должно сознавать из уголовного законодательства (при необходимости, с помощью правовой экспертизы третьего лица), какие действия и бездействия могут повлечь для него уголовную ответственность и какое наказание ему будет назначено за эти действия и бездействия и в какие сроки он не может быть привлечен к уголовной ответственности в связи с истечением сроков давности.
Так как в российском уголовном законодательстве вообще отсутствуют понятия длящегося преступления и не закреплен порядок исчисления сроков давности по данной категории преступлений, поэтому до введения данных понятий в уголовное законодательство их применение судами вообще незаконно, так как отсутствие ясности закона и неограниченная дискреция, которой наделяются судьи в применении данных сроков давности приводят к тому, что нарушается принцип законности. Как неоднократно указывал Европейский Суд по правам человека принципы заблаговременного уведомления и ограничения должностной дискреции, воплощенные в принципе законности, гарантированном в соответствии с пунктом 1 статьи 7 Конвенции, должны считаться минимальным требованием поддержания верховенства права.
Более того, новый подход ВС по исчислению срока давности по преступлениям, предусмотренным УК РФ, прямо противоречит нормам УК РФ и воли законодателя, что также нарушает принцип законности.
Понятие преступления сформулировано в ст. 14 УК РФ, в которой речь идет о деянии. Таким образом, преступление - это всегда действие или бездействие. Преступление как деяние, всегда имеющее временную продолжительность, должно быть ограничено в его временном протяжении для того, чтобы иметь возможность эффективно пользоваться уголовно-правовыми инструментами привлечения деятеля к уголовной ответственности. Именно благодаря этому в юриспруденции появилось понятие "момент окончания преступления", которое свидетельствует о том, что деяние de jure считается оконченным. В таком оконченном деянии содержатся все признаки преступления, достаточные для вменения субъекту уголовной ответственности. Момент окончания преступления зафиксирован в диспозиции норм Особенной части посредством конструкции объективной стороны преступления.
Так, по преступлениям, предусмотренным УК РФ, объективная сторона сформулирована как «налоговое мошенничество», следовательно, с момента непоступления налогов в бюджет (в крупном или особо крупном размере) в установленный законом срок, вследствие «обмана налогового органа» специальным способом, преступное деяние считается оконченным. Дата этого деяния совершенно четко определима и является конечной (нельзя искажать или не представлять отчетность каждый день до бесконечности). А коль скоро деяние окончено, то, следовательно, завершено и преступление. Далее преступление уже не может совершаться, поскольку оно завершено, но "совершаются последствия преступного деяния" в виде не поступление налогов в бюджет (преступное состояние), что означает длительность ненаказуемого состояния, но не означает что данное преступление является длящимся.
Если же согласиться. что данные преступления являются длящимися, тогда надо признать, что в таком случае все аналогичные преступления длящиеся -"пока не поймают или добровольно не вернут" (например, под это понятие надобно бы подводить кражу и мошенничество, когда вор (мошенник) не возвратил краденого (похищенного) и постоянно пользовался им, т.д.). Более того, как лица, привлекаемые к ответственности, должны относиться к диспозициям норм ст.198 - 199.1 УК РФ с точки зрения принципа законности? В диспозиции написано одно, а в интерпретации Верховного Суда написано совершенно другое.
Следовательно, давность уголовной ответственности по преступлениям, предусмотренным УК РФ, должна начинаться не с момента завершения преступного состояния, а с момента совершения преступления, т.е. с момента выполнения объективной стороны деяния, достаточно подробно описанной в нормах ст.198-199.1 УК РФ. Собственно говоря, именно так и записано в ч. 1 ст. 78 УК РФ: лицо освобождается от уголовной ответственности, если со дня совершения преступления... Если исчислять срок давности иначе, тогда возникают сомнения в логической последовательности суждений тех юристов, которые, благодаря отстаиваемой ими позиции о длящихся преступлениях в налоговой сфере, создают феномен дуализма в констатации момента окончания преступления: первый эпизод окончания - завершение исполнения объективной стороны деяния и второй эпизод - самостоятельная уплата недоимки или выявление преступления правоохранительными органами. Какой же истинный? Согласно ч. 2 ст. 9 УК РФ временем совершения преступления признается время совершения общественно опасного действия (бездействия) независимо от времени наступления последствий. И здесь речь идет о том времени, когда было совершено деяние (временем совершения преступления является время осуществления объективной стороны деяния), а не о том времени, когда завершилось преступное состояние.
Абсурдность признания преступлений в налоговой сфере длящимися:
Противоречия подхода ВС материально-правовой и процессуальной природе срока давности:
Во всех базовых законах мы видим сроки давности. Они есть даже в статьях, касающихся убийств разной степени тяжести. Потому что доказательства со временем портятся, очевидцы забывают и фантазируют, вещдоки и документы утрачиваются, да и защищаться сложно, потому что подозреваемый тоже все забыл, и свидетели его умерли или забыли. Согласно разъяснениям ЕСПЧ срок давности заключается в погашении преступления, которое лишает государство юрисдикции права преследовать, судить, осуждать и приговаривать предполагаемого преступника. Сроки давности в уголовном законодательстве не только направлены на воспрепятствование преследованию на основании фактов, которые становятся неясными по прошествии времени, но и устанавливают срок возникновения неопровержимой презумпции о том, что из преступного деяния более не следует опасность для общества.
Подход Европейского Суда к срокам давности по преступлениям может быть кратко сформулирован следующим образом: срок давности в равной степени относится к условиям существования преступления и потому разделяет материально-правовую природу составных элементов преступления, откуда логично вытекает полная применимость статьи 7 Конвенции, включая запрет ретроактивного применения уголовного закона и более жесткими положениями о сроке давности в ущерб обвиняемому. Таким образом, срок давности имеет в свете Конвенции смешанную природу, процессуальную и материально-правовую одновременно.
Вышеупомянутое понимание срока давности имеет различные правовые последствия. Во-первых, суды вправе и даже обязаны разрешать вопрос о применимости срока давности по своей инициативе с учетом первостепенных мотивов публичной политики для введения сроков давности. Во-вторых, поскольку срок давности затрагивает право государства преследовать, судить, осуждать и наказывать граждан, принцип законности полностью применим к его режиму. Следовательно, основания ограничения, приостановления и перерыва действия срока давности и любые исключения или продления срока давности относятся к ведению законодателя и не могут быть установлены судами, в том числе и Пленумом ВС РФ.
Нарушения принципа правовой определенности:
Судами с 2005 года сформирована единообразная практика исчисления сроков давности по налоговым правонарушениям (в том числе и преступлениям), связанным с неправомерной неуплатой налогов в бюджет:
Согласно позиции ВС РФ срок давности привлечения к административной ответственности за правонарушение, в отношении которого предусмотренная правовым актом обязанность не была выполнена к определенному сроку, начинает течь с момента наступления указанного срока (п. 14 постановления Пленума ВС РФ от 24.03.2005 № 5 «О некоторых вопросах, возникающих у судов при применении Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях »);
Конституционный суд РФ указывал в постановлении от 14.07.2005 № 9-П, что «срок давности привлечения лица к ответственности за совершение налогового правонарушения призван исключить возможность неразумно продолжительной неопределенности в вопросах правового положения налогоплательщика (в том числе его имущественных прав) в связи с совершенным им правонарушением и ограждает лицо от применения к нему штрафных санкций за правонарушение, выявленное после окончания периода, в течение которого оно обязано хранить документацию, связанную с исчислением и уплатой налогов»;
Согласно позиции ВС РФ моментом окончания преступления, предусмотренного статьей 198 или статьей 199 УК РФ, следует считать фактическую неуплату налогов (сборов) в срок, установленный налоговым законодательством (п.3 Постановления Пленума ВС от 28 декабря 2006 г. № 64 «О практике применения судами уголовного законодательства об ответственности за налоговые преступления».
Согласно новому подходу ВС РФ оказалось, что эти правовые догмы, которые применялись судами последние 15 лет, можно пересмотреть задним числом (при отсутствии изменений в законодательстве) даже не законом, а лишь новым разъяснением суда. Между тем, столь значимое изменение подхода ВС РФ без изменения Закона нарушает принцип поддержания доверия граждан к закону и действиям государства (что как отметил Конституционный Суд РФ в постановлении от 29.01.2004 №2-П является недопустимым).
Что должен написать ВС РФ по срокам давности по налоговым преступлениям:
Моментом окончания преступления, предусмотренного статьей 198 или статьей 199 УК РФ, следует считать фактическую неуплату налогов (сборов) в срок за отдельный налоговый период, установленный Налоговым кодексом Российской Федерации (например, за календарный год или иной период применительно к отдельным налогам, по окончании которого определяется налоговая база и исчисляется сумма налога, подлежащая уплате), если уклонение от уплаты составило крупный или особо крупный размер.
В случаях, если неисполнение обязанности по уплате налогов (совершенное в крупном или особо крупном размере) совершается по нескольким налогам и (или) за несколько налоговых периодов, но в пределах трех лет подряд со дня совершения первого преступления и фактически является продолжаемым преступлением, складывающимся из ряда юридически тождественных деяний, направленных к единой цели, объединенных единым умыслом, то моментом окончания данного преступления, следует считать фактическую неуплату налогов (сборов) в срок за налоговый период установленный Налоговым кодексом Российской Федерации в котором произошло последнее преступное действие из числа составляющих продолжаемое преступление, но в пределах трех финансовых лет подряд.
По смыслу части 2 статьи 78 УК РФ, сроки давности по преступлениям предусмотренным - 199 УК РФ начинают исчисляться со дня, в котором преступление считается оконченным (момент окончания преступления). Например, если преступление по части 1 ст.198 или ч.1 ст.199 УК РФ было окончено 26 июля 2015 года в 00 часов 00 минут, то срок давности в данном случае начинает течь с 26 июля 2015 года, последний день срока давности - 25 июля 2017 года, по истечении которого, т.е. с 00 часов 00 минут 26 июля 2017 года, привлечение к уголовной ответственности недопустимо. При этом не имеет значения, приходится ли начало и окончание сроков давности на рабочий, выходной или праздничный день.
"О некоторых вопросах, возникающих при применении арбитражными судами части первой Налогового кодекса Российской Федерации"
Редакция от 30.07.2013 — Действует с 30.07.2013
В связи с возникающими в судебной практике вопросами и в целях обеспечения единообразных подходов к разрешению споров, связанных с применением положений части первой Налогового кодекса Российской Федерации (далее - НК РФ, Кодекс), Пленум Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации на основании статьи 13 Федерального конституционного закона "Об арбитражных судах в Российской Федерации" постановляет дать арбитражным судам (далее - суды) следующие разъяснения.
При этом корреспондирующий названной норме подпункт 5 пункта 3 статьи 45 НК РФ предусматривает, что в случае, если обязанность по исчислению и удержанию налога из денежных средств налогоплательщика возложена в соответствии с Кодексом на налогового агента, обязанность по уплате налога считается исполненной налогоплательщиком со дня удержания сумм налога налоговым агентом.
Принимая во внимание приведенные положения, определяющие характер обязанностей налогового агента, необходимо иметь в виду, что он перечисляет в бюджет сумму налога, обязанность по уплате которой лежит на налогоплательщике.
В связи с этим при применении к налоговому агенту положений пунктов и статьи 46 НК РФ судам надлежит учитывать следующее.
Если из норм части второй Кодекса не вытекают на этот счет специальные правила (например, из пункта 2 статьи 231 Кодекса), принудительное исполнение обязанностей налогового агента путем взыскания с него неперечисленных сумм налога, а также соответствующих сумм пеней возможно в случае, когда налоговым агентом сумма налога была удержана у налогоплательщика, но не перечислена в бюджет.
Вместе с тем, учитывая компенсационный характер пеней как платежа, направленного на компенсацию потерь государственной казны в результате неуплаты налога в срок, с налогового агента, не удержавшего налог из денежных средств налогоплательщика, могут быть взысканы пени за период с момента, когда налог должен был быть им удержан и перечислен в бюджет, до наступления срока, в который обязанность по уплате налога должна быть исполнена налогоплательщиком самостоятельно по итогам соответствующего налогового периода.
Кроме того, указанные рекомендации о невозможности взыскания с налогового агента не удержанной им суммы налога и об ограничении периода взыскания пеней, основанные на том, что обязанным лицом продолжает оставаться налогоплательщик (подпункт 5 пункта 3 статьи 45 Кодекса), к которому и должно быть предъявлено налоговым органом соответствующее требование об уплате налога, не применимы при выплате денежных средств иностранному лицу в связи с неучетом данного лица в российских налоговых органах и невозможностью его налогового администрирования. Следовательно, в случае неудержания налога при выплате денежных средств иностранному лицу с налогового агента могут быть взысканы как налог, так и пени, начисляемые до момента исполнения обязанности по уплате налога.
За ненадлежащее исполнение возложенных на него обязанностей в сфере налогообложения законный или уполномоченный представитель отвечает перед доверителем по правилам соответственно гражданского, семейного или трудового законодательства.
4. В силу абзаца первого пункта 3 статьи 29 НК РФ уполномоченный представитель налогоплательщика - организации осуществляет свои полномочия на основании доверенности, выдаваемой в порядке, установленном гражданским законодательством Российской Федерации, если иное не предусмотрено Кодексом.
В частности, исключение из приведенного общего правила предусмотрено пунктом 4 статьи 29 НК РФ, согласно которому ответственный участник консолидированной группы налогоплательщиков является уполномоченным представителем всех участников консолидированной группы налогоплательщиков на основании закона.
В то же время договор доверительного управления не является достаточным правовым основанием для представления доверительным управляющим интересов учредителя управления в сфере налогообложения. Соответствующие полномочия управляющего должны быть оформлены с учетом требований пункта 3 статьи 29 НК РФ.
Однако судам необходимо иметь в виду, что доверительному управляющему не требуется доверенность на выполнение обязанностей, прямо возложенных на него положениями части второй Кодекса (например, статьи 174.1 , 214.1 , 214.4 , и др.).
Уполномоченный представитель налогоплательщика - физического лица осуществляет свои полномочия на основании нотариально удостоверенной доверенности или доверенности, приравненной к нотариально удостоверенной в соответствии с гражданским законодательством Российской Федерации (абзац второй пункта 3 статьи 29 НК РФ). Данные положения распространяются также и на физических лиц, являющихся индивидуальными предпринимателями.
Поэтому право на налоговую льготу, не использованную в предыдущих налоговых периодах, налогоплательщик может реализовать путем подачи уточненной налоговой декларации, заявления в рамках проведения выездной налоговой проверки (в части льгот, имеющих отношение к предмету проводимой проверки и проверяемому налоговому периоду) либо заявления в налоговый орган при уплате налога на основании налогового уведомления.
6. В соответствии с требованиями статьи 84 НК РФ в случае изменения места нахождения организации и снятия ее в связи с этим с учета в налоговом органе по месту прежнего нахождения постановка этой организации на учет в налоговом органе по новому месту нахождения осуществляется на основании документов, полученных от налогового органа по прежнему месту нахождения.
Принимая во внимание положения статьи 30 НК РФ, согласно которым налоговые органы составляют единую централизованную систему контроля за соблюдением законодательства о налогах и сборах, судам необходимо исходить из того, что изменение места учета налогоплательщика само по себе не влияет на состояние его правоотношений с налоговыми органами. Поэтому по поданным ранее и не рассмотренным налоговым декларациям, заявлениям (например, по декларации, в которой заявлен к возмещению налог на добавленную стоимость, по заявлению о возврате излишне уплаченных сумм налога, по заявлению о предоставлении отсрочки или рассрочки по уплате налога и др.) налоговый орган по прежнему месту учета соответствующего налогоплательщика обязан вынести решения по существу, а также совершить необходимые действия, связанные с принятием и исполнением этих решений.
При рассмотрении заявлений об оспаривании решений, действий (бездействия) налоговых органов судам необходимо учитывать, что в силу пункта 3 части 4 и пункта 3 части 5 статьи 201 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации (далее - АПК РФ) при признании указанных решений, действий (бездействия) незаконными в резолютивной части судебного акта должно содержаться указание на обязанность устранить допущенные нарушения прав и законных интересов заявителя, в том числе путем совершения определенных действий, принятия решения.
Однако в случае, когда к моменту рассмотрения такого заявления налогоплательщик изменил место своего нахождения и, соответственно, место учета, полномочия налогового органа, принявшего оспариваемое решение (совершившего действие, бездействие), по исполнению судебного акта окажутся существенно ограничены.
Ввиду этого суд после установления факта изменения места учета налогоплательщика, учитывая, что по итогам судебного разбирательства может возникнуть необходимость возложения обязанности совершить определенные действия на налоговый орган по новому месту учета налогоплательщика, на основании части 6 статьи 46 АПК РФ по собственной инициативе рассматривает вопрос о привлечении такого органа в качестве соответчика.
7. При рассмотрении дел, связанных с оспариванием банками действий налоговых органов по истребованию документов (информации), касающихся деятельности проверяемого налогоплательщика, судам необходимо учитывать, что возложение Кодексом на банки специальных обязанностей в связи с их особым статусом в системе безналичных расчетов не освобождает названные организации от выполнения иных обязанностей, которые предусмотрены НК РФ для всех организаций, в том числе обязанностей, вытекающих из положений статьи 93.1 НК РФ.
8. В соответствии с подпунктом 7 пункта 1 статьи 31 НК РФ налоговые органы вправе определять суммы налогов, подлежащие уплате налогоплательщиками в бюджетную систему Российской Федерации, расчетным путем на основании имеющейся у них информации о налогоплательщике, а также данных об иных аналогичных налогоплательщиках в случаях отказа налогоплательщика допустить должностных лиц налогового органа к осмотру производственных, складских, торговых и иных помещений и территорий, используемых налогоплательщиком для извлечения дохода либо связанных с содержанием объектов налогообложения, непредставления в течение более двух месяцев налоговому органу необходимых для расчета налогов документов, отсутствия учета доходов и расходов, учета объектов налогообложения или ведения учета с нарушением установленного порядка, приведшего к невозможности исчислить налоги.
Применяя названную норму, судам необходимо учитывать, что при определении налоговым органом на ее основании сумм налогов, подлежащих уплате налогоплательщиком в бюджетную систему Российской Федерации, расчетным путем должны быть определены не только доходы налогоплательщика, но и его расходы.
При этом бремя доказывания того, что размер доходов и (или) расходов, определенный налоговым органом по правилам подпункта 7 пункта 1 статьи 31 Кодекса, не соответствует фактическим условиям экономической деятельности налогоплательщика, возлагается на последнего, поскольку именно он несет риски, связанные с возникновением оснований для применения налоговым органом расчетного метода определения сумм налогов.
Изложенным подходом необходимо руководствоваться как в случае отсутствия у налогоплательщика соответствующих документов, так и при признании их ненадлежащими.
В случае отсутствия или признания ненадлежащими документов по отдельным совершенным налогоплательщиком операциям доходы (расходы) по этим операциям определяются налоговым органом по правилам указанного подпункта с учетом данных об аналогичных операциях самого налогоплательщика.
При толковании положений абзаца четвертого пункта 1 статьи 221 НК РФ судам необходимо исходить из того, что предоставление индивидуальному предпринимателю - плательщику налога на доходы физических лиц права при отсутствии подтверждающих документов применить профессиональный налоговый вычет в определенном этой нормой размере не лишает его возможности вместо реализации названного права доказывать фактический размер соответствующих расходов применительно к правилам подпункта 7 пункта 1 статьи 31 Кодекса.
Следует принимать во внимание, что на основании подпункта 7 пункта 1 статьи 31 НК РФ налогоплательщику не могут быть предоставлены налоговые вычеты по налогу на добавленную стоимость, поскольку положениями пункта 1 статьи 169 и пункта 1 статьи 172 Кодекса установлены специальные правила приобретения налогоплательщиком права на указанные вычеты.
9. При рассмотрении споров, связанных с обжалованием налогоплательщиком действий налогового органа, выразившихся в предоставлении налогоплательщику в соответствии с подпунктом 10 пункта 1 статьи 32 НК РФ справки с указанием в ней информации о наличии у налогоплательщика задолженности по уплате налогов, пеней, штрафов, возможность принудительного взыскания которых утрачена, судам необходимо исходить из следующего.
Согласно взаимосвязанному толкованию норм подпункта 5 пункта 3 статьи 44 и подпункта 4 пункта 1 статьи 59 Кодекса исключение соответствующих записей из лицевого счета налогоплательщика возможно только на основании судебного акта, в соответствии с которым налоговый орган утрачивает возможность взыскания недоимки, пеней, штрафов в связи с истечением установленного срока их взыскания, в том числе в случае отказа в восстановлении пропущенного срока подачи в суд заявления о взыскании этих сумм.
Вывод об утрате налоговым органом возможности взыскания налогов, пеней, штрафов в связи с истечением установленного срока их взыскания может содержаться в судебном акте по любому налоговому делу, в том числе и в мотивировочной части акта. Соответствующие записи должны быть исключены налоговым органом из лицевого счета налогоплательщика немедленно после вступления такого судебного акта в силу.
При отсутствии упомянутого судебного акта, в том числе до момента вступления его в силу, в выдаваемой налоговым органом справке должно быть отражено реальное состояние расчетов налогоплательщика по налогам, пеням, штрафам, с учетом и тех задолженностей, возможность принудительного взыскания которых утрачена.
Вместе с тем, исходя из необходимости соблюдения баланса частных и публичных интересов и отражения в указанной справке объективной информации, такая справка должна содержать сведения об утрате налоговым органом возможности принудительного взыскания соответствующих сумм в связи с истечением установленного срока их взыскания.
10. Поскольку в силу положений статьи 44 НК РФ утрата возможности принудительного взыскания суммы налога сама по себе не является основанием для прекращения обязанности налогоплательщика по ее уплате, суммы задолженности по налогу, пеням, штрафу, самостоятельно перечисленные налогоплательщиком в бюджет до момента их списания в порядке, определенном в соответствии с пунктом 5 статьи 59 Кодекса, не являются излишне уплаченными в смысле Кодекса и поэтому не подлежат возврату по правилам статьи 78 НК РФ.
Такие проверки проводятся названным федеральным органом по правилам раздела V.1 Кодекса.
Вместе с тем в отношении сделок, доходы и (или) расходы по которым были признаны в соответствии с главой 25 НК РФ до 01.01.2012, то есть до даты вступления в силу подпункта 4 пункта 2 статьи 45 и раздела V.1 Кодекса, сохраняет свое действие статья 40 НК РФ, в том числе подпункт 1 пункта 2 этой статьи. Доначисленные на основании статьи 40 суммы налога в соответствии с прежней редакцией пункта 2 статьи 45 Кодекса с организаций и индивидуальных предпринимателей взыскивались в бесспорном порядке.
При применении данной нормы необходимо учитывать, что, поскольку в законодательстве Российской Федерации о налогах и сборах не предусмотрено иное, вменение названным лицам такой обязанности возможно только в том случае, когда в соответствии с гражданским законодательством учредители (участники) ликвидируемого юридического лица несут субсидиарную ответственность по его долгам.
13. Согласно положениям пункта 6 статьи 64 НК РФ решение о предоставлении отсрочки или рассрочки по уплате налога или об отказе в ее предоставлении принимается уполномоченным органом в течение 30 дней со дня получения заявления заинтересованного лица.
В случае признания такого решения недействительным либо бездействия налогового органа, выразившегося в непринятии в указанный срок названного решения, незаконным суд на основании статьи 201 АПК РФ указывает в судебном акте срок, в течение которого налоговый орган обязан вынести решение по вопросу о предоставлении отсрочки или рассрочки.
Если решением налогового органа, вынесенным во исполнение судебного акта, заявление заинтересованного лица удовлетворено, установленные пунктом 4 статьи 64 Кодекса проценты начисляются на сумму задолженности не с момента принятия такого решения, а со дня истечения срока, предусмотренного в пункте 6 статьи 64 НК РФ.
14. Согласно абзацу второму пункта 3 статьи 58 НК РФ в случае уплаты авансовых платежей в более поздние по сравнению с установленными законодательством о налогах и сборах сроки на сумму несвоевременно уплаченных авансовых платежей начисляются пени в порядке, предусмотренном статьей 75 Кодекса.
При этом порядок исчисления пеней не ставится в зависимость от того, уплачиваются ли соответствующие авансовые платежи в течение или по итогам отчетного периода, исчисляются ли они на основе налоговой базы, определяемой в соответствии со статьями и Кодекса и отражающей реальные финансовые результаты деятельности налогоплательщика.
Пени за неуплату в установленные сроки авансовых платежей по налогам подлежат исчислению до даты их фактической уплаты или в случае их неуплаты - до момента наступления срока уплаты соответствующего налога.
Если по итогам налогового периода сумма исчисленного налога оказалась меньше сумм авансовых платежей, подлежавших уплате в течение этого налогового периода, судам необходимо исходить из того, что пени, начисленные за неуплату указанных авансовых платежей, подлежат соразмерному уменьшению.
Данный порядок надлежит применять и в случае, если сумма авансовых платежей по налогу, исчисленных по итогам отчетного периода, меньше суммы авансовых платежей, подлежавших уплате в течение этого отчетного периода.
При толковании данной нормы судам необходимо принимать во внимание, что деяния, ответственность за которые установлена статьей 122 НК РФ, состоят в неуплате или неполной уплате сумм налога в результате занижения налоговой базы, иного неправильного исчисления налога или других неправомерных действий.
Поскольку исчисление налоговой базы и суммы налога осуществляется налогоплательщиком после окончания того налогового периода, по итогам которого уплачивается налог, срок давности, определенный статьей 113 Кодекса, исчисляется в таком случае со следующего дня после окончания налогового периода, в течение которого было совершено правонарушение в виде неуплаты или неполной уплаты налога.
16. Если при рассмотрении дела, связанного с применением санкции за налоговое правонарушение, будет установлено наличие хотя бы одного из смягчающих ответственность обстоятельств (пункт 1 статьи 112 Кодекса), суд при определении размера подлежащего взысканию штрафа обязан в соответствии с пунктом 3 статьи 114 Кодекса уменьшить его размер не менее чем в два раза по сравнению с предусмотренным соответствующей нормой Кодекса.
17. Из положений пункта 3 статьи 58 НК РФ вытекают существенные различия между налогом и авансовым платежом, то есть предварительным платежом по налогу, который в отличие от налога уплачивается не по итогам, а в течение налогового периода.
Соответственно, из взаимосвязанного толкования указанной нормы и пункта 1 статьи 80 Кодекса следует разграничение двух самостоятельных документов - налоговой декларации, представляемой по итогам налогового периода, и расчета авансового платежа, представляемого по итогам отчетного периода.
В связи с этим судам необходимо исходить из того, что установленной статьей 119 НК РФ ответственностью за несвоевременное представление налоговой декларации не охватываются деяния, выразившиеся в непредставлении либо в несвоевременном представлении по итогам отчетного периода расчета авансовых платежей, вне зависимости от того, как поименован этот документ в той или иной главе части второй Кодекса.
При применении данной нормы судам следует учитывать, что размер "неуплаченной суммы налога" надлежит определять на момент истечения срока, установленного положениями Кодекса для уплаты соответствующего налога.
Вместе с тем отсутствие у налогоплательщика недоимки по задекларированному налогу либо суммы налога к уплате по соответствующей декларации не освобождает его от названной ответственности. В таком случае установленный статьей 119 Кодекса штраф подлежит взысканию в минимальном размере - 1000 рублей.
В случае выявления обстоятельств, смягчающих либо отягчающих ответственность налогоплательщика, суд, определяя конкретную сумму подлежащего взысканию штрафа, применяет нормы статей и НК РФ, на основании которых возможно снижение штрафа и по сравнению с установленным статьей 119 Кодекса минимальным размером.
При применении приведенной нормы необходимо принимать во внимание соответствующие положения статей и НК РФ, согласно которым задолженность налогоплательщика по уплате налога подлежит погашению посредством ее зачета в счет подлежащих возврату налогоплательщику излишне уплаченных или взысканных сумм налога, пеней, штрафа.
Поэтому судам надлежит исходить из того, что по смыслу взаимосвязанных положений упомянутых норм занижение суммы конкретного налога по итогам определенного налогового периода не приводит к возникновению у налогоплательщика задолженности по этому налогу, в связи с чем не влечет применения ответственности, предусмотренной статьей 122 НК РФ, в случае одновременного соблюдения следующих условий:
на дату окончания установленного законодательством срока уплаты налога за налоговый период, за который налоговым органом начисляется недоимка, у налогоплательщика имелась переплата сумм того же налога, что и заниженный налог, в размере, превышающем или равном размеру заниженной суммы налога;
на момент вынесения налоговым органом решения по результатам налоговой проверки эти суммы не были зачтены в счет иных задолженностей налогоплательщика.
Если при указанных условиях размер переплаты был менее суммы заниженного налога, налогоплательщик подлежит освобождению от ответственности в соответствующей части.
При рассмотрении споров судам необходимо учитывать, что такое правонарушение может быть вменено налоговому агенту только в том случае, когда он имел возможность удержать и перечислить соответствующую сумму, имея в виду, что удержание осуществляется из выплачиваемых налогоплательщику денежных средств.
При толковании данной нормы судам следует исходить из того, что в состав упомянутой в ней задолженности, свыше которой не может быть назначен размер штрафа за совершение предусмотренного указанной нормой правонарушения, необходимо включать не только сумму недоимки, но и сумму пеней, штрафа.
Одним из оснований принятия данной меры административного воздействия согласно пункту 3 статьи 76 Кодекса является непредставление налогоплательщиком налоговой декларации в налоговый орган в течение 10 дней по истечении установленного срока представления такой декларации.
Судам следует учитывать, что поскольку пункт 3 статьи 76 НК РФ возможность приостановления операций по счетам в банках связывает с несвоевременным представлением налоговых деклараций, а в силу пункта 1 статьи 80 Кодекса налоговая декларация может быть представлена только налогоплательщиком, соответствующая мера не может быть применена к налоговому агенту в случае нарушения им сроков представления расчетов, предусмотренных частью второй Кодекса.
Следовательно, в контексте действующего законодательного регулирования осмотр помещений и территорий, используемых налогоплательщиком для извлечения дохода (прибыли), не может рассматриваться в качестве самостоятельной формы налогового контроля и осуществляться вне рамок выездной налоговой проверки.
Принимая во внимание взаимосвязанное толкование приведенных норм, судам необходимо иметь в виду, что под действие пункта 8 статьи 88 Кодекса подпадают не все декларации по налогу на добавленную стоимость, а только те, которые предполагают возврат (зачет) налогоплательщику соответствующих денежных средств.
При рассмотрении дел, связанных с обжалованием действий налоговых органов, судам необходимо иметь в виду следующее.
По смыслу приведенной нормы в период приостановления выездной налоговой проверки не допускается также получение объяснений налогоплательщика и допрос его сотрудников.
В то же время налоговый орган не лишен права осуществлять действия вне территории (помещения) налогоплательщика, если они не связаны с истребованием у налогоплательщика документов.
Кроме того, налогоплательщик обязан представить налоговому органу те документы, которые были запрошены до момента приостановления проверки.
27. Из взаимосвязанного толкования положений статей , , , 93.1 (пункты и 1.1) и НК РФ следует, что истребование у налогоплательщика, его контрагентов или иных лиц (в том числе государственных органов) документов, касающихся деятельности налогоплательщика, допускается лишь в период проведения в отношении этого налогоплательщика налоговой проверки либо дополнительных мероприятий налогового контроля.
В связи с этим судам следует исходить из того, что требование о представлении необходимых документов может быть направлено налоговым органом указанным лицам только в пределах сроков, предусмотренных соответственно пунктом 2 статьи 88, пунктом 6 статьи 89 и пунктом 6 статьи 101 Кодекса.
Поэтому, принимая во внимание положения пункта 4 статьи 101 НК РФ, согласно которым при рассмотрении материалов налоговой проверки не допускается использование доказательств, полученных с нарушением НК РФ, доказательства, истребованные налоговым органом после истечения указанных сроков, не могут быть учтены налоговым органом при рассмотрении материалов налоговой проверки.
Одновременно необходимо учитывать, что налоговый орган, руководствуясь нормой абзаца второго пункта 4 статьи 101 Кодекса, при рассмотрении материалов налоговой проверки вправе исследовать также документы, полученные в установленном НК РФ порядке до момента начала соответствующей налоговой проверки.
28. Поскольку положениями статьи 101.4 НК РФ не предусмотрен срок для вручения лицу, в отношении которого составлен акт об обнаружении фактов, свидетельствующих о нарушениях законодательства о налогах и сборах, названного акта, а также копии решения, вынесенного по результатам рассмотрения материалов иных мероприятий налогового контроля, судам применительно соответственно к пункту 5 статьи 100 и пункту 9 статьи 101 НК РФ следует исходить из того, что указанные акт и решение должны быть вручены соответствующему лицу в течение пяти дней с даты составления акта (вынесения решения).
Поскольку указанными положениями специальный срок для направления таких актов (решений) не установлен, данные действия должны быть совершены налоговым органом также в пределах 5 дней со дня составления акта (вынесения решений).
31. Судам надлежит иметь в виду, что несоблюдение налоговым органом при совершении определенных действий в рамках осуществления мероприятий налогового контроля сроков, предусмотренных пунктом 2 статьи 88, пунктом 6 статьи 89, пунктами и статьи 100, пунктами , , статьи 101, пунктами , , статьи 101.4, пунктом 3 статьи 140 (в случае подачи апелляционной жалобы), статьей 70 НК РФ, не влечет изменения порядка исчисления сроков на принятие мер по взысканию налога, пеней, штрафа в принудительном порядке, в связи с чем при проверке судом соблюдения налоговым органом сроков осуществления принудительных мер сроки совершения упомянутых действий учитываются в той продолжительности, которая установлена нормами НК РФ.
Однако соответствующие доводы о несоблюдении указанных сроков могут быть заявлены налогоплательщиком в суде только в рамках оспаривания либо требования об уплате налога, пеней и штрафа, направленного ему на основании статьи 70 Кодекса, либо решения о взыскании налога, пеней, штрафа, принятого в соответствии со статьей 46 НК РФ, либо в качестве возражений на иск, предьявленный налоговым органом по правилам статьи 46 Кодекса.
32. Судам следует принимать во внимание, что статьи и НК РФ не содержат положений, в силу которых зачет излишне уплаченных (взысканных) сумм налога, пеней, штрафа может быть осуществлен налоговым органом только в счет погашения такой недоимки по налогам (задолженности по пеням и штрафам), в отношении которой налоговым органом ранее осуществлялись процедуры принудительного взыскания.
В то же время, имея в виду, что предусмотренный названными статьями зачет является особой формой принудительного взыскания налога, на него надлежит распространять общие положения Кодекса, определяющие сроки реализации налоговыми органами права на принудительное взыскание налогов, пеней, штрафов.
Следовательно, соответствующие положения статей и НК РФ не могут толковаться как допускающие проведение по инициативе налогового органа зачета излишне уплаченного (взысканного) налога, пеней, штрафа в счет погашения задолженности, возможность принудительного взыскания которой утрачена.
Кроме того, принудительный (то есть по инициативе налогового органа) зачет указанных сумм не может быть осуществлен в счет погашения задолженности, которая в силу положений статьи 45 НК РФ подлежит взысканию в судебном порядке.
Таким образом, применяя соответствующие положения, судам необходимо исходить из того, что обращение налогоплательщика в суд с иском о возврате или зачете излишне уплаченных сумм налогов, пеней, штрафа возможно только в случае отказа налогового органа в удовлетворении упомянутого заявления либо неполучения налогоплательщиком ответа в установленный законом срок.
если возврат налогоплательщику излишне удержанных с него налоговым агентом сумм возлагается законом на последнего;
если по требованию налогоплательщика или по собственной инициативе налоговый агент уплатил налогоплательщику необоснованно удержанную у него сумму налога.
35. Судам необходимо принимать во внимание, что установленные статьями и НК РФ правила об обязательном зачете излишне уплаченных (взысканных) сумм налога, пеней, штрафа в счет погашения недоимки по иным налогам, задолженности по пеням и штрафам распространяются исключительно на случаи возврата излишне уплаченного (взысканного) налога налоговым органом в административном порядке и не подлежат применению при исполнении судебных актов, предусматривающих возврат налогоплательщику из бюджета излишне уплаченных (взысканных) сумм налогов, пеней, штрафов.
36. Согласно статьям и Кодекса налоговый орган при наличии соответствующего заявления налогоплательщика обязан вернуть налогоплательщику излишне уплаченную или излишне взысканную сумму налогов и пеней за вычетом сумм, подлежащих зачету в установленном данными статьями порядке в счет имеющейся у налогоплательщика задолженности по налогам и пеням.
При решении вопроса о моменте исполнения обязанности по возврату налогоплательщику соответствующих сумм путем их перечисления в безналичном порядке на указанный получателем счет судам необходимо руководствоваться общими правилами, согласно которым плательщик признается исполнившим свою обязанность с момента поступления соответствующей суммы в указанный получателем средств банк.
Из взаимосвязанного толкования названных положений следует, что дела о правонарушениях, предусмотренных статьями , и НК РФ, могут быть рассмотрены исключительно в порядке, предусмотренном статьей 101 Кодекса.
Принимая во внимание, что в силу статей и НК РФ предметом камеральной или выездной налоговой проверки является правильность исчисления и своевременность уплаты налогов, судам надлежит исходить из того, что дела о нарушениях законодательства о налогах и сборах, не связанные с неправильным исчислением и несвоевременной уплатой налогов, подлежат рассмотрению в порядке, предусмотренном статьей 101.4 Кодекса.
Вместе с тем, если такие правонарушения выявлены налоговым органом в период проведения налоговой проверки, они могут быть отражены в материалах этой проверки и, соответственно, в решении, принимаемом по итогам рассмотрения указанных материалов ( НК РФ).
38. Как следует из положений статьи 101 НК РФ, материалы, полученные в ходе проведения дополнительных мероприятий налогового контроля, подлежат исследованию руководителем (заместителем руководителя) налогового органа наряду с иными материалами налоговой проверки в целях принятия решения по итогам соответствующей проверки. При этом лицо, в отношении которого проводилась налоговая проверка, вправе до вынесения такого решения знакомиться со всеми материалами дела о налоговом правонарушении, в том числе и с материалами дополнительных мероприятий налогового контроля.
Принимая во внимание, что названной статьей не предусмотрены порядок и сроки направления лицу, в отношении которого проводилась налоговая проверка, материалов дополнительных мероприятий налогового контроля, а также не установлен срок для направления данным лицом возражений на такие материалы, судам необходимо исходить из того, что применительно к положениям пунктов и статьи 100 НК РФ налоговым органом направляются такому лицу (его представителю) эти материалы, а лицо (его представитель) вправе представить налоговому органу свои возражения.
При этом рассмотрение материалов налоговой проверки с учетом материалов дополнительных мероприятий налогового контроля и принятие по ним решения применительно к пункту 1 статьи 101 Кодекса должно быть осуществлено руководителем (заместителем руководителя) налогового органа в течение 10 дней со дня истечения срока направления лицом (его представителем), в отношении которого проводилась налоговая проверка, возражений на материалы дополнительных мероприятий налогового контроля.
В случае ненаправления налоговым органом лицу, в отношении которого проводилась налоговая проверка, материалов дополнительных мероприятий налогового контроля суд с учетом положений пункта 14 статьи 101 НК РФ оценивает существенность данного нарушения.
Если по итогам исследования обстоятельств конкретного дела, в том числе характера и объема полученных в ходе проведения дополнительных мероприятий налогового контроля материалов, суд приходит к выводу о том, что ненаправление названных материалов лицу не привело к существенному нарушению его прав, соответствующее решение налогового органа не может быть признано недействительным.
В этом случае суд исходит из того, что 10-дневный срок для принятия налоговым органом указанного решения должен исчисляться с момента истечения установленного пунктом 6 статьи 101 Кодекса срока проведения дополнительных мероприятий налогового контроля.
39. При оценке законности решения о привлечении к ответственности за совершение налогового правонарушения либо решения об отказе в привлечении к ответственности за совершение налогового правонарушения, принятого налоговым органом на основании статьи 101 НК РФ, судам надлежит исходить из того, что назначаемые руководителем (заместителем руководителя) налогового органа дополнительные мероприятия налогового контроля могут быть направлены только на сбор дополнительных доказательств, касающихся выявленных в ходе проверки правонарушений, но не на выявление новых правонарушений.
41. При проверке соблюдения налоговым органом обязанности по извещению лица, в отношении которого была проведена налоговая проверка или иные мероприятия налогового контроля, о месте и времени рассмотрения материалов налоговой проверки или материалов иных мероприятий налогового контроля судам следует учитывать, что статьи и 101.4 НК РФ не содержат оговорок о необходимости извещения названного лица исключительно какими-либо определенными способами, в частности путем направления по почте заказного письма с уведомлением о вручении или вручения его адресату непосредственно.
Следовательно, извещение о месте и времени рассмотрения указанных материалов не может быть признано ненадлежащим лишь на том основании, что оно было осуществлено каким-либо иным способом (например, путем направления телефонограммы, телеграммы, по факсимильной связи или передано в электронном виде по телекоммуникационным каналам связи).
42. Исходя из системного толкования положений статей и 101.4 Кодекса вынесение решения по результатам рассмотрения материалов налоговой проверки или иных мероприятий налогового контроля не тем руководителем (заместителем руководителя) налогового органа, который рассматривал указанные материалы, в том числе возражения соответствующего лица, и непосредственно исследовал все имеющиеся доказательства, также является нарушением существенных условий процедуры рассмотрения, поскольку в этом случае лицо, в отношении которого проводилась налоговая проверка или иные мероприятия налогового контроля, лишается возможности дать пояснения относительно содержащихся в акте и иных материалах выводов непосредственно тому должностному лицу налогового органа, которое вынесло решение.
43. Судам следует учитывать, что статьи и 101.4 НК РФ не содержат положений о том, что решение о привлечении к ответственности за совершение налогового правонарушения либо решение об отказе в привлечении к ответственности за совершение налогового правонарушения должно быть вынесено в день рассмотрения материалов налоговой проверки или материалов иных мероприятий налогового контроля, либо о том, что в случае вынесения такого решения в иной день лицо, в отношении которого проводилась налоговая проверка или иные мероприятия налогового контроля, должно быть извещено о месте и времени вынесения решения.
В связи с этим соответствующие действия (бездействие) налогового органа не могут быть квалифицированы в качестве нарушения условий процедуры рассмотрения указанных материалов.
44. По смыслу статей и 101.4 НК РФ после вынесения решения о привлечении к ответственности за совершение налогового правонарушения либо решения об отказе в привлечении к ответственности за совершение налогового правонарушения руководитель (заместитель руководителя) налогового органа не вправе вносить в это решение изменения, ухудшающие положение лица, в отношении которого такое решение было вынесено, за исключением исправления описок, опечаток и арифметических ошибок.
В то же время следует признать допустимым внесение налоговым органом в названные решения изменений, а также полную их отмену, если это влечет улучшение положения налогоплательщика.
45. При исследовании и оценке представленной налоговым органом доказательственной базы по налоговым делам судам надлежит исходить из того, что материалы, полученные в результате осуществления оперативно-розыскных мероприятий, могут использоваться налоговыми органами в числе других доказательств при рассмотрении материалов налоговой проверки (пункт 4 статьи 101 НК РФ) или при осуществлении производства по делу о предусмотренных НК РФ налоговых правонарушениях (пункт 7 статьи 101.4), если соответствующие мероприятия проведены и материалы оформлены согласно требованиям, установленным Федеральным законом от 12.08.1995 N 144-ФЗ "Об оперативно-розыскной деятельности".
46. В соответствии с пунктом 9 статьи 101 и пунктом 2 статьи 101.2 НК РФ в случае подачи апелляционной жалобы на решение налогового органа указанное решение вступает в силу со дня его утверждения вышестоящим налоговым органом полностью или в части.
При этом в случае, если вышестоящий налоговый орган, рассматривающий апелляционную жалобу, изменит решение нижестоящего налогового органа, то оно вступает в силу с учетом внесенных изменений.
Учитывая приведенные положения, судам надлежит исходить из того, что в случае подачи в вышестоящий налоговый орган апелляционной жалобы только на часть решения нижестоящего налогового органа такое решение не вступает в силу полностью, то есть и в той части, в которой оно не обжаловалось.
47. В силу пункта 5 статьи 101.2 НК РФ решение о привлечении к ответственности за совершение налогового правонарушения или решение об отказе в привлечении к ответственности за совершение налогового правонарушения может быть обжаловано в судебном порядке только после обжалования этого решения в вышестоящем налоговом органе.
При определении сферы применения данной нормы необходимо принимать во внимание отсутствие в ней прямого указания о том, что ее действие распространяется на решения налогового органа, принимаемые на основании статьи 101.4 Кодекса по итогам рассмотрения материалов иных (кроме налоговых проверок) мероприятий налогового контроля.
48. Поскольку положениями статьи 101.4 НК РФ не определен специальный срок для вступления в силу решений налогового органа, вынесенных по результатам рассмотрения материалов иных мероприятий налогового контроля, а пункт 9 статьи 101 Кодекса не содержит оговорки о распространении на указанные решения предусмотренной в нем соответствующей нормы, судам необходимо исходить из того, что названные решения вступают в силу со дня их вручения лицу (его представителю), в отношении которого они были вынесены, либо со дня, когда они считаются полученными.
Следовательно, на такие решения не распространяются правила об апелляционном обжаловании.
49. В соответствии с положениями статьи 176 НК РФ на налоговую декларацию по налогу на добавленную стоимость (НДС), в которой заявлено право на возмещение указанного налога, распространяются общие правила проведения камеральных налоговых проверок и рассмотрения материалов этих проверок, предусмотренные статьями , , Кодекса.
Поскольку решение по вопросу о возмещении НДС неразрывно связано с решением о привлечении (об отказе в привлечении) налогоплательщика к ответственности за совершение налогового правонарушения, судам необходимо исходить из того, что названные решения не могут исследоваться и трактоваться в отрыве друг от друга, в том числе при их обжаловании.
В связи с этим они вступают в силу одновременно, обжалуются совместно и оплачиваются государственной пошлиной как единое требование.
50. При применении статьи 70 НК РФ судам необходимо исходить из того, что требование об уплате налога направляется налогоплательщику либо в случае фактической неуплаты им указанной в налоговой декларации (расчете авансового платежа) или налоговом уведомлении суммы налога (авансового платежа), либо в случае доначисления ему налоговым органом подлежащих уплате сумм налога (авансового платежа).
Из взаимосвязанного толкования положений статей , , 100.1 , Кодекса следует, что доначисление сумм налога может быть осуществлено налоговым органом только по результатам проведения налоговой проверки. Поэтому требование об уплате доначисленных сумм налога должно быть направлено налогоплательщику в срок, установленный пунктом 2 статьи 70 НК РФ.
С учетом изложенного в срок, предусмотренный пунктом 1 статьи 70 Кодекса, направляется требование об уплате суммы налога, которая была указана в налоговой декларации (расчете авансового платежа) или налоговом уведомлении, но фактически не перечислена налогоплательщиком в бюджет. При этом под днем выявления недоимки следует понимать следующий день после наступления срока уплаты налога (авансового платежа), а в случае представления налоговой декларации (расчета авансового платежа) с нарушением установленных сроков - следующий день после ее представления.
51. При проверке соблюдения налоговым органом сроков направления требования об уплате пеней судам надлежит учитывать положения пункта 5 статьи 75 НК РФ, согласно которым пени уплачиваются одновременно с уплатой сумм налога и сбора или после уплаты таких сумм в полном объеме.
Из приведенной нормы следует, что требование об уплате пеней, начисленных на сумму недоимки, возникшей по итогам конкретного налогового (отчетного) периода, направляется названным органом на основании пункта 1 статьи 70 НК РФ не позднее трех месяцев с момента уплаты налогоплательщиком всей суммы недоимки (в случае погашения недоимки частями - с момента уплаты последней ее части).
Поэтому требование об уплате налога не может быть признано недействительным в связи с отсутствием в нем сведений, указанных в пункте 4 статьи 69 Кодекса, если такие сведения содержатся соответственно в решении, налоговой декларации, налоговом уведомлении и на эти документы имеется ссылка в данном требовании.
53. Согласно абзацу первому пункта 6 статьи 69 НК РФ в случае направления требования об уплате налога по почте заказным письмом оно считается полученным по истечении шести дней с даты направления заказного письма.
При рассмотрении споров судам необходимо исходить из того, что в силу прямого указания закона соответствующая налоговая процедура признается соблюденной независимо от фактического получения налогоплательщиком (его представителем) требования об уплате налога, направленного заказным письмом.
54. По смыслу положений статьи 46 НК РФ вывод о недостаточности или отсутствии денежных средств на счетах налогоплательщика в банках может быть сделан налоговым органом только на основании данных о состоянии всех известных ему счетов налогоплательщика.
В целях получения указанных сведений и обеспечения в последующем возможности взыскания средств с соответствующих счетов налоговый орган вправе, руководствуясь положениями статьи 76 Кодекса, вынести решения о приостановлении операций по известным ему счетам. Получив такое решение, банк в силу пункта 5 статьи 76 НК РФ обязан сообщить в налоговый орган в электронной форме сведения об остатках денежных средств на счете, операции по которому приостановлены.
При этом необходимо иметь в виду, что если поручения на перечисление суммы налога в бюджетную систему Российской Федерации предъявляются одновременно к нескольким счетам, то совокупная сумма налога, указанная в этих поручениях, не должна превышать сумму подлежащего взысканию налога.
Из приведенных норм следует, что налоговый орган вправе перейти к принудительному взысканию налога за счет иного имущества налогоплательщика только после принятия надлежащих мер по взысканию налога за счет денежных средств налогоплательщика.
В связи с этим судам необходимо исходить из того, что невынесение названным органом решения о взыскании налога за счет денежных средств в установленный абзацем первым пункта 3 статьи 46 НК РФ срок и непринятие мер к его исполнению по общему правилу исключают возможность вынесения налоговым органом решения о взыскании налога за счет иного имущества налогоплательщика, а также обращения его в суд с заявлением, предусмотренным абзацем третьим пункта 1 статьи 47 Кодекса.
В то же время, если в период, установленный абзацем первым пункта 3 статьи 46 НК РФ для принятия решения о взыскании налога за счет денежных средств, ведется исполнительное производство, возбужденное на основании ранее вынесенных налоговым органом постановлений о взыскании налога за счет иного имущества налогоплательщика, что свидетельствует о недостаточности или отсутствии денежных средств на его счетах, налоговый орган вправе в указанный срок сразу принять решение о взыскании налога за счет иного имущества налогоплательщика, если на дату принятия такого решения исполнительное производство не было окончено (прекращено). В случае отсутствия у налогового органа информации о счетах налогоплательщика названный орган также вправе сразу принять решение о взыскании налога за счет иного имущества такого налогоплательщика.
При применении данной нормы необходимо исходить из того, что в соответствии с положениями глав и Гражданского кодекса Российской Федерации, регламентирующими вопросы недействительности сделок и расторжения договоров, потребность обратить взыскание налога на конкретное имущество, находящееся в собственности налогоплательщика, сама по себе не может рассматриваться в качестве достаточного основания расторжения или недействительности договора, по которому данное имущество было передано третьему лицу.
Одновременно следует учитывать, что в силу положений главы 8 Федерального закона от 02.10.2007 N 229-ФЗ "Об исполнительном производстве" наличие указанных договоров не является препятствием для обращения взыскания на такое имущество в порядке, определенном названным Законом.
При применении указанных норм судам необходимо исходить из того, что пени могут взыскиваться только в том случае, если налоговым органом были своевременно приняты меры к принудительному взысканию суммы соответствующего налога. В этом случае начисление пеней осуществляется по день фактического погашения недоимки.
58. При рассмотрении заявления налогового органа о взыскании с налогоплательщика - организации или индивидуального предпринимателя недоимки, пеней, штрафа, предъявленного на основании пункта 3 статьи 46 НК РФ, суду необходимо исходить из того, что действующее законодательство о налогах и сборах не содержит специального указания на то, что непринятие налогоплательщиком мер к оспариванию решения налогового органа о привлечении (отказе в привлечении) к ответственности за совершение налогового правонарушения должно расцениваться как его согласие с заявленным требованием.
Поэтому в том случае, когда налоговый орган пропустил срок на бесспорное списание сумм недоимки, пеней, штрафа, установленный пунктом 3 статьи 46 Кодекса, и обратился с соответствующим заявлением в суд, данное требование подлежит рассмотрению по существу.
60. При рассмотрении заявлений налоговых органов о взыскании налогов, пеней, штрафов, предъявленных на основании пункта 3 статьи 46, пункта 1 статьи 47, пункта 1 статьи 115 НК РФ, судам, независимо от наличия соответствующего заявления ответчика, необходимо проверять, не истекли ли установленные этими нормами сроки для обращения налоговых органов в суд.
Учитывая, что данные сроки в силу названных норм могут быть при наличии уважительных причин восстановлены судом, однако такое восстановление производится судом на основании ходатайства налогового органа, в случае пропуска срока и отсутствия соответствующего ходатайства либо в случае отказа в удовлетворении ходатайства суд отказывает в удовлетворении требований налогового органа.
При этом не могут рассматриваться в качестве уважительных причин пропуска указанных сроков необходимость согласования с вышестоящим органом (иным лицом) вопроса о подаче налоговым органом в суд соответствующего заявления, нахождение представителя налогового органа в командировке (отпуске), кадровые перестановки, смена руководителя налогового органа (его нахождение в длительной командировке, отпуске), а также иные внутренние организационные причины, повлекшие несвоевременную подачу заявления.
61. В тех случаях, когда в состав требований налогового органа включено требование о взыскании пеней и к моменту обращения налогового органа в суд недоимка не погашена налогоплательщиком, названный орган в ходе судебного разбирательства вправе на основании статьи 49 АПК РФ увеличить размер требований в части взыскания пеней.
При погашении налогоплательщиком недоимки до принятия судом решения по заявлению налогового органа размер подлежащих взысканию пеней указывается в решении суда в твердой сумме.
Если на момент принятия решения сумма недоимки не уплачена налогоплательщиком, в решении суда о взыскании с налогоплательщика пеней должны содержаться следующие сведения: размер недоимки, на которую начислены пени; дата, начиная с которой производится начисление пеней; процентная ставка пеней с учетом положений статьи 75 НК РФ; указание на то, что пени подлежат начислению по день фактической уплаты недоимки.
62. Если судом при рассмотрении заявления налогового органа о взыскании сумм налога, пеней, штрафа, предъявленного во исполнение решения этого органа о привлечении (об отказе в привлечении) к ответственности за совершение налогового правонарушения, будет установлено, что в производстве вышестоящего налогового органа имеется жалоба на указанное решение заявителя, суд применительно к пункту 1 части 1 статьи 143 АПК РФ обязан приостановить рассмотрение дела до рассмотрения вышестоящим налоговым органом жалобы налогоплательщика.
При этом срок приостановления не должен превышать сроков рассмотрения жалобы, установленных пунктом 3 статьи 140 НК РФ. В случае, если после возобновления производства по делу будет установлено, что указанное решение налогового органа было отменено вышестоящим налоговым органом полностью или в части и что обстоятельства, послужившие основанием подачи налогоплательщиком жалобы, устранены, суд применительно к пункту 1 части 1 статьи 150 АПК РФ прекращает производство по делу полностью или в соответствующей части.
63. При рассмотрении заявлений налогоплательщиков об оспаривании ненормативных правовых актов налоговых органов судам необходимо исходить из следующего.
В связи с этим оспаривание таких актов возможно только по мотивам нарушения сроков и порядка их принятия, но не по мотиву необоснованности начисления сумм налога, пеней, штрафа либо грубого нарушения процедуры при принятии решений о привлечении (отказе в привлечении) к ответственности.
64. Судам необходимо учитывать, что по смыслу статьи 47 НК РФ и пункта 5 части 1 статьи 12 Федерального закона от 02.10.2007 N 229-ФЗ "Об исполнительном производстве" постановление налогового органа о взыскании налога за счет имущества налогоплательщика является исполнительным документом.
Из взаимосвязанного толкования указанных норм следует, что оспаривание налогоплательщиком данного постановления в суде может осуществляться исключительно путем подачи заявления о признании его не подлежащим исполнению.
В рамках такого же требования возможно оспаривание в суде инкассового поручения налогового органа, вынесенного на основании статьи 46 Кодекса.
65. При рассмотрении исков налогоплательщиков о возврате (возмещении) сумм налогов, пеней, штрафа, а также о признании не подлежащими исполнению инкассовых поручений или постановлений о взыскании налога за счет имущества налогоплательщика, вынесенных налоговыми органами в соответствии со статьями или НК РФ, судам необходимо исходить из того, что положения Кодекса не содержат специальных требований об обязательной досудебной процедуре урегулирования таких споров.
Поэтому указанные имущественные требования налогоплательщик может предъявить в суд независимо от оспаривания ненормативных правовых актов налоговых органов и по основаниям в том числе необоснованности начисления сумм налога, пеней, штрафа, уплатив государственную пошлину в соответствующем размере (подпункт 1 пункта 1 статьи 333.21 НК РФ).
66. По смыслу пункта 5 статьи 101.2 НК РФ пропуск налогоплательщиком установленных Кодексом сроков на подачу жалобы в вышестоящий налоговый орган свидетельствует о несоблюдении налогоплательщиком обязательного досудебного порядка обжалования соответствующих решений налоговых органов и означает невозможность их оспаривания в суде.
В то же время судам необходимо исходить из того, что, если поданная с нарушением сроков жалоба была принята вышестоящим налоговым органом и рассмотрена по существу, соответствующее заявление налогоплательщика принимается судом к производству.
67. При толковании пункта 5 статьи 101.2 НК РФ судам надлежит принимать во внимание, что по смыслу данной нормы прежде, чем передать возникшие разногласия на рассмотрение суда, налогоплательщик и налоговый орган должны принять меры к урегулированию спора во внесудебном порядке.
Поэтому решение о привлечении к ответственности за совершение налогового правонарушения и решение об отказе в привлечении к ответственности за совершение налогового правонарушения могут быть оспорены в суде только в той части, в которой они были обжалованы в вышестоящий налоговый орган.
При этом названные решения считаются обжалованными в вышестоящий налоговый орган в полном объеме, если только из поданной жалобы прямо не следует, что решение обжалуется в части.
Необходимо также иметь в виду, что предусмотренный пунктом 5 статьи 101.2 НК РФ обязательный досудебный порядок обжалования такого решения считается соблюденным вне зависимости от того, приводились ли в жалобе налогоплательщика доводы, опровергающие выводы налогового органа. При этом в случае, когда соответствующие доводы приведены только в заявлении, поданном в суд, на налогоплательщика применительно к части 1 статьи 111 АПК РФ могут быть полностью или в части отнесены судебные расходы по делу независимо от результатов его рассмотрения.
68. Если в поданном в суд заявлении о признании недействительным решения о привлечении к ответственности за совершение налогового правонарушения или решения об отказе в привлечении к ответственности за совершение налогового правонарушения налогоплательщик ссылается на нарушение налоговым органом существенных условий процедуры рассмотрения материалов налоговой проверки (пункт 14 статьи 101 НК РФ), судам надлежит исходить из того, что такого рода доводы могут быть приняты ими во внимание только при условии заявления их в жалобе, направлявшейся в вышестоящий налоговый орган.
70. Исходя из положений пункта 2 части 1 статьи 150 АПК РФ производство по делу о признании недействительным решения о привлечении к ответственности за совершение налогового правонарушения или решения об отказе в привлечении к ответственности за совершение налогового правонарушения подлежит прекращению, если предметом оспаривания по этому делу являются те же самые эпизоды, отраженные в соответствующем решении налогового органа, в отношении которых имеется вступивший в законную силу судебный акт по ранее рассмотренному делу.
71. В соответствии с пунктом 9 статьи 101 и пунктом 2 статьи 101.2 НК РФ в случае подачи апелляционной жалобы на решение налогового органа названное решение вступает в силу со дня его утверждения вышестоящим налоговым органом полностью или в части.
В последнем случае при удовлетворении требования применительно к части 4 статьи 201 АПК РФ в резолютивной части судебного акта указывается на несоответствие оспоренного решения налогового органа закону или иному нормативному правовому акту.
Аналогичным подходом судам необходимо руководствоваться при рассмотрении заявления налогоплательщика о признании недействительным решения или незаконными действий (бездействия) налогового органа.
72. При проверке соблюдения налогоплательщиком сроков обращения в суд с заявлением об оспаривании решения о привлечении (об отказе в привлечении) к ответственности за совершение налогового правонарушения как вступившего, так и не вступившего в силу, судам следует исходить из того, что с таким заявлением налогоплательщик вправе обратиться с момента истечения срока, установленного пунктом 3 статьи 140 НК РФ для рассмотрения жалобы, и до истечения трех месяцев с момента, когда налогоплательщику стало известно о вынесении вышестоящим налоговым органом решения по жалобе.
73. Нарушение существенных условий процедуры рассмотрения материалов налоговой проверки или материалов иных мероприятий налогового контроля является самостоятельным, безусловным основанием признания решения налогового органа, принятого на основании статей или 101.4 НК РФ, недействительным.
Поэтому исследование и оценка иных доводов налогоплательщика относительно незаконности такого решения в данном случае судом не осуществляется.
74. При рассмотрении дела об оспаривании решения налогового органа, жалоба на которое в установленный срок не была рассмотрена вышестоящим налоговым органом, судебные расходы по такому делу применительно к части 1 статьи 111 АПК РФ полностью или в части могут быть отнесены на налоговый орган независимо от результатов рассмотрения дела.
75. Если решением вышестоящего налогового органа по жалобе решение нижестоящего налогового органа в обжалованной части было оставлено без изменения полностью или частично, судам необходимо исходить из следующего.
В указанном случае при рассмотрении в суде дела по заявлению налогоплательщика, поданному на основании главы 24 АПК РФ, оценке подлежит решение нижестоящего налогового органа с учетом внесенных вышестоящим налоговым органом изменений (если таковые имели место), в связи с чем подсудность данного дела определяется по месту нахождения нижестоящего налогового органа.
При этом государственная пошлина уплачивается заявителем в размере, подлежащем уплате при оспаривании одного ненормативного правового акта.
Решение вышестоящего налогового органа, принятое по жалобе налогоплательщика, может являться самостоятельным предметом оспаривания в суде, если оно представляет собой новое решение, а также по мотиву нарушения процедуры его принятия либо по мотиву выхода вышестоящего налогового органа за пределы своих полномочий.
76. В том случае, когда суд, принявший к рассмотрению заявление налогоплательщика о признании недействительным ненормативного правового акта налогового органа, на основании которого предполагается взыскание недоимки, пеней, штрафов, руководствуясь статьей 91 и частью 3 статьи 199 АПК РФ, запретил ответчику принимать меры, направленные на принудительное взыскание оспариваемых сумм, срок, в течение которого действовало соответствующее определение суда, не включается в установленные статьями , , НК РФ сроки на принятие указанных мер, поскольку в этот период существуют юридические препятствия для осуществления налоговым органом необходимых для взыскания действий.
В случае отказа в удовлетворении заявления налогоплательщика, оставления такого заявления без рассмотрения, прекращения производства по делу резолютивная часть соответствующего решения должна содержать указание на отмену принятых обеспечительных мер с момента вступления в силу судебного акта.
77. Если налогоплательщик, предъявивший в суд требование об оспаривании решения налогового органа о привлечении к ответственности за совершение налогового правонарушения или решения об отказе в привлечении к ответственности за совершение налогового правонарушения, подал заявление о принятии обеспечительных мер в виде запрета на исполнение названных решений, налоговый орган в соответствии со статьей 94
В связи с этим судам необходимо исходить из того, что по общему правилу сбор и раскрытие доказательств осуществляется как налоговым органом, так и налогоплательщиком на стадии осуществления мероприятий налогового контроля и в ходе досудебного разрешения налогового спора.
В случае представления дополнительных доказательств суд по ходатайству лица, участвующего в деле, вправе в целях предоставления другой стороне возможности ознакомления с ними и представления опровергающих их доказательств объявить перерыв в судебном заседании или отложить судебное разбирательство. При этом в целях получения доказательств, опровергающих дополнительные доказательства, лицо, участвующее в деле, вправе заявлять ходатайство об истребовании судом необходимых доказательств с обоснованием причин невозможности самостоятельного получения этих доказательств.
При этом независимо от результатов рассмотрения дела судебные расходы по нему применительно к части 1 статьи 111 АПК РФ полностью или в части могут быть отнесены на сторону, представившую в суд доказательства, не раскрытые в ходе осуществления мероприятий налогового контроля и досудебного разрешения налогового спора при отсутствии объективных препятствий к их своевременному представлению.
79. При проверке соблюдения налогоплательщиком срока на обращение в суд с иском о возврате излишне уплаченных сумм налога, пеней, штрафа судам необходимо учитывать, что пунктом 7 статьи 78 НК РФ определены продолжительность и порядок исчисления срока для подачи соответствующего заявления в налоговый орган.
В то же время применительно к пункту 3 статьи 79 Кодекса с иском в суд налогоплательщик вправе обратиться в течение трех лет считая со дня, когда он узнал или должен был узнать о нарушении своего права на своевременный зачет или возврат указанных сумм.
80. В случае возникновения спора между налогоплательщиком и налоговым органом по вопросу осуществления зачета сумм излишне уплаченных либо излишне взысканных налогов и пеней, в том числе по причине разногласий о размере переплаты, такой спор может быть передан налогоплательщиком на рассмотрение суда.
Если налогоплательщик полагает, что решением налогового органа об отказе в зачете излишне уплаченных или излишне взысканных сумм в счет погашения имеющейся у него недоимки его права нарушены, он вправе оспорить такое решение в суде путем подачи заявления о признании его недействительным.
Если же налоговый орган не принимает никакого решения по заявлению налогоплательщика, поданному в соответствии со статьями или НК РФ, либо в случае, когда между налогоплательщиком и налоговым органом возник спор о том, можно ли считать обязанность по уплате конкретной суммы налога исполненной в соответствии с пунктом 3 статьи 45 НК РФ, налогоплательщик вправе обжаловать действия (бездействие) налогового органа (должностного лица), выражающиеся в неосуществлении зачета (учета) уплаченных сумм, поскольку неверное отражение налоговым органом на лицевых счетах налогоплательщика состояния его расчетов с бюджетом существенно ограничивает возможности данного лица в сфере экономического оборота.
81. При рассмотрении жалобы налогоплательщика вышестоящим налоговым органом не может быть принято решение о взыскании с налогоплательщика дополнительных налоговых платежей, пеней, штрафов, не взысканных оспариваемым решением, поскольку иной подход создавал бы налогоплательщику препятствия для свободного волеизъявления в процессе реализации им права на обжалование вынесенного в отношении него решения.
Кроме того, принятие вышестоящим налоговым органом по итогам рассмотрения жалобы налогоплательщика решения о дополнительном взыскании с него указанных сумм фактически означало бы осуществление контроля за деятельностью нижестоящего налогового органа вне процедуры, определенной пунктом 10 статьи 89 НК РФ.
В то же время вышестоящий налоговый орган вправе дополнить и (или) изменить приведенное в обжалуемом решении правовое обоснование взыскания сумм налогов, пеней, штрафов, исправить арифметические ошибки, опечатки.
Учитывая эти положения, суд, установив, что во исполнение оспариваемого решения налогового органа с налогоплательщика взысканы суммы налога, пеней, штрафа, в резолютивной части судебного акта указывает не только на признание данного решения незаконным, но и на обязанность налогового органа вернуть из бюджета соответствующие суммы налогов, пеней, штрафов.
Такой судебный акт в части обязания налогового органа вернуть из бюджета соответствующие суммы подлежит исполнению в том же порядке, что и судебный акт по имущественному требованию, предусматривающий взыскание названных сумм из бюджета.
83. Признать утратившими силу:
от 28.02.2001 N 5 "О некоторых вопросах применения части первой Налогового кодекса Российской Федерации";
постановление Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 22.06.2006 N 30 "О некоторых вопросах применения статьи 103.1 Налогового кодекса Российской Федерации в части регулирования внесудебного порядка взыскания сумм налоговых санкций";
постановление Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 26.07.2007 N 47 "О порядке исчисления сумм пеней за просрочку уплаты авансовых платежей по налогам и страховым взносам на обязательное пенсионное страхование".
Председатель
Высшего Арбитражного Суда
Российской Федерации
А.А. ИВАНОВ
Секретарь
Пленума Высшего Арбитражного Суда
Российской Федерации
Т.В. ЗАВЬЯЛОВА
(Кузнецов А. А.) («Вестник ВАС РФ», 2013, N 10)
КОММЕНТАРИЙ К ПОСТАНОВЛЕНИЮ ПЛЕНУМА ВАС РФ ОТ 30.07.2013 N 62 «О НЕКОТОРЫХ ВОПРОСАХ ВОЗМЕЩЕНИЯ УБЫТКОВ ЛИЦАМИ, ВХОДЯЩИМИ В СОСТАВ ОРГАНОВ ЮРИДИЧЕСКОГО ЛИЦА»
А. А. КУЗНЕЦОВ
Кузнецов Александр Анатольевич, главный консультант управления частного права ВАС РФ, магистр юриспруденции (РШЧП), кандидат юридических наук.
Чрезвычайная сложность взыскания убытков является, пожалуй, одной из основных проблем российского права, значительно снижающей общий уровень защищенности участников гражданского оборота. Однако применительно к корпоративному праву она приобрела воистину огромные масштабы. Участники юридических лиц нередко остаются без каких-либо средств защиты перед недобросовестными действиями лиц, входящих в состав органов юридических лиц (далее — директор), прежде всего потому, что область ранее активно использовавшейся меры — оспаривания сделок постоянно сужается <1> и иных возможностей, кроме как взыскивать убытки, у участников не остается. ——————————— <1> На сокращение возможностей для оспаривания сделок были направлены как изменения, внесенные за последние несколько лет в корпоративное законодательство (см.: Федеральный закон от 19.07.2009 N 205-ФЗ «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации»), так и совсем свежие поправки в ГК РФ (см.: Федеральный закон от 07.05.2013 N 100-ФЗ «О внесении изменений в подразделы 4 и 5 раздела I части первой и статью 1153 части третьей Гражданского кодекса Российской Федерации»).
Постановление Пленума ВАС РФ от 30.07.2013 N 62 «О некоторых вопросах возмещения убытков лицами, входящими в состав органов юридического лица» (далее — Постановление Пленума N 62) <2> является попыткой исправить описанное положение дел с взысканием убытков в корпоративном праве. На наш взгляд, данное Постановление следует расценивать не только как разъяснение по ряду сложных юридических вопросов, но также и как общий посыл судам о необходимости более внимательно подходить к рассмотрению соответствующей категории споров. ——————————— <2> См. текст Постановления на с. 120.
В рамках настоящего Комментария к Постановлению Пленума N 62 мы хотели бы обсудить основные положения этого разъяснения, а также некоторые вопросы, которые остались за его пределами.
Круг лиц, которые могут быть привлечены к ответственности за убытки
В этой части законодательство отвечает только на самый очевидный вопрос — к ответственности могут быть привлечены лица, входящие в состав органов юридического лица (см., например, ст. 53 ГК РФ; ст. 44 Федерального закона от 08.02.1998 N 14-ФЗ «Об обществах с ограниченной ответственностью», далее — Закон об ООО; ст. 71 Федерального закона от 26.12.1995 N 208-ФЗ «Об акционерных обществах», далее — Закон об АО). Следующий шаг делает Постановление Пленума N 62, в преамбуле которого упоминается о том, что к ответственности могут быть привлечены лица, не только входящие, но и входившие в состав органов управления. Ранее подобная фраза содержалась только в п. 4 ст. 225.1 АПК РФ. Однако она могла пониматься как уточнение касательно процессуального порядка рассмотрения споров об ответственности бывших директоров, тогда как преамбула Постановления Пленума N 62 дает ответ на вопрос в материально-правовом смысле: бывший директор подлежит привлечению к ответственности по тем же основаниям, что и действующий. К сожалению, есть ряд вопросов, оставшихся неохваченными Постановлением Пленума N 62. Во-первых, сохраняется неясность применительно к ответственности так называемых лжедиректоров, т. е. лиц, действовавших от имени юридического лица без надлежащих полномочий (например, решение общего собрания, наделяющее их полномочиями, было признано недействительным). Убытки у юридического лица могут возникнуть, предположим, по той причине, что сделки, заключенные таким лжедиректором, в ряде случаев признаются действительными: в частности, если контрагент по сделке являлся добросовестным, а внесение сведений о таком лжедиректоре в Единый государственный реестр юридических лиц не противоречило воле большинства участников <3>. ——————————— <3> См.: Постановления ВАС РФ от 24.07.2007 N 3259/07, от 02.06.2009 N 2417/09, от 17.11.2011 N 7994/11 (подробный анализ вопросов, связанных с недействительностью сделок, заключенных лжедиректором, см. в комментарии О. Р. Зайцева к указанным делам: Правовые позиции Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации: Избр. постановления за 2009 год с комментариями / Под ред. А. А. Иванова. М., 2012. С. 13 — 22).
На наш взгляд, с лжедиректора убытки должны взыскиваться по тем же правилам, что и с подлинного директора <4>, поскольку ответственность обоих в конечном счете вытекает из факта использования возможности создавать своими действиями последствия для юридического лица в ущерб интересам последнего <5>. Равным образом лжепредставитель, доверенность которого была отозвана, может при определенных обстоятельствах породить своими действиями последствия для представляемого, в том числе заключить сделку (п. 2 ст. 189 ГК РФ), но будет отвечать перед представляемым за причиненные убытки, как если бы его доверенность была не отозвана. ——————————— <4> В отдельных делах суды придерживаются такого подхода (см.: Постановление ФАС Волго-Вятского округа от 05.06.2013 по делу N А11-6369/2011). <5> Мы не называем это представительством, поскольку применительно к лжедиректору можно говорить лишь о видимости полномочия.
Во-вторых, надо признать, что в современном гражданском обороте имеют место более сложные формы взаимосвязей между собственностью и ее управлением, чем две формальные модели: 1) участник — юридическое лицо; 2) директор — юридическое лицо. Прежде всего мы имеем в виду так называемых теневых директоров, т. е. лиц, которые по объему полномочий приближаются или равны членам органов управления и фактически выполняют их функции, например на основании доверенности, либо имеют фактическую возможность оказывать влияние на ведение дел юридическим лицом. С формальной точки зрения директор не обязан выполнять указания участника, который его избрал, юридическое лицо не зависит от указаний крупного (монопольного) кредитора и т. п., поэтому привлечение таких лиц (оказавших влияние) к ответственности по правилам корпоративного права затруднено <6>. ——————————— <6> Отчасти проблема ответственности тех, кто фактически влияет на юридическое лицо, решается в делах о банкротстве. Так, ст. 2 Федерального закона от 26.10.2002 N 127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)» (далее — Закон о банкротстве) содержит понятие контролирующего лица, под которым понимается лицо, имеющее либо имевшее в течение менее чем два года до принятия арбитражным судом заявления о признании должника банкротом право давать обязательные для исполнения должником указания или возможность иным образом определять действия должника, в том числе путем принуждения руководителя или членов органов управления должника либо оказания определяющего влияния на руководителя или членов органов управления должника иным образом (в частности, контролирующим должника лицом могут быть признаны члены ликвидационной комиссии, лицо, которое в силу полномочия, основанного на доверенности, нормативном правовом акте, специального полномочия могло совершать сделки от имени должника, лицо, которое имело право распоряжаться 50 и более процентами голосующих акций акционерного общества или более чем половиной долей уставного капитала общества с ограниченной (дополнительной) ответственностью). Такое контролирующее должника лицо в силу п. 3 ст. 56 ГК РФ и п. 4 ст. 10 Закона о банкротстве может быть привлечено к субсидиарной ответственности по долгам должника, если банкротство должника вызвано этим лицом.
Кроме того, поскольку в качестве теневого директора нередко выступает мажоритарный участник либо зависимое от него лицо, само юридическое лицо крайне редко пытается привлечь таких теневых директоров к ответственности хотя бы по правилам об ответственности представителя <7>. ——————————— <7> Тот факт, что директор и голосовавший за его избрание крупный участник нередко действуют совместно, выводя активы из общества, можно проследить и в судебной практике (см.: Постановление ФАС Северо-Кавказского округа от 29.01.2013 по делу N А63-2072/2012).
Проблему ответственности теневых директоров предполагается решить в рамках работы по модернизации ГК РФ. Так, в соответствии с п. 3 ст. 53.1 ГК РФ (в редакции проекта Федерального закона N 47538-6/2) лицо, имеющее фактическую возможность определять действия юридического лица, включая возможность давать указания лицу, уполномоченному выступать от имени юридического лица и (или) членам коллегиальных органов юридического лица, обязано действовать в интересах юридического лица разумно и добросовестно и несет ответственность за убытки, причиненные юридическому лицу по его вине. В целом надо сказать, что ответственность теневых директоров, а также лжедиректоров — это непростой вопрос, возникающий и в зарубежных правопорядках. Как следует из сравнительно-правового обзора об ответственности членов органов управления, размещенного на сайте Европейской комиссии, в германской юридической литературе нет единства мнений относительно возможности привлечения к ответственности де-факто директоров. Сложилось три подхода: 1) согласно наиболее консервативной точке зрения лицо не может быть привлечено к ответственности за убытки как директор, если оно не было официально наделено полномочиями в соответствующем порядке (отсутствует формальный акт о его избрании). Компромиссная версия этой позиции состоит в том, что, если акт наделения полномочиями имеется, но содержит в себе юридические пороки, это не препятствует привлечению соответствующего лица к ответственности как директора; 2) часть авторов полагает, что лицо может быть привлечено к ответственности как директор даже в том случае, если отсутствует какой-либо акт о наделении такого лица полномочиями члена органа управления, решающую роль играет следующее обстоятельство: заменил ли де-факто директор в значительной степени официальные органы управления; 3) сторонники наиболее прогрессивной позиции считают, что к ответственности в качестве директора может быть привлечено любое лицо, которое осуществляло управление обществом или оказывало влияние на официально назначенных директоров, при этом не имеет значения, было ли такое лицо назначено на какую-либо должность <8>. ——————————— <8> См.: Klappstein V. Directors’ Duties and Liability in Germany // Annex to Study on Directors’ Duties and Liabiliity prepared for the European Commission. P. 333 — 334. URL: http://ec. europa. eu/internal_market/company/docs/board/2013-study-reports_en. pdf.
Следует отметить, что Постановление Пленума N 62 содержит решение в отношении одного смежного вопроса. Пункт 7 упоминает о том, что в ситуации, когда сделка, причинившая юридическому лицу убытки, была одобрена решением коллегиальных органов, наряду с директором солидарную ответственность за причиненные этой сделкой убытки несут члены названных коллегиальных органов. Поскольку рассматриваемый пункт не указывает иного, к числу коллегиальных органов относятся также и общие собрания участников юридического лица. Ответственность участников за причиненные убытки основывается на том простом факте, что они также несут обязанность действовать в интересах общества, в том числе не причинять ему вред (см., например, п. 3 ст. 53 ГК РФ, п. 1 — 4 Обзора практики рассмотрения арбитражными судами споров, связанных с исключением участника из общества с ограниченной ответственностью, утвержденного информационным письмом Президиума ВАС РФ от 24.05.2012 N 151). Соответственно, если они злоупотребляют своей возможностью создавать правовые последствия для юридического лица, с них могут быть взысканы убытки.
Бремя доказывания добросовестности и разумности действий (бездействия) директора
В российском праве для привлечения к гражданско-правовой ответственности за нарушение договора в виде возмещения убытков необходимо наличие нарушения договора и убытков, находящихся между собой в причинно-следственной связи <9>, а также вины контрагента. Согласно ст. 401 ГК РФ наличие нарушения и убытков доказывается потерпевшим, наличие вины предполагается, ее отсутствие доказывается нарушителем. ——————————— <9> Вопросы причинно-следственной связи не являлись специальным предметом обсуждаемого разъяснения, а соответственно, и настоящего Комментария. Вместе с тем нельзя не отметить, что доказывание причинно-следственной связи становится одной из центральных проблем при взыскании убытков в целом и с директора в частности. Со своей стороны мы лишь можем отослать читателя к статье А. В. Егорова, в которой обсуждаются теории причинно-следственной связи (см.: Егоров А. В. Упущенная выгода: проблемы теории и противоречия практики // Убытки и практика их возмещения: Сб. ст. / Отв. ред. М. А. Рожкова. М., 2006. С. 74 — 80). Мы также можем отметить, что согласно уже упоминавшемуся сравнительно-правовому обзору в германском праве в случае привлечения директоров к ответственности используется теория необходимой причины (adequate causation), по которой недостаточно сказать, что убытки не возникли бы, если бы не действия (бездействие) директора. Истец должен показать, что убытки были ожидаемы в свете обстоятельств дела, в свою очередь директор может защищать себя, показывая, что убытков нельзя было избежать, даже если бы он действовал в полном соответствии со своими обязанностями (см.: Klappstein V. Op. cit. P. 339).
Наложение этой общей формулы на ответственность директоров являлось нетривиальной задачей, поскольку оставалось неясным содержание обязанностей директора и их соотношение с понятием вины <10>. ——————————— <10> Показательно, что в п. 3 ст. 53 ГК РФ не упоминается о наличии вины как необходимого элемента для привлечения к ответственности за убытки лиц, действующих от имени юридического лица без доверенности.
Первоначально российская судебная практика пошла по пути, по-видимому, опирающемуся на буквальный текст п. 2 ст. 401 ГК РФ, согласно которому отсутствие вины доказывается лицом, нарушившим обязательство (факт нарушения обязательства соответственно доказывается потерпевшим), при этом лицо признается невиновным, если при той степени заботливости и осмотрительности, какая от него требовалась по характеру обязательства и условиям оборота, оно приняло все меры для надлежащего исполнения обязательства. Так, в Постановлении Президиума ВАС РФ от 12.04.2011 N 15201/10 сделан вывод, что при обращении с иском о взыскании убытков, причиненных противоправными действиями директора, истец обязан доказать сам факт причинения ему убытков и наличие причинной связи между действиями причинителя вреда и наступившими последствиями, в то время как обязанность по доказыванию отсутствия вины в причинении убытков лежит на привлекаемом к гражданско-правовой ответственности директоре. Следовательно, в качестве нарушения обязанности со стороны директора рассматривается возникновение у общества убытков. И по логике ст. 401 ГК РФ такой директор может освободиться от ответственности, только доказав отсутствие своей вины в наступлении убытков. Насколько обоснованно говорить о том, что директор нарушил обязательство только в силу того, что юридическому лицу причинены убытки? Ведь директор не обязуется принести прибыль — он обязуется прилагать к этому усилия, ибо его обязательство относится к обязательствам по приложению максимальных усилий, а не по достижению результата. Ключевой особенностью первой категории обязательств является то, что должник гарантирует не наличие результата, а совершение всех действий для его достижения, которые обычно совершаются разумным участником оборота в сравнимых обстоятельствах. Поэтому нарушение обязательства по приложению максимальных усилий имеет место только в тех случаях, когда должник действовал не в соответствии с описанным стандартом разумного участника оборота. При таком подходе аспект вины в понимании п. 2 ст. 401 ГК РФ сливается с надлежащим исполнением обязательства <11>. ——————————— <11> О классификации обязательств на обязательства по достижению результата и обязательства по приложению усилий к достижению результата см.: Егоров А. В. Агентский договор: опыт сравнительного анализа законодательных и теоретических конструкций // Ежегодник сравнительного правоведения. М., 2002. С. 125 — 131.
В связи с этим под нарушением директором своего обязательства перед юридическим лицом можно понимать нарушение обязанности действовать в интересах юридического лица добросовестно и разумно, т. е. недобросовестные и неразумные действия, приведшие к убыткам (иначе говоря, неприложение должных усилий). В судебной практике такой подход был применен в Постановлении Президиума ВАС РФ от 06.03.2012 N 12505/11, согласно которому, если суд установит, что член органа управления действовал в условиях конфликта интересов, бремя доказывания отсутствия в его действиях (бездействии) нарушения обязанностей действовать добросовестно и разумно в интересах юридического лица перекладывается на него. Иными словами, позицию Президиума ВАС РФ в данном деле можно трактовать в том смысле, что в отсутствие конфликта интересов бремя доказывания наличия в действиях (бездействии) директора нарушения обязанностей действовать добросовестно и разумно в интересах юридического лица возложено на участника. Последняя точка зрения и была закреплена в абзаце третьем п. 1 Постановления Пленума N 62, где указано, что истец должен доказать наличие обстоятельств, свидетельствующих о недобросовестности и (или) неразумности действий (бездействия) директора, повлекших неблагоприятные последствия для юридического лица. Особо стоит отметить, что из содержания Постановления Пленума N 62 вытекает отсутствие необходимости отдельного доказывания вины директора. Действия директора считаются виновными, если с его стороны имели место недобросовестные и (или) неразумные действия (бездействие). Отсутствие необходимости доказывания вины вытекает хотя бы из того факта, что при доказанности нарушения со стороны директора (т. е. недобросовестных и (или) неразумных действий) уже не остается места для отдельного доказывания вины в смысле ст. 401 ГК РФ. Вряд ли можно помыслить недобросовестные и (или) неразумные, но невиновные действия. Говоря об общей презумпции добросовестности и разумности действий (бездействия) директора, отраженной в Постановлении Пленума N 62, нельзя не прокомментировать последние два абзаца п. 1 этого разъяснения, где указывается на то, что молчание (отказ от пояснений, в том числе от опровержения доказательств, представленных истцом) со стороны директора может стать основанием для переложения на него бремени доказывания своей добросовестности и разумности. Как видится, подобные правила могут быть объяснены с точки зрения ч. 3.1 ст. 70 АПК РФ, устанавливающей, что обстоятельства, на которые ссылается сторона в обоснование своих требований или возражений, считаются признанными другой стороной, если они ею прямо не оспорены или несогласие с такими обстоятельствами не вытекает из иных доказательств, обосновывающих представленные возражения относительно существа заявленных требований. Подобное стимулирование директора к предоставлению пояснений относительно причин возникновения убытков заслуживает поддержки и с той точки зрения, что процесс о взыскании убытков с директора — это, как правило, противостояние неинформированной (истец: пострадавшее юридическое лицо либо его участники) и информированной (ответчик: директор) сторон. Ответчик обладает всеми сведениями о своих ошибках, он профессионал, тогда как истцы вынуждены собирать доказательства по крупицам. Следовательно, необходимо компенсировать этот информационный дисбаланс между сторонами <12>. ——————————— <12> В то же время нельзя исключать наличие и обратной ситуации, когда в позиции слабой стороны будет находиться директор. Так, будучи уже лишенным полномочий и уволенным, директор не имеет доступа к документам юридического лица, которые могли бы доказать его добросовестность и разумность (например, отчет оценщика, которым директор руководствовался при совершении сделки). Представляется, что в случае необходимости суд вправе по ходатайству бывшего директора истребовать у юридического лица соответствующие документы (ч. 4 ст. 66 АПК РФ).
Презумпции недобросовестности и неразумности директора
Законодатель, характеризуя обязанности директора, ограничился довольно неопределенной формулировкой «действовать добросовестно и разумно», что, безусловно, осложнило задачу судов, которые в отсутствие развитой правовой доктрины вынуждены были наполнять эти термины содержанием самостоятельно. Так, одной из самых важных проблем является чрезвычайно высокий стандарт доказывания по такого рода делам, т. е. для того, чтобы суд удовлетворил требования о взыскании убытков, истцу необходимо доказать причинно-следственную связь между действиями (бездействием) директора и убытками, возникшими у юридического лица. При этом считается, что такая связь существует только тогда, когда убытки стали прямым и неизбежным следствием действий (бездействия) директора, что не всегда имеет место. В последние годы под влиянием правовых позиций ВАС РФ стандарты доказывания в делах о возмещении убытков, в том числе причиненных членами органов управления, стали приходить в нормальное русло. Например, уже упоминавшимся Постановлением Президиума ВАС РФ от 06.03.2012 N 12505/11 было принято решение о взыскании убытков, причиненных обществу директором, на основании косвенных доказательств его недобросовестности, в частности того факта, что он отказался раскрыть доказательства, связанные с совершением сделки между его аффилированными лицами и обществом, дочерним по отношению к обществу, руководителем которого он являлся. Это Постановление Президиума ВАС РФ было положено в основу идеи п. 2 и 3 Постановления Пленума N 62: предложить несколько наиболее типичных ситуаций (презумпций недобросовестности и неразумности), описывающих обстоятельства, при наличии которых на директора перекладывается бремя доказывания отсутствия нарушения обязанностей действовать в интересах юридического лица (как мы указывали выше, по общему правилу недобросовестность и (или) неразумность действий директора доказывает истец). Включение таких презумпций преследовало цель сформировать определенный стандарт поведения директора. С одной стороны, это позволит облегчить истцу доказывание наличия нарушения директором своих обязанностей, с другой — даст директору понимание того, что от него требуется. Необходимо отметить, что перечисленные в п. 2 и 3 Постановления Пленума N 62 презумпции являются оспоримыми, т. е. наличие упомянутого в них обстоятельства не исключает для директора возможности доказать то, что он действовал в интересах юридического лица. Например, продажа имущества по заниженной цене может быть в ряде случаев объяснена тем, что юридическому лицу срочно требовались денежные средства для покрытия долгов во избежание банкротства и т. п. В ходе публичного обсуждения проекта Постановления Пленума N 62 не раз высказывалось опасение, что директоров будут привлекать к ответственности за деловые просчеты, неизбежные в предпринимательской деятельности. Для предотвращения этого отдельными участниками дискуссии предлагалось исключить из проекта указание на обязанность директора собирать информацию, необходимую для принятия решения. На наш взгляд, ошибочно ставить знак равенства между требованием к директору принимать информированные решения и требованием не ошибаться. Наличие предпринимательского риска не оправдывает неквалифицированных действий директора, даже не попытавшегося собрать необходимую для принятия решения информацию. Директора привлекают именно как профессионального управленца (это один из мотивов разделения собственности и управления и в широком смысле специализации: подразумевается, что директор — это лицо, которое может управлять собственностью более эффективно, чем это может делать собственник), и было бы неоправданно снижать объем требований к нему. Поэтому можно только приветствовать сохранение в п. 3 Постановления Пленума N 62 указания на то, что действия (бездействие) директора признаются неразумными, если он принял решение без учета известной ему информации, имеющей значение в данной ситуации, либо до принятия решения не предпринял действий, направленных на получение необходимой и достаточной для его принятия информации, которые обычны для деловой практики при сходных обстоятельствах, в частности если доказано, что при имеющихся обстоятельствах разумный директор отложил бы принятие решения до получения дополнительных сведений. Разумеется, это необязательно должна быть вся возможная информация, такое требование было бы невыполнимым. В Постановлении Пленума N 62 справедливо подчеркивается, что необходимо собрать тот объем информации, который обычно собирается при сходных обстоятельствах (наиболее типичный пример: при совершении сделки купли-продажи недвижимости принято как минимум проверять полномочия контрагента по реестру прав на недвижимость). Директор, определяя круг собираемой информации, учитывает характер предстоящего решения, а главное — насколько велики будут расходы на получение информации в сравнении с потенциальной выгодой от решения. Впрочем, к сожалению, на данном этапе развития российского гражданского оборота этот вопрос не является особенно актуальным. В судебной практике абсолютное большинство дел, связанных с привлечением директора к ответственности, касаются недобросовестных действий директора (как правило, вывод активов в пользу себя или мажоритарного участника), где нет необходимости давать оценку степени его профессионализма.
Защита делового решения (business judgment rule)
Деятельность директора связана с принятием деловых (предпринимательских) решений, последствия которых не всегда оказываются выгодны юридическому лицу. В связи с этим важно понимать, что директор объективно не может гарантировать правильность своих решений, так как осуществление юридическим лицом деятельности всегда сопровождается известной долей риска. Изменчивые условия гражданского оборота могут разрушить даже самый выверенный прогноз. Очевидно, что от директора можно ожидать деловой (предпринимательской) активности только при условии, если ему будет гарантирована известная степень свободы в принятии решений, а также то, что он не будет привлечен к ответственности только из-за того, что эти решения оказались неудачными. В зарубежном праве эта идея получила отражение в так называемом business judgment rule (правиле делового решения), которое стало широко известно благодаря судебной практике США. Его суть можно выразить как создание презумпции в пользу директора о том, что во время принятия решения он был надлежащим образом информирован, добросовестен и разумно полагал, что действует в интересах общества. И только в случае, если истец сможет опровергнуть хотя бы один из элементов этой презумпции, директор должен доказывать, что он действовал в интересах общества и его решения были верными <13>, <14>. ——————————— <13> См.: Cahn A., Donald D. C. Comparative company law: text and cases on the laws governing corporations in Germany, the UK and the USA. Cambridge, 2010. P. 372. <14> Справедливости ради надо отметить, что не во всех правопорядках это правило получило вид презумпции добросовестности и разумности действий директора. Как отмечается, правило делового решения может быть не только процессуальным, но также и материальным: 1) материальное правило является продолжением идеи неизбежности предпринимательского риска: директор не несет ответственности за убытки, возникшие в результате обычной бизнес-неудачи; это также означает, что если директор не допустил со своей стороны нарушения обязанности действовать добросовестно и с надлежащей заботой в интересах компании, то он не может отвечать за возникшие убытки; в то же время это вовсе не подразумевает, что именно истец должен доказывать виновность (недобросовестность и (или) неразумность действий) директора; 2) процессуальное правило достигает аналогичного результата, возлагая на истца бремя доказывания того, что убытки причинены недобросовестными и (или) неразумными действиями директора; в отсутствие доказательств со стороны истца предполагается, что все убытки общества являются следствием обычного предпринимательского риска (см.: Vasiljevic M. Civil law and business judgment rule // Annals FLB — Belgrade Law Review. 2012. N 3. P. 27 — 28). В США используется процессуальное правило бизнес-решения, тогда как в Германии воспринята его материальная трактовка. Так, в § 93 Закона Германии об акционерных обществах указывается на то, что директор не несет ответственности, если при принятии предпринимательского решения мог разумно предполагать, что он действует во благо общества, основываясь на надлежащей информации. Однако в этом же параграфе недвусмысленно говорится, что при возникновении спора о том, проявили ли директора заботливость порядочного и добросовестного руководителя, они несут бремя доказывания. Аналогичное распределение бремени доказывания применяется и в ООО (см.: Muller K. J. The GMBH. A Guide to the German Limited Liability Company. 2nd ed. Munchen, 2009. P. 45). Иными словами, право Германии, так же как и в США, не позволяет взыскивать с директора убытки, возникшие в результате предпринимательской неудачи, но не освобождает директора от бремени доказывания добросовестности и разумности своих действий (см.: Cahn A., Donald D. C. Op. cit. P. 372). Как отмечается в уже упоминавшемся сравнительно-правовом обзоре, в Германии такое распределение бремени доказывания на директора обусловливается тем, что директор находится в лучшем положении, чтобы показать, что он действовал в соответствии с принятыми стандартами поведения (см.: Klappstein V. Op. cit. P. 339).
В российском праве близкая позиция нашла отражение в Постановлении Президиума ВАС РФ от 22.05.2007 N 871/07, где был сделан вывод о том, что единоличный исполнительный орган общества не может быть признан виновным в причинении обществу убытков, если он действовал в пределах разумного предпринимательского риска. Представляется, что Президиум ВАС РФ таким образом закрепил некий функциональный аналог business judgment rule, поскольку позицию, отраженную в упомянутом Постановлении, можно понимать следующим образом: если не установлено, что директор нарушил обязанность действовать в ин тересах общества добросовестно и разумно, то требование о взыскании убытков не подлежит удовлетворению, даже если фактически общество понесло убытки вследствие его действий (бездействия), но они не выходили за рамки разумного предпринимательского риска. Упомянутая позиция нашла закрепление в абзаце втором п. 1 Постановления Пленума N 62, где указывается, что негативные последствия, наступившие для юридического лица в период, когда в состав органов юридического лица входил директор, сами по себе не свидетельствуют о недобросовестности и (или) неразумности его действий (бездействия), так как возможность возникновения этих последствий сопутствует рисковому характеру предпринимательской деятельности, и, поскольку судебный контроль призван обеспечивать защиту прав юридических лиц и их учредителей (участников), а не проверять экономическую целесообразность решений, принимаемых директорами, директор не может быть привлечен к ответственности за причиненные юридическому лицу убытки в случаях, когда его действия (бездействие), повлекшие убытки, не выходили за пределы обычного делового (предпринимательского) риска. Важно подчеркнуть, что «выход за пределы обычного делового (предпринимательского) риска» не есть какое-то дополнительное обстоятельство, подлежащее доказыванию при привлечении к ответственности директора, а представляет собой синоним для обозначения недобросовестных и (или) неразумных действий (бездействия) директора. Также нужно отметить, что абзац второй п. 1 Постановления Пленума N 62 не следует понимать как устанавливающий абсолютный запрет на оценку решений директора по существу. В ряде случаев заведомая (т. е. очевидная любому разумному лицу, в том числе и судье) невыгодность условий сделки может служить доказательством недобросовестности директора (см. подп. 5 п. 2 Постановления Пленума N 62).
Ответственность директора за убытки, причиненные ненадлежащей организацией работы юридического лица
Вряд ли разумно сводить ответственность директора только к случаям, когда он непосредственно своими действиями причинил убытки юридическому лицу, поскольку суть работы директора более или менее крупного юридического лица заключается по большей части в надлежащей организации работы иных сотрудников, в том числе в подборе персонала и последующем контроле над их деятельностью. Иными словами, все юридически значимые действия могут совершаться персоналом юридического лица. Однако это не свидетельствует о том, что директор ни за что не отвечает. Кроме того, в ряде случаев также правомерно ставить вопрос, насколько обоснованно директор перекладывает выполнение некоторых обязанностей на привлеченных работников, т. е. было ли необходимо привлекать дополнительный персонал. Имея в виду подобные соображения, в п. 5 Постановления Пленума N 62 разъяснено, что в случаях недобросовестного и (или) неразумного осуществления обязанностей по выбору и контролю за действиями (бездействием) представителей, контрагентов по гражданско-правовым договорам, работников юридического лица, а также ненадлежащей организации системы управления юридическим лицом директор отвечает перед юридическим лицом за причиненные в результате этого убытки. При этом указано, что при оценке добросовестности и разумности подобных действий (бездействия) директора суды должны учитывать, входили или должны ли были, принимая во внимание обычную деловую практику и масштаб деятельности юридического лица, входить в круг непосредственных обязанностей директора такие выбор и контроль, в том числе не были ли направлены действия директора на уклонение от ответственности путем привлечения третьих лиц <15>. ——————————— <15> Похожая проблема существует и в банкротстве, где арбитражный управляющий имеет право привлекать дополнительный персонал для помощи в осуществлении своих обязанностей, услуги которого оплачиваются за счет конкурсной массы. Соответственно, возникает риск необоснованных расходов со стороны арбитражного управляющего. По этому поводу в п. 4 Постановления Пленума ВАС РФ от 17.12.2009 N 91 «О порядке погашения расходов по делу о банкротстве» указано, что в силу п. 4 ст. 20.3 Закона о банкротстве при привлечении привлеченных лиц арбитражный управляющий обязан действовать добросовестно и разумно в интересах должника, кредиторов и общества, в том числе привлекать их лишь тогда, когда это является обоснованным, и предусматривать оплату их услуг по обоснованной цене. При рассмотрении вопроса об обоснованности привлечения привлеченного лица следует, исходя из п. 5 ст. 20.7 Закона о банкротстве, учитывать в том числе, направлено ли такое привлечение на достижение целей процедур банкротства и выполнение возложенных на арбитражного управляющего обязанностей, предусмотренных законом; насколько велик объем работы, подлежащей выполнению арбитражным управляющим (с учетом количества принадлежащего должнику имущества и места его нахождения); возможно ли выполнение арбитражным управляющим самостоятельно тех функций, для которых привлекается привлеченное лицо; необходимы ли для выполнения таких функций специальные познания, имеющиеся у привлеченного лица, или достаточно познаний, имеющихся у управляющего; обладает ли привлеченное лицо необходимой квалификацией.
На основании такого разъяснения директор может быть привлечен к ответственности в виде убытков в следующих случаях: 1) необоснованный наем работника (убытки юридического лица заключаются в том, что такой работник получал заработную плату, тогда как реальной необходимости в его работе не было, юридическое лицо несет в том числе расходы, связанные с его увольнением, например выплата выходного пособия и т. п.) <16>; 2) юридическому лицу причинены убытки действиями (бездействием) работника, контрагента по гражданско-правовому договору, в том числе когда контрагент или работник были заведомо недобросовестными либо не был надлежащим образом организован контроль за ними <17>; 3) юридическому лицу были причинены убытки из-за ненадлежащей организации работы (например, ненадлежащей организации охраны, ведения бухгалтерского учета и т. п.) <18>. ——————————— <16> См.: Постановление ФАС Уральского округа от 21.07.2011 по делу N А76-22610/2010. <17> В судебной практике иногда встречается позиция о том, что участник не вправе предъявлять иск о взыскании убытков с иных лиц, помимо директоров (см.: Постановление ФАС Уральского округа от 06.06.2007 по делу N А47-8649/2006-7-ГК); в этой связи у участника зачастую не остается иных возможностей добиться возмещения убытков, кроме как потребовать их взыскания с директора. <18> См.: Постановление ФАС Восточно-Сибирского округа от 21.01.2013 по делу N А19-2794/2012.
В то же время Постановление Пленума N 62 оставляет пространство для усмотрения суда, указывая на необходимость принимать во внимание размер бизнеса и прочие обстоятельства. Например, если компания крупная и по обычным для нее деловым практикам наем рядового работника осуществляется заместителями директора или руководителями департаментов, директор не должен отвечать за то, что такой работник вследствие своей низкой квалификации вскоре после начала работы причинил вред юридическому лицу. Одновременно недопустимо и произвольное перекладывание директором своей ответственности на других лиц; например, вряд ли оправданно освобождать директора от ответственности на том основании, что наем работника производил не он, а его заместитель, если в юридическом лице работает всего три человека. Так же и с контрагентами: в зависимости от размера бизнеса и коммерческой значимости контракта директор всегда должен сохранять определенную сферу непосредственного контроля. Не лишним будет отметить, что похожие решения предлагают и зарубежные правопорядки. Как следует из уже упоминавшегося сравнительно-правового обзора об ответственности членов органов управления, в Германии в обязанности директора входит планирование и контроль за бизнесом, в том числе в части финансовых вопросов, инвестиций и человеческих ресурсов <19>. На обязанность директора устанавливать организационную структуру в компании и формировать контрольные механизмы указывается в этом обзоре и применительно к австрийскому праву <20>. ——————————— <19> См.: Klappstein V. Op. cit. P. 336. <20> См.: Fritzberg N. Directors’ Duties and Liability in Austria // Annex to Study on Directors’ Duties and Liabiliity prepared for the European Commission. P. 15.
Ответственность директора за ущерб, нанесенный компании вследствие привлечения к публично-правовой ответственности
Решения директора могут нанести вред юридическому лицу по причине того, что оно будет привлечено к публично-правовой ответственности. На решение этой проблемы направлен п. 4 Постановления Пленума N 62, где указано, что добросовестность и разумность при исполнении возложенных на директора обязанностей заключаются в принятии им необходимых и достаточных мер для достижения целей деятельности, ради которых создано юридическое лицо, в том числе в надлежащем исполнении публично-правовых обязанностей, возлагаемых на юридическое лицо действующим законодательством <21>. На основании этого делается вывод: в случае привлечения юридического лица к публично-правовой ответственности (налоговой, административной и т. п.) по причине недобросовестного или неразумного поведения директора понесенные в результате этого убытки юридического лица могут быть взысканы с такого директора <22>. ——————————— <21> Возложение на директора подобных обязанностей имеет место и в развитых европейских правопорядках, в частности Германии и Австрии (см.: Klappstein V. Op. cit. P. 335 — 336; Fritzberg N. Op. cit. P. 13). <22> Привлечение директора к ответственности за подобные действия встречалось в практике и до принятия Постановления Пленума N 62. Так, особую «популярность» приобрели иски о взыскании с директора убытков в размере административного штрафа, наложенного на акционерное общество в связи с нарушением прав акционера (см., напр.: Постановления ФАС Уральского округа от 10.06.2013 по делу N А47-10035/2012, от 23.09.2011 по делу N А50-27986/2010; ФАС Западно-Сибирского округа от 13.03.2012 по делу N А46-4499/2011, от 15.06.2006 по делу N А75-7640/05; ФАС Северо-Кавказского округа от 19.04.2010 по делу N А53-13919/2009).
Комментируя разъяснение в этой части, в первую очередь надо сказать, что не следует отождествлять вину юридического лица в совершении публично-правового правонарушения и вину директора в причинении убытков. Привлечение директора к гражданско-правовой ответственности предполагает самостоятельное установление того, имелись ли со стороны директора недобросовестные и (или) неразумные действия (бездействие). Также необходимо сделать оговорку о том, что при оценке добросовестности и разумности действий директора судом должно учитываться, входил или должен был, принимая во внимание обычную деловую практику, входить в круг непосредственных обязанностей директора контроль за соблюдением обществом соответствующего законодательства. Например, в крупной компании единоличный исполнительный орган вряд ли может осуществлять реальный контроль за соблюдением законодательства во всех аспектах, здесь его обязанности сводятся преимущественно к правильной организации работы (наем квалифицированных специалистов, выстраивание внутренней структуры компании и т. п.). Довольно любопытно уточнение абзаца второго п. 4 Постановления Пленума N 62 о том, что при обосновании добросовестности и разумности своих действий (бездействия) директор может представить доказательства того, что квалификация действий (бездействия) юридического лица в качестве правонарушения на момент их совершения не являлась очевидной, в том числе по причине отсутствия единообразия в применении законодательства налоговыми, таможенными и иными органами, вследствие чего невозможно было сделать однозначный вывод о неправомерности соответствующих действий (бездействия) юридического лица. Представляется, что директор имеет подобное возражение, только если он действительно проанализировал судебную и административную практику перед принятием решения, в противном случае нельзя утверждать, что он действовал разумно (собрал необходимую информацию перед принятием решения). Кроме того, единичные факты противоречивой правоприменительной практики не могут служить доказательством разумности действий (бездействия) директора, у него должны быть убедительные основания полагаться на то, что он принимает законное решение. Завершая обсуждение Постановления Пленума N 62 в этой части, отметим, что директор не может ссылаться на то, что нарушение закона было в интересах юридического лица (например, заплатить штраф оказалось дешевле, чем соблюдать какие-либо требования закона). Подобный вывод можно обосновать тем, что закон не должен косвенно санкционировать нарушение иных требований законодательства, это приводило бы к внутреннему противоречию закона, тогда как освобождение директора от ответственности, пусть и гражданско-правовой, было бы в известном смысле таким косвенным стимулом не соблюдать публично-правовые требования. Никто не вправе извлекать преимущество из своего незаконного или недобросовестного поведения (п. 4 ст. 1 ГК РФ). Кроме того, не надо забывать, что директор обязан руководствоваться не только интересами прибыли, но также в широком смысле и публичными интересами.
Недопустимость отказа во взыскании убытков по мотиву недоказанности их точного размера
Довольно долго в российской судебной практике господствовала позиция о том, что обязательным условием для взыскания убытков является их точно доказанный размер. Во многих случаях это заведомо невыполнимое требование, не говоря уже о сфере корпоративного права, где последствия действий (бездействия) директора редко можно оценить однозначно. С учетом этого в п. 6 Постановления Пленума N 62 разъясняется, что суд не может полностью отказать в удовлетворении требования о возмещении генеральным директором убытков, причиненных юридическому лицу, только на том основании, что размер этих убытков невозможно установить с разумной степенью достоверности. Ранее аналогичная позиция была сформулирована в Постановлении Президиума ВАС РФ от 06.09.2011 N 2929/11. В нем содержится также и довольно убедительный аргумент в пользу этой позиции: полный отказ в иске нарушает конституционный принцип справедливости и лишает истца возможности восстановления его нарушенных прав; объективная сложность доказывания убытков и их размера не должна снижать уровень правовой защищенности участников корпоративных отношений при необоснованном посягательстве на их права. Кроме того, п. 6 Постановления Пленума N 62 также должен способствовать улучшению ситуации с взысканием упущенной выгоды, в том числе в делах о взыскании убытков с директоров, которые осуществляли конкурирующую деятельность. Существовавший ранее в судебной практике тренд полностью отказывать в таких случаях во взыскании убытков со ссылкой на недоказанность их размера <23> сложно назвать справедливым. Особенно с учетом того, что конкуренция с обществом, в том числе путем создания параллельного юридического лица и переманивания туда клиентов, является одним из наиболее ярких примеров недобросовестных действий со стороны директора. ——————————— <23> См.: Постановление ФАС Западно-Сибирского округа от 02.02.2012 по делу N А46-4288/2011.
Связанность директора обязанностью неконкуренции с юридическим лицом — это общепризнанный стандарт поведения во многих развитых странах, предполагающий, что директор не вправе без согласия участников юридического лица, совета директоров (либо иного органа, предусмотренного учредительными документами) совершать от своего имени в своих интересах или в интересах третьих лиц сделки, однородные с теми, которые составляют предмет деятельности юридического лица, а также участвовать в другом однородном юридическом лице либо исполнять там обязанности директора <24>. ——————————— <24> См.: Хопт К. Представление интересов и конфликты интересов в современном акционерном, банковском и профессиональном праве (к догматике современного правового регулирования ведения чужих дел) // Вестник гражданского права. 2008. N 2. С. 236 — 237; Klappstein V. Op. cit. P. 341.
Обязательность указаний общего собрания участников и совета директоров
Пункт 7 Постановления Пленума N 62 разрешает концептуальный вопрос об обязанности директора подчиняться решениям общего собрания участников и совета директоров. Так, в этом пункте разъясняется, что не является основанием для отказа в удовлетворении требования о взыскании с директора убытков сам по себе тот факт, что совершение сделки юридического лица, повлекшей для последнего негативные последствия, было одобрено решением коллегиальных органов юридического лица, а равно его учредителей (участников), поскольку директор несет самостоятельную обязанность действовать в интересах юридического лица (п. 3 ст. 53 ГК РФ). При этом указывается, что наряду с таким директором солидарную ответственность за причиненные этой сделкой убытки несут члены названных коллегиальных органов. В пользу этого пункта можно привести несколько аргументов: 1) именно единоличный исполнительный орган наделен компетенцией оперативного управления обществом, в том числе правом действовать от имени юридического лица без доверенности, т. е. последнее слово в принятии решения остается за ним, это одновременно является краеугольным камнем системы корпоративного управления, закрепленной в российском законодательстве: директор действует в интересах всего юридического лица в целом, а не только его участников (об этом, в частности, говорится в п. 3 ст. 53 ГК РФ); 2) решение общего собрания участников либо иных коллегиальных органов не может легализовать недобросовестные и (или) неразумные действия директора во вред юридическому лицу, поскольку будет являться недействительным (п. 4 ст. 181.5 ГК РФ). В Германии этому вопросу посвящена отдельная норма в Законе об акционерных обществах. Так, в § 93 этого Закона указано, что члены правления не обязаны возмещать убытки обществу, если действие основывается на соответствующем закону решении общего собрания. При этом одобрение действия наблюдательным советом не является основанием для освобождения от обязанности возместить убытки. Применительно к обществам с ограниченной ответственностью немецкие комментаторы указывают, что правление обязано следовать инструкциям общего собрания участников, которые могут быть как общего характера, так и по конкретному вопросу; также в уставе может быть предусмотрено, что правом давать такие указания обладают отдельные участники либо иной орган общества, при этом правление должно выполнять такие указания, даже если полагает, что это принесет вред интересам общества <25>. ——————————— <25> См.: Muller K. J. Op. cit. P. 44 — 45.
Между тем решение проблемы подчиненности правления указаниям вовсе не так просто, как может показаться на первый взгляд. Так, указания общего собрания участников не могут противоречить закону и принципу добросовестности; при этом само по себе наличие такого указания не освобождает директора от генеральной обязанности действовать с заботливостью разумного руководителя, и именно директор в конечном счете оценивает данное ему указание с точки зрения его соответствия закону и уставу и в случае противоречия им вправе не исполнять такое недействительное указание <26>. ——————————— <26> Ibid.
Таким образом, правление в германском праве не является простым исполнителем воли общего собрания участников и тем более совета директоров. Такое решение корреспондирует с господствующей точкой зрения о том, что директор действует в интересах общества, которое олицетворяет интересы не только участников (акционеров), но также кредиторов и работников <27>. ——————————— <27> См.: Calm A., Donald D. C. Op. cit. P. 335; Klappstein V. Op. cit. P. 332; Baums T. Personal Liabilities of Company Directors in German Law. P. 6 — 7: URL: http://publikationen. ub. uni-frankfurt. de/files/4681/a0696.pdf.
Следовательно, решение, предлагаемое в п. 7 Постановления Пленума N 62, в общих чертах соответствует подходам европейских стран.
Вариативность способов защиты
Как следует из п. 8 Постановления Пленума N 62, удовлетворение требования о взыскании с директора убытков не зависит от того, имелась ли возможность возмещения имущественных потерь юридического лица с помощью иных способов защиты гражданских прав, например путем применения последствий недействительности сделки, истребования имущества юридического лица из чужого незаконного владения, взыскания неосновательного обогащения, а также от того, была ли признана недействительной сделка, повлекшая причинение убытков юридическому лицу. Это означает, что иск об убытках может быть заявлен даже в тех случаях, когда имеется возможность оспорить сделку, виндицировать имущество и т. д. <28>. ——————————— <28> Ранее суды склонны были отказывать в удовлетворении иска о взыскании убытков с директора, если соответствующая вредоносная сделка, заключенная таким недобросовестным директором, не была оспорена и признана недействительной (см.: Постановления ФАС Поволжского округа от 26.06.2012 по делу N А65-23280/2011; ФАС Северо-Западного округа от 16.11.2007 по делу N А21-2050/2006; ФАС Восточно-Сибирского округа от 01.12.2005 N А33-6285/05). Пункт 8 Постановления Пленума N 62 призван преодолеть эту практику.
Указанное разъяснение отражает общую идею о возможности участника гражданского оборота использовать как один, так и несколько способов защиты своих прав и законных интересов (ч. 2 ст. 45 Конституции РФ, ст. 12 ГК РФ). Кроме того, подобное решение направлено на то, чтобы конфликты разрешались внутри юридического лица (путем предъявления иска об убытках) и не затрагивали третьих лиц. Одновременно в п. 8 Постановления Пленума N 62 также обращается внимание на то, что в случаях, когда юридическое лицо уже получило возмещение своих имущественных потерь посредством иных мер защиты, в том числе путем взыскания убытков с непосредственного причинителя вреда (например, работника или контрагента), в удовлетворении требования к директору о возмещении убытков должно быть отказано. Направленность этой корректирующей оговорки очевидна — юридическое лицо не может дважды получить возмещение своих имущественных потерь. Вместе с тем акцентируем внимание на том, что в тексте п. 8 используются слова «юридическое лицо уже получило возмещение своих имущественных потерь», которые следует понимать буквально, т. е. иск к директору не может быть отклонен только по причине того, что в пользу юридического лица уже вынесен судебный акт по иску о виндикации, реституции, взыскании убытков с непосредственных причинителей вреда и т. п., необходимо именно фактическое получение юридическим лицом присужденного по этим судебным актам. Иными словами, возможна ситуация, когда будут иметь место два судебных акта (например, о применении последствий недействительности сделки и о взыскании убытков с директора) и, соответственно, два исполнительных листа, из которых может быть исполнен только один. В этом же ключе разрешает вопрос об удовлетворении конкурирующих требований п. 16 Постановления Пленума ВАС РФ от 23.12.2010 N 63 «О некоторых вопросах, связанных с применением главы III.1 Федерального закона «О несостоятельности (банкротстве)», где сказано, что принятие судом в деле о банкротстве судебного акта о применении последствий недействительности первой сделки путем взыскания с другой стороны сделки стоимости вещи не препятствует удовлетворению иска о ее виндикации, но если к моменту рассмотрения виндикационного иска стоимость вещи будет уже фактически полностью уплачена должнику стороной первой сделки, то суд отказывает в виндикационном иске. Кроме того, в этом же пункте указывается, что если при наличии двух судебных актов (о применении последствий недействительности сделки путем взыскания стоимости вещи и о виндикации вещи у иного лица) будет исполнен один судебный акт, то исполнительное производство по второму судебному акту оканчивается судебным приставом-исполнителем в порядке ст. 47 Федерального закона от 02.10.2007 N 229-ФЗ «Об исполнительном производстве» (далее — Закон об исполнительном производстве); если будут исполнены оба судебных акта, то по позднее исполненному осуществляется поворот исполнения в порядке ст. 325 АПК РФ. Полагаем, что аналогичный подход может быть использован и в случае взыскания убытков с директора, т. е., если вещь получена от стороны недействительной сделки, исполнительное производство по решению суда о взыскании убытков подлежит прекращению, и наоборот. Нельзя не отметить, что в п. 8 Постановления Пленума N 62 не нашла отражение другая связанная с этим проблема. Так, в разъяснении ничего не говорится о том, что происходит с требованием юридического лица о возмещении убытков к непосредственным причинителям, если эти убытки уже полностью возместил директор. На наш взгляд, исходя из принципа недопустимости неосновательного обогащения можно сделать два вывода: 1) возмещение убытков директором прекращает право юридического лица потребовать возмещения этих убытков с иных лиц, непосредственно его причинивших (работников, контрагентов); 2) у директора, возместившего убытки юридического лица, возникает право регресса к непосредственным причинителям вреда. Наконец, следует сказать, что из п. 8 Постановления Пленума N 62 также вытекает, что удовлетворение иска о взыскании убытков никак не препятствует удовлетворению иска об исключении участника из ООО в тех случаях, когда недобросовестный директор являлся одновременно участником (см. п. 1 Обзора практики рассмотрения арбитражными судами споров, связанных с исключением участника из общества с ограниченной ответственностью), имея в виду, что такие иски в данном случае будут иметь одинаковое основание (причинение убытков обществу), но разные цели. В первом случае — возмещение имущественных потерь, во втором — прекращение отношений между обществом и недобросовестным участником, поскольку последний нарушил свою обязанность действовать в интересах общества, в том числе не препятствовать его деятельности (ст. 10 Закона об ООО).
Конкуренция норм корпоративного и трудового права
Пункт 9 Постановления Пленума N 62 направлен на разрешение старой проблемы конкуренции норм корпоративного и трудового законодательства применительно к взаимоотношениям директора и юридического лица. В указанном пункте, в частности, отмечается, что требование о возмещении убытков (в виде прямого ущерба и (или) упущенной выгоды), причиненных действиями (бездействием) директора юридического лица, подлежит рассмотрению в соответствии с положениями п. 3 ст. 53 ГК РФ, в том числе в случаях, когда истец или ответчик ссылаются в обоснование своих требований или возражений на ст. 277 Трудового кодекса РФ. В этой части разъяснение касается именно материально-правовых вопросов, т. е. директор отвечает по основаниям, предусмотренным корпоративным законодательством. Близкая позиция ранее была высказана в Постановлении Президиума ВАС РФ от 12.04.2011 N 15201/10. Как видится, корень проблемы кроется в том, что директор по-прежнему рассматривается как работник со всеми вытекающими отсюда последствиями. Между тем в отличие от обычного работника директора вряд ли можно назвать слабой стороной, права которой нуждаются в такой избыточной опеке, какую имеют в виду нормы трудового законодательства <29>. Более справедливо смотреть на отношения директора и юридического лица как на разновидность агентского договора, поскольку последний рассчитан на совершение многократных юридических действий от имени принципала (в нашем случае юридического лица) <30>. ——————————— <29> «Особенность» директора отмечается, например, в п. 4 Постановления Конституционного Суда РФ от 15.03.2005 N 3-П, где указывается, что правовой статус руководителя организации (права, обязанности, ответственность) значительно отличается от статуса иных работников, что обусловлено спецификой его трудовой деятельности, местом и ролью в механизме управления организацией: он осуществляет руководство организацией, в том числе выполняет функции ее единоличного исполнительного органа, совершает от имени организации юридически значимые действия; от качества работы руководителя во многом зависят соответствие результатов деятельности организации целям, ради достижения которых она создавалась, сохранность ее имущества, а зачастую и само существование организации; полномочия по управлению имуществом, которыми наделяется руководитель, и предъявляемые к нему в связи с этим требования предполагают в качестве одного из необходимых условий успешного сотрудничества собственника с лицом, управляющим его имуществом, наличие доверительности в отношениях между ними. <30> Подробнее обзор точек зрения на природу договора между единоличным исполнительным органом и юридическим лицом см.: Тычинская Е. В. Договор о реализации функций единоличного исполнительного органа хозяйственного общества. М., 2012. С. 58 — 86.
Нужно отметить, что вопрос о соотношении правил трудового и корпоративного законодательства возникает также и в европейских странах. Так, совсем недавно в Нидерландах в целях устранения этой коллизии в закон даже была внесена поправка, устанавливающая, что отношения между директором и публичной компанией не являются трудовым договором <31>. ——————————— <31> Подробнее см.: De Groot C. Three Innovations in Corporate Law in the Netherlands: On Directors’ Employment Contracts, Limits to Non-Executive Directorships and Gender Balanced Boards // European Company Law. 2013. Vol. 10. Issue 4/5. P. 148 — 149.
Право лица взыскивать убытки с директора за период, когда оно не являлось участником
В свое время, еще на этапе обсуждения проекта Постановления, активную дискуссию вызвало содержащееся в п. 10 Постановления Пленума N 62 разъяснение о том, что не является основанием для отказа в удовлетворении иска тот факт, что лицо, обратившееся с иском, на момент совершения директором действий (бездействия), повлекших для юридического лица убытки, или на момент непосредственного возникновения убытков не было участником юридического лица. В первую очередь следует отметить, что, насколько мы знаем, Президиум ВАС РФ никогда ранее не высказывался по этому вопросу. Между тем широко известна позиция высшей судебной инстанции о невозможности предъявления иска об оспаривании решения общего собрания участников или сделки общества лицом, не являвшимся участником на момент соответственно принятия решения или совершения сделки. В большинстве случаев в основу аргументации положена позиция, изложенная в абзаце втором п. 38 Постановления Пленума ВАС РФ от 18.11.2003 N 19 «О некоторых вопросах применения Федерального закона «Об акционерных обществах», где разъяснено, что иски акционеров о признании недействительными сделок, заключенных акционерными обществами, могут быть удовлетворены в случае представления доказательств, подтверждающих нарушение прав и законных интересов участника (эта же позиция применяется и при рассмотрении споров об оспаривании сделок, совершенных ООО). Исходя из этого, суды делают выводы о том, что права и интересы участника, ставшего таковым после совершения обществом крупной сделки, не могли быть нарушены в момент совершения данной сделки (см.: Постановление Президиума ВАС РФ от 08.12.2009 N 10220/09). Однако в разъяснении в отношении требования о взыскании убытков с директора было закреплено иное решение. В его поддержку можно привести несколько доводов <32>: ——————————— <32> Подробную аргументацию в пользу того, что при продаже прав участия в юридическом лице происходит правопреемство в правах участника, в том числе в части права на оспаривание сделки, см.: Ягельницкий А. А. Категория правопреемства в российском гражданском праве: Дис. … канд. юрид. наук. М., 2011.
а) позиция о недопустимости оспаривания сделки новым участником направлена в том числе и на защиту стабильности оборота, тогда как взыскание убытков с директора новым участником никак не влияет на третьих лиц, т. е. не угрожает стабильности гражданского оборота; б) нередко высказывавшийся довод о том, что вхождение нового участника в юридическое лицо означает его согласие со всеми совершенными юридическим лицом сделками, противоречит действительному положению вещей — в большинстве случаев новый участник не обладает всей полнотой информации о предшествующей хозяйственной деятельности юридического лица, даже если проводилась предварительная юридическая проверка; в) лишение нового участника права на иск об убытках фактически уменьшает стоимость прав участия в юридическом лице (долей в уставном капитале, акций и т. п.), передаваемых по сделке, т. е. такие права участия теряют в цене только в силу самого факта их обращения; вряд ли в таких условиях можно рассчитывать на появление развитого рынка прав участия; г) довод о том, что возникает риск необоснованного продления исковой давности по иску о взыскании убытков с директора путем перепродажи прав участия, разоблачается посредством ст. 201 ГК РФ, которая устанавливает, что перемена лиц в обязательстве не является основанием для изменения исчисления исковой давности, т. е. перепродажа прав участия в юридическом лице не считается основанием для того, чтобы исчислять исковую давность заново; д) отсутствие права на иск об убытках у нового участника приводит к тому, что риски недобросовестного директора уменьшаются со сменой участников, т. е. это стимулирует незаконное обогащение такого директора, тогда как право должно стремиться к противоположному результату; е) с точки зрения теории правопреемства правомочие на защиту, являющееся частью субъективного гражданского права, переходит к его приобретателю в том же состоянии, т. е. если отчуждатель не воспользовался им (не предъявил иск об убытках), то новый участник вправе заявить такое требование. Также нельзя обойти вниманием и абзац второй п. 10 Постановления Пленума N 62, где сказано, что в случаях, когда требование о возмещении убытков предъявлено самим юридическим лицом, срок исковой давности исчисляется не с момента нарушения, а с момента, когда юридическое лицо, например в лице нового директора, получило реальную возможность узнать о нарушении либо когда о нарушении узнал или должен был узнать контролирующий участник, имевший возможность прекратить полномочия директора, за исключением случая, когда он был аффилирован с указанным директором. Проблема, разрешаемая этим разъяснением, заключается в том, что нередко под моментом, когда о нарушении со стороны директора узнало юридическое лицо, понимается момент, когда об этом узнал сам недобросовестный директор. Такая очевидно ошибочная трактовка основана на вульгарном отождествлении директора и юридического лица. Как видится, в этом отражается довольно спорное мнение о том, что директор является не представителем, а органом юридического лица, к которому не применяются правила о представительстве <33>. ——————————— <33> Подробнее о доводах в пользу признания единоличного исполнительного органа представителем см.: Тычинская Е. В. Указ. соч. С. 28 — 57; Егоров А. Б. Комментарий к Постановлению Президиума ВАС РФ от 16.06.2009 N 17580/08 // Правовые позиции Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации: Избр. постановления за 2009 год с комментариями / Под ред. А. А. Иванова. С. 218 — 221.
Если же рассматривать директора как представителя, пусть даже и особого рода <34>, то тогда очевидно, что исковая давность начинает течь с момента, когда о нарушении узнал представляемый, т. е. юридическое лицо (в лице нового директора <35>) либо стоящие за фикцией юридического лица большинство участников, обладавшие возможностью сместить директора и назначить нового. ——————————— <34> На наш взгляд, после вступления в силу Федерального закона от 07.05.2013 N 100-ФЗ, которым были внесены поправки в ГК РФ, в том числе в раздел о сделках и представительстве, сторонники позиции о том, что директор является представителем, получают больше аргументов, поскольку обновленный текст ГК РФ хотя и разделяет понятия представителя и органа юридического лица, но тем не менее применяет к ним одинаковый режим (см., например, ст. 174 ГК РФ). <35> Разумеется, момент, когда о нарушении узнало юридическое лицо в лице нового директора, также следует определять с учетом того, когда у нового директора появилась реальная возможность получить эту информацию, поскольку бывший директор мог просто уничтожить все доказательства.
Точно определить момент, когда участники узнали о нарушении, затруднительно. Если исходить из аналогии с агентским договором, то проведение ежегодных общих собраний участников, на которых рассматриваются результаты деятельности юридического лица за истекший год, представляет собой для директора форму отчета о проделанной работе (ст. 1008 ГК РФ). С момента принятия отчета или истечения срока на ознакомление с ним начинается течение исковой давности по требованиям, связанным с ненадлежащим исполнением обязанностей со стороны агента. Разумеется, необходимо принимать во внимание, мог ли принципал узнать из отчета о нарушениях со стороны агента (так как агент мог просто скрыть эти сведения). Соответственно, в отношении нарушений со стороны директора справедливо исходить из опровержимой презумпции о том, что участники узнали или должны были узнать о нарушении со стороны директора на годовом общем собрании (похожую логику можно увидеть в Определении ВАС РФ от 27.06.2013 N ВАС-6286/13), если только не будет доказано, что директор скрывал информацию о своих злоупотреблениях, например фальсифицировал отчетность и т. п. Дополнительно отметим, что течение срока исковой давности по требованиям юридического лица об оспаривании сделки, совершенной директором, вступившим в сговор с противоположной стороной сделки (ст. 179 ГК РФ (в ред. до 01.09.2013), п. 2 ст. 174 ГК РФ (в ред. после 01.09.2013)), также должно начинаться с момента, когда о нарушении узнал вновь назначенный директор (см. Постановление Президиума ВАС РФ от 28.05.2013 N 15036/12).
Особенности исполнительного производства по решению суда о взыскании убытков с директора
Модель косвенного иска в том виде, в котором она нашла отражение в российском праве, имеет существенный пробел в отношении порядка исполнения решений суда об удовлетворении требований участника юридического лица (в нашем случае — о взыскании убытков с директора). Идея косвенного иска применительно к корпоративному праву заключается в том, чтобы дать миноритарию возможность предъявить в защиту интересов юридического лица какое-либо требование (например, об оспаривании сделки, о взыскании убытков, об исключении участника) даже вопреки мнению большинства участников в тех случаях, когда имеет место нарушение интересов юридического лица, но само оно такого требования не предъявляет либо подразумевается, что и не предъявит, например, по той причине, что мажоритарий и (или) директор как раз и допустили это нарушение интересов юридического лица. В этом случае принцип большинства, характерный для корпоративного права, нивелируется — даже мажоритарий не может своим одобрением легализовать нарушение интересов юридического лица. Однако вся эта конструкция предполагает, что участник, предъявив косвенный иск и получив решение суда, сможет добиться его исполнения в пользу юридического лица. Между тем формальные правила выдачи исполнительных листов подразумевают, что лицо, в пользу которого будет производиться взыскание, является также и взыскателем (ч. 1 ст. 320 АПК РФ, ч. 3 ст. 49 Закона об исполнительном производстве), т. е. стороной в исполнительном производстве, которая, помимо прочего, вправе требовать возбуждения исполнительного производства, возвращения исполнительного листа и прекращения производства и т. п. (ч. 1 ст. 30, п. 3 ч. 1 ст. 47 и ч. 1 ст. 50 Закона об исполнительном производстве). Таким образом, в нашем случае это означало бы, что исполнение решения суда о взыскании убытков с директора в пользу юридического лица оказывалось бы в руках самого юридического лица, а значит, контролирующих его мажоритария и (или) директора, которые, скорее всего, и причастны к причинению убытков. Более того, даже если директор формально и сменился, он по-прежнему является зависимым от крупного участника лицом. Вполне понятно, что указанные лица вряд ли будут добиваться исполнения решения суда. Имея в виду эту проблему, п. 11 Постановления Пленума N 62 совершенно обоснованно разъяснил, что в исполнительном листе в качестве взыскателя указывается учредитель (участник), осуществлявший процессуальные права и обязанности истца, а в качестве лица, в пользу которого производится взыскание, — юридическое лицо, в интересах которого был предъявлен иск <36>. ——————————— <36> Подобный подход встречался в судебной практике и до принятия Постановления Пленума N 62 (см.: Постановление ФАС Московского округа от 20.02.2009 по делу N А40-49172/07-83-487).
О применимости разъяснения к ликвидатору (членам ликвидационной комиссии), внешнему и конкурсному управляющим
Завершающий п. 12 Постановления Пленума N 62 указывает на то, что все содержащиеся в обсуждаемом Постановлении разъяснения подлежат применению также при рассмотрении судами дел о взыскании убытков с ликвидатора (членов ликвидационной комиссии), внешнего или конкурсного управляющих, если иное не предусмотрено законом или не вытекает из существа отношений. Данный вывод основывается на том, что все перечисленные лица несут обязанность действовать в интересах юридического лица добросовестно и разумно, поскольку обладают правом действовать от имени юридического лица без доверенности (п. 3 ст. 53 ГК РФ). Применительно к управляющим такая обязанность дополнительно закрепляется п. 4 ст. 20.3 Закона о банкротстве.
——————————————————————
 |
В рамках судебной реформы в соответствии с Федеральными конституционными законами "О судебной системе Российской Федерации" и "Об арбитражных судах в Российской Федерации" в стране создана единая судебная система. В ее состав входят и арбитражные суды, имеющие статус федеральных.
Арбитражные суды - это специализированные суды по разрешению имущественных, коммерческих споров между предприятиями. Они также рассматривают иски предпринимателей о признании недействительными актов государственных органов, нарушающих их права и законные интересы. Это - налоговые, земельные и иные споры, возникающие из административных, финансовых и иных правоотношений. Арбитражные суды рассматривают споры с участием иностранных предпринимателей.
ПЛЕНУМ ВЫСШЕГО АРБИТРАЖНОГО СУДА РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ
О ВНЕСЕНИИ ИЗМЕНЕНИЙ И ДОПОЛНЕНИЙ
В ПОСТАНОВЛЕНИЕ ПЛЕНУМА ВЫСШЕГО АРБИТРАЖНОГО СУДА
РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ ОТ 23.12.2010 N 63 "О НЕКОТОРЫХ
ВОПРОСАХ, СВЯЗАННЫХ С ПРИМЕНЕНИЕМ ГЛАВЫ III.1 ФЕДЕРАЛЬНОГО
ЗАКОНА "О НЕСОСТОЯТЕЛЬНОСТИ (БАНКРОТСТВЕ)"
В связи с возникающими в судебной практике вопросами Пленум Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации, руководствуясь статьей 13 Федерального конституционного закона от 28.04.1995 N 1-ФКЗ "Об арбитражных судах в Российской Федерации", постановляет внести в постановление Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 23.12.2010 N 63 "О некоторых вопросах, связанных с применением главы III.1 Федерального закона "О несостоятельности (банкротстве)" следующие изменения и дополнения:
1. В пункте 6:
а) дополнить новым абзацем четвертым следующего содержания:
"Установленные абзацами вторым - пятым пункта 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве презумпции являются опровержимыми - они применяются, если иное не доказано другой стороной сделки.";
в) абзац пятый дополнить новым предложением:
"Для целей применения содержащихся в абзацах втором - пятом пункта 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве презумпций само по себе наличие на момент совершения сделки признаков банкротства, указанных в статьях 3 и 6 Закона, не является достаточным доказательством наличия признаков неплатежеспособности или недостаточности имущества.".
2. Абзац первый пункта 7 дополнить новым предложением:
"Данные презумпции являются опровержимыми - они применяются, если иное не доказано другой стороной сделки.".
3. Дополнить новым пунктом 9.1 следующего содержания:
"При определении соотношения пункта 2 статьи 61.2 и статьи 61.3 Закона о банкротстве судам надлежит исходить из следующего.
Если сделка с предпочтением была совершена в течение шести месяцев до принятия заявления о признании банкротом или после принятия этого заявления, то для признания ее недействительной достаточно обстоятельств, указанных в статье 61.3 Закона о банкротстве, а потому доказывание иных обстоятельств, определенных пунктом 2 статьи 61.2 (в частности, цели причинить вред), не требуется.
Если же сделка с предпочтением была совершена не ранее чем за три года, но не позднее чем за шесть месяцев до принятия заявления о признании банкротом, то она может быть признана недействительной только на основании пункта 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве при доказанности всех предусмотренных им обстоятельств (с учетом пунктов 5 - 7 настоящего постановления). При этом, применяя такой признак наличия цели причинить вред имущественным правам кредиторов, как безвозмездность оспариваемой сделки, необходимо учитывать, что для целей определения этого признака платеж во исполнение как денежного обязательства, так и обязательного платежа приравнивается к возмездной сделке (кроме платежа во исполнение обещания дарения).
Если исходя из доводов оспаривающего сделку лица и имеющихся в деле доказательств суд придет к выводу о наличии иного правового основания недействительности сделки, чем то, на которое ссылается истец (например, пункта 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве вместо статьи 61.3, или наоборот), то на основании части 1 статьи и части 1 статьи 168 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации (далее - АПК РФ) суд должен самостоятельно определить характер спорного правоотношения, возникшего между сторонами, а также нормы права, подлежащие применению (дать правовую квалификацию), и признать сделку недействительной в соответствии с надлежащей нормой права.".
4. В пункте 12:
а) в подпункте "б" слова "установлено, что" заменить словами "оспаривающим сделку лицом доказано, что на момент совершения сделки";
"При решении вопроса о том, должен ли был кредитор знать об указанных обстоятельствах, во внимание принимается то, насколько он мог, действуя разумно и проявляя требующуюся от него по условиям оборота осмотрительность, установить наличие этих обстоятельств. К числу фактов, свидетельствующих в пользу такого знания кредитора, могут с учетом всех обстоятельств дела относиться следующие: неоднократное обращение должника к кредитору с просьбой об отсрочке долга по причине невозможности уплаты его в изначально установленный срок; известное кредитору (кредитной организации) длительное наличие картотеки по банковскому счету должника (в том числе скрытой); осведомленность кредитора о том, что должник подал заявление о признании себя банкротом.
Получение кредитором платежа в ходе исполнительного производства, или со значительной просрочкой, или от третьего лица за должника, или после подачи этим или другим кредитором заявления о признании должника банкротом само по себе еще не означает, что кредитор должен был знать о неплатежеспособности должника.
Если платеж был получен после того, как данный кредитор подал заявление о признании должника банкротом или узнал о подаче такого заявления другим кредитором, то при решении вопроса о добросовестности такого кредитора следует, в частности, учитывать, свидетельствовали ли обстоятельства подачи такого заявления о том, что имеет место действительно неплатежеспособность должника, либо инициатор банкротства рассматривает возбуждение такого дела как ординарный вариант принудительного исполнения судебного решения, а также были ли поданы в рамках возбужденного дела о банкротстве заявления других кредиторов.
Само по себе размещение на сайте Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации в картотеке арбитражных дел информации о возбуждении дела о банкротстве должника не означает, что все кредиторы должны знать об этом. Однако это обстоятельство может быть принято во внимание, если с учетом характера сделки, личности кредитора и условий оборота проверка сведений о должнике должна была осуществляться в том числе путем проверки его по указанной картотеке.
В качестве сделок, предусмотренных абзацами вторым или третьим пункта 1 статьи 61.3 Закона, могут рассматриваться, в частности, сделки по установлению залога по ранее возникшим требованиям.
Платежи и иные сделки, направленные на исполнение обязательств (предоставление отступного, зачет и т.п.), относятся к случаям, указанным не в абзаце третьем, а в абзаце пятом названного пункта.".
5. Дополнить новым пунктом 12.2 следующего содержания:
"12.2. Сам по себе тот факт, что другая сторона сделки является кредитной организацией, не может рассматриваться как единственное достаточное обоснование того, что она знала или должна была знать о признаках неплатежеспособности или недостаточности имущества должника (пункт 2 статьи 61.2 или пункт 3 статьи 61.3 Закона о банкротстве); оспаривающее сделку лицо должно представить конкретные доказательства недобросовестности кредитной организации.
В случаях, когда законодательство или кредитный договор предусматривают получение кредитной организацией от заемщика документов о его финансовом положении, судам следует в том числе учитывать, имелись ли в представленных документах конкретные сведения, заметно свидетельствующие о признаках неплатежеспособности или недостаточности имущества должника.
Аналогичными соображениями необходимо руководствоваться применительно к налоговым органам, получающим финансовую отчетность должника.".
6. В пункте 14:
а) абзац первый дополнить новым предложением:
"Бремя доказывания того, что сделка была совершена в процессе обычной хозяйственной деятельности, осуществляемой должником, лежит на другой стороне сделки. Бремя доказывания того, что цена сделки превысила один процент стоимости активов должника, лежит на оспаривающем сделку лице.";
б) абзац второй после слова "обязательства" дополнить словами ", в том числе по возврату кредита";
в) абзац четвертый дополнить новыми предложениями: "К таким сделкам, в частности, с учетом всех обстоятельств дела могут быть отнесены платежи по длящимся обязательствам (возврат очередной части кредита в соответствии с графиком, уплата ежемесячной арендной платы, выплата заработной платы, оплата коммунальных услуг, платежи за услуги сотовой связи и Интернет, уплата налогов и т.п.). Не могут быть, по общему правилу, отнесены к таким сделкам платеж со значительной просрочкой, предоставление отступного, а также не обоснованный разумными экономическими причинами досрочный возврат кредита.".
7. В пункте 16:
а) дополнить абзац третий новыми предложениями:
"В случае подсудности виндикационного иска тому же суду, который рассматривает дело о банкротстве, оспаривающее сделку лицо вправе по правилам статьи 130 АПК РФ соединить в одном заявлении, подаваемом в рамках дела о банкротстве, требования о признании сделки недействительной и о виндикации переданной по ней вещи; также возбужденное вне рамок дела о банкротстве тем же судом дело по иску о виндикации может быть объединено судом с рассмотрением заявления об оспаривании сделки - их объединенное рассмотрение осуществляется в рамках дела о банкротстве.";
б) дополнить новыми абзацами следующего содержания:
"Принятие судом в деле о банкротстве судебного акта о применении последствий недействительности первой сделки путем взыскания с другой стороны сделки стоимости вещи не препятствует удовлетворению иска о ее виндикации. Однако если к моменту рассмотрения виндикационного иска стоимость вещи будет уже фактически полностью уплачена должнику стороной первой сделки, то суд отказывает в виндикационном иске.
При наличии двух судебных актов (о применении последствий недействительности сделки путем взыскания стоимости вещи и о виндикации вещи у иного лица) судам необходимо учитывать следующее. Если будет исполнен один судебный акт, то исполнительное производство по второму судебному акту оканчивается судебным приставом-исполнителем в порядке статьи 47 Федерального закона от 02.10.2007 N 229-ФЗ "Об исполнительном производстве"; если будут исполнены оба судебных акта, то по позднее исполненному осуществляется поворот исполнения в порядке статьи 325 АПК РФ .".
9. Абзац третий пункта 18 после слов "арбитражного управляющего" дополнить словами "и любого другого заинтересованного лица".
10. Абзац четвертый пункта 19 дополнить новыми предложениями следующего содержания:
"При оспаривании нескольких платежей по одному и тому же обязательству или по одному и тому же исполнительному листу (если требования об их оспаривании соединены в одном заявлении или суд объединил эти требования в соответствии со статьей 130 АПК РФ) государственная пошлина рассчитывается однократно как по одному единому требованию. С учетом имущественного положения должника суд может на основании пункта 2 статьи 333.22 Налогового кодекса Российской Федерации отсрочить (рассрочить) уплату государственной пошлины.".
11. Абзац второй пункта 26 дополнить новым предложением:
"В случае возврата части имущества или денег кредитор может предъявить восстановленное требование в соответствующей части.".
12. В пункте 27:
а) абзац четвертый дополнить новым предложением:
"В случае возврата части имущества или денег кредитор может предъявить восстановленное требование в соответствующей части.";
б) дополнить новым абзацем следующего содержания:
"Понижение очередности восстановленного требования на основании пункта 2 статьи 61.6 Закона о банкротстве является ответственностью особой природы. В связи с этим при отсутствии неправомерного поведения или вины кредитора в совершении оспоренной сделки такая ответственность к этому кредитору не применяется и его восстановленное требование удовлетворяется по правилам пункта 3 статьи 61.6 Закона о банкротстве; в частности, по общему правилу такая ответственность не применяется к кредитору, получившему от должника безналичный платеж, в том числе досрочно (если только платеж не был произведен досрочно по настоянию самого кредитора, связанному с его осведомленностью о неплатежеспособности должника).".
13. Дополнить новыми пунктами 29.1 - 29.5 следующего содержания:
"29.1. Если суд признал на основании статей 61.2 или 61.3 Закона о банкротстве недействительными действия должника по уплате денег, то проценты за пользование чужими денежными средствами (статья 395 ГК РФ) на сумму, подлежащую возврату кредитором должнику, на основании пункта 2 статьи 1107 ГК РФ подлежат начислению с момента вступления в силу определения суда о признании сделки недействительной, если не будет доказано, что кредитор узнал или должен был узнать о том, что у сделки имеются основания недействительности в соответствии со статьями 61.2 или 61.3 Закона о банкротстве, ранее признания ее недействительной - в последнем случае указанные проценты начисляются с момента, когда он узнал или должен был узнать об этом.
По аналогичным правилам определяется момент, с которого начисляются предусмотренные законом (например, статьей 395 ГК РФ) или договором проценты (с учетом статей 4 и 126 Закона о банкротстве) на восстановленное требование кредитора.
29.2. В силу статьи 61.7 Закона о банкротстве арбитражный суд может отказать в признании сделки недействительной в случае, если приобретатель по оспариваемой сделке вернул все исполненное в конкурсную массу.
В связи с этим, если лицо приобрело имущество по сделке и полагает, что она подпадает под основания недействительности сделок, установленные статьями 61.2 или 61.3 Закона о банкротстве, то после введения в отношении должника любой процедуры банкротства такое лицо вправе вернуть должнику полученное имущество либо уплатить его стоимость, сообщив ему о таком возврате со ссылкой на статью 61.7 Закона. В данном случае вернувшее имущество лицо вправе предъявить свое требование по правилам пунктов 3 и 4 статьи 61.6 Закона о банкротстве (при этом пункт 2 этой статьи не применяется), но с учетом того, что для него применяются общие правила статей 71 и 100 Закона о начале течения сроков для заявления требований.
Арбитражный управляющий до подачи заявления об оспаривании сделки в силу пункта 4 статьи 20.3 Закона о банкротстве обязан предложить другой стороне этой сделки произвести указанный возврат. В связи с этим, если данный возврат не будет произведен в разумный срок после поступления такого предложения, то при последующем оспаривании сделки в суде возврат, произведенный после такого оспаривания и по истечении указанного срока, может рассматриваться как признание иска, и статья 61.7 Закона о банкротстве в таком случае не применяется, а в случае признания судом сделки недействительной подлежит применению в том числе пункт 2 статьи 61.6 Закона.
Кроме того, если приобретатель имущества по соответствующей сделке в разумный срок после того, как узнал или должен был узнать о том, что у сделки имеются основания недействительности в соответствии со статьями 61.2 или 61.3 Закона о банкротстве, сообщил должнику о том, что он готов добровольно вернуть это имущество (его стоимость) должнику в случае введения в отношении должника процедуры банкротства в порядке статьи 61.7 Закона о банкротстве, то при последующем таком возврате с учетом правил настоящего пункта проценты, указанные в предыдущем пункте данного постановления, начисляются не ранее даты публикации сведений о введении первой процедуры банкротства.
29.3. При оспаривании на основании статьи 61.3 Закона о банкротстве сделок по удовлетворению требования, обеспеченного залогом имущества должника, - уплаты денег (в том числе вырученных посредством продажи предмета залога залогодателем с согласия залогодержателя или при обращении взыскания на предмет залога в исполнительном производстве) либо передачи предмета залога в качестве отступного (в том числе при оставлении его за собой в ходе исполнительного производства) - необходимо учитывать следующее.
Такая сделка может быть признана недействительной на основании абзаца пятого пункта 1 и пункта 3 статьи 61.3 Закона о банкротстве, лишь если залогодержателю было либо должно было быть известно не только о признаке неплатежеспособности или недостаточности имущества заемщика, но и о том, что вследствие этой сделки залогодержатель получил удовлетворение большее, чем он получил бы при банкротстве по правилам статьи 138 Закона о банкротстве, а именно хотя бы об одном из следующих условий, указывающих на наличие признаков предпочтительности:
а) после совершения оспариваемой сделки у должника не останется имущества, достаточного для полного погашения имеющихся у него обязательств, относящихся при банкротстве к первой и второй очереди, и (или) для финансирования процедуры банкротства за счет текущих платежей, указанных в статье 138 Закона о банкротстве;
б) оспариваемой сделкой прекращено в том числе обеспеченное залогом обязательство по уплате неустоек или иных финансовых санкций, и после совершения оспариваемой сделки у должника не останется имущества, достаточного для полного погашения имеющихся у должника обязательств перед другими кредиторами в части основного долга и причитающихся процентов.
Последствия признания недействительной сделки по передаче предмета залога в качестве отступного, согласно пункту 1 статьи 61.6 Закона о банкротстве, заключаются в возложении на залогодержателя обязанности по возврату его в конкурсную массу и восстановлении задолженности перед ним; также восстанавливается право залога по смыслу подпункта 1 пункта 1 статьи 352 ГК РФ . При этом восстановленное требование к должнику в той части, в которой оно было погашено с предпочтением, может быть заявлено после возврата в конкурсную массу имущества, полученного по соглашению об отступном, и подлежит удовлетворению по правилам пунктов 2 или 3 статьи 61.6 Закона о банкротстве. В той же части, в которой обязательство было прекращено без признаков предпочтения, признание судом сделки недействительной не может повлечь ухудшение положения залогового кредитора в процедуре конкурсного производства. Поэтому в указанной части после возврата имущества в конкурсную массу требование залогового кредитора при его предъявлении в течение двух месяцев со дня вступления в законную силу судебного акта о недействительности сделки считается заявленным в установленный абзацем третьим пункта 1 статьи 142 Закона о банкротстве срок. При невозможности возврата имущества в натуре суд, применяя последствия недействительности сделки, взыскивает с залогового кредитора денежные средства в размере обязательств, погашенных с предпочтением, и восстанавливает задолженность должника в том же размере, которая удовлетворяется в порядке пунктов 2 или 3 статьи 61.6 Закона о банкротстве. Кроме того, и при сохранении у кредитора предмета отступного, если он в ходе рассмотрения заявления перечислит в конкурсную массу денежные средства в размере обязательств, погашенных с предпочтением, суд отказывает в силу статьи 61.7 Закона о банкротстве в признании сделки недействительной и также восстанавливает задолженность должника в том же размере, которая удовлетворяется в порядке пунктов 2 или 3 статьи 61.6 Закона о банкротстве.
При оспаривании полученного залоговым кредитором платежа суд признает его недействительным только в части, соответствующей размеру обязательств, погашенных с предпочтением.
Если залоговому кредитору было передано в качестве отступного несколько разных заложенных вещей, то с учетом всех обстоятельств дела суд может признать недействительной передачу собственности только на некоторые из них в пределах размера предпочтения.
29.4. Поскольку оспаривание сделок с предпочтением имеет целью защитить интересы других кредиторов, при оспаривании на основании статьи 61.3 Закона о банкротстве платежа, размер которого существенно превышает разницу между стоимостью конкурсной массы и общим размером требований кредиторов (включенных в реестр требований кредиторов, в том числе опоздавших, а также имеющихся и разумно необходимых будущих текущих), суд признает платеж недействительным только в части суммы, равной такой разнице.
29.5. Если сделка является ничтожной или оспоримая сделка признана недействительной, но не на основании статей 61.2 или 61.3 Закона о банкротстве либо других норм этого закона, а по общим основаниям, предусмотренным гражданским законодательством, судам необходимо исходить из следующего.
В таких случаях применяются предусмотренные пунктом 4 статьи 61.6 Закона о банкротстве правила (с учетом толкования, данного в пункте 25 и абзаце втором пункта 27 настоящего постановления); пункты 2 и 3 этой статьи не применяются.
При решении вопроса о том, текущим или подлежащим включению в реестр является денежное реституционное требование контрагента по сделке к должнику, судам следует исходить из следующего. Поскольку согласно пункту 1 статьи 167 ГК РФ недействительная сделка недействительна с момента ее совершения, требование другой стороны о возврате полученных должником денег или возмещении стоимости полученного должником в деньгах считается возникшим в момент такого предоставления. В случае, когда такое предоставление было совершено до возбуждения дела о банкротстве, указанное требование не относится к текущим платежам и подлежит включению в реестр требований кредиторов. Исполнительное производство по не являющимся текущими денежным реституционным требованиям контрагента в процедурах наблюдения, финансового оздоровления и внешнего управления в силу абзаца четвертого пункта 1 статьи 63, абзаца пятого пункта 1 статьи 81 и абзаца второго пункта 2 статьи 95 Закона о банкротстве приостанавливается, а в процедуре конкурсного производства на основании абзаца шестого пункта 1 статьи 126 Закона прекращается.
Если сделка является ничтожной, то, поскольку ничтожная сделка недействительна независимо от признания ее таковой судом, сроки для предъявления реституционного требования (пункт 1 статьи 71 и абзац третий пункта 1 статьи 142 Закона о банкротстве) исчисляются по общим правилам.
Если недействительная сделка была исполнена обеими сторонами (как должником, так и контрагентом), то в случае, когда должник обязан в порядке реституции уплатить контрагенту деньги, а контрагент - вернуть должнику вещь, необходимо иметь в виду, что в связи со встречным характером обязательств сторон (статья 328 ГК РФ) в таком случае применяются правила статьи 359 ГК РФ об удержании, а потому на основании статьи 360 ГК РФ требование контрагента включается в реестр как обеспеченное залогом и удовлетворяется в порядке статьи 138 Закона о банкротстве.
Если же, напротив, должник обязан в порядке реституции вернуть контрагенту вещь, а контрагент - уплатить должнику деньги, то исполнительное производство по требованию контрагента о возврате вещи в процедурах наблюдения, финансового оздоровления и внешнего управления применительно к абзацу четвертому пункта 1 статьи 63, абзацу пятому пункта 1 статьи 81 и абзацу второму пункта 2 статьи 95 Закона о банкротстве приостанавливается, а в процедуре конкурсного производства применительно к абзацу шестому пункта 1 статьи 126 Закона прекращается; при этом исходя из статей , и 360 ГК РФ должник не передает контрагенту соответствующую вещь до того, как контрагент заплатит должнику соответствующую денежную сумму, а если выплата не будет произведена в срок, определенный судом, рассматривающим дело о банкротстве, должник вправе реализовать указанную вещь по правилам реализации предмета залога (статья 138 Закона о банкротстве), и вырученные от реализации этой вещи денежные средства за вычетом причитающейся должнику суммы перечисляются полностью контрагенту.
Если недействительная сделка, связанная с передачей вещи, была исполнена только контрагентом в пользу должника и должник обязан в порядке реституции вернуть контрагенту владение его вещью, то по такому требованию допускается исполнительное производство в ходе любой процедуры банкротства, поскольку эта вещь не входит в конкурсную массу и требование о ее возврате не является конкурсным.".
14. В пункте 31:
а) абзац четвертый дополнить новыми предложениями:
"Кредитор, обращающийся к арбитражному управляющему с предложением об оспаривании сделки, должен обосновать наличие совокупности обстоятельств, составляющих предусмотренное законом основание недействительности, применительно к указанной им сделке. В силу пункта 4 статьи 20.3 Закона о банкротстве при рассмотрении предложения об оспаривании сделки арбитражный управляющий обязан проанализировать, насколько убедительны аргументы кредитора и приведенные им доказательства, а также оценить реальную возможность фактического восстановления нарушенных прав должника и его кредиторов в случае удовлетворения судом соответствующего заявления. При рассмотрении жалобы кредитора на отказ арбитражного управляющего оспорить сделку суду следует установить, проявил ли управляющий при таком отказе заботливость и осмотрительность, которые следовало ожидать при аналогичных обстоятельствах от обычного арбитражного управляющего; при этом суд не оценивает действительность соответствующей сделки.";
б) абзац пятый изложить в новой редакции:
"В случае признания обоснованной жалобы на бездействие (отказ) арбитражного управляющего оспорить сделку суд вправе также указать в судебном акте на предоставление подавшему жалобу лицу права самому подать заявление о ее оспаривании. Если соответствующий кредитор одновременно с жалобой на неоспаривание управляющим сделки подал заявление об оспаривании этой сделки (например, для целей неистечения давности), то рассмотрение такого заявления приостанавливается судом до рассмотрения упомянутой жалобы.".
15. В пункте 32:
а) абзац второй:
после слов "конкурсный управляющий" дополнить словами "(в том числе исполняющий его обязанности - абзац третий пункта 3 статьи 75 Закона)";
дополнить новыми предложениями:
"Если утвержденное внешним или конкурсным управляющим лицо узнало о наличии оснований для оспаривания сделки до момента его утверждения при введении соответствующей процедуры (например, поскольку оно узнало о них по причине осуществления полномочий временного управляющего в процедуре наблюдения), то исковая давность начинает течь со дня его утверждения. В остальных случаях само по себе введение внешнего управления или признание должника банкротом не приводит к началу течения давности, однако при рассмотрении вопроса о том, должен ли был арбитражный управляющий знать о наличии оснований для оспаривания сделки, учитывается, насколько управляющий мог, действуя разумно и проявляя требующуюся от него по условиям оборота осмотрительность, установить наличие этих обстоятельств. При этом необходимо принимать во внимание, в частности, что разумный управляющий, утвержденный при введении процедуры, оперативно запрашивает всю необходимую ему для осуществления своих полномочий информацию, в том числе такую, которая может свидетельствовать о совершении сделок, подпадающих под статьи 61.2 или 61.3 Закона о банкротстве. В частности, разумный управляющий запрашивает у руководителя должника и предыдущих управляющих бухгалтерскую и иную документацию должника (пункт 2 статьи 126 Закона о банкротстве), запрашивает у соответствующих лиц сведения о совершенных в течение трех лет до возбуждения дела о банкротстве и позднее сделках по отчуждению имущества должника (в частности, недвижимого имущества, долей в уставном капитале, автомобилей и т.д.), а также имевшихся счетах в кредитных организациях и осуществлявшихся по ним операциям и т.п.";
б) абзац четвертый дополнить словами: ", при этом на них лежит бремя доказывания истечения давности";
в) дополнить новым абзацем следующего содержания:
"Если исковая давность по требованию о признании сделки недействительной пропущена по вине арбитражного управляющего, то с него могут быть взысканы убытки, причиненные таким пропуском, в размере, определяемом судом с учетом всех обстоятельств дела, исходя из принципов справедливости и соразмерности ответственности.".
16. Дополнить новыми пунктами 35.1 - 35.3 следующего содержания:
"35.1. При оспаривании в деле о банкротстве кредитной организации такой сделки, как списание кредитной организацией денежных средств со счета клиента в этой кредитной организации в счет погашения задолженности клиента перед кредитной организацией (как на основании распоряжения клиента, так и без него), необходимо учитывать следующее.
Признание данной сделки недействительной означает, что не прекратились и восстанавливаются обязательства как клиента перед кредитной организацией, так и кредитной организации перед клиентом (восстанавливаются его денежные средства на счете); при этом требование клиента к кредитной организации подлежит включению в реестр требований кредиторов с учетом правил статьи 61.6 Закона о банкротстве.
35.2. При оспаривании в деле о банкротстве кредитной организации такой сделки, как перечисление кредитной организацией денежных средств со счета клиента в этой кредитной организации на счет этого же или другого лица в другой кредитной организации (как на основании распоряжения клиента, так и без него), необходимо учитывать следующее.
Требование об оспаривании такой сделки может быть предъявлено к клиенту; при ее оспаривании на основании пункта 3 статьи 61.3 Закона о банкротстве имеет значение недобросовестность клиента (его знание о признаках неплатежеспособности или недостаточности имущества кредитной организации - должника).
Признание такой сделки недействительной влечет обязанность клиента уплатить (возвратить) в конкурсную массу (кредитной организации) сумму, равную оспоренному платежу, при этом клиент приобретает право требования от кредитной организации уплаты этой суммы по правилам статьи 61.6 Закона о банкротстве.
35.3. Поскольку указанные в пунктах 35.1 и 35.2 настоящего постановления сделки в принципе относятся к обычной хозяйственной деятельности кредитной организации, в силу пункта 2 статьи 61.4 Закона при их оспаривании на основании статьи 61.3 конкурсный управляющий кредитной организации обязан доказать, что соответствующие сделки выходят за пределы такой деятельности.
В качестве таких доказательств могут, в частности, с учетом всех обстоятельств дела рассматриваться сведения о том, что:
а) на момент совершения оспариваемой сделки в отношении кредитной организации регулятором был введен запрет на осуществление соответствующих банковских операций;
б) или на момент совершения оспариваемой сделки у кредитной организации имелась картотека неоплаченных платежных документов клиентов из-за отсутствия средств на корреспондентском счете;
в) или оспариваемый платеж был осуществлен кредитной организацией в обход других ожидающих исполнения распоряжений клиентов, которые в это время не могли получить доступ к своим средствам, в том числе перевести их в другие кредитные организации;
г) или клиент ввиду аффилированности с сотрудниками кредитной организации располагал недоступной другим информацией о делах кредитной организации и в момент совершения оспариваемого платежа знал о вероятном принятии в ближайшем будущем Банком России решения об отзыве (аннулировании) у кредитной организации лицензии на осуществление банковских операций;
д) или клиент перевел средства со вклада досрочно до истечения его срока с потерей значительной суммы процентов при отсутствии разумных экономических причин;
е) или оспариваемым платежом клиент исполнил договор поручительства, заключенный незадолго до платежа в обеспечение возникшего существенно ранее долга другого лица перед кредитной организацией.
Кроме того, при оспаривании платежей, указанных в пунктах 35.1 и 35.2 настоящего постановления, следует также учитывать, насколько обычными они были для клиента.
Не может быть признан недействительным на основании статьи 61.3 Закона о банкротстве платеж, произведенный по счету (вкладу) физического лица, на который распространяется страхование вкладов, на сумму, не превышающую максимальный размер возмещения по такому страхованию, если после такого платежа на счете (вкладе) не осталось денежных средств.".
17. Вступившие в законную силу судебные акты арбитражных судов, принятые на основании нормы права в истолковании, расходящемся с содержащимся в настоящем постановлении толкованием, могут быть пересмотрены на основании пункта 5 части 3 статьи 311 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации , если для этого нет других препятствий.
Правовая позиция, содержащаяся в дополнении к абзацу третьему пункта 18 постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 23.12.2010 N 63 "О некоторых вопросах, связанных с применением главы III.1 Федерального закона "О несостоятельности (банкротстве)" (пункт 9 настоящего постановления), применяется только при рассмотрении заявлений, поданных в суд после опубликования настоящего постановления.
Председатель
Высшего Арбитражного Суда
Российской Федерации
А.А.ИВАНОВ
Секретарь Пленума
Высшего Арбитражного Суда
Российской Федерации
Т.В.ЗАВЬЯЛОВА
