Ребята, мы вкладываем душу в сайт. Cпасибо за то,
что открываете эту
красоту. Спасибо за вдохновение и мурашки.
Присоединяйтесь к нам в Facebook
и ВКонтакте
Примерно 1,2 млн лет назад человекоподобная обезьяна начала использовать каменные орудия для своих нужд, и вуаля - появились первые люди . А дальше, как говорится, пошло-поехало. Согласно данным науки, мы с вами появились в результате эволюционного процесса около 200 тыс. лет назад, с каждым новым тысячелетием совершенствуясь все больше и больше. Но неужели древние люди так уж сильно отличались от нас с вами? Если вам интересно узнать ответ на этот вопрос, просто прочтите нашу статью.
сайт предлагает вашему вниманию факты, подтверждающие, что жизнь древних людей была довольно-таки нескучной.
Первобытные люди также пользовались услугами дантистов. Интересно, они тоже дрожали перед «кабинетом»? Открытие было совершено в горах Тосканы, где ученые нашли древние зубы с пломбами и явными следами врачебного вмешательства. Пломба, кстати, была сделана из натуральной смолы (что понятно), растительных волокон (не очень понятно) и волос (совсем непонятно).
Вероятно, наши предки выжили, потому что поняли, какую опасность таит в себе кровосмешение. К таким выводам пришли ученые , обнаружившие и изучившие стоянку древних людей в России (Владимирская область). Проведя анализ ДНК всех представителей племени, специалисты выяснили, что их семейные связи были весьма ограниченными, то есть семейные пары создавались только с членами других племен.
Древняя живопись на стенах пещер Ласко и Шове имеет возраст около 30 тыс. лет, но наиболее интересна она тем, что рядом с изображениями находятся специфические знаки, которые могут быть образцами первобытной письменности. Ученые высказывают различные гипотезы в попытках выяснить, что же имели в виду наши предки, нанося таинственные символы, однако к какому-либо конкретному выводу они так и не пришли.
Первым спутником человека стал волк , «прибившийся» к нему в каменном веке (10–15 тыс. лет назад). Генетики установили, что впервые волки были одомашнены людьми в Южной Азии. От прирученных волков и, возможно, шакалов произошла домашняя собака.
Конечно, ритуальные танцы под барабаны люди устраивали намного раньше, но именно игра на флейте, одном из древнейших музыкальных инструментов, зародилась примерно 40 тыс. лет назад. Это подтверждает находка, сделанная в одной из пещер на юго-западе современной Германии: специалистами была обнаружена самая древняя флейта с 5 круглыми отверстиями и V-образными пропилами, причем даже сейчас на ней можно играть.
Археологи и генетики провели совместное исследование и выяснили, что происхождение современных Homo sapiens (то есть нас) берет начало от одной небольшой группы людей. Эти отважные первооткрыватели умудрились пересечь Красное море во время резкого изменения климата около 90–70 тыс. лет назад, которое затронуло территорию современных Европы, Азии, Северной и Южной Америки и Австралии. Вот так-то.
До сегодняшнего дня ученые были уверены, что изначально смуглый и кареглазый человек начинал изменение своего облика с цвета кожи (с более темной на более светлую), вслед за чем последовало и изменение цвета глаз (то же самое), но обнаруженные на северо-западе Испании отлично сохранившиеся останки мужчины, получившего условное имя Ла Брана 1, переворачивают устоявшуюся теорию с ног на голову. Ведь получается, что голубой цвет глаз у человека появился раньше, чем посветлела его кожа.
Интересно, сколько еще нам уготовано открытий? Наука не стоит на месте, и то, что мы узнаем уже завтра, может полностью изменить нашу жизнь. Но, как говорится, поживем - увидим.
Владимир Наследник Мономаха - князь Юрий Долгорукий, занятый борьбой за киевский престол, поначалу мало внимания уделял северной вотчине, но, осознав тщетность борьбы на юге и оценив по достоинству преимущества северных земель, их богатейшие природные ресурсы, князь Юрий Долгорукий развернул строительство новых крепостей в Суздальской земле. Им были основаны города: Москва, Переславль- Залесский, Кидекша, Дмитров, Юрьев- Польский, Звенигород. Во Владимире князь отстроил новый княжеский двор с церковью во имя своего небесного покровителя Георгия (1157 г.).
Летоисчисление Гусь-Хрустального начинается с середины ХVIII века. В 1756 году орловский купец Аким Мальцов, облюбовав мещерские леса, основал «во Володимирском уезде Московской губернии» хрустальную фабрику, с постройки которой началось бурное развитие российского стеклоделия, которое стало уникальным явлением художественной культуры не только владимирской земли, но и России.
В 1971 г. город Иваново отметил свой столетний юбилей. Но село Иваново известно довольно давно. Первое письменное упоминание о нем относится к 1561 г. Уже в XVII веке здесь появляются текстильные мануфактуры. Полотняные и набивные ткани пользовались большим спросом и в России, и за границей. В XVIII веке в Иванове возникает хлопчатобумажное и ситценабивное производство. Ивановские ситцы известны во всем мире.
Калязин – один из старинных городов Тверской земли, выросших на Волге. Первое известное поселение, упомянутое в одной из русских летописей на месте современного г.Калязина, называлось «Никола на Жабне». Располагалось поселение в устье реки Жабни. Его появление относится еще к концу XII столетия.
Кострома была основана в 1152 г. Юрием Долгоруким во время его военного похода в земли казанских болгар. Из источников явствует, что «были в этом месте леса непроходимые, дремучие дебри», а скрывались здесь разбойники, от которых «и совсем проезду не было». Юрий Долгорукий «морем пламенным» расправился с разбойниками. А на выжженной земле появился город Кострома.
Плёс Плёс был основан в 1410 году князем Василием I-м как военное укрепление на Волге, охранявшее подступы к Москве и приволжским городам. Однако сама история города началась задолго до этого времени. Народное предание гласит, что вначале на этом месте был древний город Чувиль.
Ростов Великий - один из древнейших русских городов- известен с 862 года. Основанный славянами на землях финно-угорского племени мери город в период образования раннефеодального древнерусского государства был одним из опорных пунктов славянской колонизации, феодализации и христианизации северо-восточных окраин Киевской Руси.
Рыбинск - знаменитый город Золотого кольца, бывшая «столица бурлачества», до сих пор сохранивший свой старинный купеческий колорит. Попадая сюда, словно переносишься в атмосферу полотен передвижников, с их любовью к русским пейзажам и типажам. Рыбинск находится в 366 км от Москвы и в 79 км от областного центра - Ярославля.
Сергиев Посад назван в честь Преподобного Сергия, основавшего крупнейший в России монастырь. В 1919 г. город был переименован в Сергиев, а в 1930г. - в Загорск, в честь революционера В. М. Загорского. Но в 1991 г. городу наконец было возвращено историческое название.
Сергиев Посад Начало городу положил Троицкий монастырь. Слава Преподобного Сергия и основанного им монастыря влекли к обители иноков и богомольцев. Постепенно вблизи монастыря стали селиться и крестьяне. Первыми поселениями, ставшими основой будущему городу, были села Кокуево, Панино и Клементьево.
Суздаль появился на страницах русских летописей в 1024 году и определил целый период в развитии русской национальной государственности и культуры. В XI веке Суздаль - крупный город на северо-востоке могущественной Киевской державы, в середине XI века Суздаль достигает наивысшего расцвета: он становится столицей Ростово-Суздальского княжества, крупным торгово-ремесленным центром.
Углич - древнейший русский город на Волге. Местные летописи сообщают, что город основал в 937 году Ян Плескович, родственник княгини Ольги Киевской, посланный на Верхнюю Волгу «ради сбора дани». Археологические раскопки подтвердили, что эти места обжиты людьми много тысяч лет назад. Древнейшая стоянка первобытного человека близ села Золоторучье относится к периоду палеолита.
До Юрьева-Польского от Владимира 68 км по шоссе. На 12-м км шоссе проходит близ села Сновицы. Здесь, на берегах реки Содышки, стоял Сновицкий монастырь, основанный в XV в. От его построек до нас дошло лишь здание Благовещенской церкви. Миновав старинные села Новоалександрово, Олихово, Кутуково, Старый Двор, Обращиху, Гартышево, шоссе подходит к Юрьеву- Польскому.
Ярославль раскинулся на высоком берегу реки Волги. Там, где Которосль сливается с Волгой, находилось когда- то поселение под названием Медвежий угол. Легенда гласит, что в 1010 г. князь Ярослав Мудрый с дружиной захватил это селение, разрубив боевым топором языческое изображение медведя.
https://www.сайт/2018-06-28/30_let_nazad_v_situacii_pohozhey_na_nyneshnyuyu_proizoshlo_sobytie_ubivshee_sssr
Юрий Абрамочкин/РИА Новости
Тридцать лет назад, 28 июня 1988 года, открылась XIX конференция КПСС. С нее по-настоящему началась горбачевская перестройка. В результате предпринятых политических реформ — демократизации и гласности — рухнула монополия Компартии, а следом не могло не обвалиться и все большевистское государство. Многое в этой истории напоминает о сегодняшних «засадах». Чего ж нам ждать?
В первую очередь разберемся в причинах созыва конференции. Для этого придется перенестись к самому началу перестройки, в весну 1985 года. Распространенное мнение: перестройка была сплошной импровизацией. И так, и не так. После череды похорон Брежнева, Андропова и Черненко (ее иронично называли «гонками на лафетах») часть высшего партийного и государственного руководства понимала, что система нуждается в обновлении. Непререкаемый авторитет, несменяемый на протяжении почти 30 лет министр иностранных дел Андрей Громыко, по разговорам, добровольно отказался от поста генерального секретаря ЦК КПСС и выдвинул в генсеки молодого по тогдашним меркам 54-летнего Михаила Горбачева. Настолько очевидной была потребность в модернизации.
Похороны Леонида Брежнева положили начало быстрой смене старых генсеков. В народе это зло прозвали «гонкой на лафетах»Dmitry Baltermants
В марте, на первом же Пленуме ЦК КПСС после вступления на пост генерального секретаря, Горбачев обозначил основные направления преобразований. «Здесь и решающий поворот в переводе народного хозяйства на рельсы интенсивного развития, и совершенствование хозяйственного механизма, и социальная справедливость, и углубление социалистической демократии, совершенствование всей системы социалистического самоуправления народа, и решительные меры по дальнейшему наведению порядка, и расширение гласности в работе партийных, советских, государственных и общественных организаций, и курс мира и прогресса в области внешней политики», — вспоминает один из ближайших соратников Горбачева Вадим Медведев. То есть определенные установки — с чего и в каких сферах начинать преобразования — все-таки были, их взяли из наработок, подготовленных еще при Андропове и Черненко.
Меньше чем через год, на XXVII съезде КПСС в конце февраля — начале марта 1986-го Михаил Горбачев говорит уже о «радикальных преобразованиях во всех сферах нашей жизни». В апреле, на встрече с трудящимися Тольятти, генсек употребляет всеобъемлющее понятие «перестройка». Впрочем, об отходе от принципов социализма и речи не было, считалось, что предстоит лишь устранить прежние «перекосы» и вернуть социализм на истинные, ленинские рельсы, избавиться от застойной косности и добавить динамики, эффективности, качества, порядка, дисциплины.
По словам еще одного помощника Горбачева, Георгия Шахназарова, главный акцент был сделан на ускорении научно-технического прогресса. Было решено выделить многомиллиардные средства, чтобы подстегнуть отстающие отрасли и сократить разрыв с развитыми странами, нарастающий с пугающей быстротой, рассказывал Шахназаров. Бывший пресс-секретарь Горбачева Андрей Грачев приводит такие данные: в электронной промышленности к середине 80-х Советский Союз отстал от Запада и даже Восточной Европы, входившей в соцлагерь, на 10-15 лет.
Был принят без преувеличения исторической важности Закон об индивидуальной трудовой деятельности, гражданам разрешили создавать кооперативы, оказывать услуги, производить продукцию, одним словом — заниматься предпринимательством. А Закон о государственном предприятии вводил принцип «трех С» — самоуправления, самофинансирования, самоокупаемости. Начали вводить договорные цены и сокращать госзаказ, таким образом ослаблялся экономический диктат партийных и государственных органов. По задумке реформаторов, конечной целью этого процесса должны были стать формирование производственных объединений и демонтаж многочисленных отраслевых министерств.
Однако курс на обновление уперся в целое нагромождение проблем. Первый провал перестройки — печально знаменитая антиалкогольная кампания авторства членов Политбюро Егора Лигачева и Михаила Соломенцева. Пить и умирать от пьянства стали меньше, до рекордных отметок увеличилась продолжительность жизни, рождаемость выросла до показателей начала 60-х годов. Зато погубили уникальные виноградники (знаменитый ялтинский виноградарь Павел Голодрига в знак протеста против вырубок покончил жизнь самоубийством), уничтожили ценное оборудование и производство, люди стали травиться суррогатами, а государственный бюджет недосчитался 100 млрд рублей дохода — такая цифра приводится в мемуарах.
Begemot.media
Аппаратное рвение приобретало гротескные формы. «Я помню, что Комитет партийного контроля наказал и снял с работы одного из заместителей министра здравоохранения СССР за брошюру, написанную им еще до указа [„об усилении борьбы с пьянством и алкоголизмом, искоренении самогоноварения“], в которой говорилось о культуре употребления алкоголя», — пишет Вадим Медведев. «Идиотизмы» антиалкогольной кампании серьезно подмочили репутацию перестройки и ее лидеров. К Михаилу Горбачеву прилипло издевательское прозвище «минеральный секретарь».
Еще одна фикция — программа государственной приемки продукции. Слово Вадиму Медведеву: «Было ясно, что эта мера не может дать кардинального решения вопроса с качеством продукции. Лучшим оценщиком и контролером продукции является потребитель. В этой функции никто его заменить не может, никакая строгая государственная инспекция. Но потребитель может реально воздействовать на качество продукции только посредством рынка, причем сбалансированного рынка, предполагающего конкуренцию между производителями за наилучшее удовлетворение общественной потребности. Но о такой системе контроля приходилось лишь мечтать. Нормальный рынок оставался недосягаемым, и было трудно сказать, когда он появится… В гражданских отраслях госприемка если и сыграла положительную роль, то только на самом первом этапе — и скорее за счет не экономических, а психологических факторов. В дальнейшем же она с неизбежностью стала перерождаться, обрастать так называемыми неделовыми отношениями, а попросту взяточничеством, и через несколько лет от нее пришлось полностью отказаться».
Не сработал и Закон о госпредприятии: правительство Николая Рыжкова, где-то по причине догматизма, а в основном — борясь за влияние и власть остановило либерализацию цен, изо всех сил отстаивало систему централизованного и директивного снабжения и закупок. В таких условиях, в отсутствие нормальной финансово-кредитной системы свобода предприятий оставалась бумажной декларацией. Да и директорат в основной своей массе к свободе еще не стремился. Вся производственная вертикаль, от министров до руководителей конкретных предприятий, привыкла жить по плану, спускаемому сверху, из ЦК. Никто просто-напросто не понимал, каких инициатив от них требуют, свидетельствовал Георгий Шахназаров.
В свою очередь тотальный дефицит и, соответственно, ажиотажный спрос на товары и услуги кооперативов подхлестнули инфляцию. Не только чиновники — население тоже воспротивилось «демократизации» цен. «Едва правительство заикнулось, что цены на хлеб и макароны будут „скорректированы“, пусть даже с выплатой компенсации населению, как поднявшийся ропот тогда еще не знакомых с императивами рынка советских граждан заставил высшее руководство, и прежде всего самого Горбачева, отступить, — вспоминает Андрей Грачев. — Горбачев спасовал перед „творчеством масс“ и публично пообещал, что впредь никакого повышения цен „без совета с народом предприниматься не будет“. После такого обещания о движении к рынку можно было на время забыть».
Ну, а главное — перестройке сопротивляется бюрократия, ведь Горбачев принуждает ее отказаться от власти в области экономики. Многоопытная номенклатура, успешно пережившая управленческие эксперименты Хрущева и реформаторские попытки Косыгина, занимает выжидательную позицию: не впервой, «перебесится», устоим.
По воспоминаниям Шахназарова, Горбачев нервничал, собирал совещания, стыдил министров. «Но те привыкли выслушивать подобные вещи с каменными лицами и умели выкрутиться из любого положения». Однажды на Политбюро заслушивали информацию о компьютерных технологиях. Министр Шохин продемонстрировал портативную вычислительную машину, заявив, что вскоре начнется ее серийный выпуск. Министру поверили. Хотя специалисту невооруженным взглядом было видно, что «модель содрана с японского образца и наверняка нашпигована купленными там же деталями». «По части очковтирательства наши чиновники не имеют себе равных», — заключил Шахназаров.
Насмерть стояли Вооруженные Силы и военно-промышленный комплекс. Военный бюджет занимал 40% национального дохода, по военным расходам Советский Союз держал мировое лидерство. Ни армейские чины, ни директора оборонных предприятий и не думали отказываться от привилегированного положения. Маршал Сергей Ахромеев на вопрос, зачем производить и «впаривать» союзникам по Варшавскому договору столько оружия, парировал: «Мы ценой огромных усилий и жертв создали первоклассные заводы, не уступающие американским. Так что же, прикажете оставить их без работы и перейти на производство кастрюль? Нет, это все утопии».
Такая позиция объяснялась не только соображениями патриотизма, заботой об обороноспособности и безопасности страны и социалистического блока. «Генералитет жил на широкую ногу даже сравнительно с высокопоставленными работниками партийно-государственного аппарата, — читаем в мемуарах Георгия Шахназарова. — Одним из самых доступных методов личного обогащения была торговля живым товаром… Командиры некоторых частей, дислоцированных в Чехословакии, вступали в „деловое партнерство“ с местными хозяйственниками — солдаты отряжались на уборку урожая или строительство. А председатель колхоза в порядке возмещения „интернациональной помощи“ вручал нашему генералу или полковнику конверт с кронами и поставлял продукты к его столу… За сохранение наших баз и воинских контингентов на территории союзных государств генералитет цеплялся особенно рьяно. Можно было получить немало благ и радостей жизни, просто живя в Берлине или Будапеште, отдыхая в Карловых Варах или на Мазурских озерах, летая за рубеж и обратно на комфортабельных самолетах за счет казны».
Военные составляли до четверти Центрального комитета партии, и уговорить их «по-хорошему» отказаться от милитаризма и накачки военных бюджетов не представлялось возможным. Естественно, что с Вооруженными Силами и ВПК смыкались и «ястребы» из КГБ.
Итак, Горбачев с соратниками ожидаемо столкнулись с саботажем перестройки. По данным Вадима Медведева, в течение всего 1986 года «работа над экономической реформой шла вяло, вразброс, без должной концентрации внимания и сил». И если по итогам года валовый национальный продукт вырос в полтора раза, то в январе 1987-го случился сбой. «Возникли трудности с топливом и энергией, с некоторыми видами проката и шарикоподшипников, а также с продуктами химической промышленности. Наступил спад производства… Это был первый признак серьезной болезни, звонок глубокого экономического кризиса, в полную силу развернувшегося через два-три года. Именно такой срок был отведен жизнью (и нефтяными ценами, в 1986-87 годах достигшими дна — авт.) для проведения радикальной реформы, хотя в полной мере мы тогда этого еще не осознавали».
Переломить сопротивление аппарата и вместе с тем не допустить осуществления заговора против реформ и персонально Горбачева, повторения октября 1964 года, когда номенклатура с легкостью расправилась с Хрущевым, — такие задачи, по мысли инициаторов перестройки, гуманистов-шестидесятников, не приемлющих модернизацию «через колено», по-диктаторски, осуществлялись единственным способом — выходом к народу. На их взгляд, главным действующим лицом перестройки, ее проводником и защитником должно было стать общество.
Так родилась идея перенести центры принятия решений из «забронзовевших» партийных органов в Советы народных депутатов. Намечалась управленческая революция, драпируемая цитатами из Ленина (против Ильича не попрешь). На самом же деле Горбачев, возможно, еще не понимая этого, приступил к демонтажу не только сталинского наследия — системы, господствовавшей над обществом с помощью насилия и «обработки мозгов», но и ленинского — отодвигая Коммунистическую партию от управления экономикой.
На январском Пленуме ЦК 1987 года генсек объявил о глубокой политической реформе. Переворот в управлении пошел двумя путями — это мобилизация населения с помощью гласности и демократизации при одновременном ограничении всевластия партаппарата. Первым внятным актом гласности стало телеобращение Михаила Горбачева в связи с аварией на Чернобыльской АЭС. До тех пор подобные ЧП просто замалчивались.
Что касается партаппарата, то, рассказывает Вадим Медведев, «мы все время возвращались к одному и тому же пункту наших рассуждений: откуда проистекает всевластие, вельможность, вседозволенность, бесконтрольность первых лиц партийных комитетов, начиная от райкомов и кончая республиканскими парторганизациями. А ведь именно на этой почве возникают всякого рода злоупотребления. Вроде бы процедуры демократичные: все выбираются, и все отчитываются — партийный комитет, бюро, первый секретарь, — но характер этой выборности таков, что в 99% случаев из 100 гарантируются выборы того руководителя, который согласован вверху. Это происходит, во-первых, благодаря открытому голосованию и, во-вторых, благодаря безальтернативности. Годами и десятилетиями такая система работала без сбоев и приучила руководителей не считаться с мнением низов, рядовых членов партии, членов партийных комитетов, не говоря уже о массе населения. Руководители привыкли смотреть только наверх, стараться быть угодными вышестоящим начальникам — даже не органам, а именно отдельным лицам. Вывод таков: все дело в характере выборов — открытом голосовании и безальтернативности. Так и родилось предложение о распространении тайного голосования и альтернативности на выборах первых руководителей. Эта, казалось бы, небольшая новация заключала в себе настоящую революцию и имела далеко идущие последствия».
Ради этой революции и созывалась XIX партийная конференция.
За полтора года с провозглашения политической реформы и до открытия конференции страна и партия изменились до неузнаваемости. От показной монолитности и апатии не осталось и следа. КПСС, да и все общество, разделились на два огромных лагеря.
Олицетворением (и будущим лидером) сторонников кардинальных реформ становился Борис Ельцин. В ноябре мы подробно об этом периоде биографии Бориса Николаевича: назначение первым секретарем Московского горкома партии, борьба с дефицитом продовольствия, с бездеятельностью чиновников, с номенклатурными привилегиями; конфликты с Егором Лигачевым; громовое выступление на XXVII съезде партии («нам не удается вырвать из жизни корни бюрократизма, социальной несправедливости, злоупотреблений», «требование радикальных перемен вязнет в инертном слое приспособленцев с партийным билетом», отделы ЦК дублируют Госплан и министерства, «захлебываемся в согласованиях, которые по простым вопросам длятся годами», «кадры глубоко поражены, во многих эшелонах никакого обновления», необходимо ввести возрастные ограничения для занимающих ответственные должности, а также регулярную отчетность всех партийных чинов, вплоть до секретарей ЦК, отменить неоправданные номенклатурные блага). Затем — похожее по содержанию выступление на октябрьском пленуме ЦК: резкая критика пробуксовки перестройки, снижающей доверие людей, славословий в адрес генерального секретаря, персональный «наезд» на Лигачева — за грубости и постоянные мелкие придирки, нападки. После выступления — единодушная травля Ельцина и последующая отставка.
К открытию партийной конференции Ельцин — первый заместитель председателя Госстроя в ранге министра, член ЦК, но выведен из высшего партийного органа — Политбюро. С политического Олимпа он сброшен. «Учти, в политику я тебя больше не пущу», — обещает ему Горбачев. Публикации интервью «Огоньку» и Агентству печати «Новости» запрещены. «Политически меня уже не существует, политически я труп», — сформулировал для себя Борис Николаевич.
Партийная конференция для него — шанс выйти из небытия. Верхи, естественно, делают все, чтобы он не избрался делегатом. Но в поддержку, в защиту Ельцина в ЦК идет поток из десятков тысяч писем, телеграмм. Рабочие Свердловска грозят забастовкой. В конце концов он попадает на конференцию в составе карельской делегации: свердловская расположилась в первых рядах, недалеко от президиума, карельская же сидит на балконе, оттуда путь к трибуне конференции дальше и труднее. Но Ельцин прорывается: спускается, идет через весь зал с мандатом делегата в высоко поднятой руке, отказывается вернуться на место и выйти из зала, требует слова. Деваться некуда: в духе провозглашенной гласности заседания партийной конференции транслируются в прямом телеэфире. С ее трибуны Ельцин снова громит Лигачева, намечающийся «культ личности» генерального секретаря, предлагает вывести из Политбюро виновных в застое, а численность партаппарата сократить в разы, требует своей политической реабилитации.
«Политика, проводимая руководящими органами, по существу сохраняет свою неприкасаемость, остается вне критики, вне контроля народных масс». «Некоторые крупные партийные руководители погрязли в коррупции, взятках и приписках, потеряли порядочность, нравственную чистоту, скромность, партийное товарищество… Загнивание, видимо, глубже, чем предполагают, и мафия, знаю по Москве, существует определенно», — зубодробительные высказывания Ельцина звучали в эфире как гром среди ясного неба. Впервые вещи были названы своим именами.
В ответ — снова очередь обличающих выступлений. «Борис, ты не прав!» — выдает Лигачев. За опального министра вступается только один — земляк из Свердловска, секретарь парторганизации машиностроительного завода им. Калинина Владимир Волков: «Да, Ельцин очень трудный человек, у него тяжелый характер. Он жесткий человек, может быть, даже жестокий. Но этот человек, работая в Свердловской областной партийной организации, очень многое сделал для авторитета партийного работника и партии, был человеком, у которого слово не расходилось с делом. Поэтому и сегодня у него остается высокий авторитет у простых людей». Раздались аплодисменты.
«Товарища Волкова никто не уполномочивал выступать от имени делегатов. Его выступление получило полное осуждение», — сообщил президиуму первый секретарь Свердловского обкома Леонид Бобыкин. Официальной политической реабилитации Ельцин не получил. Да она уже была не нужна. С XIX партийной конференции Борис Ельцин ушел народным героем, главным претендентом на лидерство в формирующейся радикально-демократической оппозиции.
Воззвание к другому идейному крылу партии и общества, консервативно-охранительному — «Не могу поступаться принципами», знаменитое письмо преподавателя Ленинградского технологического института Нины Андреевой, опубликованное в органе ЦК КПСС «Советская Россия». В статье — критика разоблачений сталинских репрессий, такие конструкции, как «духовные последователи Троцкого или Ягоды, обиженные социализмом потомки нэпманов, басмачей и кулаков», «противостояние международного рабочего класса мировому капиталу», «проповедь „демократических“ прелестей современного капитализма, заискивания перед его реальными и мнимыми достижениями», «схоластика этических категорий», «пацифистское размывание оборонного и патриотического сознания», «воинствующий космополитизм», «контрреволюционные нации».
Статью опубликовали, когда Михаил Горбачев находился в отъезде, а «на хозяйстве» оставался Егор Лигачев. С его подачи текст Андреевой (над которым наверняка потрудились в ЦК) разошелся в перепечатках по всему Советскому Союзу, как установочный документ обсуждался на собраниях парторганизаций, возражения на статью печатать запретили. Вернувшись из командировки, Горбачев созвал Политбюро и заставил каждого выразить свое отношение к публикации. Кто-то поспешил откреститься от хвалебных рецензий, кто-то, как Лигачев, отделался маловразумительными общими фразами. Сам Горбачев увидел в письме Андреевой выступление против перестройки (в последовавшей затем статье Александра Яковлева в «Правде» она была названа «манифестом антиперестроечных сил»). «Расколом пахнет», — отреагировал генсек.
И не ошибся. На партконференции тот же Лигачев впервые публично «бросил перчатку» Горбачеву, подчеркнув перед делегатами, что генсек обязан своим положением Громыко, Соломенцеву, председателю КГБ Чебрикову и что «могли быть абсолютно другие решения». (В действительности Михаил Горбачев был безальтернативным кандидатом на высший партийный пост).
Партийная конференция обнажила непримиримые противоречия внутри аппарата и стала отправной точкой в откровенной, неприкрытой борьбе за власть. Основные ее этапы — выборы первого полноценного советского парламента, Съезда народных депутатов, в 1989 году, отмена шестой статьи Конституции о Компартии как «руководящей и направляющей силе советского общества, ядре его политической системы, государственных и общественных организаций», избрание Михаила Горбачева президентом СССР и введение многопартийности в 1990-м, наконец, провалившаяся попытка реванша ГКЧП в 1991-м.
А путь к этим бурным, скоротечным и эпохальным событиям лежал через ту же XIX партийную конференцию. Разрушая монополию КПСС, Горбачев использовал всю мощь своего вождистского положения в партии, какое еще давала должность генерального секретаря (за что и был окрещен «предателем» и «иудой»). На партийной конференции Михаил Сергеевич выдвинул несколько поворотных инициатив: совмещаются должности партийных секретарей и председателей местных Советов; чтобы возглавить Советы, секретари партийных организаций обязаны пройти через альтернативные выборы на основе прямого тайного голосования; срок их полномочий ограничивается двумя мандатами по пять лет; секретари партийных комитетов, что «пролетят» на выборах, распрощаются со своими руководящими постами.
До кого-то стало доходить, что меры-то не косметические, что таким образом КПСС становится как бы «парламентской» партией, а командные высоты перемещаются из партийных кабинетов в Советы. Раздались голоса несогласных (на конференции вообще царила небывалая атмосфера: хлопки недовольных, возгласы с мест, требования прекратить выступление и т. д.), предложения придать резолюциям рекомендательный характер. Но генсек был непреклонен. А перед самым закрытием конференции, когда делегаты уже приготовились исполнить финальный «Интернационал», неожиданно провел еще одно принципиальное решение: выборы Съезда народных депутатов провести не мешкая, весной будущего 1989 года, и для этого поменять положения Конституции, принять необходимые законы. Делегатам уже хотелось по домам, и они проголосовали, не особенно вникая в суть дела.
Горбачев вышел из шторма партийной конференции триумфатором, с руками, развязанными для удара по обозначившейся консервативной оппозиции. Секретариат ЦК, которым Егор Лигачев руководил как второй человек в партии, был фактически упразднен: из 20 отделов осталось меньше половины. Сам Лигачев был брошен на сельское хозяйство. Идеология, которую он делил со своим «закадычным» оппонентом Александром Яковлевым, досталась Вадиму Медведеву. В добровольную отставку ушли более 100 членов ЦК. Обновилось и Политбюро: его покинули престарелые Громыко и Соломенцев. Сам Горбачев был избран председателем Президиума Верховного Совета, чтобы непосредственно контролировать ход политической реформы.
Андрей Грачев объясняет: «Ликвидация Секретариата, подлинного „теневого советского правительства“, была осуществлена не только для того, чтобы отодвинуть на второй план Лигачева. Впервые со сталинских времен ЦК переставал быть директивным органом, а сама КПСС — фактически верховной „силовой структурой“ советского государства. Генсек, несомненно, сознавал, что, выбивая из рук партийной бюрократии это орудие, он подрубает сук, на котором сидел и сам. Вряд ли поэтому можно считать случайным совпадением, что сентябрьский Пленум ЦК 1988 года рекомендовал избрать Горбачева на освободившийся после отстранения Громыко пост Председателя Президиума Верховного Совета… Приобретя новую должность, он делал первый шаг к своему высвобождению из объятий родной партии и ее Политбюро». Другими словами, от угрозы быть свергнутым с поста генерального секретаря ЦК КПСС к новому, более широкому масштабу власти — в качестве президента всего Советского Союза.
Юрий Абрамочкин/РИА Новости
Однако триумф был недолгим. Результаты выборов народных депутатов, состоявшихся весной 1989 года, повергли партийную элиту в состояние шока. «На первый взгляд, все было в порядке. Среди новых народных депутатов — 87,6% членов КПСС — больше, чем 71,5% в составе прежнего Верховного Совета СССР, — пишет Вадим Медведев. — Но следует признать, что это больше поражение, чем успех, больше утрата позиций, чем их закрепление. Забаллотированы 32 первых секретаря обкомов партии из 160. Но какие это организации! В Ленинграде не избран ни один партийный и советский руководитель города и области, ни один член бюро обкома, включая первого секретаря и даже командующего военным округом. В Москве партийные работники также в основном потерпели поражение, за Ельцина проголосовало около 90% москвичей. Негативными для партийных работников итоги выборов оказались во многих крупных промышленных и научных центрах Поволжья, Урала, Сибири и Дальнего Востока, юга и востока Украины. Крупное поражение партийные кандидаты потерпели в Прибалтике, Армении, а также в Грузии… В целом по территориальным и национально-территориальным округам было избрано депутатами примерно 20-25% людей, острокритически настроенных в отношении партии. Несколько меньшая доля таких депутатов прошла и от общественных организаций».
Осознавшая наконец логику управленческой революции, номенклатура бросилась в битву за выживание (о ней мы расскажем позднее). По итогам схватки с лица Истории исчезла не только КПСС, но и как таковое советское государство. Скорее всего, дело в том, что, достигнув законченных, по-своему совершенных форм, партийно-советская Система просто не подлежала трансформации. Горбачевский отказ от официального насилия и тотальной пропаганды, переход к демократии, парламентаризму, правовому государству и свободе слова не оставил этой Системе ни шанса на выживание. Как в воду глядел французский президент Франсуа Миттеран, отозвавшийся о Михаиле Горбачеве: «У этого человека захватывающие планы, но отдает ли он себе отчет в тех непредсказуемых последствиях, которые может вызвать попытка их осуществить?»
Лишним в поединке реформаторов и консерваторов оказался и сам Горбачев. Ему не хватило ни гибкости, чтобы понять, что дело спасения государства требует не «ремонта» социалистического хозяйства на основе компромиссов и постепенности, а решительного и оперативного перехода в рыночную экономику, ни адекватного ощущения темпов насущных перемен. «Более или менее сносная конъюнктура сохранялась в течение 1987-1988 годов, а уже в 1989-м и особенно в 1990 годах кривая отчетливо пошла вниз. Это значит, что времени на осуществление радикальной экономической реформы нам было отпущено не 3-4 года, а значительно меньше. Надо было принимать экстраординарные меры, решительно переходить к рыночным отношениям. Нужно было проявить огромную настойчивость, твердую волю, пойти против течения. Запас политической прочности, авторитета власти, доверия к ней, да и экономическая ситуация позволяли еще в 1988 и даже в начале 1989 года начать болезненные, но необходимые экономические меры. К сожалению, этого сделано не было», — признает Вадим Медведев. Вышеперечисленные задачи пришлось решать уже Борису Ельцину, и значит, его «горячность» и непримиримость были оправданны.
Закончу текст бросающимися в глаза параллелями с днем сегодняшним: технологическое отставание, примитивность и тихоходность экономики, огромные бюджетные расходы на военных и силовиков в ущерб социальным сферам, уродливая управленческая система — с большой головой и чахлым туловищем, отсталый, окостенелый, неэффективный исполнительный аппарат, имитационная демократия, вопиющее социальное неравенство, апатичное, отчужденное от власти население… Потребность в новой перестройке несомненна. Но выйдет ли из Путина Горбачев? А тем более Ельцин? Большие сомнения. Загвоздка не только в личности правителя, но и в принципиальной неизменчивости выращенного организма. Так что до будущих «чернобылей», дорогие товарищи?
Использованная литература:
— Андрей Грачев, «Горбачев», издательство «ВАГРИУС», 2001 г.,
— Вадим Медведев, «В команде Горбачева», издательство «Алгоритм», 2016 г.,
— Борис Минаев, «Ельцин», издательство «Молодая гвардия», 2014 г.,
— Рудольф Пихоя, Мария Зезина, Ольга Малышева, Фатима Малхазова, «Борис Ельцин», издательский дом «Сократ», 2011 г.,
— Георгий Шахназаров, «С вождями и без них», издательство «ВАГРИУС», 2001 г.
