Особенности австро-венгерской армии в ПМВ.
После провала попытки наступления наших Северного и Западных фронтов у озера Нарочь в марте 1916 года, на русском (Восточном) фронте наступило затишье.
По решению конференции держав Антанты в Шантийи (март 1916) начало наступления на французском фронте было назначено на 1 июля, а на русском фронте - на 15 июня 1916 г.
Директива русской Ставки главного командования от 24 апреля 1916 г. назначала русское наступление на всех трёх фронтах (Северном, Западном и Юго-Западном).
«На конец марта Северный и Западный фронты имели 1220 тысяч штыков и сабель против 620 тысяч у немцев, Юго-Западный фронт - 512 тысяч против 441 тысячи у австро-венгров и немцев. Двойное превосходство в силах севернее Полесья диктовало и направление главного удара. Его должны были нанести войска Западного фронта, а вспомогательные удары - Северный и Юго-Западный фронты.
Основной удар предполагалось нанести силами Западного фронта (ком. ген. А. Е. Эверт) из района Молодечно на Вильно. Эверту передавалась большая часть резервов и тяжелой артиллерии. Ещё часть выделялась Северному фронту (ком. ген. А. Н. Куропаткин) для вспомогательного удара от Двинска - тоже на Вильно. Юго-Западному фронту (ком. ген. А. А. Брусилов) предписывалось наступать на Луцк-Ковель, во фланг германской группировки, навстречу главному удару Западного фронта». (М.В. Оськин «Брусиловский прорыв»).
Интересно, что ЕДИНСТВЕННЫМ командующим фронтом, высказавшимся ЗА НАСТУПЛЕНИЕ на совещании в русской Ставке, был главком ЮЗФ генерал А. А. Брусилов. И Эверт и Куропаткин выступили против наступления и подчеркивали, что не ручаются за его успех.
Подчеркнем, что главной причиной такой «робости» командующих Северного и Западного фронтов было то, что против фронтов Эверта (ЗФ) и Куропаткина (СФ) стояли германские войска, а перед фронтом Брусилова (ЮЗФ) – в основном войска Австро-Венгрии.
«Комплекс неполноценности» перед германской армией тогда, к сожалению, пронизывал сознание большинства русского генералитета и офицерства. Причиной этого были страшные поражения от немцев в трёх Восточно-прусских катастрофах, Горлицкого прорыва Макензена и Великого отступления 1915 года.
Напротив, перед войсками Австро-Венгрии у русской армии никаких «комплексов», или особого почтения не было.
Полтора года войны показали, что с австро-венгерскими войсками наша армия воюет достаточно успешно, даже несмотря на свою большую отсталость (и от них тоже) в тяжелой артиллерии, пулеметах и многих других вопросах боевого обеспечения войск.
Перед тем как говорить о Луцком прорыве, следует более подробно остановится на особенностях организации, структуре и моральном климате в армии Австро-Венгрии.
Австро-венгерские сухопутные войска накануне Первой мировой войны состояли из:
Общеимперской армии. Комплектовалась обеими половинами империи, подчинялась общеимперскому военному министру.
Ландвера, который делился на австрийский и венгерский. Австрийский ландвер комплектовался только на территории Цислейтании. Венгерский ландвер набирался в Транслейтании.
Ландштурма. Созывался в военное время и также делился на австрийскую и венгерскую части.
Армия комплектовалсась по призыву. Призывной возраст составлял 21 год. Срок службы составлял: a) для призываемых в общеимперскую армию 3 года службы, 7 лет в резерве армии, 2 года в резерве ландвера, б) для призываемых в ландвер 2 года службы и 10 лет в резерве ландвера.
Нетрудно заметить, что организация войск Дунайской империи во многом подражала армии Германской империи.
«Отличительной чертой австро- венгерской армии являлся ее межнациональный состав. Комплектование армии производилось по территориальной системе. Вся территория страны была разделена на 105 округов пополнения, из которых каждый пополнял один пехотный полк имперской армии.
По национальностям полки распределялись следующим образом:
венгерских - 19, немецких - 16, чешских - 15, польских - 9, сербо-хорватских - 9, румынских - 7, словацких - 4 и словенских - 2, считая в этих полках 50 % и более означенной народности.
Как видим, национальный состав армии Австро-Венгрии был довольно пестрым. В 35 полках преобладали венгры и немцы. И именно эти полки показывали наибольшую боеспособность на Восточном фронте в годы Первой мировой войны.
А вот части, укомплектованные славянами (и особенно сербами и чехами) показывали крайне низкую боеспособность и нередко сдавались в плен.
Один из таких эпизодов описывает генерал Б. Геруа. Дело происходит в декабре 1914 года, в Галиции:
«Утром 6-го пришло неожиданное и радостное известие: Воронежцы на рассвете атаковали противника расположенного против них, прорвали фронт, захватили участковую артиллерию и многочисленных пленных, целые батальоны со всем их начальством.
Вскоре эти серо-синие колонны австрийцев, почти без конвоя, появились в селении, где стоял штаб дивизии. Проходили они бодро и весело, зубоскаля и перебрасываясь шутками с русской солдатней, высыпавшей поглазеть на живые трофеи.
Все эти пленные, без исключения, оказались чехами.
Успех Воронежцев имел мелкое тактическое значение, так как дивизия в этом полковом предприятия не принимала никакого участия и в последовавшем за тем общем преследовании не развила того, что было до-
стигнуто на коротком фронте одного полка.
Это не помешало штабу дивизии, с генералом Кузнецовым и полковником Б. К. Казановичем во главе, донести наверх об этой операции телеграммой в красках особого пафоса: победа пришлась на день полкового праздника Воронежцев и на день именин Государя. Взятые орудия и пленные повергались к стопам Его Величества в виде именинного подарка, а бой изображался как лучший способ отпраздновать полковой праздник.
Телеграмма эта, быстро переданная в Ставку Верховного Главнокомандующего (Барановичи), пришла туда во время посещения ее Царем.
После обычной в день 6 декабря церковной службы - теперь в походной церкви - депеша была поднесена Государю Великим Князем Николаем Николаевичем.
Высокий именинник, тронутый этим приятным совпадением победы с днем его Ангела, в ответной телеграмме объявил благодарность полку - имениннику, а его командира, полковника Энвальда, поздравил кавалером ордена св. Георгия 4 ст. …
Но как же могла состояться атака одного полка, самостоятельно, под единственным предлогом боевого празднования дня полкового святого, Николая Угодника?
Официальный рассказ, сделавшийся немедленно известным, гласил, что Энвальд попросил по телефону, в ночь на 6-е, разрешения произвести атаку на своем участке, ручаясь за успех. Штаб дивизии возражал и колебался, но Энвальд настаивал.
В конце концов ему разрешили, возложив на него всю ответственность за предприятие.
Результат превзошел ожидания самого Энвальда и привел в восторг штаб дивизии.
Но через несколько дней после боя просочилась другая версия этого оригинального дела.
Поздно вечером 5 декабря, на фронте Воронежского полка перебежало несколько солдат-чехов.
Они сообщили, что являются посланниками чешского полка, который занимает позицию против Воронежцев. «Если вы атакуете нас перед рассветом, - заявили они» - полк не окажет никакого сопротивления, а офицеры и солдаты сдадутся в плен.
Энвальду оставалось решить, - довериться ли этому жесту славянского братства, передаваемому устами перебежчиков, или воздержаться от понятного соблазна легких победных лавров?
Мы знаем, какое решение принял и привел в исполнение командир Воронежцев.
А также то, что, не воздержавшись от этого соблазна, он все же искусно воздержался от сообщения в штаб дивизии предварительных переговоров с перебежчиками-чехами. День Николая Угодника подвернулся как нельзя более кстати, и Чудотворец, - знаменитый русский Патрон Святой Руси, отблагодарил мудрого Энвальда и его Воронежцев за находчивость».
Как видим, целый полк чехов, со всеми своими офицерами, сдался в плен Воронежскому полку вообще без боя.
Конечно, с ТАКИМ противником можно было воевать, не особенно напрягаясь. Немного портит эту бравурную картину откровенное очковтирательство со стороны командира полка и начдива в отношении собственного начальства, ну да это, увы, в русской армии было обычным делом.
К нашему сожалению, среди австрийских войск были и СОВСЕМ другие части.
Спустя всего три дня «расслабленных» чехами воронежцев внезапно атаковали венгры, «лучшие войска в австрийской армии», по определению Б. Геруа.
И вот что из этого получилось:
«…слева - конная группа, едущая назад, в тыл: командир 2-го дивизиона 31-й артиллерийской бригады полковник Веверн, окруженный своими офицерами; по лицу Веверна текут из-под фуражки кровавые струйки; справа - несут в тыл носилки, на которых лежит чье-то тело, покрытое офицерской шинелью.
Это - командир 6-й батареи капитан Дросси, мой недавний ученик по Офицерской Артиллерийской Школе, живой и способный офицер. Спрашиваю: «Ранен?» «Никак нет, убит».
Веверн объяснил мне потрясенным голосом: венгры смяли Воронежцев, дивизион оказался беззащитным в первой линии, офицеры отстреливались из револьверов, две батареи удалось отвести назад, но 6-ю батарею пришлось бросить, вынув замки из орудий.
Во время этой короткой схватки и был убит бедный Дросси, а Веверн и еще кое-кто из офицеров ранены мелкими осколками шрапнели.
Пока я слушал этот короткий и неприятный рассказ, из густых зарослей по противоположному скату высоты выбежал на меня, едва я успел спешиться, командир 3-ей роты Козловцев капитан Калишев. Первый батальон исполнил мое приказание, дававшее ему
свободу атаковать по обстановке, и его левофланговая рота, 3-я, успела спуститься по ту сторону перевала.
Там, лихорадочно объяснял мне Калишев, она натолкнулась на нашу батарею, на которой уже хозяйничали австрийцы. Что я прикажу делать?
Я приказал единственно нужное и возможное: немедленно атаковать этих австрийцев и вернуть батарею. Железо необходимо было ковать, пока оно горячо, пока это были первые австрийцы на батарее.
«Нельзя терять ни минуты, - сказал я Калишеву и прибавил: - отбейте батарею, идите в штыки, и я обещаю вам Георгия. С Богом!».
Очень удачно, что именно Калишев случайно оказался со своей ротой на этом участке в эти тревожные минуты. Это был офицер выдающейся храбрости, уже успевший получить с начала войны, за 3 месяца, несколько ранений, залечив которые, он немедленно возвращался в строй.
Калишев лихо выхватил из ножен свою шашку и побежал обратно к роте. Почти сейчас же в скрывших его маленькую фигуру зарослях раздалось его «ура», поддержанное ротой. Я знал, что она пошла в штыки без выстрела и что от батареи ее отделяли какие - нибудь 100-150 шагов.
Вдали, налево, слышалась ружейная перестрелка, вероятно, у Воронежцев. Справа, где должны были находиться теперь остальные три роты первого батальона, не доносилось из лесу ни звука. Я снова сел верхом и поехал в эту сторону.
Скоро меня встретил на опушке командир батальона подполковник В. П. Пьянов-Куркин (тогда еще капитан) - тоже отличный боевой офицер, мужественный, решительный и распорядительный. Он доложил мне, что удар его пришелся как раз вовремя: венгры взобрались лесом на хребет и выходили на опушку.
Еще несколько минут, и они могли бы начать распространяться в охват правого фланга нашей дивизии и вразрез между двумя наступавшими корпусами.
Атака Козловцев захватила венгров врасплох, они дрогнули и были прогнаны за лес, потеряв пленных (в том числе батальонного командира), раненых и убитых. Несколько венгерцев еще лежало тут же на земле; один - пронзенный на смерть штыком. Была видна работа и прикладов. Поле сражения, можно сказать, еще дышало недавней рукопашной схваткой…
В общем, все кончилось удачно: Калишев прогнал венгров с батареи, захватив пленных.
Появление Козловцев на кряже и на подступах к нему и их атака остановили наступление противника и разрушили его план.
Между тем вначале он обещал много: Воронежцы были застигнуты врасплох и должны были второпях перестраиваться из походной колонны в боевой порядок, повернувшись к стороне открытого фланга на 90°. Батареи находились в середине колонны и потому сразу оказались в первой линии и были атакованы. Пока удалось, отступая, выделить резервы вглубь и организовать позиционную оборону, обстановка для нас была критической. В это беспорядочное время мы и вынуждены были бросить 6-ю батарею.
Притихли боевые шумы постепенно и правее, на фронте соседнего корпуса. Что касается Воронежцев влево, то они, зацепившись за ряд высот, остановились и отбили дальнейшие атаки противника огнем. Поправлять и налаживать дело на этом участке штаб дивизии из своего неподвижного «далека» командировал генерала Саввича. Саввич, в своей должности бригадного, играл как бы роль активного боевого помощника канцелярского начальника дивизии и неизменно посылался туда, где обстановка портилась и становилась угрожающей.
Саввич своими глазами видел, между прочим, атаку 3-ей роты Козловцев на захваченную было венграми нашу 6-ую батарею.
Впоследствии это пригодилось, как увидим; но еще более важной оказалась мудрая предусмотрительность Калишева, который сдал батарею артиллеристам под расписку. Для принятия ее с наступлением темноты прибыли с орудийными замками только унтер-офицеры и бомбардиры (показалось странным, что не прислали офицера).
Калишев настоял на выдаче ему письменного удостоверения, что орудия приняты в полном порядке, как они были оставлены - без замков. Этому клочку линованной бумаги, вырванному из чьей-то записной книжки, и неуверенным строчкам полуграмотного артиллерийского унтер-офицера (фейерверкера) Козловцы, вообще, и Калишев, в частности, были обязаны затем, в последующие дни и даже месяцы, восстановлением правды вокруг этого грустного эпизода с батареей…
На этом заканчивается изложение маленькой боевой истории, заключавшей в себе две импровизации: атаку Воронежцев 6 декабря при любезном содействии чехов и атаку венгров 9 декабря во фланг Воронежцам. Эта вторая импровизация чуть не обошлась дорого 31-й
дивизии и ее соседям справа. Своевременная, хотя и своевольная, атака Козловского полка спасла положение или, во всяком случае, явилась ценным тактическим вкладом в сумму усилий, спасших положение».
К сожалению, и тут не обошлось без прямого очковтирательства.
Вот что вспоминал об этом бывший командир Козловского полка Б. Геруа:
«Посмотрим теперь, как эти факты представились в штабе дивизии и что из этого вышло.
Первыми вестниками событий на участке Воронежского полка в то памятное утро 9 декабря были члены конной группы офицеров-артиллеристов, которых я встретил на вершине едущими в тыл...
Они доложили о нападении австрийцев на дивизион и о том, что офицеры отбили его огнем из револьверов. Окровавленное лицо командира дивизиона полковника Веверна являлось живой иллюстрацией.
Но из рассказа выпало, очевидно, одно обстоятельство: что 6-я батарея не успела взять в передки и отъехать в глубину наскоро сформировавшегося боевого порядка и что эта батарея фактически была покинута, с уносом замков и прицелов...
Весьма возможно, что по пути в штаб дивизии артиллеристы получили уже сведение, что батарея отбита. Так или иначе, об этом эпизоде промолчали.
Штаб дивизии немедленно составил восторженное донесение о геройском поведении офицеров 2-го дивизиона. Телеграмма быстро побежала наверх и в тот же день была доложена Государю, который продолжал еще оставаться в Ставке Главнокомандующего.
Царь отозвался на это донесение так же импульсивно, как три дня перед тем на именинную атаку Воронежцев. В своей ответной благодарственной телеграмме Государь поздравил всех офицеров 2-го дивизиона 31-й артиллерийской бригады Георгиевскими кавалерами.
В числе получивших белый крест в этом ускоренном порядке, без Думы, оказался и тот офицер, который во время боя находился при парках, в нескольких верстах от поля сражения, и даже не имел понятия о его ходе. Носил он потом свой крест сконфуженно, под ироническими взглядами офицеров 31-й пехотной дивизии.
Когда в штабе дивизии получилось, вдогонку, донесение командира Козловского полка об атаке 1-го батальона, выручившей нашу 6-ю батарею из рук противника, этот рапорт произвел неприятное впечатление.
Удостоверить совершившееся значило для начальника дивизии, командира корпуса и т. д. отвергнуть версию артиллеристов или внести в нее существенную поправку. Как сделать это теперь, после Высочайшей резолюции и экстраординарной награды офицеров 2-го дивизиона за спасение всех трех его батарей?
Порешили просто: набросить канцелярскую вуаль на дело Козловского полка, - точно его и не было…
Саввичу впоследствии стоило немалого труда заставить Кузнецова с Казановичем приподнять эту вуаль, когда в штаб дивизии поступили мои представления к Георгию командира 1-го батальона Куркина и командира 3-ей роты Калишева.
Ведь последнего я почти поздравил Георгиевским кавалером, посылая его в атаку.
К счастью, оба офицера получили, в конце концов заслуженные ими заветные кресты. Расписка артиллерийских унтер-офицеров тут очень пригодилась».
Русские военные агенты в Австро-Венгрии, накануне Первой мировой войнв, составили обстоятельный доклад о военно-политической характеристике и национальных особенностях армии двуединой империи.
Некоторые страницы его и сегодня представляют немалый интерес.
Приведем их, в сокращении:
«Характеристика Австро-Венгерской армии.
По свидетельству вполне компетентных лиц, наблюдавших эту армию в последнее время, она обучена хорошо, воспитана в строгой дисциплине и обладает сравнительно молодым и преданным своему делу командным составом; особенно хорошо поставлено в армии стрелковое дело. Войска снабжены всеми новейшими техническ. приспособлениями. Разноплеменная масса нижн. чин. объединена в значительной степени лишь механически, но это объединение покоится на основах строгой дисциплины и на искусстве австрийцев сглаживать национальные различия. Однако отсутствие в этой армии конкретного представления о родине, слабая связь между общей массой солдат и офицерами, национальная рознь и разноязычие - являются для нее факторами весьма неблагоприятными и, при известных условиях, даже опасными…
Национальные антипатии и политика глубоко проникли в офицерск. среду, что поселяет ней немало раздора, несмотря на традиционный обычай офицеров обращаться друг к другу, без различия чина, на "ты". Более сплоченными являются кавалер. офицеры, менее всего - офицеры артиллерии и техн. войск, где служат в значительном числе евреи.
За последнее время среди офицеров, особенно славянских народностей, заметно социалистич. направление, с чем начальство борется путем строгих аттестаций, пропускающих на высшие должности только людей вполне благонадежных; эта система постепенно вырабатывает нежелательный для дела тип офицера-карьериста.
Отношение офицеров к нижн. чин. строгое, часто жестокое; бывают случаи истязания солдат. Нижн. чины боятся, но не любят офицеров…
Унтер-офицерский вопрос составляет предмет особенной заботливости военного ведомства, всячески поощряющего сверхсрочную службу и улучшающего быт унт.-офицеров. Значение последних в жизни строевой части - весьма большое, их власть над нижн. чин. весьма велика, обращение с подчиненными - самовольное и жестокое, что приводит к задабриванию их со стороны подчиненных подарками и деньгами. Тем не менее, унт.-офицерский состав во многих отношениях прекрасный: знающий службу, преданный своей части, педантичный и проникнутый дисциплиной.
Унт.-офицеры живут в казармах отдельно от прочих нижн. чин. и имеют свои собрания со столовыми и читальнями. Выбор и подготовка унт.-офицеров производится весьма тщательно; национальность имеет в этом вопросе большое значение.
Особым преимуществом повсеместно пользуются немцы, в славянск. частях - евреи и поляки, в венгерских - конечно, мадьяры.
В общей массе нижних чинов вследствие ее разноплеменного состава сильно развито чувство землячества, против чего начальство борется установлением общего полкового языка (чаще всего немецкого, венгерского или польского).
Офицеры часто плохо понимают язык своей части, что сильно отдаляет их от нижн. чин., лишает их необходимого нравственного влияния и придает дисциплине чисто формальный характер.
Представление о родине неразрывно связано y солдата с его национальностью, почему внушение нижн. чин. понятия об общем отечестве не имеет успеха. Жестокое обращение с нижн. чин. отражается на числе самоубийств в войсках, достигающих 20-25 % всей смертности. Увольнение в отпуск зависит от унт.-офицеров. С 1908 г. установлены отпуска на время уборки хлеба, но мера эта не получила широкого применения. Вообще же, на всех ступенях командования прочно установилось чисто формальное, сухое отношение к солдату и стремление дисциплинировать его, главн. обр., с внешней стороны. Наиболее туго поддаются этому мадьяры и чехи, легче всего - русские, словенцы и поляки.
Самым неблагонадежным элементом армии считаются чехи, что ясно обнаружилось, между прочим, при мобилизации, произведенной по случаю присоединения Босно-Герцегов. земель.
Язык населения представляет такое же разнообразие, как и сами народности, населяющие А.-В. Разноязычие населения является большим тормозом при отбывании им воинской повинности. В армии принят командный немецкий язык; но венгры давно и усиленно настаивают на введении венгерского командного языка; кроме того, каждый полк имеет свой полковой язык (иногда 2), который обязаны знать офицеры и унтер-офицеры, для того чтобы быть в состоянии объясниться со своими подчиненными».
Не кажется ли вам, что некоторые характеристики, подмеченные нашими специалистами в австро-венгерской армии, слишком похожи на «болевые точки» нашей нынешней российской армии?!
Будем надеяться, что нашу армию (и страну) ждет более счастливая судьба…
Как уже говорилось, боевые возможности разных частей австро-венгерской армии сильно различались, из-за чего нередко возникали сильные противоречия между ними.
Хорошо знавший эти особенности Я. Гашек, в своей бессмертной книге про похождения бравого солдата Швейка, описывает вступление в войну австро-венгерской армии в юмористически-гротескном ключе.
(Беседует полковник Шредер с поручиком Лукашем):
«- Дивизионный суд в своем отношении, посланном в штаб нашего полка, - продолжал полковник, - приходит к тому заключению, что дело, собственно, идет о систематической травле, направленной против воинских частей, прибывающих из Цислейтании в Транслейтанию. Притом сравните, какое количество войск отправлено на фронт с нашей стороны и какое с их стороны. Скажу вам откровенно: мне чешский солдат более по душе, чем этот венгерский сброд.
Стоит только вспомнить, как под Белградом венгры стреляли по нашему второму маршевому батальону, который, не зная, что по нему стреляют венгры, начал палить в дейчмейстеров, стоявших на правом фланге, а дейчмейстеры тоже спутали и открыли огонь по стоящему рядом с ними боснийскому полку.
Вот, скажу я вам, положеньице! Я был как раз на обеде в штабе бригады. Накануне мы должны были пробавляться ветчиной и супом из консервов, а в этот день нам приготовили хороший куриный бульон, филе с рисом и ромовые бабки. Как раз накануне вечером мы повесили в местечке сербского трактирщика, и наши повара нашли у него в погребе старое тридцатилетнее вино. Можете себе представить, как мы все ждали этого обеда. Покончили мы с бульоном и только принялись за курицу, как вдруг перестрелка, потом пальба, и наша артиллерия, понятия не имевшая, что это наши части стреляют по своим, начала палить по нашей линии, и один снаряд упал у самого штаба бригады.
Сербы, вероятно, решили, что у нас вспыхнуло восстание, и давай крыть нас со всех сторон, а потом начали форсировать реку.
Бригадного генерала зовут к телефону, и начальник дивизии поднимает страшный скандал, что это там за безобразие происходит на боевом участке бригады.
Ведь он только что получил приказ из штаба армии начать наступление на сербские позиции на левом фланге в два часа тридцать пять минут ночи.
Мы же являемся резервом и должны немедленно прекратить огонь.
Ну, где там при такой ситуации "Feuer einstellen!".
Бригадная телефонная станция сообщает, что никуда не может дозвониться, кроме как в штаб Семьдесят пятого полка, который передает, что он получил от ближайшей дивизии приказ "Ausharren!" (Держаться до конца!), что он не может связаться с нашей дивизией, что сербы
заняли высоты 212, 226 и 327, требуется переброска одного батальона для связи, и необходимо наладить телефонную связь с нашей дивизией.
Пытаемся связаться с дивизией, но связи нет, так как сербы пока что зашли с обоих флангов нам в тыл и сжали наш центр в треугольник, в котором оказались и пехота и артиллерия, обоз со всей автоколонной, продовольственный магазин и полевой лазарет.
Два дня я не слезал с седла, а начальник дивизии попал в плен и наш бригадный тоже.
А всему виной мадьяры, открывшие огонь по нашему второму маршевому
батальону. Но, разумеется, всю вину свалили на наш полк».
Конечно же, такое случалось далеко не всегда и не со всеми частями австро-венгерской армии. В ней было немало дивизий, которые прекрасно дрались на фронте и мало в чем уступали даже германским дивизиям.
На наше счастье, тяжелейшие неудачи русской армии в 1915 году, вскружили голову многим австрийским полководцам, которые решили, что русская армия была уже окончательно деморализована и неспособна к наступлению на Восточном фронте.
В 1915 году на стороне Антанты в ПМВ вступила Италия. Австро – Венгрии пришлось воевать сразу на ТРЁХ фронтах: Русском, Сербском и Итальянском.
В декабре 1915 года армии Германии, Австро-Венгрии и Болгарии сумели окончательно разгромить сербскую армию.
Остатки сербской армии и беженцы (всего около 150 тыс. человек) отошли на территорию Албании, а затем были эвакуированы союзниками на остров Корфу. Вся территория Сербии и Черногории была оккупирована.
Австро-Венгрия начала подготовку к большому наступлению против Италии, перейдя на Восточном фронте к стратегической обороне.
Считая, что русские армии после Великого отступления 1915 года небоепособны, а собственные укрепленные полосы непреодолимы, австрийское командование перебросило в Италию свои лучшие части – 3-ю, 10-ю, 34-ю, 43-ю, 59-ю, 13-ю пехотные дивизии. Туда же ушла и значительная часть тяжелой артиллерии.
«К началу наступления Юго-Западного фронта в Италии австрийцы держали тридцать пять дивизий, а в России – тридцать девять.
Таким образом, на Востоке австрийцы не имели стратегического резерва, и все расчеты австрийского главнокомандующего (номинальный главком – эрцгерцог Фридрих) ген. Ф. Конрада фон Гётцендорфа были построены на несокрушимости обороны». (М.В. Оськин «Брусиловский прорыв»)
Все эти ошибки и характерные особенности австро-венгерской армии, конечно же, способствовали успеху Луцкого прорыва русской армии.
Заканчить главу об австрийской армии надо цитатой из полузабытого ныне труда русского генерала А.Н. Куропаткина «Русско-японская война, 1904-1905: Итоги войны». В ней он дает блестящий анализ Австро-Венгрии и пророчески предсказывает возможные беды России:
«для России после победоносной войны и вероятного распада Австрии как последствия разгрома будет стоять вопрос: брать ли территориальное вознаграждение и если брать, то какое именно?
Обычная фраза о необходимости исправления нашей границы явится тогда на сцену. Карпаты снова представятся естественной границей, и вся Галиция может быть присоединена к России.
Надлежит заблаговременно дать себе отчет: нужно ли нам это увеличение территории и населения? Усилимся ли мы от сего присоединения или, наоборот, создадим себе источник слабости и тревог?
Но ныне, после того как Галиция такой долгий срок жила особой от нас жизнью, отторжение ее от Австрии может быть только насильственным и потому болезненным. Не только польское, но даже и русское население Галиции (руссины) вовсе не рвется в подданство России. Мы для славян Австрии, не исключая и руссинов, можем только служить средством, но не целью. Надо это непрерывно помнить. Даже менее нас культурные болгары и сербы тотчас отворачивались от России, как только становились на ноги ценой драгоценной русской крови.
Славянам Австрии помощи нашей не надо. С большой настойчивостью они каждый год мирным путем завоевывают себе понемногу права, равняющие их с немцами и венграми. Несмотря на тяжелое экономическое положение населения Галиции, несмотря на скупку земель евреями, подати, более тяжелые, чем в России, на относительную неравноправность поляков и руссинов, население Галиции основательно считает приобретенную им культуру более высокой, чем у соседнего с ним нашего населения. Переход в подданство России, по мнению этого славянского населения, будет шаг назад, а не шаг вперед. Нам надо это твердо знать, дабы не обманывать себя ложными и вредными мечтаниями, что как только наши войска вступят в восточную Галицию, население восстанет против австрийцев, своих вековых притеснителей.
Если бы, напротив, мы увлеклись мыслью об округлении наших владений до естественных рубежей, то несомненно создали бы себе бесконечный источник тревог и, прибавляю, расходов за счет платежных сил и средств коренного русского населения.
Несмотря на нашу неготовность, австрийцы, подталкиваемые германцами, не с легким сердцем вторгнутся в наши пределы, ибо твердо знают, что встретят мужественный отпор наших армий и народную войну. В свою очередь, мы не должны обманывать себя легкостью победы над австрийской армией. Отлично снабженная всем необходимым, многочисленная австрийская армия, опираясь на прекрасно подготовленный в Галиции театр войны, при умелом руководстве ее силами может остановить даже превосходные силы нашей армии».
Что тут скажешь…
«Пророка нет в Отечестве своем»…
Генерал Куропаткин был крайне несчастливым и нерешительным полководцем – неудачником.
На его совести немало поражений русской армии в войне с Японией, да и в годы ПМВ, когда он некоторое время бесславно командовал армейским корпусом и даже Северным фронтом.
Но штабист и аналитик он был превосходный.
К тому же он был одним из немногих царедворцев, у кого хватало мужества говорить Николаю Второму горькую правду.
Жаль, что царь прислушивался совсем к другим людям…
На фото: "Связывание". Один из видов наказания в австро-венгерской армии. Широко применялось и для русских военнопленных в годы ПМВ (на фото)
Для лучшего понимания того, что говориться в данной статье, желательно прочитать часть 1, где описывается униформа пехотных солдат и унтер-офицеров.
Главным видом униформы мирного
времени, я бы сказал, представительским, был
мундир. Для ношения в военное время он не
предназначался и редко можно встретить
фотографии офицеров императорской и королевской
армии на фронте в этом мундире. Чаще можно
встретить фото офицеров и генералов в довоенное
время в полевом кителе (Bluse) во время учений,
занятий, различного рода построений. Можно
предположить, что полевой китель носили в целях
экномии и большей сохранности мундира, который
все 
же в большей степени имел
характер выходной и парадной одежды.
Офицерский мундир мало чем отличался от мундира нижних чинов, разве что шился из более качественных материалов, лучше был подогнан по фигуре.
Главное и существенное отличие
офицерского мундира состояло в том, что
офицерский мундир не имел погон и плечевых
валиков, а сзади имел клапана с шестью
пуговицами. Кроме того, выше обшлагов рукава
имели по одной пуговице.
Цвет мундира был в основном темно-синим, но эта
расцветка могла колебаться довольно широко в
шести оттенках от очень темно-синего до
светло-синего. Оттенок мундира целиком
зависел от наличия подходящего материала и
финансовых возможностей офицера.
Воротник-стойка и обшлага имели цвет
присвоенного полку приборного сукна. Кроме того,
кант этого же цвета проходил по борту и нижнему
краю мундира.
На обшлагах старших офицеров по верхнему краю обшлагов проходил галун, аналогичный галуну на воротнике.
Пуговицы цвета приборного металла, присвоенного полку. Звездочки шестиконечной формы вышивались на воротнике золотой или серебряной нитью. У младших офицеров звездочки цвета приборного металла полка. Галун на воротнике старших офицеров имел цвет приборного металла полка, а звездочки противоположного цвета. Т.е. на золотом галуне звездочки серебряные, а на серебряном золотые.
На фото выше мундир оберлойтнанта 9-го пехотного полка австрийской короны.
Позади звездочек на воротнике могли размещаться эмблемы специальных служб, аналогичные эмблемам нижних чинов. Но для пехотных полков наличие эмблем не характерно. Чаще эмблемы имели офицеры специальных служб и родов оружия, которым был предписан пехотный мундир.
Мундиры офицеров
венгерских полков отличались от немецких лишь
иной формой обшлагов, с нашитыми на них
вертикальными украшениями. Этот вид обшлага
обозначал лишь принадлежность к венгерским
полкам.
На фото: мундир оберста венгерского 37-пехотного полка. Хорошо виден рисунок галуна на воротнике, отличие цвета звездочек от цвета галуна.
Следует заметить, что у генералов галун на воротнике рисунком и размером не отличался от офицерского галуна.
Отличить, например, майора от генераль-майора, если совпадал цвет воротника, можно было лишь по наличию лампас на генеральских брюках.
На схеме справа показаны знаки различия офицеров. Цвета воротников и галунов указывают на конкретный полк.
На схеме справа сверху вниз:
Лойтнант,
Оберлойтнант,
Гауптманн,
Майор,
Оберстлойтнант,
Оберст.
На схеме слева показаны знаки различия генералов. Заметим, что у всех генералов цвет воротника был алый, а галун только золотой при серебряных звездочках.
На схеме слева знаки различия
генералов.
сверху вниз:
1.Генераль-майор (одна звезда),
2.Фельдмаршаль-лойтнант (две звезды),
3. Генераль дер инфантери (три звезды) (...дер
кавалери, Фельдцойгмейстер)
4.Генераль-оберст (три звезды в венке). Это звание
было введено только в 1915 году.
5. Фельдмаршаль. Вместо галуна у фельдмаршала
на воротник имелось особое золотое шитье.
От автора. Заметим, что в отличие от Германской армии высший чин в Австро-Венгерской армии именовался не генераль-фельдмаршаль, а просто фельдмаршаль. Скромненько, но со вкусом. Генерал он и есть генерал, пусть даже следом пишется слово "фельдмаршаль". А вот просто фельдмаршаль, это уже не генерал, а маршал. Это гораздо солиднее.
Впрочем, все это в действительности,
просто игра слов, имеющая значение лишь для нашей
интеллигенции, придающей чрезмерное значение
названиям. Достаточно вспомнить их истошные
вопли по поводу слишком большого количества
генералов в Российской Армии. А ведь этот
вопрос легко решить в пять минут. Просто отменить
слово "генерал" и вернуться к званиям высших
военачальников, что были у нас до 1940 года - комдив,
комкор, командарм, ну или так - дивизионный
полковник, корпусной полковник, армейский
полковник, фронтовой полковник. И
интеллигенция будет очень довольна - генералов в
Росийской Армии больше нет вовсе. А что по сути
дела от этого изменится? Дело то не в названиях.
Это всего лишь условные термины. Все равно, ведь
кто то должен командовать дивизией, корпусом,
армией, округом, как их не обзывай.
Честное слово, смешно и грустно смотреть, как
вроде бы умные люди играются словами, как
камушками, переименовывая институты в академии и
университеты, техникумы в колледжи,
профтехучилища в лицеи, школы в гимназии. Что в
них от этого изменилось? Интересно было бы
посмотреть на реакцию кумира нашей
интеллигенции Пушкина, если бы он узнал, что
святым для него словом Лицей, нынче называют
штукатурно-малярное профтехучилище. Столярный
Лицей - звучит?
Обязательным элементом офицерской
униформы была сабля, которая носилась на поясной
портупее под мундиром. В
большинстве случаев мундир ничем не
подпоясывался, включая и нахождение офицера в
строю. В торжественных случаях на на мундир
надевался офицерский пояс-шарф, но сабля при этом
все равно носилась на поясной портупее, т.е.
крепилась на пассиках к ремню, носимому под
мундиром.
В походных условиях, когда офицеру необходимо
было носить револьвер или пистолет, то на мундир
надевался ремень с подвешенной к нему кобурой.
Во внеслужебное время, когда офицер находился в
помещении, то сабля отстегивалась и оставлялась
в прихожей. Сабля также не носилась при посещении
театров, балов, ресторанов, церкви,
дипломатических представительств иностранных
государств, и других общественных мест.
Брюки к мундиру шились того же цвета, что и мундир. Офицерские брюки имелись двух основных вариантов - прямые навыпуск и бриджи. В отличие от брюк нижних чинов на обеих штанинах по внешнему шву проходил кант цвета приборного сукна данного полка. У генералов вместо канта на брюках имелись лампасы.
Основными считались брюки навыпуск, а бриджи предназначались для ношения в походных условиях, участии в парадах, на дежурствах. С брюками навыпуск носились ботинки или туфли. С бриджами могли носиться черные сапоги, ботинки с крагами черного или коричневого цвета.
Встречаются фотографии офицеров, имеющих вместо краг обмотки типа солдатских. Было ли это своеобразной офицерской модой, суровой необходимостью или официальным вариантом, установить не удалось. Ясно лишь, что все известные автору фотографии офицеров в обмотках относятся к периоду войны.
В качестве парадного
головного убора офицеры пехоты, как и нижние
чины, носили шако из черного фетра с черным
кожаным лакированым козырьком. Однако,
офицерское шако отличалось более высоким
качеством. По козырьку ближе к переднему краю
проходила золотая полоска из золотого
галуна гладкого рисунка, а стык козырька с
колпаком шако закрывался тонким сутажным шнуром
толщиной 4 мм. Государственный герб
изготавливался из позолоченного металла, а
кокарда делалась из нескольких слоев золотого
сутажного шнурка толщиной 2 мм. А на центральном
поле из черного бархата вышивалась монограмма
императора Франца-Иосифа (FJ1).
Верх шако покрывался тонкой черной лакированной кожей, а низ колпака упрочнялся вшитой черной кожаной лакированой лентой шириной 1.5 см.. По борту колпак шако младших офицеров обшивался золотым галуном шириной 4 см, гауптманов двумя рядами галуна шириной 2 см, а старших офицеров тремя рядми галуна шириной 2 см.
Шако офицеры носили в редких случаях (парады и другие церемониальные случаи), обычно вместе с поясом-шарфом.
Повседневным головным
убором офицеров являлось черное офицерское кепи
(Shwarze Offizierkappe). Для всех офицеров и генералов кепи
было совершенно одинаково. Оно представляло
собой колпак из фетра черного цвета с черным
кожанным козырьком, покрытым черным лаком.
Внешне кепи смотрится ровным цилиндром, однако, в
действительности кепи кверху несколько заужено,
а низ колпака несколько опущен назад вниз.
Низ колпака был окантован двойным
сутажным золотым шнурком с черными просновками.
Выше располагался черный кожаный подбородный
ремешок с золоченой пряжкой в середине. В верхней
части кепи помещалась кокарда аналогичная
кокарде на шако. Из под нее вниз до уровня ремешка
прокладывался двойной сутажный золотой шнурок с
черными просновками. Он огибал пуговицу.
Пуговицы на кепи
имели цвет
приборного металла, присвоенного полку (серебро
или золото).
В местностях с жарким климатом генералы могли носить кепи с колпаком белого, а не черного цвета. Такое кепи не следует путать с офицерским летним белым кепи.
Фенрихи также носили офицерское кепи, но сутажный шнур и кокарда были не из золота, а из желтого шелка.
На фотографии справа: австрийский летчик в кожаной летной куртке и черном офицерском кепи. На воротнике полевого мундира, видном из под куртки, можно различить две звездочки оберлойтнанта, расположенные сверху вниз, а позади них эмблему воздухоплавательных частей - воздушный шар с корзиной. Эта эмблема была присвоена и аэропланным частям. Разумеется, во время войны он был обязан носить полевое кепи серого цвета и несколько иного покроя, но летчики позволяли себе вольность носить повседневное кепи.
Кроме черного кепи
офицеры и генералы для летнего времени имели
белое летнее офицерское кепи (Sommerkappe fuer Offiziere). Оно изготавливалось из белой камвольной ткани
и имело такой же покрой. У офицеров козырек и
подбородный ремешок были белого цвета. У
генералов подбородный ремешок и козырек имели
серый цвет.
В холодное время офицеры и генералы носили шинель, которая по покрою ничем не отличалась от шинели нижних чинов, но шилась из значительно более лучших тканей и имела полковой цветной кант по краю воротника, борту, краям карманных клапанов, хлястику. Воротник офицерской шинели имел черный цвет и мог изготавливаться из бархата. Генеральская шинель могла иметь черный меховой воротник.
Шинель шилась из тонкого серого
сукна. Для зимнего времени шинель имела
пристегивающуюся подкладку из овечьей
шерсти. Спереди шинель имела два ряда пуговиц
цвета приборного металла (6 пуговиц в ряду), а
сзади пристегивающийся на две пуговицы хлястик.
На воротнике размещались две суконные петлицы
фигурной формы цветом одинаковым с цветом
воротника мундира и с пуговицей на каждой
петлице. Шинель имела два прорезных кармана
по бокам, закрывающиеся нашивными клапанами.
Обшлага могли отворачиваться, благодаря чему
обеспечивалась защита кистей рук от холода.
Сабля при шинели носилась под шинелью, при этом
эфес сабли проходил сквозь прорезь в левом
боковом кармане шинели наружу.
На плечах шинели офицеров и генералов никаких погон не имелось. Различать чины офицеров, одетых в шинели было невозможно, поскольку на шинельных петлицах звездочки не носились. С началом войны ношение петлиц на шинели в полевых условиях было отменено. Шинель в боевых условиях подпоясывалась армейским ремнем, на котором вместо сабли офицеры и генералы могли носить солдатский штык с офицерским темляком. Но чаще носили револьвер или пистолет в кобуре.
Наиболее часто
встречающейся на фотографиях, отображающих
офицеров и генералов Австро-Венгерской армии в
служебной обстановке, одеждой являлся полевой
китель (Bluse). В этой униформе офицеры в мирное
время обычно выполняли служебные обязанности в
гарнизонах, лагерях, во время полевых учений, а
также носили во внеслужебное время. На
фотографиях периода Первой Мировой войны эта
униформа практически единственная. Мундир можно
увидеть лишь на семейных фотографиях, сделанных
в фотоателье.
Можно предположить, что полевой китель носился офицерами как повседневная будничная одежда, а мундир лишь как выходная и парадная одежда.
Полевой китель шился из ткани голубовато-серого цвета (heehtgraue). Тип ткани определялся самим офицером, исходя из его материального положения и климатических условий. Для летнего жаркого времени он мог шиться из легкой камвольной ткани и даже полотна, для зимы из плотного толстого сукна. Бедные офицеры обычно шили китель из полушерстяных дешевых тканей и даже из хлпчато-бумажных; богатые из материала, превосходящего по качеству даже мундирную ткань.
В отличие от мундира китель имел четыре кармана с фигурными клапанами. Пуговицы костяные потайные. Низ рукава без обшлага. Только пришиты по одной костяной же пуговице. Воротник стойка из той же материи, что и сам китель. В передней части воротника пришивались цветные клапана полкового цвета, на которые крепились знаки различия званий.
На фото: полевой китель гауптманна одного из пехотных полков. По цвету клапана можно определить, что это либо немецкий 56 пехотный полк, либо венгерский 48 пехотный полк. Более точно определить полк невозможно, поскольку никаких различий кителя немецких и венгерских между собой не имели, а одинаковый цвет клапанов имели оба полка.
От автора.
Вероятнее всего
возможность определить какого полка тот или иной
офицер имелась, если в данном месте собирались
вместе офицеры двух-трех полков и всем были
заранее известны их номера. Запомнить же все 108
сочетаний цветов приборного сукна и приборного
металла нереально. Тем более, что необходимо было
различать не только цвета, но и
оттенки
одного и того же цвета.
Сабля при полевом кителе носилась как и при мундире - на поясной портупее под кителем. При этом в полевых условиях на кителе носился черный или коричневый ремень, к которому подвешивалась кобура револьвера или пистолета. Впрочем, во время войны многие офицеры и генералы стали носить вместо сабли солдатский штык с офицерским темляком, который подвешивался на ремень.
Брюки к полевому кителю шились из той же ткани, что и сам китель и имели тот же цвет. Цветных кантов на них не имелось. Генералы имели на полевых брюках алые генеральские лампасы. Брюки встречаются либо навыпуск, либо бриджи.
Довольно разнообразна обувь, носимая с бриджами. Это могли быть высокие сапоги черного цвета, ботинки черного или коричневого цвета к крагами или обмотками.
На фотографии января 1917 года: группа генералов в полевом обмундировании. Слева направо - генеральоберст фрайхерр Виктор фон Данкль, фельдмаршаль Германн Кефесс фон Кефесхаца, генераль фрайхерр Артур Арц фон Штрассенбург и генераль фрайхерр Рудольф Штегер-Штайнер фон Штайнштэттэн. .
Обратите внимание на разнообразие типов обуви и отсутствие сабель. Крайний справа генерал имеет на ремне штык вместо сабли, которая носится на поясной портупее под мундиром. На головах генералов полевые генеральские кепи из материи голубовато-серого цвета. Они имело тот же покрой и атрибуты, что и черное офицерское кепи.
Во время войны (точно год определить не
удалось, примерно 1915) воротник полевого кителя
стал стояче-отложным, цветные клапана на
воротниках 
офицеров
были заменены узкими полосками материи
приборного полкового цвета. Эти ленточки
пришивались на расстоянии 5 см. от переднего края
воротника и имели ширину 1 см. Знаки различия
вышивались непосредственно на воротнике и уже
могли быть не золотыми или серебрянными, а
желтыми шелковыми или светло-серыми шелковыми (по цвету приборного металла). С рукавов были
убраны пуговицы, а карманы были сделаны
нашивными, что сделало их более мекими.
Генеральские полевые кителя также получили
стояче-отложные воротники, но алые клапана со
знаками различия на них остались без изменения.
На фото справа полевой китель лойтнанта немецкого 8 пехотного полка или венгерского 61 пехотного полка.
В конце концов с офицерских воротников исчезли и эти цветные полоски.
Для местностей с жарким климатом полевые кителя стали шить из неотбеленного полотна, которое под солнцем выцветало и приобретало цвет грязно-белый с сероватым оттенком. Однако такие заметные кителя носили офицеры, которым не угрожал огонь вражеских стрелков и пулеметчиков.
В 1915 году была введена новая единая для всех родов войск полевая униформа, китель которой имел упрощенный покрой. Пуговицы в нем вышли наружу, карманы стали накладными. Цвет стал неопределенно-серовато-коричневый, что обуславливалось низким качеством текстильных красителей военного времени.
На снимке слева:
полевой китель оберлойтнанта пехоты 1915 года.
Вместо костяных пуговиц, обшитых материей,
пришиты золоченые пуговицы увеличенного
размера, что в общем то нарушало форму одежды
Вообще, по мере течения войны
дисциплина формы в Австро-Венгерской армии, как и
в Русской падала и к 1917 году стала иметь
довольно произвольный характер.
Голубовато-серый цвет (heehtgraue) постепенно
сменился на серый-полевой (feldgraue), позднее на
английский манер серо-коричневый.
Воротник почти стоячий, ни клапанов, ни ленточек полкового цвета нет.Собственно, на принадлежность человека к офицерскому составу Австро-Венгерской армии указывают лишь знаки различия звания.
От автора.
Вообще, как
характерно отражается
политико-моральное состояние армии, ее дух в том,
как ее военнослужащие относятся к своей форме, к
соблюдению предписанных правил ее вида и
ношения. Форма офицеров Австро-Венгерской армии
менялась и упрощалась примерно в те же годы и
месяцы, что и Российской. Этот же процесс в
Германской армии шел значительно медленнее и
позднее.
А вот армия Франции теряла свою форму весьма
быстро в первый год войны, затем это обнищание
приостановилось, очевидно под влиянием англичан,
которые в силу своего извечного британского
упрямства носили форму всегда одинаково -
элегантно и одновременно мешковато.
Сегодня, глядя на маскарадно-блестящую, увешанную многочисленными нашивками, гротескно-карикатурных размеров фуражки, и одновременно грязно-жалкую одежду разнузданной толпы полувоенных, именующих себя Российской Армией, в которой мы видим дикое смешивание элементов парадной, повседневной и полевой форм, и сравнивая ее со строгой и аккуратной формой Советской Армии, хочется плакать. На ум приходят нехорошие мыcли - армия, а значит и вся страна на пороге своей окончательной гибели (армия, скорее уже за порогом). Ну нельзя же так не уважать самих себя, господа российские офицеры!
С полевым кителем
офицеры с 1908 года должны были носить полевое кепи
(Feldkappe), совершенно идентичное солдатскому по
материалу и покрою, за исключением того, что
кокарда на офицерском кепи была такая же, как на
шако и черном кепи, а пуговицы золотые или
сребряные (по прибороному металлу полка). Слева у
козырька имелись нитяные петли, с помощью
которых к кепи крепилась табличка с номером
полка. При низких температурах борта кепи можно
было отстегнуть и отвернуть вниз. Однако, офицеры
повсеместно шили полевые кепи из тонкого
водооталкивающего материала, а внутрь вставляли
картонную трубу, которая придавала кепи вид
похожий по форме на черное кепи. Правда, во время
войны пуговицы на кепи стали красить в серый
цвет, а кокарду шить из серого шелка или же
крепить солдатскую кокарду.По мере хода войны
цвет офицерских полевых кепи менялся
одновременно с цветом кителей. К 1916 году офицеры
пехоты стали часто носить квалерийские пилотки
вместо пехотных полевых кепи.
Шинель в ходе войны
также утратила цветные клапана, и шилась из
серого сукна с пуговицам либо аллюминевыми
тусклыми, либо обтянутыми серой материей.
Повсеместно офицеры стали пришивать на
шинели меховые воротники, укорачивать шинели,
превращая их в полупальто или куртки (особенно
офицеры-окопники), носить короткие кавалерийские
куртки.
К концу войны на офицерах вновь появляются черные кепи, брюки от мундиров, а то и сами мундиры. Естественно, что происходит и смешивание предметов различной формы, ношение предметов одежды других родов войск. Сабли исчезли повсеместно.
Описать все официальные, полуофициальные и неофициальные изменения одежды австро-венгерских офицеров, происходившие на протяжении всей войны, невозможно.
Ограничимся групповой фотографией австрийских офицеров глубокой осенью 1917 года. На этом снимке нет двух одинаково одетых офицеров. Заметим, что ни один из них не имеет сабли.
1.S.Rest. Des kaisers Rock im 1. Welkrieg.Verlag Militaria. Wien. Austria.
2.S.Ofelli.Le Armi E Gli Equipaaggiamenti del"esecito austro-ungarico dal 1914 al 1918.
Volume secondo. Gino Rosatto editore.
3.S.Ofelli.Le Armi E Gli Equipaaggiamenti del"esecito austro-ungarico dal 1914 al 1918.
Volume promo. Gino Rosatto editore.
4. Сайт Adjustierungs-Uebersicht (www.mlorenc.at/Bewaffnete_Macht/Unoformen.html).
5.Сайт www.militaria.at
Подполковник Прищепа С.В.
(
Автор выражает благодарность Степанушкину Д.А. за консультации)
Австро-Венгрия - государство в Центральной Европе, существовавшее с 1156 по 1918 гг. (естественно имеются в виду государства Габсбургов, так как Австро-Венгрия, как уникальное государственное образование, существовала только в 1868–1918 гг. - здесь и далее примечания Адаменко Д.В. ). Будучи крупнейшим, по территории среди европейских стран (после России), она входила в число великих мировых держав, а ее вооруженные силы играли важную роль во внешней и внутренней политике государства.
Австро-Венгрию часто называли «двуединой монархией». В этом названии отражался тот факт, что она состояла из двух формально равноправных союзных государств (Герб государства (черный двуглавый орел) трактуется именно как символ двуединого государства (Несомненно, двуглавый орел, доставшийся Австрийской империи в наследство от Священной Римской империи германской нации, был позаимствован последней еще в XV веке у Византийской империи. Венгерское королевство же имело собственный герб. Герб Австро-Венгрии, как двуединой монархии представлял собой геральдическую композицию из трех независимых гербов: Австрии, Венгрии и династического Габсбургов Лотарингских ). При вступлении на престол австрийский император присягал народу дважды сначала на немецком языке – перед палатами австрийского рейхсрата, а затем на венгерском языке - перед венгерским сеймом ): собственно Австрии (Австрийской империи или Цислейтании) - 44% площади страны, и Венгрии (Венгерского королевства или Транслейтании) - 56%. В реальности обе составные части государства, в свою очередь состояли из множества более или менее обособленных регионов, часто сильно различавшихся по природным и экономическим условиям, национальному составу населения, его традициям и культурному уровню. Многие из них в прошлом были независимыми государствами или входили в состав соседних стран. Многонациональная империя объединяла до 10 основных народностей, причем славяне (чехи, поляки, словаки, словенцы, русины, сербы и хорваты) составляли до 45% населения, немцы - до 25%: венгры - до 20%.
Эти политические и национальные особенности не могли не отразиться на организации вооруженных сил, оказывая существенное влияние на их боеспособность.
Австро-Венгерская империя и деление ее территории на корпусные округа. 1914 г. (красным цветом обозначены современные названия городов-центров корпусных округов).
Верховным главнокомандующим ВС страны являлся монарх из династии Габсбургов: с 1848 г. до 1916 г. им являлся император Франц-Иосиф I (с началом войны император и король делегировал свои полномочия верховного главнокомандующего своему брату генералу эрцгерцогу Фридриху ), после его смерти - его племянник Карл I.
В целом вооруженные силы были организованы по прусской ландверной системе (это частая ошибка возникает из-за непонимания «двуединой системы» и одинаковых терминов «ландвер». Первоначально австрийский и венгерский ландвер действительно предназначались только для «обороны» своих государств, но вскоре они стали выполнять те же функции, что и «общая» армия, потеряв практически все различия. Прусская же система подразумевала под ландвером наличие резерва первой очереди ) и состояли из:
регулярной армии (линейных войск) (лучше называть «общая армия», так как она пополнялась жителями обоих государств, входивших в дуалистическую монархию ) с резервом для пополнения частей при мобилизации и рекрутским запасом (эрзац-резервом), предназначенным для пополнения убыли в военное время);
ландвера (резервных войск) также с резервом и рекрутским запасом. Ландвер предназначался для усиления в случае необходимости регулярной армии, а также для «внутренней обороны страны» (опять таки, обязанности «внутренней обороны страны» выполняла вся армия );
ландштурма (ополчения), формировавшегося в военное время.
Гражданин, достигший возраста 21 год (в принципе, призывной возраст наступал в 19 лет, когда признанные военнообязанными проходили жеребьевку. Во время войны призывной возраст был снижен до 18 лет ), удовлетворяющий требованиям по здоровью и имеющий рост не ниже 155 см. подлежал всеобщей, личной и не допускающей замены воинской повинности. Общий срок службы был 12 лет, в том числе:
в регулярной армии - 3 года на действительной службе (перед первой мировой войной, стремясь увеличить количество военноподготовленных, в общей армии срок действительной военной службы был сокращен до 2 лет. Только в кавалерии и артиллерии срок службы остался прежним ), 7 лет в резерве, а затем еще 10 лет - в рекрутском запасе (неправильно использован термин - имеется в виду ландштурм. Это касается и ландвера );
в ландвере - 1 год в Австрии и 2 года в Венгрии на действительной службе, 11 и 10 лет соответственно в резерве, а затем 12 лет - в рекрутском запасе;
в ландштурме состояли все граждане в возрасте от 19 до 42 лет, «способные носить оружие» и не состоявшие других категориях военнообязанных.
Для лиц, по каким-либо причинам освобожденных от отбывания воинской повинности (священнослужители, учителя народных школ и другие) был установлен особый военный налог (священники и преподаватели освобождались от военной службы бесплатно ).
Имеющие определенный образовательный ценз отбывали службу в течение 1 года на правах вольноопределяющихся, то есть на льготных условиях, после чего сдавали экзамен на звание кандидата в офицеры. Добровольцы принимались на службу начиная с возраста 17 лет.
Ежегодно призываемый контингент новобранцев длительное время оставался одинаковым и составлял (с некоторыми отклонениями) 122500 человек. С 1912 г. это число начало постепенно увеличиваться и в 1913 г. было призвано 130650 человек.
Однако эта стройная система значительно усложнялась национальными особенностями. Фактически налицо было три армии, причем каждая управлялась отдельным министерством:
Младший унтер-офицер пехоты в форме военного времени. Май 1915 г. (у него на груди Юбилейный Крест для Служащих Двора Его Императорского и Королевского Величества, что может говорить про прохождении им в 1908 году службы в одной из гвардейских частей, комплектовавшейся из добровольцев в унтер-офицерском звании).
имперское военное министерство (так как Австрия, в отличие от Венгерского королевства, была империей, то лучше применять прямой перевод – «императорское и королевское военное министерство» ), которое подчинялось непосредственно императору и ведало делами регулярной армии и флота. При комплектовании линейных войск выдерживался принцип постоянного пополнения частей либо австрийскими, либо венгерскими новобранцами,
австрийское министерство народной обороны , занимавшееся австрийским ландвером, ландштурмом и корпусом жандармов,
венгерское министерство народной обороны , занимавшееся венгерским ландвером (гонведом), ландштурмом и корпусом жандармов.
Вследствие таких особенностей, комплектование вооруженных сил удобнее всего было производить по территориальной системе. Для этого вся территория страны была разделена на 105 округов, каждый из которых должен был пополнять 1 пехотный полк имперской армии, причем полки получали новобранцев всегда из одного и того же округа Другие рода войск пополнялись из нескольких округов, но также преимущественно из одних и тех же местностей. Для пополнения ландвера Австрия разделялась на 39 полковых округов (117 батальонных участков), а Венгрия - на 94 гонведных батальонных участка. Кроме того, Тироль был разделен на 3 участка, с которых пополнялись 4 стрелковых полка, а Далмация комплектовала 22-й пехотный и 2-й ландверный пехотные полки.
Область Босния и Герцеговина разделялась на 4 округа и комплектовала 4 полка и 1 батальон. Боснийцы призывались в возрасте 19 лет и служили: 2 года на действительной службе, потом 10 лет числились в резерве 1-го разряда, до 37 лет - в резерве 2-го разряда, до 42 лет - в резерве 3-го разряда (фактически две последние категории соответствовали ландштурму). Годные к службе, но не призванные военнообязанные зачислялись на 12 лет в рекрутский запас, затем также переходили в резерв 2-го или 3-го разряда.
| пех. бат. | кав. эск. | артиллерийских батарей | пион. бат. | |||||
| мобил. | конных | горных | гауб. | тяж. гауб. | ||||
| Регулярная армия | 450 | 252 | 168 | 24 | 44 | 56 | 15 | 15 |
| Австрийский ландвер | 120 | 41 | — | — | — | 16 | — | — |
| Гонвед | 94 | 60 | — | — | — | — | — | — |
| Боснийские войска | 17 | — | — | — | — | — | — | — |
| Итого | 681 | 353 | 168 | 24 | 44 | 72 | 15 | 15 |
В зависимости от преобладающих в полку представителей той или иной национальности, устанавливались 1-2 так называемых «полковых языка», чаще всего немецкий, венгерский или польский (существовало 2 командных языка (немецкий и венгерский) и множество полковых - по количеству национальностей в империи ).
Система воинских чинов и званий, имела в австрийской армии сложное устройство, поскольку особые чины присваивались не только строевым офицерам, военным чиновникам и медикам, но также и должностным лицам провиантской службы, казначеям, аудиторам (военным юристам) и другим. Упрощенный вариант системы приведен в таблице.
Все части регулярных войск были сведены в бригады, дивизии и корпуса. Корпус в мирное время был не столько боевым соединением, сколько территориально-административной единицей. Командиру подчинялись не только входившие в состав корпуса части, но также и все вообще военные учреждения и учебные заведения, находившиеся в границах корпусного территориального округа.
Предполагалось, что полки должны дислоцироваться в пределах своих корпусных округов, а по возможности – в своих полковых округах (то есть там, откуда в них призывалось пополнение), однако на практике это часто не соблюдалось, в полковом округе, как правило, оставался в порядке очереди один из батальонов полка, там же хранились и полковые неприкосновенные запасы для мобилизации (то есть квартировалось полковое депо ). Ежегодно весной происходила смена гарнизонов, как в пределах корпусного района, так и вне его (этим преследовалось минимум две цели: познакомить военнослужащих с непривычным для них рельефом местности (а зачастую и дать горную подготовку), а также для полицейских акций иметь силы не связанные ни национально, ни политически с местными жителями ).
В результате пехотный полк в мирное время оказывался символической единицей, поскольку пехотные бригады составлялись из отдельных батальонов различных полков, иногда с добавлением стрелковых, пионерных или саперных батальонов. Всего насчитывалось 60 пехотных и 14 горных бригад со сквозной нумерацией в целом по армии.
Пехотные дивизии состояли, как правило, из 2 бригад и 2 артиллерийских полков. Ландверные дивизии имели аналогичный состав, но их артиллерия состояла из 2 дивизионов. Гонведные дивизии формировались в военное время и закрепленной артиллерии не имели.
Кавалерийские дивизии состояли из 1–2 бригад (по 2–3 кавалерийских полка каждая) и дивизиона конной артиллерии.
Всего в корпусе было, как правило, 2 пехотные и 1 кавалерийская дивизия, 1 ландверная или гонведная дивизия и части обеспечения и усиления. Однако реально этот состав мог значительно варьироваться в зависимости от многих факторов.
К началу войны в регулярной армии насчитывалось:
пехотные полки (№№ 1–102) 4-х батальонного состава, то есть всего 408 батальонов. Батальоны состояли из 4 рот, рота — из 4 взводов. Состав роты в военное время: 4 офицера, кандидат на офицерский чин, 35 унтер-офицеров, 183 рядовых, 4 сапера, 3 носильщика, 4 денщика, унтер-офицер казначейской службы, трубач. В батальоне военного времени было 19 офицеров и 1062 нижних чина. В полку, соответственно, 84 и 4327 военнослужащих, в том числе 305 нестроевых
стрелковые (егерские) полки (и батальоны ): тирольские полки (№№ 1–4), также по 4 батальона каждый, в силу особенностей комплектования и подготовки, считавшиеся элитными, и 26 стрелковых батальонов (№№ 1–26). Всего, таким образом, в армии насчитывалось 42 стрелковых батальона, штатной численностью на военное время по 22 офицера и 1075 солдат и унтер-офицеров (в ротах по 240 человек).
б оснийские пехотные части (правильно боснийско-герцеговинские ): 4 полка (№№ 1–4) и 1 стрелковый батальон; состав аналогичен линейной пехоте.
Группа унтер-офицеров пехоты. 1914 г. Двое крайних и сидящий справа одеты в мундиры мирного времени, а характерные красные фески у 4 военнослужащих указывают на их принадлежность к боснийской пехоте. Стоящий в центре - кандидат на офицерский чин (Стоящий в центре - фенрих. Первый и пятый слева - одеты в парадные мундиры, о чем говорят наличие пуговиц на мундире и отсутствие на нем же нагрудных карманов. Кроме того, у пятого явно видны "плечевые валики", плохо заметные у первого, который, к тому же как специально, надел еще и повседневный головной убор. Остальные носят повседневные мундиры, просто у последнего слева он старого образца и изготовлен из темно-синего сукна)
В каждом полку (кроме боснийских) в мирное время существовал резерв кадровых военнослужащих из 7 офицеров и 24 нижних чинов для формирования по мобилизации запасных и маршевых батальонов.
В военное время были дополнительно сформированы: 6 стрелковых батальонов (№№ 27–32); 2 боснийских стрелковых батальона; 6 боснийских пограничных рот из резервистов старших возрастов.
Пехота ландвера в мирное время состояла из 37 пехотных полков (№№ 1–37) по 3 батальона в каждом (в батальоне 18 офицеров и 243 нижних чина) и 3 тирольских народных стрелковых полков. В 1917 г. все ландверные пехотные полки стали называться стрелковыми.
Гонведная пехота насчитывала 28 пехотных полков (№№ 1–28), в том числе 18 по 3 батальона и 10 - 4-х батальонных (по 18 офицеров и 208 нижних чинов в батальоне), сведенных в 14 гонведных бригад. К 1917 г. число полков достигло 32.
Ландштурм в период войны состоял из 41 австрийского и 47 венгерских полков.
Незадолго до начала войны при некоторых стрелковых батальонах начали формировать роты самокатчиков (велосипедистов). К началу войны имелось 4 роты и формировалось еще несколько, так что к 1915 г. они были сведены в 3 самокатных батальона.
Главным оружием австрийского пехотинца была магазинная винтовка системы Манлихера с клинковым штыком. Этот образец с пятизарядным магазином был принят на вооружение еще в 1886 г., первоначально под 11-мм патрон системы Виттерли (возможно автор путает патроны Виттерли и Верндля, но редактор не обладает достаточной информацией для утверждения, что это ошибка ), снаряженный дымным порохом. Через два года появилась модель М.1888 с уменьшенным до 8 мм калибром, первоначально также с черным порохом. Ранее изготовленные винтовки подверглись переделке под новый патрон и получили обозначение М.1886/90 (замена ствола под калибр 8 мм) и М. 1888/90 (переделка патронника). Оружие, сразу изготовленное под новый патрон, обозначалось М.1890.
Последний перед войной образец принят на вооружение в 1895 г. Он, как и предыдущие, изготавливался в трех вариантах:
пехотная винтовка М.1895 (или М.95);
кавалерийский карабин М.1895. Это оружие имело укороченный ствол, крепление ружейного ремня обеспечивало удобное ношение карабина в положении «за спину», штык и деталь для его крепления отсутствовали (жандармский вариант имел неотъемно-откидной игольчатый штык);
штуцер М.1895. Он представлял собой вариант карабина с деталью для крепления штыка.
Вооружение и снаряжение австрийской пехоты: 1 - штык и ножны с лопастью, 2 - эрзац-штык, 3 -унтер-офицерский штык с темляком, 4 - ручная наступательная граната, 5 - ручная оборонительная граната, 6 - кастет, 7 - кусачки для резки проволоки, 8 - траншейный кинжал
Оружие Манлихера имело некоторые характерные детали устройства: выступающая из ложи магазинная коробка на ранних образцах выполнялась как отдельная деталь, позже (начиная с карабина М.1890) ее стали делать заодно со спусковой скобой; на пехотном ружье М.1890 штык примыкался не снизу, как обычно, а с левой стороны ствола; винтовки и штуцеры имели дополнительную деталь - небольшой металлический шпенек с шариком на конце служивший для зацепления винтовок между собой при составлении их в козлы. Заряжание было пачечное, то есть магазин не нужно было наполнять из обоймы, так как патроны вкладывались в него сразу все вместе с металлической пачкой; по израсходовании последнего патрона пачка выпадала вниз через специальное окно. Это, несомненно, давало выигрыш времени при заряжании по сравнению с Маузером или винтовкой Мосина, однако пачки несколько увеличивали общий вес носимого боезапаса при том же числе патронов.
С началом производства новой винтовки М.95, состоявшие на вооружении более ранние образцы подлежали постепенной замене. Начало войны нарушило этот порядок и привело к тому, что многие полки регулярной армии оказались вооружены более старыми винтовками, чем сформированные по мобилизации части ландвера и ландштурма. К тому же производство национальных оружейных фабрик было не в состоянии покрыть потребности действующей армии и в ход пошли не только вышеперечисленные образцы винтовок и карабинов, но даже и более старые. Всего к началу войны имелось в наличии:
118.000 винтовок и карабинов системы Верндля М.67/77 и М.73/77;
1.300.000 винтовок системы Манлихера образцов М.86/90, М.88/90, М.90, и М.95;
80.000 карабинов М.90;
850.000 карабинов и штуцеров М.95.
Пришлось использовать и нестандартные образцы:
около 75.000 винтовок и карабинов Манлихера М.93, изготовленных для Румынии под патрон калибра 6,5 мм путем рассверливания ствола и патронника, а также переделки магазина были приспособлены для стрельбы 8-мм патроном;
около 80.000 винтовок системы Маузер М.14, изготовленные для Мексики, Колумбии и Чили (различались только выштампованными на ствольной коробке гербами) под патрон калибра 7 мм использовались с оригинальными патронами, производство которых было налажено;
около 9.000 винтовок системы Манлихер-Шёнауер М.03/14, изготовленных для Греции под патрон калибра 6,5 мм также использовались без переделок, с «родными» боеприпасами.
Обмундирование и снаряжение австрийской пехоты: 1 - стальной шлем «Bernsdorfer» (правильно "Berndorf"), 2 - стальной шлем германского образца М.1916 (здесь австрийский М.17), 3 - кепи горно-стрелковых частей, украшенное петушиными перьями, 4 - кепи пехотных частей, 5 - летняя блуза М.1909, 6 - головные уборы кавалерии, 7 - панталоны прямого покроя, 8 - ботинки горно-стрелковых частей, 9 - ботинки пехотных частей, 10 - ранний вариант поясного ремня, 11 - поздний вариант поясного ремня (кавалерийский ремень), 12- обмотки
Некоторое количество оружия поступило от союзников:
небольшое количество германских и турецких винтовок системы Маузера калибра 7,65 мм.
Вооружение и снаряжение австрийской пехоты: 1 - винтовка системы Манлихера М.95, 2 - поясной ремень, 3 - металлическая пачка с 8-мм патронами, 4 - картонная пачка с патронами, 5 - патронная сумка М.1895, 6 - автоматический пистолет системы Штейра М.1912
Необходимость заставляла использовать также трофейное оружие :
около 45.000 русских винтовок системы Мосина образца 1891 г. подверглись переделке под австрийский 8-мм патрон; значительное количество русских винтовок использовалось во фронтовых частях без переделки с трофейными же боеприпасами. К слову, аналогичным образом и в русской армии целые дивизии на Юго-Западном фронте были вооружены австрийскими винтовками, причем участники боев вспоминали, что в отношении снабжения боеприпасами они часто оказывались даже в лучшем положении, чем остальные;
итальянские винтовки системы Манлихер-Каркано образца 1891 г. калибра 6,5 мм; часть из них была переделана под греческий патрон того же калибра;
в небольших количествах использовались французские и английские винтовки.
Выкладка снаряжения австро-венгерского пехотинца: 1 - ранец образца 1887 г., 2 - скатка шинели, обернутая сверху полотнищем походной палатки, 3 - поясной ремень образца мирного времени (в австро-венгерской армии ремни не делились на образцы мирного и военного времени), 4 - патронная сумка М.95, 5 - поясной ремень образца военного времени (кавалерийский ремень), 6 - траншейный кинжал, 7 - противогаз германского образца с коробкой, 8 - варианты фляг (слева фляга, справа возможно один из вариантов коробки для противогаза), 9 - киркомотыга малая, 10 - сухарный мешок, 11 - лопата малая, 12- штык-нож в ножнах с лопастью, 13 - патронный ранец
Носимый боекомплект пехотинца состоял из 200 патронов, в том числе 40 штук в двух патронных сумках. Патронные сумки употреблялись нескольких образцов:
М.1888 из черной кожи, с крышкой открывавшейся наружу и застегивавшейся ремешками на шпеньки с боков сумки; внутри было два отделения, в каждом помещалось по 2 обоймы, всего 20 патронов;
М.1890 из коричневой кожи, открываемая внутрь, с застежкой на 1 ремешок и шпенек внизу сумки; вмещала 2 обоймы (10 патронов). Эти сумки предназначались для кавалерии и жандармерии, но в военное время могли выдаваться пехотинцам;
во время войны, в условиях нехватки кожевенного сырья, началось производство эрзац-подсумков из фибры или фанеры, окрашенных в серый защитный цвет, а также из брезента, по типу М.1890, с такой же застежкой кожаным ремешком (следует добавить и штампованные из железа ).
Благодаря конструктивной особенности обоймы к винтовке Манлихера. все перечисленные типы патронных сумок имели характерную несимметричную трапециевидную форму. Все они с тыльной стороны…
Униформа австро-венгерской пехоты: А — ефрейтор 13-го пехотного полка в полевой форме образца 1911 г., Б — фельдфебель боснийского пехотного полка в полевой форме военного времени (Некоторые унтер-офицеры вооружались не штыками, а саблями, носившимися в черных кожаных ножнах, которые вставлялись в кожаную лопасть, надетую на поясной ремень. Офицерскими же саблями, которая несколько неправильно изображена здесь (гарда должна быть как на фотографии справа на стр. 13), вооружались только аспирант-офицеры и знаменосцы. Если унтер-офицер носил саблю, то сухарный мешок носился справа. С января 1917 года всем офицерам, аспирант-офицерам, некоторым категориям унтер-офицеров, военным чиновникам и капеланам, то есть военнослужащим вооруженным саблями, было приказано сменить последние на унтер-офицерские штыки ), В — ротный сапер 22-го пехотного полка в походном снаряжении (блуза образца военного времени, на кепи - «полевой знак», то есть зеленая веточка дерева, как правило дуба (и сухарная сумка, и лопатка должны носиться слева. «Полевой знак» летом представлял из себя веточку дуба, а зимой — ели. Других вариантов не существовало. Этот значок носился на кепи слева, для чего за отворотом были предусмотрены две изготовленные фабрично петли. Если солдат носит обмотки, то это форма военного времени, следовательно кокарда должна быть выкрашена в защитный цвет. В описании экипировки упущен металлический эмалированный котелок из двух частей (глубокая и неглубокая), крепившийся сверху на шинели, притороченной к ранцу. Он был двух моделей — усеченный конус и усеченная пирамида. Последняя изображена на этом рисунке. Только ручки были абсолютно другими. На глубокой части были просто два боковых ушка, а на неглубокой - держак в виде металлической петли. Это касается обеих моделей ), Г- рядовой 44-го пехотного (венгерского) полка в парадной форме мирного времени с полной выкладкой; на груди виден «стрелковый шнур» - знак отличия лучшего стрелка (плечевые валики были набивными суконными, а не «распушенными», как это представлено на рисунке. Будет не лишним еще раз отметить, что узлы и «канты» на венгерских штанах выкладывались из желто-черного шнура и орел на кивере был всегда латунным, а не цвета полкового приборного металла, как это может показаться. Петлица на обшлаге нарисована неправильно - необходимо «отстричь» ее правую часть и убрать вырез внизу центральной. Правда, эта последняя, уже не центральная часть, имела легкий скос на внешнюю сторону. Вообще же «парадной формы военного времени» или «парадной формы без полной выкладки» не существовало. Поэтому лучше просто указать, что солдат одет в парадную форму. Естественно с учетом приведенных выше исправлений ), Д — ротный сапер в зимней полевой форме в шинели, E — тирольский стрелок в полевой форме военного времени с горным снаряжением, награжден «стрелковым шнуром», 1 — кокарда на кепи линейной пехоты, 2 — пуговица солдат 30-го пехотного полка, 3 — герб на кивер линейной пехоты, 4 — клапан на воротник шинели для нижних чинов стрелковых полков, 5 — стальной шлем германского образца М.1916 с «полевым знаком» из жести, 6 — вариант размещения знаков различия штабс-фельдфебеля на воротнике полевой блузы (после 1916 г.), 7 — бляха поясного ремня образца 1910 г., 8 — унтер-офицерский темляк, 9 — императорский вензель на головные уборы тирольских стрелков.
…имели ремешки, застегивавшиеся на шпеньки, с помощью которых патронные сумки надевались на поясной ремень (такое крепление позволяло снимать и надевать подсумки, не расстегивая). В верхней части ремешков у образцов М.1890, М.1895 и эрзац-подсумков вшивались металлические шлевки (вернее кольца, за которые крепились карабины плечевых ремней ), к которым крепились плечевые ремни снаряжения.
Остальное снаряжение состояло из следующих предметов:
черный (в действительности крашеный в коричневый цвет ) кожаный поясной ремень образца 1910 г., с бляхой желтого металла, на которой был штампованный или накладной двуглавый орел (для австрийских частей) или венгерский герб (для гонведа) (с 1916 года для всей армии введен новый герб на пряжки - из трех гербовых щитов (двух больших австрийской и венгерской монархий и маленького герба Габсбургов Лотарингских) и девиза «Единая и неделимая» на латыни. К середине войны пряжки стали изготовлять не из дорогой латуни, а из железа и красить их в защитный цвет ); во время войны употреблялись также так называемые эрзац-пряжки в виде рамки (в действительности это были просто кавалерийские ремни на одношпеньковой рамочной пряжке );
ранец образца 1887 г.;
патронный ранец образца 1888 г. - в нем помещались 6–8 картонных пачек с патронами, в каждой по 2 обоймы, то есть всего 60-80 патронов; остальные патроны укладывались в основной ранец (все-таки более вероятно, что в основном ранце укладывались только личные вещи, а остальной боезапас перевозился в амуниционном обозе. Это может подтверждаться еще тем, что ранец М. 1887 предназначался только для походов, а М. 1888 – входил в боевую экипировку ). Оба ранца изготавливались, как и в XVIII в., из коричневой телячьей или конской шкуры, причем крышки - шерстью наружу, что препятствовало попаданию в ранец воды.
сухарный мешок - первоначально кожаный, во время войны стал изготавливаться из брезента (изготавливался из брезента изначально ); мог носиться как подвешенным к поясному ремню с помощью двух шлевок и металлического крючка, так и на лямке через плечо; внутри разделялся перегородками на три части: для фляги, консервов и сухого пайка.
пехотная лопатка в кожаном чехле, закрывающем края металлической части; к чехлу при походном снаряжении крепились штыковые ножны;
фляга, носившаяся либо на лямке через плечо, либо в сухарном мешке, металлическая эмалированная (Такие фляги были значительно лучше отечественных и обладание трофейной флягой было мечтой каждого русского пехотинца ), либо стеклянная, обшитая сукном (эмалированная фляга помещалась в суконный или войлочный чехол и к ней снизу приторачивался ремешками металлический эмалированный стакан, высотой, примерно, в половину высоты фляги. Этот стакан по форме был абсолютно идентичен нижней части фляги, только, естественно, размером побольше. В 1909 году ввели овальную облегченную алюминиевую флягу ).
Пехотинец в полевой форме. 1915 г. Рядовой носит унтер-офицерский штык (с крючком для темляка). Блуза, выданная в военное время, слегка великовата.
При полном походном снаряжении патронный ранец пристегивался к поясному ремню сзади на уровне поясницы и подпирал снизу основной ранец. Оба ранца соединялись между собой специальной пластинкой (вернее при помощи системы кожаных ремней ). Плечевые ремни одним концом пристегивались к задней стенке основного ранца, а другим продевались под погоны и зацеплялись специальными крючками за металлические шлевки (то есть карабинами за кольца ) на подсумках. Скатанная шинель приторачивалась к основному ранцу. После марша перед атакой ранец со скаткой можно было снять и нести на себе в бой только патроны.
Был предусмотрен и вариант облегченного снаряжения, когда надевался только патронный ранец, а скатка шинели и плечевые ремни пристегивались к нему.
С собой солдат должен был носить: комплект белья, пару запасной обуви облегченного образца, зимой вязаный свитер для надевания под шинель, котелок и ложку, неприкосновенный запас продовольствия (2 банки консервов), личные вещи и туалетные принадлежности. В зависимости от варианта снаряжения эти вещи помещались в одном из ранцев или в сухарном мешке. Общий вес снаряжения достигал 28 кг.
Ротные саперы должны были, кроме того, иметь при себе носимый шанцевый инструмент: к ранцу крепилась большая лопата, кирка и моток веревки (а плотники переносили или топор лесоруба с обычным топором, или топор лесоруба с двуручной пилой ). Обычно в военное время ротных саперов полка сводили в саперный взвод (саперы никогда не принадлежали полковым ротам, хотя в полевых условиях и могли быть к ним прикомандированы. Инженерный взвод (после реорганизации армии — инженерная рота) был частью полкового штаба ).
Новшеством, внесенным в пехотное снаряжение в военное время, было широкое употребление с середины 1915 г. так называемых тирольских рюкзаков вместо ранцев. Они изготавливались из серо-зеленого или коричневого брезента и до этого заменяли ранцы только в горно-стрелковых частях, к которым относились тирольские стрелки, народные стрелки и некоторые полки ландвера.
Самокатчики также снабжались этими рюкзаками и не носили сухарных мешков, малые лопатки они обычно пристегивали к рюкзакам.
Пехотный полк в мирное время располагал двумя пулеметными отделениями по 2 станковых пулемета «Schwarzloze » M.07 или 07/12 в каждом (1 офицер, 34 нижних чина). В ландверных и гонведных полках приходилось по 1 пулемету на батальон, стрелковые батальоны также имели по 1 пулемету. В 1913 г. пулеметные отделения были сформированы также при самокатных ротах, причем пулеметы перевозились на мотоциклах (похоже только на велосипедах ).
В 1915 г. официально утверждено наличие при каждом пехотном батальоне пулеметной команды в 4 пулемета, а с 1916 г. их количество выросло до 8. В 1918 г. планировалось сформировать дополнительно взводы ручных пулеметов, вооруженные образцами, скопированными с трофейных итальянских «Vilar-Revelli », но ввиду окончания войны эта мера была проведена в жизнь лишь в небольшом объеме.
В 1915 г. было начато формирование при пехотных полках подразделений пехотных мортир и траншейных орудий.
В конце 1916 г. командование австро-венгерской армии приступило к созданию по германскому образцу штурмовых отрядов (Полагался 1 штурмовой отряд (батальон) на каждую пехотную дивизию (два штурмовых взвода (Sturmpatrouillen) входили в состав каждой пехотной роты, а взвода сводились в армейские батальоны – обычно это были 4 пехотные роты, пулеметная рота, инженерная, минометная и огнеметная команды) ), предназначенных для ближнего боя в траншеях при прорыве укрепленных позиций противника. В них отбирали лучших солдат, как правило, добровольцев, которым поручали самые опасные задачи: первыми атаковать вражеские укрепления, либо контратаковать вклинившегося в оборону противника. Возможно, что применение австрийцами штурмовых групп было спонтанной реакцией на использование итальянцами штурмовых подразделений «arditi » (австро-венгры заимствовали эту идею у немцев, а итальянцы, в свою очередь, - у австро-венгров ).
Штурмовикам требовалось иметь при себе в бою большое количество ручных гранат, для чего применялись различные брезентовые мешки и сумки (в действительности в каждой гранатной сумке требовалось переносить по три гранаты различных систем ). Кроме того, употреблялись и ружейные гранаты (австрийская граната «кукуруза» превращалась в ружейную путем снятия проволочной рукояти и присоединением трубки, которая вставлялась в ствол винтовки ). Солдаты носили вместо винтовок более легкие и удобные в ближнем бою штуцеры, а в качестве дополнительного вооружения для рукопашного боя они имели траншейные дубинки разных образцов, кастеты и кинжалы (после окончания войны и поражения Австро-Венгерской империи к итальянцам попало большое количество траншейных кинжалов. Оружие не осталось на складах: этими кинжалами в 1930-х гг. были вооружены подразделения фашистской милиции ). Для защиты головы обязательно использовали стальные шлемы; прочее снаряжение было стандартных образцов, а обмундирование штурмовики продолжали носить тех частей, из которых были откомандированы.
Для обозначения воинских чинов и званий использовались сочетания звездочек и разного вида галунов, нашитых на передние концы воротника, поверх клапанов (петлиц) приборного цвета.
В мирное время пехота носила либо мундир, либо блузу. Первый употреблялся при парадной форме; вторую ввели вначале только д ля полевой формы, затем разрешили носить также и при повседневной, а во время войны блуза окончательно вытеснила мундир, который изредка встречался лишь в тыловых частях ландштурма.
Группа австрийских пехотинцев в окопе. Брустверы сложены из мешков, заполненных камнями. Итальянский фронт, 1917 г.
Мундир пехотного образца представлял собой однобортную, на 6 пуговицах, суконную куртку темно-синего цвета. Невысокий, слегка скошенный стоячий воротник имел клапаны полкового (приборного) цвета, такой же цвет имели и обшлага (приборного цвета был ВЕСЬ воротник, обшлага, погоны и плечевые валики ). В употреблении было 28 различных расцветок приборного сукна, в том числе 11 оттенков красного цвета. Дополнительным различием между полками были пуговицы - белого либо желтого металла, с номером полка. Погоны выкраивались из мундирного сукна, причем длиннее плеча, избыток длины подворачивался внутрь и, таким образом, погон оказывался как бы из двух слоев ткани. Кроме погон, в плечевые швы вшивались еще особые валики, предназначенные для удержания ремней снаряжения от соскальзывания. Валики обшивались сукном приборного цвета и в период 1-й Мировой войны имели уже, главным образом, декоративное назначение. Карманов на мундире не было, за исключением одного внутреннего на груди. Под мундиром традиционно носился черный суконный галстук, покрой которого не менялся с XVIII в. (это был уже не «слюнявчик», а воротничок идентичный воротничку католических священников. К нему подшивался белый подворотничок )
Мундир в венгерских и немецких полках в это время был практически одинакового покроя; за исключением петлиц на обшлагах в венгерских полках (в «немецких» полках на мундире был прямой («шведский») обшлаг, а в «венгерских» - «польский», то есть мыском ). Продолжало также сохраняться традиционное различие в фасоне носившихся с мундиром панталон. Немецкие полки носили панталоны прямого покроя, при полевой форме имевшие в нижней части манжету, застегивавшуюся на две пуговицы (панталоны были принадлежностью парадного мундира и носились без манжет ). Венгерским и гонведным полкам полагались венгерские штаны , несколько зауженные книзу и заправленные в обувь. И панталоны, и штаны были суконными, светло-синего цвета с выпушкой приборного цвета в наружном шву: венгерские штаны, кроме того, имели на передней половине штанин выше колена узор из красного шнура в виде традиционного рисунка из узлов и петель (в гонведе и канты, и «венгерские узлы» на бедрах были действительно красного цвета, но в венгерских полках общей армии они нашивались из черно-желтого шнура ).
Младший унтер-офицер тирольских стрелков - горный проводник. О военной специальности свидетельствует нарукавная нашивка с литерой «В». Стальной шлем и брезентовые сумки для гранат подмышками говорят о принадлежности к штурмовому подразделению; обратите внимание на использование в военное время брезентовой кобуры (Если фотография не идентифицирована точно (например подписью владельца), то ничто не говорит о принадлежности персонажа к тирольским стрелкам. Только то, что он горный проводник еще ничего не значит, так как перед войной хотя бы один батальон полка регулярной армии успел получить горную подготовку, а к середине войны ее имели все подразделения. У тирольских стрелков на воротник (или раньше на клапан) обязательно крепился значок "эдельвейс". Нелишним будет заметить, что нашивка горного проводника была синего цвета и состояла из литер "В" и "F" (Bergfuehrer)и альпенштока между ними. Последний отчетливо виден на фотографии).
Обувью служили, как правило, ботинки на шнурках, изредка еще встречались сапоги с короткими голенищами, какие были в употреблении в XIX в. Вне строя часто даже рядовые солдаты носили легкие ботинки штатского образца (сменной обувью и для работ в пределах казармы служили комбинированные из кожи и брезента облегченные ботинки ).
Парадным головным убором был кивер образца 1869 г. из черного сукна с кожаными козырьком, подбородным ремешком и донцем, на твердой основе. Спереди он украшался металлическим гербом (австрийским двуглавым орлом или венгерским гербом) в немецких или венгерских полках соответственно (венгерский герб на кивер использовался только в гонведе. Все остальные, кому принадлежал кивер, носили имперского орла ). Выше герба крепилась кокарда - латунный диск с прорезанными в нем инициалами императора: «FJI» (Franz Josef I ) - в регулярной армии и ландвере, «IJF » (I Ferenc Jozsef ) - в гонведе (описанные кокарды были принадлежностью повседневного и полевого кепи. На парадном кивере нижние чины носили штампованную латунную кокарду с радиальными уровнями и закрашенной черной серединой ).
Стрелковые части еще с XIX в. традиционно носили все обмундирование светло-серого цвета с голубоватым оттенком «hechtgrau » и с травянисто-зелеными обшлагами, воротниками, погонами, наплечными валиками и выпушками. Пуговицы были желтого металла, причем стрелковые батальоны различались между собой выбитыми на них номерами; тирольские же стрелки пуговицы имели гладкие, а полки различались по номеру на погонах. Парадным головным убором стрелков была круглая черная фетровая шляпа с полями, украшенная султаном из зеленых петушиных перьев и металлическим изображением охотничьего рожка — широко распространенной эмблемой легкой пехоты.
Верхней одеждой в холодное время пехотинцам служила двубортная шинель из коричневого сукна (до введения обмундирования защитного цвета шинель большинства родов войск была из грубого некрашеного сукна и по цвету ближе всего стояла к советским солдатским шинелям. Коричневая шинель – принадлежность артиллерии и кавалерии ), свободного покроя, с отложным воротником, длиной чуть ниже колена. Принадлежность к конкретной войсковой части обозначалась петлицами характерной фигурной формы на передних концах воротника.
Блуза , введенная в 1869 г., имела более свободный покрой, чем мундир, два боковых кармана, прикрытых характерной формы трехмысковыми клапанами и потайную застежку на 5 пуговиц (на блузе модели 1869 года были и прорезные нагрудные карманы. Не упомянуто, что до модели 1908 года, изготавливавшейся из защитного сукна, успела появиться модель 1906 года, идентичная по покрою, то есть с накладными нагрудными карманами, но из темно-синего сукна ). Первоначально цвет блузы не отличался от мундирного, но при введении в 1907 г. полевого обмундирования защитного цвета, в качестве такового стал использоваться «hechtgrau». Как и в других армиях, эта мера, необходимость которой была доказана опытом англо-бурской и русско-японской войн, встретила в Австро-Венгрии сильную оппозицию в военно-придворных кругах, среди лиц, привыкших видеть армию главным образом на смотрах, парадах и иных церемониальных мероприятиях. Однако начальник австрийского Генерального штаба генерал Конрад фон Гетцендорф настоял на введении полевой формы и именно его настойчивости обязана своим появлением единая полевая форма образца 1908 г. (отдельные ее элементы стали употребляться еще в 1906–1907 гг. )
Ее состав для пехотных частей был следующим:
кепи образца 1908 г. По покрою почти не отличалось от головного убора образца 1873 г. (до введения защитного обмундирование при повседневной форме носилось кепи из светло-синего сукна с пуговичками цвета полкового приборного металла ), употреблявшегося ранее при повседневной и полевой форме, шилось из сукна и имело суконный же назатыльник, который, сложенный вдвое, поднимался кверху и застегивался спереди над козырьком двумя малыми пуговицами. Козырек первоначально делался из черной лакированной кожи, в военное время получили распространение козырьки из прессованного картона, а также из сукна с картонной вставкой. Спереди сверху прикреплялась кокарда, такого же вида как на кивере, но меньше размером. С 1917 г. на ней в качестве инициала нового императора наносилась литера «К». В военное время пуговицы и кокарды окрашивали в серый защитный цвет, либо изготавливали из различных эрзац-материалов подходящего цвета и фактуры;
блуза полевая . Однобортная, с потайной застежкой на 6 пуговиц, имела кроме боковых, еще два больших нагрудных накладных кармана. Все карманы прикрывались трехмысковыми, слегка скошенными наружу, клапанами. В пояс, для регулирования полноты в талии, была вшита тесемка. Погоны были как на мундире, причем на правый погон с помощью шлевки должен был надеваться валик, препятствующий соскакиванию ружейного ремня с плеча (в военное время практически не употреблялся). На воротнике, как и на мундире, нашивались петлицы приборного цвета. С февраля 1916 г. в целях экономии их заменяли полоской приборного сукна, нашиваемой у заднего края петлицы (вернее на месте заднего края бывшей петлицы ).
Лейтенант пехоты в полевой блузе. Полевое кепи по форме приближается к киверу мирного времени, резко контрастируя с мягкими солдатскими головными уборами.
Покрой блузы менялся в ходе войны. При массовом производстве, в условиях нехватки многих видов сырья, на первый план выступили простота и дешевизна производства. Это вызвало к жизни блузу образца 1916 г. - предельно упрощенный вариант с отложным воротником, без нагрудных карманов и с боковыми карманами без клапанов, застегивавшийся на 7 пуговиц без потайной застежки (на самом деле регламент 1915 года узаконил применение в защитном обмундировании немецкого цвета «фельдграу», а регламент 1916 года ввел вместо стоячего воротника отложной. Все остальные известные нам варианты являются отступлениями от регламента ).
Многочисленные фотодокументы свидетельствуют о ношении в военное время в пехоте разных вариантов полевых блуз;
панталоны прямого покроя и венгерские штаны . Они имели два боковых внутренних кармана и носились с высокими гетрами, имевшими сбоку шнуровку или застегнутые на пуговицы гамаши из брезента (гетры носились в холодное время года, а в теплое – упоминавшиеся выше манжеты. Кроме того, в защитном полевом обмундировании гонведа венгерских штанов не было - на обычные панталоны на бедра нашивались «венгерские узлы» из шнура защитного цвета ). В военное время, с начала 1916 г., широкое распространение получили суконные обмотки;
шинель осталась прежнего покроя, под ней для утепления могли носить вязаный шерстяной свитер.
Горно-стрелковые части носили прочные башмаки , края подошв которых были снабжены железными крючками, кроме того, употреблялись гетры, вязанные из грубой шерсти, причем обмотки надевались поверх них. Во время войны такой обувью снабжали иногда и другие пехотные части.
Солдаты, несущие службу в конном строю (ездовые и прочие) снабжались кожаными крагами, застегивавшимися на ремешки с пряжками;
В основном переобмундирование по этому новому образцу закончено в 1911 г.
Как уже сказано выше, все предметы полевой формы полагалось изготавливать из сукна цвета «hechtgrau». Однако в военное время и это положение не осталось неизменным. На рубеже 1914–1915 гг. были утверждены новые образцы сукон для армии, при этом выяснилось, что ввиду ухудшения качества сырья продолжение производства тканей цвета «hechtgrau» невозможно. В качестве нового цвета полевой формы был утвержден «feldgrau» - серый с зеленоватым оттенком. Реально употреблялось для изготовления обмундирования серое сукно любых оттенков, и даже трофейное итальянское темно-зеленое «grigio-verde».
Литература:
Военная энциклопедия. Т. I. Санкт-Петербург, 1911.
Marzetti P. Elmetti di tutto il monde. Parma. 1984.
Mollo A., Turner P. Army uniforms of World War I. Poole, 1977.
Muller. Kunter: Europäische Helme. Berlin. 1984.
Nowakowski T. Armia austro-wegierska. 1908-1918. Warszawa, 1992.
Rosignoli G. The Illustrated Encyclopedia of military insignia of the 20th century. London. 1997.
La Gazette des Uniformes No. 148.
Militaria magazine No. 42 1989.
Military Advisor. 51 1993-94. 64 1995.
Балла Т., Кисс Г.
Большая часть статьи представляет собой краткое изложение военных действий на Юго-Западном фронте, однако в конце ее приводятся интересные сведения о жизни в окопах. В статью добавлены фотографии.
Боевые действия австро-венгерской армии в годы Первой мировой войны развернулись в основном на Восточном, т. е. на Русском фронте, где уже в августе 1914 г. австро-венгерские горные дивизии в тяжелых сражениях при Стоянове, Городке и Ярославице одержали первые победы. Однако сдержать наступление превосходящих сил российских 3-й и 8-й армий в Восточной Галиции австро-венгерские войска не смогли и потерпели поражение в сражении у Львова.
В начале сентября 1914 г. фронт переместился за реки Сан и Дунаевец, австро-венгерские войска оставили восточные и центральные части Галиции, а 17 сентября город и крепость Пшемысль (Перемышль) окружили войска российской 3-й армии. К концу сентября австрийские войска были оттеснены на линию Карпат. Генералу пехоты Герману Кусманеку, командующему гарнизоном крепости, был дан приказ сопротивляться до конца. Большая часть гарнизона состояла из отрядов Королевской венгерской 23-й гонведской пехотной дивизии под командованием генерал-лейтенанта Арпада Фогараши Томаши, заместителя командующего.
В сражении при Лиманове между 3 и 15 декабря 1914 г. австро-венгерские войска успешно остановили российское наступление на Краков, но победа стоила жизни 90 000 австро-венгерских и немецких солдат и офицеров и 110 000 русских. Что касается Карпат, то здесь австро-венгерские войска пытались вытеснить русских из предгорий Карпат и Галиции и снять осаду с Пшемысля. Однако сделать это не удалось: Пшемысль пал 22 марта, и весь его гарнизон, приблизительно 120 000 человек, капитулировал. Тем не менее в мае 1915 г. немецкая 11-я и австро-венгерская 4-я армии прорвали линии российской 3-й армии в Горлице и Тарнуве и продвинулись на глубину 15–20 км. Российские войска отошли к реке Сан в середине мая, союзные войска повторно заняли Пшемысль (3 июня) и Львов (22 июня). С середины июля союзные австро-венгерские и германские силы перешли в наступление на всем Восточном фронте. К сентябрю фронт продвинулся на 450 км к востоку и остановился на линии Рига–Дюнабург–Баранув–Пинск–Дубно–Тарнополь–Черновцы. Началась так называемая окопная война. В ходе летних боев 1915 г. русские потеряли 2,2 млн человек, в то время как потери австро-венгерских войск составили около 500 000 солдат и офицеров.
Окопная война на Восточном фронте продолжалась до лета 1916 г., 4 июня генерал от кавалерии А. А. Брусилов, командующий российским Юго-Западным фронтом, начал наступление имевшимися в его распоряжении четырьмя (8-й, 11-й, 7-й и 9-й) армиями. В первый день российская 8-я армия глубоко проникла в линию обороны императорско-королевской 4-й армии в Олыке. 7 июня русские заняли город Лук и к 10 июня достигли реки Штир (Стырь ). Австро-венгерская 7-я армия была неспособна сопротивляться наступлению русских 7-й и 9-й армий в южной части фронта. 10 июня русские войска прорвались в Окну, затем заняли Черновцы, Станислав. Австро-венгерская 7-я армия оставила Восточную Буковину. В результате Брусиловского прорыва российские войска проникли на глубину 60–120 км на фронте шириной приблизительно 400 км. Это стоило русским более 800 000 жертв, в то время как Австро-Венгрия потеряла приблизительно 600 000 человек.
После Февральской революции в России Временное правительство решило не только продолжать войну, но и возобновить наступательные действия. В конце июня 1917 г. российские 11-я и 7-я армии прорвали оборону австро-венгерской 2-й армии к востоку от Зборова, российская 8-я армия прорвалась через фронт императорско-королевской 3-й армии в Станиславе. Наступление русских удалось остановить только к западу от Каллуса (Калуша ), притом с немецкой помощью. В июле австро-венгерские войска вновь заняли Тарнополь и Станислав, Восточная Галиция и Буковина вернулись под власть Центральных держав (естественно - под власть Австрийской империи ). Российские потери достигли 500 000 человек.
Перемирие на российском фронте началось 5 декабря 1917 г. 9 февраля 1918 г. Центральные державы заключили мир в Киеве с Украинской Радой (с украинской Центральной Радой и не в Киеве, а в Брест-Литовске ), а 3 марта в Брест-Литовске - с Советской Россией.
Австро-венгерская 2-я армия под командой фельдмаршала Эдуарда фон Бёма-Эрмолли приняла участие в оккупации Украины вместе с немцами с конца февраля до конца мая 1918 г. Военная администрация работала на оккупированных территориях до ноября 1918 г.
Говоря о Первой мировой войне, нельзя оставить без внимания такой важный военный аспект, как жизнь и быт солдат во время так называемой окопной войны.
Обородуванная стрелковая ячейка - амбразуру прикрывает металлический "стрелковый щит" фабричного производства.
На Восточном фронте, как уже указывалось, она началась в конце 1914 г. Австро-венгерские солдаты, впрочем как и все солдаты воюющих армий, жили в траншеях, часто в течение многих месяцев в одних и тех же. Траншеи были 1,5-2 м глубиной и 2 м шириной с брустверами и ячейками для ведения огня из стрелкового оружия. Траншеи были снабжены защитным покрытием против шрапнели и проволочной сеткой против ручных гранат. Встроенные бомбоубежища могли вместить весь личный состав; вся система была защищена несколькими рядами колючей проволоки. Блиндажи и бомбоубежища обогревались так называемыми полевыми печками. Санитарные посты, бомбоубежища с двумя выходами, уборные и телефонные блиндажи находились в траншеях приблизительно в 15 м позади первой линии. Отдельные линии траншей связывались между собой так называемыми траншеями связи, так что реальная сеть траншей была довольно значительной, имела 4–5 линий защиты на расстоянии 100–200 м одна от другой. В дождливую погоду траншеи, укрепления и блиндажи часто затопляло, и солдаты пробирались по ним по колено в воде и грязи. Во многих случаях на дно траншей клали доски, чтобы облегчить перемещение. Нелегко приходилось и в холодный период, когда снег покрывал все кругом. В это время особое значение приобретала проблема питания и снабжения солдат всем необходимым. Те, кто находился в первых линиях, редко получали горячую пищу. Основное снабжение было организовано ротными полевыми кухнями и полковыми пекарнями. С 1916 г. дневная порция солдата первой линии составляла 70 декаграммов (700 грамм ) хлеба, 37 декаграммов (370 грамм ) мяса, 10 декаграммов (100 грамм сушеных ) овощей, 2 декаграмма (20 грамм ) жира, две банки кофейных консервов (молотого кофе ) и 10 сигарет. К 1918 г. порции были уменьшены до 50 декаграммов (полукилограмма ) хлеба и 18 декаграммов (180 грамм ) мяса. Иногда солдаты оставались без всякого снабжения в течение многих дней. Учитывая эти обстоятельства и стабильность позиций, солдаты заводили огороды, даже разводили домашнюю птицу и свиней.
Жизнь офицеров на передовых позициях мало чем отличалась от жизни солдат, но их рацион был намного лучше. Надо добавить, что все с нетерпением ждали посылок из дома и рождественских посылок из тыловых благотворительных организаций с продовольствием, сигаретами и другими продуктами. Использовалось и то, что удавалось захватить у противника.
Смена на передовых позициях происходила еженедельно, так что во время отдыха военнослужащие получали возможность помыться, сменить обмундирование. На позиции приезжали походные кинопередвижки и артисты эстрады. Сами солдаты организовывали спортивные состязания. Имелись полевые библиотеки, куда присылали свои книги частные лица. В дни отдыха отличившихся в боях обычно награждали Серебряной медалью (явно имеется в виду «Серебряная медаль за храбрость», но почему среди прочих авторы решили выделить именно ее? ). Но были и провинившиеся. В их отношении обычной практикой стали телесные наказания (заковывание в кандалы). Правда, это применялось только по отношению к рядовым и лишь до 1917 г. После Февральской революции 1917 г. увеличилось количество братаний на фронте. Австро-венгерские и русские солдаты положили конец вражде на нескольких участках фронта, они посещали друг друга в траншеях, были случаи, когда они использовали общие почтовые ящики.
В годы Первой мировой войны приблизительно 850 000 российских солдат попали в австро-венгерский плен. Согласно международным соглашениям офицеры могли не работать. Рядовые, однако, были заняты в сельском хозяйстве, на различных коммунальных работах, в отдельных отраслях промышленности и в шахтах. Большое число российских военнопленных работали в армейских тыловых частях.
Российские военнопленные в Венгрии охранялись территориальными батальонами (имеется в виду ополчение ) в 15–20 больших лагерях военнопленных в Басфе, Цинкоте, Чоте, Дунашердахеле, Хаймашкере, Кенимермеце, Киралихиде, Лёке, Остфасцонифе, Сопрониеке, Шатмарнемете, Варошшалонаке, Вассуране, Залачане и Залагершеге.
Балла Т., Кисс Г. Австро-венгерские солдаты на Русском фронте в 1914–1918 годах // Последняя война Российской империи: Россия, мир накануне, в ходе и после Первой мировой войны по документам российских и зарубежных архивов. - М., 2006. - С. 233–236.
Стрелковое оружие 1-й мировой. Оружие Австро-ВенгрииАвстро-Венгрия в годы 1-й мировой войны сражалась на стороне Германии. Если точнее, то правильно будет сказать наоборот: Германия сражалась на стороне Австро-Венгрии, так как именно Австрийская империя и начала череду агрессивных действий, которые привели мир к войне. В 1914 году австрийская армия была одной из сильнейших в Европе, причем она полностью была оснащена оружием отечественного производства, которое отличалось высокой надежностью и отличными боевыми качествами. В основном Австро-Венгерская армия вела боевые действия против России (на южном участве фронта), а после вступления в войну Италии - еще и против этого государства. Несмотря на многочисленность имперской армии и ее отличное вооружение борьба с российскими войсками оказалась австрийцам не по силам: русские не раз били австрияков, и только вмешательство и своевременная помощь Германии спасали Австрию от полного разгрома. Впоследствии поражения в войне привели Австрийскую империю к краху и развалу; в 1918 году империя навсегда исчезла с карты Европы, разделившись на отдельные независимые государства.
Револьвер «Раст-Гассер» обр. 1898 г.
ХАРАКТЕРИСТИКИ: калибр – 8-мм, емкость барабана – 8 патронов, вес – 0,85 кг
Револьверы Раст-Гассера обр. 1898 г. наряду с пистолетами «Штайр» состояли на вооружении Австро-Венгерской армии в течение всей Первой мировой войны. Они отличались удобством в обращении и совершенством конструкции. Револьвер имел ударно-спусковой механизм двойного действия с возвратным курком; новшеством был боек, расположенный не на курке, а в виде отдельной детали на корпусе. Самовзводная стрельба производилась очень легко и при сравнительно малом ходе спускового крючка. Недостатком Раст-Гассера, как и большинства револьверов того времени, являлось поочередное экстрактирование гильз, что заметно замедляло перезарядку оружия. Зато австрийский револьвер имел для этого вида оружия наибольшее количество зарядов – в его барабане помещалось 8 патронов! Конструкция Раст-Гассера интересна еще и тем, что почти не имела винтов, поэтому разборка и сборка этого оружия производилась без инструментов, что весьма необычно для револьверов того времени.
пистолет «Рот-Штайр» обр. 1907 г
Калибр – 8-мм,
емкость магазина – 10 патронов,
вес – 0,99 кг.
Пистолет «Рот-Штайр» явился завершением развития серии первых пистолетов чешского конструктора Карела Крнка. Головная модель этого оружия была создана Крнком в 1895 году, затем появились образцы 1899 и 1904 годов, а в 1907 году Крнк выпустил пистолет «Рот-Штайр», в котором были сконцентрированы все удачные решения предыдущих моделей.
«Рот-Штайр» имел постоянный несъемный магазин в рукоятке, заполнявшийся из пачки через вырез гильзовыбрасывателя. Особенностями оружия являлись также короткий ход ствола с поворотом вокруг своей оси на 90 градусов, и полусамовзводный ударно-спусковой механизм (при нажатии на спуск перед выстрелом ударник подавался немного назад).
Новое оружие произвело определенное впечатление на военных, однако они не решились полностью заменить им привычные револьверы. Поэтому «Рот-Штайр» был принят на частичное вооружение: этим пистолетом снабдили австро-венгерскую кавалерию. Войсковая эксплуатация показала австрийскому командованию, что пистолеты имеют ряд преимуществ перед револьверами, и оно решилось наконец-то вооружить пистолетами и пехоту. Однако к этому времени оружейники империи создали более совершенный пистолет, чем оружие Крнка; в результате австрийская пехота получила пистолет «Штайр» обр. 1912 года, а «Рот-Штайр» остался исключительно кавалерийским пистолетом.
Пистолет «Штайр» обр. 1912 г
ХАРАКТЕРИСТИКИ: калибр – 9-мм, емкость магазина – 8 патронов, вес – 0,99 кг, начальная скорость пули – 335 м/с
Армейские 9-мм пистолеты «Штайр» обр. 1912 г. наряду с револьверами Раст-Гассера активно использовались австро-венгерской армией в годы Первой мировой войны; они зарекомендовали себя как простое и надежное оружие.
Пистолет относился к образцам автоматического оружия с отдачей ствола при коротком ходе. В этом пистолете получила развитие идея вращающегося ствола: длинный затвор-кожух и ствол были сцеплены между собой двумя боевыми упорами, входящими в соответствующие пазы на затворе. Пистолет имел ударный механизм ударникового типа с открытым расположением курка, его спусковой механизм позволял вести стрельбу только одиночными выстрелами. В отличие от большинства классических пистолетов, «Штайр» обр. 1912 года имел постоянный магазин, размещенный в рукоятке пистолета. Заполнение магазина производилось с помощью специальной обоймы на восемь патронов, вставляемой в пистолет сверху при открытом затворе. После израсходования всех патронов кожух-затвор оставался в крайнем заднем положении. Предохранитель пистолета блокировал курок и кожух-затвор при любом положении курка.
Пистолет был настолько хорош, что продолжал оставаться на вооружении Австрии и после первой мировой войны. В результате произошедшей в 1938 году аннексии Австрии Германией среди прочего вооружения австрийской армии в распоряжение вермахта перешли 50 тыс. «Штайров», которые немцы приспособили для стрельбы патронами «Парабеллум».
В годы 2-й мировой войны пистолеты «Штайр» обр. 1912 г. кроме вермахта состояли на вооружении армий Венгрии и Румынии, в течение длительного времени их использовали вооруженные силы Чили.
пистолет Манлихер обр. 1901 г
Тактико-технические характеристики
Калибр, мм 7,63 mannlicher
Длина, мм 246
Длина ствола, мм 160
Вес без патронов, г 910
Емкость барабана/магазина 8
Манлихер приступил к работе над пистолетом со сцепленным затвором еще в 1896 году, имея в виду потребность армии в личном оружии, однако до начала 1900-х годов ему не удавалось добиться удовлетворительных результатов. Параллельно он занимался усовершенствованием своего пистолета со свободным затвором и в конечном итоге получил оружие, которое многие и по сей день считают образцом элегантности. Обычно его называют «моделью 1901 года», однако самые ранние образцы были изготовлены еще в 1898 году, когда был выдан первый патент. К тому же применявшийся в пистолете патрон не являлся распространенным в то время патроном 7,63 мм «маузер», который был бы слишком мощным для системы со свободным затвором. Это был специальный патрон Манлихера с пулей весом 85 гран. Модель 1901 года является первым в мире автоматическим пистолетом с открытым затвором-кожухом.
Усовершенствованный пистолет М-1901 выпускался на заводах «Остеррайхише Ваффенфабрик-Гезель-шафт» в Штейре. Этот пистолет охотно покупали частным образом многие офицеры австро-венгерской армии, хотя после испытаний 1904–1905 гг. было решено не принимать его на вооружение. Особую популярность он завоевал в странах Латинской Америки, где его можно было встретить спустя многие годы после того, как он практически исчез в Европе. Под названием «модело 1905» он был принят на вооружение аргентинской армией. Патроны к этому пистолету производятся в Аргентине до сих пор. Среди пистолетов модели 1901 года попадаются образцы с различной длиной ствола, формой рукоятки и емкостью магазина. По-видимому, какая-либо общая стандартизация таких вариантов отсутствовала. Обычно длина ствола составляла 140 мм. Оружие выпускалось до 1910 года. В общей сложности было произведено около 10 000 таких пистолетов.
Венгерский пистолет Фроммер «Стоп» обр. 1912 г
ХАРАКТЕРИСТИКИ: калибр - 9-мм или 7,65-мм; емкость магазина – 7 патронов, вес – 0,62 кг (0,44 кг – «Бэби»).
Это оружие было разработано венгерским инженером Рудольфом Фроммером; «Стоп» при хороших боевых качествах обладал относительно небольшим весом и был довольно удобен в обращении. Выпускался он в двух версиях: калибра 9-мм и 7,65-мм. И хотя основным офицерским оружием Австро-Венгрии стали револьвер Раст-Гассер и пистолет Штайр, пистолет Фроммера так же пользовался большой популярностью: его предпочитали иметь полицейские, генералы, штабные и тыловые офицеры – то есть те служащие, которые не участвовали непосредственно в полевых боях.
Популярность Фроммера «Стоп» оказалась столь высока, что конструктор на его базе создал еще одно оружие – «жилетный» пистолет Фроммер «Бэби», который представлял собой точную копию «Стопа», но значительно уменьшенных размеров. По размерам Фроммер «Бэби» равнялся знаменитому «жилетному» Браунингу обр.1906 г, а вот по боевым качествам значительно превосходил своего именитого оппонента: был легче «бельгийца», и мощнее за счет большего калибра (7,65-мм или 9-мм против 6,35-мм у Браунинга).
Фроммер Бэби
Магазинная винтовка Манлихера обр. 1895 г
ХАРАКТЕРИСТИКИ: калибр – 8-мм, емкость магазина – 5 патронов, вес – 3,5 кг, начальная скорость пули – 618 м/с, прицельная дальность – 1900 м.
Длинноствольная винтовка Манлихер обр. 1895 г., как и винтовки Маузера, Мосина, Ли-Энфилд и Лебель, состояла на вооружении армий многих стран в первые десятилетия XX в. Однако, несмотря на свои достоинства и оригинальную конструкцию замка, эта винтовка не имела такого широкомасштабного распространения, как винтовка Маузера.
Работы над магазинными винтовками Манлихер начались еще в 1885 году, но только в 1895 г. на вооружение была принята винтовка нового образца, конструкция которой достигла совершенства. Она имела затвор с прямолинейным ходом без поворота рукоятки, со значительно улучшенным механизмом запирания. Этот затвор был короче старого, поэтому магазинную коробку удалось переместить несколько назад и сделать ее слитной со спусковой скобой. Интересным был способ фиксации затвора в ствольной коробке. Для того чтобы отделить затвор от винтовки, следовало подать спусковой крючок вперед. При движении его назад затвор беспрепятственно вынимался. Предохранитель в виде простейшей застежки при включении стопорил все подвижные части затвора как при взведенном, так и при спущенном курке. Секторный прицел был заменен более совершенным рамочным. В целом, винтовки Штайр Маннлихер были довольно прочными и отличались хорошей точностью стрельбы, однако имели и целый ряд недостатков. Они были довольно чувствительны к грязи, как в силу использования затвора с прямым ходом, не обеспечивавшего столь же мощной начальной экстракции гильз как поворотные затворы, так и в силу наличия в нижней части магазина довольно большого окна для выброса пачки, через которое грязь, пыль и снег легко попадали в магазин. Кроме того, магазины с пачечным заряжанием невозможно дозарядить без предварительного извлечения из них полупустой пачки с патронами. Зато Манлихеры славились высокой скорострельностью: благодаря короткому затвору без поворота рукоятки в совокупности с пачечным заряжанием скорость стрельбы из Манлихера достигла 50 выстрелов в минуту - феноменальная цифра для неавтоматического оружия!
Винтовка Манлихер была очень популярна в странах южной Европы; на основе этого оружия создали свою армейскую винтовку итальянцы. С 1895 по 1918 год было произведено порядка трех миллионов винтовок и карабинов этой системы. После окончания Первой Мировой войны и последовавшего распада Австро-венгерской империи винтовки М95 остались на вооружении армий Австрии и Венгрии. Кроме того, их использовали в Италии, получившей значительное число винтовок в качестве трофеев и репараций. В годы 1-й мировой довольно большое количество Манлихеров попало в качестве трофеев в Россию; они широко использовались и красными, и белыми в гражданской войне.
Кавалерийский карабин Манлихера
8-мм станковый пулемет Шварцлозе M-07/12 обр. 1907/12 г
Калибр, мм 8
Длина, мм 1067
Длина ствола, мм 527
Вес, кг 20
Вес треноги, кг 20
Питание ленточное
Охлаждение водяное
Темп стрельбы, выстр./мин 400
Начальная скорость пули, м/с 610
Дальность стрельбы, м 2800
Пулемет Шварцлозе был вторым пулеметом, созданным оружейниками Австро-Венгерской империи. С самого своего появления он конкурировал с появившимся ранее пулеметом фирмы Шкода, и в конце концов одержал победу, став основным штатным оружием австро-венгерской армии.
Пулемет Шварцлозе имел характерный низкий темп стрельбы, который составлял всего 400 выстрелов в минуту. Необходимость смазки гильзы патрона для ускорения экстрактирования вызывала ряд затруднений при использовании оружия, особенно в странах с сухим и жарким климатом. После ряда экспериментов от смазки отказались. Это стало возможным благодаря увеличению веса затвора и мощности пружины. В результате в 1912 году появилась новая, улучшенная модель пулемета. Она представляла собой очень надежное оружие – даже самые первые его образцы могли произвести до 35 тысяч выстрелов, причем на точности ведения огня это не отражалось. Оружие было простым в эксплуатации, и его сразу приняла на вооружение армия Австро-Венгрии, отказавшись при этом от применения пулемета Шкода. Австрийцы установили, что при умелом использовании мощность огня пулемета Шварцлозе эквивалентна использованию 80 винтовок. Пулемет получил довольно широкое распространение, в первую очередь - в странах Балканского полуострова.
8-мм станковый пулемет Шкода обр. 1902/09 г
Калибр, мм 8x51 R «манлихер»
Вес без воды и патронов, кг 15,5
Вес без патронов (с водой), кг 23,3
Вес на станке, кг 34
Темп стрельбы, выстр./мин 450–500
Емкость ленты, патронов 250
Тип станка треножный
Вес станка, кг 18,5
В 1888 г. Георг Риттер фон Дормус и эрцгерцог Карл Сальватор запатентовали систему пулемета с полусвободным затвором. Производством его занялся завод «Шкода» (Škodа). Принятый на вооружение в 1893 г. пулемет «Шкода» имел постоянное крепление на массивной тумбе и использовался в качестве морского или крепостного; модель 1902 г. (М/02) получила полевой треножный станок со щитом, хотя предлагались и колесные кавалерийские лафеты.
Автоматика пулемета действовала за счет отдачи полусвободного затвора, качающегося в продольной плоскости. На первых моделях имелся открыто расположенный маятниковый регулятор темпа стрельбы (от 280 до 600 выстр./мин) – смещая цент тяжести качающейся подвижной системы, он задавал длительность цикла автоматики. Наименее удачной в пулемете была система питания – патроны подавались собственным весом из вертикального постоянного магазина. Открытый снизу короб увеличивал опасность засорения.
Пулемет вызывал интерес своей легкостью. Однако массово он не производился - даже в Австро-Венгрии пулемет имелся в небольшом количестве (хотя австрийцы поставили партию этих пулеметов Японии). После принятия на вооружение нового пулемета «Шварцлозе» фирма «Шкода» попыталась бороться с конкурентом, выпустив модификации М/09 и М/13 с ленточным питанием, устройством «осадки» патронов для более надежной экстракции гильз, без регулятора и с низким треножным станком. Тем не менее, фирма «Шварцлозе» оказалась более оборотистой и активной, да и пулемет их был более удачен и надежен; в результате именно «Шварцлозе» стал основным штатным оружием австрийской армии, а «Шкода» постепенно отошла на второй план. Во время Первой мировой войны армия Австро-Венгрии ограниченно применяла пулеметы «Шкода» М/09 и М/13, но вскоре от них отказалась, хотя еще была попытка использовать их в качестве авиационных.
